Наконец в комнате отзвучала вся музыкальная фраза, и Анана сунула конец копья в шестиугольник, нарисованный на стене. Наконечник исчез. Она вытащила копье -- на нем не оказалось ни повреждений, ни следов огня. Оба они понимали, что это еще ничего не значит, но легкие Кикахи уже ходили ходуном, а горло, казалось, вот-вот сожмется напрочь. На лице Ананы тоже был написан панический страх.
      Несмотря на то что дышать становилось все труднее, Кикаха повернулся и протрубил семинотную последовательность еще раз, в направлении стены, противоположной вратам. Не исключено, что властитель спрятал там еще один выход. Врата в шестиугольнике могли быть смертельно опасной западней для неосторожных странников.
      Стена ничуть не изменилась на вид, но Анана с силой потыкала в нее копьем в надежде обнаружить невидимые врата. Металл с лязгом отскакивал от стеклянной поверхности стены, звеневшей не хуже ксилофона. Похоже, врата в шестиугольнике были единственными.
      Взяв копье наперевес, Анана прыгнула через врата. Спустя несколько секунд за ней прыгнул Кикаха. Как всегда, он слегка зажмурился, врезаясь в твердую на вид стену. Хотя сознание говорило ему, что никуда он не врежется, подсознание в этом убедить не удавалось. Пролетев сквозь мнимую твердь, Кикаха мельком заметил еще один шестиугольник буквально в футе от первого. Через секунду он уже миновал вторые врата и приземлился рядом с Ананой. Она изумленно взглянула на него. Впервые в жизни им встретились двойные врата.
      Свежий воздух заполнил легкие.
      --Боже мой, до чего хорошо! -- простонал Кикаха.
      Не будь у них рога, они бы уже стали трупами.
      --Меньше секунды в одном мире -- и сразу в другой,-- сказала Анана.
      Но им не пришлось разглядывать окрестности слишком долго. Через пару секунд они очутились в громадном помещении. Потолок был вышиной по меньшей мере в сотню футов, а стены покрывали изображения каких-то невиданных существ. Яркий свет заливал помещение со всех сторон.
      И вдруг оно сменилось песчаной пустыней, простиравшейся до самого горизонта, куда более далекого, чем на Земле. В багровых небесах сияло оранжевое солнце. Кикаха почувствовал, что сила тяжести стала гораздо больше.
      Но не успел он промолвить и слова, как они с Ананой оказались на вершине пика -- плоской, но такой маленькой, что им пришлось прижаться друг к другу, чтобы не упасть. Насколько хватало глаз, повсюду вздымались горы. Дул сильный и холодный ветер. Кикаха прикинул, что температура здесь явно ниже нуля. Солнце скрывалось за вершинами, а небо было голубовато-зеленым
      Ничего похожего на врата поблизости не виднелось. Возможно, врата застряли в горе, на вершину которой их занесло.
      Однако еще через пару секунд они очутились на тропическом пляже, очень похожем на земной. Легкий бриз раскачивал ветви пальм. Желтое солнце стояло близко к зениту. Черный песок под ногами был горячим. Кикахе с Ананой пришлось бы бежать под деревья в тень, не будь их подошвы покрыты такими толстыми мозолями.
      --По-моему, мы угодили в резонансную цепь из врат,-- сказал Кикаха.
      Но шли часы, а пейзаж не менялся. Устав от ожидания, Кикаха с Ананой побрели по пляжу и довольно скоро вернулись на прежнее место.
      --Мы на острове -- вернее, на островке,-- проговорил Кикаха,-окружностью около полумили. И что дальше?
      На горизонте не было ни пятнышка. Прямо за горизонтом мог лежать континент или другой остров, но могло быть и так, что океан простирается на тысячи миль вокруг. Кикаха обследовал деревья, которые с первого взгляда принял за пальмы. На них росли громадные гроздья, похожие на гигантский виноград. Если он не ядовитый, то голодная смерть им в ближайшем будущем не грозит. Может быть. Деревья можно срубить лучеметом и сделать из них плот. Вот только бревна связать будет нечем.
