Сага о Конраде (№1) - Конрад

– Сколько понадобится, – ответил Вольф.

– А потом что? Идти за вами?

Вольф пожал плечами и отвернулся.

Конрад бросил взгляд на Анвилу, она тоже отвернулась. На Миднайта нагрузили столько, сколько он мог увезти. Вольф и Анвила, тоже взяв на себя роль вьючных животных, взвалили себе за спину огромные мешки.

Они двинулись в путь и вскоре скрылись за каменным выступом, Конрад ждал их весь день, но они не возвращались. Наступила ночь, он лег на землю и стал смотреть на звезды. Засыпая, он почему-то думал о двухвостой комете, которая пронеслась по небу в день рождения Сигмара.

Он проснулся внезапно. Было еще темно; его рука крепко сжимала изогнутую рукоять верного криса. Медленно, осторожно Конрад потянулся к лежащему рядом мечу.

Он видел опасность…

Не открывая глаз, он понял, что беда грозит не ему – в смертельной опасности находятся Вольф и Анвила…

Конрад сел и стал всматриваться и вслушиваться в темноту, но лошади вели себя спокойно, а они всегда чуяли приближение зверолюдей.

Видение немного поблекло, но Конрад все же продолжал видеть Вольфа и Анвилу. Они находились где-то, где было темно, – и к ним медленно подползали темные молчаливые тени.

Они попали в засаду, хотя твари их еще не атаковали. Конрад ничего не мог сделать.

Он был слишком далеко, но все же, набрав в легкие воздуха, он закричал изо всех сил:

– Вольф!

По горам прокатилось эхо и замерло в отдалении.

– Вольф! – снова крикнул Конрад.

«Вольф! Вольф! Вольф! – насмешливо отозвалось эхо. – Вольф… Вольф… Вольф…»

– ВОЛЬФ! – не своим голосом завопил Конрад.

Несмотря на темноту, он бросился вверх по горной тропе, где скрылись Вольф и Анвила. Он не стал надевать доспехи, они были слишком тяжелыми и не позволяли быстро бежать. Конрад взял с собой только меч и двуручный боевой топор.

Он бежал почти наугад. Вверх, вверх, повинуясь внутреннему чувству.

Выглянуло солнце, стало светло, теперь он видел, куда бежит, – пока не понял, что уже слишком поздно. Твари уже наверняка схватили Вольфа и Анвилу. Постояв минуту, Конрад пошел дальше. Идти становилось все труднее.

Пот стекал с него градом, он сбросил свою меховую накидку и меховые штаны; пальцы, пораненные об острые выступы, кровоточили и прилипали к камням.

Прошло, наверное, часа три, пока он добрался до места засады. Но все, что он увидел, – это трупы зверолюдей и мертвый Миднайт, лежащий на боку. Жеребец больше не был белым, он стал красным от запекшейся крови.

Конрад осторожно двинулся вперед, прячась за огромной серой скалой. Здесь могли затаиться десятки тварей. Но не было никого – только трупы.

Все они были гоблинами. Гоблины – плохие воины, поэтому в этой стычке их погибло так много. Их тела были исколоты, изрублены, раздавлены копытами Миднайта, а у одного в черепе торчала кирка Анвилы.

Вольфа и Анвилы среди погибших не было. Может быть, они убежали? А может быть, все это подстроила Анвила, заманив Вольфа в ловушку? Внезапно совсем рядом что-то заскреблось. Мгновенно подняв меч и сжав в руке кинжал, Конрад приготовился к нападению.

Шорох повторился, и Конрад понял, что он раздается из-за гладкого выступа скалы. Осторожно подойдя поближе, он увидел узкую щель у самого края – скреблись там. Он заглянул в щель.

– Чего уставился, дурак, помоги!

Это была Анвила. Видимо, она свалилась в щель и не могла выбраться. Покопавшись в разбросанных вещах, Конрад нашел веревку, закрепил один конец за камень, а другой спустил в щель – и вскоре перед ним стояла она.

Они взглянули друг на друга. Анвила не стала его благодарить; он не стал спрашивать, не ранена ли она.

Анвила посмотрела на трупы.

– Где Вольф? – спросила она.

– Я собирался тебя об этом спросить.

