Вечером все улеглись вокруг костра. Сестры хорошо поужинали, по крайней мере лучше, чем прежде. Кикаха принес из лесу множество съедобных растений и подстрелил большую обезьяну, которую зажарили на вертеле.
      Сестры простирнули свои туники в ручейке и даже немного сполоснулись, хотя и ворчали, что вода очень холодная. Туники, развешанные на сучках, воткнутых в землю возле костра, быстро высохли. Когда пришла пора ложиться спать, Кикаха первым заступил на вахту. Сестры спали у костра, укрывшись своими тонкими, но теплыми одеялами. Анана, завернувшись в одеяло и подложив под голову рюкзак, легла поближе к краю полянки. Кикаха постоял у противоположного края, а потом зашел в лес и прочесал окрестности вокруг полянки, сунув два лучевика за пояс и сжимая третий в руке.
      Он высматривал крупных хищников, в числе которых могло оказаться и то громадное мохнатое существо, которое он видел мельком. Кроме того, Кикаха поглядывал в сторону сестер. Если они собираются напасть, то могут попытаться сделать это ночью. Однако ни одна из них не шелохнулась -- ни во время его дежурства, ни во время дежурства Ананы.
      Утром, когда дочери Уризена выразили желание вместе покинуть лагерь, чтобы опорожнить в лесу мочевые пузыри, Кикаха велел им идти по очереди. Наблюдать за ними двоими тайком было бы невозможно. Кикаха хотел проследить за ними по одиночке. Если где-то поблизости слоняется их сообщник, то он -- или она, или оно -- мог вступить с одной из сестер в контакт. Кикаха наблюдал за каждой из них, спрятавшись за кустами.
      К Элет никто не подошел, пока она была в лесу. Но когда на корточки присела Она, из-за громадного дерева, ковыляя, вынырнул ворон. И не просто ворон, а тот самый, что преследовал их с Ананой. Кикаха увидел, как большая птица бесшумно подошла к Оне и встала перед ней. Женщина, похоже, не удивилась.
      Они коротко и тихо поговорили друг с другом. Кикаха сидел слишком далеко и не слышал слов. Но ему и так все стало ясно. Заговор был налицо. Неизвестно только, кто вовлечен в него, кроме сестриц и ворона?
      Когда птица скрылась в лесу, а Она отправилась в лагерь, Кикаха последовал за вороном. Тот прошел меньше мили и наконец доковылял до прогалины, где мог расправить крылья и улететь. Тогда Кикаха углубился в чащу и собрал еще растений, а заодно поймал нескольких гигантских насекомых, совершенно изумительных на вкус. Он испытывал какое-то извращенное удовольствие, настаивая, чтобы сестры попробовали угощение.
      --В них есть жизненно важные вещества, которых нет в здешних растениях,-- убеждал он.-- Поверьте мне, я знаю.
      --Ты же не собираешься нас отравить, верно? -- спросила Элет.
      --Дурочка! Если бы он хотел нас убить, то выбрал бы другой способ,-- заявила ее сестра.
      --Не знаю, не знаю,-- усмехнулся Кикаха.
      --Ты дьявол! -- сказала Элет.-- При одной только мысли о том, что ты мог это сделать, меня тошнит.
      --Что ж, может, это к лучшему,-- весело откликнулся Кикаха.-Тебе полезно прочистить желудок после вашей мясной диеты.
      --Только не блюй в котелок,-- хихикнула Она.-- Я зверски проголодалась.
      Кикаха не верил Оне ни на грош, но ему нравилась ее жизнерадостность.
      Они пошли на запад, и по дороге Кикаха спросил у Элет, куда сестры направлялись, когда прошли через врата.
      --Да в общем никуда,-- ответила она.-- Конечно, мы во всю прыть умчались сначала из зоны действия врат, потому что Рыжий Орк мог преследовать нас. А потом побрели в сторону монолита. Если бы мы не нашли врат на этом ярусе, то забрались бы на монолит, хотя такая перспектива нас не радовала. Он выглядит жутко высоким.
