Но Олежек ничего не скрывал от общества: он честно поведал о том, что в ушах его в течение двух часов оргий стоял только восторженный стон Людочки, и никакие посторонние звуки им не воспринимались. Старухи – потенциальные самоубийцы – ему в это время не являлись.

Потом любовники мило распрощались, надавали друг другу обещаний стремиться к повторной встрече. Олег шел через двор, погруженный все еще в приятные ощущения, считая эту женщину самой лакомой, приготовленной судьбой специально только для него одного. Святая наивность!.. Он готов был к объединению сердец и, как это уже бывало с ним неоднократно, успел надавать массу обещаний!

Молодая женщина лукавила, она махала ему из окошка, посылала воздушные поцелуи, а сама размышляла о том, а не стоит ли придержать этого "старого кобеля" с основательной сединой в волосах "про черный день". Женщина всегда остается более конструктивной, чем мужчина. Она умеет, вовремя погасив эмоции, переключиться на волну здравомыслия!..

Когда Олег переходил Гороховую, направляясь к железным вратам моей конспиративной квартиры, то был переполнен такой бурей чувств, что и не оглядывался по сторонам. Может быть, только потому он и не заметил трупа бомжа под навесом стойки телефона-автомата. А, скорее всего, труп тогда еще не прибыл на улицу Гороховую к дому номер 30. В состоянии эйфории Олежек забросал мои окна камушками: он резвился, словно молодой кобелек – нырял под автомобили, извлекая из-под них камушки. Он от доброты душевной и меня хотел втянуть в азартную игру в детство, и при этом никакого злого умысла против хозяев автомобилей не держал.

Рассказ был закончен, и тут же "пасть" майору заткнул полковник из совершенно "тайных служб". Он выложил перед следователем Колесниковым ксерокопии протоколов опроса свидетелей того двора, где покончила счеты с жизнью бабушка. Были среди них и откровения Людочки, носившей определенную фамилию и отчество, имевшую паспорт с точными реквизитами. Получается, что вопрос о невиновности Верещагина Олега Марковича решился сам собой, и для того не требовалось задержания, обыска, терзания души и тела бессонной ночью.

Я еще раз сделал вывод о простом явлении: очень хорошо жить в стране, где имеются такие славные традиции, как встреча порядочных мужиков за бутылкой отборного французского коньяка.

Остался не разрешенным только один вопрос: Кто же все-таки спалил автомобиль нового русского? Но вот поиски разрешения такой несложной загадки как раз и остались на совести 27 отделения милиции… Окончательной реабилитации Верещагина мешали показания подслеповатой старухи, наблюдавшей из своего окна странные действия мужчины, сильно похожего на Верещагина. Явное сближение временных меридианов мешало моему другу выскользнуть из тисков подозрений. Однако доказательная база преступления располагалась на зыбкой основе – на песке из "близорукой породы" и могла развалиться в суде моментально… Это понимал следователь, жаждущий правды и одной только правды. Понимали это и мы. Кстати, я тоже был пока свидетелем событий, а не обвиняемым: я-то под присягой готов был показать, что, наблюдая даже с более близкого расстояния действия Верещагина, не узрел в них ничего подозрительного. Правда, меня было очень легко признать стороной заинтересованной в оправдательном решении. Но зато мотивы для соучастия в преступлении для меня было подыскать практически невозможно…

Благодушие моих военных товарищей было абсолютным, но Верещагин почему-то его не разделял полностью. Он был кандидатом физико-математических наук, а потому понимал, что ничего истинного ни в науке, ни в жизни не существует. Олег верил более менее точно только в то, что подчинялось закону "магического квадрата". А для того было необходимо из предлагаемых фактов сконструировать квадратную таблицу. Составлялась та таблица из n2 чисел, дающих в сумме по каждому столбцу, каждой строке и двум диагоналям одно и то же число, равное n(n+1): 2, где n – число строк и столбцов.

Олег и в коммерции, и в спортивной технике старался все доводить до такой схемы результатов. Зыбкое сознание Верещагина – особенно сейчас, после ночного выпивона и подкрепления "мужских восторгов" французским коньяком, – мучили известные каждому физику, так называемые, "магические ядра". Они содержали известные "магические числа" – протонов или нейтронов – 2, 8, 20, 28, 50, 82, 126. Олег знал, что только магия стоит на службе науки. Она обеспечивает максимальную устойчивость искомой ядерной конструкции.

