Глава 3

Джимми поднимался в лифте на последний этаж ньюпортского небоскреба, сжимая в руках пакет с креветками. Ему удалось ловко преодолеть кордон строгой охраны здания.

Джимми вышел из лифта, быстрым шагом пересек маленькую кухню, положил креветки на стол и двинулся дальше, не обращая внимания на оглянувшегося повара. Парочка шоферов курила в коридоре, высунув головы в окно, словно ожидая гильотины. Джимми придержал дверь, пропуская официанта с подносом пустых стаканов, и шагнул вперед, оказавшись в чудесном мире «Перфекшнл энчансмент инкорпорэйтед» — настоящей сказке, наполненной дезинфицированным воздухом. В стране с толстым гипоаллергенным ковром.

Компания занимала целый этаж небоскреба. Из огромных окон был виден весь город: огни домов в вечернем сумраке, остров Каталина в легкой дымке, яркие красные и зеленые огоньки нефтяных вышек. Приемная была оформлена в стиле фэн-шуй: интерьер настраивал на позитивный лад, призывая к успеху и процветанию. Звучала ненавязчивая музыка.

Стена была увешана фотографиями. Обычные официальные снимки: великий Джонатан жмет руки известным актерам, политикам и спортсменам. Однако внимание Джимми привлекли не они, а серия неформальных фото, сделанных во время регулярных поездок брата в Африку и Южную Америку. На них Джонатан стоял в окружении местных жителей, одетых в праздничные наряды. Джонатан, светила пластической хирургии, три недели ежегодно проводил в бедных странах, делая там бесплатные операции и оплачивая перелет и проживание из собственного кармана. Джимми смотрел на детей, благодарно сжимавших руки Джонатана, и пытался соотнести этот образ доброго доктора с характером человека, которого знал с детства. Слегка пахло сандалом, якобы обладавшим расслабляющим и успокаивающим эффектом. На Джимми это не действовало.

Другую стену занимал гигантских размеров аквариум с морской водой. За стеклом сонная рыба-ангел лениво плавала в ореоле пузырьков. У аквариума появилась стройная блондинка, и рыбка приблизилась к ней, поднимая тонкие плавники, словно кружевную свадебную фату. На блондинке великолепно сидело черное платье с глубоким вырезом, обтягивающее маленькую упругую грудь. Кудри спадали на обнаженные плечи. Она вручила официанту пустой бокал из-под шампанского, взяла новый и подошла к Джимми.

— Репетируете важную речь для получения «Оскара»? — спросила она игриво и, увидев его смущение, кивнула на куклу, зажатую им под мышкой.

Джимми поднял модель вверх и помахал ею над головой.

— Хочу поблагодарить всех людей, помогавших мне, — сказал он, раздосадованный своей замедленной реакцией на шутку, — агента, тренера...

— Не забудь Парня с Верхнего Этажа!

— Господь Бог по этому адресу больше не проживает.

— Почему? Ему надоели светские вечеринки? — Блондинка сверлила Джимми взглядом синих глаз.

— Нет, не заплатил за квартиру. Бедняга давно без работы.

Блондинка улыбнулась. С такими зубами она вполне могла бы рекламировать жевательную резинку или дорогие коктейли.

— Меня зовут Мишелл.

— Джимми... — Он с трудом оторвался от ее глаз. — Вы не видели Джонатана?

— Пойдемте со мной!

Джимми проследовал за красоткой мимо дорого одетой публики: юных особ с новыми носами и накачанной силиконом грудью, тоненьких женщин с перетянутой кожей на лицах, представительных седовласых мужчин с мягкими и розовыми от лазерного пилинга щеками. В комнате не было ни одного толстого, неприятного и... несовершенного человека. Все пациенты Джонатана стали идеальными. На шаг впереди природы. На два шага впереди остальных смертных.

Мишелл взяла клубнику с серебряного подноса и огляделась. Надкусив ягоду, она поморщилась и бросила ее в горшок с каким-то растением.

— Не вижу его, Джимми, — доложила блондинка. Джимми нравилось, как она произносит его имя. — Вот Кендал идет. Приготовься выслушать историю о ее новых сиськах.

