Злодей не моего романа

– Зачем Георг привел тебя домой? – пророкотал этот самый рот.

Я же сипела, пытаясь руками ослабить хватку на горле.

– Отвечай!

Ты смотри какой настойчивый. Интересно, ему хоть раз доводилось говорить, будучи в моем положении.

– Молчишь? – сощурил глаза душитель. Его клыки, довольно страшноватые, надо отметить, угрожающе приблизились.

Прохрипела заново и красноречиво указала пальцем на шею. Кажется, до гостя дошел смысл моих поползновений, ослабил хватку, но до конца убирать ладони не стал. Я глубоко вздохнула.

– Теперь отвечай.

Оторвалась от созерцания жутковатого оскала и уперлась в холодные серые глаза. Весьма необычные глаза. Мне удалось различить тонкий желтый ободок вокруг зрачка, хотя, может статься, что раньше я просто не утруждалась разглядывать чьи бы то ни было очи столь пристально.

– Немая?

– Чего? – возмутилась я. – Сам ты немой. Повтори вопрос.

Черные брови насмешливо приподнялись.

– Как давно ты знаешь Георга?

Я пыталась быстро сообразить, что сказать, а главное – как? Он во мне свидетеля лишнего видит или кого?

– А ты кто такой?

Мужик снова оскалился.

– Отвечай на вопрос.

– А что мне за это будет?

– Я тебя не убью.

– И не покалечишь?

У клыкастого на лице появилось выражение крайней стадии бешенства.

– Ладно, ладно, – примирительно начала я. – Чего ж так сразу-то? Гришаня меня так, переночевать пригласил. В баре я сидела. Проблемы у меня с пропиской. Андерстенд?

– Врешь, – заскрежетал он зубами. – Как давно вы знакомы?

Не тупи, парень.

– Я ж говорю, – словно для идиота начала я заново, – сидела в баре…

– Он – Георг, ты же назвала ласково.

– Не называла я этого козла ласково!

На заднем плане раздался еще один бархатный рычащий голос:

– Поругались. Снова попытался найти женщину.

– Мне не докладывали ни о ком, – оскалился мой душитель.

– По возрасту вы с ним близко, мог и обойти слежку.

Серо-желтые глаза снова обернулись ко мне, оценивающе оглядели представшее великолепие.

– Она не похожа на его женщин. Худая разве только, в остальном не то, неприметная. Возьму с собой.

– К чему трудности? Георг не вернется до утра точно. Труп я вынесу.

– Труп?! – как ошпаренная взвизгнула я.

Мне на рот тут же легла широкая ладонь, заглушая крик.

– Не ори. Сейчас добровольно захочешь умереть, после того как все расскажешь.

Вот спасибочки!

Я что было мочи вцепилась зубами в прохладную кожу. Мужчина удивленно отдернул руку и отскочил от меня, освободив от хватки. Я рванула в коридор. Клыкастый мгновенно перекрыл путь отступления.

– Это интересно.

Теперь я могла лучше его разглядеть. Если не считать зубов, в этом парне на улице ни за что б вампира не угадала. Одного со мной роста, правда, я на каблуках. Курносый нос. Белая майка, черные джинсы, высокие берцы, как у моей младшей сестренки (она у меня панк), татуировка на плече в виде скорпиона и до невозможного выбеленные короткие волосы, которые он явно не утруждал себя хоть как-то укладывать.

– Приятного аппетита, – насмешливо кинул из-за моей спины второй. – Я пошел. Минут десять тебе хватит?

Белобрысый склонил голову набок.

– Двадцать, может, чуть больше.

Не скрою, дальнейшая моя судьба рисовалась отнюдь не в радужных тонах.

– Хватит на что? – пискнула я.

Белый панк вместо ответа сверлил меня взглядом своих завораживающих глаз, потом медленно нараспев произнес:

– Подойди.

– Не-а!

Не хочу показаться нескромной, но, по-моему, он ожидал иной реакции. Еще раз погипнотизировал глазищами.

– Подойди.

