Но вот, когда девушка все же почти решилась и начала медленно вдавливать кнопку большим пальцем, на дороге, проходившей мимо дома, забелела крыша знакомых "Жигулей".
      Дэн! Его машину было трудно не узнать, хотя машина была самая обыкновенная, каких в одной только Тюмени сотни. Парень ездил с радиоантенной, которая крепилась к кабине своими обеими концами, образовывая своеобразную железную дугу.
      Девушке вспомнилось, как она, впервые увидев транспортное средство Ковалева, тут же спросила: "Что это у тебя за дебильная проволока на крыше?" Тот засмеялся и объяснил, что это такая антенна, причем очень хорошая.
      Дождавшись момента, когда "пятерка" с проволокой-антенной свернула во двор, Белова захлопнула крышку телефона-"раскладушки" от "Самсунг" и поспешила внутрь квартиры.
      Комнаты разрывала громко воспроизводимая танцевальная музыка. Двигаясь в сторону входной двери, Майя приостановилась перед входом в гостиную, откуда шли все звуки, и крикнула туда:
      – Кто включил Moby? Не люблю его! Давайте лучше какой-нибудь рэп! -50 Cent подойдет?- отозвался Фил, но виновница торжества уже убежала к трубке домофона, висевшей на стене слева от двери.
      Дэн поднялся ровно через две минуты после того, как заехал во двор к подъезду. В руках он держал букет роз и небольшую коробочку в блестящей обвертке. Проходя в двери, гость громко и весело проговорил:
      – Вот это все тебе от меня, Майя. С Днем рождения! Желаю любви и прекрасного будущего. Пусть твои мечты сбываются, даря тебе радость.
      Он вручил свои подарки девушке и поцеловал ее в щеку. Потом хотел чмокнуть ее в другую, но именинница успела, хихикнув, закрыться цветами, а потом мягко заговорила:
      – Ну, ну, не увлекайся, а иначе перевозбудишься.
      – Иногда для этого может хватить одного взгляда на тебя – такая ты прекрасная и желанная!
      – Так что, поцелуи, значит, необязательны?- полюбопытствовала Белова.
      – О, нет! Поцелуи нужны, без них нельзя,- стал подыгрывать Ковалев, говоря таким же лукавым тоном.- Поцелуи – это то, где начинается истинное удовольствие!
      – А дальше?- У Майи появилась хитрая улыбка на лице.- Что следует за поцелуями?
      "Она заигрывает со мной?"- подумал Денис, однако не растерялся и молвил:
      – Много чего еще. Но об этом я не смею и мечтать, моя королева!- Он поклонился ей.
      Повисшая к этому моменту в квартире тишина, вдруг была выбита прочь за стены оглушающими ударами музыки, выходившими из мощнейших колонок большого музыкального центра. В громыхающих басах, порождаемых сабуфером, угадывалась одна из известных всем песен рэп-группы "DMX".
      – Что они там творят?- воскликнула Майя.- Идем, Дэм! Идем, я не кусаюсь.
      И хозяйка потащила запоздавшего гостя за собой в гостиную.
      – Убавьте звук!- закричала девушка сквозь грохот музыки двум парням, колбасившимся под звуки "Party one" прямо перед колонками.- Так громко, что офигеть можно!
      – Что??
      Это были Попов и Апресян. Девушка не стала им повторять, надрывая свой нежный негромкий голос. Сделала по-другому: заговорила с ними на телепатическом уровне.
      Усвоив замечание, они моментально снизили уровень громкости почти до тихого.
      – О, кого вижу! Наш долгожданный Дэн!- увидал друга Чук.
      – Всем привет!- сказал Денис.
      Посередине просторной гостиной стоял стол, на котором не было свободного места от различных тарелок с едой и бутылок с напитками. Среди съестного не обнаруживалось ничего мясного – только вегетарианские блюда. Так пожелала Майя, а она была здесь главной.
