Лигея отнюдь не горела желанием снова прикасаться к этой твари, но тем не менее взяла ее.

Тогда Мима схватился за край отверстия и подтянулся. Лигея помогла ему взобраться.

Пещера оказалась маленькой, в сущности просто расселиной в скале, но тут было достаточно места, чтобы они вдвоем смогли удобно разместиться. Змея с вполне довольным видом расположилась сбоку.

Демоны уже подошли к карнизу, переговариваясь друг с другом хриплыми голосами.

— Ах, я боюсь, — прошептала Лигея.

Мима обнял ее за плечи:

— Помни, нас нельзя увидеть. Просто сиди тихо, и они пройдут мимо.

Лигея замолчала, хотя и дрожала всем телом. Демоны протопали вниз, недовольно ворча; видимо, они считали, что подобные поиски — просто глупость. Миму удивило, насколько эти существа похожи на смертных своим поведением, хотя и являются бездушными порождениями эфира. Они не обладали личностями, однако дело, видимо, заключалось не в этом. Возможно, демоны создавались по образу и подобию Сатаны, приблизительно так же, как человек

— в соответствии с западной мифологией — создан по образу Бога. Хотя разве подобное убожество может происходить от совершенства? Западные люди попросту страдают манией величия. Мима был рад, что не разделял столь нелепых взглядов. Реинкарнация объясняла все куда лучше, и любой разумный человек в состоянии это понять.

Демоны, шедшие сверху, встретились с нижними. Послышались какие-то выкрики и шум короткой перебранки; потом удаляющийся визг демона, сорвавшегося или сброшенного с карниза. Ну что за вспыльчивые существа эти демоны!

Теперь они снова шагали вверх по дорожке.

— …Во всяком случае, не на этом карнизе, — бормотал один из них. — Мне плевать, что там говорит Его Бесчестье! Мы бы их нашли, если бы…

— Пещера… Ты смотрел в пещере, кретин? — спросил другой демон.

— В какой еще пещере, недоумок?

— Вон в той пещере, идиот! Где мы обычно в свободное время развлекаемся с демоницей.

— А, в этой пещере, — наконец-то понял первый демон. — Кстати, где сейчас наша демоница? Сто лет ее не видел.

— Она на задании, — ответил второй. — Совращает какого-то смертного.

— Везет же кое-кому из смертных, — пробормотал первый. Его клыкастая кабанья морда снизу заглянула в пещеру.

Лигея напряглась, поскольку демон смотрел прямо на них. Однако он тут же перевел взгляд, не увидев ничего, кроме пустой пещеры. Беглецы и в самом деле были невидимы.

Вдруг демон разглядел змею, которая лежала несколько в стороне от Мимы, и его сила на нее не распространялась. Демон протянул было руку к змее, но та с шипением подняла голову и широко раскрыла пасть, и он поостерегся прикасаться к ней. Лицо демона исчезло.

— Там ничего нет, кроме диких животных.

— Тогда пошли обратно, — сказал второй демон. — Либо они сорвались со скалы, либо вообще по этой дорожке не проходили. Не понимаю, чего Сатане приспичило их ловить; в любом случае из Ада им не ускользнуть.

— Ему хочется помучить женщину, конопатый, — ответил первый. — Она должна была соблазнить инкарнацию, но попыталась отвертеться, за что ее и накажут.

— Понятно. Надеюсь, Сатана даст мне поиграть с ней, — заметил второй демон, и они затопали дальше по тропинке. — Я бы притащил ее прямо в эту пещеру и как следует над ней потрудился! Когда мы ее держали, ты обратил внимание, какие у нее ножки?

— Я-то как раз и держал ее за ногу, сопляк. Видел все до самой… — Голоса смолкли; демоны ушли.

— Ах, как я ненавижу демонов! — прошептала Лигея. — У них на уме только похоть и мучения!

— Вообще-то считается, что Ад — довольно-таки неприятное место, — отозвался Мима, — где проклятые души скорбят о нечестивых поступках, совершенных при жизни.

— Но я не осуждена на Ад! — воскликнула она.

— Мне кажется, что нам лучше переждать здесь, покуда демоны не перестанут искать, — сказал Мима. — На это может потребоваться некоторое время. Почему бы тебе не рассказать, как ты здесь очутилась? Я ведь явился сюда, чтобы помочь тебе, и по-прежнему надеюсь сделать это.

