- Хорошо, обещаю.
      Мастер засиял и двинулся дальше вниз по лестнице, оставив Тревиса у дверей его кельи.
      - Спасибо, мастер Уайлдер, - донесся снизу голос Эриона. - Встретимся на хоре.
      Тревис пожал плечами и распахнул дверь в свою келью. И только после того, как он закрыл за собой дверь, в голову ему пришла неожиданная мысль. Эрион сказал, что хотел с ним встретиться. Но они столкнулись на лестнице выше уровня его кельи.
      Почему Эрион искал его в верхней части башни?
      ГЛАВА 47
      На следующее утро Тревис проснулся с надеждой прогуляться по свежему воздуху, ему надоело сидеть в четырех каменных стенах. Но работа с толкователями рун продолжалась с рассвета до вечернего хора, не оставляя времени для отдыха. А назавтра разразилась яростная буря - как в ту ночь, когда Орагиен его нашел, - и весь мир оказался у нее в плену. Странная буря: злобная, страшная, озаряемая жуткими вспышками желтых молний.
      Однако утро следующего дня выдалось жарким, тучи исчезли, и во время завтрака Тревис узнал от Эмпирея - после серии сложных гримас и жестов, что мастер Ларад и мастер Эрион будут заняты до полудня. Лучшего шанса не придумаешь. Подходя к высокой тройной двери Серой Башни, Тревис ожидал, что кто-нибудь его остановит. Но он ошибся.
      Почему бы и нет? Ведь ты не пленник. Впрочем, Ларад терзает тебя по полной программе.
      Огромная дверь, украшенная резными рунами, легко распахнулась, когда Тревис толкнул ее и выскользнул на свежий воздух.
      Узкая тропа, уходящая от Серой Башни, была утоптана множеством ног. Тревис пересек полукруглую площадку, наслаждаясь свободой и свежим ветерком, и дошел до середины перевала, но потом повернул назад, чтобы не вызывать тревоги у обитателей башни - вдруг кто-нибудь из них выглянет в окно и увидит, как их последняя надежда покидает Серую Башню.
      Когда Тревис возвращался назад, его взгляд остановился на камне, стоящем посреди полукруга. Камень оказался достаточно большим, но не таким высоким, как представлял себе Тревис, глядя на него сверху. Он едва доходил ему до груди, но чтобы обхватить его, потребовалось бы двое крупных мужчин. Камень оказался почти черным, совсем не похожим на серый камень Фол Эренна.
      Тревис сошел с утоптанной тропы. Он подходил к камню, а весь мир куда-то отступал, даже биение его сердца замедлилось. Потом Тревис разглядел единственную руну, вырезанную на темной поверхности. Сирит. Руна тишины.
      Из простого любопытства Тревис решил провести эксперимент. Тихо, не напрягаясь - на случай, если он совершит ошибку, - Тревис произнес руну. Шарн.
      Казалось, рот у него забит ватой. Тревис почувствовал, как руна воды сорвалась с губ, но ее тут же поглотило волшебство, окружающее камень.
      Тогда Тревис попытался провести другой эксперимент.
      - Привет, - сказал он.
      На сей раз слово прозвучало, хотя и не очень четко. Значит, камень глушит только руны. Тревис отошел от артефакта, и мир вернулся к нему вместе со всеми своими звуками.
      Он продолжал смотреть на камень. Почему предмет, связанный руной тишины, стоит возле Серой Башни? В конце концов, здесь находится цитадель толкователей рун. Разве они могут практиковать свое ремесло в тишине?
      Тревис пожал плечами. Камень едва ли захочет ответить на его вопрос. Между тем солнце уже приближалось к зениту. Мастер Ларад будет его ждать. Тревис вздохнул и зашагал обратно к башне.
      Только через неделю после того, как Тревис решил поговорить с Орагиеном, у него появилась возможность остаться с Гроссмейстером наедине.
