Хроники Избранных. Трилогия

Происходившее начинало уже раздражать. Даже не столько раздражать, сколько пугать. Ворги с упорством маньяка продолжали вершить казавшиеся всем служителям Добра бессмысленными и беспричинными злодеяния. Они делали это, не смотря на активные попытки остановить их Светлых, словно им было абсолютно все равно, сколько их будет убито, а сколько пострадает в этих столкновениях.
      – Я не знаю, чего они хотят, и какие цели преследуют, но это не может продолжаться. Наши люди очень обеспокоены и напуганы,- говорил Тимофей Люборец.- Много лет Ворги не были столь активны и не создавали подобной обстановки.
      – Они, явно, сошли с ума,- проговорил Матрэкс.
      Он сидел за своим столом в родном кабинете, а Морфеус занимал кресло напротив.
      – У них что-то случилось. Это очевидно. Иначе, зачем все это?
      – Наверное, ты прав… Но что это за проблемы, для решения которых понадобилось создавать военную обстановку в городе и почти во всем районе? Но знаешь, что если так: все бы уже закончилось, не вмешайся мы в их дела с самого начала?
      – Думаешь?
      Матрэкс решил рассказать своему первому помощнику о встрече с Шорохом и их ночной гонке, в течении которой он понял, что у Воргов могло произойти.
      – Ворги начали военные действия против кого-то из своих же! Видимо, те заслужили.
      Но провинившиеся не захотели покорно принять наказание и бросились в бега! Они либо скрылись, либо объявили войну тем, кого предали. Последнее весьма возможно.
      – Измена – это очень серьезно,- проговорил задумчивым тоном Люборец.- Но если и так, мы должны были вмешаться. Мы поступили верно. Нельзя допускать страдания простых людей! Бойцы и патрульные рвутся выступить плотными фронтами против главных скоплений врага и ударить по ним тяжелой артиллерией с целью их полного уничтожения, а мы опять с сегодняшнего утра отзываем свои отряды!
      – Я делаю это ради них!- вспылил Рудаков, стукнув кулаком по столу.- Я не хочу и дальше терять людей! Ворги сейчас как безумные голодные волки: они бросаются на нас, только увидав! И бьют нас со всей силы!!
      – Но этому есть объяснение! Мы им помешали и тем самым разозлили!
      – Ты не согласен со мной и считаешь мои действия ошибочными?- задал дерзко прямой вопрос Матрэкс, пристально посмотрев на заместителя.
      – Я не говорил такого…
      – Но хочешь сказать!
      – Почему это?
      – Чувствую! Забыл, с кем беседуешь?
      Тут вдруг лидер переместил свой взгляд на дверь кабинета, ощутив благодаря своим способностям чье-то приближение. Спустя десять секунд раздался стук.
      – Можете войти!- крикнул Матрэкс.
      Дверь распахнулась, и через порог переступил Евгений Рускол, агент Седьмого уровня.
      – Шеф, в большом зале совещаний собралось полтора десятка бойцов-оперативников.
      Есть даже несколько агентов. И среди них отчисленная Юлия Лазебникова.
      Андрей Александрович резко поднялся, сурово глядя на агента, принесшего ему эту новость.
      – Ей воспрещено находиться среди нас, особенно здесь! Какого дьявола ее впустили и почему с ней столько людей? Что там происходит?
      – Шеф, она пришла специально для того, чтобы собрать людей. Они требуют вашего появления там. И вам лучше самому разобраться.
      – Да, что опять? Что? Что они мне скажут?- нервно заговорил Рудаков.- Я тут, черт побери, пытаюсь решить, как нам жить дальше, а меня за каким-то хреном зовут вниз! Что они мне скажут, кроме как если не пошлют куда подальше?
      Он сделал Морфеусу знак следовать с ним, и трое мужчин покинули длинный прямоугольный кабинет.
      В просторном зале с квадратными колоннами, стоявшими ближе к той стене, в которой была дверь, с окнами почти до потолка и огромной мрачной картиной стоял гул из мужских и женских голосов. Но когда туда из коридора шагнул глава Светленгов, абсолютно все звуки затихли. Рускол встал рядом с толпой, а Морфеус остался возле лидера.
