Глава 4

Блудная дочь

Когда в финале спектакля барону Корфу стало плохо, и началась суета — кинулись звать доктора, забегали слуги — Мария Алексеевна Долгорукая поспешила домой. Сердобольная Соня бросилась узнать, что же случилось с Иваном Ивановичем, но мать сердито прикрикнула на нее — нечего в чужое горе соваться, сами разберутся — не маленькие. Любопытный Забалуев тоже хотел посочувствовать, а заодно разведать обстановку, но княгиня пресекла и его попытку. Вынюхивать, мол, будете потом, когда прояснится результат, а то разве у барона сердце не пошаливало?

Соня от такой черствости замкнулась, и Андрей, укоризненно посмотрев на мать, увел сестру. А Забалуев подумал: ох, что-то неладное между соседями. Не раз он уже отмечал, что княгиня с Корфам и нелюбезна. И виновником этой нелюбви был отнюдь не Владимир — Долгорукая всей душой ненавидела старого Корфа, но причину своей неприязни берегла и попусту не раскрывала. И даже Забалуев, прохиндей из прохиндеев, не мог добиться от нее правды. На все его вопросы и намеки Мария Алексеевна властным тоном указывала — знай свое место. Хочешь служить — служи, а в жизнь мою уши просовывать не советую — пожалеешь. И что-то подсказывало Забалуеву — она не шутит.

— Все под Богом ходим, — перекрестилась Долгорукая, усаживаясь в двуколку Забалуева. Тот вызвался отвезти ее до имения. — Вот так прихватит, слова сказать не успеешь и — уже на Небесах. Или в преисподней.

— А вы взгляните на это дело с практической стороны. Корфам сейчас не до нас будет, так что тяжбу по долгу разрешим в свою пользу в два счета!

— Помилуйте, Андрей Платонович! Барон в таком плохом состоянии, в доме несчастье, а вы! Я не хочу, что бы перед вашей с Лизой свадьбой ходили какие-то дурные слухи…

— Добрейшей вы души человек, Мария Алексеевна! Однако нельзя все же упускать такого благоприятного момента. Когда Корф поправится, он поместье нам без боя не отдаст. Поймите, я всего лишь забочусь о вашей выгоде. Конечно, если вы считаете, что не время, или решили проявить сострадание к Корфам…

— Сострадание?! К Корфам? Никогда! Поместье будет моим! А потом — через Лизино приданое — и вашим. А где же Соня и Андрей?

— Они поехали вперед.

— Вот и хорошо, что вместе — Андрюша благотворно влияет на девочек, а то Соня разволновалась слишком, я ее такой давно не видела. Даже обидно — из-за чужого старика переполошилась!..

А Соня действительно искренне переживала. После смерти отца барон стал для нее олицетворением всех тех прекрасных качеств, которые она связывала с образом папеньки. И многолетняя, крепкая дружба, объединявшая Корфа и Долгорукого, придавала барону в ее глазах ореол наследника всего того, что было ей завещано отцом — чести, благородства, любви. Она знала: Лиза тоже глубоко уважала барона, как близкого отцу человека и как отца своего жениха.

Соня торопилась домой — хотела поделиться с сестрой новостями, рассказать, что видела Владимира, что он жив-здоров, не в тюрьме и все так же привлекателен. И, конечно, сообщить о внезапной болезни барона. Вдруг Лиза решила бы поехать к Корфам проведать его и помирилась с Владимиром?

— Бедный Иван Иванович, — промолвила Соня, едва успевая схватиться за бортик коляски, которую неожиданно тряхнуло на кочке. — Я боялась, что он умрет на наших глазах! Господи, помоги ему!

— А Лиза? — покачал головою Андрей. — Как-то она встретит это известие? Она еще не пришла в себя из-за измены Владимира. Думаю, поэтому и на спектакль не захотела приехать.

— Ты считаешь, что не стоит ей говорить?

— Господин Забалуев сказал, что она плохо себя чувствует.

— Что за напасть: Лиза заболела, Иван Ивановичу плохо! — воскликнула Соня.