Спиртные пары будили в мозгу отставного физика недоверие к постоянству элементов таблицы Менделеева, хотя бы потому, что сам великий ученый был неустойчив в браке, употреблении спиртных напитков, игре на бирже и во многом другом. А самое главное, великий ученый и совершенно мирской человек любил мочиться не в унитаз, а в раковины – ему всегда не хватало времени. Там же он мыл руки. Все сантехники прекрасно знали, что в университетской лаборатории раковины устанавливали только на высоте его собственной мошонки!

Было трудно не согласиться с Верещагиным в том, что постоянство в таких вопросах, то есть ориентировка на "уровень мошонки", должна компенсироваться "непостоянством" в чем-то намного более важным. В памяти невольно возникали эскапады дочери великого ученого Людмилы, ставшей женой Александра Блока. Она не могла ни принять от отца генетическую эстафету… Наверняка в значительной мере своим непостоянством заурядная актерка отравила жизнь поэту-эстету и вогнала его в гроб, раньше, чем этого хотели обширные почитатели таланта…

Однако литровая бутылка французского коньяка была со смаком выпита, лимон высосан до последней дольки. На душе таяла, ластилась, демонстрировала все свои объемные сексуальные прелести уверенность в справедливости, добропорядочности человеческих существ, одетых в партикулярную и милицейскую форму. И я теперь уже не сомневался, что люди, спаянные Уставом умной и честной тайной организации, способны утверждать, ни в теории, а на практике, принципы цивилизованных отношений. А постулаты такой жизни были просты, как снег среди северной зимы, зной в середине южного лета: Живи так, чтобы не мешать жить другим. Когда поднимешься на такой уровень цивилизованности, тогда попробуй еще и жить так, чтобы помогай жить другим! Всплыли из глубин христианской религии мудрые слова: "Не положу перед очами моими вещи непотребной; дело преступное я ненавижу; не прилепится оно ко мне" (Псалом 100: 3).

Вышли на улицу вместе: майор провожал начальство и "расконвоированных интеллигентов". Тепло попрощались, договорились без стеснения и условностей звонить друг другу по мере необходимости или просто при появлении желания пообщаться!.. Полковник уселся в ожидавшую его "Волгу" и умотал на службу – к своим непростым, сплошь тайным делам. А мы – Володя, Верещагин и я – двинулись по переулку Крылова, по Садовой к известному дому на Гороховой улице, недавно ставшему центром притяжения отвратительной криминальной истории. Все были сосредоточены больше, чем требовали обстоятельства, каждый, видимо, додумывал о чем-то сокровенном. Объект таких размышлений был сугубо личный, о чем до поры до времени не стоило делиться даже с самыми близкими друзьями. Проходя мимо "Апрашки", подверглись нападению "лохотронщиков". Прекрасно понимали, что вся эта мелкая и мерзкая шушера находится под крышей именно 127 отделения милиции: кто-то основательно "снимал навар" с этой шайки. Но придраться к разворотливым ментам было трудно – они всегда могли парировать претензии тем, что прикрывают "лохотронщиков" исключительно ради получения данных "осведомительного характера". А в таких случаях приходится мириться с издержками конфиденциальной работы.

Я поймал взгляд Владимира, брошенный в сторону магазина "В мире книг", что расположен на противоположной стороне Садовой. Взгляд зафиксировался на угловых женских барельефах – лепном украшении книжного магазина. Но я-то понимал причину внимания Владимира: это был именно тот магазин, сохранивший память о матери Владимира. Когда-то тупой охранник затеял совершенно бездарный конфликт с Сабриной. Конечно, Владимир мог бы сейчас – просто ради разрядки и отдания должного памяти матери – перейти улицу, войти в магазин, спровоцировав очередного охранника на грубость и отмолотить всю эту тупую сволочь. Так – ради развлечения, шутя порой совершаются такие поступки… Мы бы с Верещагиным выступили бы свидетелями виновности охранника и администрации магазина. Тот давнишний, тупой болван даже не подозревал, что своей глупостью он посеял семена ненависти, способные передаваться от поколения к поколению. Известно, что из пустяков возникают "классовые конфликты", накладывающие отпечаток на взаимоотношения между разными группами сограждан. Не секрет, что многое зависит от разумного или неразумного поведения каждого человека. Пришли аналогии из жизни рыцарей и более позднего явления – масонства. Скорее всего, переход от "явного" к "тайному" был попыткой компенсировать издержки неких "классовых взаимоотношений", перевод их в тень скрытой от глаз недоброжелателей организации.

