12

— Все это могло быть вызвано самовнушением, — рассуждал Гордон. — Массовая истерия.

Он выглянул в окно. Внизу медленно проплывали кварталы проспекта Уиллшир. В окне одной из квартир на третьем этаже мужчина грозил пальцем женщине. О чем они спорили? О супружеской неверности? О политике? О «Медиуме»? О детях? О сексе? Скорее всего, о деньгах.

— Тогда почему все мы видели одно и то же?

— Не знаю, Пат. Скорее всего, потому, что были готовы увидеть некую аморфную массу, нечто из эктоплазмы, которое примет под конец определенную форму. Кино, телевидение, прочитанные книги подготовили нас к этому, даже если мы и не верим ни в какие привидения.

— Не думаю, чтобы это было плодом воображения. Но и уверена, что оно не было моим отцом, — сказала она. — Слишком злое. А папа был добрым. Слабым, но добрым.

— Понимаешь, — медленно произнес Гордон, — это могло быть подлинным, реальным феноменом. Вполне может быть. Но совсем не обязательно, чтобы оно было тем, что принято называть духом или призраком. Возможно, оно не имеет ничего общего со вселенной эмсов. Существуют сотни, тысячи, бесконечное число миров, занимающих то же пространство, что и наш. И, может быть, мы можем проникнуть к ним, а они к нам — при определенных обстоятельствах. Если это так, то мы могли бы вызывать — я ненавижу это слово из-за ассоциаций с колдовством — кое-что из этих миров. В любом случае, я не намерен больше посещать миссис Уэбстер. Или какого-либо другого медиума.

— Я тоже, — призналась Патриция.

— Приближаемся к Ла Сиенеге, — сообщил он, глядя на вспыхнувшее табло в конце вагона. — Предлагаю выйти и пешком прогуляться до гостиницы. Хватит напрягать мозги, пора переориентировать кровообращение на ноги. Тем более, что физические упражнения часто помогают мозгу обрести должную активность.

— Философ ты мой дорогой, — впервые за день улыбнулась она.

— Для философа довольно грубовато, — ответил он, но думал совсем о другом.

Он думал о «Медиуме». Теперь ему пришлось воочию убедиться в существовании этого аппарата, в то время как прежде ни газеты, ни телевидение не могли развеять его сомнений. Да, «Медиум» существует. Но ничего такого, что подтверждало бы слова Патриции о том, что Вестерн убил дядю Руфтона и завладел его изобретением, ему не удалось раскопать. В конце концов, даже если бы он доказал виновность Вестерна, суть проблемы не изменилась бы. Потому что Патриция, вступив во владение «Медиумом», отнюдь не прекратит его использование. Даже в том случае, если бы она стремилась к этому, ей бы не позволили. Широкая общественность не позволила бы. К тому же желания такого в ней до сих пор не наблюдалось.

Тем не мене, он обещал ей заняться этим делом на предмет выяснения истины. Ну да ладно, истина подождет. Пока «Медиум» будет восстанавливаться, можно заняться разрешением некоторых других, возникших по ходу дела, проблем.

— Я собираюсь как можно быстрее попасть в Биг-Сур-Центр, — поделился Карфакс с Патрицией своими планами на ближайшее будущее. — Буду только рад, если ты решишь присоединиться. Только учти — я буду очень занят. Тебе придется найти что-нибудь... я не имею в виду кого-нибудь, упаси боже... чтобы развлекаться в мое отсутствие.

— Я, пожалуй, останусь здесь, — решила Патриция. — Попробую подыскать себе какое-нибудь жилье, в таком месте, где Вестерну будет трудно меня найти. Как долго ты собираешься отсутствовать?

— Не менее четырех дней, — ответил он.

Нет, вряд ли Вестерн станет сейчас ею заниматься. Особенно теперь, когда ее собственный отец опроверг ее подозрения. Или, по привычке поправил себя Карфакс, не отец, а то существо, которое выдает себя за него. Но подлинная его сущность на практике значения все равно не имела.