      Вдоль одной из стен тянулись шкафы, составляя мебельную "стенку" темно-коричневого цвета. То здесь, то там на шкафчиках крепились страшные фигурки идолов. У противоположной стены стоял мягкий диван, выполненный в старинном стиле из дерева, покрытого темным лаком. Тяжелая бронзовая люстра светила шестью маленькими вытянутыми лампами. Пол скрывало толстое мягкое ковровое покрытие. А на подоконнике за вертикальными жалюзи стояли в ряд несколько бутылок шампанского. Еще две – уже открытые – стояли на столе.
      Из кухни вышел Дровен, который выполнял на этой вечеринке роль шеф-повара. Он принес к столу блюдо с бутербродами из красной икры и спросил:
      – Так что будем делать? Сейчас выносить торт со свечами, или подождем шефа еще какое-то время?
      – Он скоро будет,- сказала Белова.- Но торт не из-за этого нужно немного попридержать, Вадим. Его полагается выносить в самый последний момент, после всех других блюд. К чаю.
      Потом она хлопнута в ладоши и оживленно вымолвила:
      – Давайте за стол. Начнем пирушку сейчас!
      Среди молодежи пошли возгласы одобрения.
      Патрик сидел на крыше одного из соседних зданий и чуть выглядывал за ее край, рассматривая в небольшой бинокль окна квартиры Майи Беловой. Иногда в них удавалось заметить кого-нибудь из ее гостей, а пару раз он увидел и саму хозяйку.
      Ворг следил за квартирой, домом и его окрестностями уже несколько часов и видел, как на праздник Беловой стягивались все, кого она приглашала. Вот, наконец, явился последний гость, несколько припозднившийся. Дэн. Хотя, нет, не совсем последний. Еще должен был появиться сам Шорох! И когда он появиться, Патрик даст сигнал своему сообщнику, чтобы тот начал действовать по их заранее придуманному плану. Чтобы все прошло так, как они хотели, присутствие здесь лидера было необходимо.
      Проследив за въезжающим во двор дома Денисом, Патрик вновь сконцентрировал внимание на окнах и скоро увидел в одном только что приехавшего молодого Ворга.
      Затем он снял с пояса телефон, собираясь вызвать Матфея. Тот отчего-то не звонил, хотя должен был сообщить о том, занял он позицию возле штаба Воргов или нет и готов ли к началу атаки. Звонок задерживался уже на 15 минут. Неужели что-то случилось? Но если произошли неприятности, если его разоблачили, то он просто так не выдаст его – Патрика. В этом случае позвонить ему – значит, выдать самого себя.
      Подавив желание связаться с сообщником, Патрик хотел уже убрать трубку на место, в специальную сумочку на поясе, как вдруг мобильник задрожал, издавая слабое жужжание. Вибровызов! Ворг быстро взглянул на дисплей, дабы убедиться в том, что звонил именно тот, кто был ему нужен, и нажал кнопку ответа.
      – Слушаю, Матфей!
      Из динамика сотового послышалось:
      – Я на месте, Пат! Нахожусь совсем недалеко от штаба, вижу его без помех.
      – Отлично. Слишком к нему не приближайся. Шорох здесь еще не появился! Он может быть еще там, поэтому будь осторожен.
      – Понял.
      Патрик отключил связь и опять принялся смотреть в бинокль, с нетерпением ожидая приезда Шороха. Ровно через 10 минут на улице появился черный "Мерседес" с тонированными стеклами. Патрик посмотрел на номер автомобиля и улыбнулся.
 

***

 
      Матфею Могильному не особо нравилась затея друга. И почему ему взбрело в голову делать налет на штаб, когда шеф уедет на День рождения Готики? И почему нападать должен был именно он – Матфей? А если ему не повезет и кроме простых дежурных там окажется еще кто-нибудь? Не должно, конечно, однако чем черт ни шутит!
      Раздался звонок мобильного телефона. Матфей вынул из кармана куртки своего джинсового костюма трубку "Сименс" и нажал "зеленую кнопку". Хотел ответить, но не успел. Как только установилась связь, из мобильника заговорил Патрик:
      – Шорох приехал! Начинай действовать. Но так, как мы условились. Понял?