Но от исторического величия меня качнуло в сторону обыденности: пришли на память мелкие истории, относящиеся к разряду жизни трудового коллектива. И тут я опять наткнулся, как говорится, на некоторые национальные черты характера своих былых сослуживцев, настойчиво портящих себе жизнь. Вспомнилось мне стадо "непризнанных гениев", готовых трещать о своих мнимых достоинствах на каждом углу, вызывая естественный протест, прежде всего, тем, что слишком громко вещают, мешая другим работать. Генетически передаваемое "головокружение от успехов" вышибает у некоторых напрочь способность понимать простую истину цивилизованного стиля поведения: "Живи так, чтобы не мешать жить другим".

Я вспомнил слова Библии о том, что "Закон" необходим только для тех и тогда, когда у кого-то появляется соблазн его нарушать. Но если люди будут поступать по совести, руководствуясь здравым смыслом, душевной чистотой, то о законах и помнить не надо, писать их не к чему будет!.. В том и состоит отличие цивилизованных от нецивилизованных народов. К примеру, если в Англии уже в 15 веке у большинства населения и даже у властьимущих полностью созрело понимание того, что человек должен быть свободным гражданином, – это произошло, как говорится, "де-факто", – то тогда оставалось только "де-юре" отменить крепостное право. В России в силу ряда обстоятельств подобная зрелось общественной мысли пришла только в девятнадцатом веке (в 1861 году). Но полное сознание, то есть "де-факто", так и не успело сформироваться. Вмешались большевики, затем "вождь всех народов" создал злейший тоталитарный режим, даже не крепостного, а рабовладельческого толка.

Ну, а зачем ходить так далеко за примерами: недавно смотрел передачу слишком заигравшегося в "безупречность логики" телеведущего Сванидзе. Крыл он почем зря Буданова и тех, кто его защищает. Вроде бы все правильно – есть грех на совести полковника русской армии. Но меня поразили методы, какими пользовался известный журналист. Он возводил подпорки "правдивости" своей линии обличения словно заурядный лицедей, давно освоивший весь арсенал методов мошенничества. Тут досталось и профессорам-психиатрам института имени Сербского, адвокатам и прокурору. Но журналисту не пришла в голову простая мысль, что вызванные им на сцену "подставные артисты" ни в какое сравнение по уровню квалификации не идут с теми, кому заочно устроили показательную порку. Мне казалось, что никакого морального права, даже ради благих намерений, не было у телеведущего, беззастенчиво эксплуатировавшего право "первого и последнего слова", подменять мнение профессионалов своим досужим взглядом на жизнь. Опять в том я увидел крепостнический снобизм, ничем не отличающийся от наглости зарвавшегося "властелина мысли". Так много подобных "походов быдла" во власть разбросали походя большевики на нашей родной земле. Вот и успешный журналист споткнулся на таких "бяках".

Нет, скорее всего, Владимир смотрел только на женские барельефы – их лик напомнил ему образ матери, а с быдлом он и не собирался заниматься кулачными боями, они не могли быть ему партнерами для драки, он размазал бы их по стене в несколько секунд, но такое поведение претило ему!..

Тут, между прочим, я поймал себя на язвительной мысли: кто-то мудрый – видимо, осталось несколько таких особей в нашей среде – прекрасно зная российскую действительность, додумался до того, что в каждой лавке, парикмахерской, кафе, в офисе должна быть охрана. Но нужно это не потому, что был смысл что-то действительно охранять, – хотя в отдельных случаях и это не исключается – но главным образом для того, чтобы люди, занятые охраной, хотя бы это время сами не воровали, не пьянствовали и никого не грабили. Иначе говоря, специально для "русского характера" придуман такой простенький маневр…

Известна старая притча, например, "дай хохлу ремень – он тебе будет служить пять лет, дай кобуру – десять лет, а если револьвер в нее положишь и форму выдашь, то он все двадцать пять лет, как болван, выстоит на посту даже на самом пустом перекрестке, где и охранять-то совершенно нечего". Что-то похожее распространяется и на другие народности, а уж славянин-то склонен подцепить любую заразу…

