На самом же деле он был, конечно, гораздо выше обыкновенного профессора фармакологии, поскольку травы являлись для него не просто соединениями различных лечащих компонентов, а живыми существами. Собирал он их только после Петрова дня, по росе, сразу же определяя целебные свойства, а выкапывание корней вообще возводил в ритуал "по заветам предков". Говорят, он особенно ценил "траву, которую ест волк", что росла у одной заветной горы, но широко использовал зверобой, чабрец, василичник малый и многие другие. В книге "Лечебные травы Якутии" ее автор А.А.Макаров отвел особое место рецептам и методикам лечения Никона.
      Он в равной мере владел искусством массажа, точечного прижигания, вправлял вывихи и выправлял неправильно сросшиеся при переломах кости, с помощью самодельного старинного фонендоскопа прослушивал сердце и легкие, разбитых параличом лечил закапыванием в землю, а страдающих болями в позвоночнике, избыточным весом и нервными заболеваниями укладывал в молодые листья в предварительно разогретую костром яму. А ко всему этому добавлял свое доброе волшебство. В результате почти все недуги отступали. В том числе и такие, с которыми не могли справиться не только якутские, но и московские доктора наук. Когда же Никон видел, что в данном случае более эффективной может быть именно официальная медицина, — сразу же отправлял пациента к врачам, как правило, снабдив точным диагнозом. Случалось, и с довольно сложным, например, таким, как плохая работа определенного сосуда сердца, который кардиологи не могли до него "вычислить" в течение нескольких лет.
      Интересно, что Никон не закончил ни одного класса даже начальной школы и, судя по словам окружающих, не умел читать и писать. Но зато в родной устной речи мог поспорить с любым филологом, прекрасно выступить на любом торжестве, принять участие в разговоре и дискуссии с самыми учеными людьми. Недаром он в свое время произвел огромное впечатление на приехавшего в Якутию знаменитого педагога Сухомлинского, а известные писатели проговаривали с ним ночи напролет и потом использовали фрагменты этих бесед в своих произведениях. Поражает и жизнестойкость, жизненная энергия Никона. В 90 лет он мог дать фору на охоте любому молодому, растил последних маленьких детей, и его тогдашней жене было только 40 лет. Всего же от всех жен, которых он пережил, у Никона родилось 24 ребенка, интересно, что лишь одна из них была девочкой.
      И даже в 103 года Никон был еще в состоянии пройти во время охоты несколько десятков километров по разлившимся озерам и речкам, переночевать не одну ночь в скрадке под открытым небом и вернуться со связкой добытых уток в прекрасном настроении. Именно таким он предстал перед Алексеем Борисовым и двумя его друзьями весной 1983 года, когда они, выполняя волю самого Никона, сооружали для него "последний дом". Да, Никон уже знал, что жить ему осталось меньше года, и потому попросил в облюбованном им месте, на красивом лесном пригорке построить склеп. Он и завернул сюда с охоты, чтобы лично "принять работу". И остался очень доволен: все сделали так, как он хотел и как лично разметил на пригорке. Борисов и его помощники выкопали яму глубиной в три метра и установили внутри нее сруб из бревен такой ширины и длины. Настелили пол, закрыли крышу, сделав сверху открывающуюся "дверь" и приставив к ней изнутри лестницу. Получился и в самом деле "дом" под землей, а точнее — маленький мавзолей в вечной мерзлоте. В центре соорудили скамью из толстых плах, на которую должен был в печальный час встать гроб. Никон спустился вниз, все осмотрел, еще раз похвалил и поблагодарил плотников и попросил, чтобы после похорон не убирали лестницу. О гробе он тоже подумал заранее, лично примерил его после изготовления, убедился, что в пору, и велел сыну обить белым листом. Предупредил и о том, в какую одежду его следует обрядить. Примечательно, что она, как и у большинства шаманов прошлого, должна была быть теплой — меховая шапка, унты, рукавицы... Правда, вместо шубы — дань современности — любимая темная нейлоновая куртка... Может быть, шаманы и удаганки знают чуть больше нас о загробной жизни, коли так основательно экипируются, а не уходят в небытие в легкомысленных легких платьях и костюмах?.. Или пути-дороги у нас разные?.. Во всяком случае, Никон как-то упомянул, что "мы, необычные люди, и после смерти будем не там, где будут остальные". Когда все было готово, старец обрел душевное спокойствие, а самой смерти он не боялся, считал ее естественной. За четыре дня до кончины Никон велел оповестить всех родных и близких и тихо покинул мир под их взорами 9 марта 1984 года. Он просил не делать по нему пышных поминок. А еще сказал о том, что страждущие могут приходить к его могиле, просить исцеления или облегчения и даже брать с собой немного земли, которая им будет помогать.