      – Понял,- угрюмо отозвался Могильный.
      Он уже начал жалеть, что ввязался в это дело и пошел против хозяина. Ему не верилось, что они вдвоем смогут осуществить все свои замыслы и выйти сухими из воды.
      – Что-то не так?- спросил Патрик, видимо, почувствовав волнение товарища.
      Матфей немного помолчал, а затем несмело, опасаясь разгневать приятеля, заговорил:
      – А как же что-то может быть в порядке, когда мы ведем столь рискованную игру? Я поражаюсь твоей уверенности в хороший исход начатого.
      – Так бери пример!- голос того зазвучал строже.
      – Пробую. Не больно-то получается.
      – Пробуют только суп во время варки. Или бери пример, или просто не думай ни о чем – действуй как робот: без мыслей и всяких "а что, если…" Я отправил тебя разнести на хрен штаб Воргов, и ты его разнесешь! А потом возьмешь из хранилища пистолеты-дозаторы со снотворным и кое-что из оружия и смоешься оттуда. И никаких мыслей!
      – Ладно, приступаю…
      Матфей выключил телефон. Настало время ему испытать свою судьбу. Что ж, убьют – так убьют.
 

***

 
      В штабе Воргов на Лесобазе оказалось как-то неестественно тихо. Дверь была не закрыта (Ворги почти никогда не запирали свое здание), поэтому Матфей проник внутрь легко. На ходу он выхватил из-под курточки два автоматических пистолета, свернул в дежурку и ударом ноги, который подкрепил Силой Избранного, вышиб дверь.
      В комнате оказалось трое дежурных. Двое парней играли в шахматы на угловом диванчике слева от двери, а третий играл на компьютере, сидя правым боком к выходу.
      Звук удара и стремительно распахнувшаяся дверь заставили обитателей комнаты вздрогнуть и обратить недоуменные, почти испуганные взгляды в сторону произошедшего безобразия. Расслабленные и чувствовавшие себя здесь в полной безопасности, они не успели сообразить, что к чему. Никто даже думал, что такое вполне может случиться одним осенним вечером. Здесь, в штабе! Да еще чтобы это устроил свой человек! Нет, такого никто не ожидал. Потому что, как они думали, такое просто невозможно.
      Прозвучало несколько выстрелов. Дежурные обмякли там же, где и сидели. Далее Могильный вставил в нос респиратор и начал разбивать в коридоре первого этажа стеклянные шарики, которые, разлетаясь на осколки, выпускали в воздух огромные разворачивающиеся клубы снотворного газа. Такими капсулами раньше пользовались только Светленги, но Воргам они понравились, и технология их создания и использования была перенята. Только Ворги использовали более мощный и опасный газ. Он был по-настоящему действенным и мог оказаться смертельным при слишком длительном действии на человеческий организм. В закрытом помещении он валил самого здорового и выносливого человека, находящегося в десяти метрах от разбитого шара, за несколько секунд, и тот, если просыпался, то лишь через много часов. Он был чрезвычайно легок и не оседал на пол, а надолго зависал в воздухе, из-за чего становился еще опаснее.
      Через считанные мгновения все вокруг заволокло мутным дымом. Матфей истратил весь свой запас газовых снотворных шариков. К этому моменту он дошел до кладовой в противоположном конце здания, где хранились разные препараты, в том числе и газы различного действия, и кое-какое легкое оружие. Открывая кладовую, Ворг-изменник прикинул в уме, мог ли его газ обезвредить тех, кто был на верхних этажах. Если там кто-то был. Но потом, оглянувшись, успокоился. Плотный туман не спешил рассеиваться и, наверняка, он поднялся наверх. Было разбито более трех десятков шариков. Этого более чем достаточно, чтобы запах ощутили во всех уголках штаба, если нигде не открыты окна. А окна здесь не любили открывать. Почему-то.
