 |
|
Популярные авторы:: Лавкрафт Говард Филлипс :: Грин Александр :: Нортон Андрэ :: Борхес Хорхе Луис :: Эллисон Харлан :: Азимов Айзек :: Сименон Жорж :: Joyce James :: БСЭ :: Говард Роберт Ирвин Популярные книги:: The Boarding House :: Второй глаз Полифема :: Лакки Старр и пираты с астероидов (пер. А.Анпилов) :: Щит :: Стена и книги :: Живущие под усыпальницами :: Маскарад :: Божественный свет любви :: Лес :: Встречники |
Старшая ЭддаModernLib.Net / Мифы. Легенды. Эпос / Эпосы, легенды и сказания / Старшая Эдда - Чтение (стр. 9)
брату Синфьётли.[380] Начал расти на радость друзьям вяз благородный, радости свет; щедро давал он верной дружине жаркое золото, кровью добытое. Вождь недолго с войною медлил, пятнадцать зим исполнилось князю, когда убил он Хундинга храброго, властителя многих земель и людей. Виры тогда требовать стали Хундинга родичи у сына Сигмунда; конунгу месть замышляли они за смерть отца и все, что он отнял. Не дал конунг выкупа родичам, не заплатил за убийство виры; молвил, что ждет бури великой, копий железных[381] и ярости Одина. Князь отдыхал под Камнем Орлиным после убийства Альва и Эйольва, Хьёрварда с Хавардом Хундинга племя; род изничтожил он Мимира копий.[385] Вдруг лучи блеснули у Логафьёлль, прянули молнии, ярко сверкавшие: девы в шлемах с просторов небесных мчались в кольчугах, обрызганных кровью, свет излучали копья валькирий. Рано в лесу, волчьем жилище, конунг спросил у дев валькирий, с бойцами они домой не поедут ли нынче ночью; а битва гремела. С коня наклонясь, Сигрун валькирия конунгу молвила (битва утихла): «Есть и другие у дев заботы, чем пиво пить с конунгом щедрым. Дочь отдать обещал отец мой грозному воину, Гранмара сыну; о Хёдбродде я тебе говорю, о конунге злом, отродье кошачьем. Близится время — конунг придет, коль место битвы ему не укажешь иль не отнимешь деву у князя». Гонцов послал оттуда властитель по суше, по водам скликать на битву, щедро сулил моря сверканье[387] воинам сильным и сыновьям их. Хельги сказал: «Велите скорей идти к кораблям, чтобы отплыть от острова Брандей!» Там поджидал конунг прибытья рати несметной с острова Хединсей. От тех берегов, от мыса Ставнснес, вышли ладьи его, золотом убраны; Хельги тогда спросил у Хьёрлейва:[388] «Видел ли ты властителя дерзкого?» Ответил ему юноша конунг, что их и не счесть — у мыса Трёноейр — драконоголовых ладей с дружиной, что выплывали из Эрвасунда. «Двенадцать сотен верных мужей, а вдвое больше воинов в Хатуне — вот князя войско, — близится битва!» Хельги сорвал шатер на носу[389] так, что дружина от сна пробудилась; воины видят — рассвет наступил, — проворно они паруса расшитые начали ставить в Варинсфьорде. Шумели весла, железо звенело, гремели щиты, викинги плыли; мчалась стремительно стая ладей, несла дружину в открытое море. Выше велел воинам Хельги поднять паруса, на смелых пловцов рушились волны, Эгира дочь[391] опрокинуть пыталась моря коней. Вечер настал, в залив Унавагар входили ладьи в убранстве ярком, смотрели на них со склона Сваринсхауг, скорбя, озирали вражью дружину. Тогда спросил благородный Гудмунд:[394] «Кто этот вождь, с дружиной плывущий? Чьи рати сюда к берегу правят?» Синфьётли крикнул, вздернув на мачту щит червленый[395] с каймой золотою; стражем он был, в спорах искусным, который героям умел ответить! «Вечером скажешь, скликая свиней и псов собирая, чтоб корм раздать им, — Ильвинги славные, битвы взалкав, с востока пришли из Гнипалунда! Там Хёдбродд найдет конунга Хельги, что бегства в бою никогда не ведал, нередко в битвах орлов насыщал он, пока ты дома рабынь целовал». Гудмунд сказал: «Князь, позабыл ты древние саги, если героев