— До тех пор, пока с тобой остаюсь я, — проворчала Лила. — Слово «может» еще не означает, что так оно и будет, хозяин.

— Куда уж там! Все и так дико переплелось!

— Девушки пойдут против спутанной пряжи, — подтвердила Лила. — Одна — чтобы спасти людей, а вторая — чтобы стать инкарнацией.

— Дочь человека, который любит инкарнацию, — задумчиво отозвался Пэрри.

— Должно быть, это Пасиан. Надо проследить за его дочерью.

— И за второй девочкой тоже, — напомнила ему дьяволица. — Ведь именно ей предстоит спасти людей — а это значит, что ты проиграешь.

— Я должен избавиться от обеих! — выпалил Пэрри. — Одна из них — дочь Ниобы, вторая — ее внучка.

— Однако, каждый раз когда ты пытался подступиться к кому-нибудь из ее окружения, у тебя ничего не получалось. По сути, именно твоя последняя неудача сделала Пасиана вдовцом, и благодаря ей Ниоба может теперь выйти за него замуж. Ты сыграл на руку Богу!

То, с каким злорадством, хотя и скрытым. Лила отнеслась к его ошибкам, не понравилось Пэрри.

— Что ж, теперь я буду более внимателен, — сердито буркнул он. — Спор еще не проигран.

Пэрри не стал открыто высказывать свои опасения, хотя понимал: чем больше этому делу уделяется внимания, тем труднее будет убрать с дороги девушек. Вначале следовало обратиться к другим более хитрым и надежным уловкам.

Пэрри стремился предотвратить появление на свет хотя бы одной из девочек. Поэтому, когда Ниоба в очередной раз отправилась в Пустоту за хаосом, он перехватил ее. Только здесь ей приходилось терпеть его присутствие, поскольку Ниоба оказывалась совершенно одна, без своих сестер.

— А ты, оказывается, покидаешь нас, умница, — заметил Пэрри, как ни в чем не бывало.

— Пошел к черту! — огрызнулась она.

Пэрри попытался сделать вид, будто то, что она уходит, его очень радует, но теперь Ниобу было не так-то просто перехитрить.

— Мне суждено произвести на свет ребенка, от которого тебе действительно станет тошно.

Обмануть ее Пэрри не удалось — впрочем, как ни странно, ему вовсе не хотелось ее дурачить. Десятилетиями Ниоба боролась против него, и ровно столько же он ею любовался. Пэрри решил поговорить начистоту.

— Некоторые повороты судьбы способен постичь разве что Бог. Наши представления о будущем поверхностны и неполны, но мне известно, что ждет твою дочь. Лет через сорок разразится страшная буря. Какие будут последствия, я еще не знаю.

— Одна, возможно, выйдет за Смерть, а другая возьмет в мужья Зло, — произнесла Ниоба, вспоминая предсказание.

— Какая женщина, земная или бессмертная, захочет связаться со мной? — Даже теперь, если бы она оказалась к нему более благосклонна…

— Только та, что сама несет в себе зло, — сказала Ниоба.

— Воистину ты так же добродетельна, как и прекрасна! — страстно воскликнул Пэрри. — И все же пророчество…

— Чего ты добиваешься, Сатана?

Он выложил все, что у него было на сердце.

— Ниоба, в твоем клубке такая неразбериха, что ни ты, ни я не в силах это постичь. Затевается что-то странное… Давай оставим разногласия и будем противостоять друг другу, как обычно. Оставайся по-прежнему воплощением, о прекраснейшая! Не рожай этого ребенка.

— Ты сумасшедший!

— Нет, злобный, но не сумасшедший. Ты меня знаешь… — Пэрри попытался остановиться, однако захлестнувшие его чувства оказались сильнее. — Поэтому никогда не станешь для меня тем, чем стала для Хроноса.

Ниоба изумленно уставилась на него.

— А ты… жаждешь моего расположения?

— Именно жажду. — Прежде Пэрри даже не осознавал этого в достаточной мере. Но Лила, вероятно, догадывалась — чем же еще объяснялась сквозившая в ее отношении к нему враждебность? Лила терпела интрижки хозяина с душами грешниц, однако понимала, что его любовь к воплощению, особенно к этому, настоящее бедствие.