Где это видано, чтоб жертва сама к маньяку в руки кидалась? Я больная, но не до такой степени. У парня явно не все дома. Я стала оглядываться в поисках либо путей отхода, либо вариантов оружия. И то и другое не помешало бы. Из путей отхода, кроме того, что перекрыла в данный момент его спина, оставалось только выбитое к чертям окно, но становиться самоубийцей пока не хотелось – ситуация не настолько безнадежна. Из оружия вокруг исключительно небольшие мягкие диванные украшения. Ох да! Давай, Лена. Напусти на клыкастого страху. Закидай его декоративными подушками! Чертов Гриша. Где его только носит? В квартиру привел. Ни кочерги тебе, ни канделябра, ни мало-мальски дохлой вазочки, а еще роман о вампирах, называется.

– Странно.

Я оторвалась от тщетных поисков и взглянула на панка, с любопытством изучающего меня.

– Что конкретно?

– Ты пойдешь со мной.

Что?!

– Зачем?

Я попыталась протянуть время. Заговорить зубы было б неплохо, а там, может, Гришаня подвалит. Однако парень думал иначе. Он спокойно подошел ко мне, ухватил за талию, зажав под мышкой, как куклу, и сиганул на подоконник, а потом в окно.

– Ты пси-и…

Мое возмущение плавно переросло в поросячий визг, ибо так быстро с двадцатого этажа меня еще не спускали. Белобрысый, матерясь, поставил мою оглушенную персону на асфальт и постучал себя по правому уху.

– Дура. Только пискни еще – убью.

Я не стала утруждаться ответом, что он тоже не лапочка. Думаю, и сам в курсе. Вместо этого попыталась драпануть в сторону, пока появился такой шанс. Шанс сдох так же быстро, как и появился. И кто первый придумал наделять этих созданий скоростью и силой? Того человека да на мое бы место поболтаться кверху жо… вниз головой, свисая с довольно жесткого плеча. Кстати, надо отметить, с весьма мускулистого плеча. Готова была поспорить, что у Гриши такого нет. Ни одного…

– Эй, – вспомнила я важную деталь. Мне не ответили, тогда я продолжила: – Конан, пока ты там далеко не удрал, у меня сумочка в квартире и пальто. Там документы.

Он остановился. Из темноты тут же возник второй голос. Лица, увы, зреть мне дано не было.

– Зачем она тебе?

Панк проигнорировал вопрос:

– В квартире вещи, забери.

Ух, как приказы раздает!

Мы снова понеслись, и все по темным закоулкам. Я старалась сначала держать руки у талии, потом поняла, что задача сия бесполезная и затруднительная, а потому согнула их, уперла локти в мужскую попу и уткнула подбородок, чтоб не болтался. Попыталась взглянуть наверх, может, Пыжикова чего напишет, однако шея так не выворачивалась. Панк перепрыгнул через какую-то детскую качельку. Меня тряхнуло, конструкция из рук и подбородка развалилась, клацнули зубы, едва не зацепив язык.

– Полегче можно?

Никто не ответил, только количество прыжков подозрительно увеличилось.

– Закричу, – буркнула я.

– Загрызу, – послышалось так же тихо в ответ.

Глава 4

Фонари окончательно сошли на нет. Под моей головой замелькала грунтовая дорога с густым лесом по обочинам, а потом и вовсе дороги никакой не стало.

– Это чтоб закапывать было удобней? – постаралась как можно вежливее выяснить я свою судьбу.

– Нет. Мы домой.

– Мой дом в другой стороне.

– Забудь про Георга.

– Я про него и не вспоминала. Это ты на нем зациклился совсем. Я – женщина самостоятельная, у меня своя квартира есть.

– А отчего ж ты тогда у Георга ночевать собралась? – ехидно поинтересовался мой носильщик. Вот воистину язык мой – враг мой.

– Живу в другом городе.

– Здесь что забыла?

– В командировку приехала. Тебе зачем?

Он не ответил.