Кендал была высокой худенькой брюнеткой с пустыми глазами и в красном без бретелек платье от Версаче. Между ее внушительными колыхающимися грудями блестел кулон с огромным бриллиантом. Она послала Мишелл воздушный поцелуй и сказала:

— Дорогуша, тебе обязательно надо улучшить сисечки. Ты, наверное, единственная девушка в Калифорнии, которая живет с тем, чем ее одарила природа.

— Не смей их трогать, — вмешался Джимми. — Они отличные. Классика!

В ответ Мишелл подняла бокал с шампанским.

— Милая, не остается никаких шрамов! Так что не стоит этого бояться, — сказала Кендал, слегка раздражаясь. — Джонатан сделал мне все через пупок. Имплантат помещается под мышцу, поэтому кажется, что всю жизнь так и было. А если захочешь кормить грудью — конечно, только дурочка решит тратить такую красоту на прожорливого ребенка, но все же допустим, — так вот, можно сцеживать молочко, доиться, как корова.

— Прекрасное сравнение, — похвалила Мишелл.

— Мадонна и теленок, — дополнил Джимми.

Кендал удивленно приподняла бровь и, слегка смутившись, переключила внимание на Джимми. Она поигрывала кулоном, и бриллиант блестел на фоне ее загара, напоминая теплую слезу. Кендал оценивающе посмотрела на поношенную одежду Джимми.

— А кто твой новый дружок, Мишелл? И как его сюда вообще впустили? Вокруг столько великолепных мужчин, а ты связалась с типом, у которого и воры в доме ничего не найдут. Да и выглядит он как бездомный пес.

— Гав-гав! — пролаял Джимми.

Кендал постучала ноготком по передним зубам, откинув голову так, что Джимми заметил остатки кокаина у нее на ноздрях.

— А он способный. В принципе подойдет для второсортного кратковременного романчика без обязательств, хотя... Ой, смотрите, Сара! — Кендал указала пальцем на коренастую женщину, стоявшую у мраморной копии Венеры Милосской. — Сара была лучшей гримершей Голливуда. Не знаю, как Джонатану удалось ее переманить. Она мне сделала ночную маску из плаценты, которая полностью изменила мой кислотно-щелочной баланс. — Кендал вздохнула так, чтобы груди поднялись максимально высоко, а затем решила перекочевать к более интересной компании, не забыв добавить: — А еще я строгая вегетарианка!

Джимми увидел, как в дверь входит Джонатан.

— И мне нужно идти, Мишелл. Приятно было познакомиться...

— Ты и вправду меня не узнал?

Джонатан жал руку важной седовласой звезде — Харрисону Ли, ведущему с местного телевидения. Джимми снова повернулся к Мишелл, пытаясь воскресить в памяти ее образ, но так и не смог, отрицательно покачав головой.

— Значит, каждый потраченный мною доллар стоит того, — усмехнулась Мишелл.

Джимми заинтригованно уставился на девушку, все еще не узнавая ее.

— Вильма Джин, королева трейлеров! — провозгласила Мишелл и вздрогнула, словно от боли.

Джимми выпучил глаза от удивления:

— Вильма?! Это и вправду ты? Ты же... красавица... — Он запнулся, поймав себя на бестактности. — То есть... я не это имел в виду. А что случилось с твоим акцентом?

— Избавилась от него раз и навсегда! — сказала она, растягивая слова. — А еще от имени и от всех этих лишних килограммов, за которые меня дразнили. Поставила скобки на зубы, где надо подретушировала, что не нужно убрала. Перешла на контактные линзы и осветлила волосы. А затем Джонатан приступил к самому сложному: подтянул кожу на лице, сделал мне новый подбородок, вправил челюсть, занизил линию бровей. — Мишелл улыбнулась. — Все остальное настоящее.

— Рад встрече с тобой, Вильма! — Джимми пожал ей руку.

— Мишеля, — поправила его девушка. — Ну разве ты не хочешь меня спросить?

— Спросить о чем?

