ВЗРОСЛЫЕ ТАЙНЫ

Пирс ЭНТОНИ

Перевод с английского В. Волковского

Глава 1

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Чекс пребывала в отчаянии: Че, ее любимый малыш, пропал бесследно, и она подозревала самое худшее. Ребенку было всего пять лет, и, хотя он обладал магическим талантом облегчения, его крылья еще не развились настолько, чтобы позволить летать. Веселому, игривому кентаврику приходилось ограничиваться прыжками — на удивление длинными и высокими, но все же не такими, чтобы они могли объяснить его внезапное исЧЕзновение.

Это, казавшееся совершенно необъяснимым, событие произошло в то время как она старательно заделывала щели в стенах их стойла, чтобы избавиться от сквозняков.

Жилище крылатых кентавров находилось поблизости от Зоны Воздуха, места, которое иногда называли Буйное Аэрос, а поскольку Воздух — стихия ветреная, буйные ветры поблизости были самым обычным делом. Конечно, никто не имел ничего против легкого ветерка жарким днем, но холодные сквозняки по ночам вовсе не радовали.

Так и вышло, что Чекс пришлось вплотную заняться уплотнением стен, а за неимением никаких плотницких материалов в качестве уплотнителя она использовала первое, что подвернулось под руку, — нарвала травы да наломала тростника. На беду неподалеку не сыскалось ничего кроме ковыля, а с ним — это каждый знает — надо держать ухо востро. Не успеешь запихнуть охапку в щель — глядь, а ковыль уже вовсю ковыляет — каждая тростинка в свою сторону. Занятая работой Чекс ненадолго упустила малыша из виду, а как спохватилась — от него не осталось ни слуху ни духу.

Она не раз облетела всю прогалину, громко выкликая его имя, прежде чем поняла, что малыш не спрятался за ближайшим кустом, а на самом деле запропастился. Неведомо куда.

Черион, отец малыша, отправился на собрание крылатых чудовищ, где ему предстояло пробыть еще пару дней, и сейчас Чекс едва ли не радовалась его отлучке, потому что не представляла себе, как могла бы сообщить супругу о пропаже их единственного ребенка. Его следовало найти, найти немедленно, и подгоняемая тревогой кентаврица энергично взялась за поиски.

Первым делом она принялась кружить над окрестностями, надеясь углядеть Че с воздуха, однако рассмотреть что-либо под кронами окружавших поляну деревьев было решительно невозможно. Чекс нравилась уединенная жизнь посреди леса, но сейчас завеса листвы скрывала от ее взора все происходящее внизу. Скоро стало ясно, что продолжать поиски имеет смысл только на земле.

Приземлившись рядом со своим жилищем, Чекс рысцой обежала поляну в поисках следов. Посередине, там, где играл и резвился Че, трава была основательно примята, но по краям прогалины вроде бы оставалась нетронутой. Забегать в лес малышу было строго-настрого запрещено, однако куда еще мог бы он деться? Второй круг, сделанный у самой кромки деревьев, подтвердил догадку — тоненькая цепочка следов тянулась к лесу. По всему выходило, что Че все-таки нарушил запрет.

Но почему? Он всегда был умницей, вел себя хорошо, слушался родителей и прекрасно знал, что в чащобах ПИРС ЭНТОНИ Ксанфа детишек подстерегают многочисленные опасности — одни путаны чего стоят, не говоря уж о драконах или гипнотыквах. Родители не раз втолковывали ему, что соваться в лес одному нельзя.

Но так или иначе он туда сунулся — причем явно чем-то увлеченный. Судя по следам, сначала ребенок колебался, нерешительно топтался на месте, но потом решился и зарысил прямиком в самую чащобу.

Чекс следовала по его следам с нарастающим беспокойством. Если поначалу она тешила себя надеждой на то, что сынишка забрел в заросли случайно, а не вернулся, потому как заплутался или, скажем, запутался в ежевике, теперь ей стало ясно: его кто-то приманил. И навряд ли с добрыми намерениями.

