На странице 4-й сказано следующее: "к сожалению, это место не сохранилось в стенограмме Конгресса", этого не может быть. Я очень хорошо помню, что Владимир Ильич читал это место именно по стенограмме. "Левые" подняли тогда за кулисами крик, что я в замаскированном виде угрожал неподчинением съезду, от своего имени и от имени Владимира Ильича. Он затребовал стенограмму, прочитал соответственное место и нашел заявление вполне "лояльным". Может быть, в русском переводе не сохранилось это место. Но оно должно быть в немецкой стенограмме и, думаю, также в немецких протоколах съезда.
      Л. Троцкий 15 февраля 1927 г.
      ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП (б) ПРЕЗИДИУМУ ЦКК
      Сов. секретно
      На пленуме мы, оговорив свое несогласие с рядом положений мотивировочной части резолюции о ценах, голосовали за резолюцию в целом, заявив о полной готовности нашей содействовать устранению всех помех на пути борьбы за намеченное Центральным Комитетом снижение цен.
      В передовой статье "Правды" от 15 февраля наше голосование за резолюцию ЦК называется "недостойной большевиков политической спекуляцией" и истолковывается, как стремление оппозиции "стать громче всех крикунов сторонниками понижения цен, после того, как вчера громче всех кричали за повышение цен". О том, что мы голосовали за предложенную Политбюро резолюцию; о заявлении нашем насчет необходимости провести опыт снижения цен с максимальным единодушием -- в передовой статье не сказано ни слова. Более того, всякий читатель передовицы должен из нее сделать тот вывод, будто мы требовали большего снижения цен, чем то, какое предложено было Политбюро и принято пленумом, то есть на 10% до июня. Между тем, мы в речах своих выражали сомнение, удастся ли такое крупное снижение довести целиком до потребителя. Такое же сомнение выражал и ряд других товарищей, не принадлежащих к оппозиции. Мы не предлагали, ни словом ни намеком, увеличить процент снижения. Таким образом, не доводя до сведения читателя, что мы голосовали за резолюцию ЦК, утверждая, будто мы требуем сейчас какого-то большего снижения, чем намеченное в резолюции, и обвиняя нас в какой-то спекуляции, -- "Правда" говорит прямую неправду.
      Мы считали и считаем, что большая или меньшая успешность проведения намеченной кампании зависит в огромной степени, во-первых, от
      действительной согласованности усилий в этом деле всех членов партии, всех органов и учреждений и широких трудящихся масс и, во-вторых, от всестороннего и принципиального делового обсуждения всех принимаемых мероприятий - без травли, без ожесточения, без отравления партийной атмосферы. Мы считаем, что только при этих условиях партия, независимо от того, какую часть намеченного снижения она доведет до потребителя, многому научится в процессе кампании. Именно поэтому мы, отстранив вопрос о явной экономической ошибочности ряда речей, произносившихся в защиту резолюции Политбюро, и даже о неправильностях в мотивировочной части резолюции, полиостью и целиком голосовали за основное и важнейшее решение последнего пленума: добиться снижения розничных промышленных цен на 10%.
      Поскольку "Правда" считала необходимым подвергнуть критике это наше поведение, она обязана была, по крайней мере, сообщить читателям, как мы голосовали и что мы в объяснение своего голосования сказали. Своей передовицей от 15 февраля "Правда" дезинформирует партию и отравляет партийную атмосферу в таком деле, где можно и должно было бы, больше чем где бы то ни было, попытаться обеспечить полное единодушие в проведении намеченной кампании.
      Мало того, заменяя изложение фактов инсинуациями и обиняками, "Правда" неизбежно должна у многочисленных читателей, особенно у тех, которые твердо помнят слова Ленина, что на слово верит только идиот, породить естественное желание уяснить себе, что же на самом деле сказала оппозиция на пленуме. Вот отсюда-то, из здоровой потребности в полной и добросовестной информации, и получаются, вследствие дезинформации со стороны ЦО, нездоровые и опасные тенденции получать информацию через заднюю дверь и передавать под видом секретных документов то, что в данном случае должно бы стать достоянием всех партийцев.
      Мы решительно протестуем против инсинуаций "Правды", в корне противоречащих как нашим намерениям и шагам, так и интересам партии.