      Осмотрев подчиненных и остановив свой взгляд на Юлии, Рудаков твердым и суровым тоном заговорил:
      – Я вижу того, кого здесь больше не должен видеть! Лазебникова, почему ты здесь?
      Пришла поднимать против меня восстание? Что у вас тут происходит?
      – Почти угадали, Андрей Александрович,- молвила девушка.- Но нет, восстание – это слишком громко сказано.
      – Мне некогда шутить!- почти вскричал Матрэкс.- Ты скажешь, какого черта здесь делаешь?
      Не слишком ли резкие слова? Возможно. Светленги, стоявшие в зале с Юлей, загорелись от возмущения и недовольства, реагируя на поведение начальника.
      – Я не шутить пришла!- старалась также твердо говорить Юля.- У всех нас есть серьезный повод быть здесь и сейчас. И нам нужно серьезно поговорить с вами!
      – А! Так значит, это ты всех собрала! Хочешь настроить моих людей против меня?
      Это первые шаги к тому, чтобы разжечь восстание!- Матрэкс вновь начал повышать голос, хотя старался не психовать. Но его нервы были в последнее время слишком напряжены. Столько всего свалилось на голову в эти дни!
      – Они сами готовы восстать,- заявила Избранная.- Я ничего не делала – только открыла им истинное положение дел.
      – Андрей Александрович!- заговорила Ярослава Хохлова.- Спешу вас заверить, что никто никого не настраивал против вас. Юла открыла нам причину своего ухода от нас, и мы сами поняли, что в действительности происходит вокруг.
      – Что же происходит?- с вызовом в голосе спросил Рудаков, гневно сверкнув глазами.
      – Вы уж извините, Андрей Александрович,- подключилась Елена Сапронова,- но я осмелюсь перечислить все, что происходит. Во-первых, происходит постоянное нарушение правил. И кто их нарушает! Вы же сами! Вы – тот, кто должен наставлять других Светленгов и личным примером показывать, что наши директивы разработаны не потому, что людям нечего было делать, а для того, чтобы им следовать! А вы… вы постоянно используете свои сверхспособности против нас! Читаете наши мысли, следите за каждым нашим шагом, встреваете в нашу личную жизнь…- Она сделала передышку и продолжала, гордо держа голову и не пряча от лидера взгляд.- У нас нет настоящей свободы во всех ее проявлениях, о которой вы так любите иногда говорить. Где свобода и добровольность, где уважение каждого отдельного мнения?
      Вы, может, и слушаете кого-то, но в итоге все равно поступаете только так, как вам самому хочется поступить. Во-вторых, мы наблюдаем у вас очень странное отношение к Воргам. Вы, явно, не торопитесь раз и навсегда покончить с ними.
      Ведь одной обороной войны не выигрывают! Ворги – наши заклятые враги, наша противоположная сторона. Они – зло. Но мы будто бы жалеем их и словно даем им каждый раз еще один шанс исправиться. Это как-то все непонятно…
      – Непонятно…- покачал головой Рудаков, с трудом веря в то, что слышал от своих же людей.- Еще что-нибудь? Не бойся, я выслушаю.
      – И вот еще что,- решила добавить Лазебникова.- Мы уразумели, что вы любите острить и издеваться. Уж простите, но это так. Раньше вы с нами так не разговаривали. Это похоже на элементарное неуважение, несерьезное отношение к каждому из нас. Наверное, это будет уже третьим нашим обвинением в ваш адрес.
      – Теперь-то все?- процедил сквозь зубы Андрей Рудаков, окончательно потрясенный таким разговором.
      – Мистер Матрэкс, мы вынуждены требовать от вас немедленного изменения ситуации, так как не хотим, чтобы все вышеобозначенное имело продолжение,- выступил вперед Петр Кузичев.- Мы не хотим, чтобы наши товарищи или даже просто знакомые продолжали погибать просто так. Давайте положим конец беспределу Воргов. Уверен, что когда с общим врагом будет покончено…
      – Замолчи!- оборвал его Рудаков.- Как ты смеешь выдвигать какие-то требования мне – лидеру Светленгов? И как у вас вообще мог повернуться язык меня в чем-то обвинять? это неслыханная дерзость! Просто неслыханная. Я вас никого не узнаю!