Опять меня потянул к телевизору. Недавно "из коробки" преподали народу урок правоведенья: судили солдат, охранявших склады вооружения на Ржевке, в Санкт-Петербурге. Так те, сучьи дети, и тут сумели организовать пакость: воровали оружие, патроны, гранаты из охраняемых ими же складов. Все украденное перепродавалось бандитам. Наверняка те ребята не имели отношение к украинской нации, а ринулись в бойкий бизнес исключительно по молодости, да от безделья. Организовал шайку расхитителей уже отслуживший "срочную" парень, сильно маявшийся от безработицы, от желания выпить и закусить, "скосив деньжат по легкому"…

Подошли к нашему дому, и тут Олежек засуетился: он видите ли решил "заскочить" к Людочке. Верещагин лепил нам горбатого, плел сказки о том, что ему необходимо уточнить обстоятельства самоубийства старухи… Мы с Владимиром понимали, что алкоголь щекочет простату, однако, не стоит переоценивать свои силы – настоящей "работы" все равно не получится. Для продуктивного секса Верещагину было необходимо, как тому еврею из анекдота, пить только кофе, причем маленькими чашечками, дабы не вызвать запредельное торможение…

Но кто способен удержать разгоряченного "старого козла"! Нам удалось уговорить его хотя бы подняться в дом и предварительно позвонить даме, а уж потом бежать к метро покупать цветы для "красочного эффекта"… Дурачок все же наш Олежек: даже самые шикарные цветы "основного инструмента" не заменят!..

Поднялись на второй этаж: Володя открыл своим ключом квартиру, вошли, и прямо в прихожей Олежек стал набирать нужный телефонный номер. Он суетился, ища бумажку с "памятным номерком", несколько раз ронял трубку, ошибался в цифрах, и я понял, что сегодня все же сексуальный раунд не состоится, ибо тому противится Судьба…

Так все и получилось: на том конце провода трубка долго не снималась, а потом – облом! Видимо, младая дева добивалась с кем-то взаимного оргазма. Наконец, Олежеку ответил ленивый и вполне умиротворенный голос… Я сознательно не покидал прихожую, нахально следил испытующим взглядом за "терзаниями" большого специалиста восточных единоборств… По ходу односложного разговора, лицо Олежека заметно менялось – прежде всего оно вытягивалось. Мой друг выдержал игру, соблюдя мужскую галантность до конца. Когда беседа с дамой была закончена, то Олежек выглядел человеком, успевшим основательно обосраться. Рядом была ванная и я, естественно, как светский человек, предложил ему срочно принять освежающий душ… Странно, но Олег согласился: видимо, ему были необходимы контрастные воздействия…

Да, да,… вспомнил: в психиатрической больнице нас основательно потчевали "холодными обертываниями". Так моментально снимался сексуальный заряд, похоть любой степени творческого накала релаксировалась!..

Однако Олежек стоял под струями ледяного душа уже слишком долго – так он мог простудить все жизненноважные органы! Я решительно выволок голого другана из-под холодного душа и принялся растирать истощенное спортом тело махровой простыней…

Еще долго Олежек оставался в образе глухонемого героя-любовника, неожиданно получившего серпом по яйцам. После трех огромных кружек горячего чая с восемьдесят шестью каплями коньяка в каждой кружке, "великий немой" заговорил:

– Саша, оказывается, я никогда не понимал женщин". Накануне моя супруга устроила "крик и звон" совершенно на пустом месте. Ну, ты знаешь, она обвинила меня в "блядстве". А сейчас моя новая – и, как мне казалось, очаровательная, почти непорочная, – психея продемонстрировала изощренное коварство. Так, где же она правда?.. Где она одухотворенная, святая женщина – кудесница и волшебница любви?

Что я мог ответить этому бегемоту, желавшему казаться антилопой Гну? Я мог только сломить его тягу к иллюзиям голой правдой и прагматизмом тигра, бьющего любую добычу наотмашь когтистой лапой, без всяких предварительных увещеваний.