      В узком длинном помещении без единого окна со стальной обшивкой стен Матфей Могильный быстро нашел все, что его интересовало: два инъекционных пистолета, заряженными полными капсулами с сильным снотворным, которые помещались на широкой мужской ладони; патроны к его с Патриком пистолетам… и автомат с несколькими магазинами. Взяв это, он собрался уходить, но вдруг вспомнил, что гранаты, которые тут были, тоже могли пригодиться. Схватил первую попавшуюся связку и поспешил вон из дома.
      "Слишком гладко все идет,- пронеслось в голове у налетчика во время перебежки от крыльца штаба к машине.- Неужели и впрямь во всем здании больше никого не было?
      Это редкость. Обычно главный штаб не пустует".
      Хотя, что здесь было удивительного, если почти все главные Ворги отправились на День рождения Готики!
      Прошло несколько минут с момента налета на центральный штаб, захвата оружия и стремительного отступления. "Шестерка" Могильного мчалась по дороге мимо Энтузиастов, затем Казачьих Лугов в направлении улицы Чекистов. По ней Матфей намеревался выехать на улицу Республики, а потом скрыться в микрорайонах. Его квартира находилась в доме по улице Федюнинского.
 

***

 
      Владимир Леонидович Шорохов опоздал к началу застолья всего на несколько минут.
      Как и раньше, к засигналившему домофону подбежала сама именинница.
      – Здравствуй,- сказала она лидеру Воргов, когда тот входил в прихожую.- Наконец-то!
      Уже заждалась!
      – Не сомневаюсь, дорогая,- отозвался мужчина.- Я спешил, как мне позволяли спешить обстоятельства.
      Когда девушка закрыла за ним входную дверь и повернулась к нему, наконец, обратила внимание на большой букет роз. Там были и красные, и розовые, и белые розы – всех по нескольку штук. И от них шел такой аромат, что могла закружиться голова!
      – С Днем рождения, дорогая,- молвил Владимир Леонидович, затем обнял именинницу и поцеловал в щеку.- Эти цветы только от меня, и они скажут тебе о моем отношении к тебе лучше каких-либо слов. С праздником.
      – Спасибо! Спасибо, Шорох. Какой великолепный букет! Самый лучший из всех, полученных мной в жизни!!!
      – Но это первый сюрприз! Тебя ждет и второй,- сказал тот.
      – Боже, еще что-то? Разве я заслужила еще какие-то дары?- удивилась услышанному Белова, хотя в глубине души, конечно, ценила себя высоко даже в этот момент радости и беспечности и знала, что заслужила.- По-моему, у меня есть уже все, о чем простая девчонка может лишь мечтать.
      – На самом деле не все,- заверил Шорохов, улыбнувшись ее голубоглазому взгляду.
      – Я весьма заинтригована…
      – Тогда идем на балкон. Там я и покажу тебе твой главный подарок.
      – Конечно! Только поставлю куда-нибудь цветы.
      Они в обнимку прошли до прохода в гостиную, где продолжалось веселье и пахло недавно изготовленной выпечкой. Майя оставила цветы на журнальном столике, находившемся с одной из сторон дивана, заваленного подарками, и поспешила вернуться к своему главному гостю, к которому испытывала симпатию и которому, безусловно, сама очень нравилась, если не сказать большего. Когда же он устанет преподносить ей подарок за подарком? То дорогие платья, которые на обычную прогулку не наденешь, то золотые и серебряные украшения, то целая квартира в почти новом доме со всей необходимой мебелью… Что же на этот раз?
      Владимир Шорохов провел девушку на ее застекленный и обитый деревом балкон и открыл окно посередине, чтобы можно было выглянуть на улицу, посмотреть вниз на землю. Высунув голову в большой проем и осмотревшись, он произнес:
      – Взгляни, дорогая. Что ты видишь внизу?
      Девушка тоже высунулась из окна.
      – Видишь, на тротуаре стоит темно-коричневый "Ситроен С-4"?
      – Да,- кивнула Майя.- Первый раз вижу такую машину. Какая интересная…
      – Это твоя.
      – Моя???!!!- сорвался с уст Беловой возглас удивления и радости.