      В конце пятидесятых годов всего лишь в нескольких десятках километрах от Никона жил другой великий ойун и целитель Георгий Герасимов. Мы упоминали его имя как пример самой последней по времени репрессии советской власти против шаманизма (был условно осужден в 1969 году за то, что занимался лечением, не имея медицинского диплома). Теперь с помощью В.А.Кондакова, написавшего в 1994 году о Г.Г.Герасимове книгу на якутском языке, а затем посвятившем ему главу в "Тайнах сферы шаманизма", мы расскажем о нем чуть подробнее.
      Родился Георгий на двадцать лет позже Никона в том же Верхневилюйском улусе, еще совсем мальчиком переболел известной болезнью и с помощью опытного ойуна быстро обрел шаманские навыки. Поэтому его и прозвали в народе Шаман-Дитя. Но "дитя" имел могучий бас, представительную внешность и быстро повзрослел и пошел в гору, особенно после того, как сумел вылечить дочь одного богатого человека, с болезнью которой до него не справилось несколько ойунов. Быть бы через недолгое время Герасимову великим шаманом, но и его рост и славу остановила советская власть.
      Официально отказавшись от шаманства, Георгий тем не менее тайком лечил таких же колхозников, как он сам, а с началом Великой Отечественной войны стал еще и благословлять-заговаривать уходящих на фронт. Только выйдя на пенсию и переехав подальше в глубинку на берег речки Тюнг, он в 1967 году решился начать в открытую прием больных, за что и поплатился через два года.
      Излечить за это время он успел не менее полутысячи человек, которые быстро прослышали о великом целителе и добирались к нему и по воздуху на самолете, и по реке на моторных лодках. "Стойбище шамана находилось в пятидесяти километрах от села, куда мы долетели, — рассказывает В.А.Кондаков. — Утром нам дали проводника, одного коня, и мы, навьючив свои вещи, двинулись к старику. До стойбища добрались только вечером. Я увидел маленькую избушку, амбар и хо-тон (хлев). Возле них стояли палатки. По реке подъезжали другие люди. Я вошел в избушку и стал позади всех. Вошедшие первыми говорили со стариком, а мне было слышно только гудение его на редкость низкого баса, самого старика я не мог видеть. И вдруг услышал его восклицание: "О-о! Неужели и нынче есть очень большие молодые люди! Подойди-ка сюда, молодой человек!" Люди расступились, я увидел голого по пояс, крепко сложенного старика среднего роста. Он, улыбаясь, протягивал мне руку. Я подошел к нему, поздоровался, а он, все еще улыбаясь, смотрел на меня своими темно-зелеными глазами...Этой ночью уснуть я не мог, лежал, слушал шум леса и думал: "Выходит, шаманы не такие страшные, как о них пишут. А старик Георгий, видно, вообще очень добрый по натуре человек..."
      Так ойун сразу выделил из многих своего потенциального коллегу, который тогда и не помышлял о занятиях шаманизмом, а просто заинтересовался Герасимовым как начинающий историк.
      "Когда солнце поднялось достаточно высоко, Георгий начал свое лечение. На нем не было никаких шаманских атрибутов. Он развел костер на улице, в трех-четырех метрах от которого стояла скамейка, вмещающая до десятка человек. На ней и расположились больные, а я почему-то оказался на толстом чурбане недалеко от костра и стал наблюдать. Вообще-то старик никого не подпускал близко к месту лечения, но мое присутствие, похоже, одобрил. Лечение началось с общего благословения, потом он стал не подолгу заниматься каждым индивидуально. Со второй группой я даже сам сел на скамейку и дословно запомнил (как позже выяснилось — единственный) все слова заклинаний целителя. Так в течение нескольких дней я наблюдал за Георгием Герасимовичем. Он молчал, и я молчал, но мы друг друга понимали. Очень интересно было, как он определял по присланной одежде, чем страдает человек. Одна девушка привезла с собой платье матери и дала старику. Он долго смотрел на него, держа у костра, и вдруг я почувствовал запах гноя и увидел перед глазами корочки какого-то кожного заболевания. Только об этом подумал, как шаман произнес: "Ваша мать страдает кожной болезнью и желудком". Девушка подтвердила диагноз. Старик произнес заговор, трижды плюнул на платье, вернул его девушке и сказал: "Не разворачивай. Как только приедешь, одень его на мать".
