Глава 8

Гэлан поежился на холодном полу, откинул одеяло и осмотрелся.

Сиобейн в спальне не было.

Он бросился на первый этаж и услышал за спиной чьи-то шаги.

Рэймонд, держа в руке надкусанный ломоть хлеба, приветствовал хозяина мрачным взглядом.

— Ну, приятель, заварил ты кашу… Ты разворошил этот улей, когда завалился к ней в спальню!

— Ей ничего не стоило рассказать им правду! — буркнул Гэлан, по-новому оценив необычную суматоху, царившую в замке.

— Ты хочешь сказать, что так и не переспал с ней? Насколько я помню, ты никогда не брезговал хорошенькими бабенками.

Гэлан подумал о том, что друг прав. До сих пор он никогда не упускал случая позабавиться со смазливой девчонкой, если она давала понять, что не прочь провести время с английским красавцем. Однако от Сиобейн он не дождался ничего подобного. Тем сильнее ему хотелось, чтобы строптивая красотка сама стала молить его о любви.

При виде вооруженных людей, расположившихся во дворе ее замка, Сиобейн снова почувствовала раздражение. Она прикидывала, сколько продуктов придется извести на такую армию, и ее не покидала тревога — удастся ли им пережить зиму?

Если Сиобейн присягнет английскому королю, может быть, Донегол оставят в покое? Но тогда Генрих подарит его кому-нибудь из своих любимцев. И Сиобейн снова повторяла про себя, что не имеет права сдаваться.

Рыцари в сверкающих доспехах низко кланялись при ее появлении. Вдруг дорогу ей заступили возмущенные женщины.

— Доброе утро, сестрица!»

Рианнон цепко ухватила принцессу за плечо.

— Он тебя не тронул! — удивилась младшая сестра. Сиобейн покраснела.

Рианнон решила выяснить все до конца.

— Он тебе нравится, верно?

— Ну вот еще! — с досадой отмахнулась Сиобейн. — Конечно, он хорош собой — но и только!

Но Рианнон не отставала.

— Что же ты будешь делать, Сиобейн? Неужели надеешься удержать это чудовище в стойле? Впрочем, это не так сложно. Меньше всего на свете он бы хотел причинить вред тебе.

— С чего ты взяла? Только не говори, что ты умудрилась пробраться в его мысли! Зачем тебе копаться в этой грязи?

— Затем, что он без спросу явился в наш дом! И мы имеем право узнать, что он замышляет! Неужели тебе это не интересно?

— Честное слово, нет! — заявила Сиобейн. — Гэлан Пендрагон имеет право хранить свои мысли при себе — как и любой человек.

Сиобейн отвернулась от сестры и пошла по дорожке между грядок. Ей вовсе ни к чему знать, что на уме у этого англичанина. Вряд ли его тайна отвратительнее той, что старалась скрыть она сама.

И снова она ускользнула.

Гэлан, чертыхаясь, приказал Рэймонду и еще пятерым рыцарям отправиться вдогонку за неугомонной принцессой. Они проехали несколько миль и наконец увидели какую-то деревушку. Гэлан собирался отдать приказ ехать дальше, когда обнаружил наконец Сиобейн. Вернее, ее незаменимого Дрис-колла. Телохранитель с вызывающим видом замер у дверей в убогую лачугу.

— Пропусти!

Старик даже не шелохнулся.

— Она всего лишь лечит больного ребенка, англичанин! — Он стоял, крепко сжимая в руке меч.

Пендрагон презрительно фыркнул и заглянул внутрь.

— Сиобейн!

Он и сам не знал, что за чувство испытал в тот миг, когда увидел принцессу на коленях возле жалкого ложа.

— Ради Бога, Пендрагон, не кричи так громко!

Сиобейн заботливо укутала мальчишку грубым латаным одеялом и стала что-то втолковывать его матери. Стараясь не смотреть в лицо Пендрагону, она вышла на улицу, уселась на свою низкорослую лошадку и поскакала по деревенской улице.

Гэлан быстро догнал Сиобейн. Она остановила лошадку возле самого края прибрежных дюн и пешком направилась к рыбакам, тянувшим из воды большую сеть.

— С какой стати ты решила проверить улов? — поинтересовался он, когда Сиобейн вернулась к лошадям.

— Зима в наших краях длится несколько месяцев, Пендрагон. Предстоит сделать немалые запасы, чтобы не умереть с голоду. А что, в Англии не так?

Он ответил с угрюмой гримасой:

— Я и сам толком не знаю.

Настала очередь Сиобейн почувствовать себя неловко.