      Л. Троцкий 16 февраля 1927 г.
      ПО ПОВОДУ ПРИМЕЧАНИЙ
      Примечание 2. О единой военной доктрине.
      Мне неясно, зачем тут так подробно излагаются мои возражения против единой военной доктрины? Разве они не входят в том? Если входят, то предлагал бы соответственное место примечания сократить.
      На стр. 4-й приведена очень неряшливая цитата. Прошу ее проверить.
      Примечание 148. О браке -- кажется мне не отвечающим цели. Фактические данные, может быть, и верны (я их не проверял). Но идейная сторона совершенно не выяснена. В один ряд записаны Красиков и Белобо
      родов. Между тем, Красиков защищал неправильную, по существу, кулацкую точку зрения. Совершенно не назван тов. Крыленко, игравший во всей кампании руководящую роль. Думаю, что из примечания можно бы оставить только фактическую хронологическую сторону. Общие же соображения заменить выдержкой из статей тов. Крыленко, который прекрасно разъяснил, что в дискуссии о браке идет борьба между точками зрения пролетария и хозяйчика. Все это в примечании совершенно не выяснено.
      Примечание 257. О германской компартии.
      Ясно снисходительное отношение к группе Брандлера и крайнее смягчение ее ошибок.
      Примечание 261. Доказано ли документами, что резолюция ИККИ по вопросу о Лафолете вынесена на основе моего предложения? Что это было так на деле, я не сомневаюсь, и текст проводимой в примечании резолюции написан целиком или в значительной части мною. Но есть ли формальные тому доказательства?
      Приложение 4. Выдержка из воззвания "Национального Комитета" неполна. В этом воззвании, помнится, были более яркие перлы.
      Л. Троцкий 16 февраля 1927 г.
      ЧЛЕНАМ ЦК
      Вопрос об оценке политического состояния пролетариата в связи со всей обстановкой, внутренней и мировой, был поднят во время прений по вопросу о перевыборах и вызвал разногласия, не успевшие определиться. Я считаю необходимым объясниться по этому капитальнейшему вопросу, так как думаю, что спокойное освещание вопроса устранит, по крайней мере, мнимые разногласия.
      Пролетариат как класс не всегда равен самому себе. Даже при
      одинаковых, приблизительно, экономических условиях, он изменяется
      политически под влиянием многочисленных факторов, как мирового,
      так и национального характера.
      Десять лет тому назад наш пролетариат был гораздо менее культу
      рен, чем сейчас. Но он достиг тогда, благодаря пересечению внутренних
      и международных условий, такой силы революционного напора, какой
      не достигал ни один класс в мире. Было бы нелепостью думать, что эту
      силу революционного напора можно поддержать в течение долгого ряда
      лет и даже десятилетий. Здесь снижения и повышения, иногда очень
      глубокие и резкие, совершенно неизбежны -- в зависимости от всей
      обстановки, от всего хода мирового капиталистического развития и от
      темпа нашего социалистического строительства.
      Пролетариат ждал, вместе с нами, европейской революции непосред
      ственно после 17 года. В 23 году он ждал революции в Германии. В 26 го
      ду, во время стачки углекопов, он ждал революционного развития собы
      тий в Англии. Годы 1918-1926 были годами величайших поражений
      европейского пролетариата. Было бы просто глупой трусостью закрывать на это глаза (равноценной глупостью было бы из этого делать так называемые пессимистические выводы). Наш рабочий класс глубоко переживал каждое из этих событий - сперва в форме сосредоточенного ожидания, затем в форме глубокого разочарования. Неужели же не ясно, что этот опыт должен был внести нечто новое в отношение нашего пролетариата к развитию мировой революции (большую осторожность, сдержанность, у уставших элементов -- большую скептичность, у незрелых слоев -- прямое недоверие).