      - Сегодня я разговаривал с мастером Эрионом, - сказал Орагиен прежде, чем Тревис успел открыть рот. - Он считает, что близится время, когда ты сможешь начать изучение рунного камня.
      Слова Орагиена оказались для Тревиса сюрпризом. Он случайно столкнулся с Гроссмейстером в трапезной. В огромном зале стояло столько столов и скамеек, что здесь легко могло бы разместиться три сотни толкователей рун. Однако сейчас собиралось не более сотни. Тревис проголодался и пришел пораньше, рассчитывая встретить здесь слугу и получить немного сыра или яблоко. Он не ожидал увидеть Орагиена, который одиноко сидел за столом и подкреплялся фигами и хлебом.
      Наконец Тревис сумел ответить:
      - Для чего мне изучать рунный камень?
      - Нам нужен ключ, естественно. - Глаза Орагиена были пронзительными и синими, как зимнее небо. - Ключ для победы над крондримами.
      Тревис уставился на Гроссмейстера. Человек, сгоревший в салуне, тоже говорил о ключе. Но о чем тогда шла речь?
      Берегись - он пожрет тебя.
      Может быть, человек в черном плаще, явившийся к нему в салун, чтобы там умереть, имел в виду именно ключ. Или речь о них? О крондримах?
      Тревис глотнул воздуха и задал вопрос, который мучил его с тех самых пор, как он пришел в себя в Серой Башне.
      - Гроссмейстер, мастер Ларад сказал, что толкователи рун получили помощь, когда вызвали меня на Зею.
      - Мастер Ларад слишком много говорит, - ответил Орагиен.
      В его словах не было гнева, он лишь констатировал факт.
      - Но вы ведь получили помощь, не так ли?
      Орагиен кивнул.
      - Разве это что-то меняет?
      - Конечно, нет. - Тревис облизнул губы. - Просто... мне бы хотелось знать, кто вам помогал.
      К ужасу Тревиса, Орагиен рассмеялся, стукнув по столу шишковатыми пальцами.
      - Очень хороший вопрос, мастер Уайлдер. И, если тебе повезет, наступит день, когда я отвечу на него. Впрочем, я и сам не уверен, знаю ли я ответ.
      Тревис нахмурился. Он ожидал услышать совсем другое и решил изменить тактику.
      - Если толкователи рун призвали меня, то почему я появился в городе, а не возле башни?
      Орагиен вздохнул, и его морщинистое лицо стало серьезным.
      - Я не знаю, мастер Уайлдер. Мы многого и сами не понимаем. Скандирование рун, при помощи которого мы призвали тебя на Зею, не использовалось много столетий. Более того, нам удалось узнать о нем совсем недавно.
      - Но если вы не могли предсказать, где я окажусь, как вы отыскали меня в таверне?
      Теперь в глазах Орагиена вновь замелькали искорки веселья.
      - Сын мой, я Гроссмейстер. Мы многое забыли, но у меня еще остались кое-какие умения.
      Тревис понял, что больше ему ничего узнать не удастся. Он собрался с духом и произнес слова, которые репетировал в течение последних семи дней.
      - Гроссмейстер, я вас очень уважаю, но я не думаю, что мне по силам помочь вам победить крондримов.
      Орагиен небрежно отмахнулся от слов Тревиса.
      - Скромность тебе идет, мастер Уайлдер. Приятно видеть, что есть еще люди, которым гордость не затмила разум. Однако не следует забывать, что ты повелитель рун. Тебе по силам найти ключ. - Тут голос Орагиена зазвучал совсем тихо. - Если, конечно, ты захочешь нам помочь.
      Тревис открыл рот, но так и не произнес ни слова. Только сейчас он понял, что произошло: Орагиен, Гроссмейстер Серой Башни, обратился к нему за помощью.
      Орагиен взял посох и встал.
      - Пойдем, мастер Уайлдер. Настало время хора.
