— Найди укрытие, — посоветовал он. — Здесь сейчас станет несколько неуютно.

Она молча кивнула и скользнула прочь.

Загремел выплюнул три пальца огра и проследил за тем, как они полетели в грязь. Он помахал огром в воздухе.

— Ну что, начнем, поганое рыло? — вежливо поинтересовался он.

Огр не был трусом. Как и любой огр — в их небольшом мозгу просто не хватает места для страха. Он был готов к сражению.

Борьба огра против огра — самая жестокая из всех возможных в Ксанфе. Казалось, сама земля вокруг них выжидательно напряглась, понимая, что, когда это окончится, ничто уже не останется прежним. Может быть, не останется вообще ничего...

Ландшафт Ксанфа был усеян впечатляющими следами древних огрских поединков — заполненные водой овраги и ямы, окаменевшие от ужаса деревья, горы щебня и прочее.

Огр начал драку; воображения ему явно не хватало, естественно. Он опустил кулак на голову Загремела. На этот раз Загремел встретил его оскаленными зубами. Кулак исчез в пасти, и клыки сомкнулись на исцарапанном запястье.

Огр снова взвыл — солнце задрожало на орбите, и облака, к своему позору, снова не смогли удержаться. Один из потоков воды обмочил даже солнце, вызвав жуткое шипение.

Огр вздернул руку и выдернул Загремела из земли, поскольку тот, разумеется, зубов не разжал. Пивная жижа разлетелась во все стороны, забрызгав наблюдающих за дракой огров, которые машинально глотали эти капли.

Огр с силой сдвинул кулаки. Поскольку один из них находился в пасти Загремела, это означало, что голова Загремела оказалась в некотором роде между молотом и наковальней. Из его ушей повалил дым. Он выплюнул кулак, поскольку не мог прожевать его, и высвободил голову.

Теперь бойцы стояли лицом к лицу, два громадных неуклюжих монстра — один покрытый грязью и издающий запах пива, второй без двух зубов и трех пальцев на ноге. Оба были в ярости — а ярость огра можно сравнить только с вулканами, землетрясениями, цунами и прочими стихийными бедствиями, — готовые уничтожить без разбора все, что попадется под руку.

— Ты назвал меня полукровкой, — напомнил Загремел, в то время как его стальной кулак врезался в плечо соперника. На сей раз это был поистине огрский удар; противник, отлетев, врезался в небольшое мраморное деревце. Деревце переломилось, его верхушка свалилась на уродливую голову огра.

Тот стряхнул обломки, даже не заметив помехи.

— Мой палец, мерзавец! — сказал он.

Хотя огр потерял несколько пальцев, он не был способен сосчитать больше чем до одного. Он направил удар своего кулака в плечо Загремелу. Удар заставил Загремела врезаться спиной в карамельный валун. Валун содрогнулся, противников осыпала сахарная крошка.

— Ты хотел съесть моего друга, — сказал Загремел, пнув огра в зад. Пинок заставил монстра взлететь в воздух; зад его дымился. Чтобы удостовериться, что его поняли, Загремел повторил по-огрски: — Девчонка моя, не подходи, не то я...

Тем временем огр, описав дугу, свалился в болото; вода вокруг него заволновалась и забулькала. Он вытащил себя за жесткую шерсть на загривке, затопал по болоту так, что грязь разлеталась метеоритными брызгами, и с корнем выдрал росшее на кочке деревце хикори. Деревце покинуло кочку, болезненно проорав «Хик!», и повторило этот возглас, когда огр обрушил его на голову Загремела, расколов ствол пополам.

Загремел посочувствовал деревцу, — возможно, это было влияние нежной полу-души Танди.

И снова два огра стояли друг против друга; теперь они несколько разогрелись. Рядом в джунглях послышались топот и хлопанье крыльев: дикие звери, которые еще не удрали, спешили убраться подальше от жуткой драки. В болоте раздался плеск плавников и хвостов, а откуда-то донеслось хлопанье драконьих крыльев — удирали все, кто мог. Никто не хотел оказаться поблизости от дерущихся огров!

Теперь, когда Загремел был в полной силе и схватился с другим огром, он пришел к выводу, что он сильнее и умнее. Он считал, что сможет победить монстра, — он обязан сделать это, чтобы защитить Танди. Но большая часть битвы еще впереди.

Загремел наклонился вперед, обхватил огра руками и швырнул в плотную стену каштановых деревьев. Голова огра врезалась в древесный ствол, составлявший часть стены, и застряла там, а тело осталось болтаться снаружи.