— Разве ты не жил там со своей семьей?

— У меня никогда не было семьи, принцесса.

Она грустно покачала головой и пустила лошадь шагом по извилистой тропинке, взбиравшейся к вершине утеса.

— Куда теперь, миледи? — поинтересовался Дрисколл.

— В горы, к пастухам!

— Не думаю, что это разумно, — раздалось за ее спиной. Сиобейн резко обернулась.

— Но я…

— В замок, принцесса, в замок! — прорычал Гэлан.

— Ну что ж, наемник, будь по-твоему! — прошипела она и пришпорила свою лошадку.

— Очаровательная женщина, — пробормотал Рэймонд. — Остается молить небеса, чтобы его королевское величество поскорее нашел ей подходящего мужа! Может, стоит уже сегодня отправить гонца к королю?

— Еще не время. По их дурацким законам она имеет право вытворять все что хочет! И это, приятель, только одна сторона медали! Оказывается, О'Рурк в брачном соглашении завещал Донегол ее семье, и с его смертью все запуталось окончательно! Генриху нужно не просто посадить в замке своего человека — он торопится получить от Донегола вассальную клятву, подписанную по всем правилам. Присланный им лорд будет владеть этим только на бумаге, а распоряжаться по-прежнему будет она.

— Значит, кто-то должен намекнуть Генриху, что ему не следует присылать сюда своего человека с приказом жениться на ирландке королевской крови!

Гэлан возразил:

— Король послал нас сюда с приказом взять замок и охранять его от попыток вторжения.

— А ты бы хотел чего-то большего?

Гэлан заметно помрачнел и долго молчал, прежде чем ответить.

— Хватит молоть ерунду, Де Клэр! Я отлично знаю свое место, и оно совсем не рядом с креслом наследной принцессы!

Глава 9

Вернувшись в замок, Гэлан первым делом осведомился о Сиобейн. Он понимал, что она нарочно избегает его общества, и подавил желание разыскивать ее. По дороге во внутренний двор рыцарь изучал состояние замка. Королю следует знать, что укрепления находятся в плачевном состоянии и требуют ремонта. Деньги, которые придется вложить в эти стены, наверняка отпугнут многих ловцов удачи, пронюхавших о таком лакомом куске, как Донегол.

Пендрагон разглядывал северную башню и вдруг краем глаза заметил, что возле него стоит какая-то женщина со свертком в руках. Он повернулся к ней.

— Проголодались, милорд?

— Да.

Женщина развернула холстину и вручила Пендрагону еще горячий мясной пирог. Гэлан, не в силах устоять перед аппетитным запахом, проглотил кусок и обернулся. К ним шла Сиобейн.

Под его загоревшимся взглядом она сердито поджала губы.

— Теперь ты сможешь дождаться ужина, сэр рыцарь?

— Да. Благодарю тебя, Сиобейн. Почему бы тебе не звать меня по имени?

— Потому что нам не следует слишком фамильярничать.

— Но я же обнимал тебя, целовал в губы! Неужели ты забыла?

— Тише! — выдохнула она. — Не дай Бог, кто-то услышит!

— Это из-за того, что я бастард?

— Вовсе нет! — горячо возразила принцесса. — Это англичане вечно носятся со своими титулами. А у нас в Ирландии нет бастардов. Женщина вольна рожать от любого, кто станет ее избранником, и даже если этот союз не освящен клятвой перед алтарем, ребенок пользуется равными правами с остальными членами клана. Ваш король считает нас распутными, нецивилизованными дикарями. Но мы вовсе не варвары, Пендрагон! Мы не пьем кровь своих мертвецов, не убиваем слабых и хилых детей и не приносим человеческие жертвы.

— Ты забыла упомянуть про ваших колдунов.

— Судя по всему, ты в них не веришь! Ну что ж, тогда можно только порадоваться, что ты скоро уберешься из Ирландии.

— Я буду жить здесь до тех пор, пока не получу твою вассальную клятву, Сиобейн!

— Даже ради спасения души я бы не стала присягать человеку только из-за денег! — Для наглядности она стукнула себя кулаком в грудь.

— А ты понимаешь, что такими речами приведешь своих людей прямиком в рабство к какому-нибудь английскому лорду?

— Неправда, я дам им возможность жить в мире так, как они жили до сих пор!

Гэлан даже позавидовал такому патриотизму. Но главным для него оставались понятие долга и приказ, полученный от короля Генриха.

— Тебе все-таки придется подписать договор, принцесса.

— Ничего ты не понял! — презрительно бросила Сиобейн.

Гэлан уже с трудом сдерживал себя.