— Откуда у меня взялись деньги на все это? Ведь все всегда упирается в деньги, не так л и? — Она мило рассмеялась. Он не помнил, каким был ее смех в школе — никогда его не слышал. — Во время учебы в колледже я пахала на двух работах, вкалывала как проклятая, ела только макароны с сыром, ездила на автобусе. Джонатан разрешил мне платить в рассрочку. Я годами отдавала ему долг, но он ни разу не поторопил меня. Сказал, что он врач, а не банк. А сейчас я работаю юристом по семейным делам, — снова улыбнулась Мишеля. — Занималась двумя разводами Кендал.

— Хуже ее только уголовники.

— Джимми, за те четыре года, что я провела в старших классах, — Мишеля говорила теперь быстро, и легкий акцент вернулся, — ты был единственным мальчиком, единственным, Джимми, кто открывал передо мной дверь и спрашивал о моих делах. Я знаю, ты просто старался быть вежливым, но я все равно до сих пор тебе благодарна.

Джимми вспомнил, как Вильма сидела в столовой, опустив глаза и спрятав некрасивое лицо за книжкой.

— Боже! Я была в тебя по уши влюблена! — сказала Мишеля. — Когда ты уродина, люди постоянно долбят тебе о внутренней красоте, но поверь мне, Джимми, никакая внутренняя красота не заменит внешней!

— Ну, теперь у тебя есть и та, и другая.

Мишеля покраснела.

— Послушай, Джимми, я знаю, что тебя исключили из школы из-за меня. Хочу сказать тебе спасибо за все.

— Не понимаю, о чем ты.

Мишеля пристально посмотрела на него, и Джимми показалось, что он вот-вот растает.

— Понимаешь.

— Это было давным-давно.

— Не так уж и давно... — Мишеля открыла сумочку. — Конечно, сейчас тебе надо поговорить с Джонатаном, но, может, потом сходим куда-нибудь вместе, выпьем, поболтаем?

Она достала визитку, написала на ней свой домашний телефон и протянула Джимми.

— Спасибо. — Джимми положил карточку в карман. Джонатан все еще общался с журналистом. — Мне действительно нужно идти.

Но он замер на полпути, увидев, как Оливия подходит к Джонатану и целует его. Эту сцену он наблюдал впервые. Смех Оливии заполнил комнату, и Джимми вздрогнул, как от пощечины.

Мишеля обернулась, чтобы посмотреть, куда смотрел Джимми.

— Мне жаль, — тихо сказала она. — Я слышала, что между вами произошло, поэтому и удивилась твоему приходу.

Джимми наблюдал, как Оливия болтает с Джонатаном, касаясь его воротника. Оба весело смеялись.

— Ты в порядке? — Мишеля тронула его за руку.

— Мне надо идти, Вильма... Мишеля, — поправился Джимми.

— Конечно.

— Здорово было снова тебя увидеть.

Оливия вдруг заметила Джимми и напряглась. Он вспомнил ее взгляд там, в домике... Джимми поставил куклу на тележку с посудой между очистками от креветок и пустыми бокалами из-под шампанского. Стоит ли делать брату подарок? Зачем Джонатану подарки? У него и так есть все, что нужно для счастья. Джимми прошел сквозь толпу гостей, пропустивших его к счастливой паре.

Джонатан увидел приближающегося брата и умолк. Старшему Гейджу было тридцать семь, на год больше, чем Джимми. Джонатан обладал тонкими чертами лица и бледной, словно выбеленной кожей.

— Джеймс! — Джонатан обнажил свои крупные ровные зубы.

— Джонатан! — Джимми показал свои клыки.

— Не знал, что ты вернулся. — Джонатан повернулся к Оливии: — Дорогая, а ты?

— Я хотела сделать тебе сюрприз, — ответила Оливия, словно предупреждая Джимми взглядом.

— И тебе это удалось! Отличный сюрприз! — На Джонатане был стильный смокинг, подчеркивающий стройность фигуры. Даже наручные часы его отличались особой элегантностью. Если бы Джимми не знал так хорошо своего брата, он бы вполне мог купиться на этот прекрасный изысканный образ.