Он уложил вещи и поцеловал Патрицию на прощание. А шестью часами позже уже зарегистрировался в мотеле рядом с университетским городком. Звонить по телефону и договариваться о встречах на завтрашний день было уже поздно. Чтобы убить время, у него было три книги: сборник научно-фантастических рассказов Лео Тинкраудора, описание недавнего перевода языка этрусков и снабженная комментариями «Одиссея». Поскольку в основу второй книги было положено интервью лингвиста, взятое у этруска второго века до н.э., он решил остановиться именно на ней. Автором книги был профессор Арчамбауд, преподаватель из Беркли, который являлся старым приятелем Вестерна. Именно этим объяснялся его бесплатный доступ к «Медиуму».

Хотя Карфакса и заинтересовали лингвистические и исторические подробности, содержащиеся в труде профессора, главным были приведенные Арчамбаудом краткие зарисовки Вестерна. По его словам, идея «Медиума» вынашивалась изобретателем в течение многих лет, но начал он работать над опытным образцом только за два года до того, как объявил о своем успехе.

Вполне может быть. Дядя Руфтон вынужден был довериться племяннику несколько лет тому назад, чтобы получить финансовую поддержку. Вестерн не был праздным мечтателем. Следовательно, он потребовал от дяди доказательств.

В общем, Вестерн был выведен в книге как полностью одержимый человек, как гений. Это определенно не вязалось с тем, что говорила Патриция. Но она могла и ошибаться.

В 22 часа он включил телевизор. И узнал, что «Медиум» является также источником неограниченной электроэнергии. Еще совсем недавно вечный двигатель был предметом насмешек Карфакса, и вот Вестерн объявляет о его создании.

Обозреватель выразился коротко, но ясно. Вестерн только что сделал заявление о том, что эксперименты подтвердили возможность выкачивания электроэнергии из того же самого «места», где обитают покойники. Стальной резистор диаметром в три метра был расплавлен за десять секунд. Теоретически, при наличии соответствующего оборудования, можно будет удовлетворить потребность в электроэнергии всего Лос-Анджелеса, всей Калифорнии, да и всего земного шара.

Выражение лица у обозревателя было скептическим. Карфакс выключил телевизор и откинулся в кресле.

Что ж, почему бы и нет? В соответствии с теорией, вся электромагнитная энергия, производимая в этой вселенной, дублировалась в следующей. И, вполне возможно, лучшие умы науки энергично возьмутся за разрешение этой проблемы. Мир изменится так, что сложно себе представить. О, будет и сопротивление. Отрасли промышленности, прямо или косвенно связанные с производством электроэнергии, поймут, что империя их рушится, и вступят в борьбу. Но эту битву уже можно считать проигранной.

Допив виски, Карфакс улегся в постель. Размышления не давали ему заснуть и, казалось, он едва задремал, как прозвенел будильник, и вихрь мыслей снова пронесся в его мозгу.

Сварив кофе, он включил утренние новости. Диктору нечего было добавить к тому, что уже сообщалось вчера, но он пообещал, что в вечерней программе специально для рассмотрения заявления Вестерна будет отведен целый час.

Позавтракав в ресторане мотеля, Карфакс вернулся в свой номер, чтобы созвониться с нужными людьми. А в девять он уже был в Центральной энергокомпании Биг Сура. Мистер Вейссман, главный бухгалтер, припомнил, что счета Руфтона Карфакса были чрезвычайно велики. Да, у профессора было оборудование, соответствующее его огромным запросам в потреблении электроэнергии. В течение шести месяцев, предшествовавших его смерти, Руфтон Карфакс потребовал от восьмидесяти до девяноста киловатт-часов в день. В основном после полуночи, по просьбе руководства компании — в дневное время они не могли обеспечить такое количество электроэнергии.

Карфакс поблагодарил м-ра Вейссмана и вышел.

Затем он посетил конторы двух транспортных компаний, которые могли доставлять его дяде специальное оборудование. Как выяснилось, обе занимались этим. В их записях значилась доставка огромного пульта управления и большого количества отдельных электронных блоков. Пульт был доставлен с одного из складов электрооборудования в Лос-Анджелесе, блоки и некоторые детали были отгружены двумя электронными фирмами в Окленде.

