ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Конрад почти не помнил, как бежал из усадьбы – от странного человека, которого нельзя убить.

Он помнил только одно: он бежал, бежал и бежал, пока не очутился у реки. Ему удалось проскочить деревню, где среди горящих домов орудовали мародеры, разрушая все, что еще осталось, и затевая потасовки друг с другом.

Конрад помнил, как с разбегу плюхнулся в холодную воду, которая подхватила его и понесла. Шкура, которая была на нем, тут же пропиталась водой и потянула его на дно, и он чуть не утонул, пытаясь от нее освободиться.

Потом он плыл вниз по течению, то помогая себе руками, то просто держась на поверхности, стараясь как можно дальше убраться от деревни и всего, что в ней происходит. Каждое мгновение он ожидал, что на берегу появятся зверолюди, вытащат его из воды и прикончат так же жестоко, как расправились с жителями деревни.

Ему казалось, что река несет его уже несколько часов, ударяя о выступающие из воды острые камни, цепляя за корни растущих по берегам деревьев и коряги, сталкивая с трупами погибших захватчиков.

Вода в реке была холодной всегда, даже в разгар лета, и Конрад трясся от холода. Он не чувствовал боли от ран и ушибов только потому, что продрог до костей.

Наконец его вынесло на отмель, и он выбрался на берег. Видимо, он и в самом деле пробыл в воде несколько часов: взглянув на солнце, он увидел, что уже почти полдень.

В этом месте лес подступал к самому берегу, но ему удалось найти поляну, где можно было согреться на солнце и обсушиться. Он устал, замерз и проголодался, тело ныло от боли, но просто лежать Конрад был не в состоянии. Выдохлось его тело, но не ум. Ему хотелось что-то делать, куда-то бежать, он не мог сидеть сложа руки.

Вывернув карманы, он обнаружил, что денег в них нет. Он их потерял. Кусок холста, в который когда-то был завернут его черный лук, также исчез.

Оказалось, что и свой новый лук он потерял, хотя не мог вспомнить, когда это произошло. Каким-то образом сохранился только колчан, который теперь болтался у него на груди. Стрел больше не было. В колчане хлюпала вода.

Снимая в воде шкуру твари, он развязал пояс, вот тогда, очевидно, лук и упал в воду. Конраду удалось сохранить только свой драгоценный кинжал, который он все это время крепко сжимал онемевшими от холода пальцами.

Воткнув кинжал в землю, Конрад принялся растирать ладони. Снял с себя колчан, вылил из него воду, затем разделся. Так он сможет быстрее согреться.

На рваной рубахе и старых штанах остались пятна крови тех тварей, которых он убил. Ладно, хотя бы отмылись лицо и волосы.

Вспомнив о тварях, Конрад внимательно всмотрелся в гущу деревьев. Опасности он не чувствовал, но полагаться на свои чувства уже не мог. Впрочем, одного зверочеловека, крадущегося в лесу, он не боялся. После всего увиденного зверь-одиночка не казался ему таким уж опасным.

Он изо всех сил старался не думать о том, что произошло, но память не слушалась его. Он всегда знал, что в мире полно злобных и жутких существ. Не раз слышал он от посетителей таверны рассказы о всяческих чудовищах, да и Элисса говорила ему о далеких землях, которые лежали за пределами их долины и в которых побывал ее отец.

Элисса…

Она погибла. В этом не может быть сомнений, надеяться больше не на что. Он знал, что она умрет, вот она и умерла.

Он не знал, каким будет ее конец, знал только, что жить ей осталось недолго. Но он и предположить не мог, что погибнет не только Элисса, но и вся деревня.

Погибнут все, кроме него.

Почему он выжил? Потому что всегда был чужаком? Почему так произошло? Нет, об этом ему думать не хотелось.

Его мысли возвращались к другому – странному человеку, Черепу, которого он видел в горящей усадьбе и которого не смог поразить стрелой, хотя та попала ему прямо в сердце. Это было невероятно, и Конрад никак не мог убедить себя, что видел все это наяву.

Он знал, что такое огонь и что такое стрела. Знал, что ни один человек не может выйти целым и невредимым из бушующего пламени, не может остаться в живых, если ему в сердце угодила стрела. Ни один человек. Значит, Череп – не человек.