      Властитель, заманивший их в эту ловушку, желал уморить их медленной смертью.
      Кикаха обошел остров по берегу еще раз, постоянно трубя в рог. Потом стал сужать круги, пока в поле действия рога не попал каждый дюйм островка. Здесь не было ни трещин, ни неактивированных врат. То, что рог не смог активировать врата, через которые Кикаха с Ананой сюда попали, могло означать лишь одно: врата были односторонними. Властитель, установивший их, закрыл их с другой стороны на "замок", то есть приспособил дезактивирующее устройство. Так делалось редко, потому что "замок" сжирал уйму энергии. К тому же мало у кого из властителей было в распоряжении это древнее устройство.
      --Со временем замок рассосется,-- сказала Анана,-- и цепь откроется вновь. Но нам, боюсь, до этого не дожить. Разве что мы сумеем переправиться на большой остров или материк.
      --Мы даже не знаем, где находимся и бывали ли в этой вселенной прежде,-- заметил Кикаха
      Он срезал лучеметом с ветки гроздь плодов величиной с бейсбольный мяч. От удара о землю некоторые плоды разбились. Хотя Кикаха стоял футах в сорока от них, запах тут же ударил ему в нос. Весьма неприятный запах.
      --Фу-у! Правда, вонь еще не значит, что они несъедобные.
      И все же ни Кикаха, ни Анана не прикоснулись к плодам. Когда голод станет совсем нестерпимым, можно будет попробовать -- а пока они решили обойтись съестными запасами из своих рюкзаков.
      Вечером третьего дня они легли на пляже спать в том же месте, откуда явились в эту вселенную. Они старались не удаляться от него. Если врата вдруг реактивируются, лучше оказаться от них поблизости.
      --Властитель не просто заточил нас на этом островке,-- сказал Кикаха,-- но и камеру выбрал похуже. Мне надоело вечно чувствовать себя заключенным.
      --Спи давай,-- откликнулась Анана.
      Ночное небо сменилось ярким солнечным светом. Они вскочили со своих песчаных постелей, и Кикаха воскликнул:
      --Ну наконец-то!
      Они похватали рюкзаки и оружие и через три секунды уже стояли на узком карнизе, глядя в бездонную пропасть.
      Потом они очутились в пещере, залитой сверху солнечным светом. Кикаха поднес к губам рог. Но не успел он протрубить и одной ноты, как их занесло на крошечный утес, возвышавшийся на несколько футов над морем. Кикаха разинул рот, перестав трубить. Анана вскрикнула. На них надвигалась гигантская волна. Еще пара секунд -- и она смоет их с утеса.
      Однако прежде чем волна коснулась камня, они уже стояли в одной из небольших комнат, часто попадавшихся в этой резонансной цепи. Кикаха попытался дунуть в рог и активировать врата, которые разорвали бы цепь, но не успел. Следующие двенадцать остановок были не менее краткими.
      Нравилось им это или нет -- а им это не нравилось,-- но они попали в замкнутый круг. Наконец, когда они вновь оказались на башне заброшенного города-замка, Кикахе удалось протрубить семь нот. Врата перенесли их в самое странное и неожиданное место из всех, где им довелось побывать.
      --Кажется, мы разорвали цепь! -- сказал Кикаха.-- Но где мы? Тебе это место знакомо? Хотя бы понаслышке?
      Анана покачала головой. Ее, похоже, охватил благоговейный трепет. А впечатлить Анану, прожившую так много тысячелетий, было отнюдь не легко.
      Глава 3
      Чешуйчатый человек был главным экспонатом в центре огромного зала.
      Была ли то мумия, или чешуйчатый спал в анабиозе, родился он наверняка сотню-другую тысячелетий назад. Двое непрошенных гостей, вторгшихся в эту красочную, переливающуюся всеми цветами радуги усыпальницу, не могли точно определить ее возраст. Они просто чувствовали, что гробница была построена, когда их далеких предков еще не было на свете. В ней чувствовалось дыхание эонов.
