Марикита

      В полночь Пейроль выпроводил слуг и спустя некоторое время отправился к ним, чтобы удостовериться, все ли они спят. Гонзага же внимательно прислушивался к шагам часовых, размеренно ходивших под окнами.
      – Сегодня, – произнес он, – вы видели старого андалузского сеньора, превратившегося в Лагардера. Завтра в Алькасаре вы увидите превращение Сулхама. На сей раз, Носе, ты превзошел своего хозяина и первым догадался, кто скрывается под обличьем горбуна. Вы были правы, когда хотели проткнуть проклятого турка своими шпагами. Однако вас постигла неудача; и вот теперь вы во власти нашего общего врага.
      По спине Ориоля пробежали мурашки.
      – Король, – прошептал он, – пообещал сохранить нам жизнь, если турок окажется живым, а вы только что сказали, сударь, что Сулхам сейчас в Алькасаре.
      – Верить слову короля, это все равно, что перестать верить самому себе. Разве я вам не говорил, что нужно всегда идти своим путем, не обращая внимания ни на угрозы, ни на обещания?.. Филипп V обещал, Лагардер угрожал: однако никто из них своих планов не осуществит, и это говорю вам я, принц Гонзага!
      Наклонившись вперед, клевреты жадно внимали словам своего господина, хотя беспокойство их все же не покидало. Судьба молодых дворян и на сей раз была в руках этого человека! Неожиданно принц ударил кулаком по столу.
      – Как вы отнесетесь к тому, – воскликнул он, – чтобы провести несколько месяцев в Лондоне? Возможно, для нас нашлось бы там местечко и при дворе, а до Парижа оттуда ближе, чем до Мадрида…
      – Но прежде, – вздохнул Носе, – нам придется проскользнуть мимо стражи.
      Гонзага хмыкнул.
      – Да и ночь недостаточно темная… – продолжал Носе.
      – Это ничего, зажги факел, Монтобер.
      – Возьмите шпаги, господа. – И принц засмеялся. – Надо оставить послание для наших охранников. У них язык прилипнет к небу, когда они найдут пустое гнездо, а сам алькальд умрет от огорчения.
      Через минуту, подняв факел, зажженный Монтобером, он добавил:
      – За мной!
      Перед ним открылась дверь, о которой никто не знал; за ней начиналась темная и сырая винтовая лестница, уходившая глубоко под землю. По лабиринту узких проходов они вышли за городские стены и очутились на берегу Мансанареса.
      Украв две лодки, они поплыли по реке, добрались до Тахо и вскоре достигли Англии…
      Лагардер, сопровождаемый главным алькальдом, тщательно обыскал дворец.
      К столу кинжалом была приколота бумажка, на которой Гонзага нацарапал несколько слов:
      «Филипп Мантуанский не боится шпаги Лагардера. Он уходит, чтобы подготовить гибель его и Авроры де Невер».