встречаешь бранью! Лакомство волчье — падаль – глотал ты, брата убийцей был твоего, всем ненавистный, в груде камней ползал ты, корчась,[396] и раны зализывал!» Синфьётли сказал: «Колдуньей ты был на острове Варинсей, как злобная баба ложь ты выдумывал; говорил, что не хочешь мужей в кольчугах, что один лишь тебе Синфьётли нужен! Ведьмой ты был, злобной валькирией, ты восставал, дерзкий, на Одина; Вальгаллы жители распрю затеяли, баба коварная, из-за тебя! Девять волков на мысе Саго мы с тобой вывели, — был я отцом им!» Гудмунд сказал: «Не был отцом ты волков свирепых, не был им старшим: коль не забыл я, тебя оскопили у Гнипалунда турсов дочери на мысе Торснес! Валялся в лесу ты, пасынок Сиггейра, слушая волчьи знакомые песни; все на тебя обрушились беды, когда ты вонзил в брата свой меч, когда злодейством себя прославил!» Синфьётли сказал: «Был ты на Бравеллир Грани женою,[397] взнузданным был ты, к бегу готовым, я на тебе, усталом и тощем, немало скакал по горным склонам! Гудмунд сказал: «Дай мне раньше у Волчьего Камня трупом твоим воронье насытить, чем псов и свиней твоих накормить; пусть боги тебя покарают, как должно!» Хельги сказал: «Не лучше ли было б тебе, Синфьётли, битву вести орлам на радость, чем попусту речи бросать на ветер, хотя друг друга вожди ненавидят? Плохи, сдается мне, Гранмара дети, хотя о героях лгать не годится, — они показали при Моинсхеймар, что славно умеют мечами разить». Погнали коней, помчались до Сольхейма, Свипуд и Свейгьод их уносили по склонам росистым в темные долы, дрожала земля от бега коней. У самых ворот встретили воинов, сказали, что князь вражеский близко. Был тут Хёдбродд в шлеме железном, — всадников видя, так он подумал: «Что это нынче не веселы Хнифлунги?[400]» Гудмунд сказал: «К берегу правят ладьи боевые, моря олени, — длинные реи, гладкие весла; щитов там сотни, — то войско морское, веселы Ильвинги. Пятнадцать дружин сходят на берег, еще семь тысяч осталось в Согне; у Гнипалунда в гавани стали ладьи черно-синие в убранстве из золота. Где еще было столько их видно! Хельги не станет медлить с битвой». Хёдбродд сказал: «Пусть кони мчатся на тинг великий и скачет Спорвитнир к Спаринсхейд, а Мельнир и Мюльнир до чащи Мюрквид; пусть не отстанет никто из воинов, из тех, чьи мечи наносят удары! Хёгни зовите и Хринга сынов, Ингви и Атли, старого Альва, — жаждут они в битве сразиться; Вёльсунгов рати мы разобьем!» Вместе сошлись, яростно сшиблись стальные клинки у Волчьего Камня; Хельги, убивший Хундинга в битве, первым в бою был, где б ни сражались, рвался вперед он, страха не ведал; желудь духа[401] княжий был крепок. Ринулись с неба валькирии в шлемах князю на помощь, бой разгорался; молвила Сигрун — летали валькирии, волк пожирал ворона пищу: «Будешь ты править долго и счастливо, конунг достойный, Ингви[402] потомок; ты ведь сразил храброго князя, — был он убийцей страх порождавшего. Отныне, властитель, твои по праву кольца из золота, знатная дева; будешь владеть долгие годы дочерью Хёгни и Хрингстадиром и многими землями; кончена битва!» Вторая песнь о Хельги убийце Хундинга[403] Конунг Сигмунд, сын Вёльсунга, был женат на Боргхильд в Бралунде. Они назвали своего сына Хельги в честь Хельги, сына Хьёрварда. Хагаль воспитал Хельги. Одного могущественного конунга звали Хундинг. По его имени страна называется Хундланд. Он был очень воинствен и имел много сыновей, которые воевали. Вражда и столкновения были между конунгом Хундингом и конунгом Сигмундом. Они убивали друг у друга родичей. Конунг Сигмунд и его род назывались Вёльсунги и Ильвинги.