Злодей не моего романа

Евгения Чепенко

Злодей не моего романа

Все имена, фамилии и названия вымышлены.

Любые совпадения случайны.

– А-а-а!

– Нюша, это мы. Мы решили сделать для тебя какой-нибудь подвиг и сделали принца.

– Принца?! Да я чуть со страха не умерла!

– Ты еще не видела, какого мы сделали дракона…

Смешарики. Принц для Нюши

Часть первая

Глава 1

В общем так, этот шумный, местами грязный, огромный участок земли, разрезанный каналами и речками на более мелкие куски, – светлый Петров град. Эта улица с вереницей машин, дорогих бутиков, ресторанов, забегаловок, одним таджиком-медведем, спрашивающим встречных прохожих детей: «Ках тибе завут», парой нег… О-ой, их так нельзя называть! – парой стучащих зубами и раздающих листовки африканцев в валенках и (куда без него), конечно, одним розовым кроликом, сующим всем без разбора рекламные буклеты неприличного содержания из ближайшего секс-шопа… Хотя если говорить о размерах, то они как раз очень даже приличные. Хм, купить, что ли? Просто из любопытства, как это помещается. С другой стороны, дети-то помещаются. Отвлеклась. О чем это я? А. Так вот, это Невский проспект.

Та тощая курица в черном пальто, с большой попой и мелкой грудью, в длинной, почти цыганской юбке и на каблуках, с рожей кирпичом, чешущая напролом к входу в метро, – это я. Звать меня Еленой. Знакомые женщины величают Ленок. Знакомые мужики иначе как Ленуха не утруждаются. Знаю, не нежно и не романтично, но я и сама как-то на особую женскую мягкость не претендую, а также на чуткость, беззащитность и сострадание… Как-то так. Ладно, приземлились. Смотрим на вселенную моими глазами.

Я растолкала двоих юных парней, упакованных в штаны по последней моде, что означало, что у одного они слишком узкие, я в таких не отваживалась ходить, а у второго они слишком широкие, с заниженной… хм… попой, и нырнула в подземку. Работа, мать ее, закончена, прыгнуть в вагон в сторону Парнаса – и домой. Книжку надо купить. Детектив какой-нибудь. Только не фэнтези. Или, не дай бог, роман про любовь. Не то чтобы я не уважала сказки про оную, очень даже читала и уважала, но уж больно часто они, собаки такие, попадаются сопливые, длинные и нудные. А я экшен люблю. Чтоб главная героиня не мочалка девственная, ну, в крайнем случае, просто не мочалка, чтоб если уж главный герой – так всем мужикам мужик! Короче, на подземных лотках моим запросам ни одна книжка подобного жанра не удовлетворяла.

Бегом сбежала по эскалатору, двигая к правому краю нерадивых горожан и гостей Северной столицы, рванула к периодике, в ряду ярких обложек детективной тематики выбрала незнакомое название, вытащила книжку поближе к себе, достала из кармана заранее приготовленную бумажку и, вручив продавщице, стала ждать сдачи. Пока последняя разбиралась с некой придирчивой юной особой, дотошно отсеивающей те любовные романы, которые она уже успела прочесть, от тех, которые не успела, я нервно поглядывала в сторону путей. Мои замечательные короткие черные ногти методично отбивали ритм по твердой картонной обложке.

– Девушка, минуточку… – пыталась хоть на время отбиться от навязчивой покупательницы несчастная продавщица.

– Нет, подождите. Еще вот эта книга…

Я вздохнула. Скоро поезд. Люди придвинулись ближе к краю. Среди прочих приметила весьма импозантную старушку в фетровой розовой шляпке с широкими полями и прозрачной вуалью, опущенной на глаза. Верх головного убора конца девятнадцатого – начала двадцатого столетия венчал диких размеров букет с фиолетовой виноградной кистью. Серое в розовую клетку пальто облегало тощую фигурку. Образ завершал длинный зонт, на который женщина опиралась, словно на трость, и маленькая, лохматая, противно тявкающая собачонка в розовом свитерке. Люди косились на «даму с собачкой» кто с умилением, кто с подозрением. И правильно. Мало ли чего у нее там в голове.

