 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: Эллисон Харлан :: Горький Максим :: Раззаков Федор :: Азимов Айзек :: Толстой Лев Николаевич :: Чехов Антон Павлович :: Ламур Луис :: Кларк Артур Чарльз :: Станюкович Константин Михайлович Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Влюбленный опекун :: Чумные псы :: Повесть об отплате за добро :: Тайна неудачного выстрела :: Полюбить никогда не поздно :: Господство женщин :: Безрассудство :: Хопалонг приходит на помощь |
Старшая ЭддаModernLib.Net / Мифы. Легенды. Эпос / Эпосы, легенды и сказания / Старшая Эдда - Чтение (стр. 10)
Золото брат тебе предлагает, Вандильсве весь и Вигдалир тоже; половина страны выкупом станет за горе твое и твоих сыновей!» Сигрун сказала: «Как ни богато живу я в Севафьёлль, жизни не рада ни утром, ни ночью, жду, не блеснет ли войско князя, Вигблер под князем сюда не примчится ли, как бы тогда я конунга встретила! Так убегали в страхе безмерном перед Хельги враги и родичи их, как козы бегут по горным склонам, страхом гонимы, спасаясь от волка. Так возвышался Хельги меж конунгов, как ясень гордый в зарослях терна или олень, росой обрызганный, он из зверей самый высокий, рога его блещут у самого неба!» Холм был насыпан на могиле Хельги. И когда он попал в Вальгаллу, Один предложил ему править всем наравне с ним самим. Хельги сказал: «Хундинг, сначала всем ноги омоешь, огонь разведешь, и привяжешь собак, и свиньям дашь поило, коней попасешь, — тогда только смеешь об отдыхе думать». Служанка Сигрун шла мимо кургана Хельги и увидела, что Хельги со многими людьми подъехал к кургану. Служанка сказала: «Чудится мне, или настал света конец? Мертвые скачут! Что же вы шпорите ваших коней, разве дано вам домой возвратиться?» Хельги сказал: «Нет, не почудилось все, что ты видишь, и не настал света конец, хоть мы и шпорим наших коней, но не дано нам домой возвратиться». Служанка вернулась домой и сказала Сигрун: «Сигрун, скорее из Севафьёлль выйди, если ты конунга хочешь встретить! Раскрылся курган, Хельги вернулся! Раны сочатся, — просил тебя конунг кровавые капли его осушить». Сигрун пошла в курган к Хельги и сказала: «Так радуюсь я встрече с тобою, как рады взалкавшие Одина соколы,[426] что убитых почуяли теплое мясо иль видят рассвет, росою омытые. Сперва поцелую конунга мертвого, а ты сними доспех окровавленный; иней покрыл волосы Хельги, смерти роса[427] на теле конунга, руки как лед у зятя Хёгни; как мне, конунг, тебя исцелить?» Хельги сказал: «Ты в том повинна, Сигрун из Севафьёлль, что Хельги обрызган горя росою:[428] слезы ты льешь, убрана золотом, с юга пришедшая, солнечноясная; падают слезы на князя кровавые, жгут его грудь, горем насыщены. Будем мы пить драгоценный напиток, хоть счастье и земли мы потеряли! Не запевайте горести песен, видя мои кровавые раны! Отныне в кургане со мною, убитым, знатная дева вместе пребудет!» Сигрун постелила постель в кургане: «Здесь тебе, Хельги, ложе готово, — радости ложе, Ильвингов родич; в объятьях твоих уснуть бы хотела, как с конунгом я живым уснула б!» Хельги сказал: «Ныне нет ничего, ни поздно, ни рано, что невозможным в Севафьёлль было б, если в объятьях мертвого спишь, в кургане его, Сигрун, дочь Хёгни, ты, живая, рожденная конунгом! Хельги и его воины ускакали, а Сигрун со служанкой вернулась домой. На следующий вечер Сигрун велела служанке стоять на страже у кургана. И в сумерки, когда Сигрун пришла к кургану, она сказала: «Если б приехать сюда собирался Сигмунда сын из дома Одина! Нет, не приедет, померкла надежда, если орлы на ясень садятся, а люди идут на тинг сновидений[432]». Служанка сказала: «Не будь безумной, одна не ходи ты, конунга дочь, в мертвых жилище! Ночью сильней становятся все мертвые воины, чем днем при солнце». Сигрун вскоре умерла от скорби и печали. В древнее время верили, что люди рождаются вновь, но теперь это считают бабьими сказками. Говорят, что Хельги и Сигрун родились вновь. Он звался тогда Хельги Хаддингьяскати, а она – Кара, дочь Хальвдана, как об этом рассказывается в Песни о Каре.