      Позже Кондакову рассказали, что в первую же ночь дома у этой девушки сразу несколько человек увидели старца-шамана, подошедшего к кровати больной. Вскоре она выздоровела.
      Каждому лечившемуся дочь старика давала клочки бумаги, где было написано его шаманское имя. А он сам добавлял: "Если вам будет плохо или начнется обострение болезни, то идите в лес, разведите костерчик, принесите жертву духам огня и земли и позовите меня. Бросайте в огонь масло, белый конский волос и ждите..."
      В голове будущего историка не могло уложиться, как это старик сможет посетить всех страждущих, тем более, если его разом призовут в несколько мест? Но шаман спокойно ему "разъяснил":
      "Я могу превратиться в птицу, а могу и в своем облике преодолевать большие расстояния. Этих расстояний вообще может не существовать. Точнее, их вообще нет, это мы сами их придумали..."
      На вопрос же, каким образом можно превратиться в птицу или зверя, Герасим ответил: "Даже очень одаренному человеку для этого надо очень долго и упорно тренироваться. Раньше подобному искусству молодого обучал старый шаман. Во всем нужна постепенность. Постепенность и есть один из секретов нашего учения. Я открою тебе несколько самых секретных секретов..."
      Старый шаман, видимо, нередко пользовался своим феноменальным даром. Так, например, когда его пригласили на праздник в соседний улус, он дал согласие, но не появился там. Зато вместо него на ысыах прилетел большой лебедь, который стал безбоязненно разгуливать среди людей. Благо, они были предупреждены о возможном визите ойуна. Подобный же лебедь в свое время оказался у берега озера рядом с далеким северным селом, а потом шаман подробно описал приметы человека, приходившего в это время за водой. Один пациент, вызывавший в лесу у костра шамана, не дождался старца, но увидел вскоре волка и прогнал его палкой. А при следующем визите к Герасимову тот встретил его словами: "Зачем ты меня позвал, а потом побил! Иди теперь к другому целителю!.." Но потом, конечно, стал лечить дальше. Способностями видеть будущее и таинственным образом преодолевать расстояния обладал и великий шаман из Абыя Константин Чирков. Родившись на год раньше Никона, он покинул эту землю в 1974-м, тоже в очень почтенном возрасте.
      Младшая дочь Константина Ивановича — Александра — получила медицинское образование и работала главврачом Абыйской улусной больницы. В настоящее время она живет в Якутске, и мне довелось с ней познакомиться. Александра Константиновна недавно закончила и выпустила книгу о своем отце, написанную, как она говорит, "с позиций профессионального медика". Несомненно, это интересная работа, а пока я приведу фрагмент ее воспоминаний, опубликованный в книге П.Н.Ильяхова "Из жизни великого шамана".
      "Отец в детстве (по рассказам его сестры бабки Натальи) был неповоротливым увальнем, сторонился сверстников и играл в одиночестве, но не прочь был поозорничать — пугал маленьких тем, что "вытаскивал" из подмышек, а то и из-за ушей разных птичек, лягушек и прочую живность. Нередко заходил в заброшенные жилища и играл там в одиночестве, "превращаясь" в разных зверей и птиц. Когда играл с детьми в жмурки, — сразу же "исчезал". Чуть повзрослев, стал уходить из дома на несколько суток. Никто не мог заметить, когда он уходил и когда приходил. Сам он ничего не рассказывал. Заметив, что сын их не от мира сего, отец и мать ни в чем ему не перечили. Однажды девятилетним мальчиком он в очередной раз исчез на несколько дней. Мать нашла его в чулане спящим с каким-то круглым блестящим предметом в руках. Проснувшись, сын произнес: "Больше я никуда не отлучусь: теперь друзья не будут брать меня с собой, мы распростились". Оказывается, иногда ночью эти "друзья" сажали мальчика себе на спину и уносили в какие-то "прекрасные места", где играли с ним. А потом возвращали обратно. На этот раз несший Костю домой такой же, как он, малыш сказал на обратном пути: "Возьми себе с моей спины одну из солнечных игрушек, и ты станешь известным всему среднему миру человеком доброго духа..."