— Ты никогда его не добьешься! — бросила Ниоба.

— Знаю, — с тяжелым сердцем произнес он. — И все же я бы хотел, чтобы ты осталась воплощением.

Ниоба рассмеялась ему в лицо.

Пэрри вдруг охватила ярость. Он сказал ей правду, а этой правдой грубо пренебрегли. Такое унижение задевало больней всего.

— Так почувствуй на себе весь мой гнев! — вскричал Пэрри. — Твой ребенок тоже не останется в стороне! И ты, и твои близкие, вы еще горько пожалеете об этом часе! — С этими проклятиями он удалился.

Пэрри понимал, что выставил себя на посмешище. Ослепленный красотой своей противницы, он выказал ей свои сокровенные чувства. И теперь его положение еще хуже, чем прежде…

Спустя десять лет Пэрри вновь обратил внимание на Ниобу. Он не смог сделать этого раньше, поскольку ее сын-колдун с помощью особых заклинаний сумел защитить и Ниобу, и детей. Теперь же она собиралась вести девочек в Замок Горного Короля, чтобы принять дары, которые в огромной мере расширили бы их возможности. Во что бы то ни стало Пэрри должен это предотвратить!

Чтобы заставить Горного Короля насторожиться и придержать дары, Пэрри подослал к нему демона. Но Горный Король выяснил, что Ниоба была инкарнацией. Похоже, остановить столь сокрушительную силу у Пэрри не хватало сил.

Тем не менее он продолжал заниматься своими привычными делами, где только возможно сея зло. Одним из земных учреждений, которое встало на его пути, оказалась Организация Объединенных Наций. Хотя ему удалось в некоторой степени ее коррумпировать, большинство членов ООН все-таки отстаивали соблюдение законов и мировой порядок, по-прежнему мешая Пэрри. Тогда он заложил в штаб-квартире ООН бомбу с удушливым газом, влияющим на психику людей. Это вынудило организацию покинуть Америку и расположиться в другой стране. Пэрри рассчитывал на то, что подобный переезд непременно отрицательно скажется на работе враждебной ему структуры.

Судьба, естественно, не стояла в стороне. Однако Пэрри был готов и сумел добиться того, что всем трем аспектам этого воплощения пришлось почти одновременно искать себе замену. К тому времени когда новые Клото, Лахесис и Атропос накопят достаточно опыта и хитрости, он рассчитывал добиться успеха. Пэрри по-прежнему надеялся получить перед Богом преимущество до того, как клубок Ниобы полностью распутается. Тогда наконец-то он сумеет получить полную власть и начнет сортировать добро и зло более верным и щадящим людей способом. Необходимость в этом давно назрела, поскольку из-за упущений со стороны Бога человечество неуклонно стремилось к еще большим трагедиям. По мере своего роста население безнадежно развращалось, нависла угроза новой разрушительной войны. Кто-то должен предотвратить уничтожение всего, что было достигнуто за тысячелетия.

Чтобы закрепить свою победу над Судьбой, Пэрри занес в компьютер Чистилища неверные данные. Теперь прослеживать за душами смертных помогало это современное детище науки. Если новая Судьба обратится к нему, она пойдет по ложному следу. Обмануть старую инкарнацию Судьбы не представлялось возможным, однако новенькая по неопытности оставалось уязвимой…

Все шло так, как и запланировал Пэрри. По мере приближения развязки он не мог отказать себе в удовольствии поддразнить Судьбу — та в облике Лахесис, средней ипостаси, осмелилась войти в его образчик Ада, сооруженный им на земле в рекламных целях. С помощью Геи ей уже удалось переманить на свою сторону одного из местных работников, который стал досаждать Пэрри. Поэтому он решил поговорить с нею лично, приняв облик, которым обычно пользовался для деловых встреч.

— Тебе удалось покончить с моим четвертым посланцем, сующее нос не в свои дела старое чучело! Думаешь, что одержала победу?

— Над Злом невозможно одержать окончательную победу, — ответила Лахесис.

«Только бы у меня получилось!» — подумал Пэрри. Самое смешное заключалось в том, что, хотя он и носил имя Зла, Пэрри пытался добиться справедливости, а небрежность как раз проявляли слуги Господа Бога; впрочем, никто из них, конечно, в это не поверит. Затем Пэрри объяснил Лахесис, каким образом он вмешался в работу компьютера, чтобы тот выдавал неверные сведения.

