 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: Эллисон Харлан :: Горький Максим :: Раззаков Федор :: Толстой Лев Николаевич :: Азимов Айзек :: Ламур Луис :: Чехов Антон Павлович :: Кларк Артур Чарльз :: Станюкович Константин Михайлович Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Влюбленный опекун :: Чумные псы :: Повесть об отплате за добро :: Тайна неудачного выстрела :: Господство женщин :: Безрассудство :: Хопалонг приходит на помощь :: Нежданная любовь |
Старшая ЭддаModernLib.Net / Мифы. Легенды. Эпос / Эпосы, легенды и сказания / Старшая Эдда - Чтение (стр. 17)
положила на скатерть тонкий и белый хлеб из пшеницы. И блюда с насечкой из серебра, полные яств, на стол подала, жареных птиц, потроха и сало, в кувшине вино и ценные кубки; беседуя, пили до позднего вечера. Риг им советы умел преподать; встал от стола он, постель разостлал. Пробыл он там три ночи подряд и снова пошел серединой дороги; девять прошло после этого месяцев. Сына Мать родила, спеленала шелками, водой окропила, он назван был Ярлом;[662] румяный лицом, а волосы светлые, взор его был, как змеиный, страшен. Ярл в палатах начал расти; щитом потрясал, сплетал тетивы, луки он гнул, стрелы точил, дротик и копья в воздух метал, скакал на коне, натравливал псов, махал он мечом, плавал искусно. Тут из лесов Риг появился, Риг появился, стал рунам учить; сыном назвал его, дал свое имя, дал во владенье наследные земли, наследные земли, селения древние. Потом через лес он оттуда поехал по снежным нагорьям к высоким палатам; копье стал метать, щитом потрясать, скакать на коне, вздымая свой меч; затевал он сраженья, поля обагрял, врагов убивал, завоевывал земли. Восемнадцать дворов — вот чем владел он, щедро раздаривал людям сокровища, поджарых коней, дорогие уборы, разбрасывал кольца, запястья рубил.[663] По влажным дорогам посланцы поехали, путь свой держали к дому Херсира; дочь его умная, с белым лицом и тонкими пальцами, Эрной[664] звалась. Посватались к ней, и в брачном покрове замуж она за Ярла пошла; вместе супруги жили в довольстве, достатке и счастье и множили род свой. Бур звали старшего, Барн – второго, Йод и Адаль, Арви и Мёг, Нид и Нидьюнг — играм учились, — Сон и Свейн — тавлеям и плаванью. — был еще Кунд, а Кон был младшим.[665] Ярла сыны молодые росли, щиты мастерили, стрелы строгали, укрощали коней, потрясали щитами. Кон юный ведал волшебные руны, целебные руны, могучие руны; мог он родильницам в родах помочь, мечи затупить, успокоить море. Знал птичий язык, огонь усмирял, дух усыплял, тоску разгонял он; восьмерым он по силе своей был равен. В знании рун с Ярлом Ригом он спорил, на хитрость пускаясь, отца был хитрее: тогда приобрел он право назваться Ригом и ведать могучие руны. Кон юный поехал по темному лесу, дротик метал он, приманивал птиц. Ворон прокаркал с ветки высокой: «Что ты, Кон юный, птиц приручаешь? Пристойней тебе скакать на коне. . . . врагов поражать. у Дана и Данпа[666] богаче дома, земли их лучше владений твоих; ладьей они править привыкли искусно и раны умело наносят мечом». . . . Песнь о Хюндле[667] Фрейя сказала: «Проснись, дева дев! Пробудись, подруга, Хюндла, сестра. в пещере живущая! Ночь непроглядна. настало нам время в Вальгаллу ехать, в чертоги священные! Победу одним, другим же богатство, иным красноречье и разум дает он; ветер пловцам, песнопения скальдам и