– Ночью на нас напали. Мы сражались. Я поскользнулась и упала. Последнее, что я видела, – это Вольф, окруженный гоблинами. Ненавижу! – добавила она и пнула один из трупов.

– Что могло с ним случиться?

– Может быть, его убили и сбросили со скалы.

– А может быть, взяли в плен, – сказал Конрад.

Плена Вольф боялся больше всего на свете. Он никогда не рассказывал, кто его схватил, где и когда, но всегда повторял, что скорее убьет себя, чем снова станет пленником.

Похоже, времени на самоубийство у него не было.

– Его нужно найти, – сказал Конрад. – Куда его могли утащить?

– Насколько мне известно, храм находится поблизости. Вчера вечером мы уже нашли один перекрытый туннель.

– Туннели?… Там, должно быть, и живут гоблины, – сказал Конрад. – Как нам туда пробраться?

– Подожди, – сказала Анвила – Признаюсь, Вольф мне нравится. Для человека он очень неплох. Но нас только двое, Конрад, а гоблинов – сотни, а может, тысячи. Мы не знаем, где Вольф, мы даже не знаем, жив ли он. Не будем испытывать судьбу, с нашей стороны логичнее отступить.

– При чем здесь логика?

Дварфиха вздохнула:

– Наверное, ты прав, человечишка.

– Как нам попасть под землю? Где этот храм?

– Дай-ка сюда мои вещи.

Анвила принялась копаться в своих мешках. Когда она выбрала то, что ей было нужно, они поделили груз пополам; Конрад позаботился только о том, чтобы не тащить на себе бочонки с порохом.

Они полезли дальше в горы, Анвила шла впереди. По дороге Конрад не раз замечал на камнях капли крови, но молчал.

Несколько раз Анвила останавливалась и втыкала в землю деревянные колышки, на которые насаживала какие-то металлические штуки.

Между дварфом и человеком больше не было вражды. Они стали союзниками – совсем как Сигмар Молотодержец и дварфы, которые вместе воевали с гоблинами двадцать пять веков назад.

– Скорее, скорее, – шептал Конрад. – Они могут его убить!

– Здесь, – сказала, наконец, Анвила.

– Где? – спросил он, озираясь вокруг.

Это место ничем не отличалось от тех, которые они миновали: те же вершины, такие же камни, редкая растительность, жалкие пучки травы, мох на скалах. Никакого храма, вообще никаких строений.

– Смотри, человечишка, – сказала Анвила, показывая рукой.

Конрад увидел расщелину в скале. Подойдя поближе и заглянув в нее, он увидел только мрак.

На скале, возле самой расщелины, виднелся кровавый отпечаток ладони. Человеческой ладони. Это мог быть только Вольф.

– Я иду, – сказал Конрад.

– Подожди!

– Нет времени ждать.

– Внизу очень темно, возьми факел.

– А где?…

Не дослушав, Анвила порылась в своем мешке и достала оттуда масляный факел. Такие с собой всегда брали шахтеры. Анвила зажгла факел трутницей и протянула Конраду.

– А как же ты? – спросил он.

– Найди Вольфа. Я займусь своими делами.

Она показала на бочонки с порохом. Конрад повернулся, чтобы уйти.

– Конрад!

Он оглянулся.

И тут Анвила выругалась – на языке дварфов она произнесла ужасно неприличное ругательство, гораздо более неприличное, чем то, которое услышала от Конрада в день их первой встречи.

– Сделай так с гоблинами! – сказала она и мрачно засмеялась.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Ругательство дварфа-женщины звучало в ушах Конрада, когда, пробираясь по темному туннелю, он вспомнил о древней вражде между дварфами и зеленокожими. Среди нескольких книг, которые Конрад прочел на одном дыхании, был старый потрепанный экземпляр «Жизни Сигмара Молотодержца». Вспомнив, как могучий Сигмар крушил своим боевым молотом полчища гоблинов, как брызгала во все стороны кровь, когда молот обрушивался на головы чудовищ, Конрад ощутил прилив сил.

Держа в правой руке меч, а в левой факел, он осторожно начал спускаться в подземелье.

Он еще никогда не опускался под землю, от этого адского мрака его начала пробирать дрожь. В воздухе стоял мерзкий запах – это пахло гоблинами. От света факела на стенах плясали зловещие тени.

Через некоторое время щель в скале расширилась, образовав коридор, выложенный обтесанными каменными блоками, на которых виднелись древние письмена.

