6. САТАНА

Никаких затруднений и впрямь не возникло. Отлично вышколенные домашние слуги были вежливы и готовы к встрече нового хозяина. Складывалось впечатление, будто они уже не первый год служат у Нортона. Если время в этих апартаментах течет в обратном направлении — стало быть, слуги живут в том же направлении, что и он, а значит, видят его в первый раз. Однако теперь Нортон ни в чем не был уверен.

Как только Нортон не очень уверенно кликнул слугу, незамедлительно появился чинный дворецкий и представил новому хозяину весь домашний персонал. После этого Нортону был подан великолепный ужин, за которым прислуживала премиленькая служанка. Засим последовал подробный осмотр всех его владений. Экскурсией Нортон остался доволен. Он удивительно быстро освоился в новом жилище и почувствовал себя как дома. Его апартаменты походили на многокомнатный номер-люкс в самой дорогой гостинице — из тех, где останавливаются мультимиллионеры и президенты. В таких номерах ему жить не доводилось. Зато он не один месяц провел в гавейновских апартаментах, которые роскошью и обширностью, пожалуй, даже превосходили жилище Хроноса.

Да, но чего стоил принадлежащий Гавейну многокомнатный рай без Орлин!

Стоило Нортону вспомнить Орлин, и он погрустнел. Даже хоромы Хроноса вдруг стали ему не в радость…

Выяснилось, что его прислуга набрана из пребывающих в Чистилище душ. Они попали сюда, потому что на момент смерти свершили абсолютно равное количество добрых и злых поступков. Если души исправно служили в Чистилище и не творили никаких пакостей, то со временем они удостаивались перевода в Рай. Однако такое прощение было непросто заработать — здешний хороший поступок весил в миллион раз меньше, чем такой же поступок при жизни. Поди-ка накопи несколько миллионов добрых дел! Не одно столетие на это убьешь!

Жизнь Чистилища показалась Нортону отрадной в сравнении с земной: никакой суеты, никакого хамства и спешки. Народ любезный и вежливый и нрава спокойного, чтобы не сказать флегматичного. Если бы его не предупредили, Нортон принял бы это место за Рай. Про настоящий Рай и Ад он до сих пор ничего толком не знал. Заметил только, что все чистилищные души мечтали рано или поздно попасть в Рай. И никто не рвался в Ад.

Оказалось, что вечный полумрак в Чистилище — досужая выдумка поэтов. В тамошних сутках двадцать четыре часа. Есть и день, и есть ночь. Однако Нортон подозревал, что это чередование поддерживается искусственно.

Остаток вечера он отдыхал и смотрел объемновизор — хитом новостей единственного местного кабельного канала оставалось принятие Песочных Часов новым Хроносом.

Через какое-то время в дверь постучал дворецкий и сообщил о приходе гостя. Нортон удивился — час был поздний, да и кто бы это мог быть?

— Сатана, сэр, — безразличным тоном сообщил дворецкий, предваряя вопрос хозяина.

— Кто-кто?

— Сатана, сэр.

— Я… я не намерен иметь дело с Дьяволом!

— Прикажете так и ответить, сэр?

Но возмущение и ужас в душе Нортона боролись с любопытством — и любопытство начинало побеждать.

— Погодите… Я… Он способен причинить мне какой-нибудь вред — я имею в виду, здесь, в резиденции Хроноса?

— Нет, сэр. Одна инкарнация не может вмешаться в дела другой инкарнации без согласия последней. Все инкарнации практически неуязвимы — в особенности если они в форменной одежде.

— Что это значит — «в форменной одежде»?

— Ваш белый плащ, сэр. Это временной барьер, он ограждает вас от любой физической опасности.

— Ладно, — со вздохом сказал Нортон, — вероятно, мне лучше выяснить, чего он от меня хочет. Пригласите Сатану сюда.