      Не сошли ли вы с ума вдруг?
      – Мы не сошли с ума,- решительно ответила Сапронова.- И мы больше не ваши люди, если вы не примете эти обвинения, не согласитесь с ними и не начнете все исправлять.
      – Все сказала?
      Подобные слова могли только взбесить выступавшую против Матрэкса Елену Сапронову.
      И она взбесилась. Следующие слова она говорила с такой яростью и нервозностью, что едва себя контролировала:
      – В противном случае мы организуем собственное движение и выступим против Воргов независимо от того, хотите вы этого или нет!
      Матрэкс несколько секунд сверлил ее взглядом, потом резко развернулся на месте и двинулся прочь, бросая на ходу:
      – Выступайте хоть против самого черта. Вас перебьют. Хоть не будете больше тратить мое время!
      Уже из коридора он крикнул:
      – Морфеус, идем! Или ты уже с ними?
      Тимофей, глубоко пораженный произошедшим, первые мгновения не мог даже шевельнуться, и лишь по истечению нескольких секунд очнулся от ступора и поспешил выйти за лидером. У себя за спиной он услышал голос Елены, говорившей:
      – Матрэкс нас игнорирует. Он не считается с нами. Но мы это не оставим! Мы сдержим свое обещание! Вперед!
      Шестнадцать Светленгов с возгласами одобрения начали друг за другом покидать зал и двигаться к парадной лестнице.
      – Если кому-то из нас или даже всем нам суждено умереть сегодня, пусть наша смерть станет для лидера Матрэкса поводом задуматься над тем, как его люди хотят перемен в лучшую сторону, победы над врагом и мирной безопасной жизни,- проговорила Юлия Лазебникова, выходя в коридор второго этажа здания Светленгов последней.
      И вдруг сзади ее поймали за руку. Девушка вздрогнула и, обернувшись, увидела, что ее держит Андрей Рудаков.
      – Вы все пожалеете об этом! Это восстание не пройдет для вас даром!- вымолвил он.
      – Отпустите меня!- возмутилась Юля и вырвалась.
      Светленги, шедшие к лестнице, остановились, оборачиваясь на ее крик. И тогда Рудаков обратился к ним, грубо и бесцеремонно:
      – Проваливайте! Я не собираюсь вас останавливать – только лишь предупреждаю. Вы прекрасно знаете, что идете на смерть. И ничего этим вы не добьетесь! И если кто переживет это ваше безумное покушение на Воргов, тот может сюда не возвращаться, ибо автоматически он прекращает являться Светленгом и будет незамедлительно отчислен из наших рядов!
      – Ах, вот как!- воскликнула Марина Сафина.- Что ж, друзья, это может свидетельствовать о том, что нам нечего терять! Вперед!
      – Вперед!- подхватил Тимур Сонников.- Давайте покажем, как следует бороться с врагом.
      И Светленги направились на улицу к своим автомобилям, а Матрэкс вслед им, уже не находя сил на эмоции, с тупой ровной злостью пробормотал:
      – Сумасшедшие! Ненормальные! Что за дьявол в вас вселился? Это же самый настоящий бунт. А, черт с вами!
      – Может и бунт,- заговорил рядом Морфеус,- однако не без причины, если разобраться. Все же в чем-то они правы.
      Первый Светленг медленно повернулся на него с таким выражением лица, что любой другой сразу провалился бы сквозь землю. Но Люборец выдержал этот взгляд и даже нашел в себе силы договорить:
      – Они в отчаянии. Именно отчаяние движет сейчас ими. И боязнь умереть бессмысленно, как некоторые из их товарищей.
      – Так ты за них?- сухо осведомился Рудаков.
      – Я констатирую факты и в данный момент не склоняюсь ни на чью сторону, однако нельзя не признать, что они правы во всем!
      Главный Светленг вдруг усмехнулся и, резко изменив выражение лица на грустное, почти страдальческое, побрел, опустив голову, к себе в кабинет на третий этаж.
