93

Грейс очень беспокоилась по поводу Трэвиса. Удивительно, как быстро привыкаешь к хорошему, особенно к тому, чего никогда раньше не имел. Вроде друзей. За минувшие неде-ли она привыкла к обществу Трэвиса, и теперь ей ужасно его не хватало.

Вчера она не выдержала и сама заявилась к нему, но застала лишь Фолкена и Мелию, в чьем присутствии Грейс до сих пор чувствовала себя не в своей тарелке.

— Не волнуйся, дорогая, мы за ним приглядываем, — туманно заявила Мелия в ответ на все ее расспросы.

Грейс не раз поражала способность этой удивительной женщины выглядеть то юной красавицей, то строгой наставницей, то по-матерински ласковой и заботливой хозяйкой дома. Взгляд ее упал на маленького черного котенка, устроившегося на коленях у Мелии и самозабвенно играющего с бахромой ее пояса. Внезапно она нахмурилась. Странно, котенок появился здесь около месяца назад, а кажется таким же крошечным, как в первый раз, когда она его увидела. Котятам вроде бы положено расти гораздо быстрее. Мелия заметила вопросительный взгляд гостьи и, несомненно, догадалась, что ее заинтересовало, но ничего не сказала, лишь загадочно улыбнулась.

— Мы пытаемся убедить Трэвиса возобновить занятия с толкователями рун, — сообщил Фолкен, правда, без особого энтузиазма в голосе. — Хотя решать, конечно, ему самому.

Мелия взяла котенка на руки и прижала к груди.

— Боюсь, случившееся на последнем заседании Совета напугало нашего Трэвиса еще сильнее, чем участвующих в нем королей и королев, — заметила она, рассеянно почесывая котенка за ухом.

Грейс не смогла упустить случая удовлетворить свое любопытство.

— Но что именно там случилось? — быстро спросила она.

— Нечто такое, чего не случалось вот уже много веков, — понизив голос, ответил бард и сразу замкнулся, не желая, видимо, вдаваться в подробности.

Почувствовав себя лишней, Грейс собралась уходить. Мелия пообещала дать ей знать, если в состоянии Трэвиса наметится перемена к лучшему.

— Кстати, было бы неплохо, если вы сами с ним поговорите, леди Грейс, — добавила она на прощание. — Он вам доверяет и считает своим другом.

Грейс хотела сказать, что тоже считает Трэвиса своим другом, но слова почему-то застряли у нее в горле. Молча кивнув, она открыла дверь и выбежала из комнаты.

В течение последующих нескольких дней Грейс все чаще задумывалась над тем, что же такое на самом деле сотворил тогда Трэвис в зале Совета? Любопытство ее приобрело мощный дополнительный импульс, когда Мелия по секрету рассказала ей о встрече Трэвиса и Кайрен в саду. Эта новость буквально ошеломила Грейс. Проявление столь внезапного интереса со стороны графини к человеку, на которого та прежде не обращала ни малейшего внимания, вначале показалось ей лишенным всякого смысла, но позже заставило призадуматься.

Разбиватель рун. Леди Тресса, помнится, произнесла тогда именно это слово. И глаза у нее при этом вспыхнули, как у кошки, завидевшей блюдце со сметаной. Очень может быть, что орден колдуний не прочь прибрать к рукам человека, умеющего разбивать руны. Грейс однажды попыталась напрямую побеседовать на эту тему с рыжей камер-фрейлиной королевы Иволейны, но успеха не имела: та ловко уклонилась от ответа и быстро перевела разговор на какую-то нейтральную тему. Но если Трэвис действительно нужен ордену, тогда действия Кайрен получают вполне логичное объяснение. Не исключено, что графиня предприняла попытку покорить его и подчинить своей воле с целью вернуть расположение Иволейны и утраченные в результате опалы позиции. Если ее догадка верна, то появление в саду Мелии и Фолкена не только расстроило планы самой Кайрен, но и избавило Трэвиса от возможного порабощения орденом колдуний.