Скажи ему кто еще пару дней назад, что он будет иметь личную встречу с Князем Тьмы, Нортон покатился бы от смеха: во-первых, никем не доказано, что Сатана существует; во-вторых, такая встреча невероятна, даже если бы Дьявол существовал; ну а в-третьих, Нортон не из тех, кто близко подпускает к себе Лукавого!

Дворецкий вернулся и провозгласил без малейшего оттенка насмешки:

— Князь Тьмы, Отец всякой лжи, милорд Сатана.

Таков был официальный титул Дьявола.

Нортон ожидал увидеть черта с картинки из детской книжки: рогатого беса с копытцами и раздвоенным на конце хвостом. Действительность разочаровала. Сатана явился в облике дюжинного мужчины средних лет в строгом бордовом костюме. Аккуратный рыжеватый «ежик» на голове. Тщательно выбритые щеки. Не слишком выразительные глазки. Полнотелый джентльмен, распространяющий запах хороших мужских духов. Живое олицетворение умеренности.

Говоря по совести, Нортону хотелось бы видеть в Сатане побольше огня!

Сатана быстрым шагом подошел к Нортону и протянул ему руку. Было бы верхом неприличия уклониться от рукопожатия. Да и благовидного повода не сыскалось. Поэтому Нортону пришлось пожать протянутую руку. Ладонь нечистого духа была твердой и теплой, но горячей Нортон ее бы не назвал. В этом предводителе чертей он не мог уловить ни одной, ну решительно ни одной искры инфернальности!

— Э-э… Чему обязан тем, что вы… э-э… почтили меня визитом?

— Вежливости, элементарной вежливости, — сказал Сатана, одарив Нортона обаятельной улыбкой и показывая банальнейший ровный ряд ослепительно белых зубов. — Вы только что вступили в должность, и я по-соседски решил проведать вас и предложить свою помощь. Если встретите какое затруднение, всегда к вашим услугам. И советом могу пособить, и делом…

Нортон слегка нахмурился, но из вежливости пригласил гостя сесть.

— Что верно, то верно — я новичок на этом посту, — сказал он, садясь напротив Сатаны. — И, быть может, чего-то недопонимаю… До сих пор я не предполагал в вас большой охоты помогать кому бы то ни было.

Сатана рассмеялся. Нортон был смущен задушевностью и теплотой этого смеха.

— Дражайший вы мой Хронос! Я такая же инкарнация, как и вы! Каждый из нас выполняет свой служебный долг, и нам грех не сотрудничать. Что вы, что я — мы оба заинтересованы в поддержании порядка.

— Уж вы простите меня за правду, — сказал Нортон, — но я всегда считал вас самым решительным противником всякого порядка!

Репутация Дьявола известна. В детстве Нортону со всех сторон внушали, что именно Князь Тьмы стоит у истоков любого зла, которое в конечном счете есть просто беспорядок в мироздании!

Сатана отчаянно замахал руками:

— Помилуйте! Что вы говорите! Я — и вдруг противник порядка? Да ни в коем случае! Во Вселенной не сыскать более ярого приверженца порядка, нежели я! Более того, я желал бы иметь во Вселенной куда больше порядка, чем есть теперь! — Тут он белозубо улыбнулся своей в высшей степени магнетической улыбкой и вкрадчивым тоном продолжил: — Признаю, что я немножко расхожусь с Богом в вопросе о том, кто из нас должен править миром. Но что касается взглядов на основные принципы мироздания — тут мы с Князем Света мыслим совершенно согласно!

Сам того не желая и вопреки доводам разума, Нортон мало-помалу проникался симпатию к этому дружелюбному и приятному во всех отношениях существу.

Однако он счел необходимым заметить:

— Буду честным, милорд. Я не на вашей стороне.

— Весьма, весьма разумно с вашей стороны, дражайший Хронос! Кто же в здравом уме возжелает оказаться в итоге в Аду? Будь то возможно, я бы и сам попросился в Рай!

Нортон не мог не улыбнуться этой горячей речи. Сатанинский юмор оказался заразительным.