      --Он и вправду высокий,-- сказала Кикаха.-- У него зубодробительное название -- Дузвилнавава. И высота шестьдесят тысяч футов, если не больше. Но забраться туда можно, я сам это проделывал несколько раз. Его поверхность, которая выглядит такой гладкой на расстоянии, на самом деле изрыта пещерами и бесчисленными расщелинами. На уступах растут деревья и другие растения, а местами камень растрескался так, что буквально крошится под ногами. В пещерах, в норах и на карнизах обитают всякие хищники -- змеи-многоножки, волки с огромными цепкими лапами, каменные обезьяны, гигантские птицы-топороклювы и ядовитые глотопады.
      В общем, зверья там навалом. Но даже если бы вам удалось взобраться на плато, то пришлось бы протопать еще миль пятьсот по лесу, таящему всякие опасности, а потом по долине, населенной не менее опасными животными и людьми. И только тогда вы подошли бы к последнему монолиту, на вершине которого стоит замок Ядавина-Вольфа. Короче говоря, восхождение это трудное, и вряд ли вы сумели бы избежать многочисленных ловушек.
      --Мы не знали подробностей,-- сказала Элет,-- но предполагали, что восхождение на монолит не сулит ничего приятного. Поэтому мы искали врата, хотя и не были уверены, что сможем распознать их, даже если увидим. Большинство врат замаскировано под валуны или что-нибудь в этом роде. Но есть ведь и незамаскированные. Никогда не знаешь -- а вдруг повезет?
      Во время совместного путешествия Кикаха еще ни разу не вытаскивал рог Шамбаримена из замшевого футляра. Если бы сестрицы прознали, что у него есть рог, они не задумываясь убили бы его с Ананой, чтобы завладеть сокровищем. Однако вскоре хочешь не хочешь, а придется воспользоваться рогом.
      Раз в день, пока сестры отдыхали, Кикаха или Анана забирались на высокое дерево и осматривали окрестности. В основном они видели только качающиеся верхушки крон. Но вдалеке, ближе к монолиту, проглядывала трехглавая гора. Туда-то и держал путь Кикаха. У подножья горы был огромный валун в форме сердца, врытого острым концом глубоко в землю. Там находились врата, ведущие к вратам, которые переносили во дворец властителя Алофметбина. И хотя Кикаха позабыл кодовое слово, активирующее врата, у него был универсальный ключ -- рог Шамбаримена.
      Если ворон и продолжал преследовать их, то делал это осторожно, не попадаясь на глаза. И человек-медведь тоже как в воду канул. Возможно, встреча с ним была случайной, но Кикахе почему-то не верилось в это.
      На следующий день, во время дневного привала, Кикаха пошел в лес отлить и задержался там, надеясь проследить за сестрами. Вскоре Элет тоже покинула лагерь, якобы по той же самой причине, но вместе того чтобы присесть возле дерева, углубилась в чащу леса. Кикаха следовал за ней на расстоянии. Когда она остановилась на маленькой прогалинке, он спрятался за кустом.
      Элет стояла в ореоле солнечных лучей, струящихся сквозь просветы между ветвями. Она выглядела преображенной, словно и вправду была богиней, какой себя воображала. Через пару минут из-за куста, ковыляя, вышел ворон. Кикаха осторожно пополз поближе, чтобы подслушать их разговор. Несколько минут спустя, описав полукруг, он остановился за громадным корневищем исполинского дерева.
      --...твердит, чтобы вы не поддавались искушению и не смели их убивать, пока он не найдет врата,-- говорил ворон.
      --И когда это будет? -- спросила Элет.
      --Он точно не сказал. Сказал только, что скоро.
      --Что значит "скоро"? -- разозлилась Элет.-- Через день? Два? Неделю? Мы устали. Нам с сестрой необходима крыша над головой, тепло, чистая одежда, душ, хорошая еда, хорошая постель и множество лебляббиев мужского пола!
      --Я не знаю, что он подразумевает под словом "скоро",-заметил ворон.-- Вы просто должны выполнять его распоряжения. Иначе...
      --Да, я знаю. Конечно, мы будем покорны его воле. Можешь так и передать ему, если поддерживаешь с ним связь.
      Ворон ничего не ответил.
      --А где оромот? -- спросила Элет.