мужество в битвах воинам многим. Жертвы для Тора я приготовлю, чтоб милость свою он тебе даровал, хоть он не жалует ётунов жен. Хюндла сказала: «Плох твой кабан для дороги богов; и коня моего неохота мне мучить. Ты, хитрая Фрейя, меня испытуешь: взоры твои о помощи просят, ведь милый твой здесь, на дороге мертвых, юноша Оттар Иннстейна сын». Фрейя сказала: «Ошиблась ты, Хюндла, грезишь во сне ты, милого нет на дороге мертвых, то вепрь сияет щетиной из золота, вепрь Хильдисвини,[672] его мне когда-то карлики сделали Дайн и Набби. С седел сойдем! Сядем с тобой, о княжьих родах начнем говорить, о героях, чей род от богов ведется! Ангантюр спорит с юношей Оттаром, — вальский металл[673] им служит закладом; помочь я хочу юному воину наследье добыть, что оставили родичи. Алтарь для меня из камня сложил он, и камень в стекло переплавлен теперь;[674] обагрял он алтарь жертвенной кровью: в асиний верил Оттар всегда. Хюндла сказала: «Ты, юный Оттар, Иннстейна сын, Иннстейн был сыном старого Альва, Альв – сыном Ульва, Ульв – сыном Сефари, Сефари был сын Свана Рыжего. Мать у отца была твоего Хледис жрица в уборах из золота; был Фроди отцом ей, а матерью Фриунд; род этот был родом героев. Был некогда Али самым могучим, Хальвдан до этого лучший был Скьёльдунг; победные войны вел он, воитель, до края небес неслась его слава. В родство он вступил с Эймундом смелым, холодным мечом поразил он Сигтрюгга, женился на Альмвейг, лучшей из женщин, у них родилось восемнадцать сынов. Отсюда род Скьёльдунгов, отсюда и Скильвинги, отсюда и Аудлинги, отсюда и Ильвинги, хёльды отсюда, отсюда и херсиры, в Мидгарде люди самые лучшие, — все это – твой род, неразумный Оттар! Хильдигунн матерью Фриун была, дочь Свавы прекрасной и конунга моря: все это – твой род, неразумный Оттар! Должен ты знать это; будешь ли слушать? Даг в жены взял Тору, героев родившую; то были воины лучшие в мире: Фрадмар и Гюрд и оба Фреки, Ёсурмар, Ам и с ними Альв Старый; должен ты знать это; будешь ли слушать? Друг их был Кетиль, Клюпа наследник, дедом твоей матери был он; фроди родился раньше, чем Кари, был из них старшим Альв по рожденью. Еще назову я Наину, дочь Нёккви; сын ее – шурин отцу твоему; родство то забыто, о нем расскажу; я знала обоих — Бродда и Хёрви; все это – твой род, неразумный Оттар! Исольв и Асольв, Эльмода дети, и Скурхильд, дочери Скеккиля; ты их причисли ко многим героям; все это – твой род, неразумный Оттар! Гуннар Стена и Грим Закаленный, Ульв Жадный Зев, Щитоносец Торир, Буи и Брами, Барри и Рейфнир, Тинд и Тюрвинг и Хаддингов двое; все это – твой род, неразумный Оттар! Ани и Оми потом родились, дети от брака Арнгрима с Эйфурой, — берсерков буря, великие беды шли как пожар по земле и по морю; все это – твой род, неразумный Оттар! Я знала обоих — Бродда и Хёрви, дружинников смелых Старого Хрольва, Ёрмунрекк им обоим отец, родич он Сигурда, — слушай рассказ мой! — славного мужа, сразившего Фафнира. От Вёльсунга род свой вождь этот вел, а Хьёрдис была из Храудунга рода, Эйлими родом из Аудлингов дома; все это – твой род, неразумный Оттар! Гуннар и Хёгни, наследники Гьюки, а Гудрун сестрою была им обоим; Готторм – тот не был отпрыском Гьюки, но все же он брат Хёгни и Гуннара; все это – твой род, неразумный Оттар! Харальд Клык Битвы,[678] Хрёрека сын, Колец Расточителя, сыном был Ауд, Ауд Премудрая — Ивара дочь, а Радбарда сын Рандвером звался, мужи эти – жертва, богам принесенная; все это – твой род, неразумный Оттар! Я много сказала, но больше скажу, — ты знать это должен; будешь ли слушать? Хаки был сыном достойнейшим Хведны, а Хведны отец Хьёрвардом звался, Хейд и Хросстьов — потомки Хримнира.