[404] Хельги отправился тайно разведать о дружине конунга Хундинга. Хеминг, сын конунга Хундинга, был дома. А когда Хельги уезжал, он встретил пастушка и сказал: Хамалем звали сына Хагаля. Конунг Хундинг послал людей к Хагалю, чтобы найти Хельги. А Хельги не мог укрыться иначе, как одеться рабыней и начать молоть зерно. Они искали и не нашли Хельги. Тогда сказал Блинд Злокозненный: «Сверкают глаза у рабыни Хагаля, — уж не мужчина ли жернов вращает? Ломается жернов, грохочет основа! Тяжелая доля досталась герою; вождю довелось зерна молоть![408] Руке той привычна меча рукоять, а вовсе не палка, что жернов вращает». Хагаль ответил и сказал: «Дива тут нет, что грохочет основа, — конунга дочь жернов вращает; носилась она над облаками, сражаться могла, как смелые викинги, прежде чем Хельги в плен ее взял; это сестра Хёгни и Сигара, взор ее страшен — взор Ильвингов девы». Хельги спасся и отправился на боевой корабль. Он сразил конунга Хундинга, и с тех пор его стали звать Хельги Убийца Хундинга. Он стоял со своим войском в бухте Брунавагар, и там они порезали скот.[409] и ели сырое мясо. Одного конунга звали Хёгни. У него была дочь Сигрун. Она была валькирия и носилась по воздуху и по морю. То была родившаяся вновь Свава[410] Сигрун подъехала к кораблям Хельги и сказала: «Кто там направил ладью к побережью? Где вы живете, смелые воины? Чего ожидаете здесь в Брунавагар? Куда отсюда вы держите путь?» Хельги сказал: Сигрун, сказала: «Где ты сражался, воин могучий, где ты кормил гусят валькирий?[413] Почему кольчуга обрызгана кровью, ешь мясо сырое, шлем не снимая?» Хельги сказал: «Вот что исполнил на запад от моря Ильвингов родич, коль знать желаешь: медведей убил я[414] в Брагалунде и племя орлов накормил до отвалу; вот и сказал я, какая причина, что мало жаркого в море мы ели». Сигрун сказала: «О победе ты молвишь; Хельги причина, что конунг Хундинг в поле погиб; битва была, за родича мщенье, хлынула кровь струей на мечи». Хельги сказал: «Точно ли знаешь, мудрая женщина, что воинам этим за родича мстил я? Много сынов есть смелых у конунга, недружелюбных к нашему роду». Сигрун сказала; «Утром вчера близко была я, вождь дружины, в час гибели князя; хитрецом назову Сигмунда сына, что темные речи ведет о победе. Тебя я не раз видала и раньше, стоял ты в ладье, залитой кровью, а вокруг ледяные волны играли; что ж хочешь, герой, от меня таиться? Хёгни дочь Хельги узнает». Гранмаром звали могущественного конунга, который жил в Сварингсхауге. У него было много сыновей: первый Хёдбродд, второй Гудмунд, третий Старкад. Хёдбродд был на сходке конунгов. Ему была просватана Сигрун, дочь Хёгни. Но когда она узнала об этом, она поскакала с валькириями по воздуху и морю в поисках Хельги. Хельги был тогда на горе Логафьёлль, он сражался с сыновьями Хундинга. Там сразил он Альва и Эйольва, Хьёрварда и Херварда. Он был очень утомлен боем и сидел под Орлиным Камнем. Там нашла его Сигрун, и бросилась ему на шею, и целовала его, и сказала, почему она пришла к нему, как об этом говорится в Древней Песни о Вёльсунгах:[415] Сигрун пришла к счастливому князю, Хельги она гладила руки и целовала его приветно, конунгу дева тогда полюбилась. Сказала ему, что Сигмунда сына она полюбила прежде, чем встретила. Сигрун сказала: «Хёдбродду я в походе обещана, но за другого хотела бы выйти; страшен мне гнев старшего родича: волю отца я не исполнила». Не стала дочь Хёгни кривить душою, сказала, что хочет Хельги любви. Хельги сказал: «Стоит ли гнева Хёгни страшиться или вражды вашего рода! Дева, ты будешь всегда со мною; род твой, прекрасная, мне не страшен». Хельги собрал тогда большой флот и отправился к Волчьему Камню. Их застигла в море страшная буря. Над ними стали сверкать