[433] Она была валькирией. О смерти Синфьётли Сигмунд, сын Вёльсунга, был конунгом во Фраккланде.[434] Синфьётли был его старшим сыном, вторым был Хельги третьим – Хамунд. У Боргхильд, жены Сигмунда, был брат, которого звали…![435] И вот Синфьётли, её пасынок, и… посватались оба к одной женщине, и поэтому Синфьётли убил его. А когда он вернулся домой, Боргхильд велела ему уехать прочь, но Сигмунд предложил ей выкуп, и ей пришлось его принять. На тризне Боргхильд подавала пиво. Она взяла яд – большой полный рог – и поднесла Синфьётли. Но когда он заглянул в рог, он понял, что в нем яд, и сказал Сигмунду: «Мутен напиток, батюшка!». Сигмунд взял рог и выпил. Говорят, что Сигмунд был нечувствителен к яду, так что он не мог повредить ему ни снаружи, ни внутри. Но все сыновья его были нечувствительны к яду только снаружи. Боргхильд поднесла Синфьётли второй рог и просила выпить, и снова произошло то же самое. И в третий раз поднесла она ему рог – и на этот раз понося его за то, что он его не пьет. Он снова сказал то же самое Сигмунду. Тот сказал: «Выпей, сын[436]» Синфьётли выпил и сразу умер. Сигмунд понес его далеко в своих руках и пришел к некоему узкому и длинному фьорду, и там была небольшая ладья и на ней какой-то человек.[437] Он предложил Сигмунду перевезти его через фьорд. И когда Сигмунд внес труп на ладью, она стала нагруженной полностью. Человек сказал Сигмунду, чтобы тот ехал внутрь фьорда. Человек оттолкнул ладью и сразу же исчез. Конунг Сигмунд долго жил во владениях Боргхильд, после того как на ней женился. Затем Сигмунд поехал на юг во Фраккланд во владения, которые у него там были. Там он женился на Хьёрдис, дочери конунга Эйлими. Сигурд был их сын. Конунг Сигмунд погиб в битве с сыновьями Хундинга, а Хьёрдис вышла замуж за Альва, сына конунга Хьяльпрека. Сигурд провел там детство. Сигмунд и все его сыновья намного превосходили всех прочих мужей силой, ростом, мужеством и всеми доблестями. Но Сигурд превосходил их всех, и в преданиях все его называют первым из мужей и великолепнейшим из конунгов. Пророчество Грипира[438] Грипиром звался сын Эйлими, брат Хьёрдис. Он правил землями и был мудрейшим из всех людей и знал будущее. Сигурд ехал один и приехал в палаты Грипира. Сигурда было легко узнать. Он встретил какого-то человека и обратился к нему снаружи перед домом. Тот назвался Гейтиром. Сигурд вступил с ним в разговор и спросил: «Кто здесь живет в этих палатах? Как люди зовут конунга славного?» Гейтир сказал: «Грипир зовется людей повелитель, народом он правит и твердой землей». Сигурд сказал: «Мудрого конунга можно ль увидеть? Будет ли он со мной беседовать? Многое надо мне молвить владыке, хочу поскорей встретиться с Грипиром». Гейтир сказал: «Конунг счастливый Гейтира спросит, кто этот герой, Грипира ищущий». Сигурд сказал: «Сигурд зовусь я, Сигмунда сын, Хьёрдис имя матери воина». Гейтир пошел Грипиру молвить: «Там человек прибыл неведомый; обликом он великолепен; хочет, конунг, с тобой говорить». Покинул владыка мудрый палаты, приветливо встретил князя прибывшего: «Добро пожаловать, Сигурд, я ждал тебя! Гейтир, прими Грани, коня!» Стали тогда о многом беседовать герои великие в эту встречу. Сигурд сказал: «Молви, коль знаешь, матери брат: что суждено Сигурду в жизни?» Грипир сказал: «Будешь велик, как никто под солнцем, станешь превыше конунгов прочих, щедр на золото, скуп на бегство, обличьем прекрасен и мудр в речах». Сигурд сказал: «Скажи, благосклонный конунг, Сигурду, мудрый, ответь, если ты знаешь: какая удача меня ожидает, когда со двора твоего уеду?» Грипир сказал: «Сначала отмстишь ты, князь, за отца, за горький конец конунга Эйлими; сыновей ты сразишь конунга Хундинга; будет твоею в битве победа». Сигурд сказал: «Скажи мне еще, родич мой, конунг, правду открой в мудрой беседе: видишь ли Сигурда смелые подвиги, каких на земле еще не свершали?» Грипир сказал: «Один ты убьешь свирепого змея, на Гнитахейд он лежит, ненасытный; Регина с Фафниром ты победишь; правду Грипир