 

***

 
      Майя лежала на полу связанная и тихо плакала под курточкой Матфея. Она замерзла, сильно проголодалась, ослабла, и ей постоянно было дурно от действия Замедлителя реакций и подавителя Силы Избранных: от него, а быть может, и от голода, то болела и кружилась голова, то темнело в глазах и становилось совсем нехорошо. От грибов, которые предложил ей Патрик, Майя гордо отказалась. А когда он принялся за попытки поговорить с ней, не отвечала и делала вид, будто вообще не слышала его голоса. До нее на самом деле с трудом доходил смысл слов Ворга – из-за ЗРПС.
      Но кое-что она все же понимала и молчала, не собираясь удостоить и мимолетным вниманием своего мучителя.
      – Дурочка ты!- сказал Патрик после очередной попытки пообщаться с пленницей.- Я ведь знаю, что ты меня слышишь! Ты зря не идешь на контакт. А мы могли бы стать прекрасной парой, и нас было бы уже трое против всех! Такая Великая Избранная могла бы одна выступить против всей армии Воргов. И ты могла бы бросить вызов самому Шороху! С тобой мы бы обязательно победили его! Тебе не нравятся мои мысли?
      Тут он резким движением сорвал с нее курточку своего приятеля и раздраженно процедил:
      – Хватит меня игнорировать! Если будешь и дальше молчать, я силой выдавлю из тебя голос!
      Потеряв единственную защиту от холода, Майя сжалась вся и задрожала, но так и продолжала молчать. Она лежала спиной к Воргу, и тот не видел ее плачущего лица.
      Но в следующую минуту Патрик взял девушку за руки и перевернул ее лицом к себе, а потом с силой схватил за горло.
      – Не нравится?- злобно оскалившись, спросил он, когда Майя слабо забилась под его сильной рукой и стала задыхаться.- А мне не нравится, что на меня не обращают внимания! Я, видишь ли, позаботился о человеке, курточку пожертвовал, даже поесть предлагал, почти от себя отрывая, а взамен вот что получаю! Хороша благодарность! Я быстро тебя приручу, дрянная девчонка! Ты будешь меня слушать и делать то, что я скажу, иначе…
      На верхний этаж из ангара поднялся Матфей Могильный и, увидев, что его друг делает, испуганно заговорил:
      – Эй, Пат, ты чего? Что ты делаешь?
      Он подбежал к Патрику, но разнимать его и Майю уже не пришлось. Тот сам ее отпустил и отпрянул назад. Секунду-другую Патрик смотрел выпученными глазами на потерявшую сознание девушку, потом медленно перевел взгляд на приятеля и промолвил:
      – Черт! Я едва не задушил ее! Не знаю, что на меня нашло. Разозлился…
      – Пат, сколько нам здесь еще торчать? Пора звонить этому… Шороху и убираться в другое место. У меня весь желудок сводит от этой голодовки! Хочется нормально поесть,- проговорил Могильный недовольным тоном, решив, однако, не заострять внимание на том, что делал минуту назад его товарищ.
      – Да…- подавив приступ ярости и успокоившись, кивнул ему Патрик.- Нужно звонить.
      Сейчас позвоним…
      – Хорошо. Ты выдвинешь требования, которые мы обсудили ночью? Ничего больше не придумал?
      – Больше ничего. Пока потребуем это, а там видно будет. Но пусть только откажется это выполнить!!!
      Патрик встал, выпрямился, затем взял со стола мобильный телефон, который посчастливилось найти в кабине "КАМАЗа". Зарядка телефона была на исходе.
      – Вот черт!- ругнулся Ворг-изменник, набирая номер.- Хоть бы успеть нормально поговорить!
      Через несколько мгновений послушались длинные гудки. В этот момент Могильный направился к окну над въездом в ангар, желая взглянуть в сторону шоссе.
 

***

 
      Владимир Леонидович находился в одной из комнат третьего штаба Воргов, представлявшем собой две соединенные квартиры на первом этаже обычного жилого дома. Штаб имел два входа: в него можно было попасть через подъезд, как и во все нормальные квартиры, и прямо с улицы через прорубленную в борту балкона дверь.
