Электра смутилась — Ну… Я ведь.., это… Не говорила, что любовь будет взаимной. Сама подумай, втрескаться в дикую женщину — это же дикость! И вообще, возможно, любовь тут ни при чем. Может, он в дракона превратится или что-нибудь в этом роде.

— Может быть, — кивнула Айви. Мысль о наличии у Грея таланта грела душу, поскольку это означало возможность выйти за него замуж.

Так или иначе, было совершенно очевидно, что за девушками менады не гонятся, а значит, у них имелась возможность передохнуть. Правда, что делать дальше, они представляли не очень хорошо. Сколько времени ждать, когда возвращаться… Сунешься к развилке раньше времени, нарвешься, чего доброго, на менад. Но и сидеть на месте страшно: а вдруг Грей нуждается в помощи? Жуть, да и только!

Впрочем, в следующий момент выяснилось, что помощь требуется скорее им. По тропе кто-то приближался и, как выяснилось, когда над нею поднялась чудовищная змеиная голова, это был отнюдь не Грей. А Пифон.

— Бежим! — крикнула Айви.

Увы, прежде чем девушки успели хоть что-то предпринять, взгляд чудовища уже приковал их к месту. Они не могли не только шевельнуться, но даже вымолвить словечко.

Судя по размерам, Пифон мог проглотить любую из них не жуя, и несварение желудка ему при этом не грозило.

— Девушшшки, — речь Пифона изобиловала шипящими и свистящими звуками, однако говорил он не по-змеиному, а по-человечьи, и вполне членораздельно.

— Ссссвежие девушшшки! Вкуссснятина! Я васс ссссъем, но сссначала преклонитесссь пред внушшшающим ужассс и восссторг ссссимволом власссти.

Это был истинный ужас; однако с этим ужасом действительно сочетался странный восторг, чуть ли не страстное желание отдать себя на растерзание чудищу. Магический взгляд Пифона завораживал, не только лишая воли к сопротивлению, но и вызывая желание принести себя в жертву.

— Пресмыкайтессь, — шипел исполинский змей. — Пу сесть пищщщща поппроссссит ее ссссъесссть.

Покорные зловещему взгляду девушки опустились на колени, но поскольку Электра стояла чуточку впереди, ее тело на какой-то миг отгородило Айви от гипнотизирующего взора.

Как только девушка освободилась от чужой парализующей воли, она почувствовала такое негодование, что позабыла даже о страхе. Мало того что этот гадкий червяк питается девушками, так еще и требует, чтобы они просили его их сожрать! Неслыханная наглость!

Однако Электра оставалась под властью змея. Опустив глаза, чтобы снова не встретиться с Пифоном взглядом, Айви проползла немного вперед и резко метнулась в сторону, оказавшись между чудовищем и подругой. Она уже поняла, что взор Пифона действовал так же, как и глазок гипнотыквы: оторваться от него по собственной воле было невозможно, но если контакт каким-то образом прерывался, парализующая сила тут же исчезала.

Правда, Пифону уже не требовалось сковывать жертвы взглядом: разинув страшную пасть, он уже нависал прямо над ними.

— Током его! — шепнула Айви, схватив Электру за руку. — Долбани как следует!

Напрягаться Электре нужды не было, напряжение и так было более чем высоким. Как только змеиная голова метнулась вниз, девушки откатились в сторону, и Электра ладошкой залепила Пифону пощечину. Силы этого смехотворного удара змей мог бы и не почувствовать, но вот сила усиленного магией Айви тока оказалась сокрушительной.

Пифон на миг замер. Затем его голова упала на тропу, а длинное тело, извиваясь, забилось на земле.

Однако монстр был столь велик и крепок, что даже такой мощный удар не мог вывести его из строя надолго: спустя мгновение голова начала подавать признаки жизни. Айви хотела было запустить в Пифона камнем, но отбросила эту мысль: даже при самом мощном усилении ей едва ли удалось хотя бы набить змею шишку. Куда надежнее унести ноги.