Большую часть свободного времени Грейс поглощали занятия магией под руководством владычицы Толории. Собственно говоря, ничего другого ей и не оставалось. Шпионская деятельность потеряла всякий смысл, равно как и ее фиктивная размолвка с Бореасом. Позиции участников Совета так и не претерпели изменений и были всем хорошо известны. Да и Бореас, казалось, окончательно потерял к ней интерес: к себе больше не приглашал, а при редких встречах в коридоре смотрел волком и что-то нечленораздельно бурчал вместо приветствия.

Но все могло измениться, если бы ей посчастливилось выведать что-то конкретное относительно мотивов и намерений Иволейны. К сожалению, наставница неизменно обрывала ее, когда Грейс упоминала о Совете, и возвращала к изучаемому предмету.

— Во всем должен быть порядок, сестра, — заявила королева накануне, когда Грейс предприняла очередную попытку затронуть интересующую ее тему. — Нельзя научиться танцевать, не научившись сначала ходить.

Грейс так и не поняла, к чему относилась эта нравоучительная фраза: то ли к ее вопросам, то ли непосредственно к занятиям. В любом случае она окончательно убедилась, что Иволейна ничего ей не скажет, пока не сочтет нужным

Активность Круга Черного Ножа тоже постепенно сошла на нет. Покушение на Кайлара не удалось. Люди Бельтана днем и ночью неусыпно стерегли покои венценосных гостей Кейлавера, и, хотя второй заговорщик так и остался пока не пойманным, мало кто сомневался в том, что повторная попытка — если она вообще состоится — заранее обречена на провал.

В работе Совета Королей был объявлен перерыв до кануна Дня Среднезимья. Через три дня его участники соберутся в последний раз, выслушают аргументы всех заинтересованных сторон и примут окончательное решение путем повторного голосования. Впрочем, почти ни у кого не возникало сомнений в его исходе: даже сенсационное разоблачение Бореасом подлого заговора не смогло поколебать позиции противников военного союза. Эминда имела все основания торжествовать: именно ее истерические и абсолютно беспочвенные обвинения в адрес короля Кейлавана свели на нет весь эффект от его впечатляющего выступления. И если за эти три дня больше ничего не произойдет, на идее совместного выступления Семи доминионов против Бледного Властелина будет поставлен жирный крест.

Грейс печально вздохнула и выглянула в окно. Небо затянули свинцовые тучи. Солнце уже который день не могло пробиться сквозь их непроницаемую завесу. Стены и крепостные постройки с утра до вечера окутывал туман, казалось, проникающий в каждую трещину и незаметно гложущий изнутри камни фундамента, чтобы в решающий момент все разом рухнуло.

А если это все-таки миф? И Бледный Властелин — всего лишь страшная сказка, придуманная досужими бабками, чтобы пугать непослушных детей?

Только иногда сказка становится реальностью — в чем она уже не раз убеждалась на собственном опыте, и потому, даже не будучи ребенком, испытывала постоянный страх, сводящий ее с ума и усиливающийся всякий раз, когда она смотрела в окно и видела, как эти зловещие тучи день ото дня нависают все ниже и ниже, касаясь макушек крепостных башен и угрожая однажды поглотить их целиком. И ждать этого осталось недолго. Очень недолго.

Повернув голову, Грейс посмотрела на дверь. Быть может, еще не все кончено Есть один человек, который в состоянии помочь ей не только изменить решение Совета, но и исцелить нанесенные этому миру раны. Глянув в полированное серебряное зеркало, она пригладила заметно отросшие волосы, пытаясь привести их в порядок. Получалось плохо, и кончилось тем, что она просто заправила за уши самые непокорные пряди. Потом плеснула в лицо пригоршню холодной воды, чтобы освежить щеки, и тщательно расправила оборки своего нового фиолетового платья с серебряным шитьем.

Зачем ты всем этим занимаешься, Грейс?

Страшась дать ответ даже себе самой, она выскользнула за дверь. Запутанный лабиринт коридоров цитадели давно сделался для нее знакомым и привычным, да и ноги, казалось, сами несли ее к нужной двери. На этот раз колебания отняли у нее не дольше одного удара сердца. Грейс подняла руку и уверенно постучала.