— Ты не можешь мне помочь, — с грустью проговорила Лигея. — А я могу лишь причинить тебе неприятности. Тебе необходимо бросить меня прямо сейчас.

— Отчего же? Ты производишь впечатление милой юной девушки, а кроме того, ты принцесса.

— Я действительно милая молодая женщина. Если бы ты узнал меня получше, то я, наверно, тебе бы понравилась, тем более что на тебя, кажется, не действует мой крик. Поэтому-то тебе и нужно бросить меня.

— Может, я несколько туповат, но мне непонятна твоя логика.

— Так ведь этого и добивается Сатана! — воскликнула Лигея. — Он хочет, чтобы ты… чтобы ты…

— Чтобы я обращался с тобой, как демоны? Я не стану этого делать, Лигея.

— Чтобы ты влюбился в меня, — пробормотала она.

Мима улыбнулся:

— Я влюблялся и раньше и не могу сказать, что это хуже смерти. Они были хорошими женщинами, очень хорошими. Если ты хорошая женщина…

— Потому что ты инкарнация. Сатана сумеет удерживать тебя лишь до тех пор, пока может обманывать, а это долго не протянется. Но я — проклятая душа, и меня он может держать здесь. А если ты влюбишься в меня, то не сумеешь без меня уйти и навсегда останешься в Аду. Тогда Сатана будет делать все, что ему вздумается, в царстве смертных! — взорвалась Лигея.

Так вот в чем состоял замысел Сатаны! Понятно, почему Лила поведала ему о плененной принцессе! Да уж не Лилу ли демоны приводили в эту самую пещеру? Интересное совпадение, что они упомянули об этом именно тогда, когда Мима мог все слышать.

Совпадение? Скорее очередная хитрость! Разве не может быть так, что Сатана точно знал, где они прячутся, и приказал демонам оставить их там, потому что Мима делал именно то, чего желал Сатана: находился вместе с Лигеей? А Лигея, судя по всему, действительно была прелестной женщиной и не имела отношения к козням Сатаны. Если бы она помогала Сатане, то не стала бы предупреждать Миму о его замыслах.

Да, все это очень любопытно. Демоны должны были схватить Лигею и спрятать ее от Мимы в каком-нибудь дальнем уголке Ада, чтобы он никогда не сумел найти ее. Но они замешкались, видимо по собственной глупости, и хотели изнасиловать ее. Поэтому она издала свой чудовищный крик, и у Мимы опять появилась возможность спасти ее. Можно предположить, что те демоны были исключительно глупы и поддались собственной похотливости… но ведь Сатана просто стоял и наблюдал. Сатана даже не объявил погони, пока не стало слишком поздно. Сатана не глуп; его промедление наверняка хорошо обдуманно. Он хотел, чтобы Лигея закричала, дабы побудить Миму присоединиться к ней.

Тот крик… Вот что было самым замечательным. Другим он мог показаться отвратительным. Но Мима, у которого были собственные проблемы с голосом, вполне мог понять такого рода недостаток. Он даже сочувствовал Лигее. Сейчас Мима говорил свободно, но ведь он находился в Аду, где сатанинские силы отменяли заикание; тем не менее он не забывал о своем недостатке. Лигея была другом по несчастью — и Сатана хотел, чтобы Мима об этом знал. Естественно, что для мужчины, страдающего речевым дефектом, станет привлекательной женщина с подобной голосовой проблемой. Очень хитрая ловушка!

— Ты молчишь, — сказала Лигея. — Значит, сам все понимаешь. Я благодарна тебе за то, что ты оказался таким достойным мужчиной, но теперь я сделаю то, что обязана сделать, и покину тебя. — И она направилась к выходу из пещеры.

Мима удержал ее.

— Без тебя я отсюда не уйду, — проговорил он.

— Но я же объяснила тебе, почему это невозможно! У тебя есть обязательства на Земле!

— Я явился в Преисподнюю, чтобы освободить тебя, и я тебя спасу! — сказал Мима. — Это не имеет отношения к любви; это касается справедливости. Если же по ходу дела я влюблюсь в тебя, то, может быть, ты согласишься остаться со мной после того, как пройдет слушание твоего дела и ты выйдешь из Ада. А если нет — то все равно я намерен закончить то, что считаю правильным.

— Дурак! — сказала Лигея.

— Я мужчина.

— Принц, — сказала она уже мягче.

— Инкарнация.

— Мне мог бы… очень понравиться такой дурачок, — призналась девушка.

