Они с Саймоном поспешили дойти до того места, где можно было нанять экипаж, тогда как граф, которого развеселила растерянность леди Констанс, помог Леоноре сесть в седло.
      Они ехали рядом по улицам, и он напомнил, что не так давно они вот так же возвращались под дождем.
      – Тогда я была в своей старой амазонке, которую было не жалко, – добавила Леонора, не желая поддаваться приятным воспоминаниям. – Слава богу, наконец-то мы почти дома!
      Когда они подъехали к особняку Ревеллов, граф придержал за уздечку ее лошадь.
      – Предоставьте мне отвести ее в конюшню, а сами скорее под крышу!
      Поблагодарив его, она быстро поднялась по лестнице, в очередной раз испытывая замешательство и смятение. Каждый раз, когда ей казалось, что наконец-то она полностью владеет собой, он одним словом или жестом разрушал эту уверенность.
      Дергая дверной звонок, она убеждала себя, что на его месте так поступил бы любой джентльмен, взять хотя бы мистера Рошфора, который до нитки промок под дождем. Но, вспоминая нежный взгляд графа, когда он вел под уздцы ее кобылу, она никак не могла убедить себя, что он сделал это лишь из вежливости.
      Переодеваясь в сухое платье, она пыталась найти у графа какой-либо недостаток, за который могла бы уцепиться. Безусловно, он ленив. Как и все светское общество, кажется, его интересуют одни развлечения.
      Воспитанная в провинции, Леонора выросла с пониманием ответственности перед людьми, живущими в их поместье. Тогда как ее семья мерзла в Ревелл-Хаусе, местным жителям позволяли собирать в лесу хворост для печей, а одержимая экономией леди Констанс всегда заботилась о больных и стариках и помогала им деньгами. А вот граф, скорее всего, ничем подобным себя не утруждает. Такие, как он, просто Дармоеды.
      Встретившись в гостиной с мистером Рошфором, Леонора не замедлила озвучить свои мысли, и мистер Рошфор внезапно понял, что на него нападают.
      – Все это не имеет ко мне отношения! – возразил он. – Хлебные законы, регулирующие ввоз и вывоз зерна и других сельскохозяйственных продуктов и, таким образом, усугубляющие бедственное положение масс, вне всякого сомнения, возмутительное дело, но не я же их придумал. Я не пэр и даже не член парламента!
      – Зато лорд Эверард – пэр!
      – И член парламента?
      – Нет, конечно, но он пэр, так что мог что—нибудь сделать!
      – Вероятно, но смею думать, что он и так достаточно сделал! – Обретя смелость, когда ему пришлось защищать не себя, а графа, он продолжал: – Граф потратил большую часть своего состоянияна то, чтобы привести в порядок поместье Абботсфорд и осушить его заболоченные земли!
      – Полагаю, он сделал это только для того, чтобы поместье приносило прибыль.
      – Ошибаетесь! Пройдут годы, прежде чем он станет получать прибыль. Он сам мне это сказал.
      – Не знаю, но мне кажется, если есть деньги, не так уж трудно просто указать управляющему, на что их потратить.
      – Просто указать?! – воскликнул мистер Рошфор. – Не знаю, откуда у вас такое мнение о Луи, но могу вам сообщить, что он лично объезжал все поля и проверял каждую ферму, каждьщ дом и сарай в своем поместье!
      – Откуда вам это известно?
      – Оттуда, что я вместе с ним носился по этим проклятым болотам! Мне вообще кажется, что у вас о нем неверное представление. А он просто отличный человек!
      – Уверена, что так оно и есть, – сдержанно отозвалась Леонора.
      Открытие, что граф оказался еще и отличным хозяином, разочаровало ее. Критически себя оценив, Леонора пришла к заключению, что у нее недостает многих качеств, чтобы такой завидный жених мог думать о ней как о своей жене. Благодаря матери у нее респектабельные связи, но этого явно недостаточно! Приданое ее более чем скромное, а ее поведение неоднократно подвергалось критике со стороны матери. В конце концов Леонора решила, что у нее мало таких достоинств, которые побудили бы графа сделать ей предложение после столь краткого знакомства. Следовательно, для этого должны быть какие-то иные причины.
