Лежавшие в креслах люди наслаждались тишиной и покоем, еще не вполне сознавая, что худшее осталось позади, и «Хергест Ридж» прошел-таки, как и обещала О'Хирн, сквозь танкер.

Затем, в который уже раз, взвыла сирена, напоминая о нанесенных лайнеру повреждениях. Джунелл привычным движением отключила ее, а зашевелившийся в своем кресле Мэй чуть слышно произнес:

– Мы пролетели. Надо же! А я был уверен, что нас ждет геройская смерть.

– Миссис Джунелл, мы избавились от частотного резонанса? Вот видите, как все просто. Лейтенант Тесла, я бы хотела, чтобы вы проверили состояние арколианской делегации.

– Да, мэм.

В ушах у Мэя все еще трещало и скрежетало, и он потряс головой, чтобы избавиться от наваждения. Тело было легким и словно бы чужим – стало быть, корабль шел без ускорения. Он вывел кресла из аварийного режима и, положив руки на панель управления, окинул беглым взглядом действующие еще экраны.

– Что мы имеем, капитан?

– Истребители потрепали лайнер, а проклятый танкер едва не полностью ослепил и оглушил его, – доложил Мэй. – Однако, раз мы в состоянии следовать нужным курсом, все это не столь уж важно.

– А как там боевики? Вы, кажется, опасались, что они будут долбить нас до самого Консула?

– Капитан, скорость упала до двадцати пяти процентов крейсерской, – сообщила Джунелл. – Двигатели правого борта не подлежат восстановлению, но накопители работают исправно. Если нам не помешают, сбалансировать работу двигателей левого борта не составит особого труда. Теперь это вопрос времени.

– Нам не помешают, – помедлив, ответил Мэй. – Танкер раскололся на две части, которые остались на месте столкновения и крутятся вокруг своих осей, как собака, пытающаяся поймать свой хвост. Истребителей же «Вазак» пока вообще не обнаружил.

– Хорошо. Джунелл, не надо наращивать скорость. Займитесь балансировкой двигателей. Мы полетим медленно, спешить нам теперь незачем. – О'Хирн закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. – С главной проблемой мы справились, а мелкие могут подождать.

Выслушав Ревела Теслу, Вонн отключил связь с рубкой и, поднявшись из кресла, медленно двинулся к двери, ведущей в каюту арколианцев. В висках у него пульсировало, правая рука горела, все тело ныло от пережитых перегрузок. Бесконечные рывки и броски лайнера заставили его в этот раз страдать больше, чем обычно. Избитому, напичканному лекарствами телу нужен был настоящий отдых, а не эта карусель. И вот, извольте радоваться, в довершение всего ему еще предстоит разговор с арколианцами. Ну что за собачья жизнь? Ни минуты покоя!

– Ты чего такой кислый? Нездоровится? – поинтересовался Винтерс, выбираясь из своего кресла и аппетитно, с хрустом потягиваясь.

– Меня доконали проклятые перегрузки. Ужасное путешествие. Я-то, дурень, рассчитывал подремать и собраться с силами, а тут…

– По-моему, ты преувеличиваешь. – Винтерс протяжно зевнул и улыбнулся, радуясь силе, переполнявшей его громадное тело. – У меня бывали полеты и похуже.

– Послушай-ка, здоровяк, – ухмыльнулся Вонн, с любовью разглядывая своего простодушного приятеля. – У тебя сложились отличные отношения с этой дипломатической братией. Почему бы тебе не навестить посла и не удостовериться, что он и его свита живы и здоровы?

– А как же иначе? – удивился Винтерс. – С чего бы им болеть?

Он прошел мимо Вонна и включил свет. Затем задумался, и улыбка сошла с его лица.

– Вонн? Ты думаешь, с ними что-то не в порядке? Ты думаешь, они ранены?

– Полагаю, с ними ничего не случилось. – При мысли об арколианцах Вонну стало еще хуже и захотелось рухнуть обратно в кресло. – У них отличное снаряжение, но все же было бы неплохо, если бы ты навестил Мистербоба.

– Черт возьми! Ты что-то скрываешь! – Винтерс схватил приятеля за плечи. – А что, если они…

– Мертвы?

Винтерс кивнул.

– Тогда мы выпьем и помянем их добрым словом, – ухмыльнулся Вонн.

Глаза Винтерса округлились.

– Да нет же! – поспешил успокоить его Вонн. – Я пошутил. Говорю тебе, с ними все в порядке. Иди и сам в этом удостоверься. Ну же, вперед!