      Вечером, в зале хора, Тревиса попросили подробно рассказать о его первом путешествии на Зею. Когда он поднимался на возвышение в центре зала, у него дрожали колени: Тревис не привык быть в центре всеобщего внимания. Воздух вокруг него был пронизан шепотами прошлого, здесь, в фокусе зала, слова не стихали дольше всего. Сколько времени прошло с тех пор, как они произнесены? Дни? Недели? Столетия?
      Однако мысли о множестве других людей, стоявших на этом помосте, успокоили Тревиса. Он заговорил, и его рассказ потек без особых затруднений. Слова эхом прокатывались по залу, каждое из них затухало, но так и не исчезало окончательно, создавая переплетение звуков, пока Тревису не стало казаться, что он видит всех, о ком вспоминает: Мелию и Фолкена, Грейс и Бельтана, Эйрин и Даржа.
      Когда он дошел до той части своей истории, в которой говорилось о Белой Башне и вязателях рун, мастера, постигающие путь и ученики наклонились вперед, так им хотелось услышать о своих древних собратьях. Потом он заговорил о безрассудстве вязателей рун и о крови, которая пролилась после второго разбивания Камня Основания. К шелестящим шепотам добавились стоны отчаяния.
      - Мастер Уайлдер, неужели ты рассчитываешь, что мы поверим тебе? раздался резкий голос.
      К помосту решительно шагал мастер Ларад. Многие кивали ему, в рассказ Тревиса не поверил не только темноглазый толкователь рун.
      - Как могли вязатели рун пролить кровь некроманта во время основания своей башни? Все Темные уничтожены во время Войны Камней. И даже если один из них выжил, как могли вязатели рун - такие же смертные, как и мы пленить подобное существо?
      Тревис собрался ответить, хотя и не знал, что сказать, как вдруг послышался спокойный голос Гроссмейстера.
      - Я ему верю.
      Все повернулись к Орагиену, который стоял возле своего места, сжимая посох.
      - Вязатели рун всегда были самым гордым орденом, - продолжал Гроссмейстер. - Они вели свое происхождение от повелителей рун, которые связали Рунные Врата в ущелье Теней. Микелос, последний Гроссмейстер вязателей рун, однажды сказал, что его орден, если бы пожелал, мог бы связать солнце на небе, чтобы никогда не наступала ночь. Год спустя пала Белая Башня, и вязатели рун исчезли с Зеи. - Он повернулся к Тревису. Теперь мы знаем почему.
      Многие закивали, а некоторые даже утирали глаза, сочувствуя трагедии, которая произошла триста лет назад с вязателями рун. Ларад нахмурился, однако сел и больше ничего не говорил. И все же, когда Тревис продолжил свой рассказ, он чувствовал, что темные глаза Ларада продолжают наблюдать за ним.
      Вечером следующего дня, когда солнце клонилось к закату, дверь кельи Тревиса распахнулась. На пороге стоял Орагиен.
      - Гроссмейстер! - Тревис вскочил с койки, где сидел, скрестив ноги, старательно вычерчивая на вощаной дощечке очередную руну, и разгладил серую рясу.
      - Время пришло, - сказал Орагиен.
      - Для хора. Да, конечно. Разрешите мне только...
      - Нет, мастер Уайлдер. Сегодня хора не будет.
      Тревис замер. В голосе Орагиена ощущалась спокойная сила. Он показал своим посохом на дверь.
      - Сюда.
      Тревис кивнул и молча вышел из кельи. Когда они начали спускаться по лестнице, к ним присоединилось еще двое толкователей рун. Один низенький и плотный, другой высокий и худой, оба в серых рясах. Эрион и Ларад. Они ничего не сказали Тревису, и он не осмелился нарушить молчание.
      Когда они оказались на самом нижнем этаже башни, Тревис ожидал, что процессия остановится. Однако Орагиен решительно направился к проходу, которого Тревис до сих пор ни разу не замечал. Более того, арку прохода удавалось разглядеть только в том случае, если ты подходил к ней вплотную.