      --Ты когда-нибудь слышала о нем? -- прошептал Кикаха. Затем, осознав, что говорить шепотом не обязательно, громко добавил: -- У меня такое ощущение, будто мы первыми проникли сюда с тех пор, как это... это существо было здесь погребено.
      --Я не так уж уверена, что оно на самом деле погребено. И я никогда не слыхала об этом месте, равно как и о его хозяине. Даже имени его не слыхала. Хотя...-- Анана задумалась на мгновение.-- У моего народа были легенды о разумном, но не человеческом роде, который предшествовал нам, тоанам. Говорят, они нас создали. То ли эти легенды -- часть доисторической тоанской культуры, то ли более поздний вымысел, этого никто не знает. Но большинство тоанов считают, что мы появились на свет естественным путем и что нас никто не создавал. Мои предки действительно создали лебляббиев, то есть людей твоего типа. Их, а также многие другие формы жизни, произвели на биофабриках моих предков, дабы заселить карманные вселенные. Но чтобы мы, тоаны, тоже были чьим-то творением -- никогда!
      Однако легенды описывали некоего Токина, весьма похожего на это чешуйчатое существо. Род токинов отличался от нашего. Мы вроде как вторглись в их вселенную и поубивали всех, кроме одного. В общем, я не знаю. На эту тему есть много противоречивых сказаний.
      Посреди зала возвышалась невысокая массивная колонна, а на ней стоял большой, прозрачный и ярко освещенный куб. Существо с открытыми и мертвыми на вид глазами плавало в кубе.
      --В одной из самых древних легенд говорится о том, что Токина, переживший войну, где-то спрятался. В какой-то недоступной гробнице. Там он уснул глубоким сном и пробудится лишь тогда, когда миры окажутся на грани гибели.
      --А какое ему дело до миров и их гибели?
      --Я просто рассказываю тебе легенду, передающуюся из поколения в поколение. Может, у тебя есть какие-то другие объяснения? Кто, по-твоему, этот тип и что это за место? В легенде говорилось также о том, что Токина наблюдает за вселенными. Взгляни-ка на изображения на стенах! Там целая уйма вселенных, и некоторые выглядят вполне современно.
      --Как он может наблюдать за вселенными? Он же без сознания, а то и вовсе помер.
      Анана развела руками.
      --Откуда я знаю?
      Кикаха ничего ей не ответил. Он озирался, разглядывая гробницу, увенчанную потолком в виде купола. Размерами она могла поспорить с ангаром для цеппелинов. Ярко-голубые стены, освещенные невидимым источником света, слепили глаза. Но прищурившись, Кикаха разглядел тысячи надписей и рисунков, бегущих под куполом. Большинство из них напоминали буквы странного алфавита или математические формулы. Порою мелькали какие-то картины, словно созданные воображением буйнопомешанного. Хотя, с другой стороны, такое впечатление могло быть результатом ограниченности человеческого восприятия.
      По стенам тянулись горизонтальные ленты быстро меняющейся окраски, а между ними мерцали тысячи трехмерных изображений. Они вспыхивали и тут же сменялись другими. Кикаха обошел гробницу кругом, разглядывая изображения, появлявшиеся на уровне глаз. Некоторые пейзажи он узнал -- они были из разных миров, где ему довелось побывать. На одной из голограмм был вид Манхэттена с высоты птичьего полета. Только в нижней его части возвышался двуглавый небоскреб, значительно превосходивший Эмпайр Стейт Билдинг*.
      ______________________________
      * Самое высокое здание в Америке. (Здесь и далее примеч. пер.)       ______________________________
      Изображения появлялись и исчезали почти мгновенно. Очень скоро у Кикахи разболелись глаза. Он закрыл их на минутку, а когда открыл, то перевел взгляд на главный экспонат. Основание колонны с гробом было круглым, и по ней вверх и вниз бежали разноцветные полоски. Существо, лежавшее в кубе обнаженным, явно принадлежало к мужскому полу. Яйца его покрывали голубые хрящевидные оболочки, испещренные дырочками для вентиляции. Пенис представлял собой толстый цилиндр безо всяких железок или головки, но с тонкими и туго скрученными щупальцами по бокам.