молнии, и они попадали прямо в корабль. Воины увидели в воздухе девять скачущих валькирий и узнали Сигрун. Тогда буря улеглась, и они в целости добрались до берега. Сыновья Гранмара сидели на некой горе, когда корабли подплывали к берегу. Гудмунд вскочил на коня и поехал на разведку на гору у гавани. Тогда Вёльсунги убрали паруса. Тут Гудмунд сказал, как об этом было раньше написано в Песни о Хельги:[416] «Кто этот вождь, с дружиной плывущий? Чьи рати сюда к берегу правят?» Синфьётли, сын Сигмунда, ответил, и это тоже уже было написано.[417] Гудмунд поехал домой рассказать о приближающемся войске. Тогда сыновья Гранмара собрали рать. Многие конунги пришли туда. Там был Хёгни, отец Сигрун, и его сыновья Браги и Даг. Произошла большая битва, и все сыновья Гранмара пали и вся их знать. Только Даг, сын Хёгни, получил пощаду и дал клятву Вёльсунгам.[418] Сигрун пришла на поле битвы и нашла Хёдбродда умирающего. Она сказала: «Не будет у Сигрун, девы из Севафьёлль, Хёдбродд-конунг в объятьях покоиться! Часто волкам достаются трупы, — пали сыны Гранмара в битве». Затем она нашла Хельги и очень обрадовалась. Он сказал; «Тебе не во всем, валькирия, счастье, в иных событьях норны повинны: утром погибли у Волчьего Камня Браги и Хёгни, — я их сразил! А конунг Старкад пал на Стюрклейвар, сыны же Хроллауга на Хлебьёрг убиты; видел я конунга, в ярости страшного, был обезглавлен, а тело сражалось. Многих родичей смерть настигла, трупы их ныне в землю зарыты; ты не могла битве препятствовать, волей судьбы раздор ты посеяла». Тогда Сигрун заплакала. Он сказал: Сигрун сказала: «Оживить бы убитых и в объятиях твоих укрыться бы мне!» Вот что сказал Гудмунд, сын Гранмара: «Кто этот конунг, ладьи ведущий? Чей стяг боевой по ветру вьется? Мира то знамя не обещает; отблеск багряный вокруг дружины». Синфъётли сказал: «Хёдбродд может Хельги узнать, храброго в битвах, ладьи ведущего; наследье богатое вашего рода, золото Фьёрсунгов он захватил». Гудмунд сказал: «Будем сначала у Волчьего Камня палками битвы[420] с врагами спорить! Хёдбродд, пора для мести настала, слишком часто нас побеждали!» Синфъётли сказал: «Гудмунд, сперва коз попаси ты, по скалам крутым за ними карабкайся, крепче держи ветку орешника, — милей тебе это, чем сходка мечей!» Хельги сказал: «Не лучше ли было б тебе, Синфьётли, битву вести орлам на радость, чем попусту речи бросать на ветер, когда вожди ненавидят друг друга. Плохи, сдается мне, Гранмара дети, хотя о героях лгать не годится, — они показали при Моинсхеймар, что славно умеют мечами разить». Хельги женился на Сигрун, и у них были сыновья. Хельги не дожил до старости. Даг, сын Хёгни, принес Одину жертву, чтобы тот помог отомстить ему за отца. Один дал Дагу свое копье. Даг встретил Хельги, своего зятя, у рощи, которая называется Фьётурлунд.[421] Он пронзил Хельги копьем. Хельги пал, а Даг поехал в горы и рассказал Сигрун, что произошло; «Сестра, не хотел бы о горе поведать и слезы твои, сестра, увидеть, — убит поутру под Фьётурлундом герой, меж князьями самый достойный, себе подчинявший воинов смелых». Сигрун сказала: Пусть не плывет отныне корабль твой, как бы ни дул ветер попутный! Пусть не бежит конь твой послушно, когда от врагов спасенья ты ищешь! Пусть не разит меч твой в битве, разве что сам ты сражен им будешь! Было бы местью за гибель Хельги, если б ты волком скитался в чаще, нищим и сирым, вечно голодным, разве что трупы тебя б насыщали!» Даг сказал: «Сестра, ты безумна, затмился твой разум, коль беды зовешь на голову брата! Один повинен в этом несчастье, меж нами руны раздора посеяв. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23 |
|||||||