Его не было на последнем заседании Совета. И здесь наверняка тоже нет. Ты напрасно стараешься, Грейс!

Она безжалостно прогнала эту мысль, откуда-то твердо зная, что его не может не оказаться на месте. И верно: дверь тотчас распахнулась, как будто он нарочно стоял за ней и ждал появления Грейс. Впрочем, вполне искреннее удивление, отразившееся на его лице при виде гостьи, вряд ли позволяло заподозрить хозяина в ясновидении. Затем в его глазах — такого же замечательного кофейного оттенка, как свежеприготовленный мэддок, — вспыхнул радостный огонек. Он с нескрываемым восхищением окинул с ног до головы фигуру стоящей на пороге Грейс и лишь после этого наклонил голову, изобразив нечто среднее между коротким поклоном и кивком.

— Ах, леди Грейс, вы не могли выбрать лучшего момента, дабы озарить своим появлением мое безрадостное существование и рассеять эту противную мглу за окном.

Она едва удержалась от смеха. Реакция, поведение, комплимент — все безупречно и в высшей степени куртуазно. Почтительность и легкая фамильярность тона соблюдены в должной пропорции. На душе сразу сделалось легче, и Грейс ответила на приветствие коротким, но вполне пристойным реверансом.

— Лорд Логрен…

Она столько хотела ему сказать: почему пришла, чего ждет от этого визита и еще очень многое, но нужные слова вдруг покинули ее — словно по дороге она где-то обронила драгоценную половинку монеты.

— Мне только что принесли кувшин подогретого вина со специями, — снова заговорил советник, тактично выводя ее из затруднительного положения. — Уверен, оно еще не успело остыть. Лучшее средство, на мой взгляд, от холода и сырости. Не считая общества прекрасной дамы, разумеется, — галантно добавил он.

Широким жестом Логрен пригласил ее войти. Милостиво кивнув, ее светлость герцогиня Беккеттская величественно прошествовала в комнату. Дверь за ее спиной захлопнулась. Остро пахло специями, однако их аромат исходил не только от вина, но и от самого хозяина. Ноздри Грейс затрепетали от этого запаха — его запаха, — волнительного, будоражащего чувства и кровь. Она приняла наполненный кубок и с удовольствием выпила, после чего откинулась на спинку кресла, чтобы дать время вину распространиться по жилам и заодно собраться с мыслями.

— Вы нужны мне, лорд Логрен, — сказала Грейс, выдержав достаточную, по ее мнению, паузу.

Советник картинно приподнял бровь, будто сомневаясь, верно ли он истолковал ее слова. Щеки Грейс полыхнули румянцем — и не только от вина.

— Я имела в виду, мне нужна ваша помощь, милорд, — поспешно поправилась она.

А так ли это, Грейс? Ты уверена, что первоначальная формулировка не ближе к действительности? Нет, не смей даже думать об этом! Ты же не Кайрен, чтобы испытывать на нем дешевые магические трюки.

Поставив наполовину опустошенный кубок на стол, она подняла глаза на Логрена и снова заговорила, от души надеясь, что выбрала достаточно деловой тон:

— Хоть я и не видела вас на последнем заседании Совета, милорд, уверена, вы уже в курсе того, что там произошло.

— Безусловно, — кивнул Логрен, явно заинтригованный таким началом.

