 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: БСЭ :: Дансени Лорд :: Родари Джанни :: Лондон Джек :: Берристер Инга :: Уилсон Жаклин :: Шилин Георгий Иванович :: Стаут Рекс :: Ликок Стивен Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Притчи :: Самый яркий свет :: Камо :: Рыцарь Золотого Сокола :: Справочник по реестру Windows XP :: Господство женщин :: Влюбленный опекун :: Муму |
Старшая ЭддаModernLib.Net / Мифы. Легенды. Эпос / Эпосы, легенды и сказания / Старшая Эдда - Чтение (стр. 5)
Сигфёдр, Хникуд, Альфёдр, Вальфёдр, Атрид и Фарматюр; с тех пор как хожу средь людей, немало имен у меня. Гримнир мне имя у Гейррёда было и Яльк у Асмунда, Кьялар, когда сани таскал; Трор на тингах, Видур в боях, Оски и Оми, Явнхар и Бивлинди, Гёндлир н Харбард. У Сёккмимира я был Свидур и Свидрир, старого турса перехитрил я, Мидвитнира сына в схватке сразив. Пьян ты, Гейррёд! Пил ты не в меру, отныне лишен ты подмоги моей, эйнхериев помощи, милости Одина. Много я рассказал, но мало ты помнишь: друг тебя предал;[210] вижу я меч прежнего друга — кровью покрыт он. Один ныне зовусь, Игг звался прежде, Тунд звался тоже, Бак и Скильвинг, Вавуд и Хрофтатюр, Гаут и Яльк у богов, Офнир и Свафнир, но все имена стали мной неизменно. Конунг Гейррёд сидел, держа на коленях меч, наполовину обнаженный. Услыхав, что Один тут, он встал, чтобы оградить его от огня. Меч выскользнул у него рукоятью вниз. Конунг споткнулся и упал ничком, а меч пронзил его, и он умер. Тогда Один исчез. Агнар же стал конунгом и долго правил. Поездка Скирнира[214] Фрейр, сын Ньёрда, сидел однажды на престоле Хлидскьяльв и обозревал все миры. Он взглянул на Ётунхейм и увидел красивую девушку. Она в это время шла из дома своего отца в кладовую. Увидев эту девушку, Фрейр очень опечалился. Скирниром[215] звали слугу Фрейра. Ньёрд попросил его поговорить с Фрейром. Тогда Скади[216] сказала: «Скирнир, вставай, ты должен сейчас у нашего сына все разузнать — чем так разгневан муж многомудрый». Скирнир сказал: «Словом недобрым Фрейр мне ответит, коль стану пытаться все разузнать, чем так разгневан муж многомудрый». Скирнир сказал: «Фрейр, ответь мне, владыка богов, поведай, прошу я: отчего дни за днями один ты сидишь в палате пустой?» Фрейр сказал: Скирнир сказал: «Так ли любовь твоя велика, чтоб о ней не поведать? Смолоду вместе мы всюду с тобой и верим друг другу». Фрейр сказал: «Близ дома Гюмира мне довелось желанную видеть; от рук ее свет исходил, озаряя свод неба и воды. Со страстью моей в мире ничья страсть не сравнится, но согласья не жду на счастье с нею от альвов и асов». Скирнир сказал: «Дай мне коня, пусть со мною проскачет сквозь полымя мрачное, и меч, разящий ётунов род силой своею!» Фрейр сказал: «Вот конь, возьми, пусть с тобою проскачет сквозь полымя мрачное, и меч, разящий ётунов род, если мудрый им бьется». Скирнир сказал коню: «Сумрак настал, нам ехать пора по влажным нагорьям к племени турсов; доедем ли мы, или нас одолеет ётун могучий?» «Скажи мне, пастух, — ты сидишь на холме, стережешь все дороги, — как бы мне слово деве сказать? В том псы мне помеха». Пастух сказал: «К смерти ты близок иль мертвым ты стал? . . . . . С дочерью Гюмира речи вести тебе не придется». Скирнир сказал: «Что толку скорбеть, если сюда путь я направил? До часа последнего век мой исчислен и жребий измерен». Герд сказала: «Что там за шум и грохот я слышу в нашем жилище? Земля затряслась, и Гюмира дом весь содрогается». Скирнир поскакал в Ётунхейм к жилищу Гюмира. Там были злые псы, привязанные у ворот ограды, окружавшей дом Герд. Он подъехал к пастуху, сидевшему на холме, и приветствовал его: Служанка сказала: «То воин приехал, сошел он с коня и пастись пустил его». Герд сказала: Ведь ты не из асов и не из альвов, не ванов ты сын? Зачем ты промчался сквозь бурное пламя и к нам прискакал?» Скирнир сказал: «Я не из асов и не из альвов, не ванов я