      Кикаха не знал, кто такой оромот. Надо будет спросить у Ананы, решил он.
      --Оромот идет за вами ради вашей же безопасности. И вмешается только в том случае, если эти двое на вас нападут.
      --Если такое случится,-- сказала Элет,-- оромот может и не успеть. Или как раз в этот момент отойдет в сторонку пописать.
      Ворон издал хриплый кашляющий звук, словно пытаясь сымитировать человеческий смех. Отсмеявшись, он сказал:
      --Ну что ж, вам придется пойти на риск. Иначе, если вы ослушаетесь, вам несдобровать. И не вздумайте предать его и перейти на сторону Кикахи с Ананой.
      --Мне такое и в голову не приходило! -- возмутилась Элет.
      Ворон снова рассмеялся:
      --Ну конечно! Хотя, стоит тебе решить, будто таким образом ты одолеешь его... Не забывай, какая участь вас обеих ожидает, если он узнает, что его предали!
      --У тебя есть для меня еще какие-нибудь приказы? -- холодно спросила Элет.-- Если нет -- убирайся отсюда прочь, вонючка в перьях!
      --Приказов больше нет. Но не думай, что я забуду оскорбление. Я тебе отомщу!
      --Ты, тупая скотина! Мы скоро слиняем с этой планеты -ищи-свищи нас тогда! А теперь пошел к чертовой матери!
      --Вы, тоаны, тоже пахнете не больно-то приятно,-- парировал ворон.
      Он повернулся и скрылся в лесу. Элет рванулась было за ним, но потом повернула к лагерю. Как только Кикаха удостоверился, что она отошла, он тут же, согнувшись, бросился бежать по краю прогалинки. Потом замедлил шаг и пошел по прямой. Чуть погодя он заметил ворона. Тот вышел на большую прогалину, направляясь к упавшему дереву, чья крона лежала на траве, а половина ствола скрывалась в чаще меж других деревьев. Ворот взобрался на ствол, доковылял до верхушки и начал подниматься на ветку. Он явно собирался спрыгнуть с ее конца, вздымавшегося над землей футов на тридцать, и описать над прогалиной круг, чтобы разогнаться и взмыть над лесом.
      Кикаха вытащил из кобуры лучемет. Оружие было настроено вполсилы. Как только ворон спрыгнул с ветки, Кикака прицелился и нажал на спуск. Розоватый узкий луч отсек ворону кусок правого крыла. Тот вскрикнул и упал.
      Кикаха обежал вокруг дерева. Птица била крыльями по земле и верещала. Кикаха схватил ее за горло и слегка придушил. Когда трепыхания ворона заметно ослабли, Кикаха разжал пальцы. Ворон лежал на земле, судорожно хватая клювом воздух, задрав кверху лапы и устремив большие черные глаза на Кикаху. Если бы вороны умели бледнеть, он был бы сейчас белым как снег.
      --Как тебя звать, пугало огородное? -- резко спросил Кикаха, махнув лучеметом.
      Ворон с трудом встал на лапы.
      --Имя Стамун тебя устроит?
      --Хорошее имя. Но я спрашивал о твоем,-- сказал Кикаха. Он подошел поближе и ткнул стволом лучемета в голову птицы.-Сейчас не время для шуток. Я теряю терпение.
      Разговаривая, он не забывал посматривать по сторонам. Никогда не знаешь, кто может к тебе подкрасться.
      --Уэйскам,-- ответил ворон.
      --Кто прислал приказ для Элет?
      --Кар-р! -- Кикаха перевел это как выражение удивления, смешанного со смущением.-- Так ты подслушивал?
      --Да, болван. Конечно, подслушивал.
      --Если я скажу, ты сохранишь мне жизнь? И не будешь мучить?
      --Я тебя отпущу,-- пообещал Кикаха,-- и даже пальцем не трону.
      --Ты можешь замучить меня, не тронув пальцем,-- возразил ворон.
      --Я не стану причинять тебе боль,-- сказал Кикаха.-- В отличие от властителей, я не получаю удовольствия от пыток. Но если не заговоришь, пеняй на себя. Давай, я слушаю!
