— Я никогда не видела ничего подобного, — сказала Миранда, и сознание Пуга уловило эти слова как благоговейный шепот. — Откуда ты знаешь, куда идти?

— Я следую за линией, — ответил он, мысленно указав на тонкую силовую линию, которая уводила их прочь из Мидкемии.

— Она бесконечна, — сказала Миранда.

— Это вряд ли, однако я думаю, что Маркос Черный, покинув Мидкемию, отправился в весьма далекое путешествие.

— Мы следуем за ним?

— Очевидно, — сказал Пуг.

Они летели сквозь космос и наконец спустились к зеленовато-голубому шару, который кружился вокруг звезды. Вокруг него вращалось три луны.

— Мы вернулись туда, откуда начали путь, — сказала Миранда.

Пуг посмотрел вниз и действительно увидел Мидкемию.

— Нет, — сказал он. — Я думаю, что мы прибыли в прошлое.

— Путешествие во времени?

— Для меня оно уже не первое, — ответил он.

— Ты мне обязательно потом расскажешь.

Пуг попробовал отговориться.

— В те разы я никогда ничего не решал. И всегда чувствовал, что риск значительно превышает выгоду.

— Тебе не приходило в голову перенестись в прошлое и убить эту Изумрудную Королеву в ее хлеву? — спросила Миранда, и Пуг уловил в ее вопросе знакомую суховатую усмешку.

— Это невозможно, иначе пришлось бы это сделать.

— По-видимому, в этом и заключается парадокс.

— Более того, существуют законы, на которые мы даже в мыслях не можем покушаться. — Он затих, и, когда заговорил вновь, Миранда не могла определить, сколько длилась пауза — мгновение или год. — Все сущее, как мы знаем, это всего лишь иллюзия, сны некоего творца, которые нам не дано постичь.

— В таком виде эта мысль выглядит слишком тривиально.

— Не скажи. Может быть, это самая глубокая истина, которую способен постичь человек.

Они снижались над знакомой Пугу картиной. Около разрушенного Сетанона стояла армия во главе с королем Лиамом. Пуг вдруг испытал странные чувства, увидев внизу себя самого. Пятьюдесятью годами ранее Пуг прощался с Маркосом.

— Что он говорит? — спросила Миранда.

— Слушай, — сказал Пуг.

Более молодой Пуг сказал:

— Да, но все же это тяжело.

Высокий тонкий человек в коричневой куртке с веревочным поясом и в сандалиях сказал:

— Все когда-нибудь кончается, Пуг. Теперь закончилось время моего пребывания в этом мире. Валхеру больше нет, и силы полностью ко мне вернулись. Я должен двигаться к чему-то новому. Гатис пойдет со мной, а об остальных позаботятся на моем острове, так что здесь меня больше ничто не держит.

Миранда сказала:

— Гатис не уезжал!

— Я знаю, — сказал Пуг.

Она пристально присмотрелась к своему возлюбленному и почувствовала что-то знакомое.

— Тебе это кажется забавным?

— Скорее нелепым, — был ответ.

Маркос Черный, легендарный верховный маг, прощался с более молодым Томасом, который был облачен в великолепные доспехи, горевшие на солнце белым золотом.

Миранда сказал:

— Он опять за свое?

— Как это? — не понял Пуг.

— Снова морочит вам голову.

— На сей раз нет, — ответил Пуг. — Он честно верит в то, что говорит о пантатианах и Мурмандамусе.

Маркос сказал:

— …силы, дарованные тому, кто выдает себя за Мурмандамуса, это не иллюзия, созданная заклинанием мага. Он обладает реальной властью. Чтобы завоевать сердца и управлять даже такой темной расой, как моредхель, надо многое уметь. Возможно, без влияния валхеру люди-змеи смогут стать обычной разумной расой среди многих других рас. — Он замолк на мгновение, словно пытаясь увидеть будущее. — Но очень может быть, что я ошибаюсь. Берегитесь их.

— Вот тут он оказался прав, — сказала Миранда. — Пантатиан не исправишь. Наследие валхеру необратимо их изменило.