тебе предвещает». Сигурд сказал: «Великое счастье, если свершу я подвиг такой, как ты поведал; подумай, конунг, и дальше открой мне, что еще в жизни сделать я должен». Грипир сказал: «Фафнира логово ты отыщешь, сокровище в нем большое добудешь, золота грузом Грани навьючишь, к Гьюки отправишься, конунг воинственный». Сигурд сказал: «Должен еще ты в мудрой беседе, конунг смелый, вот что поведать: гощу я у Гьюки, его покидаю, — что еще будет в жизни моей?» Грипир сказал: Сигурд сказал: «Броню рассеку я, вымолвит слово юная дева, от сна пробуждаясь; что же скажет Сигурду дева? Счастье какое ему предречет?» Грипир сказал: «Научит тебя рунам мудрым, — усердно их люди узнать стремятся, — чужим языкам и травам целебным; благословен да будешь ты, конунг!» Сигурд сказал: «Понял тебя, мудрость постиг я, прочь оттуда уехать собрался; подумай, конунг, и дальше открой мне, что еще в жизни сделать я должен». Грипир сказал: «Ты посетишь Хеймира дом, радостным будешь гостем у конунга; кончил я, Сигурд, сказал все, что знаю; полно тебе спрашивать Грипира!» Сигурд сказал: «Слово твое скорбно мне слышать, — ты в грядущее зорко глядишь; о горе великом Сигурда ведаешь; Грипир, о нем все расскажи!» Грипир сказал: «Встала вся юность твоя предо мной, ясно твой жребий, я видел доныне; напрасно слыву мудрым провидцем, — дальше не вижу жизни твоей!» Сигурд сказал: «Я на земле никого не знаю, кто видит грядущее Грипира зорче; открой мне его, пусть оно мерзко иль в преступленье я буду повинен!» Грипир сказал: «Нет, в жизни твоей не будет позора, — знай это, Сигурд, конунг достойный; навеки прославится между людьми, бурю копий зовущий,[441] имя твое!» Сигурд сказал: «Хуже всего, кажется мне, Сигурду с князем на этом расстаться; путь покажи, все поведай, конунг могучий, матери брат!» Грипир сказал: «Будет Сигурду сказана правда, если меня он к тому принуждает, нелживое слово мое послушай, скажу я о дне смерти твоей». Сигурд сказал: «Гнев твой навлечь не хотел бы, Грипир, конунг достойный, советы дающий; правду хочу узнать, хоть печальную: какая у Сигурда будет судьба?» Грипир сказал: «Есть дева у Хеймира, ликом прекрасная, Брюнхильд ее люди зовут, ей Будли отец, но отважную деву конунг смелый пестует Хеймир». Сигурд сказал: «Что до того мне, что деву светлую, ликом прекрасную, пестует Хеймир? Должен ты правду, Грипир, поведать, ибо мой жребий ясен тебе». Грипир сказал: «Лишит тебя счастья ликом прекрасная светлая дева, что пестует Хеймир; забросишь труды, забудешь людей, сна лишишься, с ней не встречаясь». Сигурд сказал: «Как суждено утешиться Сигурду? Молви, Грипир, если ты можешь: возьму ли в жены, вено отдам ли за светлую деву, конунга дочь?» Грипир сказал: «Все вы клятвы дадите крепкие, только из них немногие сдержите; едва у Гьюки ночь прогостишь, сразу забудешь светлую деву». Сигурд сказал: «Что же тогда сбудется, Грипир? Буду ли я душою нетверд? Покину ли я прекрасную деву, которую, мнилось, крепко любил?» Грипир сказал: «Будешь, князь, коварно обманут, горе узнаешь от козней Гримхильд: дочь ее, дева светловолосая, будет тебе в жены предложена». Сигурд сказал: «Гуннара я родичем стану, деву Гудрун в жены возьму? Доброй женой князю была бы, когда б не жалел он о том, что сделал». Грипир сказал: «Гримхильд коварно козни придумает; будет просить к Брюнхильд посвататься ради Гуннара, готов вождя;[442] дашь ты согласье матери конунга». Сигурд сказал: «Вижу теперь — нависла беда, горе сулит Сигурду жребий, если я стану свататься к деве, мне дорогой, ради другого». Грипир сказал: «Все вы друг другу клятвы[443] дадите, — Гуннар и Хёгни и третьим ты, Сигурд; в путь отъезжая, обличьем сменяется Гуннар с тобой; Грипир не лжет!» Сигурд сказал: «Что это значит? Как поменяемся с князем обличьем, в путь отъезжая? Множатся козни, не перечесть их, коварных и страшных; Грипир, скажи мне!» Грипир сказал: «На Гуннара ты станешь похожим, но сохранишь красноречье и мудрость; ты обручишься с девой Хеймира; не отвратить этой судьбы». Сигурд сказал: «Сигурда люди осудят