      На самом деле ворон все равно был обречен: либо его убьют, либо он умрет от голода. С половиной крыла ему никогда не взлететь. Но птица до сих пор не оправилась от шока, и такая мысль, наверное, просто не пришла ей в голову.
      А может быть, как и властители, ворон способен регенерировать ампутированные конечности?
      Впрочем, это не имело значения. Ему все равно не прожить в лесу до тех пор, пока отрастет отрезанное крыло.
      --Если я заговорю, ты возьмешь меня в свой лагерь и будешь ухаживать за мной, пока я снова не смогу летать. А потом отпустишь. Хотя моя жизнь недорого будет стоить, если Рыжий Орк узнает, что я его предал.
      Ворон мыслил куда более здраво, чем ожидал Кикаха. А замечание о том, что со временем он снова сможет летать, доказывало, что Око Властителя умело регенерировать ткани.
      --Обещаю, что позабочусь о тебе,-- сказал Кикаха,-- если расскажешь мне всю правду.
      --А ты защитишь меня от жестокосердых дщерей Уризена? Эти сучки попытаются убить меня.
      --Я сделаю все, что в моих силах,-- сказал Кикаха.
      --Большего я и не прошу. У тебя репутация хитроумного обманщика, но говорят, что слово твое твердо, как череп Кеткита.
      Кикаха не понял, о ком речь, но смысл выражения был достаточно ясен.
      --Говори! Но только по делу!
      Уэйскам разинул клюв и издал хриплый каркающий звук. Краем глаза Кикаха уловил какое-то движение. Он прыгнул в сторону, одновременно развернувшись. Из лучемета вылетел розовый луч, но в цель не попал. Огромная лапа стремительно обрушилась на правое плечо Кикахи и сбила его с ног. Плечо пронзило болью. На секунду Кикаха почти лишился чувств.
      Но подсознание не подвело, и он машинально откатился в сторону. Нападавший взревел громовым голосом. Прокатившись по земле несколько ярдов, Кикаха встал на одно колено. Противник стремительно кинулся к нему. Кикаха поднял лучемет. Удар лапы выбил из руки оружие; рука у Кикахи занемела. И в ту же секунду мохнатый великан набросился на него.
      Острые зубы сомкнулись на плече Кикахи, не впиваясь, однако, в плоть слишком глубоко. Горячее дыхание обожгло ему шею, но запаха, свойственного плотоядным, он не уловил. Существо тут же разжало зубы и, подхватив Кикаху лапой промеж ног, с силой швырнуло.
      Кикаха смутно ощущал, что летит по воздуху и что в паху жжет сильнее, чем в плече. Грянувшись оземь, он потерял сознание.
      Сквозь медленно тающий туман проглянуло лицо Ананы -- сначала смутное, как тень, а затем обретшее любимые и ясные черты, увенчанное блестящими черными кудрями. Анана с тревогой глядела на него и повторяла:
      --Кикаха! Кикаха!
      --Я здесь,-- отозвался он.-- Повержен, но не убит, как мне кажется.
      Он попытался встать, но колени тотчас подогнулись. Кикаха сел на землю и огляделся вокруг. Великан, напавший на него, недвижно лежал на спине. Ворона не было видно.
      --Ты подоспела вовремя,-- сказал Кикаха.-- Как ты здесь оказалась? Следила за мной?
      Она облегченно вздохнула, но не улыбнулась.
      --Ты отлучился по нужде -- и пропал. Я почуяла что-то неладное. У меня в последнее время как-то обострился нюх на опасности. В общем, я пошла за тобой и увидела, как это чудовище отшвырнуло тебя, словно клочок бумажки. Тогда я его подстрелила.
      Кикаха не стал упрекать ее за то, что она убила источник важной информации. У нее наверняка не было выбора.
      --А птица?
      --Я не видела никакой птицы. Ты имеешь в виду ворона?
      Кикаха кивнул.
      --Того самого, о котором я тебе говорил. Как мы и подозревали, сестрицы работают на Рыжего Орка. По собственной ли воле или по принуждению -- этого я сказать не могу.
      --Тогда Рыжий Орк наверняка знает, где мы!