— Нет, — сказал Пуг. — Тут что-то другое. Что-то гораздо более сильное.

Пуг и Миранда увидели, как Маркос закончил прощаться, и Пуг почувствовал, что им снова овладевают старые эмоции.

— Это было трудное время, — сказал он Миранде. И скорее ощутил, чем услышал, что она его понимает.

Маркос значил для его развития больше, чем любой другой человек. Пугу все еще снились сны о том времени, что он провел в собрании магов на Келеване, сны, в которых Маркос был среди его учителей. Пуг знал, что глубоко в его мозгу сидят вопросы, которые сможет разрешить только Маркос или время.

Пуг и Миранда увидели, что Маркос повернулся и пошел прочь от шеренги солдат, от Пуга и Томаса. Он шел и на ходу таял, пока не исчез совсем.

— Дешевый трюк для публики, — сказала Миранда.

— Нет, все не так просто, — сказал Пуг. — Гляди.

Он изменил зрение и увидел, что Маркос не исчез из виду, но изменился. Его тело продолжало идти, но стало неосязаемым, словно сотканным из тумана и дыма. Маркос заговорил с кем-то невидимым, и вверх, к небесам, устремился поток его силы.

— Что это? — спросила Миранда.

— Я не знаю точно, — ответил Пуг. — Но, кажется, догадываюсь.

— Приказывай, мой господин, — сказал Маркос невидимому существу.

— Иди, пришло твое время, — сказал голос.

Миранда и Пуг почувствовали радость волшебника, когда таинственная сила подняла его над землей и он полетел, совсем как они в Эльвандаре.

— Смотри! — воскликнула Миранда, и они увидели внизу, на земле, его распростертое тело. — Он умер?

— На самом деле он жив, — сказал Пуг, — но его душа пребывает в другом месте. За ней-то мы и должны следовать.

Сквозь годы и расстояния летели они по пятам за самой сущностью Маркоса Черного. Время вновь не имело никакого значения, а они рассекали межзвездное пространство, пока наконец не вернулись обратно в Мидкемию и вновь увидели ее сверху, оказавшись выше огромных пиков Ратн'гари.

— Мы здесь уже когда-то были! — воскликнула Миранда.

— Нет, — сказал Пуг. — То есть да, мы были здесь, но не в этом месте.

— Посмотри, это же Небесный Град, который ты создал.

— Нет, — ответил Пуг. — Это настоящий Небесный Град.

Поперек убеленных снегом горных вершин тянулся город невероятной красоты. Огромные кристаллы, на которых держались крыши города, сверкали подобно гигантским алмазам, и каждая грань светилась изнутри.

Пуг сказал:

— Внизу, на несколько тысяч футов ниже облаков, находится Некрополь. Туда-то я и вел тебя, и он похож на ту иллюзию, которую я для тебя создал, только мое творение было всего лишь бледной тенью этого великолепия.

Миранда согласилась:

— Видно, что это не иллюзия, и однако, это тоже нельзя назвать реальностью.

— Я создал свою иллюзию для того, чтобы обмануть твои физические ощущения. А это — произведение разума. Мы воспринимаем его напрямую, без помощи органов чувств.

— Я понимаю, — сказала она, — все же я несколько сбита с толку.

Пуг внезапно изменился, прямо на глазах у Миранды став таким, каким она его знала: человеком, имеющим тело, которое было ей знакомо так же хорошо, как и ее собственное.

— А так лучше? — спросил он, и слова, казалось, шли из его уст.

— Да, — ответила она.

— Ты тоже можешь так сделать. Достаточно лишь пожелать этого. Она сконцентрировалась и внезапно почувствовала, что становится менее воздушной, и, поднеся к глазам руку, увидела, как и ожидала, Твердую плоть.

— Это всего лишь очередная иллюзия, — сказал Пуг, — но так тебе будет привычнее.