– Хорошо, – Винтерс подошел к двери в каюту арколианцев и нажал на звонок. Дверь открылась, в нос ему ударила смесь запахов, заставившая его вспомнить о горелых спичках.

Недоверчиво принюхиваясь, великан протиснулся в каюту и увидел стоящие вдоль стен саркофаги, похожие то ли на огромные коконы, то ли на яйца. Винтерс замер и негромко позвал:

– Мистербоб?

– Нет необходимости для страха, – прокрякал один из коконов. – Мы все, как вы говорите, целы и неповреждены.

– С вами все в порядке? – спросил Винтерс, которого несколько смутил вид неподвижных коконов.

– Да. Мы действительно неповреждены. Ваш запах выдает ваше беспокойство, но, повторяю, для него нет причин. Однако я почему-то не ощущаю…

– Чего? – поинтересовался Винтерс.

– Ах, вот в чем дело! – донеслось из кокона. – Вы тот, кого Морисвонн называет «здоровяком». У вас нет сложных запахов, в которых так интересно разбираться.

– Вонн и правда часто зовет меня здоровяком, – подтвердил Винтерс. – Но я не понимаю, о каких запахах вы говорите.

– Действительно. Это ошибка, мне не следовало упоминать о них. – Одетая в хитиновый покров рука высунулась из кокона, а вслед за ней появился и сам Мистербоб. Соскользнул на пол и выпрямился во весь рост. – Как вам понравилась последняя часть нашего приключения? Я имею в виду проход через маленькие, не пускавшие нас корабли. Наверное, это было самое интересное?

– Это было неплохо, – согласился Винтерс. – Однако, когда «Ангельская Удача» отпинала «Роко Мари», то было еще круче.

Мистербоб покачал головой и пробормотал:

– Действительно. Это вопрос, который надо задать. Здоровяк, я верно ощущаю исходящее от вас чувство радостного настроения?

– Вы ощущаете? – спросил Винтерс. – И как же?

– Я чувствую запах вашего настроения. Вы испытываете удовольствие, когда говорите о сражениях, не так ли?

– О да! Хорошая драка – это здорово. А здесь ничего подобного не происходит…

– Насколько я понимаю, – спросил Мистербоб, – это общее для всех ваших людей чувство?

– Это вы про хорошую драку? Да, пожалуй, – подумав, признал Винтерс. – Большинству из нас нравится хорошая драка.

– И вы с Мистергерцогом и Морисвонном испытали эту радость на вашей Ангельскойудаче?

– Во всяком случае, полет на ней не назовешь скучным, – осторожно ответил Винтерс.

– Какие любопытные создания. Мне нужно изучить этот опыт некоторое время.

– Тогда вам следует присоединиться к нам. С Вонном, Герцогом и со мной вам скучать не придется. Мы постоянно э-э-э… развлекаемся, и это получается у нас неплохо.

– Действительно. Думаю, я могу сделать это. Мне нужно посоветоваться с остальными. Такая волнующая возможность – изучить разумные А-формы в их среде.

Винтерс издал восторженный вопль и вылетел из комнаты.

– Эй, Вонн! – орал он. – Мистербоб в порядке! Угадай, что он задумал? Он решил присоединиться к нашей компании!

Букет испускаемых Вонном запахов и звуков, вызванных сообщением Винтерса, убедил арколианца в том, что ему еще многое надобно усвоить, прежде чем он научится достаточно хорошо понимать этих удивительных созданий.

Девятью часами позже «Хергест Ридж» вышел на орбиту Консула-5. Три корабля боевиков достигли планеты раньше изувеченного лайнера и доставили на орбиту взятые на буксир спасательные модули. Здесь пассажиры с «Хергест Риджа» перебрались на высланные им навстречу корабли флота ОИЗ, а буксирные суденышки, окружив лайнер, довели его до орбитальной ремонтной базы. После того, как они благополучно доставили «Риджа» к причалу, безотлучно находившаяся все это время в ходовой рубке Маргарет О'Хирн сочла необходимым уделить несколько минут урегулированию своих сугубо личных дел. Поручив первому офицеру встретить официального представителя штаба флота и показать ему все, что тот пожелает увидеть, она вышла из рубки в сопровождении Мэя и направилась к лифтовому холлу.