сын, но я промчался сквозь бурное пламя и к вам прискакал. Герд сказала: «Одиннадцать яблок в обмен на любовь никогда не возьму я: Фрейр никогда назваться не сможет мужем моим». Скирнир сказал: Герд сказала: «Кольца не возьму, что на костре Бальдра сгорело! Вдоволь добра у Гюмира в доме, отцовых сокровищ». Скирнир сказал: «Видишь ты меч в ладони моей, изукрашенный знаками? Голову им Герд отрублю, коль согласья не даст». Герд сказала: «Угроз не стерплю, согласьем на них никогда не отвечу; но если с Гюмиром встретишься ты, вы оба, я знаю, схватку затеете». Скирнир сказал: «Видишь ты меч в ладони моей, изукрашенный знаками? Старого турса я им поражу, в поединке падет он. Жезлом укрощенья ударю тебя, покоришься мне, дева; туда ты пойдешь, где люди тебя вовек не увидят. На орлиной скале ты будешь сидеть, не глядя на мир, Хель озирая; еда тебе будет противней, чем змеи для взора людского! Чудищем станешь, для всех, кто увидит! Пусть Хримнир глазеет, всяк пусть глазеет! Прославишься больше, чем сторож богов,[221] сквозь решетку глядящая! Безумье и муки, бред и тревога, отчаянье, боль пусть возрастают! Сядь предо мной — нашлю на тебя черную похоть и горе сугубое! Тролли вседневно тебя будут мучить в жилье исполинов; в дом турсов инея будешь всегда безвольно плестись, неизбежно плестись; не радость познаешь, но тяжкое горе и скорбные слезы. Трехглавого станешь турса женой или замуж не выйдешь! От похоти сохни, зачахни от хвори! Будь, как волчец, что под камень кладут, жатву закончив![222] Я в рощу пошел, в сырую дубраву за прутом волшебным; взял прут волшебный. Ты разгневала Одина, асов главу, Фрейр тебе враг: преступная дева, навлекла ты богов неистовый гнев. Слушайте, ётуны, слушайте, турсы, Суттунга семя,[223] и сами асы! Запрет налагаю, заклятье кладу на девы утехи, на девичьи услады! Хримгримнир[224] турс за решетку смерти посадит тебя; тролли напоят тебя под землею козьей мочой; вкуснее питья ты не получишь, не по воле твоей, но по воле моей! Герд сказала: «Нет, лучше прими привет мой и кубок старого меда! Не помышляла я, что полюблю ванов потомка». Скирнир сказал: «Хочу я прямой ответ получить до отъезда отсюда: когда с сыном Ньёрда свидеться хочешь и соединиться?» Герд сказала: «Барри зовется тихая роща, знакомая нам; через девять ночей там Герд подарит любовь сыну Ньёрда». Тогда Скирнир поехал назад. Фрейр стоял у входа и приветствовал его и спросил, что слышно: «Скирнир, скажи мне, прежде чем сбросишь с коня ты седло: добился ли ты девы согласья, исполнил ли просьбу?» Скирнир сказал: «Барри зовется тихая роща, знакомая нам; через девять ночей там Герд подарит любовь сыну Ньёрда». Фрейр сказал: «Ночь длинна, две ночи длиннее, как вытерплю три! Часто казался мне месяц короче, чем ночи предбрачные». Песнь о Харбарде[227] Тор возвращался с востока[228] и подошел к какому-то проливу. По ту сторону пролива был перевозчик с лодкой. Тор крикнул: «Что там за парень стоит у пролива?» Тот ответил: «Что за старик кричит за проливом?» Тор сказал: «Переправь-ка меня! Дам пищи на завтра: за спиною в корзине еда – нет вкуснее! В путь отправляясь, наелся я вдоволь селедок с овсянкой[229] и сыт до сих пор». Перевозчик сказал: «Похвалился едой, а жребий свой знаешь ли? У тебя, наверно, и матери нет». Тор сказал: «Весть такая каждому тягостна — горько мне слышать о смерти матери!» Перевозчик сказал: «Едва ли тремя ты дворами владеешь, если ты бос и одет как бродяга: даже нет и штанов!» Тор сказал: «Правь-ка сюда, я скажу, где пристать; чей ты у берега держишь челнок?» Перевозчик сказал: «Хильдольв[230] челнок мне поручил, воин, живущий в Радсейярсунде; конокрадов возить и бродяг не велел он, но добрых людей и людей мне известных; назовись, и тогда тебя повезу я». Тор сказал: «Назову свое имя, хоть я средь врагов,[231] и о роде скажу: я Одина сын, Мейли я брат и Магни отец; ты с владыкой богов беседуешь – с Тором! Знать