Зал, в котором они стояли, был похож на тот, который Пуг создал, чтобы обмануть Миранду при первой встрече с нею. Когда она приехала, чтобы найти Пуга, он заставил ее за собой побегать, пока наконец они не оказались здесь, в горах Ратн'гари, совсем недалеко отсюда. Он создал иллюзорный Небесный Град, чтобы спрятаться от нее.

Миранда сказала:

— Зал похож, но насколько он огромнее! — Потолок его был самим небесным сводом, вместо фонарей горели звезды. Миранда видела, что там, где в иллюзии Пуга для поклонения богов были выделены маленькие площадки, здесь были площади размером с город.

Линия силы, за которой они следовали после отбытия Маркоса из Сетанона, плавной дугой спускалась с потолка и исчезала из поля зрения.

Они двинулись за ней и, миновав пересечение двух путей, остановились там, где соприкасались площади четырех богов. В воздухе ощущалось какое-то странное движение, и Миранда проговорила:

— Ты чувствуешь?

— Теперь опять измени свое восприятие, — сказал ей Пуг.

Миранда попробовала последовать его совету, и внезапно зал заполнился темными фигурами. Подобно существам из голой энергии, в которых они превратились в роще Эльвандара, этим существам явно не хватало отличительных черт. Но Пуг и Миранда были блестящими созданиями из сплошного света, а они казались темными фигурами с едва заметным свечением.

— Кто это такие?

— Молитвы, — ответил Пуг. — Каждого человека, который возносит им молитвы, боги слышат. Мы с тобой видим эту молитву в образе молящегося человека.

Миранда сошла вниз на дорожку и посмотрела вверх. На лазурном троне возвышалась огромная статуя, во много раз больше человеческого роста. Статуя казалась застывшим белым человеком с легким синеватым оттенком. Его глаза были закрыты. Некоторые тени молящихся подходили к этой статуе.

— Кто это? — спросила Миранда.

— Эортис, мертвый Бог Моря. Киллиан занимает его владения, пока он не вернется.

— Он мертв, но он вернется?

— Скоро ты многое поймешь, а пока и этого довольно, чтобы сказать, что, если мои подозрения окажутся справедливыми, в грядущей войне гораздо больше смысла, чем просто победа над безумными существами, одержимыми манией бессмысленного разрушения. — Он под вел ее к другому перекрестку. Указав на дальнюю стену, он сказал:

— Обрати свое мысленное видение вдаль и скажи мне, что ты там видишь.

Она повиновалась, и наконец на стене появился гигантский знак. Она долго не могла рассмотреть рисунок, потом сказала:

— Я вижу семиконечную звезду Ишапа над полем из двенадцати точек в круге.

— Смотри глубже, — приказал он.

Она послушно вглядывалась в символ и через минуту увидела новый узор.

— Я вижу другой рисунок, четыре ярких огонька горят на четырех концах звезды. И между двенадцатью яркими точками виднеется много тусклых.

— Скажи мне, что ты видишь на трех концах звезды ниже тех, которые ярко освещены.

Миранда сосредоточилась на них и спустя мгновение увидела то, что интересовало Пуга.

— Один из них слегка освещен! Тот что в центре. Тот, что справа от него… — Она замялась.

— Ну что? — спросил он.

— Он не тусклый! Он заблокирован… Что-то не дает ему гореть!

Пуг сказал:

— Мне тоже так кажется. А последний огонек?

— Он не горит.

— Теперь, я думаю, разгадка близка, и скоро я узнаю правду. — Тон, которым это было сказано, навел ее на мысль, что он был не слишком рад встрече с этой конкретной правдой.

Они пошли дальше. Подойдя к самому дальнему углу Зала Богов, они оказались между двумя статуями. Одна из них была совершенно безжизненной, и Пуг сказал:

— Водар-Хоспур, мертвый Бог Знания. Как много мы могли бы узнать, если бы он вернулся.

— Никто больше не поклоняется знанию?

— Немногие, — сказал Пуг, — но богатство и власть, похоже, занимают человечество больше, чем все остальное. Из всех, кого я знаю, только Накор, кажется, на самом деле хочет знать.