      Увидев их, Анана задумчиво пробормотала под нос:
      --Хотела бы я знать...
      --Что? -- спросил Кикаха.
      --Его подружка наверняка получала дополнительное удовольствия от секса. Конечно, эти щупальца могли выполнять чисто репродуктивную функцию, но могли и доставлять женщине какое-то особое наслаждение... Не могу себе даже представить...
      --Ты все равно не узнаешь.
      --Может, и не узнаю. Хотя невероятное случается не реже вероятного. По крайней мере, пока я с тобой.
      Ростом существо было около семи футов. Его тело очень походило по строению на человеческое, в том числе и четырехпалые ноги и пятипалые руки. Массивные мускулы были как у гориллы. А кожа -- как у разноцветной рептилии, с чешуйками зеленого, красного, черного, голубого, оранжевого, бордового, лимонно-желтого и розового цвета.
      Зубчатый, точно у динозавра, позвоночник, изгибался вверху, так что массивная шея склонялась вперед.
      Семь зеленоватых пластинок, то ли костяных, то ли хрящевидных, покрывали лицо. Темно-зеленые глаза, приспособленные к стереоскопическому видению, были расставлены шире, чем у людей.
      Костяная пластинка прямо под челюстью создавала впечатление отсутствия подбородка. Из приоткрытого безгубого, как у ящерицы, рта высовывался язык, похожий на розового червя.
      Нос и верхняя часть лица полого сбегали к макушке. А от макушки до самой шеи голову покрывала красноватая листва, состоявшая из плоских и небольших листочков. Были ли под ними костяные пластинки -- оставалось только гадать.
      Крохотные уши походили на человеческие, однако располагались гораздо ближе к затылку.
      --А ты не думаешь, что это действительно уцелевший Токина? -задумчиво спросила Анана. И тут же ответила сама себе: -- Нет, конечно! Это просто совпадение.
      Они молча постояли, оглядываясь вокруг. Потом Кикаха сказал:
      --Вряд ли мы найдем здесь ответы на все вопросы. Для этого пришлось бы задержаться тут надолго, а у нас нет ни еды, ни воды, ни нужных инструментов. Хотя какое-то время мы можем здесь побыть.
      --Нужно выбираться отсюда,-- заявила Анана,-- а мы даже не знаем как. Предлагаю выяснить это, не откладывая.
      --Нам ничего не угрожает, насколько я могу судить. Давай останемся тут ненадолго и попытаемся разузнать, что к чему. Когда-нибудь это может нам пригодиться.
      Еды и воды у них было достаточно, чтобы продержаться дня четыре, если экономить. Правда, испражняться было некуда, но в такой большой усыпальнице можно найти уголок. У Кикахи мелькнула мысль, что это кощунство, но он отогнал ее.
      --А вдруг нам потребуется срочно убраться отсюда? Мало ли что может случиться,-- заметила Анана.
      Кикаха задумался на мгновение.
      --О'кей,-- сказал он.-- Ты права.
      Он подошел к тому месту у стены, где они прошли через врата, и протрубил в рог Шамбаримена. Как это часто бывало, музыка навеяла ему видения чудесных зверей, удивительных растений и экзотических людей. Семь нот, как правило, бросали в дрожь того, кто их слышал, и вызывали из глубин подсознания образы, о которых человек даже не подозревал.
      Последняя нота, казалось, зависла в воздухе, как муха-однодневка, решившая продлить свою короткую жизнь хоть на несколько секунд. Перед Кикахой появилось мерцающее пятно примерно пяти футов в ширину и десяти в длину. Блестящая стена склепа исчезла под пятном и появился фрагмент каменной стены и каменного пола. Кикаха уже видел их, причем совсем недавно. Из этой самой башни они с Ананой и прошли в гигантскую усыпальницу. Выход был открыт, но Кикаха предпочел бы воспользоваться другими вратами, если удастся их найти. Этот выход вновь заведет их в замкнутый круг.