      Внутренний ход развития не может не действовать на пролетариат в
      целом в том же направлении: на десятом году мы едва достигли довоен
      ного уровня жизни. Пролетариат приступал к революции, естественно, с
      гораздо большими надеждами, а подавляющие его массы - с большими
      иллюзиями. Отсюда, особенно при замедленном темпе, неизбежно должно
      было вытечь известное разочарование в революции, в ее способности в
      короткий срок глубоко изменить отношения и жизнь. Говорить по этому
      поводу о том, что пролетариат разочаровался в революции вообще или
      готов повернуть ей спину, было бы идиотством или ренегатством. Но не
      видеть, что революция в данный период не держит в прежнем напряжении
      волю и внимание пролетариата, что воля и внимание его раздробились по
      ряду вопросов, что повседневные вопросы быта, цеховые, местные и про
      чие нужды и потребности не только поглощают огромную массу внима
      ния, но и заслоняют в значительной мере общеклассовую , общереволю
      ционную перспективу - не видеть этого, значит быть слепцом.
      В начале 50-х годов Маркс, учитывая всю мировую, прежде всего
      экономическую обстановку, констатировал, что начался временный
      революционный отлив. Маркс не свертывал революционного знамени, но
      порвал с субъективистами, которые этого отлива не хотели замечать.
      Маркс не боялся назвать отлив по имени.
      В 1907 году Ленин констатировал известный отлив революции и
      звал в "хлев", в Третью Государственную Думу и прочее. Ленин беспо
      щадно рвал не только с ликвидаторами, но и с субъективистами, кото
      рые не хотели видеть ни изменения ситуации, ни изменения настроения
      самого рабочего класса (отзовисты, ультиматисты и прочие).
      Мы признаем известную стабилизацию европейского капитализма.
      Мы констатируем, что после поражения 1923 года в Германии немецкая
      коммунистическая партия систематически утрачивала свое влияние в
      массах. Мы констатируем за последний год ослабление французской
      коммунистической партии, чехословацкой, польской, шведской, нор
      вежской и прочих. В этом ослаблении влияния партии гигантскую роль
      играют политические ошибки. Но в основе его лежит более глубокий
      процесс, происходящий в самих массах пролетариата после 1918--23 го
      дов. Надолго ли? Наша эпоха есть эпоха крутых поворотов. Но это не
      меняет оценки происходящего процесса. Стачка в Англии прошла при
      фактическом безучастии европейского рабочего класса. Поражение
      этой стачки могло только задержать новую подъемную волну. Таковы
      факты, с которыми нужно считаться и из которых вытекают для данного
      момента определенные методы борьбы за пролетарскую революцию в Европе.
      Или же кто-нибудь скажет, что все это более или менее верно для
      Европы, но не имеет отношения к нам? Вот это-то и будет национальная
      ограниченность, притом в самой вопиющей форме. Мы иногда смотрим
      на события в Германии, Англии, Китае через голову нашего рабочего
      класса. Такая повадка выражается в том, что наша печать дает рабочему
      классу только отрывки мирового развития, преимущественно празднич
      ного характера. Наш рабочий класс переживает германские, английские,
      китайские события очень глубоко, и тот осадок, который у него остается
      в сознании, нельзя одолеть одними лишь пустозвонными фразами.
      Возражение тов. Молотова: а куда же девалась десятилетняя работа
      партии? - насквозь бюрократично. Класс с его опытом и выводами не
      есть простой продукт работы партийных учреждений. Мы все знаем, ка
      кой важности фактором является партия в жизни класса. Но это не един
      ственный фактор. Партия не может аннулировать действия всей мировой
      обстановки, влияния побед и поражений мирового рабочего класса,
      медленности нашего хозяйственного развития и прочее. Партия может и
      должна ослабить действие отлива. Партия может и должна открыто гля
      деть на все процессы в рабочем классе и разъяснять эти процессы авангар
      ду, готовить его к новому изменению обстановки. Но политика закры
      вания глаз на то, что происходит, не есть наша политика.
      Тов. Бухарин в своем ленинградском докладе говорил о том, что
      у нас, в партии, имеются элементы черносотенства. Не будем преувеличи
      вать их численности. Но рядом с ними имеются элементы, которые отно
      сятся терпимо к черносотенству. А в следующем пласте те, которые не
      склонны к активной борьбе с черносотенством и так далее. Что ж это,
      случайно? Неужели же этим явлениям не соответствует снижение классо
      вой активности, бдительности и настороженности в самом пролетариате?
      Конечно, мы как партия несем огромную долю вины за то, что не помо
      гаем правильной ориентировке пролетариата. Начинать нужно с этого
      конца. Но как начинать - это зависит от того, в какой мере пролетариат
      откликается или не откликается на голоса предостережения, призыва
      и прочее.