— Знать что?

— Да все, — весело ответил он.

Они подошли ко второй статуе. Слабая линия, которая являлась духом Маркоса, опускалась прямо на голову статуи. Миранда посмотрела на лицо изваяния и чуть не задохнулась от изумления.

— Маркос!

— Нет, — ответил Пуг. — Взгляни на имя, которое высечено на постаменте.

— Сариг, — сказала она. — Кто это?

— Не совсем еще мертвый Бог Волшебства.

— Это Маркос Черный! — выпалила она, и в первый раз за все время их знакомства Пуг увидел на лице Миранды смятение и даже страх. — Маркос — бог?

— спросила Миранда, и в первый раз за все время их знакомства Пуг услышал в ее голосе беспокойство. Насмешка, сухой юмор исчезли.

— Да, — ответил он, — и нет.

— Так кто же он?

— Мы это узнаем, когда поговорим с ним, — ответил Пуг. — Я, кажется, знаю ответ, но хочу услышать это от него. — Пуг взмыл в воздух и оказался перед неподвижным лицом статуи.

— Маркос!

Тишина.

Миранда поднялась и, встав рядом с Пугом, спросила:

— Что теперь?

— Он спит. Он грезит.

— Что все это значит? — спросила она. — Я все еще не понимаю.

— Маркос Черный пытается достичь божества, — ответил Пуг. — Он стремится заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода Сарига. Или Сариг создал Маркоса Черного, чтобы в один прекрасный день он заменил его. Что-то в этом роде. — Он указал на линию силы. — Эта линия все еще функционирует, и на другом конце ее находится смертное тело, которое мы считаем Маркосом, но разум, сущность, душа его — здесь, внутри этого существа, которое пока не имеет формы. Они едины — и в то же время различны, связаны — и в то же время обособлены.

— Сколько продлится это восхождение к богу? — спросила Миранда, не пытаясь скрыть страх.

— Столетия, — тихо ответил Пуг.

— Что мы будем делать?

— Мы его разбудим.

Иллюзорный Пуг закрыл глаза и сосредоточился. Миранда почувствовала, как внутри волшебника собирается энергия и превращается в могучую магию. Она ждала, но, вместо того чтобы выплеснуть эту энергию, Пуг продолжал ее накапливать. Вскоре ее обуял страх, ведь она думала, что постигла волшебные искусства и знает пределы мастерства Пуга, но увидела, что в обоих своих суждениях очень сильно ошиблась. Через некоторое время страх сменился безмерным изумлением, когда она поняла, что, хоть и обладает недюжинными познаниями в области магии, этот подвиг она повторить не в силах.

Внезапно взрыв в воздухе расколол изваяние. Их оглушил звон тысячи разбитых тарелок. В яркой вспышке света Миранда на мгновение увидела, как глаза Маркоса открылись и посмотрели прямо на них.

Они погрузились во тьму, и последнее, что она услышала, был слабый, жалобный вопль:. «Нет!»

Разум Пуга коснулся ее собственного.

— Это трудно. Я попытаюсь его догнать. Наши тела появятся в любом месте, где мы пожелаем, так что следуй за мной, как я следую за Маркосом.

— Я не потеряюсь, — ответила она и почувствовала, что он отпустил ее.

Стало черным-черно, и Миранда растерялась, не понимая, что происходит, и не имея возможности узнать.

Потом она открыла глаза.

Ей было холодно. Каменный пол комнаты, казалось, вытягивал из нее тепло, и она дрожала как лист на ветру. Она была в мастерской Пуга в Стардоке! Эльфийские Ткачи заклинаний сказали им, что, когда они возвратятся из путешествия, их тела появятся там, где это будет нужно, но она все равно думала, что очнется в Эльвандаре. Теперь она была за сотни миль оттуда. Рядом с ней лежал Пуг, он был без сознания. Она понятия не имела, сколько времени Акайле и Тахару пришлось заботиться об их телах, но ей было ясно, что, если Пуг сию же минуту не проснется, ему грозит смерть. Миранда попыталась набросить на него заклинание места: он мог исчезнуть в любую секунду, и без этого заклинания найти его будет гораздо труднее.