Наконец бег прекратился, меня соизволили спустить на ноги. Я покачнулась, потеряв равновесие. Желудок возмущенно подал сигналы бедствия. Зажала рот ладонью. Панк брезгливо поморщился и отошел от меня.

– А не надо женщин вверх тормашками таскать, – удалось выдать мне ответ на его мимику.

Я огляделась. Слабый лунный свет пробивался сквозь густые ветви над головой. Со всех сторон черные высокие стволы. Поежилась, по спине пробежали мурашки. Вот же занесло, вернее, занесли.

– А дальше куда? – невольно вырвался вопрос.

Белобрысый смерил меня презрительным взглядом. Немного подождала ответ, поняла, что не дождусь. Клыков больше не показывали, поэтому я расслабилась и взглянула наверх. Как-то приспичило пообщаться с небесной Кэтрин.

«Эрик равнодушно разглядывал эту странную женщину. Что такого в ней нашел Георг? Да, она не поддавалась гипнозу, и это было странно, но более ничего примечательного он в ней не видел. Никакого сравнения с Марианной…»

У меня возникло два вопроса, и я по личной тупости (иначе не выразишься) озвучила их вслух:

– Так ты – Эрик? А кто такая Марианна?

Не успел лес поглотить остатки неразумного женского голоса, как мне довелось вновь лицезреть панковские клыки. Благо теперь он не вцепился ручками в горло, а просто приподнял над землей за плечи.

– Еще раз назовешь это имя – пожалеешь!

– Которое из двух? – рискнула уточнить я.

Он снова зарычал. Благоразумно решила, что, наверное, речь о втором, ибо вряд ли он до такой степени ненавидит свое собственное, ну или любит… Кто его знает?

– Ты в курсе, что у тебя правый клык короче левого? – задумчиво поинтересовалась я. Приступ неадекватности как рукой сняло, я рухнула на землю, едва не подвернув ноги. – Когда со мной уже начнут обращаться как с нормальной женщиной?

Из чащи выскочил второй гаденыш и на ходу швырнул Эрику мои шмотки. Панк поймал их, покопался в чудесной и, надо упомянуть, не дешевой черненькой Ripani, безошибочно выудил паспорт, раскрыл.

– Елена.

Согласно кивнула. И как при таком освещении разглядел? Лично я под ногами-то с трудом видела.

– Такого города не существует.

– Какого? – ощетинилась я.

– Санкт-Петербург.

– Петра на тебя не хватает, – подошла и попыталась вернуть себе законно нажитые документы.

– Кто это? – включился второй.

– Крутой дяденька, который этот самый город основал.

Панк безапелляционно отстранил меня, не дав выдернуть чудесную книжицу.

– И страны такой нет.

– Тьфу на вас! – в сердцах воскликнула я. – Это этого вашего Смеркола нет, и вас нет, а Питер есть, и я есть, а Пыжикова – гадина.

– Кто такая Пыжикова? – заинтересовался панк. – Что она знает?

– Вот именно, что ничего она не знает, ни о вас, ни обо мне. Вообще непонятно, куда она смотрит и что сочиняет!

– По-моему, она блаженная, – задумчиво протянул подчиненный Эрика.

– Да. – Я начала психовать. – Я – блаженная, а следовательно – неприкосновенная! Вещи верните! Мне ваши клановые междусобойчики до лампочки! Я домой хочу-у-у!

Нервы сдали. Последний раз так завывала в детстве, когда культурные родители принудительно таскали меня на балет. Я шагнула к Эрику, намереваясь сделать еще одну безуспешную попытку отнять нажитое, но зацепилась каблуком за нечто торчащее из земли и рухнула вниз, сумев кое-как вывернуться и спикировав на пятую точку.

«Крак», – сказала моя левая колодка, избавляясь от изящного длинного каблучка. И вот этого «крак» психика окончательно не выдержала, поскольку на эти самые сапоги я исправно копила три месяца. Слезы полились горным потоком, омывая мое путешествие в иной мир, потерянное душевное равновесие, наверняка потекшую теперь косметику и, конечно, испорченную обувь. Панк присел рядом. Серо-желтые глаза угрюмо изучали мое лицо.