Довольно скоро эти опасения подтвердились: в лесу обнаружились некоторые признаки засады. Какие-то недруги подстерегли Че и схватили его: во всяком случае, обрезанная лиана, которая могла пойти на путы, и малость притоптанная трава свидетельствовали о чем-то подобном. Однако нападавшие предусмотрительно воспользовались росшей неподалеку метелкой и замели почти все следы. Установить, кто устроил похищение не представлялось возможным, ясно было лишь, что оно прошло быстро и без шума.

Однако — и это было еще более странно — сколько ни кружила Чекс вокруг места засады, от него не уходили никакие следы. Однако густые кроны виселиственниц с лозами, свисающими вниз петлями, не позволяли крупному хищнику — такому, как грифон, и уж тем более дракон, — приземлиться и взлететь в этом месте. Создавалось впечатление, будто и похититель, и его жертва не улетели и не убежали, а просто-напросто исчезли.

Чекс содрогнулась, поняв, что здесь не обошлось без магии. Очевидно, кто-то прибег к колдовству и перенес бедняжку Че в неизвестном направлении.

ВЗРОСЛЫЕ ТАЙНЫ Правда, оставалось совершенно неясным, кому и зачем это могло понадобиться. Сколь бы ни ужасала подобная мысль, Чекс могла представить себе пожирающего добычу хищника, но кто мог пустить в ход чары ради похищения маленького, еще не выучившегося летать крылатого кентавра?

Однако кто бы это ни был и какова бы ни была его цель, случившееся внушало надежду: коль скоро его не убили и не съели на месте, малыш жив. Правда, даже если эта надежда не беспочвенна, никто не мог сказать, что его жизнь вне опасности.

Че следовало найти как можно скорее, а для этого его матери требовалась помощь. Осознав, что вести поиски в одиночку — дело бесперспективное, Чекс галопом вернулась на прогалину, расправила крылья, взмахнула хвостом и взмыла в воздух. Талант ее был таков, что она могла уменьшить вес чего и кого угодно, хлестнув это (или этого) своим хвостом. Эта полезная способность позволяла, например, легко избавляться от назойливых насекомых: после касания хвоста они становились такими легкими, что их сносило любым дуновением ветра, любым шевелением собственных крылышек, и для того, чтобы приспособиться к новому весу, им требовалось время. Тот же дар давал Чекс возможность летать: естественный вес был слишком велик для ее крыльев, но стоило ей хлестнуть себя по крупу хвостом, и полет уже не вызывал затруднений. Когда действие чар начинало ослабевать, его было нетрудно возобновить, хлестнув хвостом еще разок, но Чекс старалась не делать этого перед окончанием полета. Быть слишком легкой хорошо в воздухе, а на земле это может создать определенные неудобства. Особенно в ветреную погоду.

Взлетев высоко над лесом, она повернула к югу и скоро уже пролетала над великим Провалом, где нес дежурство друг принцессы Айви, паровик Стэнли. Она не думала, что похититель мог унести Че в этом направлении, потому как Стэнли знал ее малыша и устроил бы основательную парилку всякому, вздумавшему обидеть маленького кентавра. Но на юге находился замок Ругна, резиденция короля Дора, а уж если кто и мог помочь сейчас несчастной матери, так конечно, же король Ксанфа. Ему, волшебнику, умевшему разговаривать с неодушевленными предметами, было под силу раскрыть любую тайну.

Как только впереди показались величественные стены и башни замка, Чекс снизилась и плавно опустилась на лужайку в саду, где собирала фрукты знакомая ей девушка.

— Привет, Чекс! — Веснушчатая девчушка со светло-каштановыми косичками запрыгала и замахала руками. Такова уж была ее манера: Электра вела себя по-детски и, возможно, именно из-за этого выглядела несколько моложе.