Только она собралась пропеть заклинание, как Пуг сел. Он тяжело вздохнул, и она спросила:

— Ну что?

Пуг заморгал и снова сделал глубокий вдох.

— Я не знаю. Линия, которая привязывала Маркоса к Саригу, была порвана, и он прилетел назад в Мидкемию. Я следовал за разумом Маркоса и внезапно оказался здесь.

Миранда встала, и Пуг последовал ее примеру. Оба они закоченели и потеряли гибкость, поэтому поначалу им было тяжело двигаться. Пуг прошелся немного, чтобы восстановить кровообращение.

— Я уже второй раз путешествовал и должен сказать, что это так же неприятно, как и в первый.

— Где Маркос? — спросила Миранда.

— Он должен быть здесь. Это единственный ответ.

Пуг подошел к двери мастерской и, отворив ее, поспешил вниз по лестнице. Он толкнул следующую дверь и чуть не сбил с ног молодого студента, который, вытаращив глаза, закричал: «Мастер Пуг!»

Пуг и Миранда, не обращая внимания на пораженного студента, двинулись к главному входу Академии. Студенты и преподаватели смотрели им вслед, и к тому времени, когда они достигли главного входа в Стардок, уже почти все скандировали имя волшебника:

— Пуг! Пуг!

Пуг затаил дыхание от волнения.

— Я чувствую его! Он совсем рядом.

Миранда сказала:

— Я тоже чувствую.

Они вышли наружу и посмотрели по сторонам. Пуг показал вперед:

— Там!

На краю озера собралась толпа возбужденных студентов, и Пуг услышал голос Накора:

— Отойдите назад!

В воздухе висел человек, и Пуг почувствовал, как вокруг него крутятся вихри энергии. На вид он казался нищим, грязным оборванцем в замусоленной набедренной повязке, его борода и волосы превратились в паклю, но от него веяло невероятной силой. Воздух искрился вокруг него, и казалось, что он висит на той ниточке энергии, за которой Пуг следовал от самого Небесного Града.

Пуг и Миранда поспешили туда, где толпились студенты, и Пуг приказал:

— А ну расступитесь.

Один из учеников посмотрел на него через плечо.

— Мастер Пуг! — При звуке этого имени все попятились, освобождая ему место.

На краю озера сидели Накор и Шо Пи и внимательно разглядывали парящего в воздухе человека.

— Вы видите? — сказал Накор, когда Пуг подошел поближе. — Он пытается подняться, но какая-то другая сила тянет его прямо в воду.

Если Накор и был удивлен внезапным появлением Пуга в Стардоке, то он не подал виду.

— Происходит что-то необычайное, — сказал Накор, — и скоро мы узнаем правду. — Он поглядел на Пуга. — Или вы уже все знаете.

Нищий, продолжая сидеть, опустился в воду по пояс. Пуг увидел, как нить энергии, тянувшаяся с неба, наконец исчезла в воде. Человек заплакал.

Пуг зашел в воду и встал на колени рядом с ним.

— Маркос?

Сидевший обернулся и внимательно посмотрел на Пуга. Потом он прошептал:

— Ты знаешь, что ты наделал? Я уже чуть было не достиг божества. — Он закрыл глаза, и плечи его сотряслись от рыданий. Потом он глубоко вздохнул.

— Знание, понимание — все это уходит, как вода выливается из сосуда, слишком мелкого, чтобы ее вместить. — Он показал на голову и закрыл глаза, как будто пытался удержать какое-то видение. Наконец он сказал:

— Это похоже на то, как будто я видел всю вселенную сквозь щелку в заборе, а вы тянете меня назад от забора и я вижу все меньше и меньше… Мгновение назад я мог поведать людям все тайны вселенной! Теперь, даже если я пытаюсь, вспомнить, знание ускользает от меня, и все, что остается, это только сознание того, что я потерял! Годы работы насмарку.