Раздался хруст — огр прогрызал себе дорогу назад, несмотря на недостающие зубы. Вскоре его морда показалась с той стороны стены, затем он выгрыз еще пару кусков дерева слева и справа от себя. По дороге он выплевывал каштаны, образовавшие небольшую стену вокруг дерева. Затем перегрызенное пополам дерево рухнуло на землю. Огр вернулся на поле боя.

Он вырвал из земли средних размеров розовое дерево и бросил его в Загремела. Загремел выставил вперед кулак, и ствол раскололся в щепы, осыпав Загремела розами.

Тогда Загремел расколол кулаком сандаловое дерево. Он схватил отломившуюся часть и швырнул ею в огра.

На этот раз создалось впечатление, что пошел дождь сандалий и прочей обуви.

Огр ухватился за толстый тис и начал крутить его в разные стороны, хотя дерево блеяло, как овца, — ему явно не нравилось, когда его тискали. Наконец монстру удалось открутить ствол.

— Буду ствол крутить, тебя тисом бить, — рыча пояснил он, ткнув перекрученным стволом в лицо Загремелу.

Загремел выдрал ствол крушины, чтобы остановить удар.

— Круши! — воскликнул он и ударил по тисовому стволу. — Круши! На!

И, следуя своей природе, крушина начала крушить.

Оба ствола разлетелись. Стволы больше подходят для стрельбы, чем для драки. Но ничего более подходящего для этой битвы не нашлось.

Огр направился в лес к югу, где росли деревья побольше. Он начал молотить кулаками по стволу большого красного дерева. Загремел подошел к голубому дереву еще больших размеров и принялся крушить его. Вскоре оба дерева рухнули, и каждый огр подхватил свое.

Противник Загремела нанес удар первым. Загремел пригнулся, ствол красного дерева пролетел над ним и с размаху врезался в песчаный бук. Последствия были ужасающими. Из красного дерева плеснул красный соус, из бука посыпался песок. Возникло облако красного песка; оно разразилось недолгой, но яростной песчаной бурей, распавшейся на несколько небольших смерчей. Все ближние деревья покрылись красным песком.

Загремел замахнулся своим голубым деревом. Огр спрятался за стволом масляного. Импровизированная дубина Загремела врезалась в дерево; полетели брызги голубой краски, из дерева закапало выжатое силой удара масло. Голубое масло растеклось по земле вязкой массой, покрыв все, что не засыпал красный песок, включая молочные ковыли. Возникло жирное голубое молоко. Огры-зрители из красных и сухих превратились в голубых и мокрых. Это существенно улучшило их внешний вид. Все что угодно лучше естественной окраски огра.

Огр наклонился, чтобы выдернуть ящичное дерево. На этот раз Загремел оказался проворнее. Он отломил кусок пробкового дуба и ткнул им в выставленный зад противника. Пробка загнала огра прямо в ящик, где он и остался торчать вверх тормашками.

Теперь огр разозлился по-настоящему. Он зарычал так, что ящик взорвался, а пробка взлетела к солнцу с громким и не совсем приличным звуком. Врезавшись В солнце, она взорвалась, превратившись в вонючее облако; день стал ночью, наполненной таким смогом, что у всех в джунглях сперло дыхание. Раздались кашель, чиханье, несколько растений сразу завяли, а облако вязко растеклось над землей.

В дымной темноте огр отступил. Он был сыт по горло дракой с вошедшим в полную силу Загремелом. Но Загремел с ним еще не закончил. Он пустился преследовать огра, ориентируясь на удаляющийся в джунгли топот.

Что-то попало Загремелу в руку, так что она на время онемела. Это была балка из железного дерева. В темноте огр ободрал еще одно дерево и швырнул кусок из укрытия. Кое-кто может подумать, что это трусливый поступок, но огры не знают значения слова «трусость», а значит, такой поступок должен называться как-то иначе. Хитрость огры понимают; может, это она и была.

Загремел поднял балку, начал было от нечего делать завязывать ее узлом, передумал, хотел зашвырнуть назад, опять передумал и перехватил ее поудобнее. Из нее получится сносное копье.

Он прислушался, пытаясь определить местоположение огра. Услышал звучное «дзынь!» — звук ломающегося побега железного деревца. Прицелился — и споткнулся о древесный ствол. Ствол рассыпался дождем зубочисток, превратив окружающие растения в подобие подушечек для булавок. Загремел потерял равновесие. Он вывихнул руку и ногу.