      Глава 6
      --Вряд ли он знает точное место,-- ответил Кикаха.-- Не думаю, чтобы он следил за нами беспрерывно.
      Он рассказал Анане о том, как подслушал разговор между Элет и вороном и как на него внезапно напал человек-медведь.
      --Я рад, что ты оказалась здесь в критический момент. Хотя я и сам бы с ним справился.
      --Ты такой скромный, что просто за душу берет,-- улыбнулась она.-- Посиди здесь, отдохни, а я пойду за вороном. Если поймаю, мы послушаем его историю.
      --Больше двадцати минут на поиски не трать, ладно? Если не найдешь его за это время, значит, не найдешь вообще.
      Перед уходом Анана сбегала к ближайшему ручейку и принесла полную флягу свежей воды. Омыла Кикихе раны, поднесла флягу к его губам, подождала, пока он напьется вволю, а потом встала.
      --Ну вот. Это поддержит тебя немного.
      Она коснулась своих губ большим и указательным пальцами, сложенными в овал, и выбросила вперед пальцы другой руки, послав ему таким образом воздушный поцелуй по-тоански, после чего скрылась за деревьями. Кикаха лежал, глядя в ясное зеленое небо. Чуть погодя он с трудом поднялся на ноги. Перед глазами все поплыло, но он не упал. Плечо ныло сильнее, чем промежность. Спина внизу одеревенела и грозила разболеться в ближайшем будущем. Из раны на плече понемножку сочилась кровь, кровоточили также более мелкие раны на животе и в паху.
      Подойдя к трупу, Кикаха внимательно обследовал его -- вернее, ее. Первым делом он заметил, что Анана попала лучом в лоб чуть повыше глаз. Хотя прицеливаться ей было некогда, она хладнокровно решила вышибить зверю мозги -- и сделал это.
      Существо было как минимум семи футов ростом и представляло собой гибрид женщины и медведя. Лицо -- не сказать, чтобы медвежья морда, но челюсти вытянуты вперед, как у зверя. Высокий лоб намекал на развитый интеллект. Строение рта и зубов, однако, показывало, что их хозяйке с трудом давалась человеческая речь. Могла ли она говорить или нет, но тоанский язык понимала наверняка.
      И тут Кикахе смутно вспомнились легенды медвежьего народа -племени, обитавшего на втором ярусе, то есть в Америндии. До сих пор он считал эти сказания просто племенными мифами. В них говорилось о потомках брачного союза между Великим Медведем и обыкновенной девушкой. Люди медвежьего народа утверждали, что они, как и человек-медведь, тоже происходят от этой пары. Но на самом деле предки убитой великанши наверняка были созданы в лаборатории какого-нибудь властителя -- хотя бы того же Ядавина, ставшего Вольфом на Земле-1.
      На прогалине уже кишмя кишели жуки и муравьи, привлеченные запахом разлагающейся плоти. Кикаха, шатаясь, побрел к лесу и сел на краю прогалины, прислонясь спиной к огромному корневищу. Вскоре из лесу вышла Анана и настороженно огляделась. Видно было, что она готова нырнуть обратно в заросли при первых же признаках опасности.
      Кикаха тихонечко свистнул, имитируя посвист маленьких древесных лемурчиков. Анана свистнула в ответ. Кикаха с усилием встал и подошел к ней.
      --Ворон был уже мертв, когда я нашла его,-- сказала она.-- Его пожирала гигантская ласка.
      Они поговорили несколько минут и, выработав план действий, повернули к лагерю. План Кикахи, намеревавшегося выбить из сестер признание о сговоре с Рыжим Орком, был отвергнут. Кикаха хотел было отрезать голову человеку-медведице и швырнуть ее сестрам под ноги, но потом согласился с Ананой, что лучше оставить сестриц в неведении. По крайней мере, до поры до времени.
      По пути в лагерь они сочинили историю, объясняющую его раны. На него напал гигантский кот, сказал сестрам Кикаха, но ему удалось вырваться и убежать от зверя. Анана встретила его и помогла дойти до лагеря. Особо притворяться Кикахе не пришлось, и стонал он, лежа на земле, вполне натурально.
      --Придется задержаться здесь, пока я встану на ноги,-- заявил Кикаха.