      За аркой оказалась новая, узкая лестница, залитая тусклым сиянием невидимого светильника. Они продолжали спускаться вниз, и вскоре Тревис потерял счет поворотам. Стало труднее дышать, и Тревис сообразил, что они спускаются в глубь скалы, из которой высечена башня.
      Когда тяжесть стала невыносимой, лестница кончилась, и Тревис последовал за Орагиеном в огромную пещеру. Строители башни не стали шлифовать стены. Их украшали естественные кристаллы, от которых отражался свет, и повсюду змеились бледные полосы.
      - Что это за место? - пробормотал Тревис.
      В отличие от зала хора, воздух здесь приглушал его слова, но все же они прозвучали.
      Орагиен показал концом посоха на центр пещеры. Тревис неуверенно шагнул вперед.
      Тут только он заметил высеченный из оникса трехгранный камень вполовину человеческого роста. Сначала ему показалось, что камень покоится на основании того цвета, что и стены пещеры. Но когда Тревис подошел ближе, он с трудом поверил своим глазам: камень парил в четырех футах над полом пещеры.
      Краем глаза он заметил возле дальних стен людей в серых рясах - около двадцати рунных мастеров. Однако Тревис не смотрел на них; его взгляд был прикован к камню.
      Нет, не просто к камню. Рунному камню. Других объяснений попросту не могло быть.
      Каждый дюйм черного камня покрывали маленькие угловатые рисунки. Руны. Некоторые из них Тревис узнал. Большинство были ему незнакомы.
      Он остановился перед рунным камнем и вдохнул резкий металлический аромат, напоминающий запах молнии. Правая ладонь зачесалась, и он протянул ее к черной полированной поверхности.
      - Убери руку! - раздался резкий голос, но пещера тут же поглотила эхо.
      - Нет, мастер Ларад, - возразил другой, более спокойный голос. - Пусть попробует. - Эрион.
      Низкий голос Орагиена вновь нарушил жутковатую тишину.
      - Рунный камень обязательно узнает своего.
      Тревис затаил дыхание и осторожно коснулся пальцем одной из рун.
      Фар.
      Голос в его сознании мог бы принадлежать Джеку. Но каким-то образом Тревис понимал, что это слово произнес вовсе не Джек. В нем говорила сила повелителя рун, которую ему передал его погибший друг.
      Он закрыл глаза и увидел, как сияет во мраке руна. Фар. Река. Да, конечно.
      За спиной у Тревиса послышалось восклицание. Тревис открыл глаза и увидел, что руна сияет не только в его сознании. Желобки, из которых складывалась руна фар, казалось, наполнились расплавленным серебром, оставаясь при этом холодными. Тревис коснулся другой руны.
      Мелег, - прошептал голос в его сознании. - Дерево.
      Стоило Тревису прикоснуться к руне, как она начала светиться, а его тело ощутило мощный прилив энергии, восхитительной, но тут же растаявшей. Быстрыми легкими движениями Тревис коснулся еще трех рун. И каждая из них оживала серебристым сиянием, а в его сознании звучали слова.
      Тиста. Каэль. Пер.
      - Достаточно, мастер Уайлдер, - проговорил голос, показавшийся Тревису тусклым и далеким.
      Свет рун наполнил Тревиса, пел в его венах. Он двумя руками коснулся рунного камня.
      Индар. Сэфел. Рис.
      Ослепительный свет заструился от камня, а названия рун звучали в его мозгу, каждое следующее громче предыдущего.
      Утен. Хэлес. Лор.
      Он отступил назад, но руны продолжали звучать, теперь их произносил уже не только голос Джека, а целый хор, превратившийся в оглушительную какофонию. Рунный камень начал вращаться в воздухе все быстрее и быстрее, посылая во все стороны серебристые сполохи. Тревис прижал руки к ушам, но голоса стали настойчивее, еще немного и у него лопнет голова, точно воздушный шарик, который проткнули иголкой.