Едва копыта Чекс коснулись земли, как кентаврица, прекрасно знавшая, чем чреваты встречи с Электрой, собралась с духом. И вовремя: девица бросилась ей на шею, и еще не успевшую отяжелеть после полета Чекс отбросило назад. Дело в том, что возбуждение Электры, в том числе и радостное, частенько проявлялось в ударе, который привыкли называть Электрическим. Это ее свойство порой доставляло беспокойство, но во всем прочем она, одна из двух нареченных принца Дольфа, была премилым созданием.

— А где Че? — спросила девушка, заметив, что мать прилетела без ребенка.

— Он пропал! — воскликнула Чекс, в момент Электрического объятия едва не забывшая о своей беде. — Похищен! Мне нужна срочная помощь, чтобы найти его, пока… — Она осеклась, испугавшись собственных мыслей.

— Ужас! — вскричала Электра. — Надо сейчас же сообщить королю!

— Да, конечно, — подтвердила Чекс, как будто явилась сюда за чем-то другим.

Они двинулись к замку, но внезапно Электра огорченно всплеснула ладошками и встряхнула косичками, так что они обвились вокруг головы.

— Ой, я совсем забыла… Как же мы можем сообщить королю, если его нет дома!

— Нет дома? А где он?

— Уехал к королю нагов Набобу. Церемониальный визит.

— С чего это ему вздумалось разводить церемонии?

— Ну, как же.., они ведь союзники, а скоро, возможно, и породнятся. Сама понимаешь… Нада.

Чекс понимала и собеседнице сочувствовала. Нада, еще одна невеста принца Дольфа, в человеческом обличье являлась настоящей красавицей. Обручение принцессы нагов с принцем из замка Ругна являлось сугубо политическим союзом, но все знали, что сердце Дольфа принадлежит именно ей. В скором времени принцу предстояло сделать выбор, и, по правде сказать, Электре это ничего хорошего не сулило. По-своему миленькая, она никак не могла соперничать в красоте с обворожительной принцессой нагов.

Но истинная беда Электры заключалась не в этом и даже не в том, что сама она была влюблена в пробудившего ее от многовекового сна Дольфа, а в том, что в силу древнего заклятия ей предстояло умереть, если она не выйдет за него замуж. Вдобавок, по иронии судьбы, Нада своего жениха не любила. Будучи на пять лет старше Дольфа, она относилась к нему как к мальчишке. Разумеется, принцесса понимала, в чем состоит долг особы королевской крови, и собиралась выйти за него замуж независимо от наличия или отсутствия чувств, тем паче, что с его стороны чувства очень даже наличествовали. Все понимали, что Дольф мог бы устроить счастье обеих девушек, женившись на Электре, но такой выбор не сулил счастья ему самому, а принц явно не был достаточно взрослым, чтобы жертвовать своим счастьем ради чужого.

Чекс искренне сочувствовала и принцу, и девушкам, оказавшимся в столь затруднительном положении, однако сейчас перед ней стояла собственная проблема, причем неотложная.

— А королева Айрин?

— Поехала с ним. Захотела познакомиться с королем Набобом и старшим братом Нады принцем Налдо. Говорят, он красавчик.

— Хорошо, тогда принцесса Айви…

— Принцесса в замке Доброго Волшебника. С Греем Мэрфи.

— Но должен же кто-то отвечать за порядок в Ксанфе! — в отчаянии воскликнула Чекс.

— Конечно. Сейчас в замке за главного волшебник Мэрфи. Я имею в виду Мэрфи-старшего.

— Значит, я должна повидаться с ним, — заявила Чекс. По правде сказать, она не слишком доверяла бывшему Злому Волшебнику, однако выхода у нее не было — не, дожидаться же возвращения короля с королевой.

Волшебник Мэрфи — седеющий, ничем не примечательный с виду немолодой мужчина — выслушал рассказ встревоженной матери с пониманием.

— Разумеется, я помогу тебе, — сказал он, — причем сразу двумя способами: административным и магическим. Во-первых, я организую поиски, а во-вторых, наложу на похитителя проклятие, с тем, чтобы все им задуманное обернулось наихудшим для него образом. Надеюсь, это поможет поисковой группе выиграть время.