– Вот ваша сдача.

Продавщица наконец на мгновение вырвалась из цепких лапок фанатки женского чтива. Я спрятала деньги в карман.

Под высокими сводами станции разнесся собачий визг и крик. Я обернулась. Дама уронила питомицу прямо на пути, и никто не спешил на помощь противному созданию. Ни о чем в общем и целом не думая, я побежала, засовывая по дороге законно приобретенную книгу в сумку. Оценив силу ветра из тоннеля и отсутствие пока света белых фар, со всего маха на каблуках приземлилась вниз. Как только ногу не вывихнула? Поймала пребывающую в шоке мелочь, забросила наверх, зацепилась за край платформы, стараясь подтянуться, и что было мочи в легких заорала:

– Мужики, помогай!

«Мужиков» нашлось не очень много, но те, что нашлись, втащили меня следом за псиной.

Я перевела дух и села прямо на пол. Завизжал состав, замелькали зеленые вагоны. Какой-то парень помог подняться и ввел внутрь. Даже, увалень, не спросил, в какую мне сторону надо. Я тихо поблагодарила, отряхнулась, нашла стоячее место, где посвободней, ухватилась за поручень и полезла в сумку за книгой. Однако вынуть до конца не успела, перед глазами выросло розовое безобразие с клумбой.

– Спасибо вам огромное, девушка! – вполне приятно прощебетала женщина, прижимая к груди притихшего песика.

Я неопределенно пожала плечами.

– Да всякое бывает.

– Кроме вас, никто туда не полез.

– Да нет, полезли бы, – зачем-то начала оправдывать я человеческий род. Всегда от благодарности и комплиментов немного теряюсь. – Просто сразу сообразить сложно.

– Хм…

Женщина изучала меня внимательными яркими голубыми глазами. Я поежилась. Таких глаз по идее не бывает. Чистые какие-то, словно стекло синее.

– Ты книги читать любишь, правда? – поинтересовалась дама.

Я кивнула.

– Вообще этот жанр люблю. Не знаю почему.

Она загадочно улыбнулась и вышла на следующей станции. Я проводила ее взглядом, немного поразмышляла о странных глазах и вернулась к прерванному занятию. Выудила из сумки книгу, открыла, прочла первые строки.

«Бар верещал и гудел на разные голоса. Молоденькая невысокая девушка в короткой алой юбке и кожаной куртке сидела, скрестив ноги, за барной стойкой и задумчиво тянула через соломинку коктейль. Двое шумных, подвыпивших друзей справа от нее бросали косые взгляды на стройные ноги, обтянутые сеточкой чулок…»

Меня пнули локтем так, что я на мгновение потеряла равновесие и отвлеклась от чтения. Мозг, который врубил, как обычно при виде возможной детектив-лайн, свои ресурсы на полную, предупредил освобожденное сознание, что вероятность неумной красотки, восседающей в одиночестве в баре в прикиде начинающей девочки облегченного, стать разменной монетой в жизни какого-нибудь маньяка, очень велика. Я снова окунулась в мир красной юбки.

«Эйна тяжело вздохнула…»

Эйна? Это какой такой национальности автор? Потом гляну.

«…и бросила украдкой взгляд в сторону подруг, устроивших небольшой девичник в честь расставания Элоизы с ее женихом. Идти к девушкам не хотелось. Ей было неинтересно вот так просто сидеть и поглощать в неимоверных количествах алкоголь…»

И чего приперлась? Я медленно начала разочаровываться в дедуктивных способностях автора. Даже предлога нормального для девицы в баре изобрести не смог.

«Взгляд ее медленно скользнул по соседу слева, высокому, бледному, худощавому брюнету с длинными волосами, собранными в хвост. Черные джинсы и рубашка в тон завершали поразительно притягательный, пропитанный таинственностью образ…»

Гот, что ли? Субкультуры в детективах – это интересно. Может, еще не все потеряно.

«Он спокойно потягивал вино из высокого бокала…»

Гот-гурман.