Но ведь и зверолюди, напавшие на деревню, тоже не были людьми, почему же его так беспокоит именно Череп?

Решив избавиться от тяжелых и навязчивых раздумий, Конрад собрал одежду и подошел к воде, где, как будто насмехаясь над его попытками обо всем забыть, как раз проплывал труп одной из тварей.

У нее были перепончатые лапы, но спасти ее они не смогли. Присмотревшись, Конрад понял, что зверь убит вовсе не во время резни в деревне.

По всей видимости, труп пробыл в воде уже несколько дней, поскольку омерзительное тело твари уже начало разлагаться.

Труп плыл мордой вниз, и на поверхности торчала лишь незначительная часть тела, но Конрад разглядел разноцветную, всю в коричневых, желтых и зеленых пятнах кожу, длинные шипы, покрывающие позвоночник и затылок. У твари были длинные и мощные клешни, которыми заканчивались лапы.

Подождав, пока мерзкий труп проплывет мимо, Конрад принялся счищать с одежды кровь и грязь. Запах крови – отличная приманка для хищников, которые скрываются в лесу.

Пока Конрад полоскал одежду в воде, колотил ею о камни, тер руками и тщательно отжимал, он почти согрелся. Расстелив одежду на камне, чтобы она высохла, он задумался.

Что ему теперь делать – сейчас и до конца жизни?

Он устал, но на это наплевать. Он замерз, но скоро отогреется. Он ранен, но это всего лишь легкие порезы и ссадины. Он голоден. Значит, нужно искать еду. Если он хоть что-нибудь съест, усталость отступит.

В реке есть рыба_, но ловить ее без снасти дело непростое. К тому же снова лезть в холодную воду совсем не хочется.

Можно что-нибудь найти в лесу, если, конечно, поискать внимательно. За свою жизнь Конрад научился быть внимательным, иначе хозяин давно уморил бы его голодом, даже несмотря на еду, которую приносила Элисса. Конрад частенько наведывался в лес. Кстати, в день их встречи с Элиссой он как раз и пошел туда, чтобы раздобыть чего-нибудь съестного.

Лес, растущий на берегу реки, мало чем отличался от леса вокруг их деревни. Деревья показались Конраду даже здоровее и прямее, чем больные, искривленные стволы в их лесу. Значит, в этом месте можно найти больше съедобных грибов и растений, здесь меньше риск съесть что-нибудь ядовитое.

Оставив одежду на камне, Конрад отправился на поиски съестного: грибов, ягод или орехов – чего-нибудь, чем можно наполнить пустой желудок.

Когда же ему, наконец, удалось утолить голод, одежда уже высохла. От стирки она обтрепалась и разорвалась еще больше, и пятна грязи на ней остались, но кровь он все же отстирал.

Конрад оделся и тут вспомнил о своем черном колчане. Без стрел он, конечно, бесполезен, но все же какой смысл его бросать? И Конрад закинул колчан за спину.

Он никогда здесь раньше не бывал; не зная местности, вполне можно запутаться и вновь выйти к деревне, а значит, путь остается только один.

Зажав в руке нож, Конрад пошел берегом реки, двигаясь вниз по течению.

В эту ночь он спал спокойно и крепко.

Немало времени он потратил на то, чтобы отыскать безопасное место для ночлега. Дерева с большим дуплом он не нашел, зато обнаружил ствол, разветвлявшийся на три толстых ствола. Место, где они расходились в стороны, представляло собой широкую и удобную площадку, где можно было улечься, свернувшись калачиком.

Как обычно, он проснулся на рассвете. Он замерз, тело затекло, поэтому сначала Конрад потянулся и начал растирать конечности, затем осмотрел свои порезы, которые уже начали заживать. Что ж, у него прибавится шрамов, только и всего.

Дождавшись, когда станет светло, он спустился с дерева. Попил воды из реки и отправился в лес на поиски пропитания.

Спустя час желудок удалось кое-как успокоить, но все-таки нужно было раздобыть что-нибудь посущественнее. В деревне, чтобы хоть чего-то поесть, он обычно залезал в кормушки к животным.