      Через пять секунд вид каменной башни померк. На стене гробницы вновь вспыхнули изображения разных вселенных.
      --Попробуй найти другие врата,-- сказала Анана.
      --Конечно,-- ответил Кикаха и медленно пошел вдоль стены, трубя в рог снова и снова.
      Не успел он обойти и половины гробницы, как врата открылись. Примерно в двадцати футах Кикаха увидел громадный валун примерно в двадцати футах отсюда. Вокруг него и над ним простиралась ровная пустыня и голубое небо.
      Кикаха не знал, в какой вселенной находится этот пейзаж. Не исключено, что на той же самой планете, где и склеп. Врата способны были перенести вас за полпланеты или на несколько футов -- как когда.
      Дальнейший обход по кругу не дал результатов. Кикаха отошел от стены на двадцать футов и начал следующий круг. Но тут его окликнула Анана:
      --Иди сюда! Тут очень интересная картинка!
      Кикаха подошел к ней. Она смотрела вверх, туда, где изображения как бы выскакивали из стены, чтобы тут же запрыгнуть обратно.
      --Тут был Рыжий Орк! На картинке,-- пояснила она.-- Рыжий Орк!
      --А фон ты разглядела?
      --Такой фон может быть на тысяче планет. За ним была вода -большое озеро или море, не знаю. Похоже, он стоял на краю утеса.
      --Продолжай наблюдать,-- попросил Кикаха.-- Я обойду гробницу еще раз, по более узкому кругу, и заодно буду посматривать на стены -- вдруг да увижу Орка! Или что-нибудь знакомое. Да, кстати, я нашел еще одни врата, но они ведут в пустыню. Будем иметь их в виду как запасной выход на крайний случай.
      Анана кивнула, не отрывая взгляда от изображений.
      Перед глазами Кикахи промелькнул центр Лос-Анджелеса. Он узнал здание Брэдбери. Следующие двадцать пейзажей были совсем незнакомы.
      А затем на миг появился вид Лавалитового мира, откуда им с Ананой удалось бежать. Из ровной поверхности планеты стала медленно вздыматься гора, а река у ее подножья становилась все шире по мере того, как мелели ее притоки.
      Какой смысл во всех этих картинках, если на них некому смотреть?
      По спине у Кикахи побежали мурашки.
      Слишком много вопросов -- и ни одного ответа. Лучше всего не ломать себе голову зря. Но эта здравая мысль не смогла заглушить тревоги.
      Закончив круг, Кикаха остановился. Рог не открыл больше выходов. И знакомых пейзажей на стенах тоже больше не появилось. Хотя оставались еще изображения значительно выше уровня глаз, разглядеть которые практически не удавалось.
      И вдруг Анана закричала:
      --Я снова видела Рыжего Орка!
      Когда Кикаха подбежал к ней, видение уже исчезло.
      --Он собирался пройти через врата! -- сказала Анана.-- Он был на том же утесе у моря, а потом шагнул к вратам. К стоячему шестиугольнику!
      --Возможно, картинка не отражает нынешнего мгновения. С таким же успехом она может быть записью прошлого.
      --Может быть, а может и нет.
      Кикаха возобновил круговые прогулки с рогом. Обойдя всю гробницу несколько раз, он так и не нашел больше врат. Анане тоже не удалось еще раз увидеть их заклятого врага.
      Кикаха направился было к гробу, чтобы обследовать его, как вдруг Анана воскликнула по-тоански:
      --Элиниттрия!
      Кикаха обернулся и успел уловить последние две секунды очередной картинки. На ней была часть гигантской усыпальницы с гробом, а рядом стояли они с Ананой, глядя перед собой и немного вверх.