      Поверили ли сестры его рассказу -- этого он понять не мог. Тоаны были настолько подозрительны по натуре, что с недоверием воспринимали даже самые простые и обычные утверждения.
      Через два дня Кикаха уже вполне оправился. Как и все люди в тоанских вселенных, за исключением жителей двух Земель, он обладал замечательными способностями самоисцеления. От ран остались лишь еле заметные шрамы, которые со временем должны были исчезнуть совсем. Правда, ел и пил в эти дни Кикаха за троих, поскольку быстрое исцеление требовало больше горючего.
      Анана тем временем сопровождала сестер в лес каждый раз, когда они отлучались по нужде.
      --Они явно пытаются вступить в контакт с вороном и не могут понять, почему он не появляется.
      --Пускай поволнуются,-- отозвался Кикаха.
      --Их ссоры и перебранки действуют мне на нервы.
      --Мне тоже. Они просто дети, которым по десять тысяч лет от роду. Ненавидят друг дружку, но не могут расстаться. Каждая из них, наверное, боится, что другая станет счастливой, если некому будет отравлять ей жизнь.
      --Большинство тоанских пар похожи на них,-- заметила Анана.-А земные пары?
      --Увы, тоже.-- Он помолчал немного и вдруг сказал: -- Полагаю, ты знаешь, что они обе приглашали меня поваляться с ними в листве.
      --Меня они тоже приглашали,-- рассмеялась Анана.
      Рано утром на третий день путники свернули лагерь и продолжили путь к трехглавой горе. Два дня спустя они вышли из леса. Им предстоял еще двухдневный переход по широкой равнине. Они пересекли ее без особых хлопот, если не считать пары нападений саблезубых тигров, питавшихся обычно мамонтами, и одной атаки, предпринятой шестью птицами-топороклювами. В конце концов отряд вышел к подножью горы Ригсурт.
      --Здесь мы останемся на ночь,-- проговорил Кикаха и, указав на середину крутой трехглавой горы, прибавил: -- А завтра днем, если поторопимся, будем вон там.
      Только он и Анана знали, что указывал он отнюдь не на то место, где были расположены врата. Кикаха редко открывал случайным попутчикам свои настоящие планы. Ловкость рук, склонность к запудриванию мозгов и изворотливость -- таковы были черты личности, отмеченной печатью "КИКАХА".
      --Врата находятся в большом валуне, похожем на сердце? -спросила Элет.
      --А ты догадливая,-- ответил Кикаха.
      Залезая ночью под одеяло у самого выхода из маленькой пещеры, Анана сказала:
      --Раз они считают, что так близко подобрались к вратам, то могут попытаться убить нас сегодня же ночью.
      --Сомневаюсь. Сдается мне, у Рыжего Орка другие планы на наш счет. Хотя -- чем черт не шутит? Я подежурю первым.-- Он поцеловал Анану в губы.-- Спокойной ночи.
      Через пятнадцать минут он вылез из-под одеяла и подошел к мирно спящим сестрам. Потом взобрался на ближайший валун, закутался в одеяло и сел, глядя на костерок в пещере и трех уснувших женщин. Время от времени Кикаха обводил взглядом окрестности и напряженно прислушивался. Ниже по склону горы, футах в пятидесяти от пещеры, мелькнула чья-то громадная туша, и несколько камней с грохотом посыпались вниз. Потом с небес спланировала длиннокрылая птица -- или летучее млекопитающее,-- схватила пискнувшего зверька, и кромешная тьма тут же поглотила и хищника, и его добычу.
      Ночные думы овладели Кикахой, накрыв его с головой большим черным парашютом.
      Чаще всего в них мелькал образ Рыжего Орка.
      Властитель заманивает их с Ананой в западню, думал Кикаха. Даже не подслушай он разговора Элет с вороном, он все равно был бы в этом уверен. До сих пор все шло по плану, придуманному властителем, в чем бы он ни заключался. То, что Рыжий Орк не пытался убить их с Ананой, означало, что властителю они нужны живыми. Он придумал для них что-то особенное. Нечто вроде изощренной физической пытки или длительного заточения с моральными пытками, или и то и другое вместе.