      Лавет Криндор Ареш Джеву Виста...
      - Дэл!
      Эта руна прозвучала не в его сознании, ее произнес мощный голос, громом прокатившийся по пещере. Казалось, кто-то захлопнул дверь, и чудовищная симфония в голове Тревиса стихла. Сияние потухло, черный камень прекратил вращение и замер. Тревис сделал несколько неуверенных шагов назад, чувствуя, что его тело стало хрупким, точно стекло. Он обернулся и обнаружил, что на него смотрят сверкающие разгневанные глаза.
      - Почему ты не послушался, когда я попросил тебя остановиться, мастер Уайлдер? - негромко, но очень жестко спросил Орагиен.
      Тревис мучительно искал слова.
      - Мне очень жаль. Так получилось... просто... - Но он так и не сумел объяснить, какие чувства его охватили, когда он оказался под воздействием полного жизни света.
      Казалось, еще немного, и все его мечты исполнятся.
      - Больше никогда не нарушай моих указаний, мастер Уайлдер.
      Тревис с трудом заставил себя кивнуть.
      - Теперь вы видите, Гроссмейстер? - сказал Ларад. Его иссеченное шрамами лицо оставалось неподвижным, но в черных глазах светился огонек самодовольства. - Именно об этой опасности я вас и предупреждал. Вот что может произойти, когда вмешиваешься в процессы, которых не понимаешь.
      Орагиен резко повернулся и шагнул к Лараду, сжимая посох побелевшими пальцами.
      - А разве есть вещи, которые мы понимаем, мастер Ларад? Хоть какие-нибудь?
      Гроссмейстер не стал дожидаться ответа. Повернувшись на каблуках, он стремительно вышел.
      Мастер Эрион с беспокойством посмотрел ему вслед и вздохнул, сложив вместе ладони.
      - Да поможет нам Олриг.
      - А он поможет? - поинтересовался Ларад и решительно направился к выходу из пещеры.
      Тошнота подступила к горлу Тревиса. Он сжал правое запястье и посмотрел на ладонь - на коже тускло светилась руна рун.
      Зачем, Джек? Зачем ты так со мной поступил?
      Но голос в его сознании молчал.
      ГЛАВА 48
      На следующий день хор не состоялся. Мастер Эрион сказал, что прежде чем начинать обсуждение ряда вопросов, необходимо провести исследования. Однако Тревис понимал истинную причину отмены хора. После эпизода с рунным камнем многие поддержали мастера Ларада, который считал, что Тревису не следовало разрешать его касаться. Слишком непредсказуемыми могли оказаться последствия. Если бы хор собрался, голоса этих мастеров прозвучали бы особенно настойчиво. Отменив его, Орагиен решил еще одну проблему: избежал споров или даже мятежа.
      Близился закат, когда Эмпирей принес в келью поднос с легким ужином для Тревиса.
      - Спасибо, - сказал Тревис.
      На подносе лежали хлеб и мягкий сыр и стоял глиняный горшок с овощным супом.
      Эмпирей улыбнулся и слегка поклонился. Всегда рад помочь.
      Симпатичный юноша повернулся, чтобы уйти, но Тревис спросил:
      - Как ты считаешь, Эмпирей, если ты можешь что-то сделать, обязан ли ты довести дело до конца?
      Тревис поморщился, он и сам не понимал, что заставило его задать свой вопрос Эмпирею. Может быть, причина заключалась в спокойствии немого юноши. Тревис ему завидовал.
      - Я вот о чем хотел спросить... если у тебя есть сила что-то сделать, правильно ли этого не делать?
      Эмпирей не пошевелился, и Тревис даже испугался, что обидел его. Или юноша не понял его слов. Затем он шагнул вперед, поднял одну руку к горлу, а другую поднес к губам, его глаза широко раскрылись, словно он только что совершил неожиданное открытие. Слегка приоткрыв рот, юноша замахал руками. Потом он опустил руки и серьезно посмотрел на Тревиса. Мысль была очевидна: будь у меня голос, я бы пел.