Правда, — это выяснилось, когда девушка встала с колен, — ноги ее еле держали. Внизу тропу преграждали кольца гигантского змеиного тела, так что путь для бегства остался один — наверх. Но, очухавшись, Пифон без труда настигнет беглянок, и они окажутся беззащитны. Электра разрядилась, и на перезарядку ей потребуется целый день. Она ведь не волшебница, чтобы использовать свой талант без ограничений. У Айви ограничений не было, но что толку? Не станет же она усиливать Пифона!

— До вершины нам не добраться! — выдохнула Электра. — Он нас догонит!

Айви понимала, что это сущая правда. Они спасутся лишь в том случае, если Пифона удастся задержать. Но как?

— Давай напрямик, через заросли, — предложила Айви.

— Да ты что? — испугалась Электра. — Там же крапива.

Искусает не хуже змея!

— А вот посмотрим!

Айви сосредоточилась на крапиве, думая о том, какая она красивая, милая и уж такая умница-разумница… Другой не сыщешь! Знает ведь, кого кусать: девочек не обижает, а вот гадким змеюкам спуску-пропуску не дает. Крапива встряхнулась, горделиво распрямляя листья. Айви осторожно прикоснулась к одному из них — обошлось без ожога.

Она двинулась напрямик сквозь заросли. Электра, хоть и не без робости, доверилась таланту подруги и последовала за ней.

Оказавшись по ту сторону, Айви снова мысленно обратилась к крапиве, внушая усиленное отвращение к пресмыкающимся в целом и чудовищным Пифонам в частности.

Конечно, крапива, при ее разборчивости и утонченном вкусе, не позволит ползать по себе таким гадким тварям.

Девушки двинулись дальше: возможно, им и не требовалось бежать сломя голову, но поспешить все же не мешало.

Если Пифон и не продерется сквозь кусачие заросли, то вряд ли у него уйдет слишком много времени на то, чтобы их обогнуть. Тропа, на которой оказались девушки, выглядела запущенной, однако чуткая Айви уловила на ней некую остаточную зачаровапность. Усилив это свойство, она четко уловила защитную магию. Видимо, когда-то этой тропой пользовались регулярно, возможно, чтобы навещать муз.

— Кто еще обитает на Парнасе? — промолвила Айви, размышляя вслух. Вообще-то про гору ей рассказывали все, но сейчас (не иначе, как с перепугу) многое вылетело из головы.

Электра задумалась.

— Вот ведь обида! — воскликнула она через некоторое время — Почти никого не помню, кроме Пифона и Диких женщин. Да, на вершине растет Древо семян, и на нем, кажется, гнездится птица Симург.

— Здесь две вершины, и на другой растет Древо бессмертия, — уточнила Айви. — Но эта тропа ведет не наверх, а стало быть, не к этим деревьям. Знать бы куда, а то нарвемся на что-нибудь похуже Пифона.

— Хуже этого гада ничего быть не может! — возразила Электра. — Быть съеденной — еще куда ни шло, но этот ужасный взгляд… Бррр! Мне кажется, он замышлял что-то похуже обычного обеда.

При воспоминании о взгляде чудовища Айви передернуло:

— Да, тварь жуткая. Если менады и вправду с ним враждуют, то я — вот ведь до чего дошло! — кажется, начинаю испытывать к ним симпатию. Но эта тропа… Что-то здесь не то, а что именно, никак понять не могу. Боязно мне дальше идти.

— Ну, если Пифон отстанет, то, конечно…

Сзади донесся шум создавалось впечатление, будто заросли крапивы кто-то пытается выкорчевать.

Не сговариваясь, подружки припустили по тропе и вскоре выбежали па уступ, где находились руины исполинского храма. Гигантские каменные колонны вздымались ввысь, но крыша, по большей части, не сохранилась. На некогда устилавших пол плитах играли солнечные блики, в щели между ними пробивалась трава.

— Что это? — спросила Электра, ступая на площадку.