Поблагодарив служащих, Карфакс посетил три магазина электродеталей. В двух из них имелись перечни вакуумных ламп и компонентов, приобретенных профессором. Однако мощность этих ламп, как оказалось, была явно недостаточной для преобразования того количества энергии, которое ему требовалось.

Карфакс подумал, что такие лампы дядя Руфтон мог бы приобрести лично в Сан-Франциско или Лос-Анджелесе. Или, возможно, он достал их в одном из магазинов, принадлежащих Вестерну. Оставалось только связаться по междугородному телефону с главным магазином. Однако управляющий потребовал, чтобы он назвал себя, и Карфакс сделал это, назвав фамилию одного из своих приятелей.

Управляющий сказал, что сверится с записями. Мистер Комас будет ждать у телефона или сделает повторный вызов? Карфакс сказал, что подождет. Через пять минут, как раз тогда, когда его терпение было готово лопнуть, в трубке раздался голос:

— М-р Комас?

— Да.

— У нас не значатся заказы Руфтона Карфакса.

— Вы в этом уверены?

Голос управляющего стал суровым:

— Разумеется. Я знаю, что м-р Карфакс был дядей м-ра Вестерна, и запомнил бы любую его покупку.

Поблагодарив, Карфакс повесил трубку. Управляющий в равной степени мог и солгать, и сказать правду. Что соответствовало истине, он не мог определить. Ведь глупо было бы вломиться в магазин и начать рыться в бухгалтерских книгах. Он не был столь любимым телевидением детективом, который не заботится о том, что его могут поймать. Кроме того, если бы Вестерн хотел замести следы, то сделал бы это без особых хлопот.

У Карфакса и раньше не было особых надежд на быструю идентификацию деталей и узлов машины своего дяди. Эта задача усложнилась — только и всего. Тем не менее, нужно собрать все, что удастся, и посмотреть, чем он располагает.

Остаток дня прошел в беседах с ближайшими коллегами Руфтона Карфакса и его соседями. Никто из них ничего не слышал ни о проводимых им опытах, ни о самой машине. Все соглашались, что он был приятным человеком; коллеги считали его неплохим преподавателем и исследователем, что вообще редко сочеталось в университетской среде.

На следующий день Карфакс отправился судном на воздушной подушке в Окленд, где получил перечень деталей, заказанных дядей, и чертежи силового шкафа. На монорельсовом экспрессе N_101 вернулся в Лос-Анджелес и пополнил список деталями, полученными из тамошнего магазина. Затем он позвонил миссис Уэбстер. Секретарша ответила, что она на съезде, но туда можно позвонить. Он записал номер телефона и спросил:

— Как здоровье миссис Уэбстер? У нее восстановилось зрение?

Секретарша удивилась:

— Я и не знала, что у нее было что-то не так с глазами.

Значит, миссис Уэбстер оправилась очень быстро. Ее слепота была вызвана только истерикой, как он и предполагал.

— Передайте ей мои наилучшие пожелания.

Вставив в щель свою кредитную карточку, Карфакс назвал номер, который ему дала секретарша. Внезапно экран ожил, на нем появилось лицо Патриции.

— Ты так быстро вернулся!

— Проворный Карфакс, — сказал он, вспомнив свою былую кличку. — Но у тебя не отняло особенно много времени найти квартиру.

— Это мотель. Я пока еще не подыскала подходящее место. Возможно, мы переедем в Санта-Сусану. Там введен в эксплуатацию новый комплекс.

— Слишком далеко... О'кэй, а где ты сейчас?

Она дала ему адрес в Бербанке и спросила:

— Ты не связывался с миссис Уэбстер?

— Нет. А с чего ты взяла, что я должен был это сделать?

— Мне только что звонила ее секретарша. Она сказала, что миссис Уэбстер хотела бы переговорить с тобой прямо сейчас.