На большее Чекс не приходилось и рассчитывать — она даже удивилась такому сочувствию, но тут же напомнила себе, что история знала примеры, когда Злые Волшебники исправлялись и становились вполне приличными людьми.

Самым ярким примером такого рода преображения служил король Эмеретиус Трент. И в любом случае, раз уж король Дор оставил Мэрфи в замке за себя, значит, считает, что на него можно положиться. Что следует сделать и ей.

— Спасибо тебе, волшебник, — вымолвила растроганная Чекс, но тот уже заговорил с Магическим Зеркалом.

— Эй, стекляшка, говорит Мэрфи, временно исполняющий обязанности короля. Объявляю общий аврал: кто-то похитил сынишку крылатой кентаврицы Чекс. Всему персоналу, не занятому неотложными делами, предписывается: не раскачиваясь оторвать задницы от того, к чему они нынче пришпилены, и явиться в замок для организации поисковых отрядов. Конец связи.

Чекс выслушала приказ с некоторым недоумением:

Мэрфи выражался на обыкновенский манер, и хотя общий смысл объявления был ясен, кое-что повергало в растерянность. Кентаврица могла предположить, что «аврал» по-обыкновенски «тревога», да и насчет «персонала» у нее имелись догадки, но сообразить, чего ради этот самый «персонал» должен «отрывать» собственные задницы, не имелось решительно никакой возможности. Неужто в Обыкновении так принято?

Они направились к воротам, куда уже стекался «персонал». (Стоит отметить, что мягкие места у всех оставались где положено, так что загадочная обыкновенская фраза так и не получила разъяснения.) С ближних горок спускались горничные, из кущ ботвиньи спешили выращивающие боты и ботинки ботаники, невесть откуда заявился даже молодой огр, которому, видать, надоело закручивать в кренделя древесные стволы.

Из замка на зов прибыли принц Дольф, Нада, голем Гранди и парочка привидений, а со стороны Провала быстро приближалось облако пара — не кто иной, как паровик Стэнли Желающих помочь оказалось хоть отбавляй.

— Очень хорошо, — сказал Мэрфи, когда собралась порядочная толпа. — Народу для поисков достаточно, а поскольку у нас есть основания полагать, что некоторое время с малышом ничего дурного не случится, это сулит надежду. Хуже то, что нам совершенно невдомек, куда могли уволочь бедняжку, так что искать придется во всех направлениях. Разбившись на группы, потому как прочесывать джунгли Ксанфа в одиночку небезопасно… — волшебник осекся, заметив недоуменное выражение на физиономии юного огра и поправился; — ., к огру это, конечно, не относится…

Огр удовлетворенно осклабился, и волшебник продолжил:

— Итак, каждая группа будет состоять из двоих-троих, чтобы они могли отразить возможное нападение по крайней мере до прибытия подмоги. А чтобы вызвать подмогу, я раздам вам волшебные свистки из оружейной замка. Возникнет угроза — тут же свистите. Их звук далеко слышно.

Все получили свистки, причем огр по природной тупости тут же дунул в свой изо всех сил. И, разумеется, ничего не услышал.

— Огр в дудку дышит, а ничего не слышит, — огорченно пожаловался он.

— Конечно, — откликнулся Мэрфи. — Я же ясно сказал, звук слышно далеко, а мы все, в том числе и ты, стоим вовсе не далеко, а близко. Отбеги подальше да свистни: увидишь, что получится.

Огр так рьяно припустил к горизонту, что сшиб случайно оказавшееся на пути деревце, а отбежав на изрядное расстояние, дунул снова. Результат его порадовал: звук получился необычайно пронзительным и громким.

Вскоре Мэрфи разбил всех добровольцев на группы, определив каждой направление поиска.