за это, горестный жребий ему угрожает; я не хотел бы хитрить коварно с достойной девой, лучшей из дев». Грипир сказал: «Ты будешь покоиться, князь благородный, с девою рядом, как сын возле матери; будет за это хвалимо навеки, вождь народа, имя твое. Обе свадьбы вместе сыграют[444] Сигурд и Гуннар в палатах Гьюки; домой возвратясь, обличьем обменитесь, но каждый душу свою сохранит». Сигурд сказал: «За Гуннара дева достойная выйдет, славная в мире, молвишь ты, Грипир, хоть и пробудет три ночи подряд[445] со мною на ложе? Как мне поверить! К счастью ли будут эти женитьбы обоим мужьям? Молви мне, Грипир! Будет ли Гуннару жребием радость, будет ли радость уделом моим?» Грипир сказал: «Клятвы ты вспомнишь, но будешь безмолвен, с Гудрун станешь счастливо жить; а Брюнхильд замужество горьким покажется, она за обман искать будет мести». Сигурд сказал: «Какой же выкуп дева возьмет за то, что мы деву так обманули? Деве светлой клятвы давал я, их не исполнил, и дева разгневана». Грипир сказал: «Гуннару скажет, что не сдержал клятв своих, ему принесенных, когда благородный конунг Гуннар, Гьюки наследник, Сигурду верил». Сигурд сказал: «Что тогда, Грипир, молви скорее! Правым ли будет ее обвиненье? Иль клеветою на нас обоих будут слова ее? Грипир, скажи мне!» Грипир сказал: «Разгневана будет жена благородная, от горя жестоко с тобой обойдется; не причинил ты вреда достойной, но вы обманули княжью жену». Сигурд сказал: «Поверит ли Гуннар гневным наветам и Гутторм с Хёгни — злым оговорам? Обагрят ли клинки Гьюки сыны кровью их зятя? Скажи мне, Грипир!» Грипир сказал: «Горе на сердце ляжет Гудрун, — братья твоими убийцами будут, радость покинет мудрую женщину; Гримхильд одна в горе повинна. В том утешенье, князь, найдешь ты, что счастья тебе суждено немало: здесь на земле, под солнца жилищем,[446] не будет героя, Сигурду равного!» Сигурд сказал: «Простимся счастливо! С судьбой не поспорить! Ты, Грипир, по-доброму просьбу исполнил; предрек бы ты больше удачи и счастья в жизни моей, если бы мог!» Речи Регина[447] Сигурд пошел в табун Хьяльпрека.[448] и выбрал себе коня, который с тех пор стал называться Грани. Еще до этого к Хьяльпреку пришел Регин, сын Хрейдмара. Он был искуснейшим из людей и карлик ростом[449] Он был мудр, свиреп и владел колдовством. Регин стал воспитателем и учителем Сигурда и очень любил его. Он рассказал Сигурду о своих предках и о том, как однажды Один, Хёнир и Локи пришли к водопаду Андвари. В этом водопаде было много рыбы. Одного карлика звали Андвари, он давно жил в этом водопаде в образе щуки и добывал себе там пищу. У меня был брат по имени Отр, – сказал Регин, – он часто плавал в водопаде в образе выдры. Однажды он поймал лосося, сел на берегу реки и ел, зажмурившись. Локи бросил в него камнем и убил его. Асам показалось это большой удачей, и они содрали с выдры шкуру. В тот самый вечер они искали пристанища у Хрейдмара и показали ему свою добычу. Тогда мы схватили их и предложили откупиться тем, чтобы наполнить шкуру выдры золотом и засыпать ее снаружи красным золотом. Тогда они послали Локи добыть золота. Он пошел к Ран, получил ее сеть, отправился к водопаду Андвари и забросил там сеть, чтобы поймать щуку. Она прыгнула в сеть. Тогда Локи сказал: Андвари сказал: «Андвари мне имя, Оин – отец мой, в потоках я плавал; злобная норна так мне судила, что плавать я должен». Локи сказал: «Молви мне, Андвари, если ты хочешь жить с людьми; какая сынам человечьим кара, что словом разят?» Андвари сказал: Локи видел все золото, которое было у Андвари. Когда тот отдавал золото, он утаил одно кольцо, и Локи отнял его у Андвари. Карлик ушел в камень[452] и сказал: Асы отдали Хрейдмару золото, набили шкуру выдры и поставили ее на ноги. Затем они должны были засыпать ее золотом. Когда это было сделано, Хрейдмар подошел, увидел один волосок усов и велел засыпать его. Тогда Один вынул кольцо, принадлежавшее Андвари, и покрыл им волосок. Локи сказал: «Отдано золото, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23 |
|||||||