— Не будем преувеличивать, сестричка, — мягко улыбнулся Андрей. — Вот мы и приехали.

Дмитрий с силой натянул поводья. Коляска плавно остановилась у крыльца усадьбы, и Андрей тут же уловил какую-то подозрительную суету во дворе. Он помог Соне сойти по ступенькам из коляски и велел подниматься к себе, а сам направился к Татьяне, стоявшей в центре встревоженной кучки слуг и что-то им неслышно, но страстно объяснявшей.

Соня первым делом побежала к Лизе, но той в комнате не оказалось — и вообще по всему было видно, что она уже давно у себя не появлялась. Вещи оставлены так, как в тот момент, когда они только собирались в гости к Корфам. Соня подошла к камину — его больше не разжигали, а в золе она рассмотрела корешок той самой книги стихов, что был так дорог Лизе. Еще там виднелись фрагменты сгоревших писем, и Соня испугалась — неужели Лиза все-таки выполнила свое обещание и ушла в монастырь?

Девочка бросилась вниз по лестнице, обежала весь дом, но сестра словно сквозь землю провалилась. И тогда Соня вернулась во двор, где Андрей разговаривал с перепуганной и бледной Татьяной.

— Ушла? Как ушла, куда ушла?! — выспрашивал он.

— Не знаю, Андрей Петрович, — плакала Татьяна. — Кинулась я за ней, да только где мне! И след простыл, пропала за деревьями — и все тут!

— А чего же не искали сразу?

— Думали, походит барышня по лесу и вернется. А вот уже ночь на дворе, и ее все нет и нет.

— Хорошо, — кивнул Андрей — Зови мужиков, искать станем, факелов вели, чтобы навязали. А ты, Соня, ступай спать, да маман понапрасну не беспокой. Может, Лиза сама к Корфам пошла, тайно от нас. Не хочу, чтобы ей досталось — и так столько бед на ее голову за это время.

Подъехавшие позже Забалуев с княгиней о пропаже Лизы не подозревали. Долгорукая Забалуева за извоз поблагодарила, но в дом не позвала — поздно, устали все, не до ужина тут.

— Как прикажете, Мария Алексеевна! Денек сегодня действительно выдался тяжелый, — раскланялся Забалуев. — Желаю хорошенько отдохнуть. А о делах.., о делах всенепременно поговорим, когда вам будет угодно.

— Вот и славно, — кивнула та. — А я пойду посмотрю, как Лиза. Нездоровится ей на самом деле, или, может, она нам тоже спектакль разыгрывает.

— Уверен — с Лизой все в порядке.

— Да день-то уж больно странный, не знаешь, чего и ждать, — с сомнением сказала Долгорукая, поднимаясь по ступеням в дом.

— До скорой встречи, любезная Мария Алексеевна!

— Спокойной вам ночи, Андрей Платонович, — не оглядываясь, пожелала Долгорукая и скрылась в доме.

Забалуев еще какое-то время смотрел ей вслед и уже собрался ехать, как вдруг увидел Татьяну.

— Эй! — властно позвал ее Забалуев. Татьяна вздрогнула и остановилась. — Как там Елизавета Петровна?

— Нет ее!

— Как нет?!

— Да так вот — нет! Я всю округу обошла. Нигде ее нет!

— И давно нет? — дрогнувшим голосом спросил Забалуев.

— Да как вы ее…

— Ты вот что, — резко прервал ее Забалуев. — Ты — бабенка умная, и тебе объяснять не надо. Держи язык за зубами, поняла?! Подумай, что тебя ждет, если ты проболтаешься.

— Это вы про то, что Елизавету Петровну ударили?

— Дура! — не на шутку разозлился Забалуев. — Если я Лизу не побоялся ударить, то с тобою тем паче — церемониться не буду!

— Что ж это вы меня все время стращаете?! — горестно всплеснула руками Татьяна. — Что стращаете? Вы мне не указ!

— Не указ, говоришь? А ты подумай — кого послушают? — Забалуев схватил Татьяну за плечи и притянул к себе. — Меня — предводителя уездного дворянства, жениха Елизаветы Петровны, или тебя, крепостную девку? Запомни, Елизавета Петровна дома сидела, потому что ей вдруг подурнело.