Мэй не собирался задавать каких-либо вопросов, решив предоставить инициативу своей бывшей жене, но все же, когда та остановила лифт между палубами, не удержался и спросил:

– В чем дело? Неужели мы не можем найти для разговора по душам какое-нибудь более подходящее место?

– Во-первых, я не собираюсь разговаривать с тобой по душам. Во-вторых, у меня нет времени для долгих бесед. А в-третьих… Я в бешенстве! – неожиданно закончила О'Хирн. – Я вне себя и просто не знаю, что делать. С одной стороны, тебя следует поблагодарить, а с другой – убить тебя, негодяя, мало!

Мэй терпеливо ждал. Он знал, что его бывшая жена любит говорить загадками, но сама же все и разъяснит, если ее не поторапливать.

– Можешь ли ты допустить, что я не понимаю причину твоего кипения?

– Могу! Собственно говоря, я так и думала! Ты никогда не пытался кого-либо понять! Ты всегда делал только то, что доставляло тебе удовольствие. И если это кому-то шло на пользу – его счастье, а если нет…– О'Хирн уперла руки в боки, успокаиваясь так же неожиданно, как и вскипела. – Прости. Я не хотела обидеть тебя. Однако ты должен понять, что вызываешь во мне весьма противоречивые чувства. Я признаю, что не смогла бы пройти через все это без тебя…

Мэй благоразумно промолчал. Сказать нечто приятное, перед тем как окатить ведром помоев, – прием широко распространенный, и он приготовился к худшему.

– В то же время с появлением тебя на «Хергест Ридже» у меня появилась уйма проблем. Ты, разумеется, сделал все от тебя зависящее, чтобы помочь мне с ними справиться, но не будь тебя, не с чем было бы и справляться. – Маргарет внимательно посмотрела на Мэя и, убедившись, что тот не вполне понимает, о чем идет речь, снизошла до объяснений. – Вот тебе простенький пример. Если бы на лайнере не появился Вонн, я спокойно отдала бы арколианскую делегацию боевикам, не испытывая по этому поводу ни волнений, ни угрызений совести. Понимаешь?

– Нет, – сказал Мэй. – не понимаю. Ты ведь не хотела отдавать их боевикам?

– И все же вынуждена была бы это сделать. Если бы Вонн не уничтожил большую часть диверсантов и не нарушил их планы, у меня не было бы выбора. Я прилетела бы на Консул Пять без арколианцев, и все же никто бы меня за это не осудил. Случившееся не украсило бы мой послужной список, но и седых волос, и морщин у меня бы за этот рейс не прибавилось в таком количестве…

– Что ты, Мегги! Я не вижу ни седины, ни морщин! – запротестовал Мэй. – Ты отлично выглядишь!

– Не перебивай! – сверкнув глазами, одернула его О'Хирн. – Ты не понимаешь, что для меня этот рейс еще не кончился. И вот сейчас я принуждена буду врать. Ведь не могу же я в докладе моему начальству описать все так, как оно было на самом деле! Мне, например, придется сказать, что этот самый Вонн получил от корабельной службы безопасности специальное задание внедриться в ряды заговорщиков, дабы предотвратить похищение арколианцев. Кстати, подтвердив эту версию событий, он только выиграет. Ему будет хорошо заплачено за труды и зачтется когда-нибудь впоследствии, если он влипнет в какую-нибудь грязную историю. А этого ему, сдается мне, никак не избежать.

– Невероятно! – искренне восхитился Мэй изворотливости Маргарет.

– Поверь, мне еще придется здорово покрутиться, чтобы свести в этой истории концы с концами. И, если ты думаешь, что мне этим хочется заниматься, то глубоко ошибаешься.

– Я не улавливаю, зачем…

– Вот-вот, об этом-то я и говорила! Ты не улавливаешь. Но попытайся все же понять. Из-за тебя я вынуждена буду писать, что корабельная служба безопасности получила сведения о готовящемся заговоре и…

– Но почему бы тебе не написать правду? – не понял Мэй.

– Ты что, с ума сошел? Представив события в нужном свете, я хоть что-то сумею получить в порядке компенсации за моральный ущерб, а изложив все, как было, в лучшем случае, отделаюсь выговором. И все, между прочим, из-за тебя и твоей шайки!

– Но разве мы виноваты, что ты собираешься рассказывать своему начальству сказки?