      --Мы! -- воскликнул Кикаха.
      Анана помолчала немного и произнесла:
      --В общем, удивляться нечему. Раз наблюдение идет за многими вселенными и мирами, естественно, что склеп тоже просматривается. Наблюдатели, кем бы они ни были, уже определенно знают, что сюда кто-то проник. Мы вторглись в гробницу незваными.
      --Но пока против нас не приняли никаких мер.
      --Вот именно, что пока.
      --Следи за изображениями,-- сказал Кикаха.
      Он подошел к гробу и ощупал весь круглый постамент, но не нашел никаких выступов или впадин. Управляющие механизмы, если таковые имелись, не были скрыты в постаменте.
      Кикаха попробовал снять гроб с колонны, но тот не поддавался.
      Тогда Кикаха принялся обследовать стены. Целый час он бродил, разглядывая все, что можно было разглядеть. Он даже давил на картинки руками, чтобы убедиться, что за ними не скрывается панель управления. Кикаха надеялся, что при нажатии на стену часть ее может отойти, открыв потайной выход. Но надежды его не сбылись. Что ж, это было логично, но попробовать все равно стоило. Если в усыпальнице и находился какой-то центр управления, то он был невидим. И недоступен.
      А между тем скрытые мониторы наверняка следили за его действиями.
      Эта мысль вызвала за собой другую. Как же все-таки мониторы ухитряются следить за таким множеством вселенных? Земная техника, да и техника властителей на такое не способна. "Камеры", снимающие бесчисленные миры, должны быть недоступны для обнаружения. Какие-то особые постоянные магнитные поля? И они передают картинки через какие-то особые врата в усыпальницу?
      Если все эти изображения сохраняются в некоем архиве, то он должен занимать исполинскую площадь. Может, он скрыт внутри планеты?
      На все эти вопросы просто не было ответа.
      Но какой-то смысл в таких наблюдениях все-таки должен быть!
      --Кикаха! -- позвала Анана.
      Он подбежал к ней.
      --Что?
      --Тот человек -- ну, помнишь, в одеянии землян-европейцев конца восемнадцатого или начала девятнадцатого века! -сказала она возбужденно.-- Человек, которого мы видели в летающем замке Лавалитового мира. Я только что заметила его!
      --А где он был -- заметила?
      Анана покачала головой.
      --Знаю только, что не в здании. Он шел лесом. Но такие деревья могут расти и на Земле, и в Многоярусном мире, и на сотне других планет. Ни зверей, ни птиц я не видела.
      --"Все страньше и страньше"*,-- сказал по-английски Кикаха.
      ________________________
      * Цитата из "Алисы в стране чудес" Л. Кэрролла. Пер. Н. Демуровой.
      _________________________
      Он снова посмотрел вокруг и добавил:
      --Не думаю, чтобы нам удалось разузнать здесь что-либо еще. Мы не можем без конца сидеть и ждать, надеясь, что мелькнет изображение Рыжего Орка, или незнакомца в старинном костюме, или -- хотя видит Бог, как бы мне этого хотелось! -- Вольфа с Хрисеидой.
      --И все же хорошо бы запомнить дорогу и когда-нибудь вернуться сюда.
      --Мы вернемся. А теперь пора уходить. Мне не очень-то улыбается перспектива снова очутиться в башне, но у нас нет выбора.
      Они подошли к стене, где находились невидимые врата. Кикаха поднес к губам рог и затрубил. Воздух замерцал, и перед ними появилась каменная башня, где они недавно были. Анана шагнула через врата, Кикаха -- за ней. Но он обернулся, чтобы бросить последний взгляд на усыпальницу.
      И вдруг увидел, что куб засиял множеством лучей разных цветов и оттенков. Они вспыхивали, гасли и в мгновение ока сменялись новыми. Труп, окутанный оранжевым сиянием, начал медленно погружаться на дно куба.
      --Погоди! -- крикнул Кикаха.
      Но склеп уже скрылся из глаз. Кикаха успел лишь заметить, как крышка куба приподнялась.