– И?

– Это не «и», – всхлипнула я, убирая с колен юбку и подтягивая левую ногу повыше, так чтоб ему было видно. – Это – Camilla Skovgaard. – Для наглядности ткнула черным ногтем в испорченную обувь и заревела с новой силой.

Эрик задумчиво покачал головой, поднял меня на руки (благо на этот раз не вниз головой), прижал к груди и опять потащил сквозь лес. Теперь уже не проявляла никакого интереса. Десятитонным грузом навалилась дикая апатия, мозг не работал, хотелось уснуть, а потом проснуться в своей одинокой тихой кровати, умыться, позавтракать, накраситься, пойти на работу… В общем, жить как жила и никого не трогать.

Слезы потихоньку сошли на нет. Вокруг мелькали черные мрачные стволы и ветки. В глазах начало рябить, устало прикрыла их, уткнулась лбом в белую майку, на которой теперь наверняка останутся следы косметики, и незаметно для себя провалилась в сон.

Солнечный зайчик сверлил закрытые веки и не желал никуда уходить. Будильник еще не прозвенел. Я заворчала и перевернулась на другой бок. Нос ткнулся во что-то твердое и теплое. У меня в кровати ничего такого последнее время не водилось. Открыла глаза. Взору предстал белый продольный трикотажный рисунок, немного отодвинулась назад и медленно пропутешествовала взглядом выше. Вырез почти под горло, отсутствие рукавов, следы моей туши и теней, мускулистые плечи, руки с тонкими запястьями и явно проступающими линиями вен, широкие ладони, длинные пальцы, черный скорпион, угрожающе нацеливший на меня свое жало с плеча, подбородок с ямочкой, тонкие губы, курносый нос, высокие скулы, черные брови, белые волосы и серо-желтые глаза, внимательно следящие за каждым моим движением. Я протяжно вздохнула. Мозг переварил полученную информацию, и женские гормоны, не спросив хозяйку, пустились в пляс. Подавила невесть откуда взявшееся желание и, учитывая обстоятельства пробуждения, аккуратно и тщательно просканировала организм на предмет инородных ощущений. Таковых не нашлось, а значит, и вправду мирно спала в кровати с панком.

«Жаль», – пропели гормоны. Я вслух чертыхнулась.

Эрик спустился и навис надо мной, наши лица оказались рядом. Я испуганно уставилась на него.

– Кто такая?

– Лена, – невинно хлопнула ресницами. Не то чтоб я стремилась еще раз увидеть незабываемое зрелище оскаленных зубов, просто искренне не знала, как еще можно ответить.

Он усмехнулся.

– Интересно.

– Ты уже говорил.

Определить с ходу изменчивые намерения этого мужчины удавалось с трудом, а потому последовавший за улыбкой поцелуй стал совершенной неожиданностью и… приятностью. Гормоны, радостно подпрыгивая, пустились разводить огонь в неположенных местах. Он оторвался от моих губ, и я с сожалением подумала о продолжении начатого.

– Ты не из этого мира.

– Нет, – покачала я головой. Он не спрашивал, он утверждал. В душе поднялась какая-то неуместная детская обида. – А Григорян меня дурой назвал, когда я сказала.

Серые глаза покрылись коркой льда.

– Еще раз сравнишь нас – пожалеешь, – процедил он сквозь зубы.

– Почему? Сравнение-то в твою пользу, – не вняв угрозе, промямлила я.

Лед немного растаял.

– Просто запомни – и все.

– Да не вопрос, – согласилась я. – А мы где?

– У меня дома, в кровати.

– А-а, – протянула я. – А дом где?

– В Саммертхольских Чащах.

– Не знаешь, как мне домой вернуться? – невпопад решила уточнить. Ну мало ли. Он умный, вдруг чем поможет?

Панк задумчиво покачал головой.

– Как ты сюда попала?

– Книжку купила. – Тянет меня на признания в обществе этих глаз.