– Я собираюсь сказать ему то, что оно желает слышать! И избавить тем самым твоих парней от крупных неприятностей. Причем с Вонном сделать это будет не трудно, а вот что касается Герцога, то объяснить его пребывание в двигательном отсеке – задача не из легких. И я бы за нее не взялась, если бы не арколианцы, которые стоят за него горой и ожидают моей помощи.

– Герцог хотел сделать как лучше, – попробовал заступиться за товарища Мэй. – Он думал…

– Кого интересует, о чем он думал? Но арколианцы устроят скандал, если кто-нибудь тронет его хотя бы пальцем. И мне, чтобы, избави Бог, не прогневить их, придется сочинить очередную небылицу.

– Но ты же знаешь, что все это случилось из-за Эрика Диксона! Герцог не виноват!

– Брось ты мне втюхивать! – отмахнулась Маргарет. – Ему, насколько я знаю, никто не вкалывал эту дрянь насильно. Он сам… Впрочем, это уже не важно. Я придумала выход из этой поганой ситуации, правда, мне опять придется врать, врать и еще раз врать. А я этого, ты знаешь, ой, как не люблю!

– Мегги, ты не должна делать это ради меня…

– Господи, да о чем ты? Я делаю это вовсе не ради тебя! – резко сказала она. – Ты думаешь, я буду плохо спать, если на твою шею накинут петлю и спихнут тебя, скажем, в лифтовую шахту? Да ничуть не бывало! Я хочу лишь спасти доброе имя флота ОИЗ и свой престиж. И если мои действия совпадают с твоими интересами, то благодари за это Бога, а не меня. Я…

– Ты собираешься свалить взрыв в двигательном отсеке на Бэчмана? – поспешно вставил Мэй. Он видел, что Маргарет начинает заносить, и понял – пора менять тему, иначе ничем хорошим их разговор не кончится.

– Я уверена, Вонн будет счастлив подтвердить мои слова, поскольку у Герцога нет иной возможности избежать суда и тюрьмы.

– И словам Вонна поверят? Ведь Герцог…

– Поверят моим словам! Словам капитана лайнера флота ОИЗ! А Вонн всего лишь подтвердит их, – холодно сказала О'Хирн.

– А что ты скажешь об экстракте, я имею в виду, о фиалах сущности?

– Ни слова. Это не имеет отношения ко всему случившемуся. Любое упоминание о них только повредит нам. Более того, если ты намерен остаться живым, получив за эти фиалы все, что собираешься получить, позаботься о том, чтобы никто не узнал о твоей к ним причастности. Проболтавшись, ты предашь не только себя, но и Винтерса, Вонна, Роз и Герцога. Помни об этом.

– Спасибо за совет. И за все, что ты для нас сделала, – с чувством сказал Мэй.

– Не за что, капитан Мэй. Мы помогали друг другу, как могли, потому что нам пришлось играть в одной команде.

– Нет, Мегги, я признаю, что все мы больше путались у тебя под ногами, чем помогали.

– Иногда мне тоже так казалось. И все же порой твоя поддержка была неоценима. Кое-что ты всегда делаешь хорошо. Ты умеешь поддержать падающего… – Маргарет потупилась, и Мэю на мгновение показалось, что она вот-вот заплачет.

– Ну, брось, не преувеличивай! – пробормотал он, не глядя на нее.

– Ты был готов расстаться с «Ангельской Удачей», чтобы выручить нас. Я знаю, чего тебе стоило принять такое решение.

– Так или иначе, я с ней расстался, – вздохнул Мэй. – Теперь она принадлежит флоту ОИЗ. – Он печально улыбнулся. – Ты решила заполучить ее как сувенир? На память обо мне?

– Не надувай губы, – проворчала О'Хирн. – У меня кое-что придумано и на этот счет. Я знаю, как можно исправить это положение.

– Другая официальная версия? – без особого интереса спросил Мэй.

– Нет, та же, что записана в бортовом журнале, только слегка подправленная. Твои бумаги на владение «Ангельской Удачей» недействительны. Ты опоздал с оплатой векселей и, следовательно, не можешь предъявлять претензии к флоту ОИЗ, который в лице созданной мной комиссии определил судьбу этого корабля. Он может быть продан любому, кто заплатит за него назначенную комиссией цену.

– А ты подумала о том, что на «Удачу» могут заявить свои права ребята из Юэ-Шень?