      Сидя за письменным столом перед экраном монитора компьютера, лидер и принял звонок. Отложив все свои повседневные дела, он занимался лишь тем, что принимал отчеты своих агентов и охотников о том, как проходят поиски изменников. Схватив свою "трубку", он ответил:
      – Слушаю!
      Он говорил суровым и властным тоном, но его голос звучал негромко.
      С каждым часом Шорохов все больше тревожился за Майю, чувствуя, что ей приходится несладко там, где она сейчас была. Но он старался сохранять хладнокровие, ибо в порыве безудержного гнева и страха за нее можно было совершить непростительную самому себе ошибку. Нельзя позволять эмоциям брать над собой верх.
      – Ты, наверное, догадался, что это мой звонок, шеф,- прозвучал из телефона голос Патрика. На это раз он звучал как-то устало, немного вяло. Патрик говорил без того энтузиазма и вдохновения, с которым провел первые переговоры.
      – Надеюсь, ты сдержал слово и с Майей все в порядке!
      – Она жива и, думаю, пока еще относительно здорова,- сказал Патрик.- Но в месте, где мы сидим, весьма прохладно, и обычной простуды она все же не избежит. Ладно, у нас была хреновая ночь, и у меня нет никакого настроения. Если позволишь – буду краток.
      – Ах, да, ты хотел выдвинуть какие-то требования, поганец!
      – Именно. Будь добр: не перебивай.
      Патрик повернулся к Матфею спиной и начал говорить в трубку что-то, что глава Воргов должен был выполнить, чтобы получить назад Белову. Матфей не слушал его, он смотрел на протоптанную дорожку, ведущую от их строения к Тобольскому тракту, и размышлял над тем, как им выехать отсюда и не попасться кому-нибудь из людей Шороха. Парень был уверен, что их ищут абсолютно все Ворги Тюмени. Шорох не мог тупо сидеть и ждать, пока они с Патриком не объявят, чего хотят. Это было бы на него не похоже.
      Минута… другая… третья, а парень все смотрел в окно. И тут у него в душе что-то щелкнуло. Включился сигнал тревоги – ощущение чего-то плохого. Шестое чувство никогда не обманывало Избранных. И Могильный повернулся к товарищу, увлеченному разговором по телефону, намереваясь предупредить о своих подозрениях. Но только повернулся – сказать не успел. Где-то в стороне от ангара хлопнул одиночный выстрел. Пуля пробила тонкое, слегка запыленное стекло и вонзилась Матфею в левое плечо. Ворг судорожно сжал рану, падая на пол.
      Владимир Шорохов слушал Патрика, одновременно с этим выходя из третьего штаба и направляясь к уже ожидавшему его джипу "Мерседес".
      Как только начались переговоры с предателями, из соседней комнаты к Шороху прибежал Эд – суперагент и Субвеликий Избранный – и доложил, что охотники окружили одинокое строение на пустыре рядом с Тобольским трактом, в котором сидят разыскиваемые со своей заложницей.
      – Наконец-то их обнаружили!- сказал Эд.- Ангар окружили и ожидают вашего приказа, хозяин.
      Он говорил телепатически, чтобы изменник в телефоне вдруг не услышал его слова.
      – Вы знаете, что делать и как их лучше взять,- коротко ответил Владимир Шорохов и приказал подать машину.
      За рулем "Мерседеса ML-320" сидел один из опытных бойцов по имени Чук. Открывая дверцу автомобиля, Шорохов неожиданно услышал в трубке громкий возглас Патрика, а затем короткие гудки.
 

***

 
      Когда Матфей упал, Патрик отбросил "трубку" в сторону и с проклятиями, адресованными всем Воргам, бросился к раненому.
      – Меня подстрелили! Все, это конец! Сейчас нас убьют!- голосил Могильный.
      – Заткнись и не скули!- приказал ему Патрик.- Ты мужик или кто? Быстро вниз!
      Заводи грузовик.
      – Не могу! Я ранен! Меня подстрелили. Я помираю…- запричитал Могильный.