я хочу, как сам ты зовешься». Перевозчик сказал: «Харбард мне имя, скажу откровенно». Тор сказал: «А зачем бы тебе скрывать свое имя, если ты не в распре?» Харбард сказал: «Хотя бы и в распре, спасусь от тебя, если мне смерти судьба не сулит». Тор сказал: «Неохота мне вброд брести по заливу и ношу мочить; не то проучил бы тебя, сопляка, за брань и насмешки, на берег выйдя!» Харбард сказал: Тор сказал: «О том говоришь ты, как с Хрунгниром, турсом каменноглавым, славно я бился, но я поразил его в жарком бою. А что ты делал, Харбард?» Харбард сказал: «Сидел я у Фьёльвара целых пять зим, на острове том, что Альгрён зовется; бились мы там, убивали врагов, и то еще делали — дев соблазняли». Тор сказал: «Ну и как у вас шло с ними дело?» Харбард сказал: «Милыми были, когда покорялись, разумными были, верность храня; веревку они из песка свивали,[233] землю копали в глубокой долине; я всех был хитрей — с семью я сестрами ложе делил, их любовью владел. А что ты делал, Тор?» Тор сказал: «Я Тьяци[234] убил, турса могучего, бросил глаза я Альвальди сына в ясное небо; вот лучший памятник подвигам Тора, все видят его. А что ты делал, Харбард?» Харбард сказал: «Соблазнял я искусно наездниц ночных,[235] отнимал у мужей их; жезл волшебства Хлебард мне отдал, турс храбрый, а я рассудка лишил его». Тор сказал: «Злом отплатил ты за добрый подарок». Харбард сказал: Тор сказал: «На востоке я был, там истреблял я злобных жен турсов, в горы бежавших; когда б то не сделал, разросся бы род их и в Мидгарде люди жить не смогли б. А что ты делал, Харбард?» Харбард сказал: Тор сказал: «Неравно бы ты людей разделил, если властью владел бы». Харбард сказал: «У Тора сил вдоволь, да смелости мало; со страху ты раз залез в рукавицу,[239] забыв, кто ты есть; от страха чихать и греметь ты не смел, — не услышал бы Фьялар». Top сказал: «Харбард срамной! Я убил бы тебя, да пролив мне помеха». Харбард сказал: «Что спешишь за пролив, — я не в распре с тобой. А что ты делал. Тор?» Тор сказал: «На востоке я был, поток охранял, со мною схватились Сваранга дети;[240] камни кидали, да нечем кичиться им — первыми стали мира просить. А что ты делал, Харбард?» Харбард сказал: «На востоке я был, беседовал с девой, с белокурой я тешился, тайно встречаясь, одарял ее щедро, — она отдалась мне». Тор сказал: «То встречи изрядные». Харбард сказал: «Ты мне бы помог сохранить эту деву». Тор сказал: «Если ведал бы чем, помог бы охотно». Харбард сказал: «Поверил бы я, коль не ждал бы обмана». Тор сказал: «Не кусаю я пяток, как старая обувь». Харбард сказал: «А что ты делал, Тор?» Харбард сказал: «Вот дело позорное — жен истреблять». Тор сказал: «То были волчицы, а вовсе не жены: разбили мой струг, на подпорках стоявший, грозили дубинами и Тьяльви[243] прогнали. А что ты делал, Харбард?» Харбард сказал: «Был я в дружине, спешившей сюда стяг битвы поднять и копье окровавить». Тор сказал: «Ты о том говоришь, чем хотел досадить нам!» Харбард сказал: «Кольцом я готов тебе отплатить, если нам помириться посредники скажут». Тор сказал: «Ты где научился речам глумливым? Глумливее слов не слыхал никогда я». Харбард сказал: «Я их перенял у древних людей из домашних курганов». Тор сказал: «Ты ладно придумал могильные кучи курганами звать». Харбард сказал: «Так придумать я вправе». Тор сказал: «Отплачу я тебе за обидные речи, пролив переплыв: громче волка ты будешь выть, коль ударю молотом мощным!» Харбард сказал: Тор сказал: «Изрыгаешь ты все, что в рот тебе лезет, чтоб мне досадить, воин трусливый! Сдается, что врешь ты!» Харбард сказал: «Правду я молвил, в пути ты мешкаешь, был бы далеко, челн захватив мой». Тор сказал: «Харбард срамной, задержал ты меня!» Харбард сказал: «Переправы не жди, уходи от пролива!» Тор сказал: «Как в обход мне идти, коль везти ты не хочешь?» Харбард сказал: Тор сказал: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23 |
|||||||