Не успела Айви ответить, как из-за полуразвалившейся стены появился облаченный в мантию седобородый старец и радостно воскликнул:

— Пифии! Как раз вовремя — Что? — не поняла Электра.

— Вы новые жрицы, — заявил старик. — Ваше появление было предсказано, однако существовало опасение, что это случится слишком поздно. Идите сюда.

— Но мы вовсе не жрицы, — возразила Айви, — мы просто невинные девушки, которые…

— Разумеется! — радостно закивал старик. — Конечно, невинные девушки, а как же иначе. Вам надо только соответственно облачиться, и можно приступать к служению.

— Какое служение? — не выдержала Электра. — Мы устали, проголодались .

— У нас найдется для вас достойное угощение.

Девушки переглянулись. Им и впрямь отчаянно хотелось есть, а чудной бородач особых опасений не внушал.

Их отвели в ту часть храма, над которой еще оставалась кровля, и действительно угостили на славу. Голубцы подали такие ленивые, что они даже не пытались упорхнуть с блюда, изрядный сноп сладкой соломки девушки умяли в одно мгновение, а в качестве прохладительного им предложили великолепные шоколадные сосульки. Пока они ели, тихая старушка принесла па смену их порванной, перепачканной одежде красивые белоснежные одеяния.

Девушки сами не заметили, как оказались в жреческих уборах, с диадемами на головах. Надо признаться, что облачения были им к лицу. Электра, так та просто удивительно похорошела.

— Ты взрослеешь, Лектра, — одобрительно сказала Айви.

— Это мне как раз не к спеху, — сморщилась подружка. — До нашего с Дольфом совершеннолетия осталось совсем недолго. Ему придется сделать выбор, и…

Она не договорила, да это было и ни к чему. Обе знали, что Дольф (и по склонности, и по политическим соображениям) должен выбрать Наду, а как только это случится, Электру ожидает скорая смерть. В случае отказа принца жениться на ней, она должна стать девятисотлетней (или сколько там ей пришлось проспать) старухой, а поскольку люди столько не живут, то умрет раньше, чем достигнет своего хронологического возраста. Если, конечно, они не найдут какое-нибудь решение.

— Клиент на подходе, — потирая руки, объявил старичок, обращаясь к старухе. — Я думаю, первой пустим ту, что постарше. Девочки, вы имеете представление, как это происходит?

— Без понятия, — в один голос ответили Айви и Электра, начиная осознавать странность происходящего.

— Превосходно! — одобрительно кивнул старик. — А как у вас насчет отношений с мужчинами?

— Мы обе обручены, — слегка недовольным тоном ответила Айви. — А какое вам…

— Безобразие! — воскликнул бородач. — Вы ведь совсем молоденькие! Нам нужны девственницы. Почему вы сразу не предупредили?

— Потому что ты не спрашивал, старый хрыч! — взъерепенилась Электра. — И вообще, с чего ты взял, будто мы не…

Айви толкнула подругу в бок, но было уже поздно.

— А, красавицы, выходит, не все потеряно. Так значит, в такие отношения с мужчинами вы не вступали?

— Какое это имеет значение? — спросила Айви, которой как-то, где-то, когда-то довелось слышать что-то насчет принесения девственниц в жертву.

— Только по-настоящему невинные девушки могут стать пифиями, — пояснил жрец. — Пророчество требует непорочности.

— Причем здесь пророчество? — окончательно растерялись обе девушки.

— Ну как же? Пифия восседает па треножнике и возглашает прорицание. Именно так действует оракул.

— Ах, оракул! — Айви припомнила все, что знала насчет оракулов, и несколько успокоилась: по всему выходило, что приносить их в жертву вроде бы не должны. По крайней мере, немедленно. Но сомнения все-таки оставались.

— А куда подевалась прежняя пифия?

— Девушки такой народ, — вздохнул старец. — Рано или поздно они непременно взрослеют и выходят замуж. Так добро бы просто выходили, так нет! Обязательно утрачивают невинность! А без невинности пифия — не пифия. Оракул у нас что надо, клиент валом валит, а пифия, как назло, того… Мы не сразу нашли ей замену. Но вы годитесь по всем статьям. И не беспокойтесь: обижать вас здесь никто не станет, а уж покушаться на вашу невинность тем более. Ваша работа будет состоять в том, чтобы отвечать на вопросы.