Конрад улыбнулся. За все утро он впервые вспомнил о своей деревне, и странное дело – не в связи с ее уничтожением, а в связи с едой.

«Так и должно быть», – подумал он. Деревня значила для него только одно – пишу и кров. Больше ничего. Ему было наплевать, что ее сожгли, наплевать, что перебили всех ее жителей.

За одним исключением…

Он попытался выбросить из головы Элиссу, вместо этого сосредоточившись на мысли о еде. Стрел у него нет, значит, придется либо бродить по мелководью в надежде поймать рыбу, либо ставить силки.

Выбрав подходящую ветку, он наделал из нее колышков. Затем прошелся вдоль реки и собрал несколько пучков длинной и прочной травы, из которых сплел веревку.

Конрад старался не отходить от реки, поэтому все время ему приходилось пробираться сквозь густые заросли, но лучше немного потерпеть, чем заблудиться в незнакомом лесу.

Этот лес мало чем отличался от леса возле их деревни, а значит, в нем тоже должна водиться всякая живность, пригодная в пищу.

Выйдя на поляну, Конрад внимательно огляделся. Почва тут была каменистой, однако в изобилии росла трава, которую любят кролики.

Конрад прошелся по поляне, проверяя, нет ли где следов их пребывания – помета и нор. Наконец он нашел то, что искал.

Кролики, как и люди, обычно ходят по одной и той же тропе, поэтому на ней он и решил ставить силки.

Конрад изготовил четыре веревки, приладил их к колышкам, колышки вбил в землю, сделал из веревок петли, подпер их веточками и стал ждать.

Ожидание, как он скоро выяснил, штука довольно трудная. Прежде ему ничего не приходилось ждать подолгу: хозяин обычно сильно нагружал его работой. Впервые ждать ему пришлось в лесу, когда он наблюдал за зверочеловеком.

Хотя нет, иногда он подолгу ждал Элиссу. Бывало, что целыми неделями, но все же это не шло ни в какое сравнение с его теперешним ожиданием – когда появится кролик и предложит себя на обед. Пойти и разведать, что находится впереди, ему не хотелось – все равно придется возвращаться.

Шло время. Солнце медленно приблизилось к зениту. Прошло полдня, столько же еще впереди. Нет, ждать кролика всю жизнь он не собирается. Если ничего не поймает, пойдет дальше по реке. Наконец Конрад отправился проверять силки. В двух из них оказались кролики.

Один из них задохнулся, запутавшись в петле. Второй попал в нее лапой. Одним движением руки Конрад свернул ему шею.

Очень довольный, он вернулся к реке, чтобы освежевать зверьков. Внутренности он бросил в воду, чтобы их запах не привлек внимания каких-нибудь зверей покрупнее.

Развести костер оказалось делом не менее трудным, чем поймать кроликов. Он мог бы съесть их и сырыми, если бы находился в отчаянном положении, но сейчас голод еще не довел его до такого. Конрад решил развести костер посреди поляны, чтобы, в случае чего, заметить привлеченного запахом хищника.

Разводить огонь Конрад умел. Он набрал веток посуше. Согнув дугой короткую палочку, он привязал к ее концам веревку из травы, набросил ее петлей на воткнутый в землю колышек и принялся энергично тереть. Наконец показался дымок, затем трава начала тлеть, появился язычок огня – и трава загорелась. Разведя костер, Конрад подвесил над огнем тушку.

И снова стал ждать.

Мясо получилось черным, подгоревшим снаружи и почти сырым внутри, но Конрад пришел от него в восторг.

Пока кролик жарился, он тщательно обработал его шкурку. Она может пригодиться. Отправляясь в дорогу, он заткнул шкурку за пояс и привязал к нему тушку второго кролика. Силки он сложил в колчан.

Через несколько минут Конрад подошел к мосту через реку. Здесь дорога расходилась в двух направлениях. Мост совсем не был похож на мост в их деревне – он был выше и шире и сделан из камня. И дорога была совсем другой – широкой и ровной.

Конрад ступил на мост. Дойдя до середины, остановился. Река привела его к мосту, но куда ему идти? Нужно решать.

Сначала ему просто хотелось выбраться из обреченной деревни. Он выбрался, но что теперь?