      – Твоя рана даже почти не кровоточит, а ты уже разорался! Пуля лишь царапнула тебя!- раздраженно проговорил Патрик.- Хватит придуриваться! Немедленно вниз – в машину!!!
      После того, как Матфей скорчил мученическую гримасу и пополз к люку, Патрик кинулся к одной из тумбочек, схватил автомат с запасными магазинами и в это же мгновение услышал за стенами их убежища грохот.
      Ворги начали газовую атаку. В строение, где находились изменники, полетели десятки гранат с усыпляющим газом. Их громкие хлопки слились в оглушающий шум, а клубы желтоватого дыма стали поглощать ангар, проникая внутрь.
      Патрик нацепил на нос респиратор, Силой Избранного выбил окно и сквозь дым заметил недалеко отсюда трех или четырех охотников. Прикрываясь Защитным полем, он открыл по ним огонь из автомата. Те моментально активизировали свои Щиты, но одного все же успело зацепить, и он упал куда-то, исчезнув из поля зрения.
      – Дьявол!!- закричал в гневе и страхе стрелявший.- Что б вы все подохли! Ненавижу вас всех!
      Он вспомнил про то, что можно было позвонить Шороху и потребовать от него прекратить атаку, но в следующую минуту внизу взревел двигатель "КАМАЗа". Почти сразу последовал звук чего-то ломающегося и разбивающегося. Пол и стены дрогнули как при сильном землетрясении. Это Матфей Могильный, обезумев от страха, решил бросить товарища и сбежать один: он сел в кабину "КАМАЗа", запустил мотор и рванул вперед, протаранив торцевую стену ангара.
      Патрик готов был разорваться на куски от негодования и возмущения. Подлетая к люку с лестницей, он заорал во всю глотку:
      – Стой, зараза!!! Стой, говорю! Ах, ты сука! Я же изорву тебя, тряпка!
      Но тот уже не мог его слышать. Он двигался на большой ревущей машине прочь от ангара через поле. однако проехать много ему не удалось. Только сейчас, когда во всем теле внезапно проснулась страшная усталость и слабость, а в глазах начало мутнеть, могильный понял, что дым, обволакивавший ангар, был Снотворным газом Избранных. Уже через несколько секунд газ взял свое, и Матфей упал на руль.
      Грузовик остановился.
      Не теряя времени на спуск по лестнице, рассвирепевший Патрик прыгнул вниз, шагнул к дыре в стене и со словами проклятий выстрелил несколько раз в "КАМАЗ".
      Одна или две пули попали в бензобак, и грохнул небольшой взрыв. Грузовая машина вспыхнула факелом вместе с Матфеем, оставшимся в кабине.
      Теперь Патрик остался один. И у него не было никакого транспорта. Но ему необходимо было как-то выходить из сложившейся ситуации. И он поспешил обратно наверх. В эту минуту вокруг него засвистели пули и раскаленные стрелы-иглы.
      Постройку обстреливали почти со всех сторон. Видимо, поняли, что он воспользовался респиратором, раз снотворное его не свалило до сих пор.
      – Черт! Черт!! Черт!!!
      Беспрестанно чертыхаясь и понося всех, изменник вновь оказался возле окна и, поменяв у автомата магазин, принялся отстреливаться от своих бывших друзей и коллег. Но они успешно защищались. Бесполезно было стрелять, и Патрик бросил АК-74 на пол.
      Ворги начали осыпать окно стрелами от стрелометов. Одна из них попала изменнику в руку и застряла в ней. Мужчина вскричал и с громкой бранью смел Силовой волной еще несколько пылающих красных отрезков, летевших в его сторону. Тут же послал вторую, более мощную Волну, но уже не только для того, чтобы отбить снаряды, но и чтобы ударить ею кого-нибудь из наступающих на него людей. Она заставила содрогнуться их Силовые поля и даже почти сбила половину из них. Но это также не дало ничего определенного защищавшемуся Воргу. Он, не став ждать новую волну стрел, в очередной раз поспешил вниз, повторяя: "Что же делать, что делать?" Майя открыла глаза и испуганно посмотрела по сторонам. Она почувствовала запах дыма. Но уже не того, что усыплял людей. Что-то горело. Причем сильно и совсем близко. Она почти сразу увидела своего захватчика, который начал, было, спускаться по лестнице, а потом остановился, посмотрев на нее.