— И в лес она потому убежала, что ей так стало нехорошо? — не сдавалась Татьяна.

— Ты была последняя, кто ее видел. А это, знаешь ли, подозрительно… Будешь дурой — найду за тобой грешки, и запорют тебя как скотину, до смерти, — страшным шепотом пригрозил Забалуев.

— Вот ты где, мерзавка! — раздался рядом голос неожиданно вернувшейся Долгорукой. — Ищу тебя по всему дому! Где Лиза?! А, Андрей Платонович, что же вы, однако, не уехали?.. Ну, Танька, что молчишь, точно воды в рот набрала?!

— Не знаю, барыня, — пробормотала Татьяна, опуская глаза под злым взглядом Забалуева.

— Как это — не знаешь?! Андрей Платонович сказал, что ей дурно сделалось. Почему она не в постели, коли так?

— Не сердитесь, барыня! Знаю, дома она была, а потом я вдруг в окно увидела, как она но двору пробежала, да и в лес!

— В лес?! Как в лес? Какой такой лес? С какой стати — в лес? А ты почему за ней не побежала, негодная?!

— Да я побежала, но не угналась.

— Ох, Татьяна, — погрозила ей кулаком Долгорукая. — Совсем ты от рук отбилась! Барышню догнать поленилась.

— Случись что с Лизаветой Петровной, — с горячностью поддержал ее Забалуев, — с тебя такой спрос будет, дура! Да при другой-то хозяйке ты бы навоз носила с утра до вечера. Выпороть ее надо прилюдно!

— А Андрей где? — продолжала допрос Долгорукая. — Соня?

— Софья Петровна спать легли, а Андрей Петрович с мужиками по лесу пошли — искать будут.

— Ну, вернись она только! — нахмурилась Долгорукая. — Раз Андрей ищет, значит, найдут.

— А если мне к поискам присоединиться? — предложил Забалуев.

— Не жениховское это дело — беглую невесту возвращать, — отказалась от его помощи княгиня. — Вы, Андрей Платонович, успокойтесь, поезжайте домой. Найдем мы Лизоньку. Найдем!

Долгорукая еще раз простилась с Забалуевым и вернулась в дом. Еще не хватало, чтобы вся округа знала, что ее дочь, как бездомная, по лесу рыскает! Совсем, видать, у девчонки, мозги повернулись — вот до чего любовь-то доводит, окаянная! Мария Алексеевна не сомневалась — Андрей с мужиками беглянку отыщут, и уж тогда глупой не поздоровится. «Я с ней сама разберусь — думала княгиня. — Под венец пойдет смирная и кроткая. Я ее научу мать уважать и устоев держаться. А все папенька ее — узнаю картину. Тоже был ходок — мечтал да придумывал!»

Разогреваясь от этих мыслей, Мария Алексеевна впала в такой раж, что прислуге досталось от нее — что не быстро узел на шляпке развязался, что застежки на корсете скользят, что не сразу пеньюар подали да чепец, кажется, несвежий! Девушки носились, не чуя под собой ног, но угодить барыне так и не смогли. Вконец разойдясь, Мария Алексеевна надавала им пощечин и прогнала с глаз долой. Потом она в сердцах забралась поглубже под одеяло и затихла.

А Забалуев, прежде чем уехать, еще раз Татьяну по темному месту прижал и напомнил:

— Вздумаешь сболтнуть что-нибудь — беда тебя ждет, моя милая! Пойдешь в лес по грибы да ягоды, а тебя ненароком за лисицу примут. Охотники обознаются и подстрелят! Какая ужасная ошибка, и нет милой девицы!

Татьяну от этих слов совсем повело. Она заперлась у себя в комнате и до самого утра сидела, не смыкая глаз. Иногда она принималась молиться, и каждый раз ее мысли незаметно от Лизы переходили к Андрею.