– Мудак ты, Олежек, а не философ! – заметил я ласково, но вполне определенно и настойчиво. – Там где ты подбираешь своих пассий, не щиплют травку антилопы Гну. В тех жирных от вторичного ила болотах плюхаются только бегемотихи и крокодилицы… Научись ты понимать, наконец-то, хотя бы это!..

К Олегу вроде бы стало возвращаться соображение и воображение: во всяком случае, мне показалось, что он проявил старание при выборе правильного направления к абсолютной истине. Но мой друг, к сожалению, по-прежнему не понимал, что истины в вопросах секса, а тем более "чистой любви", достигнуть невозможно… Непостигаемый это вопрос! Однозначно – непостижимый!..

– Олежек, ты не путай "Божий дар с яичницей"!.. Пойми наконец-то, что секс требует не только технической адаптивности, но и умственной, морально-этической, наконец…

Я посмотрел на друга внимательно, даже, можно сказать, проницательно. Но по-моему, он все еще ни черта не понимал!

– Чудак! – перешел я на более простые примеры. – Ну, если ты сажаешь в машину рисковую дамочку, решившую голосовать неизвестному ей водителю, затем согласившуюся через двадцать минут простенького дорожного разговора переспать с тобой, то почему надо относить такой факт на счет "твоей неотразимости". Куда проще и правильнее сделать прагматический вывод о ее душевных, умственных и моральных качествах. Заодно после сексуального раунда – каким бы куртуазным или, наоборот, эпатажным, он не был – сходить проконсультироваться у венеролога!..

Большой ребенок начинал, вроде бы, допирать до смысла моих слов, находя в них житейскую логику. Надо ковать железо, пока оно горячо!..

– А теперь, дурья башка, прими во внимание другие факторы: кто эта дама по образованию, профессии, из какой семьи, среды вышла? И так далее… Ты понимаешь, олух, о чем я тебе говорю?..

– Мне кажется, Саша, ты переоцениваешь социальный фактор… Все у тебя завязано на простой формуле: "человек нашего или не нашего круга" встретился на пути…

Я не стал слушать эту галиматью, Этого дурака надо было сечь розгами, но не сейчас, а тогда, когда он лежал поперек лавки. И должны были это делать родители!

– Олежек, колики тебе в печенку! Ответь мне: сколько раз ты уже обжигался, благодаря своим хлипким теориям? Ты пойми, что универсальных рецептов в таких делах нет, а потому надо рассчитывать только на Божье проведение, а не на известное щекотание в твоих яйцах!.. Ты обязан был еще в молодости научиться слышать Святой Голос. А ты лирическим своим умом пытался отыскать святость у всех блядей подряд. А среди них-то достаточно и умелых актрис…

Теперь Верещагин смотрел на меня глазами обиженного тушканчика, стоящего на задних лапках и всматривающегося в безграничную даль, ища взглядом прекрасную перспективу. Ему-то было уже за пятьдесят! Пора бы и ума набраться, да оценить длительность предстоящего периода "выбора"…

– С тобой та дамочка просто "расплатилась" за такси. Ну, пошалила немного – выжила из тебя остатки былой прыти: уж если попался, то и искупался! Скажи ей спасибо за то, что показания по твоему случаю она дала верные, а не стала их "продавать" тебе за наличку!..

– Ну, Александр, у тебя нет ничего святого! – возмутился Олежек, готовясь, видимо, даже поссориться с другом из-за "принципиальных вопросов". – Ты всегда сгущаешь краски, когда дело доходит до женщин и девушек. Ты не врач – ты социолог-циник!..

Только не хватало, чтобы мой друг закатил "политическую истерику": стал произносить трибунные речи, биться головой о стену!.. Сашка Керенский – еще один нашелся на мою голову.

Надо было оставить Верещагина в покое и дать ему самостоятельно дойти до всего. Да, он обвинял меня в циничном социологизме, но я-то понимал, что это была ошибка: мой ум как раз отличался излишней биологизацией социальных явлений. Я был склонен, например, видеть жесткую руку "генетического выбора" даже там, где можно было бы отпустить узду биологических ассоциаций. Мне бы чаще углубляться в поиск чего-нибудь расплывчатого, лиричного, скажем, из области психологии. Можно просто откатиться от реализма и пасть ниц перед стопами Великого мистификатора и фантазера Зигмунда Фрейда, давно уже разоблаченного и наказанного Богом… Иначе, чего ради, человек закатывает себе смертельную дозу морфия в вену?!