      – Видимо, моим планам не суждено сбыться и мне придется здесь погибнуть,- заговорил он с ней, произнося слова на удивление спокойно и ровно, без всякого страха и отчаяния.- Но если я подохну, ты сдохнешь со мной, детка!
      Белова поняла все, что ей сказали, и начала догадываться, что происходило.
      Патрик метался по всему строению, то поднимаясь к ней, то спрыгивая обратно на нижний уровень. Он продолжал сражаться с охотниками и агентами, окружившими ангар плотным кольцом, одной Силой Избранного. Рядом разгорался пожар. Вскоре Майя поняла, что горит сам сарай. Огонь от взорванного "КАМАЗа" перешел к нему по сухой траве и первым делом стал пожирать кучу мусора внизу, а также сухие деревянные перекрытия. В помещении быстро скапливался дым и угарный газ. Огонь усиливался ежесекундно.
      Ворги не ожидали столь агрессивного и упорного сопротивления от одного агента-изменника.
      Хотя его уровень Силы и был довольно высок, они думали, что взять его не составит труда. Вероятно, он понял, что окружен и живым его никуда не выпустят, поэтому бился до последнего, желая подороже продать свою жизнь. Однако Ворги продолжали наседать, не делая перерывов. Со стороны шоссе подъехало еще несколько машин с охотниками и бойцами-оперативниками. Тогда Патрик стал чередовать использование Силы, автомата и пистолета "Беретта". Сила, кстати, тоже была не бесконечной, как и патроны в обойме пистолета. Ее использование изматывало, на нее уходили немалые силы.
      Майя попыталась пошевелиться и закричать, но из горла вырвался лишь хриплый стон.
      Сил не было даже на то, чтобы позвать на помощь. Она закашляла, задыхаясь в дыму.
      Пожар на глазах поедал постройку, почти целиком состоявшую из дерева. Дышать становилось все труднее. Патрик и сам уже не прекращал кашлять и постоянно вытирал слезы на распухших от едкого дыма глазах. Но он продолжал отбиваться.
      Между тем огонь покрыл уже более четверти всех стен и крыши ангара. Пламя окружило лестницу, и Патрик, в который уже раз оказавшись на верхнем этаже со своей пленницей, утратил, наконец, возможность бегать туда-сюда.
      – Ну что ж,- прохрипел он между приступами кашля,- последний ход! Я делаю последний ход! Берите меня, но напоследок я положу еще нескольких из вас!
      И с диким криком, сверкая обезумевшими глазами, Патрик выпрыгнул в окно. Через мгновения он приземлился прямо перед толпой Воргов, которые в этот же момент времени всем скопом двинули на ангар. Застучала автоматная очередь, выплюнув последние несколько снарядов из опустевшего магазина. Затем в ход пошел пистолет и, наконец, Сила Избранного.
      Белова приподнялась на руках, которые были связаны, и поползла прочь от люка, из которого вверх ударил клокочущий огненный вихрь. Через пару секунд ей, наконец, удалось закричать. Но после этого девушка сразу упала без сознания, задохнувшись в дыму и потеряв все силы. Сухая постройка превратилась в большой костер. Среди Избранных пошли выкрики о том, что нужно немедленно проникнуть внутрь, чтобы проверить, там ли находится Готика. А в том, что она была там, почти никто не сомневался. И раз она там, то ее жизнь была под угрозой. Она могла сгореть в этом пожаре уже в следующие минуты, если еще не сгорела.
      Но вот с Тобольского тракта на дорожку к ангару свернули несколько белых и серебристых автомобилей "Волга" разных моделей.
      – Светленги!- закричал кто-то.