— А как быть, если мы не знаем ответов?

— Откуда вам их знать? Отвечать будет оракул, только вашими устами. Для этого вам и нужно сидеть над расщелиной.

— А если нам домой захочется?

Жрец искренне удивился:

— С чего бы это? Вот побываете на треножнике, сразу расхочется.

Айви и Электра переглянулись и пришли к молчаливому соглашению, что до поры лучше особо не ершиться.

Лучше иметь дело с этим стариком, чем с Пифоном. Вот разберутся, что к чему, тогда и подумают, как отсюда убраться.

Электра осталась на подхвате, а Айви решительно направилась к треножнику, где уже дожидался проситель, надменный и красивый кентавр, судя по колчану и стрелам с Острова. На Острове кентавров производили лучшее снаряжение для стрелков, а их стрелы оперялись особым, применявшимся только островитянами способом.

Треножник был установлен над темной расщелиной в скале, по приближении к которой Айви вновь ощутила беспокойство. Мало того, что трещина казалась бездонной, так из недр доносилось подозрительное шипение. Вдобавок, оттуда тянуло теплым воздухом с весьма необычным (таким, что у нее мурашки пробежали по коже) запахом.

Но девушка надеялась, что ничего страшного не произойдет. Она намеренно не призналась служителю оракула в том, что является принцессой вдруг это лишь подогреет его интерес к ее особе. Пока они не найдут способ выкрутиться, запашок можно и потерпеть.

Айви заняла место на треножнике, и поток воздуха снизу тут же задрал подол ее одеяния, обнажив ноги. Она попыталась прикрыться, но ничего не вышло, юбка так и осталась надутой, на манер колокола.

Ей вспомнилась говорящая половица из замка Ругна, грозившая рассказать, какого цвета на Айви трусики, пока Грей не пригрозил топнуть по нахальной деревяшке твердым обыкновенским каблуком Вдруг из этой щели кто-то таращится вверх. Да, вся эта затея с оракулом ей сразу не понравилась, и, видать, не зря. Трусики — дело сугубо личное!

Подошел кентавр.

— Вопрошай, жаждущий ответа, — высокопарно возгласил старик.

— О, пифия, мое имя Центурион. Ответь, как у меня обстоит дело с магией?

— Ну, вот и досиделась! — подумала в сердцах Айви, прекрасно сознавая всю щекотливость вопроса.

Кентавры с Острова считали наличие магических талантов уделом низших существ, вроде людей, и предполагалось, что сами они таковых не имеют. Кентавры с материка подходили к данной проблеме более либерально, но этот несомненно являлся островитянином. Что ей, спрашивается, говорить? У этого Центуриона вполне мог обнаружиться талант, но во-первых, сам кентавр скорее умрет, чем признает за собой столь постыдное свойство, а во-вторых, если об этом проведают соплеменники, то его изгонят с Острова. Таким образом, правда не принесет ему никакой радости. Можно, конечно, и соврать, для его же блага.

Но хотя Айви не собиралась сделать служение оракулу своей профессией, она была девушкой правдивой и вранья не любила.

Вот ведь незадача: и так нехорошо, и этак плохо.

Недаром, видать, жрец подбирал для этой работенки невинных девушек. Видавшая виды взрослая женщина ничем таким заниматься не станет.

Тем временем задувавший под юбку теплый поток усилился до такой степени, что Айви стала опасаться, как бы ее не подняло в воздух. Ноги стало покалывать. От удушающих паров она закашлялась, попыталась удержать дыхание, но ничего не вышло. Горячий воздух заполнил легкие.