      – Только твоя и больше ничья. Это еще один мой дар тебе,- все так же спокойно, почти без каких-либо эмоций говорил Шорох.
      Он поднял перед ее глазами пару ключей и брелок с пультом от сигнализации, скрепленные между собой лентой с надписью "Ситроен" на немецком. Та взяла ключи, а потом вдруг рассмеялась негромким, нежным смехом.
      – О, у меня просто-таки нет слов! Я не знаю, что сказать. Правда! Только…
      Только что мне с ней делать? Я не умею водить!
      – Это можно исправить. Посмотри на меня.
      Белова подняла на него глаза, и их взгляды прочно слились в один. Оба замерли, а именинница даже невольно задержала дыхание. Она смотрела в его сверкнувшие стальным блеском бездонные черные глаза и с каждой секундой начинала ощущать усиливающееся головокружение. Что-то происходило. Да! Он воздействовал на нее какой-то Силой типа гипноза.
      Скоро Шорох прикоснулся к ее голове обоими руками, и она ощутила покалывание в висках. Сам же Владимир Леонидович принялся почти неслышно нашептывать какие-то слова на незнакомом языке. Перед глазами все потемнело, и Майя уже готова была безвольно упасть, но тут все закончилось. Прекратив воздействовать на нее Силой, Шорохов на всякий случай обнял Майю и спросил:
      – Как ты? Все нормально?
      – Ой, ну и шутка! Что это было? Гипноз такой? Голова кружится…- почти прошептала Белова, едва овладевая собой.
      – Я загрузил тебе в мозг минимум знаний о том, как водить машину.
      – Классно. Только я не ощущаю, что во мне прибавилось знаний.
      – Как только сядешь за руль и попробуешь что-то сделать, все знания активизируются. А там уже дело за малым – лишь практика вождения. Как себя чувствуешь? Не упадешь, если отпущу? Такие процедуры не всегда хорошо переносятся даже Великими Избранными – такими, как мы. Но они того стоят, поверь.
      Не бойся, если еще какое-то время будешь не очень хорошо себя чувствовать.
      – Я и не боюсь. Ведь ты рядом!- проговорила черноволосая девушка и тоже обняла его.- Спасибо за все. Смогу ли когда-нибудь отблагодарить тебя как следует за все? Никто обо мне так не заботился, не говоря уж о дорогущих подарках.
      Это было правдой.
      – Неужели все только за то, что я Великая Избранная?
      – Нет. Конечно, нет. Не только и даже не столько, может быть…- прозвучал ответ.
      Майя посмотрела на него, начиная догадываться о том, из-за чего еще могли быть эти подарки, о причине, по которой Шорох был так щедр, добр и определенно нежен с ней. Однако молчала. Ждала, что будет дальше. А Шорох, видимо, не хотел пока все объяснять прямыми и ясными словами. Он продолжал молча обнимать ее, а потом поцеловал в лоб. Она едва удержалась, чтобы не потянуться к нему за поцелуем в губы. А спустя еще несколько мгновений из квартиры послышались крики Воргов. Те звали Майю и шефа к столу.
      – Тебе нужно идти к гостям,- сказал Владимир Шорохов.
      – Да. А ты? Неужели уйдешь?
      – Чувствую, мне сейчас позвонят по делам. Вряд ли получится остаться, если будет что-то важное. Извини, милая. Иди ко всем и не думай ни о чем.
      – Хорошо, постараюсь.
      Девушка улыбнулась ему на прощание и ушла в квартиру. И сразу же мобильный телефон лидера Воргов издал звук в виде 64-голосной полифонической мелодии. Как и всегда предчувствие оказалось верным, предсказываемое сбылось.
      Взглянув на дисплей, мужчина прочел: "Вызов: суперагент Толстой". Ага, Марк Толстой! Что-то случилось. Он остался на Лесобазе за старшего, но даже в таких случаях сам звонил только в исключительных случаях.
      – Слушаю,- ответил Шорох, не слишком довольный тем, что его общение с Майей было прервано.