— Добро пожаловать, Джеймс! — Рукопожатие Джонатана было сухим и прохладным, словно доктор проверял температуру больного, а не приветствовал родного брата. — Добро пожаловать!

— Повторяешься, — заметил Джимми. — Или одно пожелание аннулирует предыдущее?

— Нет, что ты! Я рад тебя видеть, — усмехнулся Джонатан.

— Серьезно? — не поверил Джимми.

— Я понимаю, что тебе нелегко было прийти сюда сегодня. — Джонатан пристально смотрел на брата. Тот напрягся.

— Кто я такой, чтобы вставать на пути чистой любви?! Ты это имел в виду? Ведь у вас любовь?

— Конечно. Самая настоящая. Настоящая любовь. — Джонатан взглянул на Оливию.

— Ты снова повторяешься, — сказал Джимми. — Я начинаю за тебя волноваться.

— В чем дело? — повернулся к Оливии Харрисон. Люди вокруг перешептывались. — Они что, ссорятся?

— Вовсе нет, — ответил Джонатан, — просто по-дружески пикируемся. Хочу представить тебе моего... — обратился он к Харрисону.

— Мы уже знакомы, — перебил его Джимми.

— Да, конечно... — приподнял бровь Джонатан. Письмо от Яйца повысило рейтинг журнала «Слэп» до невероятного уровня, а самого Джимми сделало звездой за пару недель. Местные и федеральные издания охотно писали о нем заметки, а Харрисон даже взял у Джимми интервью. А двумя неделями позже первым же обвинил его в фальсификации — в выдумке письма от Яйца для продвижения собственной карьеры. Более того, Харрисон обратился к местному прокурору, чтобы тот вплотную занялся этой «злостной манипуляцией общественным мнением».

— Рад новой встрече, Джимми, — любезно процедил Харрисон, протягивая руку, которую Джимми проигнорировал. Равно как и самого журналиста.

— С каждым разом, Джонатан, ты все белее и белее, — обратился он к брату. — Скоро станешь похож на нетронутый белоснежный холст. Ты к этому стремишься?

— Прошу вас извинить моего брата, — тронул Джонатан Харрисона за плечо.

— Не надо просить за меня прощения, — вмешался Джимми, — и я за тебя никогда не стану этого делать.

— Просто есть правила приличия. Успокойся, никто ни за кого не просит прощения, — сказала Оливия с деланной веселостью.

— Отличное у вас тут местечко, — продолжал Джимми. — Сбываются все мечты! Волшебство, да и только!

— Джеймс, с тобой все в порядке? — спросил Джонатан.

— Особенно мне понравились твои фотографии с пациентами из бедных стран. Какое сострадание! Какое благородство! Великий белый отец в окружении обожателей. У меня аж ком к горлу подступил!

Глаза Джонатана излучали ту же прохладу, что и его рукопожатие.

— В следующий раз, отправившись спасать мир, пришли мне пару открыток на память. Ты же знаешь, как мне нравится получать почту.

На бледных щеках Джонатана на долю секунды проступил румянец и исчез так же стремительно, как и появился.

— Думаю, ты должен объясниться с Оливией, Джеймс. Она все это очень тяжело переживала. Пришлось говорить о многих неприятных вещах, когда мы только начали встречаться. Даже мама с папой осудили тебя.

— Я могу предоставить свои объяснения. Ты этого хочешь? Хочешь их услышать?

— Пожалуйста, Джимми, не надо, — попросила Оливия. — Пожалуйста.

— Мне больно видеть тебя в таком состоянии, — сказал Джонатан. — Расхлябанным, растрепанным и озлобленным. Раньше ты отличался живостью ума, остроумием! Я даже преклонялся перед тобой.

— Когда именно это было? — У Джимми закружилась голова. — Так помоги мне, выручи меня!

— Конечно, Джонатан поможет. Он же твой братик! — Из толпы появилась миссис Гейдж, подошла к Джимми и поцеловала его в щеку. Мать была пухлой добродушной женщиной, некогда слывшей стройной красавицей. — Ричард, смотри, кто здесь!