Конрад не знал языка дварфов, но он узнал руны; их показывал ему Мэттью-свайка, когда обучал грамоте. Значит, Вольф вел поиски в правильном направлении – здесь когда-то обитали дварфы, и, возможно, здесь находился их древний храм. Вольф достиг своей цели – но в качестве пленника.

Конрад увидел ступени; это была крутая винтовая лестница, уходившая вниз. Факел давал мало света. Конрад почти ничего не видел, свет скорее мешал, чем помогал, – он предупреждал гоблинов об опасности; твари могли увидеть его скорее, чем он их.

Внезапно Конрад оказался в большой пещере и едва не упал, споткнувшись о какой-то предмет. Что-то звякнуло, и он посмотрел себе под ноги. Это был старый меч, ржавый и зазубренный. Приглядевшись, Конрад заметил, что по всей пещере валяется оружие: дубинки и булавы, копья и кинжалы, щиты и всевозможные доспехи, и среди всего прочего – короткий, круто изогнутый лук.

Но лук без стрел бесполезен, и Конрад уже собрался идти дальше, когда заметил стрелу.

Вольф предупреждал его: нельзя брать оружие врага. Все, к чему прикасаются зверолюди, может быть отравленным. Оружие монстров, оставшееся после боя, обычно бросали в ямы вместе со зловонными телами тварей.

Однако гоблины и зверолюди были не совсем одно и то же. Конрад наклонился и поднял стрелу, боясь, что сейчас она рассыплется прямо в его руках.

Стрела не рассыпалась. Под слоем грязи Конрад увидел крепкое древко, целый наконечник и густое оперение.

Тетива лука тоже оказалась в полном порядке. Может быть, она порвется, когда он ее натянет?

Она не порвалась. Конрад сунул стрелу за пояс. Видимо, лук и стрела были не такими древними, как сам храм.

Пещера, в которой находился Конрад, имела три выхода, три темных мрачных туннеля. Он осмотрел их, но следов нигде не нашел.

Конрад пошел наугад, повинуясь внутреннему чутью, и проход вновь сделался таким узким, что ему приходилось протискиваться между стен. Вокруг царили мрак и тишина, от которой звенело в ушах.

Но внезапно тишину нарушил какой-то звук, эхом разлетевшийся по туннелям. Это был крик. Человеческий крик. Это кричал Вольф.

Конрад бросился вперед. Несколько раз он больно ударился о камни, но продолжал бежать, понимая, что от него зависит жизнь Вольфа. В одном месте коридор расходился в двух направлениях, но теперь ориентиром служили крики Вольфа. Они становились все громче…

И вдруг туннель закончился. Конрад стоял при входе в огромную пещеру.

Впереди маячили скорченные тени каких-то существ, окруживших светлую прямую фигуру, подвешенную на стене. Кого-то собирались принести в жертву, и смерть его, видимо, будет долгой и мучительной. И этот кто-то был Вольф.

К Конраду обернулись сотни уродливых лиц, в свете факела сверкнули сотни красных горящих глаз. Он метнулся в самую гущу гоблинов – зеленокожего ужаса подземного мира.

Высоко над полом пещеры находился алтарь, возле которого стоял мучитель Вольфа. Одетый в черную мантию жрец был выше и менее безобразен, чем прячущиеся по углам тени. В одной руке он держал то-темный жезл, увешанный костями, с человеческим черепом на конце. В другой его руке был кривой нож, с которого капала кровь.

– Вольф! – не своим голосом крикнул Конрад.

– Конрад! – послышался слабый отклик. – Убей меня!

Не колеблясь ни секунды, Конрад высоко поднял над головой горящий факел и швырнул его. Пока факел летел, кувыркаясь и рассыпая искры, Конрад выхватил из-за пояса стрелу и вскинул лук.

Последний раз он стрелял из лука пять лет назад, но казалось, что этих лет не было. Стрела легла на тетиву, тетива натянулась, Конрад прицелился, определяя траекторию полета.

Выпустив стрелу, он отшвырнул лук и хотел выхватить меч – но того не было.

Тогда, схватив свой боевой двуручный топор, он бросился вперед; дорогу ему освещал свет упавшего на уступ и продолжавшего гореть факела. Размахивая топором, словно косой, Конрад пробивался вперед.