Никому она в том не признавалась, но любила молодого барина без памяти. Татьяна знала, что у него в Петербурге была невеста — наверное, красивая да богатая. Понимала, что Андрей видел в ней только спутницу детских лет и верную подругу своим сестрам. Говорили ей, что барская любовь до хорошего еще не доводила. Но Татьяна всегда робела, едва он приезжал — такой уж был Андрей Петрович ладный, приятный. И глаза у него — кружит голову!

Лишь под утро Татьяну ненадолго сморило, но во сне ей почудились какие-то звуки — будто на фортепианах играли. Татьяна приоткрыла глаза и прислушалась — и правда, играли! В комнате у Лизаветы Петровны. Татьяна быстро накинула платок поверх ночной рубашки и выбежала из комнаты. Остывший за ночь пол слегка морозил босые пятки, но Татьяна и так старалась на всю ногу не наступать — летела на цыпочках, как на крыльях — Лизавета Петровна! — воскликнула она, вбегая, и осеклась — за столом в комнате сестры сидела грустная Соня. — А я слышу музыку, думала, что…

— Лиза вернулась? — вздохнула Соня и закрыла крышку музыкальной шкатулки — любимой игрушки Лизы. — Папин подарок. Она, бывало, часами сидела и слушала, как молоточки бьют, мелодию выводят.

— Милая вы моя, — подошла к ней Татьяна и погладила Соню по голове. — Не волнуйтесь, не убивайтесь вы так! Найдется Лизонька.

— Что-то здесь непонятно, Таня, — покачала головой Соня. — Забалуев сказал, что ей очень плохо стало. Почему же она исчезла как-то вдруг? Это непохоже на Лизу. Вот уже и утро пришло, а ее все нет…

— Не волнуйтесь, Софья Петровна! Ваш брат непременно найдет Лизу. Пойдемте вниз, может, какие-то новости будут.

Соня кивнула, и они спустились в гостиную. Сразу же вслед за ними вошла в залу и Долгорукая.

— Татьяна, — кликнула она девушку, — ступай на двор, Дмитрия позови, они с Андреем Петровичем всю ночь по лесу пропадали — пусть доложит! А потом скажи, чтобы на кухне по сторонам не глазели и завтракать подавали, да поживее! Да оденься, что расхристалась-то!.. Сонечка, деточка, что же ты печальная такая? Иди ко мне, я тебя успокою.

— Маменька! — Соня бросилась в раскрытые объятия матери. — Что же это Лизы все нет и нет, и Андрей где-то долго… Боже мой, за что нам это все?!

— Ты Господа-то зря не беспокой, — ласково пожурила дочь Долгорукая. — Здесь я вижу не Божий промысел, а умысел непутевой девчонки.

— Маменька, я думаю, случилось что-то ужасное!

— Доброе утро, барыня! — в гостиную с поклоном вошел Дмитрий.

— Ничего доброго. Что Лиза? Объявилась?

— Нету ее нигде, барыня.

— А хорошо ли искали?

— Ночью искали, как могли, — ответил за Дмитрия вошедший следом Андрей. — И все-таки вам доброго утра! Маман, Сонечка…

Андрей поцеловал обеих и подошел к буфету.

— Что же это ты, — недовольно сказала Долгорукая, — и не завтракал, а уже за коньячком?

— Не до завтрака мне. Я всю округу обошел — никаких следов Лизы. Сейчас люди отдохнут — снова в лес пойдем. Дмитрий, Татьяна — поможете мне…

— Поисков не будет, — бесцеремонно прервала его княгиня.

— Я не ослышался, маман? Вы сказали — поисков не будет?

— Не ослышался.

— Но маменька! — непонимающе воскликнула Соня. — Лизы нет уже около суток! Что, если с нею случилась беда?

— Не спорь со мной! Я знаю свою дочь. Лишний раз хочет вызвать сочувствие. Не впервые разыгрывает спектакль! Желает, чтобы мы ее пожалели. Вспомни, как она противилась помолвке с Андреем Платоновичем, а потом вдруг согласилась! С чего это вдруг?

— Она просто подумала, как следует, и решила, что… — начала объяснять Соня.