— Я не слепой, — раздраженно отозвался мистер Гейдж. Он поймал на себе взгляд новой подружки телезвезды Харрисона и самодовольно пригладил свои шикарные седые волосы, которые перед сном расчесывал щеткой ровно сто раз.

— Джимми, здорово, что ты здесь! Просто замечательно! — Миссис Гейдж промокнула глаза платком. — Это была твоя идея, Джонатан? Какой прекрасный, прекрасный сюрприз! Все мы собрались вместе...

— За это нужно благодарить Оливию, — слащаво произнес Джонатан, обнимая жену за талию.

— Разве это не чудесно, Ричард? — кудахтала миссис Гейдж.

— Чудесно, — сухо подтвердил ее муж.

— Ты навсегда вернулся, Джимми? — спросила миссис Гейдж. — Пожалуйста, скажи, что да!

Джимми молчал.

— А у твоего братца тут шикарная вечеринка, не правда ли? — сказал отец, демонстрируя свой легкий британский акцент, к которому всегда прибегал в обществе. — Богатый светский прием! Корзины орхидей, доставленных прямо из Бразилии, черные трюфели — килограммы трюфелей! — На воротничке у него красовался золотой значок медицинского отделения Гарварда. Стыдящийся своей настоящей, малозначительной alma mater, отец заказал этот шикарный знак отличия по каталогу. Увидев изумленный взгляд Джимми, устремленный на купленную им безделушку, отец слегка смутился.

— Джонатан знает толк в подобных вещах, — угрожающе процедил Джимми.

Джонатан не снимал руку с талии Оливии. Она явно не возражала, и Джимми брезгливо отвернулся. Он подошел к матери и обнял ее. С тех пор как Джимми был мальчишкой, она прибавила фунтов тридцать, но он все так же чувствовал биение ее сердца, когда они прижимались друг к другу.

— Спокойной ночи, мамочка.

— Не уходи, — попросила миссис Гейдж. — Почему ты всегда уходишь?

— Пусть идет, — сказал мистер Гейдж.

— Спокойной ночи, Оливия.

Она не ответила.

— Не спеши так, — вежливо произнес Джонатан. — Ситуация непростая, знаю, но надо попытаться ее разрешить. Мы только начинаем это делать.

Джимми улыбнулся.

Глава 4

Сверхпрочный замок на сверхпрочном сейфе был взломан. Он все также беспомощно висел, как и вчера. А это значило, что в прекрасное утро понедельника, полное яркого солнышка и пения птиц, Ролло все еще по уши в дерьме. По пути сюда он практически убедил себя в том, что Никки не обчистила сейф, что все в порядке, а пропажа ему почудилась. Может, он вообще бредил, заразившись малярией?! Или какой-нибудь тропический жучок из Коста-Рики забрался к нему внутрь и теперь вызывает тягостные галлюцинации?! Но нет! Удача не улыбнулась ему.

Ролло смахнул волосы с лица и снова посмотрел на замок. Продавцы гарантировали, что он выдержит даже пулю. Однако сегодня никто не чистит сейфы, стреляя в замок из ружья. Так делали только плохие парни в старых фильмах о ковбоях. Выстрел — бах — и купюры разлетаются в воздухе! В наши дни хитрые преступники пользовались электропилами с лезвиями алмазной заточки, рассекающими сталь, словно подтаявшее желе.

Не исключено, что все происшедшее — это наказание за их с Джимми авантюру, за то, как они поступили с Макленом и Акулой. Правда, украсть компьютерные чипы Маклена было идеей Джимми, а расплачиваться пришлось ему, Ролло. И именно его Пилар грозила лишить пальчиков! Бывшая приятельница — его главная проблема. Тут уж задумаешься о возмездии и справедливости! Как же!

Ролло так боялся Пилар, что на прошлой неделе совершил непростительную глупость. Ему так нужны были деньги, а после кражи из ценного остались только компьютерные чипы. Однако выручил он за них намного меньше, чем планировал. А нажил кучу неприятностей. Да, конечно, продавать чипы было рискованно, но Пилар хотела срочно вернуть свои деньги. Прошел целый год. Давняя история.