[685] От Видольва род свой все вёльвы ведут, от Вильмейда род ведут все провидцы, а все чародеи — от Черной Главы, а ётунов племя — от Имира корня. Я много сказала, но больше скажу, — ты знать это должен: будешь ли слушать? Я много сказала, но больше скажу, — ты знать это должен; будешь ли слушать? Родила его Гьяльп, родила его Грейн, родила его Эйстла, родила его Эйргьява, родила его Ангейя, Атла и Ульврун, Имд и Ярнсакса[688] героя родили. Я много сказала, но больше скажу, — ты знать это должен; будешь ли слушать? Найдя на костре полусгоревшее женщины сердце, съел его Локи; так Лофт[694] зачал от женщины злой; отсюда пошли все ведьмы на свете. Ветер вздымает до неба валы, на сушу бросает их, небо темнеет; мчится буран, и бесятся вихри; это предвестья кончины богов. Родился один самый могучий, силы земли питали его; самый, как слышно. великий властитель, родич для всех людей на земле. Фрейя сказала: «Памяти пива дай выпить вепрю,[698] чтоб каждое слово вепрь мой помнил, когда исчислять наследники будут родичей всех на третье утро». Хюндла сказала: «Прочь уходи! Спать я хочу; доброго слова ты не услышишь; ты по ночам, распутная, бегаешь, как Хейдрун[699] с козлами бегать умеет. Ты к Оду[700] стремилась, желаньем томясь, и другие к тебе под подол забирались; ты по ночам, распутная, бегаешь, как Хейдрун с козлами бегать умеет». Фрейя сказала: «Огнем исполиншу я окружу, отсюда тебе ни за что не уйти!» Хюндла сказала: «Я вижу огонь, запылала земля; откупиться от смерти каждый хотел бы: Оттару пиво ты поднеси, — будет в нем яд растворен смертельный!» Фрейя сказалса: «Не вызовет зла заклятье твое, хоть ты, исполинша, злом угрожаешь: пусть испивает напиток чудесный, прошу у богов я помощи Оттару!» Песнь о Гротти[702] Почему золото называется «мука Фроди»? На это отвечает следующая сага. Скьёльд был сын Одина. От него пошли все Скьёльдунги. Он жил и правил в стране, что теперь называется Дания, а тогда называлась Готланд.[703] У Скьёльда был сын по имени Фридлейв, который правил после него. Сына Фридлейва звали Фроди. Он принял власть от своего отца в то время, когда Август Цезарь установил мир во всем мире.[704] Тогда родился Христос. И так как Фроди был самый могущественный из конунгов в северных странах, считают, что он установил мир всюду, где говорят на датском языке,[705] и люди называют это «мир Фроди». Ни один человек не причинял вреда другому, даже если ему попадался убийца его отца или брата, свободный или связанный. Тогда не было ни одного вора или разбойника, так что одно золотое кольцо долго лежало на поле Ялангрсхейд.