— Ты, Чекс, — сказал он обеспокоенной матери, — будешь связной между всеми партиями, и если кто что проведает, тебе это станет известно первой. К тому же с тобой пойдет Гранди: мне кажется, первым делом стоит опросить растения близ места засады. Уж они-то наверняка что-нибудь видели.

— Да, конечно, — пробормотала Чекс, коря себя за то, что сама до этого не додумалась. А вот старина Мэрфи оказался толковым малым.

Гранди тут же вскарабкался кентаврице на спину.

Крохотный голем весил так мало, что ей ничего не стоило нести его, не облегчая с помощью хвоста. Когда-то он был самым настоящим големом, изготовленным из тряпок, веточек и веревок, и хотя впоследствии (это отдельная история) сделался живым, рост его не изменился. Так же как и характер: будучи невоздержанным на язык, он заводил себе врагов с пугающей легкостью, но зато умел разговаривать на всех языках. Так или иначе Чекс приободрилась: поиск организовывался по всем правилам и это сулило надежду на успех. Не теряя времени, кентаврица хлестнула себя хвостом, расправила крылья и взлетела.

— А где Рапунцель? — полюбопытствовала она, держа курс на север.

Прелестная Рапунцель — жена Гранди — имела среди своих предков и людей, и эльфов, а потому обладала врожденной способностью изменять рост от крохотного, меньше природного эльфийского, до высоченного, больше человеческого. А еще у нее имелись волшебные — действительно волшебные! — невероятно длинные и красивые волосы. Правда, в этом отношении Чекс ей не завидовала, ведь расчесывать такие локоны — сущая морока. А свой вопрос кентаврица задала по той простой причине, что Гранди и Рапунцель почти никогда не расставались.

— Она хочет присмотреть нам новый дом, — ответил голем.

— С чего бы это? Она навела в вашем скворечнике такой уют, и мне всегда казалось, что вы им довольны.

— Я-то доволен. А вот Рапунцель стала поговаривать, что он слишком маленький.

— Слишком маленький? Но ты вроде бы не вырос, а она может оставаться любого размера. В чем же дело?

— Откуда мне знать. Это все женские штучки, так что тебе, пожалуй, виднее.

— Ничего мне не виднее… — начала было Чекс, но осеклась, сообразив, что к чему. Для того, чтобы семейный дом стал тесным, вовсе необязательно расти кому-то из членов этой семьи. Хватит и того, чтобы выросла сама семья.

Она спланировала на поляну, несколько лет прослужившую ей домом. Чекс поселилась посреди леса потому, что так ей казалось безопасней: пока маленький Че не выучится летать, ему лучше держаться подальше от гор, обрывов и всего тому подобного. И вот оказалось, что споткнуться можно и на ровном месте, даже если ты о четырех ногах. Возможно, устрой они с Черионом жилище где-нибудь на уединенной горной вершине, коварный похититель туда бы не добрался. Но что толку сокрушаться — сделанного не переделаешь.

— Это здесь! — воскликнула она, торопливой рысью домчавшись до места исЧЕзновения.

Гранди, не теряя времени, зашуршал и зашелестел, вступив в разговор с окружающими растениями, а спустя мгновение объявил:

— Чудные дела. Кусты говорят, что тут стоял страшный запах.., этого.., как его.., печки.., нет.., печенки.., а, точно — выпечки, и…

— Что в нем страшного? — возразила Чекс. — Мой Че очень любит свежую выпечку, булочки там всякие…

— А как их делают? Из чего?

— Ну, берут муку и.., о!…

Она сообразила, что для кого-то мука просто продукт, но для растений, из которых ее делают, этот процесс сущая мука. А другие растения едва ли радуются мучениям своих сородичей. Одно дело, когда с деревьев срывают готовые плоды — те же пирожки или булочки, — а совсем другое, когда у них отбирают еще не успевшие прорасти зерна.

— Да, — уныло признала она, — запах ужасный.

— Ну так вот, — продолжил Гранди, — твой ребенок-жеребенок поспешил сюда на этот запах, а здесь его дожидалось облако. Представь себе — просто лоскуток тучи, пахнущий печеньем. Че нырнул прямо в облако.