– Они не станут этого делать. Твоя «Удача» сейчас в таком состоянии, что им нет резона марать об нее свои и без того не слишком-то чистые руки. Заяви они о своих претензиях, и кое-кто вспомнит о «Роко Мари», погибшей при весьма странных обстоятельствах. Нужно ли им это? – О'Хирн подмигнула Мэю и продолжала: – К тому же комиссия назначила за останки «Удачи» столь смехотворную цену, что любому дураку ясно – навара с этого лома не получишь.

– Останки? Лом? И это ты говоришь о моем корабле? – возмутился Мэй.

– Да знаешь ли ты, что нынешняя стоимость твоего бывшего корабля равна затратам на заполнение бумаг, необходимых для его продажи и выплаты соответствующего налога? Так вот, цена его – стой на ногах крепко! – сто кредитов!

Мэй вытаращил глаза на свою бывшую жену.

– Этого не может быть!

– С офицерами флота ОИЗ случается многое такое, чего не случается со свободными торговцами, – грустно сказала Маргарет О'Хирн. – Потому-то ты идешь по жизни своим путем, а я предпочитаю идти своим. Заплати сто кредитов и владей своей «Удачей» по праву.

– Господи, Маргарет, так ты сделала это для меня?…

– Нет, ты точно сумасшедший, – вздохнула О'Хирн. – Я сделала это, чтобы избавиться от тебя раз и навсегда. Кстати, ремонт «Ангельской Удачи» и впрямь обойдется недешево, имей это в виду, капитан Мэй!

– Да-да, я знаю. Но прежде мне надо выкупить ее у флота. – Мэй сунул руки в карманы, как будто намеревался обнаружить там сотню кредитов.

– Я дам их тебе взаймы, – сказала О'Хирн.

– Ну, уж на это-то у меня хватит денег!

– Ты не понимаешь, – тихо промолвила она. – Ты вечно меня не понимаешь, капитан.

Мэй изучающе посмотрел на нее и хотел было что-то сказать, но Маргарет опередила его:

– Когда лифт остановится, я выйду, чтобы проводить экипаж. А ты останешься тут. Двери закроются, и мы снова расстанемся. Надеюсь, навсегда. Теперь ты меня понял?

– Да, – чуть слышно ответил Мэй.

О'Хирн нажала на кнопку, и лифт устремился к нижним ярусам звездолета. Прохладный воздух обдул Мэю лицо, и он подумал, что, быть может, стоит поговорить с Мистербобом и попросить у него крохотную скляночку с тем самым феромонным ароматом, который тот использовал в тюремном отсеке?…

Лифт остановился, двери открылись. Капитан О'Хирн вышла в холл и, не оглядываясь, двинулась к ожидавшим ее людям.

Нет, решил Мэй, когда двери закрылись. Это будет неправильно. Единожды выбрав свой путь, надо идти по нему не оглядываясь, а не метаться из стороны в сторону с жалобным визгом, словно пес, потерявший хозяина.

Глубоко вздохнув, он закрыл глаза и привалился спиной к стене.

– Прошу прощения, – ворвался в его мысли чей-то вежливый голос.

Мэй открыл глаза. Лифт был пуст.

– Не хотелось бы вас беспокоить, но вы еще не сказали, куда желаете попасть? – спросил механический голос автомата, которыми снабжены были все лифты, предназначенные для пассажиров лайнера.

– Назад, – сказал Джеймс Мэй. – На двадцать пять лет назад.

– Здорово ему досталось, – сказал Герцог, выглядывая в окно лифта. – Подумать только, мы ведь тоже приложили к этому руку.

– Его починят. Так же как и «Ангельскую Удачу», – ответил Мэй, критически осматривая потрепанный лайнер.

Герцог положил руку на плечо товарища.

– С тобой все в порядке?

Мэй кивнул.

– Приятно слышать. – Герцог прочистил горло. – Послушай, мне надо тебе кое-что сказать, прежде чем мы доберемся до челнока.

– Я не заглядывал на «Ангельскую Удачу», если это то, о чем ты хочешь спросить, – прервал его Мэй. – Сейчас нам лучше не высовываться. Подождем, когда шум по поводу нашего возвращения утихнет, и тогда…

– Конечно, – согласился Герцог, прекрасно понимая, что имеет в виду Мэй. – Но то, о чем…

– Пройдет, по крайней мере, месяц, прежде чем я составлю смету и заключу контракт на ремонтные работы, – продолжал Мэй. – А как только ремонтники приступят к работе, мы отвезем фиалы их хозяевам и получим причитающиеся нам деньги. После всего, через что нам пришлось из-за них пройти, мы, сдается мне, заслужили обещанное вознаграждение.