– Какую?

– Про вампиров. Ты не подумай, – затараторила я. – Я эти сказки вообще не читаю. Я детектив выбирала, просто там женщина на станции собачку под поезд уронила, а я, дура, спасать ломанула, не ту беллетристику ухватила. В поезде только ошибку обнаружила, потом из метро вышла, и – бац! – прямо в этом дурацком городе. И Гришаня твой пристал как банный лист к… Короче, неважно. Во-от. Я подумала, ночевать-то мне негде, ну и пошла с ним. Он-то вроде у Пыжиковой джентльмен. Леди съесть не должен. Пришли в квартиру, а там вы через окошко явились… Как-то так.

Панк сел.

– Кто такая Пыжикова?

– Автор романа, – откликнулась с готовностью. Ну чисто пионер на выводе.

– Что за женщина с собачкой?

– Не знаю. Странная такая, розовая вся и шляпа убойная, с клумбой. Слушай, чего-то ты на мировое зло не тянешь. Ты же Эрик, правильно?

Мужчина кивнул.

– Мировое зло? – Он слегка улыбнулся, и улыбка эта была отнюдь не доброй. – Если я пока тебя не убил, это еще ни о чем не говорит. Мне интересно.

– Намек поняла. Шут – отныне мне имя второе.

Он пропустил реплику мимо ушей.

– Где книга?

– Не знаю, как только я здесь оказалась, она пропала из сумочки.

Тоже попыталась сесть и только тут сообразила, что лежу в одном белье под покрывалом. Пискнула и натянула его до подбородка.

– Кто меня раздел?

– Я.

– Зачем?

Он кивнул в сторону мятой грязной кучки на полу у входа, из-под которой выглядывал испорченный сапог.

– У меня постель чистая.

А я, можно подумать, была не чистая до твоего явления. Эх, помирать, так с музыкой!

– А одежды у тебя не найдется лишней? И душа, и полотенца, и еще неплохо было бы кофе…

Он недобро прищурился, тем не менее ответил:

– Душ там. – Рука указала на белую дверь. – Полотенце и одежду дам.

– А кофе?

Эрик зарычал.

– Ладненько, – примирительно забубнила я. – Поняла. Не глупая.

Завернулась в покрывало и, гордо вздернув нос, прошлепала в указанном направлении. Зашла в душ и присвистнула. Вот уж заметно, что глава клана. Ванна как моя кровать, душевая кабинка отдельно, еще и кушетка зачем-то. Что он на ней делает? На стене висело здоровое зеркало, а из него на меня таращилось красноокое взлохмаченное чудище с потекшей тушью. Экстрим и интерес такую поцеловать. Извращенец. Я кинула покрывало, за ним белье и залезла под горячие струи воды. Стоять долго не стала. Мало ли чего? Быстро помылась и выглянула наружу, на кушетке уже ожидало полотенце и маленькая стопка одежды. Я вздохнула. Вот интересный мужик.

Вытерлась и стала оглядывать подарки. Белая майка, черные спортивные широченные брюки и никакой обуви. Я утонула во всем предложенном, предварительно вернувшись в свое белье. Вырезы рукавов частично открывали грудь на всеобщее обозрение. Эх, было б чего еще обозревать – мой второй у мужиков в небольшом почете. Аксиома.

Покопалась в хозяйских ящиках, нашла расческу (думала, у него их нет), подошла к зеркалу, распутала волосы и принялась задумчиво рассматривать открывшийся вид приличных синяков на шее. Ходить вот так однозначно нельзя, словно жертва домашнего насилия.

Выскользнула в комнату. Панка тут не оказалось, со спокойной душой приступила к скоростному поиску сумочки. Не нашла. Конфисковал, упырь!

– Ри-ик! – позвала я как можно громче.

– Да? – раздался откуда-то из-за двери холодный голос.

– А верни сумочку.

– Зачем?

– У меня там косметика. Я не могу так ходить, ненакрашенная и с отпечатками твоих пальчиков на шее.