Что там творилось внутри, растения не видели — вроде бы была борьба, — а потом туман рассеялся, и все пропало. И облако, и твой малыш вместе с ним.

— Колдовство! — горестно простонала Чекс Бескрылые кентавры порицали всякую магию, считая ее делом безнравственным и непристойным. До недавнего времени Чекс посмеивалась над подобной старомодной точкой зрения, но сейчас их мнение начинало казаться ей не таким уж вздорным. Ведь именно магия лишила ее ребенка.

— Да уж, без колдовства не обошлось, — вздохнул Гранди. — Так же, как, сдается мне, и без Тучной Королевы.

Кто, как не она, вечно напускает туман да вытворяет всякие пакости.

— Вот уж точно, — согласилась Чекс, вспомнив, что Тучная Королева стояла чуть ли не за каждой каверзой в Ксанфе. — Нужно поскорее найти ее, и все у нее вызнать.

— Найти-то можно, — резонно сказал голем. — А вот вызнать вряд ли получится. Спросить я, конечно, могу, хоть по-тученски, хоть по-облаченски, но ведь она не ответит.

Только посмеется над нами.

Чекс не могла не признать его правоту. Едва ли стоило смешить летучую вредину безо всякой пользы для себя, лучше найти другой способ расследования.

Так или иначе, они столкнулись с весьма хитроумным магическим похищением, хотя смысл содеянного так и оставался неясным. ИсЧЕзновение стоило его устроителям немалых усилий, и трудно было представить, кто мог пойти на это ради того, чтобы пленить маленького кентаврика, даже не умеющего летать.

Они вернулись на поляну и снова поднялись в воздух. Чекс не теряла надежды, однако все узнанное наполнило ее мрачной уверенностью в том, что вызволить малыша будет весьма непросто. Теперь они знали, как произошло похищение, но по-прежнему не имели представления о том, куда Че подевался.

— Надо выяснить, как дела у остальных, — предложил Гранди, сам обескураженный таким поворотом событий. — Не мог же Че провалиться сквозь землю.

На самом деле нельзя было исключить и этого, ведь там, где замешана магия, возможно всякое. Голем просто пытался приободрить Чекс, и, хотя, он не стяжал на этом поприще заметного успеха, она решила последовать его совету. Во-первых, за неимением лучшего, а во-вторых, вспомнив, что Мэрфи поручил ей поддерживать связь.

— Ближе всех к нам должен быть огр, — уверенно заявил Гранди, похоже, помнивший, кто куда направился. — Он проверяет Гоблинат Золотой Орды.

— Золотую Орду! — с ужасом и отвращением воскликнула Чекс. — Этих противных гоблинов!

— Да, — хмыкнул голем, — гаже их соседей не сыщешь.

С последним утверждением спорить не приходилось: гоблины славились гнусным обликом и еще более гнусным нравом. Мало того, что они безжалостно поедали всех, кто попадал им в лапы, так еще и никогда не упускали случая всячески поиздеваться над пленниками.

Природная жестокость этого племени усугублялась еще и тем, что оно обитало вблизи Источника Ненависти.

Страшно было подумать, что могло случиться, окажись Че во власти этих извергов.

Хорошо еще, что Мэрфи отправил к ним не кого попало, а огра, — уж огры-то знают, как управляться с гоблинами. Поговаривали, будто гоблины, обнаруживавшие себя после встречи с огром заброшенными на луну, считали, что им крупно повезло. Правда, тут тоже таилась опасность: огры справедливо гордились своей несравненной тупостью и, окажись маленький кентавр среди Золотой Орды, огр, чего доброго, может пришибить пленника заодно с пленителями.