      О том, что было дальше, рассказывает автор только что упомянутой книги П.Н.Ильяхов, отец которого был в свое время помощником-кутуруксутом К.И.Чиркова.
      "...Он часами неподвижно сидел и смотрел на звездное небо, молча наблюдал за окружающей природой. Характер его был неустойчивым: даже от какого-нибудь пустяка он мог глубоко опечалиться, между тем рос пытливым и очень рассудительным. Он любил играть с сестренкой-двойняшкой — они находили общий язык, имели одинаковые характеры. Когда им исполнилось по 16 лет, одновременно стали плохо спать по ночам, петь песни, страдать от кошмаров. Однажды ночью Константин вышел во двор и упал без сознания. С этого момента из-за болезни суставов ног он почти три года пролежал в постели. Усилились припадки и у сестры, всем казалось, что она вот-вот станет менерячкой, но сесгра умерла. Перед смертью она сказала: "Мой брат станет великим ойуном, он перехватил мою судьбу (перевесил как более сильный шаман)". Отец испугался, что умрет и Константин, потому что ему становилось все хуже и хуже, и родные пригласили знаменитого в тех краях шамана Николая Садовникова-Ходяка, который мог камлать на трех языках — якутском, эвенском и чукотском. Три дня и три ночи старец вершил свой ритуал над Константином и поставил его на ноги. Вновь обретя физическую силу и здоровье, 19-летний парень вернулся к жизни уже как настоящий шаман и стал с каждым годом все более увеличивать свою славу и мощь.
      Константин Чирков владел всеми видами шаманского искусства — был прекрасным целителем, мог управлять стихиями природы и предвидеть будущее. За последнее он и пострадал больше всего, когда неосторожно предрек не очень далекую жизнь едва установившемуся новому строю. В феврале 1932 года Чирков был арестован в родном селе и этапирован в Якутск, где ему предъявили обвинение в "антисоветской пропаганде". Желая не только упрятать ойуна за решетку, но и выставить его в глазах общественности как обманщика, сотрудники НКВД в своем клубе, расположенном тогда на одной из главных улиц Якутска, решили провести показательное "разоблачение" шарлатана. Чиркову дали возможность отыскать на складе реквизированных шаманских атрибутов свой костюм и бубен и принудили начать камлание на сцене перед скептически посмеивающимися милиционерами. Но весь скепсис мгновенно исчез, как только ойун вызвал прямо в зал... мощный снегопад. А когда он предложил "пригласить" сюда же волков или медведей, устроители "шоу" и зрители дружно потребовали прекращения рискованного эксперимента. В итоге, засчитав Константину в качестве наказания проведенные им в дороге и отбытые в ожидании суда несколько месяцев, а также лишив его избирательных прав, энкавэдэшники поспешно выпроводили нежелательного постояльца из тюрьмы. К тому времени уже наступило лето, разлились многочисленные якутские реки и речки, растаяли озера и болота, и единственный наземный путь в Абый был закрыт. И тем не менее "неблагонадежный" вскоре объявился в родных пенатах и был взят местными "органами" на специальный учет. Каким же образом он смог в столь краткий срок преодолеть несколько тысяч километров бездорожья, безлюдья и комариного ада? С позиций материализма ответить на этот вопрос просто невозможно. Но на родине Чиркова живет предание, что ойун, выйдя в Якутске на берег Лены, просто нырнул в воду, превратился в большую рыбину, доплыл до устья реки и через Ледовитый океан попал в родную Индигирку. А затем, видимо, не желая сражаться с порогами, сильным встречным течением и мелководьем, принял облик орла и спокойно долетел до дома... В своей работе П.Н.Ильяхов приводит воспоминания почти сорока человек, лично знавших Чиркова и испытавших на себе или своих близких его чудодейственную силу. Мы перескажем с небольшими сокращениями несколько наиболее ярких и интересных, на наш взгляд, свидетельств.