«– Нравлюсь? – без предисловий спросил незнакомец…»

Оригинальный заход. Я улыбнулась. Мне понравилось комментировать книгу самой себе. Выходило весело.

«Эйна растерялась и просто кивнула. Парень взглянул на нее, и у девушки перехватило дыхание от этого взгляда. Такой ясный и одновременно умудренный жизнью…»

Сколько готу лет?

«Она улыбнулась ему.

– Грустишь?

Он кивнул.

– Напиваюсь.

Эйна нахмурилась. Незнакомец не выглядел пьяным. Бледным, больным – да, но не пьяным…»

Свинка? ОРЗ? – начал делать ставки неугомонный мозг. В душе меж тем поселилось странное неприятное предчувствие.

«– Что бы ни произошло в жизни – оно того не стоит…

Девушка понимала, что фраза звучит глупо, но ей хотелось подбодрить этого парня, который всего за несколько минут успел ей так приглянуться. Он загадочно усмехнулся.

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

– Нет, знаю, – настаивала на своем Эйна.

Незнакомец окинул ее грустным взглядом.

– Это неважно. Теперь уже неважно…»

Меня перекосило так, словно я за один присест схряпала три лимона и подавилась соком. Последний раз такие диалоги слышала по телику то ли в «Дикой Розе», то ли в «Богатые тоже плачут». Точнее не помню. Исключительно в мыльных операх мужики закатывали грустные глаза, вздыхали и загадочно изрекали, что все уже неважно.

Я с каким-то остервенением захлопнула книгу, перевернула ее и уставилась на аннотацию. Увиденное не прибавило ни грамма энтузиазма, зато все расставило по местам: и несостоявшуюся жертву маньяка, и депрессивного старого гота.

«Кэтрин Инферно – псевдоним признанной русской писательницы Дарьи Пыжиковой, создавшей удивительный мир вампиров и оборотней…

Эйна Куил – простая смертная девушка. Живет и работает в городе Саммертхол и не подозревает, что по ночам знакомые улицы превращаются в поле битвы бессмертных кланов…»

Кэтрин Пыжикова, значит. Это, выходит, я, вместо того чтоб схватить с прилавка свой законный детективчик, взяла вот эту бурду? Ох, найти бы ту девицу! Я тяжело вздохнула и матюкнулась вслух, чем привлекла внимание окружающих. Стараясь скрыться от любопытных глаз, снова уткнулась в аннотацию.

«…Ему тысячи лет, он одинок и изгнан по вине своего безжалостного врага, но однажды, повстречав молодую девушку в баре, он…»

Я присвистнула. Вот Инферно-Пыжикова дает. Я со своим дедушкой общего языка не нахожу, хотя ему еще только восемьдесят, а этому кренделю тысячи… О чем он с Эйной в сетчатых колготках беседует? Или они не беседуют? Я закусила губу. Мысли приняли новый оборот. Если он такой старичок в юном теле (раз бледный, по-любому книжный кровопийца), то «Камасутру» мужик знает как азбуку. Прямо простор для моей маньячной натуры. Я перевернула беллетристику и уставилась на обложку. Маньячная натура разочарованно махнула рукой и ушла на задворки сознания строить планы на одинокий вечер. На картинке в позе диснеевской Белоснежки стояла темноволосая субтильная девушка в длинном черном платье с грустным взглядом неестественно зеленых глаз. Надпись гласила: «Бессмертный вальс».

Кому-то пора обзаводиться электронной читалкой и качать романы с Инета.

Я убрала книжку в сумку. Выкидывать было жаль, новая все-таки, может, еще подарю какой-нибудь коллеге по работе. Вышла на своей станции, поднялась наверх и выскользнула в холодный весенний вечер.

Улицы плавились в буквальном смысле. Потоки воды разносились волнами от черных мокрых колес. Прохожие тонули по щиколотку в городской жиже. Десятки огней всех мыслимых цветов отражались от тротуаров. Низкое питерское небо излучало грязно-фиолетовые оттенки. Я поежилась, подняла воротник и вместе с толпой потекла к переходу. Впереди мелькнула безобразная клумба на розовых фетровых полях. Я прищурилась, вглядываясь, однако видение тут же испарилось. Надо получше выспаться, неспроста оно все это. Зеленый начал отсчитывать секунды. Я сделала шаг с тротуара и… вошла в теплое гудящее помещение бара.