Грудь изнутри обожгло, голова пошла кругом, и девушка словно бы воспарила, хотя и сознавала, что не двинулась с места. Камень под ней сделался полупрозрачным, так что она сквозь его толщу увидела в глубине предававшихся обычным своим мерзопакостным делам гоблинов и демонов. А вот окружавший воздух, напротив, утрачивал прозрачность и сгущался, заключая ее в облако тумана.

— Что это такое? — испуганно закричала она. — Отпустите меня!

Но с языка ее сорвалась какая-то абракадабра, словно она вдруг залопотала по-обыкновенски.

Потом чьи-то руки сняли Айви с треножника. Уже не осознавая происходящего, девушка барахталась и вырывалась, пока ее не оттащили от источника обжигающих паров.

— Что она сказала? — спросил Центурион.

— Она вещала на тайных наречиях. Мы истолкуем для тебя ее слова, но нам надо посоветоваться, — сказал жрец.

— Только поскорее, — заявил кентавр со свойственным его племени высокомерием. — Мое дело не терпит отлагательства.

Старик отошел в сторонку и стал совещаться с двумя женщинами, явно не моложе его. Пока вся троица, воодушевленно размахивая руками, вела разговор, Айви стала приходить в себя.

Туман рассеялся, почва под ногами обрела твердость.

— Как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросила Электра. — Ну и вид же у тебя был на этом треножнике!

— Снизу тянет какими-то гадкими парами, так что я чуть не задохнулась. Хотела позвать на помощь, кричала, но выходило не понять что. Ужас!

— Так ты, выходит, пыталась позвать на помощь? А не отвечала на вопрос?

— Какой там вопрос! Начнем с того, что я понятия не имела, как отвечать.

— Но этот бородатый, со своими старухами…

— Знаю. Думаю, все это большое паду…

Она осеклась, и было от чего. По каменным плитам храма скользил Пифон. Спустя миг, его заметила и Электра.

— Он явился за нами! — заверещала она. — Не смотри ему в глаза! Бежим!

— Пифон! Пифон! — с громкими криками Айви подбежала к жрецу.

Тот поднял глаза.

— Ну, Пифон, а что такого? Он здешний сторож. Без него в храм невесть кого принесет.

— Но он хочет нас съесть!

— Какой вздор. Где это слыхано, чтобы Пифон ел пифий? Он питается посторонними, — старик отвернулся и продолжил разговор.

А между тем змей приближался.

— Откуда ему знать, что мы заделались пифиями? — воскликнула Электра. — Он за нами с горной тропы гнался, проглотит и не поморщится.

— Может быть, кентавр… — пришло на ум Айви.

Не договорив, она бросилась к дожидавшемуся в сторонке Центуриону.

— За нами гонится змей!

— Я еще не получил ответа! — раздраженно и невпопад ответил кентавр.

— Меня съедят, так и не получишь! — нашлась Айви.

— Ну уж нет, так дело не пойдет! — Неуловимым движением кентавр сорвал лук с плеча, наложил стрелу и прицелился. Все за одно мгновение!

— Стой, чудовище, иначе тебе не поздоровится!

Пифон, ясное дело, останавливаться и не подумал: только приподнял морду.

Зазвенела тетива, и стрела вонзилась змею в нос.

— Это был предупредительный выстрел, — сказал Центурион. — У меня в колчане еще девяносто девять стрел, но столько не понадобится, потому что следующую я засажу тебе в глаз. Лучше стой.

Даже зная, что все кентавры умелые и отважные воины, Айви была поражена хладнокровием Центуриона, очевидно не испытывавшего перед гигантским пресмыкающимся ни малейшего страха. И в том, что он попадет именно туда, куда обещал, у нее не было ни малейшего сомнения.

Но тут на происходящее обратили внимание и служители оракула.

— Не стреляй в Пифона, — вскричал старик, — он наш страж!

— С одним глазом сторожить неудобно, — предупредил Центурион, — если он двинется вперед, то окривеет.

Между тем Пифон, которому укол в нос явно не доставил удовольствия, вздумал сковать кентавра взглядом, но внезапно, с еще меньшим удовольствием, обнаружил, что прямо в его зрачок смотрит до неприличия острый наконечник стрелы. Даже если Пифон слыхом не слыхивал о меткости кентавров, ему было о чем задуматься.