      Кикаха не стал объяснять Анане, зачем он снова трубит в рог. Однако на сей раз вход в гигантскую гробницу не открылся. Их перенесло совсем в другое место.
      Кикаха был в отчаянии. Видно, не судьба им вернуться когда-нибудь в усыпальницу.
      Он машинально трубил снова и снова, но их все несло и несло по цепи. Через какое-то время они очутились на цветущей равнине с травой по колено. Далеко впереди темнела кромка леса, за ней вздымалась каменная стена -- такая высокая, что вершины ее не было видно. Стена тянулась вправо и влево насколько хватало глаз. В ярко-зеленом небе сияло желтое солнце, такое же яркое, как на Земле.
      Им надо было выбежать из зоны действия врат, пока те не понесли их снова по кругу. Кикаха с Ананой подпрыгнули, как два зайца, напуганные койотом, и рванули вперед. Они сразу поняли, на какой планете находятся.
      А находились они на планете, именуемой Алофметбин, что в переводе означает "Многоярусный мир". Эту планету Кикаха любил больше всех. Широкая каменная стена вдали представляла собой один из пяти колоссальных монолитов, из которых состоял Многоярусный мир, созданный в виде Вавилонской башни. Кикаха с Ананой находились на одном из монолитов, хотя и не знали каком.
      Когда они остановились, Анана спросила:
      --Тебе не кажется, что врата дали нам подозрительно много времени? Нам удалось от них удрать, а ведь такого раньше не бывало.
      --Я думал об этом,-- сказал Кикаха.-- Но мы не сможем узнать наверняка. И все же ты права: похоже, будто поезд, следующий без остановок, притормозил немного, чтобы дать нам спрыгнуть.
      Она кивнула. Лицо ее было угрюмо.
      --Боюсь, кое-кто специально это подстроил.
      --Рыжий Орк!
      Глава 4
      --Очень даже возможно,-- сказала Анана.-- Он вполне мог создать эту цепь, чтобы ловить в нее своих многочисленных врагов. Не исключено, что он сделал это задолго до того, как мы с тобой появились на сцене. Быть может, нам удалось проскользнуть в аварийный выход, который он устроил для себя лично.
      --Все может быть. Как говаривала ваша тоанская мыслительница Манату Ворсион, "порядок складывается из беспорядка, а в беспорядке есть свой собственный порядок", что бы ни означало сие выражение. Но в любом случае, подозрительно мне все это.
      --Да ты всегда был подозрительным, разве нет?
      --Когда жил на Земле, не был. Там я был всего лишь осмотрительным. Но события, происходившие здесь после моего появления, заставили меня подозревать всех и каждого, за исключением нескольких человек, и просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед. Хочешь долго жить -- гляди в оба. Это не паранойя. Параноики не просто подозрительны: они принимают за действительность то, что на самом деле существует лишь в их расстроенном мозгу. Опасности же, которые я подозреваю, реальны или могли быть реальными.
      --Почти все властители параноики. Паранойя -- одна из глубинных составляющих нашей культуры. Большинство тоанов не доверяют никому, кроме самих себя.
      --Ну что ж, давай углубимся в страну Паранойю,-- со смехом предложил Кикаха.
      Они пошли по равнине, бдительно следя за птицами, то и дело поглядывая в небо, внимательно рассматривая траву впереди и оборачиваясь назад. В траве могли прятаться змеи или большие хищники. В небе тоже мог появиться кто-нибудь опасный. Но в течение первого часа на глаза им попадались только мошки в траве да стада четырехрогих антилоп и слонов с четырьмя бивнями, которые паслись поодаль.
      А потом в зеленом небе появилась черная точка. Она возникла сзади, но Анана, постоянно оглядывавшаяся через плечо, заметила ее. Несколько минут спустя точка снизилась и приобрела очертания ворона. Ниже он не опустился, но продолжал лететь в том же направлении, что и путники. Глядя, как он описывает круги и постоянно возвращается, Анана с Кикахой заподозрили, что он их преследует.