Глава 2

Сказать, что мозг впал в абсолютный ступор – ничего не сказать. Я оголтело вытаращилась на посетителей, да и вообще на всю окружающую обстановку. На мое появление никто не обратил внимания, разве что довольно симпатичный бармен, пританцовывающий с кипенно-белым полотенчиком на плече. Прямо как в голливудских гангстерских детективах о тридцатых годах.

Развернулась ровно на сто восемьдесят и выскользнула за дверь, оказавшись на широкой, ярко освещенной проезжей части. По обеим сторонам дороги тянулись дома с неоновыми вывесками. Стоял поздний вечер, проносились таксисты, гудящая разношерстная толпа огибала меня, застывшую на тротуаре в позе кролика перед удавом.

– Вот дура! – присвистнул какой-то малолетний не совсем трезвый козел, толкнув меня плечом и смерив презрительным взглядом.

– Катись, придурок! – на автомате зашипела в ответ я. Хотя, если говорить начистоту, то со стороны и впрямь выглядела дурой в теплом пальто и осенних высоких сапогах посреди летней жары. Я стянула верхнюю одежду и перекинула через руку, еще раз огляделась. Такое впечатление, будто попала в Нью-Йорк. Если б еще прохожие не по-русски разговаривали, а так ерунда какая-то. Где мой законный Питер? Где лужи? Где моя кровать? И что, вообще, за фигня такая?

Я поймала какую-то женщину неопределенного возраста.

– Простите, что это за город?

Она испуганно уставилась на меня и попыталась вырваться. Не на ту напала. Я мертвой хваткой вцепилась в ее локоть.

– Так что за город?

– Саммертхол, – пропищала несчастная, вырвала руку и убежала.

– Чего-чего? – заорала я ей в след.

– Саммертхол, – деловито повторил пожилой мужчина, – меньше пить надо и употреблять всякой дряни.

– В каком это смысле? Да я… Да я только кальян курила, и то раз в жизни!

Но дяде было наплевать, он давно уже скрылся в толпе. Уподобившись персонажам русских сказок, почесала затылок, потом сообразила залезть в сумку в поисках книги Пыжиковой. Таковой там не оказалось.

Из уст моих снова вырвался поток брани. Пошарила получше. Все на месте, а вот романа нет. Тяжело вздохнула, перевела взгляд на небо и едва не поперхнулась. Большими золотыми буквами над моей невезучей макушкой красовалась надпись:

«Елена растерянно оглядывала прохожих. В ее голове вертелись всего два вопроса: как она сюда попала и где искать помощи?»

– Неправда! – совершенно искренне возмутилась я. – Вопросов больше, и второго среди них нет.

– Девушка, вам помочь? – бугай размером с платяной шкаф сально изучал мою фигурку. Я отрицательно мотнула головой, повторила разворот на сто восемьдесят и метнулась обратно в бар. Там подумать можно и алкоголь есть. Быть может, меня на улице по голове треснули и я глюки ловлю на фоне черепно-мозговой травмы и случайного чтива про старого мальчика-гота?

Не оглядываясь, проскользнула к барной стойке мимо толпы вдрызг пьянющих баб юного возраста, среди коих, кстати, и приметилась девица в кожаной куртке и красной юбке. Она равнодушно пялилась в окно и не шибко пила в отличие от остальных.

– Парень, ты отечественную валюту принимаешь? – отвлекла я бармена от пристального изучения моей персоны.

– Чего? – не понял он.

Я расположилась на высоком стуле.

– Говорю, рубли за выпивку берешь?

– Я все беру, милая.

– Вот и круто. Дай-ка мне рома, солнышко.

Парень рассмеялся, в два счета налил требуемое. Я же, учитывая стресс, в несколько глотков употребила выданное.