Он и задумался. Неизвестно, к чему бы привели эти размышления, но тут на сцене появились новые действующие лица, молодой мужчина и молодая женщина.

— Грей! Нада! — радостно воскликнула Айви.

Пифон развернулся. Появление новых непрошеных гостей позволяло ему выпутаться из неприятной истории с этим самонадеянным кентавром без потери лица. И глаза.

— Остерегайся его взгляда! — крикнула Электра Грею.

К тому времени Айви получше разглядела явившуюся с ним девушку и с изумлением обнаружила, что это никакая не Нада. А самая настоящая менада. Что же случилось?

Вдобавок ко всему Грей, в обычной своей невыносимой манере, проигнорировал предупреждение и уставился Пифону прямо в глаза.

У Айви перехватило дух.

Несколько мгновений Грей и Пифон неподвижно мерялись силой взоров. Затем змей содрогнулся, и его голова медленно опустилась на каменные плиты.

У Айви отвисла челюсть. Как, впрочем, и у всех остальных.

Грей поспешил к ней.

— Айви, с тобой все в порядке? Мы так боялись, что Пифон…

— Ты… Ты сразил его взглядом… — пролепетала Айви.

— Конечно, сразил, глупышка, — сказала менада, — на то он и волшебник.

— Ну, не то чтобы уж совсем… — смущенно забормотал Грей.

— А где Нада? — спросила подскочившая к нему Электра.

Из нагрудного кармана Грея высунулась змеиная головка. Грей подставил ладонь: змейка скользнула туда, обвилась вокруг его руки и приняла человеческий облик. Получилось очень изящно: ее ножки коснулись каменных плит, в то время как рука (в которую превратился змеиный хвост) сжимала запястье юноши. Само собой, Нада была обнаженной: ее способность совершать превращения не распространялась на одежду.

— Пожалуй, он и вправду волшебник, а если недотягивает, так только самую чуточку, — с ходу объявила принцесса нагов. — Представь себе, Айви, он сначала лишил винный источник силы, а потом не только восстановил ее, но еще и увеличил!

— У него есть талант! Есть! — закричала, подпрыгивая, Электра. — Я знала! Знала! Я первая догадалась!

— А что здесь делает эта менада? — поинтересовалась Айви, на которую свалилось столько важнейшей информации, что ей понадобилось отвлечься на менее существенную.

— А, ну это Маня, она с нами… — не вполне вразумительно ответил Грей.

— Она с вами «что»? — Айви весьма пристально рассматривала весьма соблазнительные, чувственные формы Дикой женщины.

— Волшебник нуждался в проводнике, — пояснила менада, — вот я и показала ему окольный путь, которым пользуется Пифон. А поскольку Пифон учуял ваш запах, было ясно, что следуя его тропой, мы, скорее всего, доберемся и до вас.

— Для змей тропа просто прекрасная, — подхватила Нада. — Этот Пифон знает, где ползать. Правда, по пути нам попалась страшно кусачая крапива, будто нарочно настроенная против змей Вот мне и пришлось спрятаться в карман.

— Но ведь все знают, что менады неукротимы, — обратилась Айви к Мане. — Как же он тебя-то…

— Ну, — смущенно произнесла Маня, — вам-то я, наверное, могу признаться… Кровь мне не больно по вкусу. Поэтому когда наш источник сделался кровавым, я не захотела оставаться рядом.

— Маня нам помогла, и за это я должен ее наградить, — объявил Грей. — Правда.., хм… Не знаю как.

Айви почувствовала, что необходимо срочно что-то придумывать: менады не внушали ей ни малейшего доверия, обнаженные менады тем паче, а эта Маня так и манила.

— А что с нашим стражем? — вмешался в разговор старик.

— Ничего особенного, — отозвался Грей. — Я.., хм.., чуток аннулировал его магию, чтобы он тут никому не вредил.