      Враждебные и полувраждебные пролетариату классы и группы
      ощущают ослабление его давления, которое выражается не только через
      госаппарат, но и через экономику и через быт. Отсюда прилив самоуверен
      ности у политически активных слоев мелкой буржуазии. Эта уверенность
      только нарастает, несмотря на те или другие нажимы и пресечения. Проле
      тариат несомненно еще не отдал себе отчета в этой наступающей опасно
      сти. В этом в значительной мере наша вина.
      Рост активности непролетарских классов неизбежно поставит на
      ноги пролетариат. Он поднимется для обороны, чтобы -- при сколько
      нибудь благоприятных условиях -- перейти в наступление. Такова пер
      спектива завтрашнего дня. К ней нужно готовиться и готовить.
      Всего этого не понимают современные субъективисты, которые
      думают, что единственным фактором является партийный бюрократизм.
      Субъективисты в этом вопросе, как и во многих других, сходятся благополучно с бюрократами. Разногласие их не столь велико. Бюрократ говорит: "в пролетариате все благополучно, и это находит свое выражение через меня". Субъективист говорит: "в пролетариате все благополучно, и это нашло бы свое выражение через меня, если бы не мешал бюрократ". Грубо ошибаются оба.
      Именно вследствие неправильности всей установки субъективисты
      сделали никуда негодные выводы из октябрьских фактов прошлого
      года. Именно поэтому нам с субъективистами не по дороге. В основе
      нашего расхождения лежит иная оценка соотношения политических сил
      и, в том числе, глубокое различие в оценке самочувствия самого проле
      тариата.
      Можно сказать: все это более или менее верно, но об этом "нетак
      тично" говорить. Такой довод совершенно фальшив. Именно для того,
      чтобы оградить партию и наиболее дальнозоркие элементы ее от разочаро
      вания, надо сказать то, что есть. Разумеется, надо сказать так, чтобы быть
      правильно понятым, то есть дать завтрашнюю перспективу преодоления
      минусов сегодняшнего дня. Перспектива эта должна заключать в себе
      как объективные, так и субъективные элементы. Но закрывать глаза на
      основные элементы сегодняшней обстановки - не наша политика.
      Л. Троцкий 21 февраля 1927 г.
      TOR ОРДЖОНИКИДЗЕ
      Посылка Пятакова в Канаду есть большая неосторожность после того, как Пятакова не пустили в С. Шт., как "человека, приговорившего к смерти лучших граждан России" (эсеров). Ведь эта мотивировка, хотя бы и неофициальная, станет завтра общим достоянием Америки (значит и Канады) . А ведь эта мотивировка вполне достаточна для эсеровского (вообще белогвардейского) террористического акта.
      В Канаде я был. Уже в 1917 году там полиция была полна отбросов международной иммиграции (в том числе и иммигрантов из России). Думаю, что в самой Америке (С. Шт.) нетрудно создать газетную сенсацию по поводу того, что лицо, не допущенное в Нью-Йорк, пробралось в Канаду. Словом, -- шаг архинеосторожный, особенно если принять во внимание, что иностранные журналисты в Москве не могут не знать всех пружин этого дела. Считаю необходимым обратить на это Ваше внимание.
      С ком. приветом
      Л. Троцкий
      P.S. Прилагаю копию письма, посланного в свое время тов. Серебряковым Сталину* (об этом мы говорили во время пленума). Л. Троцкий.
      21 февраля 1927 г.
      * Копия письма в архиве отсутствует. - Прим. сост.
      ТОВ. ЯРОСЛАВСКОМУ Копия в Президиум ЦКК
      Уважаемый товарищ!
      Работы пленума ЦК, а также нездоровье помешали мне своевременно ответить на Ваше письмо от 7 февраля. Делаю это с опозданием.
      Из Вашего письма я узнаю, что одесские документы рассыпались
      членам и кандидатам Политбюро и членам Президиума ЦКК. Не будучи
      членом ни одного из этих учреждений, я документов не получил, хотя в
      них прямо называется мое имя. О каком письме No 1 Вы говорите, я до
      сих пор не знаю.