– Еще.

– Эй, леди, у вас все в порядке?

Точно. Гангстер-стори начала тридцатых. Где мафия?

– Нет, малыш, у меня не все в порядке.

– Проблемы с парнем?

– У меня нет парня.

– С работой?

– Солнышко, если я скажу, Пыжикова напишет, что несчастная Елена попала в психушку.

– Кто такая Пыжикова?

– Создатель всего сущего!

Бармен нахмурился и почесал лоб.

– Бог, что ли?

– Хуже. Романы женские пишет.

– Позорное чтиво.

– Да ладно!

– Серьезно.

– Бармен, долей еще.

Я повернулась на глубокий завораживающий голос. Справа от меня восседал бледный гот-гурман. Ничего, кстати, мужик. Дохловат маленько и слащав как-то, но в остальном на главного героя потянет. Мысли опять прыгнули на «Камасутру». Ром еще не начал действовать, а у меня уже мысли не те – отсутствие второй половины в жизни сказывается. Парень меж тем долил готу красного, мне ром и отошел к другим посетителям.

– Нравлюсь? – без предисловий выдал главный пыжиковский герой. Теперь заход не казался таким уж оригинальным.

– Нет, – честно ответила я.

Он развернулся ко мне всем корпусом, в глазах светилось удивление. Видно, такой ответ не в стиле девушек Инферно.

– Лжешь.

Я взвилась. Ничего себе хамло.

– Страдаешь самообманом.

Залпом осушила добавку и отвернулась к стойке. Разговаривать больше не хотелось. Не хочу показаться привередливой или грубой, но общаться с самодовольными козлами не в моем стиле. Неприязненно передернула плечами, отгоняя осадок от короткого противного диалога. Мысли вернулись к моему пагубному положению в сем книжном царстве. Вполне вероятно, само туловище сейчас где-то в машине «скорой» везут в больницу, а вот сознанием я тут, значит, и проблемы надо решать, пока тут. Первый насущный вопрос…

– Ты не врешь.

Я подпрыгнула от неожиданности. Мальчик-гот склонился ко мне и проговорил это почти на ухо.

– Ты смотри какой догадливый.

– Тоже пытаешься напиться? – улыбнулся он.

Наверное, эта улыбка по замыслу Дарьи пробуждает в местных женщинах восхищение. Отрицательно покачала головой.

Отрицательно покачала головой.

– Пытаюсь решить свою проблему.

– Что ж, тебе повезло, если твои проблемы можно решить.

Меня вновь перекосило с лимонным послевкусием. Вспомнилась престарелая Вероника Кастро, пытающаяся молодо и изящно влезть на забор, и тот усатый крендель, который играл рокового секси бойфренда. Причем рокового, секси и бойфренда в нем было столько же, сколько в Дикой Розе дикости.

– Так, давай договоримся, мальчик-гот. Сейчас с другой стороны к тебе подсядет юная жертва. Вот ей мозги и промывай, у вас все срастется, а я тут чисто случайно.

Словно услышав разговор, красная юбка опустилась на соседний стул. Гот смерил ее оценивающим взглядом и снова обернулся ко мне.

– Как твое имя?

Я отвернулась в поисках свободного места. Веселая компания из двух влюбленных парочек как раз покидала столик. Я пулей метнулась туда, на ходу кинув бармену:

– Пусть мартини со льдом принесут.

Парень кивнул. Я удобно расположилась возле широкого окна с видом на ночную улицу и мысленно вернулась к своим проблемам. Итак, первый насущный вопрос: где ночевать? Гостиницы тут по-любому есть, но… Будь неладно это большое «но». У меня нет наличных в таком количестве. Еще повезло, что Инферно не потрудилась местных денег выдумать. Есть надежда, что она и по банкам загоняться не стала – было бы неплохо. Но даже если и так, где сейчас искать банкомат? И есть ли я среди клиентов? Вероятнее всего – нет. Устало потерла пальцами виски.

– Так как твое имя?

Со вздохом оторвалась от созерцания огней за окном. Мальчик-гот сидел напротив и заинтересованно меня рассматривал.