— Ты нам нужен, — тихо сказал Пуг.

— Мое время вышло! — настаивал Маркос, глядя на своего преемника. Колени его подгибались. — Кто ты такой, чтобы меня звать? Моя новая миссия выше вашего понимания.

— Куда уж нам, — сказала Миранда.

Маркос обернулся к ней. Глаза его сузились.

— Миранда?

— Привет, папа, — сказала молодая женщина. — Давно не виделись.

Пуг изумленно переспросил:

— Папа?

Накор посмотрел на его лицо и расхохотался.

Маркос Черный, легендарный волшебник, перевел взгляд с Миранды на Пуга и обратно.

— Нам надо поговорить, — Он глубоко вздохнул. — Кажется, я уже восстановил самообладание.

— Хорошо, — сказала Миранда, — потому что мы собираемся преподнести тебе следующий удар.

Маркос помолчал некоторое время и наконец промолвил:

— Ладно, выкладывайте.

— Мать, — сказала Миранда. — Она хочет уничтожить весь мир.

Даже Накор едва мог скрыть свое удивление.

Наконец Маркос сказал:

— Мне надо выпить.

Миранда сморщила нос.

— Сначала тебе надо принять ванну.

Пока Маркос купался, Миранда, Пуг и Накор сидели в мастерской Пуга. Шо Пи помогал волшебнику, и Пуг откупорил бутылку особенно хорошего даркмурского вина.

— Ты должен кое-что мне объяснить, — сказала Миранда.

Пуг посмотрел на свою возлюбленную и сказал:

— Кажется, нам есть что обсудить. Папа, значит?

Накор усмехнулся:

— Я считался бы вашим отчимом, да только я был первым мужем Джорны, а Маркос вторым.

— Когда я родилась, она назвала себя Джания, — сказала Миранда. Казалось, она забыла о том, какое удовольствие доставляет все происходящее маленькому человечку, и еле-еле сдерживала раздражение. Пугу она сказала:

— Что это был за трюк, когда ты вытащил Маркоса из сознания Сарига…

— Что! — вскричал Накор, и глаза его расширились. — Я должен это слышать.

— А что такое? — сказал Пуг.

— Я чувствовал то, что ты делал.

— И что?

— Сила, которую ты вызвал… да ты ведь мог раздавить Изумрудную Королеву и всю ее жалкую шайку пантатиан, все равно как наступить на муравейник! Так на кой черт нам эта война, Пуг? Почему ты ничего не сделал, чтобы ее остановить?

Пуг вздохнул.

— Потому что, как и муравьи, те, кто выживет, только уйдут в тень, и все начинается снова. И есть еще одно соображение.

— Какое? — спросила Миранда.

В дверях возник Маркос и сказал:

— Здесь нельзя об этом говорить, Пуг, это слишком опасно. Пуг указал на свободный стул, и выкупавшийся волшебник сел и взял наполненный кубок. Маркос был не в коричневой, как он привык, а в чужой черной одежде. Сделав большой глоток, он сказал:

— Превосходно. А быть живым, в сущности, не так уж и плохо.

Накор сказал:

— Я — Накор.

Глаза Маркоса сузились. Он долго всматривался в лицо Накора, но наконец узнал его.

— Изаланец! Я тебя знаю. Ты меня однажды обыграл в карты.

— Он самый. — Слезы едва не выступили на глазах Накора. — Это была моя лучшая игра, самая большая ставка. — Он повернулся к Пугу. — Я был не прав, когда сказал, что Маркос меня не запомнил.

Маркос показал на Накора.

— Этот негодяй сделал единственное, на что он способен: он заставил меня думать, что применяет магию, а когда я усилил защиту, он одурачил меня простой ловкостью рук.

— Ловкостью рук? — спросил Пуг.

— Подтасовал карты! — со смехом сказал Маркос.

— Ну, не совсем, — сказал Накор скромно. — Я смешал карты и убрал их в запасную колоду.

— Прекратите сейчас же! — воскликнула Миранда, хлопнув по столу ладонью.