      Кикаха припомнил, как они с Ананой скрывались в Лос-Анджелесе, а Орк со своими людьми пытался их поймать. Теперь, размышляя об этом, Кикаха решил, что люди властителя оказались подозрительно неумелыми исполнителями, а сам тоан -- не слишком умелым организатором.
      Или Рыжий Орк просто играл с ними в кошки-мышки?
      Это было вполне возможно. Одно из правил, которым следовали властители в своих жестоких играх, гласило, что в любой ловушке нужно оставлять хотя бы одну лазейку. Естественно, если противнику достанет ловкости и сообразительности ею воспользоваться, не говоря уже о везении.
      Лазейка была обычно столь ничтожна, что многие властители погибли при попытке пробраться в неприятельские вселенные через врата, снабженные ловушками. До сих пор Кикахе с Ананой везло. Не им, а их врагам пришлось удирать в свои крепости, а то и расставаться с жизнью.
      Но, как казалось Кикахе, Рыжий Орк преследовал их пока далеко не в полную силу.
      Впрочем, возможно, тоану вскоре надоест эта игра и он решит навсегда избавиться от своих заклятых врагов.
      Кикаха был полон решимости этого не допустить.
      Но Рыжий Орк наверняка придерживался иного мнения, и игнорировать его мнение Кикаха не мог. Из всех властителей Орк был самым опасным и самым удачливым. Никто из тоанов не мог похвастаться таким количеством захваченных вселенных и убитых врагов. Рыжий Орк наводил страх буквально на всех. Хотя в юности, по словам Ананы и других тоанов, он был чувствительным и любящим молодым человеком -- по тоанским меркам, разумеется.
      Несправедливое и жестокое обращение с ним Лоса, его отца, превратило Орка в беспощадного и мстительного злодея. По крайней мере, таково было общепринятое мнение. Но Кикаха считал, что перемена была вызвана генетической склонностью к насилию, присущей властителям. Как бы там ни было, Орк восстал против своего отца. После долгой борьбы, повлекшей за собой разрушение нескольких планет и вселенных, непокорный сын убил Лоса. На стороне Орка выступили тогда его мать Энитармон и племянница Вала. Кстати, подобные поступки отнюдь не были редкостью и не осуждались тоанской моралью.
      Гораздо позже Энитармон погибла во время набега от руки некоей властительницы. Рыжий Орк выследил убийцу, взял ее в плен и замучил так жестоко, что даже тоаны, эти искусные заплечных дел мастера, были шокированы.
      --А вскоре после этого -- лет через тысячу примерно, то есть пятнадцать тысяч земных лет тому назад -- Рыжий Орк стал тайным властителем обеих Земель,-- сказала Анана.-- Впрочем, это ты и сам знаешь.
      --Да, я знаю,-- ответил Кикаха.-- Приблизительно в то же время Рыжий Орк создал вокруг двух Земель их вселенные.
      --Так я тебе говорила,-- отозвалась Анана,-- и тогда я действительно верила, что вселенные сотворил Рыжий Орк и он же заселил обе планеты искусственно созданными людьми. Но теперь мне кажется, что я ошибалась. Видишь ли, существует предание, согласно которому обе Земли были созданы властителем по имени Орк. Однако это был не наш Рыжий Орк. Тот Орк одним из первых стал создавать карманные вселенные, а родился он за много тысячелетий до Рыжего Орка. Его убил кто-то из тоанов, и с той поры обе Земли довольно долго жили вообще без властителей. Затем их захватил некий Трасса, но Рыжий Орк, родившийся гораздо позже первого Орка, убил его и стал властителем обеих Земель.
      Кикаха, не долго думая, сделал вывод:
      --Значит, Рыжего Орка стали принимать за первого Орка.
      Анана кивнула.
      --Вот именно. Что-то в этом роде. Прошло много тысячелетий; властители разных вселенных редко общались друг с другом и не вели никаких записей, так что со временем Рыжего Орка начали отождествлять с древним Орком. Ты же знаешь -- Рыжий Орк доводится мне дядей, поскольку он брат моей матери, а Лос и Энитармон -- мои дедушка с бабушкой. Ядавин, он же Вольф, мне наполовину брат...