Он уже успел прикончить несколько тварей, когда стрела вонзилась в правый глаз жреца. Его предсмертный вопль слился с визгом гоблинов, угодивших под удар орудия мести – топора.

Держа топор обеими руками, Конрад наносил удары вверх и вниз, направо и налево. Во все стороны разлетались куски мяса, отрубленные руки и ноги, крошились кости, катились с плеч уродливые головы. Пол пещеры стал скользким от крови гоблинов. Конраду удалось захватить их врасплох, но тварей было слишком много и с каждым мгновением становилось больше. Факел светил слабо, к тому же он почти выгорел, и в следующую минуту пещера погрузилась во тьму.

Конрад почувствовал, что твари наступают. Они были вооружены, к тому же хорошо видели в темноте, но его топор продолжал свою страшную работу. Гоблины были так близко, что промахнуться было невозможно.

Это был тяжелый труд, но вид очередного поверженного врага придавал ему свежих сил. И все же без света левый глаз Конрада уже не мог ему помочь; гоблины все теснее сжимали кольцо, их мечи все чаще задевали его, и тогда он понял: еще несколько секунд, и ему будет нанесен последний, смертельный удар. Силой уже ничего было не решить; находясь на грани полного отчаяния, Конрад подумал о самоубийстве.

Внезапно раздался отдаленный гул, и в следующее мгновение храм содрогнулся. Сверху посыпались камни, один из них упал в нескольких ярдах от Конрада, придавив трех гоблинов. Взметнулись клубы пыли, стало трудно дышать. Бой сразу прекратился, и Конрад потряс головой, стряхивая с лица струйки крови. Далекий гул повторился. Неужели землетрясение?

Ослепительно сверкнула молния – и в его мозгу мелькнули две светящиеся полосы.

И вдруг в пещере вспыхнул яркий свет! Храм заиграл огнями, словно в нем начался пожар, но не было ни огня, ни жара.

Гоблины, вопя и визжа, прикрывали глаза лапами и опрометью бежали прочь, лишь бы скрыться от слепящего света.

Конрад не стал раздумывать, откуда тот исходит. Он был слишком занят. Началась настоящая охота.

Он врезался в толпу гоблинов, разя топором направо и налево, и каждый его взмах означал смерть одной из скрюченных тварей. Кровь хлынула рекой, заливая камни.

Конрад чувствовал, что в нем зарождаются невиданные силы, как было в тот раз, когда он взялся за рукоять меча летучей твари. Но на этот раз сила передалась ему не от оружия, она возникла в нем самом. Источник силы находился внутри его.

Он словно переродился – как Сигмар из героической саги. Топор взлетал вверх и опускался вниз, его лезвие вспыхивало, словно заколдованное. Бойня продолжалась, он впал в какой-то транс.

В его воображении возникла картина: боевой молот крушит головы гоблинов. Неудивительно, что дварфы прозвали его «Гхалмараз» – Череполом. Это была битва в ущелье Черного Огня, где орки и гоблины были окружены людьми и дварфами. Размахивая огромным сверкающим молотом, Сигмар шел тогда впереди войска, рассеивая врага. В тот день он получил имя Победивший Гоблинов – Сигмар Молотодержец.

Резня закончилась только тогда, когда все гоблины, не успевшие удрать в свои норы, были убиты.

Наконец, постепенно выйдя из транса и опомнившись, Конрад смог передохнуть; он стоял, опершись на топор. Волшебная сила, бушующая в нем, начала утихать.

Он гордо оглядывал поле битвы. Сотня гоблинов – а может, и две – уложена одним человеком!

Конрад направился туда, где был привязан Вольф. Воин висел на стене, подвязанный за руки, голый, весь в крови, но это была не зеленая кровь гоблинов, а красная, человеческая, его собственная кровь. Он смотрел на Конрада слегка испуганным взглядом.

Тело Вольфа как-то странно изменилось. Его руки и ноги казались вывернутыми в суставах. Впрочем, и лицо Вольфа изменилось – нижняя челюсть была выдвинута вперед.

– Ты что, не слышал, что я тебе приказал? – слабым голосом сказал Вольф. – Ты должен был убить меня, а не его.

И Вольф плюнул на лежащее на спине тело жреца. На мертвое лицо упал сгусток слюны, смешанной с кровью.