В Верещагине было много от француза – по агентурным данным, его предки были выходцами из той страны, дед работал в советском консульстве в Париже и в "лихие годы" был арестован, обвинен черте в чем и расстрелян!..

Незаметно моя фантазия соскользнула к истории Великой Франции – да меня всегда занимала эта серьезная держава. Но каждый раз, когда я бывал в ней, то невольно вспоминал слова французского писателя, очень ценимого мною, Жан Поля Сартра: "История творится безотчетно". Даже география Франции, не говоря уже об языке (правильнее – о диалектах), были особыми. Я скрупулезно изучал сельское и промышленное производство. Исследовал повороты местной культуры, наконец, вникал в технологию приготовления вина. Я убеждался в том, что здесь навечно поселился такой феномен, как "разнообразие", "непохожесть", "избирательность", "неповторимость", "индивидуальность"…

Тот же Сартр по этому поводу заметил, что Франция "необъединяема"! Каждый уголок территории Франции просто рвется к тому, чтобы иметь постоянные связи с широким внешним миром, но забывает при этом о плодотворных контактах с другими территориями собственной страны. Когда, по заявлениям очевидцев, в 1721 году Францию поразил последний раз злейший набег чумы, то больше всего сложностей у армии, вставшей на защиту населения отдельных городов и деревень от мигрирующего микроба, возникло именно в связи с нежеланием отдельных магистратов подчиняться приказам кордонов. Франция задыхалась от "обездвиженности", ее жители были готовы идти на смерть лишь бы снять ограничения контактов с внешним миром.

Я вспомнил об очевидных противоречиях, доходивших до изощренного предательства министром иностранных дел Талейраном Императора Наполеона. Именно тогда, когда Наполеон со своей молодой армией в 1814 году наперекор тактике союзного командования, последовательно продвигавшего войска по дорогам Франции к Парижу, метался в узком пространстве, его победам помогало использование особенностей ландшафта долины Эны, Марны и Оба. Для любых нападений на живую силу противника Наполеон использовал молниеносный маневр. Предатель Талейран вещал: "Ах, оставьте меня в покое с вашим императором. Это человек конченный. Это человек, который того и гляди заберется под собственную кровать. Император растерял свою силу. Он выдохся".

Но Талейран кое в чем ошибался: свобода передвижения дала возможность Бонапарту потянуть время, подарить истории военного искусства еще несколько блестящих побед. Я забился от восторгов, откопав в кладовых памяти несколько прекрасных примеров. 10 февраля 1814 года Император Франции и Великий Полководец, после нескольких стремительных переходов, напал на стоявший у Шампобери корпус Олсуфьева и разбил его наголову. На следующий день он повернул от Шампобера к Монмирайле и в битве с русскими и пруссаками, произошедшей 11 февраля, Наполеон вырвал новую блестящую победу.

Наполеон потерял только одну тысячу солдат, а неприятель из двадцати тысяч, имевшихся в наличии, потерял восемь тысяч. Еще один рывок, новое перемещение к Шато-Тьери, где стояли 18 тысяч пруссаков и 10 тысяч русских: 12 февраля новая победа. То был повод для восклицания, обращенного к памяти о молодости: "Я нашел свои сапоги итальянской компании"! 14 февраля Наполеон разбивает Блюхера в битве при Вошане. Новые две стычки при Мормане, а затем Вильневе – тоже закончились блестящими победами… Вот какие уроки могла преподносить Франция – неугомонная, необъединяемая, зараженная индивидуализмом.

Различия психологии вождей и великих людей очевидны. Наполеон вырос на Корсике и унаследовал большую стабильность, но приспособил ее под тактические интересы. Талейран оставался до мозга костей французом – ему были, как воздух, нужны контакты с "внешним миром". Он скорее был готов перейти на службу платным агентом к императору России Александру I, чем замыкаться в кругу однозначных интересов собственного императора – "корсиканского выскочки". Но во всем том я-то видел занятный альянс: впереди бежала лошадь – генетическая психология, а уж за нею громыхала телега – социологические рационализации. Генетика победителя фонтанировала из Наполеона. А социология Талейрана состояла из цветистых заявлений об "интересах нации"…