— Хорошо.

На вид миссис Уэбстер была совершенно здоровой, но голос ее слегка дрожал от волнения:

— Гордон, у меня есть для вас потрясающая новость! Это, может быть, именно то, что вы ищите!

— Мне везет, — сказал он. — И что же это?

— Было бы лучше, чтобы вы пришли сюда. Мне не хотелось бы говорить об этом по телефону.

Карфакс пообещал прибыть как можно скорее, позвонил Патриции и сообщил, что его планы изменились. Через две минуты он уже садился в такси, а еще через пятнадцать вошел в кабинет миссис Уэбстер и уселся за столом напротив нее.

— Судя по вашим большим круглым глазам, у вас должно быть нечто грандиозное.

Она закурила кенийскую сигарету, сделала несколько затяжек и начала:

— Я только что разговаривала с одним из своих клиентов, неким Робертом Лиффлоном. Вам известно это имя?

Карфакс отрицательно покачал головой.

— Это молодой мужчина, миллионер. Очень своеобразный человек. Очень застенчивый. Все таинственное чрезвычайно интересовало его с детства, а после смерти матери он обратился ко мне. Почему вы подняли брови? Вас интересует, добились ли мы успеха, вызывая ее? Трижды. Правда, миссис Лиффлон была не в состоянии преобразовать протоплазму в какую-нибудь удовлетворительную форму, и те несколько слов, которые ей удалось передать, были несколько глупыми. Но она и в жизни была женщиной глупой, эгоистичной.

Карфакс улыбнулся.

— Вот вам бы улыбаться не следовало. Вы же знаете, что я не занимаюсь мошенничеством. Слушайте дальше. Когда Вестерн заявил, что располагает научными средствами общения с покойниками, Роберт обратился к нему. Он был ужасно смущен, бедный мальчик, потому, что считал, что предает меня. Пытался объяснить мне свое желание. Я разрешила ему идти, не стала возражать. Но предупредила, чтобы он был осторожен. В науке тоже есть шарлатаны.

Карфакс снова улыбнулся.

— По-видимому, у него было несколько удачных сеансов с матерью. То есть, общение было полным. Но это не смогло, разумеется, его успокоить. Мать чувствовала себя крайне несчастной, а он не мог ничего сделать, чтобы помочь ей. Видимо, это сознание вины толкнуло Роберта к панкосмической церкви Христа-эмса. Ее постулаты явились большим утешением для него. Вам должно быть известно, что эта вера утверждает, что вселенная электромагнитных существ является своего рода чистилищем.

Карфакс кивнул.

— Да, я в курсе. Сначала умершие проходят «очищение» в электронном состоянии, а затем переходят в следующий мир, где обретают свои материальные тела. И тела эти гораздо лучше тех, которые они имели в нашем мире. И все обретут вечное блаженство. На это ни в чем нет ни малейшего намека, но разве людям когда-либо недоставало фантазии выстраивать различные религиозные теории?

— Да даже если и есть какие-либо намеки на сверхъестественное, разве ученые когда-либо серьезно занимались этим? — отпарировала миссис Уэбстер. — Давайте не будем спорить по этому поводу. Это не имеет ни малейшего отношения к тому, что я собираюсь вам рассказать. Слушайте дальше. Роберт не перестал пользоваться услугами Вестерна, присоединившись к этой вере. Он пытался обратить и свою мать, считая, что она будет чувствовать себя лучше, если понадеется на переход в следующий мир. А затем, за несколько дней до того, как был взорван особняк, Вестерн сделал Лиффлону довольно странное предложение.

Сделав подряд несколько глубоких затяжек, она выдохнула дым и сказала:

— Он хотел продать Роберту страховку.

— Страховку? — удивился Карфакс. — Вы имеете в виду страхование жизни?

— Да. Страхование жизни. Но не такое, какое предлагают все остальные. Это, в своем роде, единственно подлинная страховка жизни.

— Уж не имеете ли вы в виду, что Вестерн гарантировал Лиффлону, что тот никогда не умрет?