      Л.А.Соломов, п. Белая Гора:
      "Мой отец, ослепший на оба глаза, уже три года лежал в постели. Когда к нам заехал Константин, родители стали его упрашивать помочь. Молча посидев некоторое время, он ответил: "Я сейчас без бубна и одеяния, приеду специально, но только к моему приезду приготовьте мертвую сову". Мать вздохнула: "Как добыть такую редкую птицу, сын-то еще не подрос?.." Константин ее утешил: "Не горюй, как-нибудь найдется". Однажды утром мать поехала за сеном, глядь, а на стожке лежит окоченевшая тушка совы Вскоре появился и Константин с двумя помощниками. Мать рассказала о сове. "Когда потребую, занесете", — распорядился шаман.
      Положив птицу в середине камлания на колени, он стал гладить ее руками и заклинать. Я сидел совсем рядом и вдруг увидел, как сова зашевелилась, взлетела и, покружив по юрте, вылетела в дымоход камелька! Помощники внесли две пешни и проткнули ими Старика насквозь в области живота. Когда они выдернули пешни, он слизнул с них кровь и жир, а потом, кажется, провел языком по глазам отца и плотно их завязат. Через три дня, как и говорил Старик, мы осторожно сняли повязку. Отец радостно закричал: "Как он мне помог!" С тех пор он видел до самой смерти".
      С.Г.Слепцов, п. Кэбэргэнэ:
      "Однажды Константин Иванович мне сказал: "В твои капканы попали две лисицы, одна — сиводушка. Завтра же сходи, а то уйдут, отгрызут ноги". Утром я пошел в тайгу. Все совпало в точности. Завернул к нему. "По-твоему вышло", — говорю. "А чего мне врать-то", — отвечает он. Тут как раз за стол сели моя дочь с подружкой. "Коли ты такой провидец, — обратился я к Константину, — то скажи, когда они выйдут замуж и сколько у них будет детей?" Он посмотрел внимательно на девушек, посидел молча и промолвил: "Выйдут обе примерно через месяц, у твоей дочери будет трое детей, у ее подруги — один ребенок". Все точно так и получилось".
      Д.А.Рязанский, п. Белая Гора:
      "Мы с давних пор были с Константином Ивановичем в приятельских отношениях, и он нередко поверял мне свои думы и чувства. Однажды летом на реке Уяндина утонули два рыбака, и их никак не могли найти. Я и еще несколько человек были направлены из райцентра на поиски. Мы взяли проводника, добрались до реки и устроились на первую ночь в избе, где жили те двое исчезнувших. Едва я заснул, передо мною появился Старик Константин, поздоровался и стал рассказывать: "Те, которых вы ищите, лежат раздельно: один — недалеко от вас, его выбросило на песчаную косу, другой чуть ниже зацепился в воде за корягу..." На следующее же утро мы безо всяких затруднений, будто по путеводителю, нашли обоих погибших. В очередной приезд я зашел к Старику, и он принялся расспрашивать о новостях в райцентре. Выслушав, заметил: "Коли правильно вижу, там сейчас возле клуба слишком много взбудораженного народа собралось..." Вечером я прилетел обратно домой и, конечно же, захотел проверить его слова. И мне рассказали, что днем у одного мальчика прямо на улице возле клуба остановилось сердце...