— Стало быть. Ад вам не по душе! — воскликнул Нортон. — Зачем же вы остаетесь в нем?

— Да потому что я там работаю, сэр! Да, сэр, я там работаю. Случись мне дезертировать со своего поста — найдется ли на него охотник?

Прав Сатана, сто раз прав: охотника придется долго искать!

— Выходит, — не сдавался Нортон, — ваш пост так уж важен? Зачем вам тянуть лямку — тем более если она так натирает шею! Не проще ли добровольно свернуть ваше ведомство — и позволить Добру возобладать в мире?

Сатана грустно покачал головой.

— Увы и ах, — сказал он, — сама природа человека устроена так, что не позволяет мне умыть руки и удалиться на покой. В каждом человеке смешано Добро и Зло — заметьте, в каждом человеке. Во многих людях Зло решительно перевешивает. Куда прикажете девать этот материал в потусторонней жизни? Ад и есть свалка для подобных типов — следовательно, он попросту необходим. А что касается Добра и Зла как таковых… Какая же это будет свобода воли, если лишить человека выбора между ними! Вы разве против свободы воли? Святая вещь! Каждый живущий волен своими поступками выбирать свою загробную судьбу — и тем самым выявлять собственную глубинную природу. Средний человек ненавидит зло в себе и боится его последствий. Естественно, без этого он бы не старался продвинуться по пути добра. Но плоть слаба, и всякий время от времени поддается великому искушению вкусить быстрые и сладостные плоды зла. Лишь сумма поступков на протяжении всей жизни дает нам недвусмысленный вектор существования данной особи. Кто не божится в своей любви к Добру, кто не клянет Зло!.. Однако итоговая сумма поступков никогда не обманет: она ясно указывает, в какую сторону человека тянуло больше. Наблюдать, как люди суетливо мечутся между Добром и Злом, — презанятное зрелище. — Сатана насмешливо передернул плечами. — А впрочем, не затем я пришел, чтобы говорить о работе. Чем я могу помочь вам, Хронос?

— Спасибо, мне вроде бы ничего не нужно, — сказал Нортон. Красноречие Сатаны произвело на него большое впечатление, хотя к мотивам дьявольских разглагольствований он продолжал относиться с недоверием. — Помощи Лахесис мне вполне достаточно.

— Еще бы ей не помогать вам! — с готовностью подхватил Сатана. — Она целиком и полностью зависит от вашей службы Времени. Вот она и рассыпается перед вами, извините за выражение, мелким бесом. — Сатана опять рассмеялся своим приятным добродушным смехом. — Я так понимаю, она устроила вам горячий прием и всячески ублажала. Не удивлюсь даже, если в ход пошла самая молоденькая из троицы… Штучка, да? — Сатана многозначительно повел бровью.

Визит продолжал нервировать Нортона. Он не мог избавиться от мысли, что Лукавый явился с какой-то скрытой целью. Однако ершиться и переть на рожон Нортон поостерегся — совсем не хотелось идти на конфронтацию с фантастически могущественным Князем Тьмы. Поэтому Нортон поддерживал беседу в светском тоне в надежде, что рано или поздно Сатана или выдаст свои намерения, или откланяется.

— Мы оба должны максимально выкладываться на работе, — энергично говорил Сатана. В ораторском мастерстве ему не откажешь! Ухо отчетливо различало большие буквы в его речи. Нортон обратил внимание, что слово «инкарнации» Дьявол произносил без придыхания, с маленькой буквы, даже когда он включал «себя любимого» в этот класс существ. — По сути дела, мы с вами художники, творческие натуры, ибо превращаем нашу работу в произведение искусства и своими свершениями созидаем нетленный памятник. Я на седьмом небе от счастья, когда мне удается искоренить зло в заблудшей души, которая в противном случае была бы потеряна! Собственно говоря, мы этим и заняты в Аду — неустанно путешествуем по улицам этого последнего пристанища и пытаемся внушить хотя бы элементарное представление о Добре самым закоренелым и безнадежным грешникам.