Грейс проглотила комок в горле и продолжала:

— Только не поймите меня превратно, милорд. Я вовсе не призываю вас поверить в существование Бледного Властелина. Пусть сама я верю в это безоговорочно, но мое личное мнение в данный момент несущественно. Речь о другом. Что бы вы ни думали по поводу рассказов Фолкена, никто — в том числе королева Эминда — не посмеет отрицать факт покушения на убийство короля Кайлара. — Голос ее сделался громче, в нем появилась твердая убежденность в своей правоте. — Лорд Олрейн мертв, но у него наверняка остался сообщник: ведь не мог же он сам снести себе голову! И этот сообщник, я убеждена, по-прежнему скрывается среди обитателей замка. Если нам удастся найти его и схватить, тогда, наверное, очень многое прояснится. В первую очередь мы узнаем, чего на самом деле стремились добиться заговорщики, совершив столь дерзостное и неслыханное преступление. Полагаю, сведения такого рода могут очень сильно повлиять на окончательное решение Совета. Пусть даже повторное голосование приведет к тому же результату, я считаю, что его участники должны располагать всей полнотой информации. И если мы приложим максимум усилий, чтобы предоставить им эти сведения, тогда и у нас с вами, милорд, совесть будет чиста.

Грейс запнулась, перевела дыхание и с удивлением обнаружила, что ей больше нечего сказать. Логрен молчал, изучающе глядя на нее с таким странным выражением, что она на миг почувствовала себя начинающей актрисой, в самый ответственный момент начисто забывшей выученную роль. Инстинкт призывал ее обратиться в бегство, но мышцы ног сделались ватными и отказывались реагировать на тревожный сигнал. Сейчас он откроет рот и в пух и прах разнесет все ее аргументы. Либо, что еще хуже, безжалостно высмеет. Господи, какой же надо быть дурой, чтобы явиться сюда в надежде повлиять на этого человека!

Логрен со стуком поставил на столик кубок с вином и решительно поднялся. Грейс сжалась, ожидая потока язвительных слов, связанных несокрушимой логикой.

— Хорошо, я помогу вам, миледи.

Слова прозвучали так обыденно, что в первый момент ей показалось, будто она ослышалась. Однако, бросив осторожный взгляд на Логрена, она не обнаружила на его лице ни единого признака насмешки, гнева или раздражения; темные глаза смотрели на нее серьезно и сосредоточенно.

— Я вижу, миледи, вас несколько удивляет, почему я так быстро согласился, — заметил эриданец. — Честно говоря, я затрудняюсь назвать причину. Возможно, это порыв души, хотя в таком случае придется признать, что я плохо изучил собственный характер. А может, я просто устал наблюдать, как моя королева раз за разом выставляет себя на посмешище. — Он криво усмехнулся, но Грейс сразу поняла, что к ней эта гримаса отношения не имеет. — Королей не выбирают, миледи. Королями рождаются. К несчастью, династические браки далеко не всегда благоприятствуют высокому интеллектуальному уровню появляющихся на свет наследников. Не хочу сейчас гадать, стоит за этим Бледный Властелин или кто другой, но полностью разделяю ваше мнение, миледи: здесь, в Кейлавере, кто-то активно стремится не допустить принятия Советом Королей решения о военном союзе и созыве ополчения. Да, я тоже выступал против такого исхода и готов отстаивать свою точку зрения — но в рамках закона. Я не нуждаюсь в союзниках, которые, чтобы добиться своего, готовы пойти на все, включая подлое убийство. Не стану скрывать также, что меня, как и вас, миледи, крайне интересует ответ на вопрос, кто эти люди и зачем они так себя ведут? — Логрен со вздохом повернулся к Грейс. — Итак, миледи, чем могу служить?

Сердце у нее в груди радостно затрепетало. Она и надеяться не смела, что он с такой готовностью придет ей на помощь. С другой стороны, Логрен — умница, у него выдающееся логическое мышление и наверняка все просчитал задолго до нее. Так стоит ли удивляться тому, что они пришли к одинаковым выводам?

— Ваша задача — наблюдать, милорд, — сказала Грейс. — Вы хорошо знаете многих, к кому мне никогда не подобраться. Я хочу, чтобы вы очень внимательно следили за ними. И сразу сообщайте мне, если вдруг заметите, что чье-нибудь поведение отличается от обычного — пусть даже в мелочах. «Или если увидите у кого-нибудь свежий косой шрам на левой половине груди», — мысленно добавила она, хотя вслух ничего подобного, разумеется, не высказала — не то чтобы она не доверяла Логрену, просто потребовалось бы слишком многое объяснять.