[706] Однажды конунг Фроди поехал в гости в Свитьод,[707] к конунгу, которого звали Фьёльнир. Он купил там двух рабынь, которых звали Фенья и Менья. Они были большие и сильные. В то время было в Дании два жернова[708] таких больших, что никто не был настолько силен, чтобы вертеть их. И эти жернова обладали тем свойством, что они намалывали то, что пожелал моловший на них. Эти жернова назывались Гротти. Хенгикьёфтом[709] называют того, кто дал жернова конунгу Фроди. Конунг Фроди сказал, чтобы рабынь подвели к жерновам, и велел им намолоть золота. Они так и сделали, намололи сперва золото, мир и счастье для Фроди. Тогда он не стал давать им ни отдыха, ни сна, более долгого, чем нужно, чтобы кукушка помолчала или прокуковала. И говорят, что они спели песнь, которая называется Песнь о Гротти… Вот появились в палатах конунга вещие девы Фенья и Менья; Фроди они, Фридлейва сыну, сильные девы, отданы в рабство. К мельнице их подвели обеих, жернов вращать велели тяжелый; не дал им Фроди ни на миг передышки, пока они песню ему не запели. Начали песню, прервали молчанье: «Поставим-ка жернов, камни поднимем!» Дальше молоть повелел он девам. Пели, швыряя вертящийся камень, спали в тот час челядинцы Фроди; молвила Менья, молоть продолжая: «Намелем для Фроди богатства немало, сокровищ намелем на жернове счастья; в довольстве сидеть ему, спать на пуху, просыпаться счастливым; славно мы мелем! Никто здесь не должен зло замышлять, вред учинять иль убийство готовить; рубить не пристало острым мечом даже брата убийцу, в узах лежащего!» Он им сказал; «Срок вам для сна — пока куковать не кончит кукушка иль, замолчав, опять не начнет!» «Фроди, ты не был достаточно мудр, — приязненный к людям, рабынь покупая: ты выбрал по силе, судил по обличью, да не проведал, кто они родом. Хрунгнир с отцом храбрейшими были, но Тьяци мог с ними в силе тягаться; Иди и Аурнир родичи наши, ётунов братья, мы их порожденье. Гротти не вышла б из серого камня, камень бы твердый земли не покинул, так не мололи бы ётунов девы, когда б волшебства не было в мельнице. Мы девять зим, подруги могучие, в царстве подземном росли и трудились; нелегкое дело девам досталось — утесы и скалы мы с места сдвигали. Камни вздымали на стену турсов так, что вокруг содрогалась земля, так мы швырнули вертящийся камень,[711] что впору мужам лить было схватить его. За этим вослед мы, вещие девы, в Свитьоде вместе вступали в сраженья; рубили кольчуги, щиты рассекали, путь через войско себе пробивая. Конунга свергли, сражаясь за Готторма, смелому князю помочь мы смогли; не было мира до гибели Кнуи. Так, дни за днями, мы доблестно бились, что слава пошла о сраженьях наших; мы копьями там кровь проливали, мечи обагряли вражеской кровью. Вот мы пришли к палатам конунга, мы обездолены, отданы в рабство; холод нас мучит, и ноги ест грязь, мы жернов вращаем, нам плохо у Фроди! Рукам дать покой бы, жернов не двигать, — смолола я больше, чем было мне сказано! Нельзя дать покой рукам, пока вдоволь помола для Фроди мы не намелем! В руки бы дали крепкие древки, мечи обагренные! Фроди, проснись! Фроди, проснись, если хочешь ты слышать старые песни и древние саги! От палат на восток вижу я пламя — то весть о войне, знак это вещий; войско сюда скоро приблизится, князя палаты пламя охватит. Ты потеряешь Хлейдра[714] престол, червонные кольца и камень волшебный. Девы, беритесь за рычаги! Нам здесь не согреться кровью сраженных. Сильно молоть я постаралась, видя грядущую гибель для многих; прочь с основанья, в ободьях железных, сброшена мельница, — мелем мы снова! Мелем мы снова: сын Ирсы местью Фроди ответит за гибель Хальвдана; братом ее назван он будет и сыном ее; мы это знаем». Девы мололи, меряясь силами, юные были как ётуны в гневе; балки тряслись, основа слетела, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23 |
|||||||