Дверь открылась, и многострадальная Ripani полетела мне в голову. Я с трудом поймала ее. Спасибо говорить не стала, обойдется.

Спустя полчаса, почти удовлетворенная результатами трудов, осторожно собралась покинуть спальню, шлепая босыми ногами по полу. Стоило мне добраться до двери, как она сама собой отворилась, и в комнату влетел сердитый вчерашний второй оконный взломщик с подносом, на коем красовались булочки и чашка ароматного кофе.

– Ого! Вот это сервис, – обрадовалась я.

Мужик в ответ оскалился, заставив меня отпрянуть… так, на всякий случай. Он поставил поднос на прикроватную тумбочку и вихрем унесся, громко хлопнув дверью напоследок.

Глава 5

Надкусила булочку, сделала глоток восхитительной жидкости и выглянула в окно, однако ничего, кроме деревьев и льющегося с неба яркого солнца, не увидела. Если, конечно, не считать послания от Инферно. На этот раз оно было высечено ярко-алым и частично пряталось за верхушки деревьев.

«Елена безуспешно дергала ручки, пытаясь найти путь к спасению. В ее голове билась единственная мысль: «Бежать».

Я поперхнулась и посмотрела на свои руки, занятые сладкой выпечкой и чашкой, потом на раму, снова перевела взгляд на текст.

«Этот мрачный черноволосый мужчина, так непохожий на Георга, пугал ее. Идеальная внешность Эрика скрывала множество пороков, он внушал окружающим ужас».

Прошла минута, прежде чем до меня дошло, что «черноволосым» Пыжикова окрестила Рика.

– Кэтрин, не хочу вас расстраивать, но вы – дальтоник, – одними губами проговорила я, подивившись в очередной раз многочисленным расхождениям небесного слова и наземного дела.

Дальнейший текст скрывали елки и березы. Я вздохнула. В комнате было душно, решила воспользоваться советом горе-писательницы по-своему, иначе говоря, проветрить помещение. Отставила чашку на подоконник подальше, повернула ручку фрамуги и распахнула окно. В комнату тут же влетел вихрь.

Нет, не ветра. Рика. Услышал же. Схватил меня за руку.

– Куда собралась?

Я даже обиделась.

– Никуда не собралась. Я кофе пью.

Панк сощурил серо-желтые глаза.

– И для этого окно открыла?

– Окно открыла, потому что жарко. А босиком я по колдобинам лесным не попру, у меня ножки нежные. И потом, все равно ж догонишь.

Рик опустил взгляд на мои пальчики, едва выглядывающие из-под чрезмерно широких штанов. Я обратила внимание на чистую смену белой майки, черных зауженных джинсов и высоких берцов. Интересно, это я на такой его жизненный период попала или он постоянно так одевается? Неправа Кэтрин, нутром женским чую, мальчик-гот по сравнению вот с ним – недоразумение ходячее.

Белый панк, закончив лицезреть мои ноги, отпустил руку и ушел. Я обратилась к окну, вдохнула свежий лесной воздух. Когда последний раз выбиралась на природу, уже не помню.

К тому моменту, когда я дожевала булочку, в комнату снова ввалился недовольный «помощник», швырнул на пол женские спортивные балетки и удалился так же эффектно, как и до этого. Я с опаской приблизилась к обуви, оглядела, примерила. Пришлись впору. Надела. Если не считать того факта, что теперь стала сантиметров на десять ниже, такая обувь была удобнее моих павших смертью храбрых сапог.

– Ри-ик, – позвала я снова.

– Да.

Не обратила внимания на ледяной тон. Мало ли какие у мужика причуды, главного не изменишь.

– Рик, ты – прелесть!

Ответом мне было молчание.

– Слышишь? – не отступалась я.

– Да.

Удовлетворенно кивнула, взяла чашку и высунулась в окно оглядеть окрестности. Кругом все те же деревья. Дом на небольшой вырубленной поляне. Интересно, а из комнаты мне выходить не опасно для жизни? В том смысле, что хозяина не расстрою ли?