– Я – Георг.

– Поздравляю. Красная юбка там. – Я ткнула пальцем в сторону Эйны.

– Пытаешься от меня избавиться?

– Да, – снова обратила взор в окно, надеясь, что откровенная грубость унесет мужика восвояси за барную стойку к милому нежному созданию. На небе золотыми буквами сияло новое сообщение.

«Елена понимала – глупо поддаваться обаянию малознакомого человека, однако она ничего не могла с собой поделать. Ее тянуло к этому великолепному мужчине».

Воздух со свистом покинул легкие, словно получила удар под дых. Меня? Тянуло? К этому? Я окинула хмурым взглядом бледнолицего. Ну, Пыжикова! Вот выберусь, лично найду и лично скажу все, что думаю! Официант поставил передо мной бокал мартини.

– Поделись своими бедами, может статься, помогу их преодолеть.

Я задумчиво оглядела парня. А ведь верно. Это вариант какой-никакой. Он же герой мыльной оперы – благородство и самобичевание в характере. По всем правилам сожрать не должен.

– У тебя найдется где переночевать?

Георг, видно, не ожидал такого хамства, растерялся, в глазах мелькнуло удивление и тут же скрылось. Он улыбнулся.

– Это вся твоя беда?

– Нет, эта – самая насущная.

– В моей квартире.

– Круто. Тогда пошли. – Я вспомнила про Эйну. – Хотя нет. Погоди.

Обернулась к стойке, девушки не было. Ну и черт с ней. У нее, в отличие от меня, дом есть. Потом со своим Георгом встретятся. Георг… Георг… Ерундовое имя. Откуда Дарья такое взяла?

– Ты кого-то ждешь?

Я залпом выпила свой мартини.

– Нет. Заплатить хочу.

– Я оплатил.

– Чего? – Моя бровь поползла вверх. – С какой стати?

Он пожал плечами.

– Если хочешь, вернешь всю сумму позже.

– Хочу, – кивнула я. – Только учти. Переночевать, и все. Без подводных камней.

Георг снова кивнул.

– Никаких камней.

Мы вышли и побрели по улице в полном молчании.

По дороге я пыталась припомнить все, что когда-то судьба послала мне прочесть о го… то есть о вампирах. Кровь, клыки, бессмертие. Мозг выдал исчерпывающий список. Пыжикова заикалась что-то про тысячи лет.

– Мальчик-гот! А сколько тебе лет? – довольно импульсивно нарушила я молчание.

Он поморщился.

– Я – Георг. Будь добра называть меня именно так.

– Ладно, Георг, Георгий… А можно Гришей?

Мужчина снова поморщился, тем не менее кивнул.

– Короче, Гриш, сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

– Тысяч?

– Почему тысяч? – не понял он.

– В аннотации так было написано.

– В какой аннотации?

Он резко остановился. Чувствую, я первая в истории книгогероинь узрела вампира с ошарашенным взглядом и открытым ртом. Скорее всего, он просчитывал степень моего безумия, и правильно, я бы тоже так о себе подумала. Однако вот прямо сейчас меня это мало заботило, поскольку во рту никаких клыков не обнаружилось.

– Эй! А где клыки? – возмутилась я.

Гриша не ответил, продолжая теперь уже хмуро изучать мое лицо.

– Какие клыки? – наконец спросил он.

– Ну как же! Я думала, ты типа вампир. И у Инферно так написано.

Гриша потерял человеческое обличье, без того минимальное, кстати, зарычал (от неожиданности я выронила и пальто, и сумку), толкнул в ближайшую подворотню, схватил за горло, прижал к стене.

– Кто тебя послал? Эрик? Это его рук дело?

Я захрипела. Вот дура! А дышать-то больно! На моих глазах клыки во рту мужика удлинились, выехав из десны. И кто меня за язык тянул?

– Не знаю никакого Эрика! – с трудом просипела я. – Дебил! Ты сам ко мне клеился! Тебя никто не просил!

Он отпустил. Я рухнула на грязный асфальт.