      В присутствии немного растерявшегося, но, как всегда, безукоризненного в своих светских манерах мистера Рошфора Леонора задумалась о чарующих манерах графа, которые заставляли неискушенных девушек влюбляться в него с первого взгляда, когда появились леди Констанс с Марией.
      Это был непревзойденный по своей трагичности выход на сцену, перед которым побледнело бы любое представление в театре. Бросив свой капор на стол, леди Констанс упала в кресло и простонала.
      – В чем дело? – Леонора посмотрела на Марию. Та лишь пожала плечами. – Мама, что случилось?
      Леди Констанс слабым голосом попросила принести ей флакон с нюхательной солью.
      – Сначала расскажи, что произошло! – решительно заявила Леонора.
      Она заметила, как мистер Рошфор бочком продвигается к двери. По его лицу она догадалась, что ему известна суть дела, и под ее строгим взглядом он замер на месте.
      – Полагаю, ваша матушка встретила леди Эверард, – сказал он.
      – Овдовевшую графиню? Ну и что же?
      Бормоча «Эта женщина!», леди Констанс рылась в ридикюле в поисках носового платка. Взглянув на нее, мистер Рошфор заметил:
      – Эта дама почти всех доводит до расстройства! Моя мама не признает ее!
      – Но почему?
      – Вам все объяснит леди Констанс.
      – Бедный мой Саймон! – всхлипнула леди Констанс.
      – Это невозможно! – воскликнула Леонора. – Мария, попроси принести чаю и расскажи мне, что тебе известно!
      – Но я ничего не знаю, ведь я не выходила из экипажа. Мы отвезли леди Сару домой, и мама проводила ее в дом. А когда выходила, встретила Саймона.
      – Я думала, Саймон уехал вместе с вами, – обернулась Леонора к мистеру Рошфору.
      Он покачал головой:
      – Он не зашел в дом, поехал в кебе дальше, чтобы увидеть леди Сару.
      – Понимаю. И что случилось потом? – обратилась она к Марии.
      – Мама сказала Саймону что-то, но я не расслышала.
      – Но ты слышала, что ответил ей Саймон?
      – О да! – ответила Мария. – Он сказал: «Какое чванство!»
      – Своей родной матери! – воскликнула леди Констанс.
      Губы Леоноры дрогнули в едва заметной улыбке.
      – Я ждала, что это вот-вот случится. С самого нашего приезда в Лондон мама еще ни разу не падала в обморок. Должна я понимать это так, что леди Эверард в некотором смысле не очень респектабельная дама?
      – Респектабельная? Мы все видели ее в театре с каким-то ловеласом, и когда я вошла, чтобы передать ей с рук на руки ее дочь, он находился у нее! И, судя по всему, чувствовал себя как дома! И мне не удалось увидеть у нее в доме ни одной родственницы в качестве компаньонки! Как могут она и ее дочь надеяться, что их поведение сочтут достойным? Но когда я попыталась намекнуть на это Саймону, он сказал…
      – Что это чванство, – прервала ее Леонора. – Допускаю, что все это выглядит непристойно, но так ли уж важно? Посмотрите на леди Оксфорд с ее детьми от разных мужей! И леди Бессборо тоже все принимают.
      – Леонора! – воскликнула леди Констанс. – Мистер Рошфор…
      – Мама, не будь смешной! Поль вскоре станет членом нашей семьи, и если он воображает, что мы с Марией не слышим историй, о которых все говорят, он может счесть нас простушками!
      – Леонора, эти два случая совершенно другое дело. В отличие от леди Эверард леди Оксфорд в течение многих лет принимала у себя общество. А что произошло совсем недавно, когда попытались ввести в общество Бейрона и его сестру после того ужасного скандала. Это же кошмар!