Погоди, сейчас приведу его в порядок.

Он коснулся огромной головы, и Пифон приподнял ее, моргая глазами.

— Сторожи свой храм, а к нам не цепляйся, — строго сказал Грей, — мы сюда не вторгались, и защищать от нас нечего. Сами уйдем. О, да у тебя в носу стрела. Дай-ка выну.

— Ничего не получится, — вмешался Центурион. — У нее волшебный наконечник. Только кентавр может…

Он не успел договорить, как стрела оказалась извлеченной. Наконечник ее был красным от крови, но совершенно целым.

По всему гигантскому телу Пифона пробежала судорога, после чего он отполз прочь.

— Видать, больно ему было, — заметил Грей. — Забирай свою стрелу, кентавр.

— Спасибо, волшебник — ответил Центурион, явно утративший некую толику самонадеянности.

— Что привело тебя к нам, волшебник? — спросил, приблизившись, старик. — Мы не знали заранее о твоем посещении.

— Хм, я.., пришел.., это… За принцессой Айви и Электрой. С твоей стороны было весьма любезно о них позаботиться.

— Любезно? — в один голос воскликнули Айви с Электрой.

— Принцессо-й? — вскричал одновременно с ними жрец. — Как — принцесса? Где принцесса?

— Да тут их сразу две, — ответил Грей. — Айви, принцесса из замка Руша, и Нада, принцесса нагов. А ты разве не знал?

— Я.., это… Не успел спросить, — растерянно пролепетал старик.

— Ладно, пустое, — махнул рукой Грей, — мы все равно уходим.

— Минуточку, — вмешался кентавр. — А мой вопрос?

— Мы уже истолковали речение пифии, — промолвил старец, — смысл его таков: «Ни один твой соплеменник не обладает магией в меньшей степени, нежели ты».

— О, весьма благодарен! — Кентавр выглядел вполне удовлетворенным. — Ну что ж, тогда я пошел.

И он ушел. У кентавров всегда так: сказано — сделано.

— Но нам без пифии никак, — встрял жрец. — Если ты, волшебник, заберешь девушек, так хоть оракул закрывай.

И тут Айви осенило.

Маня, что скажешь, если волшебник предложит тебе новую работу: каменная палата, приличное белое одеяние и никакой крови. А вместо вина будешь дышать такими испарениями, от которых одичаешь пуще прежнего.

— О, как замечательно! — восхитилась Маня.

— Вот тебе и новая пифия, — обратилась Айви к старику. — Она девственница: менады используют мужчин только в пищу. Так что сажай ее на треножник, и пусть она несет всякий вздор, который ты сможешь истолковывать как заблагорассудится.

— Но она менада, — опасливо возразил жрец.

— Так ведь волшебник ее укротил, она больше не опасна! — заверила Айви. — Правда ведь, Маня?

Будучи женщиной хоть и дикой, но отнюдь не глупой, и не желая упускать такое местечко, Маня энергично закивала.

— Да, я совершенно укротилась. И ни капельки не опасна.

Однако же старика это, похоже, не убедило.

— Менады неисправимы, — заявил он. — Мы и Пифона-то держим, чтобы не подпускать их к храму.

— Но эта менада совершенно изменилась, — вступила в разговор всегда живо реагировавшая на требование момента Нада. — Она уже не враждует со змеями. Смотри! — Девушка приняла облик змеи, и Маня, смекнув, что к чему, погладила ее по головке. Хотя, кажется, и без особой радости. — И мужчин она больше не рвет на части, — продолжила Нада, вернувшись в человеческое обличье. — Ну-ка, Маня, поцелуй волшебника. Только чтоб не кусаться!

— А это обязательно? — малость оторопела Дикая женщина.

— А это обязательно? — в голос с ней спросила Айви, только по иной причине.

— Ну, можно, конечно, и жреца…

Жрец попятился с таким страхом, что стало ясно: этого поцелуя старикан может не пережить.

— Все понятно, — вздохнула Айви. — Так и быть, Грей, поцелуйся с ней.