      – Хозяин, я извиняюсь за этот звонок, но должен вам сказать, что произошло нечто странное. Я бы сказал, невероятное.
      – Ну, разумеется!- строго, в своей обычной манере, в какой говорил с большинством подчиненных, отозвался лидер.- Иначе ты не потревожил бы меня! Верно?
      – Да, сэр. Дело в том, что на главный штаб считанные минуты назад было совершено нападение. Трое дежурных убиты из обычного огнестрельного оружия. Мы ничего еще не трогали: я подумал, может быть, вы захотите приехать и посмотреть…
      Шорох секунду размышлял, а затем сказал Толстому, ощутив некую смутную тревогу, какой у него почти никогда не появлялось:
      – Еду. Ждите меня!
      Сунув телефон во внутренний карман пиджака, он активизировал Силу Великого Избранного и, собравшись, прыгнул в раскрытое окно балкона. Для любого человека прыжок с десятого этажа с огромнейшей долей вероятности может оказаться смертельным, но только не для главы Воргов. Мужчина сделал в воздухе кувырок и достаточно плавно приземлился в траве у самой стены дома. Повернулся и быстро пошел во двор к своей машине.
      В это время Дровен ставил перед именинницей большой многоярусный торт собственного изготовления, в который были воткнуты и зажжены 19 тонких разноцветных свечей. Свет и музыку выключили, создав особую атмосферу в комнате.
      Майя набрала в легкие побольше воздуха и дунула…
 

***

 
      Черный "Мерседес" резко свернул с улицы Судостроителей направо, едва вписавшись в поворот. Уже через пару-тройку секунд Владимир Шорохов крутанул руль влево, и автомобиль стремительно въехал во двор штаба, остановившись посередине небольшой стоянки. Навстречу лидеру из дома вышел Толстой и едва заметно поклонился.
      – Показывай, что и где,- сказал Шорохов, двигаясь от стоянки через сад, разбитый перед главным входом.
      – Никаких особых разрушений нет,- начал суперагент, пропуская шефа вперед себя.- Все дверные замки открывали Силой Избранного, так как следов взлома не замечено.
      Действовал одиночка.
      – Это еще кто вам сказал?- поинтересовался Шорох, проходя в дежурку, где над телами мертвых копошились двое Воргов-следователей.- Отчего вы так решили?
      – Так считают наши следователи, хозяин.
      Лидер вопросительно уставился на тех двоих. Один из следователей молвил:
      – Мы провели сканирование пола в коридоре первого этажа, а также в комнатах. Есть свежие отпечатки следов только одного типа и размера, одного стиля передвижения.
      Скорее всего, был кто-то один. Имеется ввиду, внутри здания орудовал один. На улице его вполне могли прикрывать несколько человек. Но это определить уже вряд ли получится.
      – Ясно. Что было сделано налетчиком помимо тройного убийства?- Задавая вопрос, Владимир Леонидович кивнул на трупы.
      – Открыта кладовая-сейф с боеприпасами и легким оружием. Украдены два инъекционных пистолета со снотворным и ЗРПС*, много патронов к пистолетам типа "Беретта", гранаты со снотворным и нервно-паралитическим газом и автомат АК-47 с несколькими магазинами.
      – Интересный набор,- бесстрастным тоном пробормотал главный Ворг, осматривая комнату, в которой совершили преступление, а потом выходя в коридор.
      Остальные двинулись за ним. Он же, перемещаясь по направлению к кладовой и наступая на стеклянные осколки, изрек вопрос:
      – Это что, остатки стеклянных шаров с газом для дымовой завесы?
      – Быть может, так,- ответил Толстой.- Или же от стеклокапсул с быстродействующим снотворным.
      Один из следователей поспешил высказать свое мнение:
      – По-видимому, налетчик думал, что в доме в тот момент был еще кто-то. Это может свидетельствовать о том, что он был не очень хорошо информирован о нашей деятельности в штабе этим вечером.
      – И кого же мне записать в черный список смертников?- вымолвил лидер.- Неизвестного одинокого Светленга, решившего сдуру испытать свою судьбу и вломиться к нам?