      – Но я все-таки не понимаю, почему поведение леди Эверард может повредить Саре, – возразила Леонора. – Она сама не сделала ничего неприличного и является дочерью покойного графа и подопечной лорда Эверарда.
      – Она всего лишь подопечная, – заметила леди Констанс. – И ничто в мире не поможет ей попасть в «Олмакс»! Сару подвергнут остракизму все, кто имеет там влияние, и, насколько я слышала, у Сары даже нет приданого, чтобы ее рекомендовать.
      – Все равно она остается подопечной лорда Эверарда, – настаивала Леонора. – И я уверена, он обеспечит ее приличным приданым. Вы так не думаете? – Она вопросительно взглянула на мистера Рошфора. Тот кивком подтвердил свое согласие.
      – Хотя то, что говорит леди Констанс, тоже верно. Ситуация крайне неловкая.
      – Каждый ведет себя так, будто Саймон сделал ей предложение, – сказала Леонора. – То, что он прогуливается с ней в парке, ничего не значит. Я тоже прогуливалась там с несколькими молодыми людьми, но так и не вышла замуж ни за одного из них. Если не устраивать Саймону из—за этого сцен, его увлечение может пройти.
      – Оно не пройдет, судя по тому тону, каким он со мной разговаривал, – сказала леди Констанс. – А ее мать стремится поскорее выдать дочь замуж и избавиться от нее.
      – И ничего нельзя сделать? – спросила Леонора у мистера Рошфора.
      – Почему же, можно. Если Эверард сумеет найти семью, куда можно было бы пристроить Сару. Но пока такой возможности ему не представилось.
      – Ну хорошо, не будем опережать события, подождем и посмотрим, как они будут развиваться, – вздохнула Леонора.
      На этом обсуждение закончилось, но если леди Констанс надеялась, что ее предостережения будут услышаны, то ей суждено было разочароваться, хотя Саймон уже не появлялся дома под утро в нетрезвом состоянии, а знакомство с хорошенькой блондинкой прекратилось, не успев дойти до логического конца.
      Единственное, чего он не делал, – это не сообщал любящей матери, где теперь проводит время. Когда однажды она попыталась выяснить это, он туманно намекнул, что присматривает уютную холостяцкую квартиру. Услышав это, леди Констанс пошла к себе, где написала мистеру Ревеллу о том, что его сын и наследник встал на чреватый осложнениями путь, который угрожает гибелью и ему, и всей семье, и что отцовский долг повелевает, чтобы он немедленно вернулся в Лондон и наставил сына на путь истинный, пока еще не слишком поздно.
      Леоноре же Саймон признался, что матери ничем невозможно угодить. Когда он пускался с друзьями во все тяжкие, ему приходилось выслушивать строгие нотации, сейчас, когда он исправился, она стонет, что он стал на гибельный путь.
      – Это только потому, что она беспокоится о тебе, – сказала Леонора. – А если не желаешь за завтраком выслушивать ее нотации, тогда завтракай там, где обедаешь. Теперь мама видит тебя только за завтраком, поэтому и пользуется этим моментом, чтобы предостеречь тебя.
      – Ты говоришь точь-в-точь как она, – заметил Саймон.
      – Мама расстроена. Думаю, она надеялась, что ты найдешь себе хорошую жену, что улучшит наше положение. Впрочем, лично никогда не считала, что ты хлюст, то есть способен охотиться за богатыми наследницами. А уж Ревелл-Хаус я никогда бы не назвала большим соблазном для твоей будущей жены.
      – Просто ты давно его не видела! – оживился Саймон. – Отец привел его в полный порядок, а когда начнут поступать деньги от недавно купленной земли, Ревелл-Хаус станет весьма достойным поместьем. Мы уже не будем бедными родственниками!
      – Ты имеешь в виду тетушку Маргарет? В общем, маму понять можно. Она мечтает, чтобы ты сделал хорошую партию. Короче говоря, странно было бы ожидать, чтобы она пришла в восторг от перспективы стать родственницей леди Эверард и Дигби!