Теперь противник более точно знал местонахождение Загремела. Еще одно копье с веселым свистом устремилось к нему и угодило в отставленную ногу. Однако! Загремел откатился назад, подтянул ногу, прицелился и послал копье туда, где, как подсказывал его слух, находился противник.

К несчастью, он не почувствовал, что в его уши набилась грязь — с тех еще пор, когда он играл роль гвоздя. Удар Загремела не достиг цели, а ответный сбоку задел его голову.

Благословен удар, ненароком павший на его голову! Он вытряс из его ушей большую часть грязи. Загремел снова прицелился и метнул копье — сильно и, как ему показалось, точно... Но все-таки промахнулся, поскольку противник отступал.

Смог начал рассеиваться. Загремел двинулся вперед, непрерывно нанося удары по темному силуэту впереди. Контратаки по мере отступления врага становились все реже и слабее. Загремел наддал — и силуэт отскочил в сторону, подставил ему подножку — и сам, споткнувшись, полетел головой вперед в какую-то яму.

Еще в полете он понял, что угодил в ловушку. Огр, в отличие от Загремела знавший эту местность, заманил его к обрыву. Загремела должна была насторожить внезапная показная слабость противника. Но разумеется, без косящих глаз он видел не дальше любого другого огра.

Он приземлился на острый гравий. Что-то тявкнуло. Открылись большие желтые глаза. Окрестности осветил язычок огня. Загремел получил возможность оглядеться и оценить ситуацию.

Ничего себе! Он свалился прямиком в драконье гнездо! Это оказалось логово большого бескрылого дракона. Оно было открытым, поскольку такой монстр не боялся ничего, даже огров. В данный момент дракона не было дома, но в гнезде оставались пять драконят.

В следующий момент все пятеро проснулись и насторожились. Они были большими дракончиками, уже почти готовыми покинуть гнездо и начать самостоятельную жизнь. Габаритами они не уступали Загремелу; морды у них были медные, чешуя серебристо-стальная, а на шее зеленоватая. Зубы их сверкали, как звезды, из пасти высовывались беспокойные язычки. Когда снова стало светло, они поняли, что перед ними враг и добыча. Вот это ловушка!

Огр заглянул в яму с обрыва.

— Хо-хо-хо-хо! — загромыхал его голос, заставивший содрогнуться ближние деревья. — Хочу поглядеть, как он будет лететь!

Загремел стоял на дне, устланном голубыми бриллиантами, которые он поначалу принял за гравий. Драконы любят бриллианты — они красивы, тверды и хорошо противостоят огню. Драконы собирали драгоценные камни, и те обрели безумную ценность из-за своей редкости. Загремел знал, что их высоко ценят и в Обыкновении, хотя сомнительно, чтобы драконы и туда добрались.

Драконы особо не церемонились с нежданным гостем. Все пятеро приблизились, выпустив язычки огня, которые опалили растительность гнезда и раскалили бриллианты у ног Загремела, заставив его подпрыгнуть.

Загремел, разозлившийся на себя за собственную глупость, позволившую ему вляпаться в эту историю, — подумать только, его одурачил какой-то глупый огр! — отреагировал с необыкновенной, то есть огрской яростью. Он был не в настроении возиться с мелкими драконами!

Он выбросил вперед обе руки, одетые сталью, и ухватил одного из дракончиков. Помахал им в воздухе и ударил им второго дракончика. Оба монстрика тут же лишились чувств. Ни один дракон той же весовой категории не был огру серьезным противником; преимущество драконам давали только солидные габариты, а этот молодняк таковыми не отличался.

Загремел швырнул обоих драконят во второго огра — пусть не слишком-то торжествует! — и потянулся за следующей парой. Через мгновение оба стали похожи на блестящие тряпочки, которые и обвились вокруг стоящего на краю обрыва огра.

В это время пятый дракончик вцепился в ноги Загремела зубами. Челюсти у него были хорошие, зубки твердые, как алмаз; Загремел почувствовал боль. Он опустил вниз кулак с такой силой, что на черепе драконенка появилась вмятина, затем отодрал настырного забияку от ноги и запустил им в огра.

Смог почти рассеялся, — должно быть, помог поднятый Загремелом ветер. И тут небо закрыла огромная тень. Загремел посмотрел вверх. Это была мама-дракониха, такая огромная, что ее пузо скрыло от его глаз солнечный свет. Не все большие драконы привязаны к драконьей территории! Чтобы отбиться от драконихи, потребовалось бы целое племя огров — а огры Огр-Ограды, разумеется, помогать не станут. Загремела заманили в это гнездо как раз потому, что противник знал — оттуда уже не выбраться.