      Однажды летом председатель местного Совета С.Соломов сообщил, что у старого поселка Кэбэргэнэ к берегу приткнулся гроб с покойником. Прокурор района А.Парфенов, главврач А.Чиркова, я и Соломов поехали на осмотр. Раскрыв фоб, мы увидели в нем совершенно не тронутое разложением тело человека, который словно только что скончался. Разрезав замшевые торбаза, обнаружили в них в виде подстилки совершенно свежую зеленую траву. Подумав, пришли к выводу, что, видимо, покойника недавно схоронили где-то выше по течению реки в береговом обрыве, а тот обрушился вместе с могилой в воду. Как наделенная на то правами комиссия мы вынесли решение о захоронении тела неподалеку в лесу и сами поприсутствовали при погребения. Однако ровно через неделю С.Соломов снова сообщил в прокуратуру, что тот же гроб опять приткнулся к берегу, но уже чуть выше нового поселка Кэбэргэнэ. Руководство района на это раз решило не отправлять комиссию, а дало команду поселковым властям самостоятельно провести захоронение. Все понимали, что происходит нечто пугающе-странное и необъяснимое, и поэтому С.Соломов обратился за помощью к Константину Ивановичу, который в те дни как раз находился в Кэбэргэнэ. Старик тут же дал совет: "Он не должен проплыть мимо поселка, иначе люди заболеют. Надо его хорошо похоронить, соблюдя все ритуалы". Потом К.И. Чирков попросил пригласить одного из жителей поселка и сказал ему: "В старину этого беднягу должны были похоронить в том месте, где нынче стоит твой дом, но он умер на чужбине, по пути сюда. Помоги его зарыть в землю — это в твоих интересах". В ответ приглашенный категорически отказался, мол, в честь чего я должен хоронить каждого принесенного рекой покойника! Тогда старик обратился к одному молодому парню-охотнику: "Упокой его, и он подарит тебе чернобурку". Парень выполнил просьбу Старика и действительно с наступлением охотничьего сезона добыл редкую чернобурку с белой отметиной на груди. А отказавшийся исполнить свой долг в ту же осень вышел из дома и куда-то бесследно и навсегда исчез. Видно, покойник был тоже большим шаманом...
      Е.Е.Никулина, с. Хонуу Момского улуса:
      "У нас в Моме старое кладбище перенесли на новое место. Дедуле это не понравилось, и он заметил: "Момчане совершили большой грех, не надо было беспокоить прах великих предков, теперь за это святотатство расплатятся жизнями молодые ребята". И в самом деле, переносившие захоронения парни — и русские, и якуты — почти все в течение недолгого времени погибли от несчастных случаев".
      А.Г.Постникова, п. Кэбэргэнэ:
      "Остановившись у нас в очередной раз и садясь с моим мужем утром за чай, Старик сказал ему: "Недалеко от твоей охотничьей избушки в одну из ловушек только что попал сохатый. Надо ехать, а то мясо испортится. Муж тут же собрался в дорогу, но поскольку от поселка до охотничьего участка было около ста километров, он добрался до места лишь на следующий день. В указанной ловушке его действительно ждал сохатый.
      Весной 1970 года Старик Константин однажды заметил, что, мол, скоро наступят нелегкие годы и надо бы запастись патронами, одеждой, чаем и табаком. Мой Петр засмеялся: "Ты что, рехнулся?! Жизнь-то с каждым днем все лучше становится". В ответ он невозмутимо изрек: "Только потом не удивляйтесь, когда исполнятся предсказания "глупого" Старика".
      Л.А.Соломов, п. Белая Гора:
      "Как-то вечером мы вышли с Константином во двор.
      — Ты ничего не слышал? — спросил он.
      — Нет. А что случилось?
      — Лиса взвизгнула. В капкан попала, левой ногой.
      —Где?
      — За этим озером, западнее, есть еще одно озеро с тальниковым мысом, на этом мысу и был насторожен капкан на лисьей тропке. Пусть хозяин пойдет посмотрит.
      Возвратившись в дом, мы выяснили, что хозяин капкана — старик Василий. Утром он пошел к снасти и впрямь вернулся с лисой. Я поинтересовался, какой ногой она угодила в капкан. Оказалось — передней левой...
      Однажды волки настолько одолели скот одного хозяина, что тот, не в силах с ними справиться, пригласил к себе Константина Ивановича. Когда я к ним заехал, Старик как раз был на месте и уже "камлал", неподвижно лежа за занавеской и внешне как будто отдыхая. В течение девяти дней, питаясь только сырым мясом и водой, он "добирался" до вожака стаи, а затем "уговорил" его самого и всех волков соблазниться на приманку и попасть в охотничьи снасти.
      В том же году Константин Иванович должен был отбыть из чужого села в свое, но подзадержался и угодил в распутицу — на реке начался ледоход. Тем не менее как-то утром он вдруг объявил: "Еду домой". Хозяева испуганно замолкли, а Старик повернулся ко мне и попросил: "Приведи моих оленей. Проводишь до реки и вернешься". Я, как и другие, не поверил в его предприятие, но перечить не посмел.