— Что-то вроде этого. Вестерн называет это гарантированным обладанием тела.

Карфакс ошеломленно молчал.

— Одним словом, Вестерн сказал, что мог бы воскресить Роберта после смерти. Сделает он это, обеспечив Роберту тело, которым тот сможет обладать. Или вселится в него, если пользоваться средневековым термином. Плата по страховке — двести тысяч долларов в год. Она выплачивается, пока клиент жив. Назначив одного из агентов Вестерна своим наследником, он, вступив во владение новым телом, получает половину законным путем. Последующая плата составляет десять процентов от годового дохода клиента.

— Но... тело... Каким образом Вестерн собирается провернуть все это?

— Это он отказался объяснять. Только велел Роберту не беспокоиться о деталях. И заставил его поклясться, что сохранит это в тайне. А если Роберт разгласит ее, то все равно не сможет ничего доказать и, скорее всего, окажется в сумасшедшем доме. Или с ним случится что-нибудь похуже. Полагаю, он имел в виду смерть без всяких шансов оказаться в живом теле.

Мысли Карфакса путались.

— И еще одно. Плата не будет взиматься тайно. Она будет как бы оплатой сеансов с «Медиумом». Таким образом, за законность проводимых финансовых операций так же беспокоиться не надо.

После продолжительного молчания Карфакс произнес:

— В таком случае, Вестерн должен был представить доказательства. Миллионеры — люди неглупые, им нужна гарантия. Но, похоже, Лиффлон не очень-то в здравом уме.

— Вовсе нет. Он не сумасшедший. И не единственный клиент Вестерна. По крайней мере, тот обещал, что познакомит Роберта с человеком, воскресшим из мертвых.

— И сколько теперь среди нас таких?

— Не знаю. Роберт пообещал подумать и не говорить никому ни слова. Предложение очень взволновало его. Ему всегда хотелось жить вечно. Но у этого человека обостренная совесть. Он не мог справиться с мыслью о том, другом человеке, который лишится своего тела. И после нескольких дней напряженной душевной борьбы с самим собой, Роберт пришел ко мне. Он сказал, что ненавидит себя за то, что нарушил свое обещание, но был просто обязан рассказать мне обо всем этом. Большее зло перечеркивает меньшее.

— И что же вы ему посоветовали?

— Отложить окончательный ответ до тех пор, пока я не найду какой-нибудь выход. Пообещала дать ответ через несколько дней.

Карфакс подумал о том, что Лиффлон отнесся к миссис Уэбстер, как к своей матери, но предпочел не говорить об этом.

— Если все это правда, — сказал он задумчиво, — то Вестерн именно такая дрянь, каким его считает Патриция. И теперь у нас появился, наконец, реальный шанс. Вопрос заключается в том, как им воспользоваться.

— Не знаю. А какое это имеет отношение к вашей теории, что эмсы являются неземными существами?

— Оно полностью разрушает ее. Если только... если только эмсы в действительности не являются людьми, а подчиняют их себе. Как мы сможем определить, кто это — воскресший человек или эмс, завладевший человеческим телом?

Содрогнувшись, он вспомнил о том, как эмс, назвавшийся его дядей, вдруг начал стремительно разрастаться, словно стараясь вырваться из «Медиума» и броситься на него. Неужели он пытался овладеть его телом?

И тут внезапная мысль пришла ему в голову.

— Так вот оно что!

— Что? — спросила миссис Уэбстер.

— Вот почему лгал дядя Руфтон! Он вынужден был лгать, иначе Вестерн не позволил бы ему вернуться в наш мир! Он должен был во всем соглашаться со своим собственным убийцей! То есть, если это действительно был мой дядя.

— В любом случае, что нам теперь делать?

— Пока не знаю. Но обязательно что-нибудь придумаю. Сначала, как мне кажется, Лиффлон должен встретиться с воскресшим. Потом он нам все расскажет, и это станет нашей отправной точкой. Как вы считаете, Роберт согласится?

— Я попрошу его, — сказала она и протянула руку к кнопке видеотелефона.