— О, не сомневаюсь, — кивнул Нортон с натянутой улыбкой. Было ясно, что Сатана так мягко стелет с целью переманить Хроноса на свою сторону. Однако неприятней всего было то, что аргументы Князя Тьмы выглядели достаточно убедительно.

— Насколько я знаю, вы потеряли любимого человека, — сочувственным тоном произнес Сатана.

— Теперь Орлин в Раю, — твердо заявил Нортон, желая закрыть эту тему. Говорить о своей потере ни с кем не хотелось — тем паче с Сатаной! Если тот станет трепать ее имя, это неизбежно осквернит память о возлюбленной.

— Полагаю, вы в курсе того, что вам не обязательно прозябать в одиночестве, — сказал Сатана, деликатно угадав его нежелание длить разговор о покойной Орлин. — Здесь, в Чистилище, предостаточно душ женского и мужского пола, желающих всячески угодить своему хозяину и тем самым поправить собственный баланс в сторону Добра. Позвольте мне продемонстрировать вам кое-какие возможности.

— Я в этом не нуждаюсь! — поспешно возразил Нортон.

— Да дело-то пустяковое, сэр. Лишь позвольте мне пригласить вашу горничную…

Сатана щелкнул пальцами, и рядом с ними из воздуха соткалась хорошенькая девушка — волосы убраны под платок, тряпка для пыли в руке. Она была несколько ошарашена тем, что внезапно очутилась в другом месте и перед публикой.

— Нет-нет, этот наряд никуда не годится! — воскликнул Сатана с заботливой интонацией доброго дядюшки. В ту же секунду на горничной оказалось нарядное вечернее платье, которое выгодно подчеркнуло все прелести ее фигуры. — Ах да, волосы! — сказал Сатана, и платок на голове сменился бриллиантовой тиарой. — Лапочка, готова ли ты удовлетворить более интимные потребности своего хозяина?

Девушка с восторгом оглядела новое платье, коснулась тиары на голове и проворно выпалила:

— Я полностью к услугам повелителя.

— Послушайте, — обратился Нортон к своему гостю, — у меня ни малейшего желания…

Тут он лгал. И девица, и весь этот эксперимент приятно взволновали его.

— Тьфу ты, какой я несообразительный! — шутливо вскричал Сатана. — Зачем вам незнакомка! В последнее время вы стали однолюбом и больше не смотрите на сторону!

Горничная вдруг приняла облик Орлин — живой и восхитительной Орлин!

Ошеломленный Нортон пожирал глазами эту Орлин.

— Если пожелаете, — сказал Сатана, — то мы можем и личность ей изменить. Мне нравится создавать законченные шедевры. Эта девушка ничем не будет отличаться от вашей Орлин — и внешне, и внутренне.

— Но она — не та, которую я знал!

Сатана лукаво покосился на него:

— А разве кроме внешнего и внутреннего облика в ней было еще что-то третье, что вы знали?

— Я… я просто знаю, что она — не она. И этого достаточно.

— Вы сами запутались. Если она во всех отношениях она, то как же она может быть не она? Поверьте мне, вы будете довольны моим произведением. Тем более, у этой Орлин будет в запасе Вечность, чтобы стать еще краше, и нежнее, и умнее — и еще сто разных «-нее»!

Потрясенный появлением копии Орлин, убитый идеальным сходством и веской аргументацией Сатаны, Нортон мог только пробормотать, заикаясь:

— Но она… она не та, которую я любил… и в этом вся разница!

— Да бросьте вы! — с добродушной усмешкой отозвался Искуситель. — Что вы заладили — она, не она! Есть ваша любовь. Есть объект. Соедините их — и радуйтесь. Хронос, дружище, опробуйте эту девушку. Ей-же-ей, не пожалеете!

— Опробовать?