      Ворги засуетились, забегали, перестраивая свои ряды и готовясь действовать на два фронта. Тем временем из машин, подъехавших к ним на высокой скорости и резко затормозивших рядом с их джипами, вышли шестнадцать Светлых. Это были Рускол, Сапронова, Лазебникова, Сафина, Сонников, Ажажу, Каменков, Лобанов, Пайсона, Хохлова, Сергий, Кузичев и еще четверо Избранных-новичков. Приехавшие выстроились в линию и сразу, без всякого предупреждения и без лишних слов ударили по своим врагам объединенной и ставшей от этого в разы мощнее Энерговолной. Больше половины Воргов смело куда-то за полыхающий ангар или прямо в огонь. Не медля ни секунды, каждый из Светленгов выхватил из-за пояса складной меч Избранных, разложил его и… вдруг все замерли в нерешительности. Вокруг Светленгов полукольцом с мечами наготове возникла словно бы из ниоткуда целая армия Воргов: не менее сорока охотников, столько же простых бойцов и десятка два агентов с высоким коэффициентом Силы и боевой подготовки.
      – Опа…- выронил Петр Кузичев, озираясь по сторонам.
      ДА, не заметили за расставленными в поле вражескими автомобилями самого врага!
      Но теперь уже было поздно. Юлия Лазебникова это понимала. Им не убежать. Так лучше принять смерть, сражаясь! Так же, видимо, подумала и Сапронова.
      – Вперед!!!- закричала она и ринулась вперед, заставляя тем самым броситься в атаку всех остальных.
      – Что ж, вперед!- поднял свой меч Николай Сергий и побежал вторым после девушки.
      И вот шестнадцать Светленгов, самоотверженных, смелых и решительных, вышли против целой сотни своих заклятых врагов. Шестнадцать против сотни!
      – Смять их!- приказал Антон Чернов, стоя вблизи ангара.
      Затем помощник лидера Воргов повернулся туда, где находился Патрик, отбивавшийся от них, но того на месте не оказалось. Изменник куда-то исчез.
      Началась битва Светленгов и Воргов, в котором последних было в несколько раз больше. С первых же секунд Темные начали прижимать и убивать своих противников, которые казались им сущими безумцами: кто же идет такой небольшой группой и почти без оружия, с одними мечами, против сотни с лишним вооруженных до зубов Воргов? Но Черва эта смешная битва – даже не битва, а скорее, заварушка – не заинтересовала. Все свое внимание он обратил на горевший ангар, в котором наверняка была Майя. Если она погибнет, ему придется отвечать перед хозяином за это! Девушку нужно было спасти от огня во что бы то ни стало! И Чернов закричал людям, находившимся рядом с ним:
      – Быстро к машинам! Там есть небольшие огнетушители! Живее, живее!
      Агенты бросились исполнять приказ.
      Внутри сгорающего двухуровневого ангара стояла жуткая жара. Все плавилось. Огонь окружил лежащую на полу без чувств Белову, пожирая стены, пол и потолок и все ближе подбираясь к ней, обжигая все больше ее нежную кожу своим раскаленным дыханием. И без посторонней помощи бедняжка не имела никаких шансов выбраться из этой ловушки живой. Однако помощь запаздывала.
      Патрик бежал по полю, сломя голову. Бежал так, как только мог бежать здоровый сильный человек. Только ноги мелькали в сухой бесцветной траве. Ангар и все Ворги остались далеко позади, но тут вдруг что-то преградило беглецу дорогу. Со всей скоростью он врезался в невидимую стену, разбил об нее лицо и упал на землю, отброшенный назад.
      – Хорошо бегаешь!- прозвучал рядом знакомый голос.
      – Не-е-е-ет!!!- завопил Патрик от страха и злости одновременно.
      Перед ним стоял Шорох, словно из-под земли выросший.
      – Нет…
      – Да!- без эмоций сказал глава Воргов, поднял изменника одним взглядом на несколько метров от земли и швырнул в сторону.
      Патрик с криком упал и покатился к ногам Эдда и Михи, стоявших на небольшом холмике чуть в стороне от шефа. За их спинами пофыркивал джип, на котором все и прибыли сюда. Предатель был настолько увлечен своим бегом, что не смотрел по сторонам и не заметил, как "Мерседес ML-320" опустился с неба на поле у него за спиной, принесенный в это место самим лидером из города.