      --Ты меня уже запутала,-- прервал ее Кикаха.-- Лучше рассказывай дальше.
      --Извини. Ну так вот, Рыжий Орк сейчас искренне верит в то, что именно он сотворил две последние вселенные, то есть вселенные Земли-1 и Земли-2. Он не совсем в своем уме, хотя это не мешает ему добиваться успеха. Вообще-то почти все властители немного тронутые. Такая длинная жизнь способна расшатать любой рассудок, кроме самого трезвого.
      --Типа твоего,-- ухмыльнулся Кикаха.
      --Да. И, если хочешь, я расскажу тебе, как я пришла к такому выводу.
      --Что слишком долгая жизнь утомляет разум, и он убегает от реальности в мир иллюзий?
      --Я так не говорила,-- улыбнулась Анана,-- хотя твое утверждение близко к истине. Однажды ночью, когда мы были на планете трехногих и ты спал как младенец, а меня замучила бессонница, я стала размышлять об Орке и Рыжем Орке. И докопалась до истины.
      --Почему ты мне не рассказала об этом утром?
      --Потому что той ночью на нас напало племя шлуков. Помнишь? Нам удалось прорваться, но мы бежали еще два дня без передыха, пока не удрали от этих трехногих каннибалов. У меня все тогда вылетело из головы. Скажи спасибо, что я сейчас об этом вспомнила. После прожитых тысячелетий в моей памяти, как и у всех тоанов, хранятся лишь самые важные воспоминания. Для подробностей просто не хватает места...
      --Да, у струльдбругов незавидный жребий*,-- сказал Кикаха по-английски.
      ___________________________
      * Струльдбруги -- персонажи "Путешествия Гулливера" Дж. Свифта, обреченные на бессмертие и страдавшие от него, поскольку они жили вечно и вечно пребывали в старческом маразме.
      ___________________________
      --Что?
      --Да так, ничего. Значит, ты докопалась до истины, говоришь?
      --Есть две версии насчет того, кто создал две Земли. Версия о первом Орке сейчас малоизвестна. Большинство людей верит, что Земли сотворил Рыжий Орк, тем более что он этого не отрицает. Но на самом деле он не мог их создать.
      Она умолкла так надолго, что Кикаха не выдержал:
      --Ну и?
      --Я слышала от некоторых властителей, не настроенных враждебно по отношению к Орку,-- правда, должна признать, таких не много,-- одну историю. Вроде бы ее рассказывал сам Рыжий Орк, похваляясь перед своими многочисленными любовницами, хотя насчет своего прошлого он обычно не распространяется.
      История восходит к тому времени, когда отец загнал Орка на Антему, или в Нежеланный мир. Лос думал, что Орк там погибнет, поскольку шансов выжить в этом мире очень мало, а найти в нем врата -- еще меньше. Но даже если бы Орк нашел врата, они привели бы его на планету Зазеля, называемую также Пещерной планетой. А с нее и вовсе невозможно выбраться. Во всяком случае, так думал Лос.
      Рыжий Орк нашел-таки врата и попал на планету Зазеля. По словам Орка, она представляла собой один огромный компьютер с бесчисленными пещерами и туннелями, поросшими зеленью и населенными зверьем. Зазель давно уже умер, но его искусственное творение заботилось о себе само. В конце концов Орку удалось уговорить компьютер, чтобы тот выпустил его через врата, о которых Лосу не было известно. Однако Рыжий Орк хотел вернуться на Пещерную планету еще раз, после того как убьет отца. Что потребовало нескольких тысячелетий -- в общем, это была отдельная эпопея.
      У моего дяди была веская причина стремиться обратно на Пещерную планету, ибо там, в памяти компьютера, хранятся данные о том, как построить машину творения-разрушения.
      --Ого!
      --Ты знаешь, о чем я говорю?
      --Еще бы! -- сказал Кикаха.-- Древние властители пользовались такими машинами для создания искусственных вселенных. Но за долгие годы, а особенно за тысячелетия жестокой войны между властителями и Черными Звонарями, машины были уничтожены или потеряны. Информация о том, как их построить, тоже исчезла бесследно. Верно?