— Вам не нравится слово? Не буду же я оскорблять ваш и ее слух более точным! Если существует более мягкое и более вежливое выражение, я всегда предпочту его. Ведь я говорил вам, что в душе я художник. Я ценю тонкости языка. Само по себе моральное содержание слов меня не заботит — я никоим образом не ханжа. Просто люблю выражаться изящно. Случается мне употребить смачное словцо, но грубое — никогда!.. А что до девушки, то она может принять другой телесный и духовный облик — какой только пожелаете. Речь идет лишь о том, чтобы удовлетворить вас полностью — одновременно не задевая ваших деликатных чувств.

— Какой бы облик она ни приняла, — возразил Нортон с тяжелым чувством,

— точнее, какой бы облик я ей ни придал, это навлечет на меня проклятие и обречет мою душу на вечные муки. Я не хочу после смерти попасть в подведомственное вам заведение.

Опять Сатана одарил его своей наилучшей победительной улыбкой.

— Вижу, Хронос, вы по-прежнему пленник чрезмерной осторожности. Не так-то просто, дорогой мой коллега, схлопотать вечное проклятие. До конца срока пребывания в должности Хроноса ни один волос не упадет с вашей головы: и в Рай вас никто не вознесет, и в Ад никто не низринет. Будучи инкарнацией, вы практически неуязвимы — сместить вас с должности никто не посмеет. А что вы делаете или не делаете с бабенкой, которая сама не прочь, — сие никого не касается и в минус вам не запишется.

— Но как же я могу… с пребывающей в Чистилище душой, с бесплотным духом!..

— Все пребывающие здесь, так сказать, тверденькие друг для друга. В том числе и инкарнации. Это на Земле душа может в редких случаях разгуливать без тела. А в Чистилище такое неудобство отсутствует.

Нортон, которому присутствие фальшивой Орлин разрывало сердце, решительно мотнул головой:

— Нет, развлечения подобного рода мне не по вкусу.

— Поверьте мне, коллега, это ваше настроение продлится недолго. Всякое живое существо нуждается в наслаждениях.

— Вы правы, — сказал Нортон, — хотя наслаждение наслаждению рознь. А относительно дружеской чистоты ваших намерений я продолжаю сомневаться. Не могу позволить себе роскошь верить каждому вашему слову.

— Что ж, Отцом всякой лжи меня именуют не зря, не зря! — добродушно осклабился Сатана. — Порой я сам, при всей моей скромности, не могу не гордиться кое-какими из своих уловок. А впрочем, многие смертные с радостью поддаются на них.

Проходимец еще и бахвалится своими гнусными проделками!..

Нортон вскипел от возмущения.

— Если у вас нет никаких дел ко мне… — начал он, приподнимаясь.

— Одно маленькое дельце таки есть, — сказал Сатана. — Да вы сядьте пока, сядьте…

Едва приметным жестом он вернул горничной ее первоначальный вид, и девица опрометью кинулась вон из комнаты.

— Стало быть, это все-таки не простой визит вежливости, — промолвил Нортон.

— Я хотел попросить вас об одной маленькой услуге…

— Чего ради мне оказывать вам какие-то услуги!

— Да речь-то идет о сущем пустяке… хотя я готов щедро отблагодарить вас.

Пустяковая услуга за плату! Нортону однажды случилось обжечься на том же. Его договор с Гавейном обернулся сущим прижизненным адом!

— Что вы можете предложить коллеге за вычетом соблазна совершить дурной поступок? — с ядовитой улыбкой осведомился Нортон.

Сатана вперил в собеседника пристальный взгляд, в котором была та же завораживающая сила, что и во взгляде трехликой Судьбы.

— Я так понимаю, вы обожаете странствия, Хронос?

— Верно. И отчасти поэтому я согласился на этот пост. Путешествовать во времени! Как только я полностью освою искусство перемещаться… — Нортон осекся. Он не хотел раскрывать душу перед Князем Тьмы. Да и боялся ляпнуть что-нибудь лишнее.

— Как только вы освоите это искусство, — вкрадчиво подхватил Сатана, — то отправитесь поглядеть на живую Орлин.