Не может ведь он жить в лесу. Найти другую деревню и поселиться в ней тоже не хотелось, деревенской жизнью он был сыт по горло. Он не знает никакого ремесла, поэтому скорее всего ему придется пристроиться в какую-нибудь таверну. По крайней мере, там ему будут платить.

Потом он вспомнил, что все-таки кое-что умеет. Он умеет охотиться. Он умеет ловить силками мелких животных и стрелять крупных – когда у него есть лук и стрелы. Он может поймать несколько кроликов и обменять их на стрелы. А лук может сделать и сам.

Итак, остается выбрать.

Конрад взглянул налево, затем направо. Обе дороги одинаковы. И Конрад, не раздумывая, отправился по одной из них.

Он надеялся, что скоро выйдет к какой-нибудь деревне, расположенной у реки, но когда прошло полчаса, а следов человеческого жилья не было и в помине, Конрад решил, что выбрал не то направление. Нужно было бы вернуться, но он не спешил, а потому продолжал идти вперед.

Дорога была довольно грязной, по обеим ее сторонам тянулись канавы, которые, как правильно догадался Конрад, служили для отвода талых вод, не давая дороге превращаться в грязное месиво. Деревья стояли поодаль от дороги, что также делало ее более удобной для путешественников – можно было не опасаться засады. Но Конрад все равно держался самой середины и не выпускал из рук нож.

Сзади послышался какой-то шум, и Конрад обернулся. Звук быстро нарастал.

Решив, что нечего торчать на виду, он спрыгнул в канаву и добежал до ближайшего толстого дерева. Звук становился все ближе и ближе.

Послышалось фырканье, скрип, топот – и на дороге появился фургон, который тащили четыре лошади. Закрытый фургон, внутри его сидели люди, а двое на козлах правили лошадьми.

В их деревне были повозки, в которых перевозили урожай с полей и дрова, но никогда еще он не видел, чтобы повозки предназначались только для людей.

Фургон проехал мимо, и Конрад вышел на дорогу, чтобы посмотреть ему вслед, но из-за пыли, поднятой колесами, разглядеть повозку не удалось.

Конрад замахал перед лицом руками, пытаясь рассеять облако пыли.

И вдруг он увидел, что к нему направляются двое мужчин.

Его первой реакцией было замереть на месте, что он и сделал. Вторая реакция – бежать, но в руках мужчин он увидел луки. Стрелять они не собирались, но наверняка они местные, а потому легко смогут найти его в лесу и убить.

Наверное, они из ближайшей деревни. А может быть, разбойники. Только у него нечего отбирать.

Но и вечно от всех прятаться тоже нельзя. Все равно придется выйти к людям. Подумав об этом, Конрад шагнул навстречу незнакомцам, надеясь, что они люди. По крайней мере, они выглядели как люди, хотя после того, что он видел вчера, нельзя быть уверенным ни в чем.

Заметив его, мужчины остановились. Оба были старше Конрада, носили бороды и были одеты как дровосеки из его деревни, только у них не было топоров. Конрад и мужчины остановились друг против друга.

– Привет, парень, – сказал один из них.

– Здорово, – сказал другой.

Конрад облизал пересохшие губы.

– Что-то раньше мы тебя не видали, – сказал первый.

– Ты что, пришлый? – спросил второй.

Конрад кивнул.

– А куда идешь?

– Заблудился, что ли?

Конрад молча смотрел на них.

– Что это с ним? – спросил первый своего товарища.

– Ты что, говорить не умеешь? – спросил тот.

– Не умеешь, малый?

Конрад открыл рот, чтобы ответить, но слова застряли у него в горле. За всю жизнь он говорил только с одним человеком – Элиссой. Он не знал, как нужно разговаривать с другими.

Конрад молча затряс головой.

– Дурачок, видно, – сказал первый второму.

– Точно, – согласился тот.

Первый показал рукой в ту сторону, откуда приехал фургон.

– Ты – идешь – оттуда? – спросил он медленно и громко.

Конрад подумал, что дурачок здесь не он, а кое-кто другой, поскольку откуда же еще он может идти?

– Да, – ответил он.

– А куда, – громко и отчетливо сказал второй, – куда ты идешь?