Но Загремел, успев проклясть тупую темную безмозглость, теперь испытал приступ туповатой гениальности.

— О-о-он! — заорал он, тыча пальцем во второго огра.

Дракониха посмотрела туда, куда показывал Загремел. Там стоял огр с застывшей на морде злорадной усмешкой, рядом валялись пятеро драконят — как ворох блестящей одежды. Он был так доволен, загнав Загремела в ловушку, что даже не подумал о том, как сам выпутается из этой истории. Взяла верх природа огра — неспособность думать более чем об одном предмете. И дракониха решила, что именно он и виноват.

С ревом, столь ужасающим, что стоящие рядом деревья окаменели от ужаса, часть скалы обрыва, отломившись, рассыпалась в пыль, не успев долететь до земли, а несколько алмазов с треском раскололись, изрыгнув язык пламени, который мог обратить деревья в пар, дракониха двинулась к огру.

Огр был глуп, но не настолько, чтобы бездействовать, особенно когда освежающее мысли пламя опаляло его шерсть. Пока дракониха вдыхала и прицеливалась, чтобы точнее произвести второй выстрел, он стряхнул с себя драконят и бросился мордой вперед в яму-гнездо, ткнувшись носом в бриллианты. Контраст был изумителен: совершенная красота камней — и совершенное уродство огра. Выглядело это так, словно он собрался их сожрать.

Загремел не растерялся. В данный момент дракониха представляла собой значительно большую угрозу его здоровью, чем огр. Он выдрал булыжник из стены ямы и швырнул его вверх, в дракониху, пока второй огр поднимался на ноги, стряхивая с себя белые, красные, зеленые, голубые и крапчатые бриллианты. Дракониха обернулась, схватила булыжник зубами, выяснила, что он несъедобен, и выплюнула его.

Загремел вдруг понял, что второй огр пропал. Он пригляделся повнимательнее и заметил торчащую из норы ногу. Булыжник, который он вырвал из стены, чтобы швырнуть в дракониху, закрывал проход, и огр полз по нему, оставив Загремела в одиночку встречать огненный залп. Загремелу это не понравилось, а потому он ухватил огра за ногу и рванул его назад из дыры. Со стен осыпалось еще несколько бриллиантов — черных, желтых, пурпурных, клетчатых и карамельно-полосатых. Через мгновение Загремел держал огра в воздухе и вертел им над головой.

Дракониха готовилась ко всесжигающему залпу. Ее огненный выдох был способен испепелить обоих огров в мгновение ока. Она открыла пасть, выпустив несколько струй, предвестниц сверхжаркого потока; в животе ее рычало.

Загремел разжал руку, запустив огра головой вперед прямо в распахнутую пасть.

Дракониха поперхнулась собственным огнем, поскольку огр был как раз такой величины, чтобы войти в глотку, как пробка. Ноги огра, высовывающиеся из пасти, бешено дергались. Затем в дело пошли обломанные зубы огра — он начал выедать дорогу. Дракониха выглядела пораженной, она явно не знала, как себя вести в подобных обстоятельствах.

Загремел не представлял, чем может закончиться эта схватка. Огонь драконихи был заперт в ней, как в бутылке, а ее собственные зубы не могли как следует ухватить огра, забившего ей глотку, но сил у нее хватало, — возможно, она сумеет избавиться от огра, прокашлявшись или, напротив, заглотив его окончательно. С другой стороны, огр способен за короткое время проесть достаточно длинный проход. Загремел принял разумное решение покинуть ближайшие окрестности.

Но куда ему пойти? Если он и выберется из гнезда, дракониха погонится за ним, и он окажется легкой добычей, не зная, куда удирать. Если же он останется...

— Тс-с-с! — сказал кто-то. — Сюда! Загремел оглянулся. Маленькая нимфа стояла в оставленной булыжником дыре.

— Я воспитывалась в подземном мире, — сказала она. — Я знаю тоннели. Идем!

Загремел оглянулся на дракониху, раздувшуюся от напряжения, и на огра, дергающегося в ее пасти. Она, видимо, собиралась выпалить слегка поджарившегося огра, как снаряд. Загремел не испытывал симпатии ни к одной из сторон, да и вообще вся эта история ему уже надоела. Что ему делать у огров? Это тупые существа, гложущие людские кости!