Похоже, от Сатаны ничего не скроешь! А может, сама эта идея была некогда внушена ему именно Князем Тьмы? От подобной мысли холодок пробежал по спине Нортона.

— О какой услуге вы толкуете? — ледяным тоном поинтересовался он.

— Совершите коротенькое путешествие с одним из моих подручных. Совсем коротенькое.

— Будто вы сами не можете проделать подобное путешествие! Что до меня, так я даже в Чистилище пока еще толком не ориентируюсь!

— Экскурсия по времени. Только вы можете ее устроить.

Тут Сатана был прав. Ныне он, Нортон-Хронос, являлся безраздельным повелителем Времени. Никаких дел с Дьяволом он иметь не хотел, однако любопытство принудило спросить:

— И как далеко следует прокатить вашего подручного?

— Речь идет о нескольких годах, не более того. Никакого вреда мой работник не причинит. Просто переговорит с одним человеком. Полагаю, на это и четверти часа не понадобится.

— «Переговорит»? Это тоже любимый вами эвфемизм? Быть может, уместнее более точное выражение: «будет шантажировать»?

Сатана отрицательно замотал головой:

— Дражайший Хронос, я людям не угрожаю! Себе дороже! Есть способы поумней добиться своего! Но в данном случае, стыдно признаться, речь идет о добром деле.

— Сатана, творящий добро! Позвольте мне не поверить!

— Нетрудно убедиться, что в данном случае я говорю правду. Здесь нет секретов, все в открытую. Тому человеку сама плыла в руки редкостная, фантастическая удача — такая, что бывает только один раз в жизни. А этот простак свой уникальный шанс взял и прошляпил! Мой подручный растолкует ему, от чего он, дуралей, отказывается. Вот и все.

Где-то Нортон слышал про фантастический шанс, который бывает только один раз в жизни… Ну да, это выражение употреблял Гавейн, когда соблазнял его занять пост Хроноса. Но в природе «шанса», предоставляемого Сатаной, сомневаться не приходится!

— С какой стати вам вздумалось делать добро кому-либо из смертных?

— Сэр, я имел честь упомянуть, что я фанатик порядка. Нет порядка — и мое адское министерство не может эффективно функционировать. Если этот смертный не упустит свой великий шанс, то в данном уголке мироздания на целое поколение воцарится желанный идеальный порядок.

Нортон недоверчиво покачал головой.

— Вы изобретательны и искусны, Сатана, — сказал он. — Вы сочините дюжину других путей водворить на Земле порядок — не прибегая к прогулке во времени и хитроумной подсказке. Зачем вам обременять себя добрым делом по отношению к смертному?

— А зачем так упираться, Хронос? Вам по силам проверить мои намерения. Я предоставлю имя и координаты — отправляйтесь к этому человеку, и вы убедитесь, что он в результате не только не пострадает, но и будет осчастливлен вмешательством со стороны. Лишь когда вы поймете, что никакого подвоха не существует, — лишь тогда вы свозите туда моего подручного. Разве это не честная игра?

Нортон нехотя согласно кивнул.

— Тут есть еще одно «но», — сказал он. — Я пока не научился перемещаться во времени с необходимой точностью. Единственное путешествие к определенной точке определенной человеческой жизни я совершил под руководством Лахесис. Да и то используя ее нити в качестве направляющей движения.

— Я охотно вам помогу, — отозвался Сатана. — Пусть это будет еще одним свидетельством того, что я питаю к вам только дружеские чувства! Точности достичь легко: назовите Песочным Часам дату и час, а затем прикажите песку поголубеть — и вас, с точностью до минуты, доставят в нужную точку времени. Песочные Часы — прибор замечательный, они способны тонко реагировать на самые сложные приказы хозяина. Ну а когда прибудете в нужное время — отправляйтесь в нужное место.

— Пешком? Это значительно ограничит эффективность моей работы!