Свернув на запад, Чекс вскоре заметила внизу тропу, образованную поваленными деревьями: огр двигался единственно известным ему способом, а именно только прямо и напролом. Обычное дерево, надо думать, предпочло бы убраться с его пути, однако, увы, у деревьев выбора не было. Лишь немногие растения были способны дать огру отпор: те, кому случалось видеть встречу огра с путаной говорили, что зрелище это незабываемое, — только любоваться им лучше с изрядного расстояния.

Обогнав огра, Чекс пролетела над гоблинским становищем.

— Че не видно, — промолвила она. — Наверное, он все-таки не у них.

— Если они его уже не слопали, — буркнул Гранди, и бедняжка Чекс чуть не упала на землю. Ох, уж этот голем, утешит так утешит!

— Впрочем, — тут же поправился Гранди, — котлы у них не кипят, кострища не дымятся. ИсЧЕзновение произошло не так уж давно, и за это время они никак не могли вскипятить воду, сварить его, съесть да еще и огонь загасить так, чтобы ничего не дымилось. Так что или его у них нет, или они за него еще не взялись.

Понимая, что голем прав, Чекс не могла решить, какая из высказанных им возможностей хуже. Резко развернувшись, она полетела назад и, поравнявшись с огром, крикнула:

— Они впереди! Гляди в оба, не упусти малыша.

— Мне ведено вперед идти, чтоб детеныша спасти, — в обычной для огров рифмованной манере откликнулся тот.

Его добрые намерения не вызывали сомнения, но все-таки хотелось верить, что в гоблинском становище Че не окажется.

— В следующей группе люди, — сообщил Гранди, они направились в селение кентавров, что к северу от Провала.

Никто из кентавров в поисках не участвовал, и Чекс знала, почему. Из-за крыльев они не признавали ее принадлежащей к их племени и относили к крылатым чудовищам. Последние, надо сказать, охотно признавали и Чекс, и Чериона своими, тогда как истинная родня их чуралась. Это не радовало, но Чекс старалась не забивать голову подобными мелочами. Возможно, со временем крылатые кентавры размножатся, составят особое племя и вполне обойдутся без признания со стороны наземных родичей. Они с Черионом и нынче никому в родню не набиваются. Живут же крылатые драконы отдельно от нелетучих. Правда, прежде чем мечтать о будущем племени, не мешало бы найти его первого отпрыска.

К кентаврам направлялись пригорничные, те из горничных, которые следили с пригорков, как бы где что не пригорело. Сейчас они переходили невидимый мост, с хихиканьем обсуждая, что может углядеть чудовище со дна Провала у них под юбками. Тот факт, что драконы не больно-то склонны заглядывать девицам под юбки (с их точки зрения девицы весьма аппетитны, но несколько в ином смысле), равно как и тот, что на дне пропасти никого не было, так как Стэнли присоединился к поискам, их нимало не смущал, поскольку эти девушки никогда не отличались особым умом. Люди говорили, будто эта черта делает их особенно привлекательными в глазах мужчин. Что может быть привлекательного в глупости, Чекс никогда не понимала, но люди есть люди, что с них возьмешь.

— Эй, видели что-нибудь? — крикнула она пригорничным сверху.

— Нет, одни деревья, — отозвалась самая бойкая из них. — Правда, мы толком и смотреть не начинали, потому как нам ведено поискать в селении. А лес к югу от Провала проверяют другие.

Чекс пожелала им удачи, но, по правде сказать, не слишком-то верила в возможность обнаружить Че в этом селении. Кентавры славились строгостью и приверженностью традициям, но вовсе не были злобным народом.

Не одобряя смешанных браков, они держались особняком, чужаков не привечали, но и сами никого не трогали.

К тому же они презирали магию, да и тайное похищение никак не соответствовало их нравам. Природная гордость (иные называли ее высокомерием) побуждала кентавров всегда действовать в открытую.

Чекс продолжила облет поисковых групп, но ничего утешительного не узнала. Все старались, однако пока эти старания пропадали втуне. Это отнюдь не воодушевляло, и чтобы отвлечься от невеселых мыслей, она принялась вспоминать своего малютку. Вспоминать все, с самого начала.