Люди. Может быть, ему нужны люди?..

— Танди! — вскрикнул он. — Я должен спасти ее от огров!

Нимфа с отвращением посмотрела на него.

— Идиот! — крикнула она в ответ. — Я — Танди!

Загремел присмотрелся к ней. У нимфы были каштановые волосы, голубые глаза и дерзко вздернутый носик. Это действительно Танди! Странно, что он не узнал ее! Однако кто мог догадаться, что эта нимфа и есть его знакомая...

— Лезь сюда, ты, болван! — скомандовала она. — Пока это чудовище не вышибло пробку!

Он последовал за Танди в тоннель. Она повела его по извивающейся дороге в глубь земли. Воздух становился холодным, стены — липкими.

— Дракон охотится здесь за бриллиантами, оставленными моей матерью, — объяснила Танди. — В Ксанфе началась бы чудовищная неразбериха, если бы не моя мать. Драконы пришли бы в неистовство, так же как и все прочие существа, если бы их бриллианты закончились и если бы они не могли найти нужных им камней. Приятно знать, что моя мать бывала здесь! Конечно, это могло быть очень давно. Где-то здесь, возможно, даже начинается дорога к моему дому, хотя мать могла ехать и на землерое, не оставив прохода позади.

Загремел молча следовал за девушкой; болтовня Танди занимала его гораздо меньше, чем оставшаяся за спиной дракониха.

Позади раздался такой звук, словно в скалу вогнали огромный клин. Нет сомнения — дракониха выплюнула огра и теперь готова преследовать двоих беглецов. Диаметр тоннеля был маловат, но драконы — существа длинные, способные растягиваться, особенно бескрылые наземные разновидности, они в состоянии проскользнуть в небольшие отверстия. Дракониха могла также дохнуть огнем и поджарить беглецов. А что еще хуже, она могла сделать и то и другое: гнаться за ними, пока не подберется достаточно близко, а потом использовать их как мишень для своих огнестрельных упражнений.

— Я уверена, что где-то здесь есть путь вниз, — прошептала Танди. — Тут тонкие стены — я могу определить место спуска по их вибрации. У меня достаточно опыта в подобных делах. Гляди, вот ископаемое. — Она показала на что-то мерцающее, напоминающее скелет рыбы, но это что-то скрылось из виду, прежде чем Загремел успел его разглядеть.

Ископаемые все таковы: не хотят, чтобы их обнаружили. Они напоминали зомби — за исключением того, что обычно не слишком много путешествовали, а предпочитали затаиться где-нибудь на века. Загремел не представлял, на что могут сгодиться ископаемые, будь они живые или мертвые.

— Но я не могу найти лаз! — в отчаянии закончила Танди.

Загремел знал, что им нужно покинуть этот коридор как можно скорее. Он нацелил кулак и проломил дыру в стене. Открылся новый подземный зал. Он пролез через пролом, бережно неся Танди на руках.

— И верно! — воскликнула она. — Я забыла о твоей огрской силе! Она иногда удобна.

По покинутому ими тоннелю пролетел огненный вихрь — они убрались как раз вовремя!

— Вот он! — воскликнула Танди. — Нижний мир! Я никогда не была в этих местах, но все равно узнаю его. Несколько дней пути — и я дома! — Она задумалась. — Нет, здесь нет прямого пути. Эта... как называется та штука, которая делит Ксанф надвое? Не могу вспомнить...

— Провал, — сообщил Загремел, извлекая это из своей тускнеющей памяти. Лишившись поддержки интеллекта косящих глаз, он стал слишком туп, чтобы забывать так же быстро, как Танди.

— Да. Именно. Он, я думаю, отделяет этот сектор от того, где живу я. Однако...

Танди вела его по темному лабиринту, пока не стих шум, издаваемый разъяренной драконихой. Наконец они остановились у прохладной воды.

— Здесь она нас никогда не найдет. Это остудит ее пыл.

— Надеюсь, ты сможешь найти выход отсюда. Я, похоже, совсем запутался.

До земных глубин ограм не было никакого дела, они предпочитали иметь доступ к еде и дракам.

— Со временем, — безразличным тоном ответила она. — Какая разница, где мы будем...

— Ты забыла о цели нашего путешествия?! — поинтересовался Загремел.

— Какой цели? — невинно переспросила она. И тут Загремел вспомнил. Она более не искала исполнения желаний. Она отдала свою душу.