      --Возможно, это один из тех гигантских говорящих воронов, которых Ваннакс создал в своей лаборатории, чтобы они шпионили и доносили ему, пока он был властителем Многоярусного мира. Мне все больше и больше кажется, что Рыжий Орк следит за нами,-- сказал Кикаха.
      --А может, кто-то другой.
      --Я лично ставлю на Орка.
      Они остановились, решив немного передохнуть. Трава здесь была по колено, с голубыми стеблями и малиновыми метелками.
      --А может, это и вовсе робот, замаскированный под птицу,-предположил Кикаха.-- Правда, тогда им должен управлять властитель, а это маловероятно.
      --По-моему, мы только и делаем, что сталкиваемся с маловероятным.
      --Похоже на то. Хотя и не всегда.
      Кикаха лежал на спине, положив под голову руки, и смотрел в темные загадочные небеса. Анана полулежа облокотилась на одну руку и запрокинула голову, наблюдая за птицей или роботом.
      --Восьмерка, которую ворон описывает сейчас в небе,-проговорил Кикаха,-- отсюда выглядит лежащей на боку. Похоже на символ бесконечности -- одно из немногих воспоминаний, сохранившихся у меня от колледжа, то есть от лекций нашего преподавателя по математике. Который я так и не закончил. Колледж, я имею в виду.
      --Тоанский символ бесконечности -- это прямая линия со стрелками на обоих концах,-- сказала Анана.-- А линия, закрученная в штопор, обозначает время.
      --Я знаю.
      Воспоминания о Земле проносились перед мысленным взором Кикахи, словно разноцветные призраки. В 1946 году, двадцати восьми лет от роду, он, ветеран второй мировой войны, поступил в колледж за счет армии. И оттуда его зашвырнуло в другую вселенную, хотя и не совсем против воли. В этой искусственной вселенной, созданной властителем, была только одна многоярусная планета. Алофметбин.
      Как он выяснил впоследствии, вселенная была всего лишь одной из тысяч, созданных древними тоанами -- людьми, отрицавшими, что они люди. Здесь, в Многоярусном мире, Пол Янус Финнеган, любитель приключений из штата Индиана, стал Кикахой Хитроумным.
      И здесь он постоянно то убегал от врагов, то нападал на них, пребывая в вечном движении, если не считать редких периодов перемирия. Зато в эти сравнительно недолгие периоды он, как правило, успевал взять в жены очередную дочь какого-нибудь племенного вождя на своем любимом ярусе -- втором, который он называл Америндией.
      Или же завязать любовную интрижку с женой либо дочерью какого-нибудь барона с третьего яруса, прозванного им Дракландией.
      Он оставил за собой целый шлейф из женщин, которые тосковали по нему, пока не влюблялись в кого-нибудь другого. За ним тянулся также целый шлейф из трупов. Плоды, так сказать, пробуждения Финнегана.
      На Землю он вернулся только в 1970 году, и то ненадолго. Родился он в 1918 году, то есть на Земле в семидесятом ему было года пятьдесят два или пятьдесят три. Но, слава всем богам, какие есть на свете, он выглядел и чувствовал себя на двадцать пять. Что было бы, останься он на Земле? Возможно, он получил бы степень доктора антропологии и был бы специалистом по языкам американских индейцев. А может, стал бы преподавателем. Да только разве сумел бы он вынести все эти будни -- лекции, публикации, университетские сплетни и дрязги, бесчисленные скучные конференции и стычки с администрацией, не считавшей преподавателей за людей?
      Конечно, он мог бы уехать на Аляску, которая была в 1946 году своего рода рубежом, и стать там пилотом. Но и такая жизнь со временем наверняка приелась бы.
      Возможно, под старость ему удалось бы обзавестись мастерской по ремонту и продаже мотоциклов где-нибудь в Индианаполисе. Нет, он не вынес бы повседневной рутины, беспокойства о налогах и мертвящей скуки.