— Это вам не встреча старых друзей. Это…

— Что же? — спросил Пуг.

— Я не знаю. Мы пытаемся спасти мир, а вы о своих картах.

Пуг увидел в дверном проеме Шо Пи и махнул молодому человеку, чтобы тот закрыл дверь, оставив их вчетвером. Шо Пи кивнул, закрыл дверь и ушел. Пуг сказал:

— Сначала я хотел бы спросить об этих родственных связях. Кажется, все вы родственники, а я ничего об этом не знал.

Маркос сказал:

— Ты и сейчас еще не все знаешь.

Пуг вдруг встревожился.

— Только не говори мне, что я твой внебрачный сын. — Он поглядел на Миранду и увидел в ее глазах отражение собственного беспокойства.

— Можешь расслабиться, — сказал Маркос. — Она тебе не сестра. — Он вздохнул. — Но когда я сказал, что ты мне все равно что сын, я не шутил. — Он поставил бокал с вином на стол. — Когда ты родился, я почуял в тебе силу, парень. Ты был сыном девицы из Крайди и случайного солдата. Но так же, как цуранцы чувствуют в детях будущую силу и обучают их на Собрании, я разглядел в тебе скрытое могущество, возможно, большее, чем у любого волшебника, живущего в этом мире.

— И что вы сделали? — спросил Накор.

— Я выпустил это волшебство. А как бы иначе Пуг научился Высшей Магии?

— Сариг? — спросил Пуг.

Маркос кивнул.

— Я его творение.

— Сариг? — сказал Накор. — Я думал, он только легенда.

— Это верно, — сказала Миранда, — и вдобавок он еще мертвый бог. Но очевидно, он не настолько мертв, как некоторые думают.

Пуг сказал:

— Почему бы тебе не рассказать все сначала?

— Только на сей раз правду, — добавила Миранда.

Маркос пожал плечами.

— История, которую я поведал вам с Томасом в Саду Вечного Города, была гораздо увлекательней любой правды, Пуг.

— Я был тогда совсем ребенком. Городской мальчик издалека…

— Прекратите! — сказала Миранда. — Опять вы за свое. Отец!

Маркос вздохнул:

— Ну хорошо, я родился в городе Кеше. Мой отец был портным. Моя мать была замечательная женщина, она управляла счетами моего отца, содержала дом и растила своенравного и непослушного сына. Среди клиентов моего отца было много богатых торговцев, поэтому жили мы неплохо. Довольна? — спросил он дочь.

Она кивнула.

— Но меня потянуло на приключения или по крайней мере в дурную компанию. Когда я стал немного постарше, я вместе со своими друзьями без спросу и благословения родителей отправился странствовать. Мы купили карту, на которой, как нам сказали, был обозначен клад.

Накор кивнул:

— Работорговцы.

— Да, — сказал Маркос. — Это была западня для глупых мальчишек.

— Когда это было? — спросил Пуг.

— Почти пятьсот лет назад, — сказал Маркос. — На пике расцвета Империи. Я сбежал из рабства и скрылся в горах, но заблудился. Умирая от голода, я нашел древний, заброшенный храм. Я распластался на алтаре и молил бога, которому было посвящено это святилище, спасти меня в обмен на службу.

Маркос замигал, вспоминая.

— Я не помню точно, что произошло затем. Но я думаю, что говорил с Саригом, и после этого я, видимо, умер, и он взял меня прежде, чем я подошел к Залу Лимс-Крагмы, или он взял меня как раз перед моей смертью; но с того момента я был созданием Сарига.

Может быть, моя молитва была первой со времен Войны Хаоса, хотя кто-то же должен был воздвигнуть тот храм. Возможно, когда-нибудь я все это узнаю. Но как бы там ни было, эта просьба умирающего открыла путь, трубопровод, если угодно, и из того разрушенного храма я вышел уже не мальчиком, но волшебником. Я многое помнил, но все же это были не мои воспоминания. Сариг был внутри меня, и часть меня была внутри Сарига.