— Я знаю, что она решила! Решила поиграть со мной. Думает: мы все сейчас бросимся на ее поиски! А она будет ждать, пока мы дойдем до того, что готовы простить ее, лишь бы была жива и здорова. Тогда и объявится! А я отменю помолвку. Вот чего она добивается!

— Возможно, вы и правы, маман. Однако если она прячется в лесу — это опасно.

— Там болото, дикие звери, — с дрожью в голосе произнесла Соня.

— Мы должны позвать исправника и организовать настоящие поиски. Неужели вы полагаете, мы так вот будем сидеть и ждать? — недоумевал Андрей.

— Да. Мы будем сидеть, ждать и бездействовать, — с нескрываемым раздражением объявила княгиня.

— В таком случае, я не останусь здесь более ни минуты, — Андрей поклонился ей и вышел из гостиной.

Соня с укором посмотрела на мать.

— Маменька! Почему вы не хотите послать на поиски? Мне страшно подумать, что может случиться с Лизой!

— Соня, никогда никому не позволяй управлять собой! Даже родной сестре. Мы не будем искать Лизу. Именно потому, что она хочет, чтобы мы ее искали.

— Но, маменька, откуда вы знаете, что Лиза нарочно скрывается? А вдруг она попала в настоящую беду?

— Когда она найдется, ты поймешь, что я была права. И потому незачем поднимать шум на всю округу. Лизавета вернется, а я не хочу, чтобы на меня показывали соседи — от нее родная дочь сбежала! Никогда этого не будет.

— Разве так важно, что подумают и скажут соседи?

— Соня, запомни: наши проблемы никого не касаются! Долгорукие не выносят сор из избы.

— Но мне страшно за Лизу!

— И я за нее беспокоюсь. Но все остальные не должны об этом знать. Никогда не выказывай свою слабость перед чужими людьми, слышишь? Никогда! Конечно, ты мала еще и не понимаешь меня. Но ничего — поживешь с мое, хлебнешь горя, вспомнишь слова матери.

— Маменька, а если речь идет о ее жизни?

— Она не пропадет! У Лизаветы мой характер — ей няньки не нужны.

— Вы то же самое говорили год назад, когда папа ушел на охоту. Помните? Вы уверяли, что с ним ничего не случится. А случилось…

— Это к делу не относится, — Долгорукая дала понять дочери, что разговор окончен. — Я уже сказала тебе: мы не будем искать Лизу.

Соня всхлипнула и выбежала из гостиной. Она еще некоторое время кружила по комнатам в поисках брата, а потом вышла на крыльцо. Андрей стоял у входа в дом и разговаривал с Татьяной.

— Татьяна, слезами делу не поможешь, — убеждал ее Андрей.

— Я думала, что она вскоре вернется, а ее все нет и нет…

— Помнишь, когда мы были детьми, то в этом лесу играли в прятки? Однажды мы тоже решили, что Лиза заблудилась и пропала.

— А она просто нашла землянику и забыла про нас, — невольно улыбнулась Татьяна, припомнив тот давнишний случай.

— Лиза тогда возмущалась, что мы беспокоимся за нее. «Чтобы я да в лесу заблудилась!» А я отправился ее искать и заблудился сам. И был так рад, когда ты меня нашла!.. Таня, а почему все-таки Лиза убежала? Маман говорит, ты была с ней. Что произошло? Ты ведь не скроешь от меня правды? Куда исчезла Лиза?

— Андрей Петрович, вы не спали всю ночь! — уклонилась Татьяна от ответа. — Вы бы отдохнули чуть-чуть.

— Пока я не найду сестру, об отдыхе не может идти и речи.

— И лицо у вас такое измученное…

— Андрей! — окликнула брата выбежавшая к ним Соня. — Ты должен что-то сделать! Лизу нельзя бросать одну в лесу! Маменька несправедлива — пусть сначала отыщет ее, а потом гневается!

Андрей хотел ответить сестре, но из-за дома перед ними неожиданно возник бородатый Григорий — холоп Корфов. Татьяна и Соня вздрогнули — Григорий появился тихо, словно медведь из кустов. И смотрел он мрачно и горестно.