– Ри-ик! – засунулась я обратно в помещение и залпом допила чашку, ожидая ответ.

– Что?

– А выйти из дома можно?

– Зачем?

– Погулять.

– Иди.

Он добавил что-то еще, я не расслышала. Осторожно выглянула за дверь.

– Повтори, пожалуйста, последнюю фразу.

– В деревья не заходи.

Я стояла в небольшом коридоре, голос хозяина раздавался из-за соседней приоткрытой двери.

– Почему?

– Жить хочешь?

– Хочу. – С ним так и тянуло быть абсолютно искренней.

– Тогда не заходи.

– Да не вопрос.

Аккуратно выскользнула через входную дверь на яркий солнечный свет. Вкус у мужика, однако, отменный. Я бы в таком месте тоже, наверное, не отказалась пожить. Правда, дорожек садовых не хватает и подъездного пути. В остальном – благодать. Я сошла с широкой веранды, обогнула небольшой деревянный домик по периметру, нашла открытое окно комнаты, заглянула, прикинула расположение ванны, закутка туалета и того помещения, где находился сейчас сам хозяин. Выходило совсем маленькое жилое пространство. Странно это. Мне казалось, у таких, как он, должны быть крутые богатые особняки или какие-нибудь фамильные замки со склепами, как в книжках пишут. Я попыталась заглянуть через щелки в шторах, узнать, чем там таким важным занят Эрик. Безрезультатно.

За спиной послышались тихие голоса. Я отпрянула от окна и обернулась. Среди деревьев стояли люди. Десятки людей. Мужчины, женщины. И все смотрели на меня. По спине против воли побежали мурашки. Инстинкты вопили о нависшей над нерадивой головушкой угрозе. Я прижалась к стене.

Один из мужчин, молодой, с длинной черной косой, сделал шаг в моем направлении, но на поляну не ступил.

– Подойди, – нараспев проговорил он бархатным голосом.

Я взвизгнула и пулей понеслась в дом. Забежала, захлопнула дверь, влетела в таинственную комнату к хозяину. Тут царил сумрак и прохлада. Рик сидел за огромным дубовым столом и что-то читал. Не раздумывая, я кинулась к нему и спряталась за его широкой и вполне надеждой спиной. А если точнее, за спинкой кожаного кресла.

– И что на этот раз? – оторвался он от чтения.

– Там люди, много и все страшенные такие. Не в смысле на вид, а в смысле вообще, в принципе…

Он не ответил и опять углубился в чтение. Я отдышалась.

– А кто это?

– Клан.

– Поэтому мне в деревья нельзя?

– Да.

– А у них своих домов нету?

Рик вздохнул, встал с места, открыл штору, следом окно. В комнату проникли лесные запахи и звуки.

– Вон, – прорычал хозяин довольно тихо, но впечатляюще. Вернулся на место. – Можешь идти.

– Не-этушки, – протянула я. – Лучше тут побуду. С тобой как-то надежнее.

Уселась на пол, опершись спиной о ножки его кресла, огляделась. Едва не присвистнула вслух от увиденного великолепия.

Просторная, потрясающе отделанная и обставленная библиотека. Последний раз я такую в Эрмитаже видела. В небольших деревянных шкафах под стеклом стояли старые тома. Встала на четвереньки и выглянула из-за стола. По противоположной стене тянулась аккуратная винтовая лестница, ведущая на второй ярус библиотеки, где возвышались точно такие же шкафы с книгами.

– Рик, а почему они на поляну не заходили?

– Потому что это моя личная территория, я убью.

– В смысле совсем убьешь?

Он промолчал.

– И даже не спросишь? – не унималась я. – Но тот невежливый, что тапочки и кофе принес, ведь заходил.

– Я приказал. Это исключение.

Мне стало не по себе. Нет. Я не испугалась. Тут иное. Предупреждала же, что блаженная. Я вдруг отчетливо поняла, что хочу Рика. Вот прямо сидя возле его ног и осознала после слов: «Потому что это моя личная территория, я убью». Гормоны устроили пого-данс, а это уже далеко не африканские ритмы. С такими вещами не шутят. Я откашлялась и снова прижалась спиной к ножке его кресла.