— Неудивительно, что вы обладали такой огромной силой, — сказал Пуг.

Маркос переводил взгляд с одного на другого.

— Чтобы понять то, что я собираюсь вам сказать, вы должны отбросить все предубеждения. Боги являются и реальными, и иллюзорными. Они реальны в том, что они существуют и проявляют свою силу, соприкасаясь с этим миром и нашими жизнями. Они иллюзорны в том смысле, что они не похожи ни на что вещественное.

Накор засмеялся своим кудахчущим смехом.

— Это замечательно!

Пуг кивнул.

Маркос сказал:

— В природе существуют некие силы, и мы с ними взаимодействуем. Когда мы думаем о них, некоторые из них становятся тем, что мы о них думаем.

— Погодите минутку, — сказала Миранда. — Я за вами не успеваю.

— Подумайте о древних людях, которые забились в пещеру и с удивлением смотрят на огонь. В холодной сырой ночи этот огонь — их друг и источник жизни. Они наделяют его индивидуальностью и через некоторое время начинают ему поклоняться. Потом этот культ переходит в поклонение духу огня, который в свою очередь становится богом огня.

— Прандур, — сказал Пуг.

— Точно, — сказал Маркос. — И когда ему поклоняется достаточно много людей, энергия, которую мы называем Прандуром, начинает проявлять определенные свойства, определенные признаки, которые соответствуют ожиданиям поклоняющихся.

Накор чуть не лопнул от восторга.

— Человек создает богов! — воскликнул он.

— Ну, можно сказать и так. — В глазах Маркоса отразилось глубокое страдание. — Большую часть своей жизни я был частью Сарига, его наместником в Мидкемии и других местах, его глазами и ушами, и я думал, что в итоге мне суждено слиться с ним, принять его мантию и вернуть в Мидкемию магию во всей ее славе. — Поглядев на Пуга, он сказал:

— Ты был одним из моих лучших экспериментов. Ты вернул Мидкемии Высшую Магию.

— Это все очень интересно, — сказала Миранда, — но как же насчет матери?

Накор сразу посерьезнел.

— Я думаю, что Джорна мертва.

Миранда сказала:

— Что? Откуда вы знаете?

— Когда я в последний ваз видел ее, я почувствовал, что в ее теле живет другое существо, а той, кого мы называем вашей матерью, нет. Я могу только предполагать, что она мертва или спрятана где-то далеко.

Пуг спросил:

— Как вас всех вообще угораздило с ней связаться?

Накор сказал:

— Когда я был молод, я встретил девушку по имени Джорна, которая была умна и прекрасна. Мне казалось, что я ее интересую. — Он усмехнулся. — Меня, конечно, нельзя назвать красавцем, да я и в молодости им не был. Но как все молодые люди, я мечтал о том, что меня полюбит красивая женщина. Однако она меня не любила. Она любила власть и алкала того, что вы называете магией. Она хотела навсегда остаться молодой и красивой. Она боялась смерти, а еще больше — старости. Итак, я показал ей несколько трюков. Я показал ей, как управлять тем, что я называю «материей», и когда она узнала все, чему я мог ее научить, она меня бросила.

— И нашла меня, — сказал Маркос. Он поглядел на Миранду. — Я встретил твою мать в Кеше, и она была, как описал Накор, красивой молодой женщиной, которая преследовала меня своей страстью. Я не замечал ее жажды власти. Я был ослеплен любовью. Несмотря на свои годы и опыт, я вел себя как мальчишка. Я раскрыл ее обман позже, уже после того, как родилась ты, Миранда, но прежде, чем она успела изучить все, что я мог ей дать, — от этого момента, ее отделяли столетия, хотя она этого не знала, и я отказался учить ее дальше.

Миранда сказала:

— И поэтому ты забрал меня у нее и оставил у чужих людей. Мне было всего десять лет!

— Нет, — сказал Маркос. — Она бросила нас обоих, и я нашел хороших людей, которые вырастили тебя, дочка. Конечно, я редко тебя навещал, но… это было сложно.