Если присовокупить к таким мыслям еще и результаты продолжительных Крестовых походов, то появятся основания для построения занятных параллелей. Я вдруг придвинулся вплотную к формированию особой породы людей: некоторые общие черты характера евреев и французов проистекали из генетических кладовых взаимной ассимиляции, еще на заре "социальной юности". Так, наверное, и родилась особая поведенческая эксплозивность этих двух биологических ростков. И я посмотрел на Верещагина уже другими глазами: в нем уживалась ортодоксальная интеллектуальная наивность, идущая от имманентных генетических свойств "корсиканского значения" и чрезмерная раскованность неосознаваемой сущности "талейрановского толка". В нем уживался истинный француз и помесь итальянца еще с кем-то. Известно, что Наполеон разговаривал на французсском с огромным акцентом, а на итальянском вполне сносно! Вот они абракадабры, рождающиеся в процессе смешения генетических и социологических производных!..

Пока Олежек превращался в "отцветающую кислятину", я пытался поглубже въехать в историю Франции, и у меня были к тому серьезные стимулы: только что, сидя в милиции, я столкнулся с проявлениями, очень похожими на масонский союз. Мне хотелось разобраться в том основательнее, докопаться, как водится, до корней. Никто мне помочь не мог – ученый это человек с подпорченной натура. Суть ее заключается в постоянном желании проявить свой махровый индивидуализм – пусть в исследовании, в поиске… Но главным полигоном для испытания "метода", образа мысли все равно станет сама жизнь!

Но надо перемалывать факты по порядку – без скачков и зависаний на второстепенности, частностях. Вспоминая Францию, я невольно приземлился в те древние и темные века, когда совершались нашествия варваров. Тут провинился Радагайс, обрушивший на французские территории в 406 году толпы звероподобного быдло. Побезобразничали и вестготы еще и в 412, основательно потоптали территорию Франции бургунды в 443 году. Поворотным моментом, пожалуй, является победа римлян и их союзников в 451 году на Каталаунских полях.

В памяти историков-патриотов запечатлелась победа над Аттилой с его ордами быстрых монгольских всадников. "Темные силы" вышли из центра Азии и гнали перед собой на Запад перепуганные народы Центральной Европы и Германии. У меня в уме застряла хлесткая характеристика завоевателей того времени, данная в сердцах Люсьеном Ромье: "толпа обжорливых, громогласных, дурно пахнущих проходимцев". И сейчас же всплыл анонимный вопрос: А что, разве изменились наезжающие в мой город сегодня "проходимцы"? Я и ответил сам себе очень быстро: проходимцы – это абсолютная "масть", имеющая свойства генетической детерминации!.. В них все универсально, они похожи друг на друга, как две капли воды, полученные из бурлящей миазмами сточной канавы. Достойный человек возрождает, укрепляет, обустраивает свою собственную "малую родину" – город, деревню, дом. Недостойный человек – разрушает, ворует, грабит.

Опять цепочка потянулась к обыденности. Если я вижу, что мой сосед, выходя утром из своей квартиры, харкает на ступени общей лестницы, закуривает уже в парадной, бросает спички и окурки, то я безошибочно определяю в нем очередного проходимца-варвара. Мальчуган, расписывающий стены похабщиной, ломающий почтовые ящики, таксофоны, оставляющий нараспашку входную дверь подъезда, напоминает мне некоторые исторические примеры, только в малой форме. Он мог бы гарцевать на "коротконогой лошадке": в древние века – по Франции или славянским поселениям, ныне – в безразмерном мире глупости, безнадзорности, немотивированной агрессии, потребительства…

Основательно встряхнул всю Европу и, в том числе, народы, заселяющие территории нынешней Франции, Карл Великий. Большинство историков признает датой рождения Великого человека – 742 год, а смерти – 814 год. Создатель централизованного объединенного государства прожил 72 года. Карл хорошо начал: он выиграл в 769 году начатую еще отцом Аквитанскую войну. Затем последовала успешная война с лангобардами – тут он тоже продвигался практически по стопам отца, только выполнял это с наибольшим успехом. Перечень славных побед был бы очень длинным. Да я, пожалуй, всего и вспомнить не способен: моя специальность – медицина, а не история. Давние события меня интересовали лишь постольку, поскольку они помогали откопать корни психологии поведения разных людей.

Как все великие люди, Карл погиб от лихорадки – простуды, подхваченной на охоте.