— Но я не могу позволить тебе сделать это. Я — всего-навсего одна душа, а твоя работа связана с миллионами. Поэтому… — Она снова встала.

Мима усадил девушку на место, обнял и поцеловал.

Лигея вздохнула.

— Знаешь, вообще-то так нечестно, — проговорила она. И поцеловала Миму в ответ.

— Давай расскажем друг другу о себе, — предложил Мима.

— Ты уже знаешь о моем недостатке. Когда я взволнована, то…

— Я разбираюсь в недостатках. Я сам заика.

Лигея засмеялась:

— Надо же, а я и не заметила!

— В жизни. Здесь, в Аду, я от этого избавлен. Думаю, что таким образом Сатана хочет «приручить» меня. Он предлагал мне дать в наложницы демоницу и даровать свободную речь, однако я предпочел идти своим путем.

— Но если твой недостаток в Аду исчезает, то почему остается мой? — жалобно спросила Лигея.

— Видимо, потому, что Сатана не пытается приручить тебя. Он старается тебя унизить. Наверно, его совершенно не заботило бы мое заикание, не будь я инкарнацией.

— Инкарнацией Войны, — кивнула девушка. — К тебе следует относиться с особым вниманием.

— Так что если ты не переносишь заикания, то не пожелаешь иметь со мной ничего общего, когда выберешься из Ада.

— Когда я увидела тебя там, в Ледяном Дворце, ты показался мне таким отважным и красивым, прямо как настоящий принц, явившийся спасти меня, — сказала она. — Я знала, что это западня, и пыталась предупредить тебя. Но ты не ушел, и вот теперь ловушка захлопнулась. То же самое может произойти и во второй раз, потому что ты все равно не уходишь. Хотя говорить об этом нечего, поскольку мне все равно никогда не выбраться из Ада, но, если бы я отсюда вышла и ты вывел бы меня, я бы навсегда запомнила, что это сделал заика, и мне безразлично, как он выглядит и как говорит; мне хотелось бы быть с тобой. Но ты пришел в Ледяной Дворец не для того, чтобы просто найти себе женщину? Ведь к твоим услугам была демоница.

Тогда Мима рассказал Лигее об Орб, о Восторг, о своем желании иметь женщину именно такого происхождения, а не переменчивую демоницу, всецело преданную лишь Сатане.

— Хотя Лила и всплакнула, — сказал Мима в конце. — Такое поведение демоницы мне совершенно не понятно.

— Потому что в ее задачу входило совратить тебя или отправить в Преисподнюю; в любом случае она знала, что ты обречен. Демонам в небольшой степени свойственны эмоции, иначе они не могли бы испытывать примитивных желаний. Они не могут принять человеческий облик, не усвоив частицы человеческой природы, чтобы действовать достаточно убедительно и обманывать настоящих людей. Может быть, ты ей немного нравился, а может, ей нравилось ее задание в Чистилище, которое все-таки лучше Ада, и она горевала, поняв, что все кончилось. Ее воля подчинена Сатане, однако, если это не противоречит заданию, она может позволить себе некоторые эмоции. Особенно в том случае, если демонстрация этих чувств вызовет у тебя выгодную для нее реакцию.

— Ты, похоже, хорошо разбираешься в демонах, — с сочувствием проговорил Мима.

— У меня достаточно большой опыт, — и Лигея рассказала ему, как попала в Ад.

Лигея была принцессой одного из европейских государств. Когда она достигла соответствующего возраста и обучилась всему, что необходимо знать женщине ее положения, то отец, король, начал исподволь подыскивать для нее подходящую пару.

— Ты сам знаешь, такие вещи редко делаются по собственному выбору.

— Прекрасно знаю, — согласился Мима.

Подобное сватовство требовало показывать товар лицом. Современные монархи стали крайне осторожными, поскольку их отпрыски усвоили новомодные понятия независимости и ожидать от них послушания можно было лишь в том случае, если невесты оказывались не только родовиты, но и внешне привлекательны. Собственно, зачастую удавалось использовать идеалистические бредни юных принцев для того, чтобы держать их в узде, поскольку, будучи сраженным красотой предполагаемой невесты, он ни на что больше не обращал внимания, а потом уж становилось слишком поздно. Любовь брала его в плен.

— Знаю, — повторил Мима, припомнив, как отлично эта тактика сработала с Восторг.

— Ну, не обязательно соглашаться с такой готовностью! — сказала Лигея.