      Ничего не могу сказать о "бывшем троцкисте" тов. Андрееве и о
      передаче им того, что происходило на квартире тов. Бакаева. Вообще го
      воря, допускаю, что в этот архиострый момент кто-либо мог высказывать
      мысли *и соображения вроде тех, какие излагает тов. Андреев. Не допус
      каю, чтобы эти мысли высказывал тов. Бакаев.
      Ссылка Ваша на другого тов. Андреева, который, со слов "убежден
      ного троцкиста" тов. Линовского, говорил о директиве "нигде открыто
      не выступать, выдавать себя за 100-процентных сторонников большинства
      ЦК, добиться мандатов на партсъезд" и прочее, - ссылка эта сама обнару
      живает свою внутреннюю несостоятельность. Ни тов. Андреева, ни тов.
      Линовского я не знаю. Но дело, разумеется, не в этом. Самый "план",
      передаваемый Вами из третьих уст, просто нелеп. Что касается меня, то
      я считаю, что каждый товарищ, разделяющий оппозиционную точку зре
      ния, не имеет права скрывать это от партии, а, наоборот, обязан всеми
      теми путями, какие предоставляет ему партия, отстаивать свою точку
      зрения.
      Ссылка на тов. Федорова о совещании оппозиции в Москве, на кото
      ром "будто бы" вожди оппозиции дали директиву "под видом хождения
      в гости пить чай..." и прочее и прочее, относится к той же категории, что
      и ссылка на тов. Линовского. Вообще говоря, не сомневаюсь, что оппози
      ционно настроенные товарищи, особенно преследуемые, ходят друг к
      другу "пить чай". Думаю, Вы сами понимаете, что это абсолютно неиз
      бежно. Не сомневаюсь, что они при этом делятся информацией. Чтобы
      противодействовать этому, надо противодействовать замкнутости оппо
      зиционных групп и кружков. Надо дать возможность представителям
      оппозиционных взглядов принимать участие в нормальной повседневной
      работе партии, нести свою долю партийной нагрузки, как это всегда было
      при Ленине и в самые тяжкие годы гражданской войны.
      Вы, по Вашим словам, не заявляли, что считаете одесские листовки
      исходящими от меня. Не хватало бы только, чтобы Вы сделали такого
      * Ограничить, ослабить [приписка Зиновьева на полях] - почерк Зиновьева. - Л. Троцкий. [Приписка Л. Троцкого на полях].
      рода заявление! Достаточно и того, что Вы сказали на деле: "Тут, что ни строчка, - то директива о том, как глубже законспирировать..." Директива от кого? Вы об этом прямо не говорите. Но в оглашенном Вами документе называется моя фамилия. А Вашими ссылками на тов. Линов-ского и других Вы толкаете мысль Вашей аудитории по определенному пути. Это есть метод инсинуаций, который особенно недопустим со стороны члена Президиума ЦКК.
      Когда Вы говорите далее, что подписавшие заявление 16 октября
      только за себя отказываются от фракционной работы, поощряя фракци
      онную работу других, Вы опять-таки говорите неправду, ибо смысл наше
      го заявления и цель его состояли в том, чтобы помочь ЦК изжить разно
      гласия чисто партийными средствами. Если Вы прочитаете первую пере
      довую статью "Правды", посвященную "Извещению ЦК", то увидете,
      что в ней говорится о том, что заявление от 16 октября есть победа пар
      тии, что это "исторический" факт и так далее. Правда, через два-три дня
      был взят уже прямо противоположный тон, несмотря на то, что никаких
      новых фактов за этот период не произошло. Весьма возможно, что причи
      ной резкого и для меня лично непонятного перелома явилась Ваша инфор
      мация со ссылкой на "бывшего троцкиста" тов. Андреева и так далее.
      Вы считали возможным в речах и в печати характеризовать полити
      ческую линию оппозиции таким образом, будто она разбирает вопрос о
      "столкновении с советской властью" и подает советы, "как в таких слу
      чаях поступать". Как всегда, Вы ссылаетесь на показания того или друго
      го товарища, зачастую Вам совершенно неизвестного, против товарищей,
      которые Вам вполне известны, и взгляды которых, как бы Вы их ни
      осуждали, так же далеки от борьбы с советской властью, как и Ваши соб
      ственные взгляды. Ничего, кроме отравления политической атмосферы
      в партии и стране такой метод дать не может.
