Свежий ветер океана

      Теперь становится более понятной суть одной небольшой заметки, которую Головин как-то встречал в журнале <Отечественные записки> за 1821 год. Побывавший на борту шлюпов корреспондент этого журнала писал о <курьезных вещах>, доставленных Южной экспедицией в Кронштадт, и свидетельствовал, что при осмотре научных материалов ему показали карты, составленные в ходе плавания, и среди них его внимание остановилось <на картах, ими (русскими моряками) самими сделанных>, где <положены с величайшей точностью пути кораблей и знаменитого Кука>. Журналист заметил, что на этих картах <разными стрелочками показаны ветры, встреченные ими на сем пути>.
      Корреспонденция в <Отечественных записках> еще раз подтверждала выводы о времени составления отчетной карты - одного из главных первоисточников экспедиции Беллинсгаузена - Лазарева. Это происходило в 1821 году, а местом ее составления являлся флагманский корабль экспедиции.
      О том, что этот важнейший первоисточник отражал события, происходившие на борту шлюпа <Восток>, говорят надписи на самой карте: <С Мирного командир и офицеры приежжали обедать>, <Командир и офицеры на Мирный ездили обедать> и т. д. Поэтому нелепо предполагать, что отчетная карта составлялась после того, как экспедиция перестала существовать и ее участники разъехались по флотам и флотилиям, когда многие, в том числе и приведенные подробности похода, вряд ли могли заинтересовать Морское министерство.
      И еще одно важное открытие сделал Головин, изучая отчетную карту первой русской экспедиции в Антарктику. Он установил, что при переводе среднеастрономического времени, по которому велись записи в корабельном журнале, на гражданское время истинной датой подхода судов к антарктическому берегу следует считать 27 (15) января.
      Значит, 15 января 1820 года <Восток> и <Мирный> открыли Антарктиду!
      ПАМЯТНИК РУССКИМ МОРЯКАМ
      В канун Международного геофизического года (1955 - 1957) профессор В. В. Белоусов на пресс-конференции в Париже заявил о планах работ в Антарктике. Советские ученые намеревались создать исследовательские станции на южном геомагнитном полюсе и в районе Полюса недоступности. Они начинали штурм самых труднодоступных точек со стороны Индийского океана.
      В то время советский план показался фантастическим. Со стороны моря Росса атака континента длилась больше половины столетия и не увенчалась успехом. О природе тех мест, где находился геомагнитный полюс и Полюс недоступности, исследователи строили лишь догадки.
      Первую советскую экспедицию в Антарктику возглавлял Михаил Михайлович Сомов. 5 января 1956 года дизель-электроуод <Обь> подошел к ледяному припаю антарктического берега. 13 февраля на мачте первой советской обсерватории был поднят государственный флаг Советского Союза. Эта станция получила название <Мирный> - в честь одного из кораблей первой русской антарктической экспедиции Беллинсгаузена - Лазарева. Затем появились станции <Пионерская>, <Оазис>, <Восток I и II>, <Комсомольская>, <Советская>, <Полюс недоступности>, <Лазарев> и другие.
      Вклад советских ученых в исследование Антарктики и содружество полярников разных стран заставили дипломатов юридически оформить принципы сотрудничества. Договор об Антарктике включал в себя важнейшие пункты, исключающие всякие распри и столкновения. Договор запрещал любые мероприятия военного характера, создание военных баз и укреплений, проведение военных маневров, испытания любых видов оружия. Он давал право всем странам пользоваться свободой научных исследований во всей Антарктике на равных основаниях. На самом холодном материке, где температура воздуха доходит до 88 градусов мороза, установились самые теплые отношения между учеными разных государств. Антарктика стала зоной мира.
      Работы в Антарктике расширяются с каждым годом. Стремление людей к знаниям, их сила и воля побеждают ураганные ветры и самые жестокие на земле морозы. Уж коль Земля - наш дом, то люди хотят знать, что делается в этом доме.
      И конечно, многие из них не забывают имен тех, кто первым пошел навстречу неведомому. <Открытие наиболее южного из известных материков было доблестно завоевано бесстрашным Беллинсгаузеном>, - признавал английский мореплаватель Джемс Росс, открывший путь для более поздних экспедиций к Южному полюсу.
      Немецкий географ Петерман, отмечая, что в мировой географической литературе заслуги русской антарктической экспедиции оценены совершенно недостаточно, прямо указывает на мужество Беллинсгаузена, с которым он пошел против мнения Кука: <Но заслуга Беллинсгаузена еще наименьшая. Важнее всего то, что он бесстрашно пошел против вышеуказанного решения Кука, царившего во всей силе в продолжение 50 лет и успевшего уже прочно укорениться. За эту заслугу имя Беллинсгаузена можно поставить наряду с именами Колумба, Магеллана и Джемса Росса, с именами тех людей, которые не отступали перед трудностями и воображаемыми невозможностями, которые шли своим, самостоятельным путем и потому были разрушителями преград к открытиям, которыми обозначаются эпохи>.
      Готовя к публикации научную работу об отчетных картах Беллинсгаузена, Головин писал о грандиозности предпринятого Россией научного мероприятия, равного которому не знала долгие годы спустя история географических экспедиций. <Во всяком случае, ни одна страна мира, претендующая сегодня на первооткрытие Антарктиды, не может представить ничего сравнимого с отчетной навигационной картой Беллинсгаузена, - утверждал он. - Хорошо известно, что мелкомасштабные карты английской экспедиции Бранссильда и американской экспедиции Палмера не могут идти ни в какое сравнение с отчетной картой первой русской антарктической экспедиции...
      Покидая Антарктику, русские моряки увозили с собой твердое убеждение, а не предположение, что к югу от курса плавания их кораблей лежит <ледяной континент>, <ледяной оплот>, <континент льда>, <Южная земля>. Тем самым они успешно справились с задачей, поставленной перед ними всем ходом географических открытий в южном полушарии. Вот почему научный подвиг русских военных моряков навсегда останется в летописи мировых событий>.
      Головин вспоминал о тех, кто помогал ему искать карты, вытаскивать их из подвалов Большого Екатерининского дворца, кто сохранил архив в дни жестокой блокады, а потом работал над ним, не считаясь со временем, без этих людей, наверное, Головин не смог бы вернуть науке документ огромной исторической ценности, не сумел бы представить миру главное доказательство того, что экипажи судов <Восток> и <Мирный> совершили величайшее географическое открытие века - нашли и положили на карту шестой континент - Антарктиду.
      * * *
      Дизель-электроход <Лена> сбавил ход. В розовой дымке голубели ледяные дали. А вокруг, как бы охраняя покой огромной белой страны, в зеленоватой воде стояли айсберги.
      Леша Кондрашов глядел на открывающийся берег и вспоминал свою жизнь. Он стал таким же искателем истины, как его старший друг. Давно окончил университет, зимовал на разных полярных станциях Арктики и Антарктики, стал хорошим гляциологом, кандидатом наук. Но, как всякий беспокойный человек, иногда испытывал ужас от своего бессилия перед какой-либо проблемой, начинал метаться. И тогда вспоминал Головина. Ведь и тот переживал такое - страдая и мучаясь, радуясь и ужасаясь, пока не пришел к выводу: работай и работай, ищи и не сдавайся - вот спасение от всех обид и неудач.