— Я уже ослеплен твоей красотой, — ответил Мима. Он хотел, чтобы его слова прозвучали как шутка, но вдруг понял, что говорит серьезно.

У Лигеи, видимо, возникло такое же ощущение, ибо она вспыхнула. Хотя в пещере было темно, Мима все равно почувствовал, что девушка зарделась, потому что все ее тело, казалось, излучает жар. У особ королевской крови чувство неловкости давало о себе знать куда сильнее, чем у обыкновенных людей.

Выдержав небольшую паузу, Лигея продолжала. Ей предстояло отправиться в одно княжество на Ближнем Востоке. Номинально это был обычный светский визит, а на самом деле — демонстрация того, что именно могло предложить ее королевство. Отец Лигеи знал, что в настоящий момент на рынке невест не было никого, кто мог бы внешностью сравниться с ней. В то же время девушке были даны строжайшие указания ни в коем случае не открывать своего порока.

Но тут международные террористы увидели возможность нанести удар. Они сумели захватить самолет, на котором летела принцесса. Еще во время полета они потребовали за нее небывалый выкуп: один миллиард евродолларов, освобождения всех политических заключенных и публичного извинения за ошибки в управлении государством — ни больше ни меньше. Если король заплатит и выполнит остальные требования, они посадят самолет в нейтральной стране и отпустят принцессу, если же нет…

Король отказался принять их условия. Заплатить деньги не составляло труда, освобождение политзаключенных было проблематичным, ну а извинение, разумеется, невозможным.

— Разумеется, — согласился Мима, превосходно все понимая.

Король незамедлительно предпринял самые решительные меры. Он объявил, что за головы заговорщиков будет выплачено вознаграждение.

Похитители собирались продемонстрировать серьезность своих намерений, показав изображение принцессы в волшебном зеркале. Они подготовили это зеркало, однако Лигея отказалась показываться в нем: она не собиралась унижаться, умоляя отца купить ей свободу.

Обескураженные террористы, у которых уже кончалось горючее, решились на более откровенный шантаж. Они раздели девушку догола, и один из них приготовился изнасиловать ее — прямо перед камерой, в прямом эфире. Было ясно, что такая мысль пришла им в голову, еще как только они ее увидели — ведь они были мужчинами.

— Мужчины не все такие, — запротестовал Мима.

— Ты не желаешь моего тела? — с вызовом осведомилась Лигея.

Мима тяжело вздохнул. На этот вопрос он не мог дать учтивого ответа.

Увидев, что все практически потеряно, когда воздушный пират уже почти залез на нее, Лигея закричала. В конце концов, быть публично изнасилованной для принцессы так же немыслимо, как для короля — принести публичные извинения. В частной жизни, впрочем, действовали иные правила. Если бы принцесса вышла замуж, то изнасилование и извинения были бы вполне вероятны, возможно даже необходимы.

— Хотя нежелательны, — заметил Мима.

Все пассажиры на борту самолета потеряли сознание. Лигея, естественно, не умела управлять воздушным лайнером. Так что самолет разбился, и все погибли, включая и принцессу.

— Вот так я очутилась в Аду, — закончила она.

— Но ведь ты не совершила ничего, заслуживающего проклятия! — сказал Мима.

— Я утверждаю то же самое, — кивнула она. — Технически я совершила самоубийство, — но только чтобы защитить свое целомудрие. Еще на мне лежит ответственность за множество других смертей, однако это была самооборона, а они были плохими людьми. Я знаю: если бы мне удалось добиться справедливого слушания, то все согласились бы, что я должна попасть в Рай. Но мой свиток, кажется, помечен убийством и самоубийством, поэтому я и проклята. Безусловно, я была бы все равно проклята, если бы поддалась бандитам.

— И так и этак проклята, — согласился Мима.

— А когда Сатана так безрассудно попытался принудить меня… Я старалась предупредить тебя, чтобы ты уходил, но…

— Нужно сделать вот что, — твердо произнес Мима. — Обратить ловушку Сатаны против него же самого. Надо выманить его из Ада. Это послужит ему хорошим уроком.

— Ну сколько раз можно тебе повторять, что это невозможно! — возразила Лигея. — Вырваться на свободу ты сможешь только в одиночку, если знаешь как. А я смогу это сделать, если мой вопрос будет пересмотрен, только Сатана нипочем этого не допустит.

— А как он может воспрепятствовать? — раздраженно спросил Мима. — Разве Бог будет сидеть сложа руки?