      Речка оказалась уже практически чистой ото льда. Старик распорядился развести костер на берегу и попить чай. Я думал, что после этого мы повернем обратно, но он вдруг скомандовал: "Подводи оленей с нартами к воде". Я не сдержался: "Ты что, спятил?! Как же ты собираешься переправляться!.." В ответ он сердито проворчал: "Давай подводи, подводи!.." Делать было нечего, я взял оленей за повод и подтянул к самой кромке воды. Старик, покуривая и устремив взор в верх по реке, попросил еще раз: "Ну-ка, глянь молодыми глазами, не идет ли там лед?" И тут из-за излучины, касаясь краями берегов, выползла огромная, во всю ширину реки льдина. Когда она поравнялась с нами, Константин Иванович быстро сел на нарты и погнал оленей. Через считанные минуты он уже бьш на том берегу, а льдина поплыла дальше. Пораженный всем увиденным, я только почесал затылок...
      П.Н.Новиков, Мугурдахский наслег Абыйского улуса: "В детстве у меня постоянно болела голова и шла кровь из носа. Когда я подрос, примерно к пятнадцати годам, стало совсем невмоготу. И я обратился к Старику. Он сперва погладил мою голову, а потом, сжимая, стал дуть в темя. Я почувствовал, как какой-то прохладный поток пронзил меня до самых ног, и мне сразу полегчало. Затем он дал мне черные нитки и сказал, чтобы я завязал на первой три узелка, на второй — семь, на третьей — девять и затянул их вокруг головы. За все это время он и словом не обмолвился о моей хвори, все время шутил и поддразнивал меня. Три дня я ходил к нему на излечение, и в самом конце Старик, улыбаясь, сказал: "Твоя болезнь находится вот здесь — в моей ладони..." С той поры я больше не ведал кровотечения и боли".
      М.М.Дохунаева, п. Сутуруоха:
      "В начале 1974 года мой десятилетний сын Ваня заболел какой-то тяжелой и непонятной болезнью — глаза его выпучились и гноились, а ноги не держали в суставах. Врачи положили его в больницу, но ничего не могли сделать. Отчаявшись, я повезла его к Константину Ивановичу, который сам тогда уже тоже лежал тяжело и неизлечимо больным. Он с горечью поведал мне, что едва ли дотянет до лета и добавил: "Не знаю, будет ли толк от такого полуживого лекаря". Но потом все-таки потер-погладил голову мальчика, подул ему в темя, приготовил какое-то снадобье и вручил его нам. Благодарение Богу — сын нынче жив-здоров, женат и имеет двоих детей.
      В.Г.Полушкин, Мугурдахский наслег:
      "Незадолго до кончины на мой вопрос, почему он не пожелал принять приглашение новосибирских ученых и, продемонстрировав им свой дар, прославиться на всю страну, остаться в памяти потомков, Константин Иванович ответил:
      — Мне слава не нужна. А насчет того, чтобы остаться в памяти потомков, — так далеко не все использовано, что я могу. С тем и отправлюсь, наверное, в последнюю дорогу. Приходи на похороны Но предупреждаю, если при рытье могилы верхний слои земли будет всего в пядь, а потом пойдет лед, то не вздумайте браковать это место...
      Константин Иванович скончался в середине лета 1974 года. Похоронили его в Мугурдахе. Могилу решили вырыть рядом с сыновней. И в самом деле, сверху оказалось только 20 сантиметров чистой земли, а потом пошла большая примесь льда. Дни стояли очень жаркие, и мы боялись, что солнце растопит лед и яма наполнится водой. Но, на удивление, ничего подобного не случилось. На похороны глубоко почитаемого Старика пришли почти все жители наслега. Перед этим ночью над поселком прошла, ввергая людей в трепетную дрожь и мистический ужас, какая-то по-особому гулко грохочущая гроза, и у сородичей Константина Ивановича было единодушное мнение, что они слушали "шум", сопровождающий "отъезжающего" Старика."
      Заключая все эти свидетельства, можно добавить одну примечательную деталь: Константин Иванович перед смертью (так же, как и Никон) сказал землякам, что желающие получить его исцеление или совет могут еще в течение сорока лет приходить на могилу, и он будет им помогать. Выходит, срок действия волшебной силы великого шамана на нашей земле продлится до 2014 года.
 

ЯБЛОКО С ШАМАНСКОЙ ЯБЛОНИ, ИЛИ ДАР, ПОЛУЧЕННЫЙ В НАСЛЕДСТВО