      – Леонора, мне и самому не по душе леди Эверард. На самом деле ее совершенно не волнует будущее Сары. Она только и думает, как бы сбыть ее с рук, выдав замуж. Но Сара не такая, как ее мать, и, познакомься мама с ней, она бы сразу это поняла.
      Леонора задумалась. За короткое время брат изменился в лучшую сторону.
      – Ты хочешь жениться на Саре?
      Саймон кивнул, и она вздохнула:
      – А мама думает, что ты не представляешь себе последствий своего поведения.
      – Мне претят светские условности, за которые так цепляется мама!
      – Имеешь в виду светскую жизнь?
      – Да.
      – Но может, она интересует Сару!
      – И ее тоже нет.
      – Откуда это тебе известно? Она может из гордости говорить, что ей неинтересны ни балы, ни другие светские развлечения, но ты же не знаешь, что она на самом деле чувствует. Дело в том, что она вряд ли сможет получить лучшее предложение и, вполне возможно, полагает, что брак с тобой улучшит ее положение!
      – Ничего подобного! – воскликнул Саймон. – Вы все совершенно ее не знаете!
      – Ты, вероятно, осведомлен, что мама вызвала папу и он может приехать сегодня.
 
      И действительно, спустя три часа леди Констанс уже обсуждала щекотливую проблему с мужем.
      – И чего ты ожидаешь от меня? – нахмурился мистер Ревелл.
      – Как чего? Остановить его, конечно! – всплеснула руками леди Констанс.
      – Каким образом? Лишить его наследства? Перестать выплачивать ему содержание?
      – Урезонь его как—нибудь! Скажи, что он не должен так поступать!
      – Благодарю покорно! Я должен сказать молодому человеку двадцати трех лет, который полюбил впервые, что он не должен этого делать! Если в его жилах есть хоть капля благородной крови, я знаю, что он мне ответит!
      – Но должен же он послушаться своего отца!
      – Я подозреваю, дорогая, что он устал от нотаций своей матери. Разумеется, я могу пригрозить ему лишением наследства или прекращением выдачи денег, но он уже взрослый человек и вполне может послать меня к дьяволу. И кому тогда я оставлю Ревелл-Хаус? Кто поможет мне вести хозяйство?
      – Значит, мы ничего не можем сделать? – вздохнула леди Констанс.
      – Не думаю, что дело так плохо, как это тебе представляется. Девушка не может быть бесприданницей, если она подопечная графа.
      – Подопечная Эверарда! – На леди Констанс снизошло озарение. – Ну конечно! Саймону придется обратиться к нему за согласием, а он может ему отказать!
      – Но, дорогая, я не вижу для этого причин. В том положении, в каком Сара сейчас находится, Эвбудет только рад, что ей хоть кто-то сделал предложение! Кстати, а где сейчас Саймон?
      – Не знаю, но догадываюсь. Мы его почти не видим, он появляется только за завтраком. На днях я спросила его, где он проводит время, а он заявил, что подыскивает себе квартиру, так что я больше не смела и заговаривать на эту тему! – Она всхлипнула.
      – Я поговорю с ним, когда он появится. А как девочки?
      – Поль подыскивает в городе дом. Они назначат день бракосочетания, как только подвернется что-либо приличное. На прошлой неделе должна была приехать в Лондон миссис Рошфор, но неожиданно разрешилась от бремени ее дочь. У нее родился первенец! Представляю, в каком они восторге! Думаю, она приедет через несколько дней.
      – А Леонора?
      – Боже, я не знаю, что с ней! – вздохнула леди Констанс. – За ней стал ухаживать лорд Эверард, я уверена, это не просто флирт. Но поверишь ли, Леонора не желает его видеть! Понятия не имею, чего она ждет – трудно найти более приятного молодого человека. Я уже пару раз разговаривала с ней, но она меня не слушает.