— Бог не вмешивается в дела смертных или инкарнаций, — безнадежно проговорила Лигея.

— Ну, на меня подобные запреты не распространяются, — ответил Мима. — Я обязательно вытащу тебя.

— Сатана как раз и хочет, чтобы ты предпринял такую попытку, — напомнила ему Лигея.

— Я намерен огорчить его. — Мима подумал. — Как тебе кажется. Сатана сейчас слышит нас?

— Так мы же от него спрятались…

— Сдается мне, что Сатана умышленно позволил нам добраться до этого места. Он вполне может нас подслушивать. В конце концов, здесь его владения.

— Я об этом как-то не подумала, — призналась Лигея. — Но Преисподняя очень велика. Я уверена, что он не в состоянии уделять внимание каждой мелочи. Удостоверившись, что мы вместе, он, вероятнее всего, обратился к другим делам.

— Возможно, — согласился Мима. — Так что мы можем считать наш разговор конфиденциальным.

Она пожала плечами:

— Думаю, да. Впрочем, какое это имеет значение? Я не могу отсюда выбраться, а до тех пор, пока мешаю выбраться тебе, я служу Сатане. Мне это не нравится, хотя находиться с тобой очень приятно.

Девушка скорее всего права, подумал Мима. Поначалу она была приманкой, чтобы завлечь его сюда, а сейчас выступает в качестве цепи, которая его тут держит. Сатане нет нужды следить за ними.

В то же время нельзя сказать, что сидеть здесь с Лигеей неприятно.

Она милая девушка, обладающая массой достоинств, к тому же исключительно миловидная, а Миму всегда привлекал этот тип женщин.

Он изменил позу, так как сидеть на камнях было не слишком удобно. Взгляд его упал на змею.

Змея наблюдала за ним.

Мима устроился поудобнее, сделав вид, будто ничего не заметил, но внутренне весь насторожился.

А ведь и правда Сатане было чем заняться, кроме того, чтобы следить, как знакомятся два человека. Но Мима был инкарнацией, и хотя Сатана мог проникнуть сквозь завесу невидимости, созданную Мимой, ему было, вероятно, не под силу сделать это на любом расстоянии. Одна инкарнация не может вмешиваться в дела другой на расстоянии. Поэтому Сатана скорее всего не подслушивал их напрямую.

Однако Сатана не позволил бы инкарнации свободно передвигаться по Аду. Ему каким-то образом необходимо осуществлять слежку. А что может быть лучше, чем поручить такое дело одному из своих мелких соглядатаев?

Таким шпионом и была змея. Она станет сообщать о местонахождении Мимы и обо всех его основных действиях. Безусловно, весьма удобный способ держать его под наблюдением.

Мима мог бы прикоснуться к змее, войти в нее и выяснить все наверняка. Но Сатана тогда насторожится и поймет, что Мима раскусил его. Лучше прикинуться, будто он ни о чем не подозревает.

Вот только как сообщить об этом Лигее, чтобы змея не услышала? И как отделаться от змеи, чтобы не всполошить Сатану?

Вообще-то Мима мог войти в Лигею и передать ей мысли, однако сейчас он предпочел не поступать таким образом, потому что это стало бы вмешательством в ее и без того крайне ограниченную личную жизнь, а еще и потому, что она действительно была той девушкой, в которую он готов был влюбиться и, вероятно, даже полюбить. Чересчур большая близость могла погубить их взаимоотношения.

А может, он боялся, войдя в Лигею, обнаружить, что она являлась попросту еще одним агентом Сатаны? Над такой возможностью следовало поразмыслить. Если бы девушка оказалась орудием Сатаны, то это не просто огорчило бы Миму. Сама по себе проверка, устроенная ей, могла выдать Сатане его подозрения. И Мима остался бы ни с чем.

Он подумал еще немного и решил, что, какой бы план побега у него ни возник, надо держать его при себе.

А план, как он внезапно понял, действительно появился — смелый, безрассудный, осуществить который мог бы только Мима. И если бы этот замысел удался, то он сумел бы освободить не только Лигею, но и спасти много других несправедливо проклятых душ. А кроме того, он отплатил бы Сатане за наглую попытку запереть в Преисподней и заставить служить себе другую инкарнацию.

Мимин план не отличался ни особым изяществом, ни легкостью исполнения. Но Мима был Марсом, и на карте стояла честь его ведомства. Ему хотелось преподать Сатане урок, каково связываться с Марсом.