13

Миссис Уэбстер погасила экран.

— Или его действительно нет, или он не хочет со мной разговаривать... Это очень горько. В любом случае, Роберт говорил мне, что направляется прямо домой.

— Если у него беспокойная совесть, он, возможно, пожалел, что не сдержал слово, данное Вестерну, — сказал Карфакс. — Надеюсь, ваш Лиффлон не настолько глуп, чтобы сознаться перед ним.

— О, нет, он этого не сделает! Кроме того, у него вряд ли было на это время!

— Достаточно одного телефонного звонка.

Карфакс встал.

— Что-то у меня на душе кошки скребут. Кажется, нужно навестить Лиффлона у него дома. У вас есть адрес?

Резиденция размещалась в Норс Пасифик Пэлисейд, в полумиле от океана. Когда-то ее окружало более десятка особняков и разбитых вокруг них парков со скульптурами на аллеях. Теперь осталось только здание. Остальные были проданы компаниями по строительству жилых домов, которые воздвигли уже на месте десяток небоскребов и начали строительство еще доброго десятка. В воздухе было полно пыли, поднятой бульдозерами. Она густым серым ковром покрывала траву, деревья и высокие каменные стены, окружавшие землю Лиффлона. Сам особняк, находящийся в наивысшей точке земельного участка, приобрел цвет хаки.

Карфакс представился в микрофон, расположенный в коробке снаружи литых чугунных ворот. Ему ответил глубокий голос с интонациями, характерными для негров банту, в котором ощущалась изрядная доля скептицизма:

— В моих записях не значится свидание с м-ром Карфаксом, сэр.

— Он снова забыл, — сказал Карфакс.

Наступила пауза, во время которой слуга размышлял об общеизвестной забывчивости своего хозяина. По крайней мере, она была общеизвестной по словам миссис Уэбстер.

— Разрешите мне обратиться к м-ру Лиффлону, — попросил Карфакс. — Тогда он наверняка вспомнит.

— Извините, сэр, но его здесь нет.

— Но он обещал быть! Тогда позвольте переговорить с его секретаршей.

— Ее тоже нет, сэр.

— Куда я мог бы позвонить им?

— Извините, сэр, но я не могу вам этого сказать.

— Он может потерять кучу денег, если не поговорит со мной! — крикнул Карфакс.

— Извините, сэр, но мне запрещено давать такого рода сведения.

— Четыре миллиона долларов будут выброшены на ветер!

Наступила длительная пауза, затем голос, не скрывая ужаса, повторил:

— Четыре миллиона долларов?

— Может быть, даже больше!

— Но я потеряю свое место, сэр!

— Некоторые правила созданы специально для того, чтобы их нарушать, — сказал Карфакс. — Разумеется, если того требуют обстоятельства.

— Извините, сэр.

— Если мне не удастся с ним поговорить, причем как можно быстрее, вы останетесь без работы, потому что у Лиффлона не будет денег!

— Да, сэр. Но вы когда-нибудь слышали о том, чтобы существовал дефицит слуг?

— О, у вас не будет особых затруднений с поиском новой работы. Если, конечно, сможете здесь остаться. Но м-р Лиффлон нанял вас в Кении, и вам придется вернуться туда и долго надеяться на то, что ваше агентство сумеет найти какого-нибудь другого богатого американца или европейца.

Он ненавидел себя за это презренное запугивание, но с Лиффлоном встретиться было необходимо.

— Возможно, вы и правы, сэр, но, пока я работаю у м-ра Лиффлона, я должен быть ему верен. Прощайте, сэр.

Горечь поражения смешалась с невольным восхищением этим слугой. Хорошо бы иметь такого человека, которого нельзя запугать или подкупить.

Конечно, можно было бы проникнуть в дом обшарить его. В былые времена Карфакс так бы и поступил, но сейчас он был старше и не так проворен. Но, что самое главное, — опасался последствий, если его поймают.

Тяжело вздохнув, Карфакс включил автомобильный видеотелефон. Минутой позже он выключил его.