– Убивать из лука – дело ненадежное, лук – крестьянское оружие, – ответил Конрад, прислоняя к стене свой могучий боевой молот… Нет, топор. Странно, что ему привиделся молот.

Конрад потер глаза руками, смывая с них кровь гоблинов, затем кинжалом принялся перерезать веревки, стягивающие руки Вольфа.

Когда была перерезана последняя, клинок кинжала вдруг рассыпался на сотню мелких осколков. В руках изумленного Конрада осталась одна рукоять.

– Я думал, ты перережешь себе горло, чтобы не попадать в плен, – сказал он Вольфу, отбрасывая рукоять в сторону.

Тот поморщился.

– Я решил, что лучше сначала перережу горло нескольким тварям, – с трудом произнес он.

Вдали послышались чьи-то тяжелые шаги, и оба насторожились, глядя в черные коридоры, ведущие к пещере.

Одной рукой поддерживая Вольфа, другой Конрад потянулся к топору.

Шаги звучали все ближе, громче, словно к пещере приближалась целая армия. И наконец, из одного из черных туннелей появилась маленькая одинокая фигурка.

– А где же сокровища? – спросила Анвила, оглядывая голые стены древнего храма.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Это время пришло вновь. Пять лет назад люди избежали возмездия, но такое не повторится.

Вместо того чтобы спрятаться, забиться подальше от тех, кто жаждал его гибели, он остался в самом центре конфликта.

Словно он все знал заранее – что совершенно невозможно.

Его, наконец, нашли и взяли под наблюдение до тех пор, пока предзнаменования его смерти не станут самыми благоприятными.

Силы Тьмы слишком яростно бились друг с другом, их энергия оказалась растраченной на это. Их разделившееся воинство было отброшено армией людей.

Впрочем, это была намеренная тактика: чем дальше они отступали, тем большее количество людей, преследуя их, попадало в ловушку и находило смерть.

Победа будет поистине триумфальна; в честь истинных богов будут пролиты реки крови.

Решающая битва состоится в Кислеве. Армия людей будет сметена, земля опустошена, на ней больше не останется следов пребывания смертных.

Тогда наступит черед Империи. Это время пришло вновь.

От усталости и изнеможения Конраду хотелось только одного – просто закрыть глаза и уснуть. Вольф лежал без чувств на полу пещеры, и Конрад ему завидовал.

Раны Вольфа оказались хуже, чем он думал. Конечно, со временем они затянутся, и на его теле значительно прибавится шрамов. Сейчас Вольф выглядел как обычно. Конрад решил, что странные перемены во внешности Вольфа, которые поразили его, когда он ворвался в пещеру, объяснялись либо результатом пыток, либо его собственным, Конрада, воображением. В бою действуют инстинкт и рефлексы, а не разум, иначе с чего ему мог привидеться боевой молот вместо его топора?

Раны на теле Вольфа говорили о том, что у него старались вызвать сильнейшие боли, но не саму смерть – смерть должна была наступить позднее. Гоблины хотели, чтобы она была медленной и мучительной.

Конрад взглянул на усеянный трупами пол.

Сначала он опасался, что гоблины вернутся, но потом понял, что они боятся света.

Свет…

Яркий свет исходил из широкого прохода, прикрытого стеклом, как окно.

– Дварфы освещают свои подземные храмы с помощью линз, которые отражают солнечный свет, поступающий с поверхности, – объяснила Анвила. – Я нашла линзы наверху, но они оказались завалены, поэтому пришлось пробиваться к ним с помощью пороха.

– Я же тебе говорил, что она ужасно умная, – еле ворочая языком, пробормотал Вольф, после чего опять отключился.

Тем временем Анвила исследовала храм. Но вряд ли она искала сокровища. Все золото и драгоценности наверняка были давным-давно растащены.

Анвила проверяла ниши и коридоры, отходящие от центральной пещеры.

Пещера была высечена прямо в скале. Пол был круглым, стены поднимались вверх и смыкались, образуя купол футов двести высотой.

Вскоре Анвила вернулась и опустилась возле Вольфа на колени. Посмотрела на него, на стены, на веревки, которыми он был привязан.

– Это был храм дварфов, человечишка, – сказала она, – а теперь гоблины используют его для своих мерзких ритуалов. Должно быть, сегодня они собирались отметить последний день весны.