      На щеках Тревиса проступила краска стыда. Все совсем не так просто, хотелось ему сказать Эмпирею. Пение не может причинить людям вред. Однако Эмпирей уже выскользнул из кельи.
      К тому моменту, когда Тревис закончил ужин, в окошко просочились сумерки, и келью залил серебристый свет, похожий на сияние рунного камня. Тревис выглянул в окно. До полнолуния оставалось совсем немного.
      Неожиданно его охватило беспокойство. Хора сегодня не будет, но это вовсе не значит, что он должен сидеть в своей келье. Он вышел в коридор и вскоре оказался на большой спиральной лестнице. Ноги сами понесли его наверх.
      Сначала он проходил мимо келий, где жили толкователи рун. Некоторые двери оставались приоткрытыми, и из них доносились обрывки разговоров. Однажды он услышал чей-то громкий голос:
      - ... невозможно. За долгие столетия мы многое забыли. Слишком многое. Нам не следует...
      Тревис ускорил шаг, и сердитый голос остался далеко за спиной.
      Постепенно в башне становилось все тише. Тревис поднялся выше уровня келий, где жили толкователи рун. Он проходил мимо дверей, перед которыми собрались холмики пыли. Сколько лет прошло с тех пор, как их в последний раз открывали? Годы? Десятилетия? Наверное, много больше.
      Тревис остановился перед одной из таких дверей. Она ничем не отличалась от других - обычное серое дерево, без единой надписи или руны. Он взялся за бронзовую ручку, дверь была не заперта. Тревисом овладело любопытство, смешанное со стыдом. Он бросил смущенный взгляд на лестницу пусто.
      Любопытство победило.
      Тогда Тревис толкнул дверь и вошел в келью. И сразу же задохнулся, нос и легкие мгновенно наполнила вековая пыль. Он заморгал, дожидаясь, когда глаза привыкнут к темноте, но ничего не произошло. Даже если в комнате и имелось окно - а Тревис ничего не мог утверждать с определенностью, - ночь уже вступила в свои права, и снаружи свет не проникал в любом случае. Он собрался повернуться и уйти, но в последний момент передумал и тихо произнес одно слово:
      - Лир.
      Возникло мягкое свечение, источник которого находился над головой у Тревиса, и тени сразу отступили к углам клинообразной комнаты. Какая-то часть его сознания содрогнулась от такого проявления могущества. Однако из всех рун, которые ему когда-либо приходилось произносить, руна света считалась самой слабой и страшно ему нравилась. К тому же, в келье никого не было - значит никто не мог пострадать.
      Теперь, когда в келье стало светло, он принялся ее разглядывать, однако не нашел ничего заслуживающего внимания - пустая койка и трехногий стул. Со вздохом он шагнул в коридор.
      Тревис знал, что ему пора возвращаться в свою келью. Но скука, как это часто бывает, победила здравый смысл. Он поднялся еще на несколько ступенек вверх по лестнице и распахнул другую дверь. На сей раз он оказался в абсолютно пустом помещении, где мебели вообще не было - как и в трех следующих кельях.
      Тревис прикрыл очередную дверь и оперся о нее спиной. Его охватило неожиданное разочарование. Что он надеялся найти в пустых заброшенных комнатах? Пожав плечами, Тревис стал спускаться к своей келье.
      И вдруг остановился. Если бы не бледный свет, парящий у него над головой - который он забыл погасить, - Тревис ничего бы не заметил. Слабая тень, трещина в стене.
      Но в этих стенах не бывает трещин, Тревис.
      Он провел ладонью по гладкому камню. Пальцы приближались к тени - но коснулись лишь пустоты. Тревис стоял возле прохода в стене, вроде той арки, которая вела в зал с рунным камнем. Ему захотелось осмотреть арку, понять, как оптическая иллюзия скрывает ее, но в следующее мгновение он вошел внутрь и оказался в новом помещении.