— Вот оно наказание за неопытность! — сокрушенно вздохнула она. — Я чувствую себя совершенной тупицей.

— Ты просто не успела освоиться, — сказал Пэрри, которому почему-то чудилось, будто они давно знакомы. Скорее всего это объяснялось тем, что за последние шесть столетий ему приходилось сталкиваться со множеством людей и воплощений. Не исключено, что он встречался и с похожими на нее. Пэрри вдруг понял, что, сыграв на неопытности воплощения Судьбы, он смог бы добиться еще больших преимуществ.

— Я предлагаю более выгодную сделку.

— Тебе нельзя верить!

— А тебе не нужно ничего брать на веру. Потребуется только здравый смысл. Со временем то, что представлялось добром, зачастую оказывалось злом, как, например, Инквизиция. — В самом деле, встав у ее истоков, Пэрри трудился во славу Божию, а затем, в качестве Сатаны, сумел превратить Инквизицию в мощное орудие зла, особенно в Испании. — А порой то, что поначалу кажется скверным, приносит пользу, например, бубонная чума. — Пэрри слишком поздно понял, что уничтожение рабочей силы привело к увеличению спроса на крепостных и в конечном итоге — к упразднению тормозящей развитие феодальной системы. Таким образом, в конце концов он мало чего достиг. Это научило его осторожности. В сущности, и ООН Пэрри навредил в основном для того, чтобы доставить Судьбе лишние неприятности.

— О чем это ты, Сатана? — спросила Лахесис с большей настороженностью, чем ему бы хотелось.

— Я уберу из ООН психотропное вещество, а ты перемести лишь одну-единственную нить на Гобелене Судьбы. В результате один человек поменяет профессию. Ее душа не понесет никакого урона, ей не будет грозить опасность — просто придется найти себе другое занятие.

Интересно, клюнет ли Судьба? В этом важном для себя деле Пэрри привык к неудачам и поэтому даже теперь не верил в успех.

— О ком идет речь?

Похоже, наживка пришлась ей по вкусу!

— О молодой женщине, почти девочке, не имеющей никакого веса в общественной жизни…

— Это ты так говоришь. Назови имя.

Настал щекотливый момент. Конечно, Пэрри имел в виду вполне конкретного человека, однако не мог выдать, насколько этот человек для него важен. Девушек, которые походили друг на друга, как сестры-близнецы, было двое, хотя на самом деле их разделяло целое поколение. Одну из них, дочь Ниобы с волосами цвета гречишного меда, звали Орб Кафтан, и она могла стать женою Зла. Другую, внучку Ниобы, обладавшую темно-каштановыми волосами, звали Луна Кафтан. Именно она представляла для Пэрри опасность. Однако теперь она находилась под защитой Танатоса, которого, вероятно, сразила привлекательность девушки. Следовательно, для Пэрри она становилась недосягаема.

— Ну, ее зовут Луна или что-то в этом роде, — беспечно бросил он. — Да какая разница? — В действительности же Пэрри лгал самым бессовестным образом. С устранением Луны он мог бы развеять в прах замысел Гавриила. — На самом деле она ведет свое происхождение от бывшей инкарнации. Как же ее фамилия… А, кажется, Кафтан. Девушек двое, но мне нужна именно та, чьи волосы темнее.

Обдумывая предложение, Лахесис молчала. Если она догадалась — все пропало. Но как она может догадаться? Вряд ли она знакома с дочерями какого-то бывшего воплощения — тем более что сама лишь совсем недавно приняла власть…

— Ты что-то затеваешь, — наконец проговорила Судьба.

Неужели попалась?!

— Коллега, нет никакой необходимости мне доверять! Ты все можешь сделать сама! Просто дай слово, что, если в комплексе ООН не взорвется бомба, ты изменишь нить и девушка никогда не займется политикой.

— И ей не будет грозить опасность?

— Я никогда не причиню зла девушке, нить которой ты изменишь.

— Твои клятвы ничего не стоят!

— Если я действительно даю слово, оно свято!