      – Оставь ее в покое. Я не больше тебя знаю, что у нее на уме, но толку от нашего вмешательства явно не будет.
      Леди Констанс пришлось с ним согласиться.
      Поскольку Саймон не появился к обеду, мистер Ревелл решил его дождаться во что бы то ни стало.
      Чуть позже одиннадцати он услышал, что дворецкий открывает входную дверь, и вышел в холл.
      Увидев отца, Саймон сразу напрягся:
      – Я не знал, что ты дома, папа!
      – Но ты же знал, что мама вызвала меня, – заметил мистер Ревелл. – Давай поговорим. Когда мне предстоит вынести суждение о каком-либо деле, я предпочитаю выслушать обе стороны. – Он опустился в свое кресло возле камина. – Передай мне графин. Приятно видеть тебя совершенно трезвым, так что разрешаю немного выпить со мной!
      – Похоже, матушку уже не радует тот факт, что я не употребляю спиртного, – усмехнулся Саймон.
      – Вполне вероятно. Отвечай мне откровенно. Ты намерен жениться на Саре Мэтсон?
      – Я еще не делал ей предложение, папа, но хочу на ней жениться!
      – И ты рассмотрел этот брак со всех сторон? Ее отец обладал в свете не самой хорошей репутацией, и, вероятно, тебе не меньше, чем мне, известно, что говорят о ее матери.
      – Да и Сара чувствует это сильнее, чем кто-либо! – с жаром воскликнул Саймон.
      – Спокойно, сын! Я лишь хочу установить факты.
      – Мама уже установила чересчур много фактов. Сара является подопечной лорда Эверарда. Это раз. Граф – один из респектабельных членов общества. Это два.
      – Именно так я ей и сказал, – кивнул мистер Ревелл. – Пока не знаю, что мы можем сделать, но отношение к леди Саре необходимо изменить.
      – Ты не знаешь маму!
      – Напротив, сын мой, я знаю ее гораздо лучше, чем ты, – улыбнулся мистер Ревелл. – Думаю, я с ней договорюсь. А мы с тобой пока можем опустошить этот графинчик. Они еще не скоро вернутся домой!
      Что он сказал леди Констанс, Саймон не знал, но результатом стала более спокойная обстановка в доме. Леди Констанс скорбно вздыхала, но больше не заговаривала о Саре. За что, признался Саймон мистеру Рошфору, он ей бесконечно благодарен.
      – Смею сказать, что отцу эта ситуация нравится не больше, чем ей, но он-то, по крайней мере, понимает, что это такой вопрос, который мужчина сам должен решить для себя. А я уже все решил!
      Мистер Рошфор правильно понял, что ему предназначается роль посредника, и при первой же возможности поставил графа в известность о решении молодого Ревелла.
      – Да он ненормальный! – воскликнул граф. – Леди Констанс с ума сойдет!
      – Кажется, этот вопрос уже обсуждался Ревеллами и решен положительно.
      – Значит, мне следует ожидать просьбы Саймона выдать за него Сару! Придется подумать, что можно здесь сделать!
      – А что ты можешь сделать?
      – Могу поселить Сару в ее собственном доме с какой-нибудь почтенной дамой в качестве компаньонки. Проблема в том, что сейчас они находятся под пристальным вниманием общества. Если бы я смог отделаться от Каролины, это выглядело бы более естественным. Если Сара уедет, а ее мать по-прежнему останется в городе, боюсь, это делу не поможет – слишком уж будут ясны причины такого разъезда. Придется еще раз навестить Каролину. Боюсь, на этот раз мне придется предпринять радикальные меры…
      Например, пригрозить ей, что перестану оказывать денежную помощь.
      – Что ж, эта угроза может на нее подействовать. Насколько мне известно, Дигби не так уж богат.
      – Ну и отлично! А пока можешь сказать Саймону, что я уделю этому вопросу все свое внимание.
      – Нет уж, обойдитесь без меня!

Глава 9