— Господь свидетель, женщина, ты сама вынуждаешь меня быть жестоким!

— А прошлой ночью ты уверял, что мне ничто не грозит, — напомнила принцесса. — Выходит, тебе нельзя верить?

Взбешенный, Гэлан отдал своим солдатам короткий приказ:

— Запереть ее в башне!

— Это невозможно, у меня еще полно дел! — растерялась Сиобейн.

— Значит, они останутся незаконченными!

Солдаты схватили ее за локти. Она вырвалась и окинула рыцаря ледяным взглядом.

— Ты все-таки сделал это, Пендрагон!

Сиобейн направилась к замку и стала быстро подниматься по лестнице. Вскоре она оказалась в каморке, расположенной на самом верху. Гэлан вошел вслед за ней. Сиобейн протянула ему ключ со словами:

— В прошлый раз тебе не понравилось, что я сумела сбежать. Вот, возьми этот ключ и запри меня — иначе я опять сбегу! И не вздумай срывать злобу на моих людях, Пендрагон! Поклянись мне в этом! Он надменно оглядел ее и отрезал:

— И не подумаю, принцесса! Пока не поклянешься ты!

Сиобейн резко отвернулась, и Гэлан, проклиная ее упрямство, запер за собой дверь. У него был способ выполнить приказ, не дожидаясь ее согласия, но он не мог заставить себя взять замок за столь высокую цену.

На все просьбы Гэлана перестать упрямиться и подписать вассальный договор она отвечала ему равнодушным взглядом. На второй день заточения у него появилась надежда, что принцесса все-таки нарушит свое молчание, — ведь должна же она проголодаться!

— Ешь, — сказал он, когда старый слуга принес ей обед. Она даже не повернулась в его сторону и продолжала стоять, глядя в окно.

— Поешь, принцесса! — повторил он. — Или я накормлю тебя силой!

— Я поем, когда ты уйдешь, — процедила она, не обернувшись. — Из Ирландии, дикарь!

Гэлан сжал кулаки, но промолчал. Закрыв за собой дверь, он запер ее на ключ.

Из своего окна Сиобейн видела, как Пендрагон въехал в ворота верхом на горячем жеребце. Это повторялось на протяжении последних трех дней — Пендрагон уезжал куда-то из замка и возвращался через несколько часов еще более мрачный, чем прежде. Сиобейн предполагала, что англичанин подыскал себе в деревне какую-нибудь сговорчивую особу, — но тогда почему он ходит по двору мрачнее тучи?

Коротая долгие ночные часы в кромешной тьме, принцесса спрашивала себя, в чем причина ее нежелания покориться — в излишней гордыне или упрямом сердце, — и со стыдом осознавала, что чувства, испытываемые ею к иноземному захватчику, никак не сочетаются с интересами и нуждами ее народа.

— Не трудись переводить! — Гэлан устало отмахнулся от Дрисколла.

Он успел расслышать лишь несколько слов, но и их оказалось достаточно. Posaim — по-гэльски «свадьба», a gra — «любовь». Он лопнет от ярости, если еще раз услышит, как челядь обсуждает неземные чувства Магуайра и его намерение жениться на Сиобейн. Все это время рыцарю не давал покоя один-единственный вопрос: любит ли она этого Магуайра?

К нему подошел Рэймонд Де Клэр.

— Когда ты ее отпустишь?

— Никогда! — выпалил Гэлан, прекрасно сознавая, что говорит так лишь из упрямства.

— Она умрет!

— Она покорится!

— И ты прикончишь ее ради какой-то закорючки на королевском пергаменте? — Де Клэр подошел вплотную и вполголоса добавил: — Послушай, ты ведь уже сидишь в этом чертовом замке. Заставь ее, вырви у нее эту клятву!

— Не забывай, Де Клэр, кто здесь главный! Будешь советовать, когда я прикажу!

Рэймонд схватил Пендрагона за плечо.

— Вот и почеши об меня свои кулаки! Это лучше, чем срывать зло на женщине, у которой осталась только гордость!

Сиобейн очнулась от лязга стали. Бросив взгляд на просторный двор замка, она пошатнулась. Гэлан с мечом наголо атаковал сэра Рэймонда! Ее сердце тревожно забилось: нет, это не обычная тренировка!

Противники были почти одного роста, и сэр Рэймонд оказался опытным бойцом, но Гэлан не пропустил пока ни одной атаки. Неожиданно клинок Рэймонда вонзился в тело Пендрагона. Кровь из глубокой раны залила бок и потекла дальше, пачкая одежду.