      – Такой сценарий вполне вероятен,- ответил тот же Ворг-следователь.- Если не так, то кто еще мог сюда заявиться? Вряд ли можно сомневаться в ином. Только действия его нам непонятны. Убил троих, наворовал боеприпасов и был таков! Зачем? Что, у Светленгов своего оружия мало? Не поверю и при ноже у глотки!!
      – Нет, на действия людей Матрэкса не похоже,- с уверенностью в голосе заявил шорох.- Светленги никогда не действуют по одному, а в том, что произошло, к тому же нет никакого смысла. По крайней мере, во всем остальном, не считая убийства.
      Может быть, это какой-нибудь Нейтральный Избранный*?.. Но вы правы, Давид – все выглядит непонятным. Я бы сказал, очень подозрительным.
      На подходе к кладовой мужчина вдруг остановился, а его взгляд замер на мобильном телефоне, лежавшем в углу коридора за приоткрытой дверью обчищенной комнаты-сейфа.
      – Это еще что такое? Чей?
      Все удивленно переглянулись, также увидев на полу чью-то трубку. Но никто не признал аппарат своим. Тогда Владимир Леонидович протянул к нему руку, и сотовый одним рывком переместился прямо к нему на раскрытую ладонь, словно его притянуло к ней гигантским невидимым магнитом.
      Разглядывая телефон со всех сторон, а затем, начиная "рыться" в сохраненных записях его владельца, Шорохов проговорил:
      – Почему-то он мне напоминает телефон одного из наших людей.
      – У нас всех одинаковые телефоны,- сказал Давид Даурбеков.- "Моторола С650" и "Моторола Е398". Если бы он был одной из этих моделей, тогда можно было бы предположить, но он…
      – Это телефон Матфея Могильного!- встряхнул всех своим резким выводом лидер.- Только у него был такой "Самсунг".
      – Вы уверены, хозяин? Но как он здесь оказался?
      Шорох круто развернулся к следователям:
      – Это вам должно быть уже известно! Почему не заметили трубку до моего приезда?
      – Как-то не заметили, хозяин… Он лежал за дверью, а мы были взволнованы…
      – Взволнованы? Чем? Трупиков из дежурной комнаты испугались? Вы хоть понимаете, что может означать такая находка? Эта находка! Могильный побывал здесь вскоре после того, как я уехал.
      – Черт,- протянул Марк Толстой, догадавшись, к чему клонит шеф.
      А другой Ворг-следователь осмелился поинтересоваться, не желая все додумывать самостоятельно:
      – Что все это значит? Я не совсем понимаю…
      – Это значит,- зло усмехнулся ему глава Воргов,- что произошла измена, а ты – недоумок!
 

***

 
      Могильный обнаружил пропажу своего сотового лишь после того, как приехал к себе домой и, находясь в ожидании сообщника, хотел ему позвонить. В испуге хлопая себя по карманам, молодой мужчина запричитал:
      – Где он? Где же он? Где я мог его посеять? Черт бы меня забрал к себе в могилу!
      Как я мог его потерять? Какой же я бываю невнимательный иногда…
      В эту минуту входная дверь раскрылась и в прихожую ввалился запыхавшийся Патрик.
      Через секунду он увидел приятеля, стоявшего перед узким диванчиком между одежным шкафом и обувной полкой, на который свалил награбленное, и заговорил:
      – Надо же, пришел! И живой. Даже не покалеченный! А говорил, что не выйдет!
      Молодец! А я… это… раньше приехал, чем предполагал. Заминировал свою "хату" в Боровском. Больше нет дороги туда!
      – Зачем?- нервно спросил Матфей.
      – Зачем заминировал? На всякий случай. Вдруг нас начнут искать и сунуться туда. А там сюрприз! Хоть одного или двух жалких прислужников шефа лишний раз отправим на тот свет. Про него самого я уж особо не надеюсь, но было бы просто здорово…
      От многого нас избавило бы такое происшествие! Да-а-а… С твоей квартирой, кстати, то же самое придется сделать. Скоро. А может и сейчас.