У миссис Уэбстер было пространное досье на Лиффлона, так же, как, вероятно, и на всех остальных наиболее важных своих клиентов. Она рассказала, что у него есть собственный самолет.

Следующим шагом был звонок в аэропорт.

— Да, м-р Лиффлон и его секретарша отбыли всего лишь шесть минут тому назад. Место назначения — Бонанза Серкус, штат Невада.

— Что ж, и это неплохо, — сказал себе Карфакс.

Следующую остановку он сделал в публичной библиотеке в Беверли-Хиллз. По устному заказу посредством компьютера-каталога получил жетон, что означало, что все просмотровые аппараты заняты. Ждать Карфакс не захотел и воспользовался большим атласом США и указателем к нему. Оба издания были прикреплены цепью в нише для чтения... В обоих недоставало многих страниц, вырванных библиотечными вандалами или атласофилами, но карта Невады и соответствующая часть указателя избежали этой участи.

Бонанза Серкус был построен четыре года тому назад в северной части штата Невада. Постоянное его население составляли около 50 тысяч жителей, и оно росло, поскольку игра покрывала все налоги. Имелся колледж, который через четыре года планировалось преобразовать в университет. Хотя построила город и заведовала работой казино через подставные корпорации мафия, игральные машины были под надзором как правительства штата, так и федерального правительства. Местным чиновникам, прежде чем баллотироваться на выборах, нужно было заручиться справками от обоих правительств о высокоморальном поведении. Настройка машин была такова, что в казино оставалось только 40% денег, но и при таких условиях игорный бизнес процветал во всю.

Карфакс нашел все это весьма интересным, но цель его поисков была совсем другой. Он сделал перечень строительных компаний города и прошел в кабину видеотелефона. После четырех междугородних переговоров поиск завершился успехом. Компания «Акме Билдерз энд Девелоперз Инкорпорэйтед» только что окончила строительство комплекса больших зданий в горах, в двенадцати километрах к востоку от Бонанза Серкус. Комплекс этот принадлежал «Исследовательской корпорации Мегистуса». Информатор Карфакса даже понятия не имел, какие именно исследования проводит корпорация, хотя ему казалось, что они имеют отношение к электронике и химии.

Карфакс позвонил в агентство «Форчун и Торндайк» и попросил навести какие только удастся справки о Мегистусе. Потом, вернувшись монорельсовым экспрессом к своему автомобилю, поехал в мотель, где его поджидали Патриция и письмо из «Форчун и Торндайк». Разговор с агентством занял три минуты.

— Ты выглядишь довольным, — заметила Патриция.

— Не так чтоб очень, особенно если учесть, сколько с меня содрали, — сказал он. — Агентству пришлось воспользоваться большим компьютером в Вашингтоне, округ Колумбия. Но они за 15 минут сделали то, что я вряд ли сделал бы за 15 дней. А именно, разузнали, что Вестерну принадлежит компания, которой принадлежит другая компания, в свою очередь владеющая компанией, которой принадлежит компания Мегистуса. Также они выяснили, что Мегистус не делает попыток заполучить контракты.

— И что это означает?

— А вот что. Лиффлон не увлекается играми. Тогда зачем ему отправляться в Бонанза Серкус? Я предложил, что в комплексе Мегистуса у него назначена встреча с Вестерном. Возможно, там сооружен новый «Медиум»...

— Но ведь по телевизору ничего не...

— Возможно, Вестерн хочет сохранить это в тайне. По нескольким причинам. Во-первых, он опасается нового Хоувелла. Во-вторых, этот «Медиум», скорее всего, предназначен для некоторых операций, требующих абсолютной секретности. Если рассказ Лиффлона соответствует истине, то, вполне вероятно, именно в Неваде происходит переселение душ.

— Но зачем Лиффлону отправляться к Вестерну сразу после разговора с миссис Уэбстер?

— Возможно, он пришел к выводу, что бессмертие стоит того, чтобы поступиться совестью. И хочет все устроить, пока снова не передумал... Или, может быть, он не по своей воле отправился туда?