Сиобейн сама не заметила, как оказалась у двери и закричала часовым, чтобы ее выпустили. Ирландцы встретили ее появление восторженными криками, но ей было не до того — она бежала, не чуя под собой ног, через толпу, скорее в роковой круг, залитый его кровью!

— Ни с места! — взревел он, угрожающе взмахнув рукой.

— Ты же едва не убил своего друга! — возмущенно воскликнула она и кивнула на сэра Рэймонда, возившегося у коновязи. — Ты поднял руку на него, потому что не посмел ударить меня?

— Сиобейн, почему ты все время стараешься меня разозлить?

— Я всего лишь добиваюсь того, чтобы нас оценили по заслугам, Пендрагон. Мы проявили покорность — а ты уважай наши обычаи и традиции и не тащи сюда новые полчища англичан!

— Ты, Сиобейн, на редкость упрямая женщина! — вымолвил он.

Густые ресницы медленно распахнулись, и она неожиданно прошептала:

— Я готова обсудить условия сдачи, сэр Пендрагон…

Глава 10

Принцесса наклонилась, чтобы поцеловать сына, когда Рианнон, сидевшая в своем любимом кресле возле окна, многозначительно кашлянула. Сиобейн проследила за ее взглядом — в дверях стоял Пендрагон.

— Я готова, — проговорила она и выпрямилась.

Они направились в комнату, служившую когда-то кабинетом Тайгерана. Сиобейн смахнула с рабочего стола толстый слой пыли, подумав, что нужно будет приказать служанкам навести здесь порядок. Пусть уничтожат все следы пребывания прежнего хозяина, перед тем как явится новый.

Она рада была бы оказаться за тридевять земель и от Пендрагона, и от этой комнаты, где когда-то хозяйничал ее муж. При одном взгляде на старую кровать, стоявшую в алькове, ее пробрала дрожь: перед ней словно наяву предстал Тайгеран, его потное тело, грубо терзавшее ее плоть, в то время как он, не стесняясь, выкрикивал имя другой женщины. Принцесса заставила себя встряхнуться и промолвила:

— Мне нужно заняться делами, Пендрагон. Где твой пергамент?

— Сейчас принесут.

Вошел сэр Рэймонд и начал зачитывать условия, продиктованные королем Генрихом: ее отказ от самостоятельности, количество людей, которое она обязуется поставлять в его войско, сумма взносов пжоролевскую казну, имена родственников, не имеющих права вступать в брак без высочайшего соизволения…

Сиобейн вскочила, не помня себя от волнения.

— Разве нам обязательно все это слушать? Я умею читать!

— А я нет.

Принцесса сначала опешила, а потом в запальчивости воскликнула:

— Вот и учись, пока не приедет новый лорд!

Он резко обернулся, и Сиобейн испуганно вскрикнула:

— У тебя же кровь! Нужно немедленно перевязать!

— Оставь, женщина, это всего лишь царапина!

Не слушая его возражений, она занялась раной, стягивая ее края ровными, аккуратными стежками.

— Боже милостивый! Тебя и не обхватишь! — пробормотала она, снова и снова обматывая тканью его мощный торс.

Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

— Благодарю тебя, принцесса. Меня еще никогда не лечила особа королевской крови!

Гэлан вдруг встал и подхватил ее под локти, заставив подняться вместе с собой.

— Не противься мне, Сиобейн.

Она заворожено смотрела в его большие темные глаза, различив в них пламя желания еще прежде, чем почувствовала, как его распаленная плоть упирается ей в живот. Он прижимал ее к себе все сильнее.

— Нет, Пендрагон, это не поможет. Ты — враг! И я не могу предать моих людей ради собственной прихоти!

— А что же это за прихоть?

«Моя страсть к тебе!» — прошелестело у нее в мозгу, но она промолчала.

У Гэлана от волнения перехватило дыхание.

— Ты меня хочешь!

— Да… — выдохнула она, едва не плача.

Гэлан наклонился к ней. Принцесса застыла, с ее губ слетел какой-то беспомощный звук. Он заглушил его настойчивым, нежным поцелуем. Сиобейн застонала, не в силах больше таить ту страсть, что скрывала даже от самых близких людей, принимавших ее отчаянное сопротивление за нежелание покориться чужому королю.

Гэлан прижимал ее к себе изо всех сил, и она хотела принадлежать ему вся, целиком. Гэлан готов был овладеть ею прямо здесь, на этом пыльном старом столе, однако не хотел показаться грубым и продолжал целовать ее шею и грудь. Она откинулась назад, расцветая под этими жгучими поцелуями, и гладила его по голове, а потом вдруг впилась в его губы, давая волю кипевшему в ней неистовому желанию.