      Здесь нужды в свете не было, и Тревис погасил бледный мерцающий шар у себя над головой. Призрачное сияние озаряло комнату размером с три кельи. Как и во многих других помещениях башни, здесь царило запустение - пол покрывал густой слой пыли, со стен свисала паутина.
      Тревис опустился на колени, чтобы осмотреть устилающие пол обломки камней. Сначала он решил, что осколки падали сверху, но, подняв голову, увидел такой же безупречный потолок, как и во всех остальных кельях башни. Так откуда же появился весь этот мусор?
      Он поднял один из обломков и внимательно его оглядел. На его ладони лежала каменная рука, отбитая у кисти, больше его собственной, но хороших пропорций. Он перевернул каменную руку и почувствовал, как его охватывает трепет. На ладони кто-то вырезал символ. Нет, не символ. Руну, состоящую из трех пересекающихся линий.
      Тревис хорошо знал эту руну. Зеркальное отображение той, что временами мерцала на его правой ладони. Руна рун. Символ повелителя рун.
      Быстрый осмотр комнаты подтвердил его подозрения. Камни оказались осколками скульптуры. Когда-то здесь стояла статуя мужчины в развевающихся одеяниях. Черты его лица были четкими и суровыми, но в уголках рта таилась знающая улыбка, смягчившая жесткое выражение. Больше ничего особенного Тревис не заметил, если не считать, что он обнаружил все детали статуи два глаза, два уха и две ноги. Однако чуть позже он сообразил, что нет второй руки. Возможно, исчезли и другие осколки.
      Чепуха, Тревис. Конечно, все здесь. И тебе прекрасно известно, кто перед тобой.
      Тревис поморщился, когда в его сознании вновь прозвучал голос Джека.
      Кто скормил свою руку дракону, чтобы похитить тайну рун?
      Тревис не уставал поражаться той легкости, с которой Джек продолжал поносить его, хотя сам он давно исчез. Но Джек не ошибся - Тревис знал, кого изображала статуя. В некотором смысле этого человека можно было назвать первым повелителем рун. Олриг, Старый Бог, получивший прозвище Похититель Знаний и укравший тайну рунного волшебства у драконов, а потом передавший его людям.
      Но только не женщинам. Во всяком случае, Тревису не доводилось видеть женщин среди толкователей рун. А вот колдуний он знал. Почему? Быть может, у женщин больше здравого смысла.
      Он вздохнул и посмотрел на свою руку.
      - Возможно, тебе следовало сохранить свое знание в секрете, пробормотал Тревис.
      - Скажи мне, мастер Уайлдер, ты часто разговариваешь с разбитыми статуями?
      Тревис резко обернулся, продолжая сжимать каменную руку. Горло перехватило, ноги налились свинцом.
      - Мастер Ларад, я тебя не заметил. Извини. Наверное, мне не следовало сюда приходить, но...
      Ларад вошел в комнату, и бледный свет упал на сеть шрамов, покрывавших его лицо.
      - Значит, ты можешь восстановить статую?
      Тревис вытаращил глаза. О чем Ларад говорит? Темноволосый толкователь рун показал на каменную руку и остальные осколки.
      - Я имею в виду кусочки статуи нашего повелителя Олрига. Ты можешь восстановить разбитую статую?
      В голосе Ларада слышалась горечь, которая, как показалось Тревису, к нему не относилась. Тем не менее интуиция подсказывала ему, что этот человек очень опасен. Тревис заговорил, тщательно подбирая слова.
      - Пожалуй, я мог бы попытаться. Только нужны инструменты.
      Ларад насмешливо фыркнул.