– Вполне вероятно. Эрика окружают красотки. Ты не в его вкусе. Скорее уж та девица в баре.

Я про себя подумала, что за красотку он мне еще ответит. Хамло.

– Кто такой Инферно? – самозабвенно продолжил допрос Гриша. Хоть бы подняться помог, урод.

– Гадалка, – зло процедила я.

– Как ты узнала, кто я?

– А чего там узнавать? Ты себя в зеркале видел? У тебя все на лбу написано большими красными буквами. Еще рычишь и кидаешься, джентльмен. – Мне удалось подняться на ноги. Отвернулась и поплелась прочь из подворотни, пока вещи не украли.

– Стой. Я еще не закончил.

– Держи карман шире, – огрызнулась я. – Забудь вообще. Я с тобой никуда не иду. Кто тебя знает, может, ты голодный и ужин домой тащишь.

– А раньше ты об этом не думала?

– Я раньше о Дикой Розе и Риккардо думала.

– О ком?

Ответить не успела, неподалеку раздался дикий женский визг, к нему присоединился еще один, а следом еще.

Глава 3

Я кинулась в направлении вопящих. Такова суть моего характера: если покажется, что с кем-то беда, я мчусь сломя голову на помощь, порой не задумываясь о собственной безопасности.

Метрах в двухстах за мусорным баком обнаружилась небольшая группа, человек из пяти, которая постепенно обрастала новым зрительским составом. Две женщины визжали. Остальные люди, судя по лицам, пребывали в полнейшем ступоре. Я растолкала зевак и пробилась поближе к центру. В глаза бросились женские ноги в сетчатых чулках, выглядывающие из-за ржавого днища, и разбросанные одинокие черные замшевые туфли-лодочки с невысоким каблуком. Кто-то потянул меня за локоть назад.

– Не смотри. – Это был Гриша.

Я сердито выдернула руку и шагнула за бак. Там в позе сломанной куклы с разорванной шеей лежала девушка в кожаной куртке и ярко-алой короткой юбке. Лицо ее сложно было узнать, да мне и не требовалась.

– Эйна, – одними губами прошептала я. В мозгу пронеслись две мысли. Первая: она все-таки стала жертвой маньяка… или зверя. Вторая: я изменила ход событий в книге.

– Иди сюда, дура! Она мертвая.

Сейчас я была согласна с мужиком. Вот уж и правда – дура. Гриша вывел меня из толпы и повел куда-то. Я попыталась сосредоточиться. Труп был самый настоящий, всамделишный такой, синий. Читать и видеть своими глазами – разные вещи. А может, и не везут меня ни в какой машине «скорой»? Может, я реально попала в этот Саммертхил… хол… От подобных размышлений мартини полез обратно. Я согнулась пополам и тяжело глубоко задышала.

– Ничего, пройдет, – погладил меня по голове новоиспеченный знакомый. – Говорил – не смотри.

Очнулась от своих переживаний и подняла глаза к небесному комментатору.

«Елена не знала, кто эта девушка, но одно она знала точно – в эту ночь она уже не сможет заснуть или остаться одна. Она чувствовала себя маленьким напуганным ребенком. Против воли захотелось оказаться в чьих-нибудь надежных объятиях. Лена взглянула на Георга…»

Я в сердцах проматерилась. Дарья вообще в выдуманный мир заглядывает хоть иногда повнимательнее? Или она видит только то, что ей хочется видеть?

– Пошли. Поспишь, легче станет.

Вспомнилось разорванное женское горло, темные пятна крови на асфальте, само тело. Пришлось проглотить новый приступ тошноты.

– Кто ее так?

Гриша пожал плечами. Я наморщила нос.

– Да брось. Кто-то из ваших. Люди режут, а не разрывают.

– Плохо ты людей знаешь.

– Смотря где.

– В каком смысле?

– Неважно. Так кто ее так?

– По ночам бродит много хищников, – немного помолчав, философски изрек гот.

– Давай без лирики. Просто ответь – и все.

Он недовольно покосился на меня.

– Ты слишком грубая. Могла бы и немного уважения проявить.