Грей, так и быть, поцеловался. Без особого неудовольствия, что не порадовало Айви. И поцелуй оказался довольно долгим.

— Убедились? — обратилась Нада к жрецу и его помощницам. — Она теперь вовсе не свирепая, а, я бы сказала, ласковая. Такую и полюбить можно.

— Стоит ли так забегать вперед? — буркнула Айви.

— Может, она и вправду сгодится… — пробормотал совершенно ошеломленный увиденным жрец.

— Только тогда нужно прервать этот затянувшийся поцелуй, — указала одна из старух. — Мне кажется, такие поцелуи не способствуют сохранению невинности, поскольку наводят на не совсем верные мысли.

Айви, в принципе против поцелуев ничего не имевшая, в данном случае была полностью согласна со служительницей оракула. И испытала облегчение, когда поцелуй наконец прервался.

Маня выглядела ошарашенной не меньше жреца. В глубине ее глаз плясали шальные огоньки.

— Возможно, я ошибалась насчет мужчин, — задумчиво произнесла она. — Кажется, они годятся не только в пищу.

— Это ты брось! — отрезала Айви. — Волшебник, он и есть волшебник, а остальные так… От них никакого толку.

Есть их теперь не нужно, а в любом другом смысле они не стоят твоего внимания.

Маня кивнула. Но не без сомнения.

— Пойдем с нами, — позвала ее одна из старух. — Нам надо тебя помыть и принарядить.

— Помыть? — встревожилась менада.

— Это не больно, — торопливо пояснила Айви. — Они просто потрут тебя губкой. К приходу клиента ты должна выглядеть прилично.

— Прилично, говоришь… — Маня покосилась на Грея. — Да, пожалуй, что стоит.

— Давайте-ка убираться отсюда, — заторопилась Айви.

— Одну минуточку, — удержала ее Нада и повернулась к старику:

— Скажи, есть здесь такая тропа, которой мы могли бы вернуться туда, откуда пришли?

— Конечно, по ней все клиенты ходят. Вон там.

— Спасибо, — Нада широко улыбнулась. Последнее время ей это удавалось лучше, чем Айви.

Первой в указанном направлении пошла Электра. Айви крепко взяла Грея за руку и буквально потащила прочь от руин. Нада, все еще улыбаясь, последовала за ними в наиболее удобном для извилистых тропок облике змеи с девичьей головкой. Грей отмалчивался, и Айви, дувшаяся на него (без особых оснований), в конце концов не выдержала и спросила:

— Ты что такой кислый? Или не нацеловался со своей распрекрасной менадочкой?

Юноша сплюнул кровь, открыл рот и показал ранку на губе.

— При служителях храма мне приходилось молчать, — пояснил он. — Увидев укус, они бы мигом смекнули, что она не такая уж кроткая.

— Так она тебя укусила! — воскликнула Айви.

— Как видишь. Может быть, не нарочно.

— А мы думали, ты аннулировал ее свирепость.

— Я и аннулировал, но магия — магией, а привычка — привычкой. Ее так просто не аннулируешь. Она от рождения была хищницей, привыкла рвать мужчин в клочья, вот и цапнула. Что тут поделаешь?

Оттого что менада, как выяснилось, не полностью укротила свой нрав, настроение Айви улучшилось.

— Бедняжка, — сказала она, проникнувшись сочувствием к Грею. — Дай-ка я усилю заживление твоей ранки.

Поскольку укушена была губа, то и заживление она стала производить, прикоснувшись к его губам своими. Жаль, что надо было идти дальше, а то бы заживляла и заживляла.

На месте стоянки их радостно встретила Чеке.

— Мы слышали какой-то шум, но не знали, что к чему, и решили не вмешиваться, — сказала она. — Ну как, ответила муза на ваш вопрос?

— Не то чтобы от музы, — промолвила Айви, — но ответ мы получили. Талант у Грея имеется, и заключается он, похоже, в способности по желанию аннулировать любые проявления магии. Это проливает свет па некоторые маленькие загадки.