      Вы отстаиваете Ваше право, как члена ЦКК, "предупредить партию
      о грозящей ее единству опасности". Это не только право, но и обязан
      ность -- не только членов ЦКК, но и всякого члена партии. Оспаривать это
      право я нисколько не собираюсь. Я говорю только, что Вы, тов. Ярослав
      ский, делаете из этого права наиболее неправильное употребление и Ваши
      ми выступлениями вносите отраву в жизнь партии. Думаю, что из Ваших
      выступлений можно было бы без труда составить хрестоматию на тему о
      том, как нельзя выступать члену ЦКК. Именно потому, что ЦКК обладает
      гигантскими правами, распоряжаясь политической жизнью каждого члена
      партии, от члена ЦКК и особенно ее Президиума требуется особенная
      осторожность в публичных выступлениях, касающихся политической
      деятельности, политической чести того или иного товарища. Между тем, в
      Ваших выступлениях нет и намека на эту осторожность.
      9. На июльском объединенном пленуме, рассказывая, будто кто-то
      ходил к больному Ленину с жалобами на Сталина, Вы воскликнули:
      "Позор! Личные отношения примешивать к политике по таким большим
      вопросам!". Вашу справку насчет жалоб я оставляю в стороне. Но вывод
      Ваш я готов принять полностью и целиком. Примешивать личные отноше
      ния, а, следовательно, и личные инсинуации к большим политическим
      вопросам недопустимо. Более того, это "позор"! Между тем, Вы только и делаете, что примешиваете личные инсинуации на отдельных товарищей к идейной борьбе с их взглядами.
      В октябре 1926 года, на расширенном пленуме Краснопресненско
      го райкома, Вы говорили: "Главконцесском, которым заведует тов. Троц
      кий, содержит раздутые штаты, которые проедают прибыль, получаемую
      от концессий. Вместо того, чтобы заниматься делом, на которое партия
      их поставила, товарищи из Главконцесскома занимаются организацией
      дискуссий". Весьма возможно, что штаты Главконцесскома "раздуты",
      как Вы выразились. Но вся суть в том, что штаты эти были определены
      под руководством Рабкрина, работающего, в свою очередь, под идейным
      руководством ЦКК. Я отнюдь не хочу Вас делать ответственным за штаты
      Главконцесскома. Но нужно хоть немножко знать вопрос, когда броса
      ешь столь огульные обвинения. Решение Политбюро об укреплении аппа
      рата Главконцесскома и о создании в нем нового отдела (по наблюде
      нию) было принято до моего назначения в Главконцесском. Вся прора
      ботка штатов шла при участии представителя Рабкрина, который находил,
      что утвержденные штаты недостаточны. Если Вы держитесь другого мне
      ния, Вы могли в любой момент поднять вопрос в соответственном по
      рядке.
      В составе Главконцесскома работают, и очень добросовестно рабо
      тают, десятки товарищей, как партийных, так и беспартийных. В интересах
      борьбы с оппозицией, или со мной лично, говорить, что эти работники
      "проедают прибыль получаемую от концессий", совершенно недопустимо.
      Можно снять руководителя учреждения или тех или других его сотрудни
      ков. Но такого рода огульные отзывы о государственном учреждении
      вызывают естественное возмущение у каждого работника и подрывают
      уважение к тем, кто такие обвинения бросает.
      В декабре Вы говорили на Краснопресненской партконференции:
      "Вы знаете, что после апрельского и июльского пленумов ЦК очень мно
      гие из оппозиционеров поехали на курорты подкрепить силы, в то время
      как очень многие из нас без отдыха работали, засучив рукава". Думаю,
      что моральный смысл этого замечания не нуждается в пояснениях.
      Более того Вы в связи с Главконцесскомом и курортами затра
      гивали вопрос об автомобилях, говорили в непосредственном соседстве
      с обличением Главконцесскома о тех, кто берет по два автомобиля и
      кого нужно привлекать к суду и прочее и прочее. Если в этой области Вы
      установили неправильности, то нужно было действительно привлекать и
      постановления опубликовывать, а не инсинуировать в общей форме.
      Думаю, что такого рода указания нужно было бы дать каждому рядовому
      товарищу, который личные инсинуации стал бы вытаскивать на трибуну.