– Завтра первый день лета? – тихо спросил Конрад. Он помнил, что случилось в тот день пять лет назад, но старался об этом не думать.

Он взглянул на мертвого жреца, который лежал со стрелой в глазу. Пять лет назад он послал последнюю стрелу в сердце Черепа. Конрад тряхнул головой, силясь отогнать воспоминания.

Пока Анвила охраняла Вольфа, Конрад отправился искать воду. Воды он не нашел и поскорее вернулся, чтобы не оставаться одному в темноте. Он принялся разглядывать огромный кусок стекла, торчащий из скалы. Он был совершенно круглый и имел внутри множество колец всевозможной толщины и размеров.

Конрад уже хотел пройти мимо, когда неожиданно заметил в стекле какое-то движение. Он присмотрелся: изображение становилось четче, словно выплывая из тумана. Конрад увидел человека верхом на лошади – всадника. Не узнать его было невозможно.

Бронзовый воин! Человек, которого Вольф назвал своим братом-близнецом…

Не веря глазам, застыв от изумления, Конрад смотрел в стекло. Вольф упомянул своего брата только один раз, в день встречи с Конрадом. Тогда он говорил, что его брат погиб. Прошло пять лет с тех пор, как бронзовый рыцарь приезжал в деревню Конрада, ровно пять лет.

«Хуже чем умер» – были слова Вольфа о своем брате.

И Череп не умер, когда стрела вонзилась ему в сердце.

Почему так случилось? Не потому ли, что у него не было сердца, что он не был живым? Он не умер, потому что был уже мертв.

А этот бронзовый рыцарь – что ему нужно от Конрада? В самом ли деле он его преследует, или он просто иллюзия, призрак?

– Анвила! – крикнул Конрад, показывая на круглое стекло. – Ты его видишь?

– Да! – крикнула она в ответ.

– Что это такое?

– Это изображение какого-то далеко расположенного предмета, отраженное и увеличенное линзами. Он где-то в нескольких милях отсюда, у края горной гряды.

Пока она говорила, призрачное видение потускнело, расплылось в тумане и исчезло.

– Я должен следовать за ним, – сказал Конрад, подбегая к Вольфу и Анвиле.

Дварфиха молча взглянула на него.

– Я должен. Это… моя судьба…

Анвила пожала плечами:

– Если тебе это так важно, иди.

– А как Вольф? Ты сможешь о нем позаботиться, вывести его отсюда?

– Да.

– А гоблины?

– Я же дварф. Это земля моих предков. Я знаю, как обращаться с гоблинами.

В это время Вольф открыл глаза, облизал губы и попытался что-то сказать. Он произнес только одно слово, скорее прохрипел, и Конрад его не понял. Тогда Вольф собрался с силами и повторил это слово, уже громче, после чего снова потерял сознание, словно израсходовал последние силы.

Это слово Конрад уже слышал раньше, его часто произносили на границе, Конрад сам иногда им пользовался, не понимая его значения. Он вопросительно взглянул на Анвилу, но та ничего не сказала.

– Я должен идти, – сказал Конрад.

– Я это уже слышала. Должен – так иди!

Он кивнул и медленно вошел в коридор, по которому Анвила попала в храм.

Он должен был уйти, и вместе с тем ему хотелось остаться. Он не хотел бросать Вольфа. Но Анвила сказала, что сможет вытащить Вольфа наверх и вывести его из гор.

Конраду больше нечему было учиться у Вольфа, его второго учителя. Элисса была первым, и она умерла пять лет назад. Пять лет, не считая одного дня.

А теперь где-то поблизости находился бронзовый всадник, и в тот же день, когда его впервые увидели Конрад и Элисса.

Совпадений не бывает – есть только судьба.

Конрад должен найти того рыцаря, ибо он чувствовал, что только тогда сможет постичь свое истинное «я».

Элисса и Вольф многому его научили, но только сам он сможет узнать, кто же он на самом деле, кем был и кем станет…

Бросив последний, прощальный взгляд на Анвилу, на Вольфа, он повернулся и решительно зашагал прочь по туннелю, который вел на поверхность.

Идя по древнему туннелю, Конрад повторял про себя слово, которое произнес Вольф.

«Хаос», – прошептал Конрад.

«Хаос!» – предупредил Вольф.