      Матфей тяжко вздохнул, представив, как будет взрываться его личная квартира.
      – Ты чего опять кислый?- заметил Патрик, у которого настроение было вполне хорошим.
      Могильный решил не скрывать случившегося, так как тот все равно узнал бы вскоре:
      – Я "трубу" посеял. Опасаюсь, что это случилось в штабе или где-то рядом с ним.
      Лицо Патрика изменилось, помрачнело, вытянулось, и без того овальное и страшное, как у лишенного разума маньяка.
      Да ты с ума сошел!!!- вскричал он с поднятыми кулаками.- Ты придурок!!! Придурок!!!
      Ты понимаешь, что натворил? Ты же сам оставил им знак, указывающий на нас!!!
      Какой ты дурак!
      – Потеря потому и называется потерей, что это не чья-либо задумка. Ты знаешь, что я не враг самому себе!
      – Случайность или нет – мне плевать, мне пофиг,- не унимался его товарищ.- Из-за твоей преступной халатности вся наша большая операция теперь может оказаться под угрозой срыва! И наша жизнь окажется под угрозой! Ну, как так можно?
      – Ну что ты разошелся!- Матфей, наконец, отыскал смелость чуть повысить тон и заговорить с другом немногим более твердым голосом.- Что теперь поделать?
      Забросать друг друга всеми существующими ругательствами, набить себе морды, перегрызться? Всегда может произойти какая-нибудь случайность.
      У Патрика злобно сверкнули глаза (сверкнули в прямом смысле слова), он поднял к лицу Матфея сжатый кулак и со всей серьезностью предупредил:
      – Я тебя размажу по стенке, на улице при всех зарою, если подобная случайность повторится. Ты уже того заслуживаешь, но нет! Я на этот раз пощажу тебя. Ты еще мне нужен.
      – Нужен…- пробурчал упавшим голосом Могильный.- Зачем все-таки я в это ввязался?
      Он уже не был таким злым и излучающим отрицательную энергию Воргом с озлобленным видом, какими являлись почти все его собратья. Страх перед разоблачением и карой хозяина сделал из него обычного человека, боящегося за свою жизнь, но вынужденного выполнять начатую ранее работу, несущую для него опасность, иначе будет кара от другого – его друга. Он жалел, что взялся помогать Патрику. О чем он только думал в тот момент? Он не хотел никакой мести настолько серьезно, насколько того желал Патрик. Может быть, и вовсе не хотел. Однако сейчас было поздно об этом думать.
 

***

 
      Стоял достаточно солнечный пятничный день. Нельзя сказать, что было тепло, но отсутствие ветра создавало впечатление довольно комфортной погоды. На Секретной даче Смирта в этот день помимо него самого одновременно отдыхали и работали несколько бойцов-оперативников и охотников. По приказу Владимира Шорохова здесь установили большую антенну на вышке в несколько метров, похожую на локатор радара из аэропорта, и прослушивали сотни частот автомобильных переговорных устройств охотников, а также одного из операторов сотовой связи, имевших филиал в Тюмени. Пытались поймать переговоры Матфея Могильного с кем-либо. Еще две таких же антенны Ворги поставили на восточной окраине города и в районе между улиц Николая Чаплина и Червишевский тракт. Они тоже "слушали" по три-четыре сотни частот охотников и по одному оператору сотовой связи. Если бы Матфей позвонил кому-нибудь с любого мобильника или связался по рации из автомобиля охотника, то его бы засекли с большой долей вероятности. Но пока подозреваемый нигде не появлялся. Ни на одной из частот.
      Никто точно не знал, где жил Могильный, и квартира его стояла, не оскверненная появлением в ней посторонних. Даже если бы ее уже нашли, то ни владельца, ни кого другого там не обнаружили бы. Патрик и его горе-сообщник ушли почти сразу после своей ссоры из-за потерянного телефона, а значит, еще до глубокой ночи. И теперь скрывались, один черт знает где.