– Но это не…

– И мы попросим хозяев фиалов осмотреть тебя. Не беспокойся, они не будут на нас в претензии за отсутствие нескольких ампул. А к тебе, надобно думать, отнесутся с особым вниманием. Им ведь захочется знать, что испытывает и на что способен человек под воздействием их снадобья.

Герцог вздохнул и вновь попытался что-то сказать, но его прервал механический голос робота-лифтера, объяснивший правила посадки на орбитальный челнок, после чего двери лифта открылись.

– Мэй, послушай…

– Я понимаю, что тебе пришлось туго. Кстати, ты выяснил, не нужно ли тебе наложить на руку новую заживляющую повязку? И как это тебе удалось отделаться одной шишкой во время столкновения с танкером? Ты выглядишь бледным. – Мэй оттолкнулся от стены и шагнул в жерло переходника.

– Врачи выпустили меня, и слава Богу, – отмахнулся Герцог. – Но я хочу…

Мэй переступил порог челнока и что есть мочи завопил:

– Вонн, старый кобель! Как я рад тебя видеть! Мы сделали это! Мы будем богаты!

Дав Мэю и Вонну обняться и поорать, Герцог подобрался к капитану «Ангельской Удачи» и сказал:

– Мэй, я никак не могу…

– Роз! – радостно воскликнул тот, заключая в объятья вошедшую в салон молодую женщину. – Как здоровье Питера Чибы?

– Хорошо. Его отправили на планету первым рейсом.

– Я слышал, ты спасла Герцога. А потом он тебя. Что за перелет выдался, черт бы его побрал!

Вонн тронул Герцога за руку, и лицо его приняло озабоченное выражение:

– Ты сказал ему?…

Герцог пожал плечами:

– Я пытался, но он болтал как заведенный. Не дал мне и слова вставить.

– Винтерс! – Мэй с чувством пожал руку простодушному великану. – Ты всегда оказываешься там, где нужен. Я слышал, ты помог Вонну выпутаться из скверной переделки. – Он обнял Винтерса и повернулся к остальным. – Ну вот, мы снова вместе. Я так счастлив видеть вас всех!

– Ддаааааа, – прокрякал хорошо знакомый Мэю голос. – Это будет очень поучительно.

Мэй обернулся и рухнул в оказавшееся за его спиной кресло. Прямо напротив него сидела незамеченная им прежде скособоченная фигура, отличительной приметой которой являлась большая, совершенно круглая голова.

– Мистербоб! – воскликнул он, не делая даже попыток скрыть свое удивление. – Вы-то что здесь делаете?

– Это и есть то, о чем я собирался тебе сказать, – промолвил за его спиной Герцог. – Он захотел лететь вместе с нами.

– Я пригласил его, и он принял приглашение! – гордо сообщил Винтерс.

Все еще ничего не понимая, Мэй посмотрел на арколианца и тупо спросил:

– Для чего?

– Разумные А-формы на Консуле Пять рады быть нашими хозяевами, – начал Мистербоб. – Они, безусловно, покажут нам все самое замечательное. Однако это может быть не главным. Действительно, то, что тебе стремятся показать, не всегда есть то, что ты хочешь видеть. Путешествие с вами позволит получить ту информацию, которая не будет предоставлена нам гостеприимными хозяевами. Не так ли?

– Другими словами, вы хотите посмотреть на нас изнутри? Увидеть нашу обычную жизнь, а не рекламный ролик? Разумно… Я бы на вашем месте тоже постарался заглянуть за парадный фасад здания. А то ведь подсунут кота в мешке вместо поросенка. Наши деятели на это горазды!

– Хм! Ты бы хоть для приличия начал следил за тем, что говоришь, – посоветовал Герцог.

– Ты прав! – спохватился Мэй. – И, кроме того, не можете же вы, если ваша делегация…

– Уверяю тебя, он может! – предугадал возражения Мэя Винтерс. – Вот почему их было пятеро.

– Действительно. Мои спутники будут выполнять дипломатические обязанности, пока я совершаю это длительное странствие по изучению.

– Лихо! – пробормотал Мэй.

– Пожалуйста, не чувствуйте себя смущенным, Джеймсмэй. Это будет важной вехой в наших культурах. Мы поделимся массой информации. Наши смешанные ощущения будут самыми уникальными.

– Уникальными? – Джеймс Теодор Мэй вздохнул. – Полагаю, так оно и будет. Действительно.