Внезапно громкие крики заставили их отшатнуться друг от друга. Гэлан, грозно хмурясь, выпустил принцессу, схватил меч и помчался в главный зал. На ходу приказав запереть двери замка и никого не впускать, она подхватила юбки и побежала следом.

Через внешние ворота проскакал конный патруль. Командир соскочил с седла и бросился к Пендрагону.

— Сюда идет армия! — запыхавшись, выпалил он.

— Большая?

— Нет, но их достаточно, чтобы взять нас в осаду, сэр! Подоспели остальные командиры и остановились в ожидании приказаний.

— Всех поднять по тревоге! Вышлите конные разъезды — пусть помогут добраться до замка окрестным жителям!

Вскоре в замок начали прибывать повозки с местными жителями. Вот проехала последняя, и ворота захлопнулись. Гэлан облачился в латы и взял лук. Солнце уже скрылось за горизонтом. Наконец показался неприятель. У всадников не было никаких знамен или других знаков отличия. Они молча мчались вперед, и Сиобейн судорожно вцепилась в парапет, молясь о том, чтобы Пендрагон оправдал свою репутацию непобедимого воина.

Он неслышно подошел сзади — как будто почувствовал ее страх.

— Кто это, Сиобейн?

— Магуайр!

— Какого черта он здесь? — возмутился Гэлан. — Да будет вам известно, принцесса, что он тоже присягнул на верность королю Генриху!

— Врешь!

— Так и быть, я дам тебе возможность спросить его об этом самой. Перед тем как повесить!

К воротам выехал предводитель отряда.

— Зачем ты явился, Магуайр? — громко окликнул его Гэлан.

— Чтобы забрать принцессу, Пендрагон! Пусть он остается в Донеголе, Сиобейн! Поехали ко мне! Ты выйдешь за меня замуж! Я тебя не обижу!

Гэлан не выдержал. Рывком, оттащив принцессу от парапета, он наклонился вниз и рявкнул:

— Нет, Магуайр, если она и выйдет за кого-то замуж, то только за меня!

Глава 11

— Что?! — опешила Сиобейн. — Но ты же хотел уехать!

— Разве я не предупреждал тебя, что все может измениться?

Йэн с окаменевшим лицом схватился за меч.

— Она не выйдет замуж за врага!

— Я честно предупредил тебя, Магуайр! — сказал Гэлан и вполголоса обратился к Сиобейн: — Ну, принцесса, сегодня жизнь ирландцев в твоих руках. Или выходи за меня — или кровь польется рекой. И первой будет кровь Магуайра!

Она замерла, не в силах вымолвить ни слова. Рука, лежавшая у нее на талии, напряглась, и Сиобейн испуганно взглянула в лицо Пендрагону.

— Мне не нужен никто другой, — заверил он с надменной улыбкой. — А твое тело само выдало мне, чего ты хочешь!

— Хорошо, англичанин! Ради благополучия моего клана я стану твоей женой! Я выхожу замуж за Пендрагона! — громко объявила она.

Йэн грубо выругался — он не ожидал такого исхода.

— Он вырвал твое согласие под угрозой, верно?

— Он не стал бы угрожать мне, Йэн, если бы ты не явился сюда с оружием в руках!

— Ни слова больше, Сиобейн! — предупредил Гэлан. Принцесса небрежно кинула через плечо:

— Я собираюсь выставить ряд условий, прежде чем выйду за тебя замуж! Дай мне время самой рассказать сыну.

Он кивнул. Сиобейн с застывшим лицом шла через двор, в челядь и английские солдаты торопливо расступались, уступая ей дорогу. Внезапно она подхватила юбки и побежала, пытаясь укрыться в доме, который отныне перестал быть ее домом, чтобы не разрыдаться на виду у всех. Когда Гэлан через два часа вошел в кабинет, он ' скрыть удивления. Комната сияла чистотой. В — Их мы обсудим позже, милорд.

Она выглянула из комнаты и махнула рукой. Рэймонд, Дрисколл и священник приблизились к ней. Преподобный О'Доннел был смешным круглым коротышкой с румяными щеками и толстыми пальцами. Он не спеша, перечислил условия брачного контракта, в том числе и выкуп, который Гэлан должен внести семье новобрачной. В этом контракте самым причудливым образом переплетались понятия христианской морали и древние законы клана. Внезапно Гэлана осенила неприятная догадка.

— Сиобейн! Мы с тобой женимся по христианскому закону. Не надейся, что сможешь разорвать наш брак с помощью своих древних традиций!