      Тем более такое правило обязательно для члена Президиума ЦКК.
      Что известная и очень значительная часть партийных работников
      пользуется привилегиями, какими не пользуются другие работники, это
      бесспорный факт. Можно считать это неизбежным. Можно считать приви
      легии чрезмерными. Можно их ограничивать. Всякой такой мере, посколь
      ку она коснулась бы меня, я подчинился бы, думаю, не хуже всякого
      другого товарища. Но упоминать об автомобиле в связи с политической полемикой по принципиальным вопросам, значит заниматься инсинуациями, что особенно недопустимо со стороны члена Президиума ЦКК. Именно тут приходится вспомнить Ваши же слова о том, что позорно примешивать личные моменты к таким большим вопросам.
      15. Я совершенно не думаю, что ЦКК могла бы быть какой-то примирительной камерой и что руководители ЦКК не должны занимать в борьбе определенной позиции. Но специфическая задача ЦКК, ради которой она и создавалась, состоит в том, чтобы обеспечить в партии известную почву партийного права, или партийной лояльности. Между тем, никто так не попирает почву партийного права в своих выступлениях, как Вы, тов. Ярославский. Это не только мое личное мнение. Я вообще не встречал других отзывов - и не только со стороны так называемых оппозиционеров, но и со стороны сторонников линии большинства ЦК. Большинство Ваших выступлений об оппозиции как бы преднамеренно направлено на то, чтобы сделать невозможной совместную работу. Я не думаю, что Вам это удастся. По крайней мере, поскольку это зависит от меня, против которого чаще всего направляются Ваши выступления, я не пойду Вам в этом отношении навстречу. Но что выступления Ваши, в духе приведенных мною образцов (а число примеров можно было бы удесятерить), приносят величайший вред партии, в этом для меня, к сожалению, не может быть никакого сомнения.
      Л. Троцкий
      22 февраля 1927 г.
      ЗАПИСКА ТРОЦКОМУ
      л. д.,
      Перечитав второй раз. Сильно колеблюсь. Не начнет ли Яр{ославский] отвечать? То есть -- разведет склоку в кубе о "показаниях", "листках", автомобилях, секретариатах и прочее.
      Наше письмо никому показано не будет, а его "письма" пойдут по всему партактиву (без опровержения etc.).
      К тому же, из факта Вашего письма попытаются сделать вывод, будто это Вы пишете для распространения.
      Если писать, то нужно прибавить 1--2 страницы патетических об обстановке etc., о том, что мы не хотим "свергать", что опасность справа etc.
      Привет,
      Ваш
      Г. Зиновьев
      23 февраля 1927 г.
      ЗАМЕТКИ
      "Собрание актива московской организации еще раз констатирует, что усиление активности рабочего класса в условиях хозяйственного роста страны опровергает многие утверждения оппозиции об ослаблении позиций рабочего класса и его диктатуры".
      Эта критика представляет шаг вперед. Мнение оппозиции пред
      ставлено на этот раз правильно. Она действительно утверждает, что поли
      тические позиции пролетариата, а, следовательно, его диктатура, подверга
      ются наступлению со стороны других классов.
      Этим самым обнажается основной критерий оппозиции: борьба за
      сохранение и упрочение диктатуры пролетариата, из чего вытекает бди
      тельность по отношению ко всем классовым опасностям. Уже этим одним
      разоблачается несостоятельность обвинения в социал-демократическом
      уклоне.
      Правильно характеризуя на этот раз точку зрения оппозиции, резо
      люция неправильно опровергает ее:
      а) хозяйственный рост страны есть несомненный факт, никем
      не подвергаемый сомнению. Но это процесс двусторонний. Надо
      правильно оценивать соотношение политических сил на основе
      каждого этапа этого процесса;
      б) рост частнокапиталистического накопления в городе и де
      ревне пробуждается и оживляет первичные политические тенден
      ции непролетарских классов и слоев (торговца, квалифициро
      ванного спеца, бюрократа, кулака).
      4. Настоящий этап характеризуется началом политического наступле
      ния непролетарских классов. Общеклассовая, революционная активность
      пролетариата будет тем ярче и отчетливее, чем яснее пролетариат поймет