А началось все, разумеется с ее встречи с Черионом, которого она, наверное, полюбила бы, даже не будь он так красив, умен и силен. Ведь они двое были единственными крылатыми кентаврами во всем Ксанфе. Естественно, что они решили спариться, — люди почему-то называют это браком, — и их свадебный обряд совершила сама птица Симург, древнейшая из птиц, уже трижды бывшая свидетельницей гибели и возрождения мироздания. Церемонию она провела со знанием дела, но при этом обронила немало удивившую молодоженов загадочную фразу: «Ваш союз породит того, кому суждено будет изменить ход истории Ксанфа.»

А потом еще и потребовала, чтобы все присутствовавшие крылатые чудовища (включая принца Дольфа, пробравшегося на свадьбу под видом стрекозы) поклялись защищать и оберегать будущего малыша. Видимо, Симург — коль скоро сочла необходимым позаботиться о его безопасности еще до рождения — и впрямь придавала этому ребенку особое значение.

В положенный срок на свет появился Че. Он не был принесен аистом или найден в капусте, ибо кентавры — включая крылатых — получают своих отпрысков иным способом, возможно, не столь удобным, но зато позволяющим им обходиться без посредников. В конце концов, близорукость аистов вошла в поговорку — этим носатым ничего не стоит доставить младенца не по тому адресу.

Люди, по своему легкомыслию, могут полагаться на этих птиц, но для благоразумных кентавров такая беспечность в столь серьезном деле категорически неприемлема.

Че родился красавчиком, с гладкой темно-коричневой шкуркой и маленькими мягкими крылышками.

Связанные клятвой, крылатые чудовища присматривали за ним, так что ему не приходилось опасаться ни драконов, ни грифонов, да и вообще никаких летающих существ, вплоть до гарпий и маленьких, но опасных (когда они сбиваются в стрекадрилъи) стрекозлов.

Семья крылатых кентавров вела на своей поляне спокойную, прямо-таки идиллическую жизнь. Если родителям требовалось отлучиться, желающие посидеть с малышом находились всегда. Как-то раз понянчить Че вызвался грозный, наводивший ужас на весь центральный Ксанф, дракон Кондрак, причем сделал это даже не из-за клятвы, а из чувства благодарности к спасшему в свое время его гнездо скелету Косто. Скелет дружил с кентаврицей, а драконы весьма щепетильны в вопросах чести, и если кому-то чем-то обязаны, то считают себя обязанными и по отношению к его друзьям. Правда, случается такое нечасто: мало кому удается оказать услугу дракону. Таким образом, Че всегда окружали внимание и забота, и он был совершенно счастлив.

Однако что же особенного усмотрела птица Симург в его будущем, так и оставалось тайной. Каким образом Че, даже когда вырастет, сможет изменить историю Ксанфа, никто не имел ни малейшего представления. Обычные кентавры вовсе не хотели его знать, а люди относились к нему точно так же, как и ко всем прочим полукровкам. Малыш был бойкий, смышленый, но сколько ни присматривались к нему родители, никаких признаков грядущего величия усмотреть не удавалось. Однако птица Симург — хранительница семян! — была почти, а то и вовсе, всеведущей и ошибиться в таком вопросе никак не могла.

Значит.., и тут в голову Чекс пришла ужасная мысль.

Точнее, ужасные мысли. Во-первых, прорицание Симург вовсе не обязательно относилось именно к Че: он, безусловно, появился на свет в результате союза Чекс и Чериона, но кто поручится, что у них не будет других детей? А во-вторых, — что куда страшнее, — оно могло все же относиться к Че, но вовсе не в том смысле, как это всем казалось. Вдруг на историю Ксанфа должна повлиять не его жизнь, а его смерть? Вдруг само исЧЕзновение и убийство малыша ввергнет крылатых чудовищ в бешенство, а весь Ксанф в неслыханные кровавые раздоры?

Но нет, ей следовало немедленно выбросить подобные глупости из головы.