– Вот точно мой дедушка. Он тоже мне постоянно нудит про нежность, женственность и уважение. Так кто ее так, уважаемый?

– Меня больше тревожит тот факт, что ты девушку знала и постоянно мне на нее указывала в баре.

Закусила губу.

– Я ее не знала, стрелки переводила.

– «Сейчас с другой стороны к тебе подсядет юная жертва. Вот ей мозги и промывай. У вас все срастется». Твои слова.

– Хорошая память, – присвистнула я. – А дедушка постоянно все забывает.

– Ты второй раз сравниваешь меня со своим дедушкой, зачем?

– Ну, ты же старый?

– Я бессмертный.

– Без разницы.

Гриша схватился за голову.

– Ты кто такая? – почти заорал он на меня.

Как-то вспомнила, что не представилась.

– Я – Лена!

Он застонал.

– Ты – дура. Бросить тебя здесь, и пусть Эрик убьет ко всем демонам.

– А кто такой Эрик?

– Глава клана Саммертхольских Чащ.

– А ты?

– Я – изгой.

– А-а, – протянула я, вспоминая информацию с обложки. Эх, надо было побольше прочесть. – А оборотни?

– Это не территория стаи.

– А-а, – глубокомысленно протянула я опять. – Понятно.

– Так откуда ты такая взялась?

Решила расколоться, пока мы еще не покинули людный освещенный проспект.

– Не знаю, как поточнее сказать. Я типа не местная. Из другого мира… Пролетом.

– Из психушки ты пролетом.

– Тоже похоже, но не совсем точно. Понимаешь, Гриш, такое дело, что у нас вы, то есть вампиры и оборотни, – книжные персонажи. Во-от. Как-то так. Веришь?

– Нет, ты себя со стороны-то послушай? – возмутился мой спутник. – Из другого мира она, как же. Кто-то тебя подослал, – пробубнил он себе под нос.

Я почему-то опять припомнила дедулю и разозлилась.

– Это вот от кого я слышу? От старикана кровососущего?

Для убедительности задрала вверх указательный палец и начала им размахивать. Гриша увлеченно за ним понаблюдал, потом сердито оглядел меня с ног до головы.

– Какой дракон дернул предлагать помощь? Переночуешь, а утром катись на все четыре стороны!

– Да запросто! – гавкнула я.

Покатиться захотелось прямо сейчас, но темные улицы не располагали к столь неблагоразумному шагу. Он нервно всучил мне мои вещи, которые (все-таки местами джентльмен) подобрал с асфальта, и ускорил шаг. Я вприпрыжку засеменила следом, стараясь не подвернуть ноги на каблуках.

Как выяснилось, книжный герой проживал не на кладбище в темном склепе, а во вполне симпатишной квартирке на последнем этаже двадцатиэтажки типа «свечка».

– Ну и где туточки душ и обещанное спячее место? – без вежливых предисловий поинтересовалась я. Все равно отношения не сложились. К чему канителиться?

Гриша зло сверкнул глазищами.

– Там ванная! – ткнул он пальцем направо. – Там спальня. – Палец указал налево.

– Нет, ну я же не совсем сволочь. Зачем спальня? Я и на диванчике здесь, в комнате, перекантуюсь. Ты только одеялку дай.

– Делай, что хочешь. Мне кровать до утра не нужна. – С этими словами хозяин развернулся и покинул квартиру, громко хлопнув дверью. Щелкнул замок. Я осталась одна. Пожала плечами и пошла оглядываться. Одна так одна – еще лучше. Миленько, уютненько, все мягкое, пестрое.

Однако много узреть мне не позволили. Оконная рама в комнате с хрустом влетела внутрь, едва не зацепив осколками стекла и пластика мою скромную персону, и в поле зрения появились двое невозмутимых низеньких мужиков. Недолго думая один из них подлетел ко мне, схватил за шею и прижал спиной к стеночке. По ходу ребята у Пыжиковой не шибко загоняются по вопросам общения с женщинами. В свете лампы сверкнули клыки. Я завороженно уставилась в оскаленный на меня рот.