Действительно, хотя он и был Отцом лжи, данное слово Сатана никогда не нарушал. Вряд ли то же самое относилось к смертным, которые принимали его дары взамен на свои души, а затем, сполна попользовавшись предоставленными благами, шли на все, лишь бы нарушить обещание.

Пэрри и Лахесис поклялись на крови. Сделка свершилась, предвещая Пэрри победу. Теперь можно было считать, что он убрал с дороги Луну — ведь ей предназначалось разрушить не что иное, как его последний грандиозный замысел. Раньше он не мог преодолеть извилистые и запутанные линии Судьбы, однако теперь, на его счастье, все предстояло сделать самой Судьбе. Ведь Лахесис согласилась подправить линию жизни той юной родственницы Ниобы, чьи волосы были немного темнее, чем у второй…

Когда все условия были выполнены, Пэрри сообщил Судьбе, что данное им обещание фактически не имело цены, поскольку Хронос уже сделал все необходимое, чтобы предупредить службу безопасности ООН о бомбе.

— И ты знал?! — в гневе вскричала Судьба. — Ты обманул меня!

— Едва ли. Я согласился оставить в покое ООН и потомков Ниобы, которые не будет заниматься политикой. И я оставлю их в покое.

Затем он кое-что вспомнил: Лахесис первая произнесла имя «Ниоба», в то время как он, соблюдая крайнюю осторожность, ни разу его не упомянул, называя Ниобу не иначе как «бывшее воплощение»…

А тут еще чувство, будто они с Лахесис уже встречались… Теперь все встало на свои места — она сама и есть Ниоба! Постаревшая и вовсе не столь привлекательная, как в юности и в те времена, когда она называлась Клото, но все та же!

— Я прослежу за тем, чтобы моя дочь Орб никогда не впутывалась в политику, — сладким голосом произнесла Лахесис. — Клятва есть клятва.

— Орб? Но я имел в виду Луну!

— Луна родилась с золотистыми, более светлыми, чем у второй девочки, волосами. Неужели ты этого не знал, Сатана?

Он действительно этого не знал. До приезда Луны в Америку Пэрри никогда не видел девочек, полностью полагаясь на доклады своих помощников. Вероятно, Луна просто покрасила волосы в другой цвет, а он попался на удочку.

— Так ты вернулась, чтобы обмануть меня!

Лахесис лишь улыбнулась.

Пэрри оставалось только восхищаться, как ловко его перехитрили. Ниоба решительно мстила ему за смерть мужа. Что ж, предстояло любезно откланяться.

— Ниоба, я поздравляю тебя с блестящей победой.

— Из твоих уст это большая похвала.

— Но теперь я узнал тебя и в следующий раз уже не обманусь. Есть и другие средства… — Бросив эту многозначительную фразу, он исчез.

Другие средства действительно существовали. Пэрри обнаружил, что сын Ниобы, колдун, сумел исказить истинный баланс в его душе добра и зла, чтобы попасть в Чистилище. Конечно, он принадлежал Аду, и, открыто заявив на него права, Пэрри отправил колдуна в пламя. Затем каким-то непостижимым образом Пэрри удалось уничтожить послание, которое колдун оставил своей дочери. В нем говорилось о том, как в будущих столкновениях помочь Судьбе одержать над Сатаной победу. Если бы это стало девушке известно, Пэрри оказался бы бессилен. Пока же он продолжал сражение и еще надеялся уничтожить Луну.

Через какое-то время Ниоба явилась к нему снова и предложила другую сделку: состязание. В обмен на право найти в Аду своего сына и получить от него определенные сведения она предлагала собственную душу. Отказаться от подобного Пэрри никак не мог. Заполучить душу Ниобы — о большем он и не мечтал! Пэрри попросит ее стать такой же, как в юности. Нет, он вовсе не сделает ей ничего дурного, напротив, будет любить ее. Быть может, со временем Ниоба откликнется на его чувство…

Чтобы сделка была честной, за ее выполнением следил Марс — и снова Ниоба одержала победу и получила то, за чем пришла.

Впрочем, Пэрри вовсе не огорчился поражению. Даже если бы он часами насиловал проклятую душу Ниобы, это, никогда не заменило бы ее любви. Поэтому Пэрри был даже рад, что ей удалось ускользнуть. Чувство, которое он к ней испытывал, так и не угасало.