– А что ты там читаешь?

– Сядь на диван, – недовольно огрызнулся хозяин.

Я рысцой ускакала на указанный предмет мебели, развалившийся возле камина. Сняла балетки и забралась на него с ногами, выглянула из-за спинки на Рика.

– Так что читаешь?

Ответом мне была тишина. Я сморщилась, вздохнула, разместила подбородок на спинке поудобнее и стала наблюдать. Он сосредоточенно хмурил брови и изредка перелистывал плотные серые страницы. Я завороженно следила за работой мышц на идеальных руках, за движением пальцев, за белыми волосами, которые он то и дело тревожил пятерней. Мне подарили от силы минут двадцать созерцания. Он нервно захлопнул книгу, зажав пальцем место, где остановился, и уставился на меня.

– Займи себя чем-нибудь.

– Да мне не скучно. – Я лучезарно улыбнулась.

Рик зарычал, показав мне клыки. Я нырнула за спинку и зажмурилась. Мне почему-то не верилось, что он кинется. Не знаю. Не верилось – и все. Что-то такое скрывалось в его отношении ко мне. Может, и вправду интерес, как к комнатной обезьянке или зверьку неизвестной породы. Рык прекратился, возобновился шелест страниц. Я тяжко протяжно вздохнула, надела тапочки и пошла оглядывать книжные полки. Читать совсем не хотелось, но полистать старые книги было мечтой детства, чем я благополучно и занялась.

Увлеченного действа не вышло. Белый панк то и дело отвлекал мое внимание. Я кидала на него осторожные взгляды из-под ресниц. На столе завибрировал мобильник. Он, не отвлекаясь от страниц, нажал громкую связь. В трубке раздался мужской низкий голос:

– Можно?

– Да, – холодно кинул Рик, отключил связь и убрал книгу в стол.

Я бегом слетела по винтовой лестнице и прыгнула с ногами на диван, спрятавшись с головой за спинку. Мало ли кого в гости к панку судьба принесет? По ходу в этой Трямляндии все вполне реально – и смерть тоже.

– Эрик.

Я осторожно высунула нос из-за подлокотника. От дверей медленно шел тот самый крендель с косой, что решил меня поманить себе на закуску в лес.

– Я слушаю.

– Твоя комнатная собака останется? – кивнул он в мою сторону.

– Чего?! – От такого возмутительного обращения я моментально наплевала на страх и высунулась полностью. – Сам козел!

– Молчать! – рявкнул панк. Я заткнулась, скрестила руки на груди, фыркнула и спряталась на место. – Так что? – обратился он к козлу.

Удивительно, но собак осаживают точно так же. От этого сделалось совсем неприятно. Я пообещала себе, что, если доживу, обязательно отпилю черную ухоженную косичку по самый затылок, а может, и скальп сниму. А белому… а белый пока живет пусть, он мне нравится.

– Она останется?

– Да.

– Стая повторно зашла на нашу территорию.

– Сколько?

– Трое. Одна женщина, двое мужчин.

– Где они?

– В центральном морге. Дело сразу твой цепной забрал.

– Свободен.

– Эрик, это второй случай. В прошлый раз двое, теперь больше…

– Свободен.

Вот эти нотки в голосе Рика я уже знала. Сейчас кому-то не поздоровится.

– Многим не нравится…

Косичка не договорил. Просто не успел. Панк встал со стула и одним легким движением руки выкинул его в окно. Я тихо присвистнула. Он молча направился к двери.

– Рик, стой! – подскочила я как ошпаренная. – Я с тобой!

Он не остановился. Я начала тараторить как заведенная:

– Я про трупы чисто теоретически знаю все! – Чуть не споткнулась о ковер на полу. – Честное пионерское! И про расследования, и я, наверное, даже знаю, что за девушку убили!

Последнее заставило его обернуться.

– Идем, только молчи.