— Хронос, вы же воплощение Времени! А время и пространство тесно связаны между собой. Хозяин Времени косвенным образом получает кое-какую власть и над пространством — и власть немалую. Вы вольны без хлопот перемещаться в любой конец Земли и на любую из колонизованных планет.

Нортон поневоле нервно облизнулся.

— Вы имеете в виду обычный транспорт? — бросил он пробный шар.

— Так вас и насчет этого не ввели в курс дела? — деланно удивился Сатана. — Ладно, я вам и тут пособлю. Возьмите-ка Песочные Часы…

— Э-э, нет! — всполошился Нортон. — Я с вами путешествовать не стану!

Сатана не счел нужным обижаться.

— Расслабьтесь, дражайший коллега, — сказал он, — нет нужды путешествовать вместе со мной. Я просто дам несколько практических советов, а учиться будете самостоятельно. Только сперва немного теории.

— Да, будьте добры, — почти невежливо буркнул Нортон. При всем своем желании побыстрее избавиться от посетителя он исправно слушал его, потому что жаждал информации.

— Движение, подобно злу, вездесуще, — начал Сатана в своей излюбленной, несколько дидактической манере. — Земля вращается вокруг собственной оси — любая точка на экваторе движется со скоростью около тысячи миль в час, то есть шестнадцать миль в минуту, или четверть мили в секунду. Это весьма и весьма приличная скорость!

— Да, чуток быстрее, чем я бегаю, — ворчливо заметил Нортон. — Я в курсе, что это вращение является причиной смены ночи и дня. Но какое отношение все это имеет к теме нашего разговора?

— Это движение происходит параллельно с другим — вокруг Солнца. И тут скорость еще выше — примерно восемнадцать с половиной миль в час.

— Что, как известно из школьной программы, порождает смену времен года и создает саму эту единицу измерения — год. И снова вопрос: зачем вы все это рассказываете?

— Но и Солнце в свою очередь принимает участие в движении той галактики, к которой оно принадлежит! Солнце вращается вокруг центра нашей Галактики со скоростью примерно сто пятьдесят миль в секунду. Таким образом. Земля движется вокруг Солнца в семьдесят пять раз быстрее, чем точка на экваторе — вокруг земной оси. Однако скорость вращения Солнца вокруг галактической оси в восемь раз больше. Но что такое эти вроде бы ошеломляющие сто пятьдесят миль в секунду по сравнению с той скоростью, с которой расширяется вся наша Вселенная? Тут речь идет о половине скорости света, а это девяносто тысяч миль в секунду. Впечатляет, да?

— Да, — согласился Нортон. — А если ближе к делу?

— Терпение, коллега, подходим к главному. Суть в том, что мы с вами, находясь вроде бы в полном покое, на самом деле принимаем участие сразу в нескольких видах разнонаправленного движения — и некоторые виды этого движения имеют фантастические скорости. Словом, мы живем, почти того не сознавая, внутри невероятно сложной системы пространственного движения. А коль скоро движение есть функция как времени, так и пространства…

— Погодите! — возбужденно перебил его Нортон. — Что же получается? Если я буду перемещаться исключительно во времени, то я покину поверхность Земли! Если я перенесусь во времени, и только во времени, на час назад, то Земля, которая движется вместе со всей нашей Галактикой в расширяющейся Вселенной и делает при этом девяносто тысяч миль в секунду…

— …или двадцать четыре миллиона миль в час, что примерно равно расстоянию от Земли до Юпитера… — весело подхватил Сатана. — Короче, вы правильно сообразили: вы окажетесь в двадцати четырех миллионах миль от того места, где была Земля в начале вашего путешествия. Что и говорить, прокатитесь с ветерком!

— Но тогда путешествие во времени — смертельный номер! Особенно для меня, живущего против мирового времени! Стоит один раз потеряться в пространстве — и крышка.

— Успокойтесь, Хронос. У вас есть волшебный телохранитель — ваши Песочные Часы. Они сами заботятся о том, чтобы в своих путешествиях во времени вы не перемещались в пространстве, а попадали в ту же точку Земли.