      - Уверяю тебя, мастер Уайлдер, от них я бы такого не услышал. За все прошедшие годы никому из них ничего подобного даже в голову не пришло. Ларад сделал несколько осторожных шагов, стараясь не наступать на осколки, а потом бросил на Тревиса пронзительный взгляд. - Скажи мне, мастер Уайлдер, ты знаешь, что человека может мучить скупость - когда речь идет о знаниях?
      - В каком смысле? - поспешно спросил Тревис, но слова толкователя рун его заинтриговали и удивили.
      - Ты, наверное, не поверишь, но так бывает. - Ларад наклонился, провел ладонью по каменной руке, а потом выпрямился и отряхнул пыль. - Многие Гроссмейстеры прошлого слишком любили накопленные ими знания. Они тщательно скрывали свои тайны, а потом умирали, не успев передать их ученикам и продолжая цепляться за свои открытия даже перед лицом смерти.
      Он указал на осколки.
      - На статую наложено заклятие, которое мне очень хотелось бы разгадать. Пять веков назад даже начинающий толкователь рун мог в одиночку решить столь простую задачу. Теперь она не под силу ни одному из мастеров башни. Впрочем, никто из них даже не пытался. - Он посмотрел в глаза Тревису. - Ты понимаешь, что я хочу сказать, мастер Уайлдер?
      Как ни странно, Тревису показалось, что он понял.
      - Толкователи рун сдались, они считают, что у них ничего не выйдет. Вообще.
      - Да! Они похожи на человека, который умирает от жажды, пытаясь удержать в ладонях капли убегающей воды, когда рядом полный колодец - нужно только его выкопать.
      - Так вот почему меня сюда призвали, не так ли? - осмелился спросить Тревис. - Чтобы я сделал то, на что они сами не осмеливаются?
      Молчание Ларада послужило вполне убедительным ответом. Тревис посмотрел на руку Олрига. Ларад только что сообщил ему важную информацию, только Тревис не знал, как ею воспользоваться. Он провел пальцем левой руки по руне рун, начертанной на ладони статуи.
      - Зачем ты пришел в Серую Башню, мастер Ларад? - неожиданно спросил Тревис.
      Лицо толкователя рун замкнулось. Сначала Тревису показалось, что на нем промелькнул гнев, но потом он понял, что за этим стоит нечто большее.
      - Мне исполнилось двенадцать зим, когда толкователи рун пришли в мою деревню. - По губам Ларада скользнула невеселая улыбка. - В те дни к нашим собратьям относились с должным почтением, и никто не пытался забрасывать их камнями. Но и встречали без особой радости. И все же нескольких мальчиков подвергли испытанию, чтобы выяснить, нет ли у них таланта толкователя рун. Моя мать послала меня, поскольку продолжала чтить прежние обычаи - впрочем, отцу она ничего не сказала.
      - И толкователи рун тебя выбрали, - негромко проговорил Тревис.
      Ларад кивнул.
      - Из всей деревни талант обнаружился только у меня. Моя мать была довольна, когда я показал ей знак, который толкователь рун написал чернилами у меня на руке. Но когда его увидел отец, им овладела ярость. Схватив нож, он закричал, что вырежет мне язык, чтобы я не мог произносить руны. Но мне не хотелось потерять язык, и тогда я получил это. - Ларад показал на многочисленные шрамы, покрывающие его лицо. - Ночью, после того как мать перевязала мои раны, я сбежал из дому. Кровь заливала глаза, я едва видел, куда иду, однако мне удалось отыскать лагерь, который толкователи рун разбили на окраине деревни. Один из них произнес руну исцеления и отвел меня в башню. С тех пор я здесь.
      Пока Ларад вел свой рассказ, Тревис все крепче сжимал каменную руку. Он с трудом заставил себя разжать пальцы и наклонился, чтобы положить ее на пол, рядом с другими фрагментами статуи.
      - А если бы ты скрыл свои способности? - спросил Тревис. - Если бы никто не узнал о них, и ты никогда бы их не использовал?
      Ларад приподнял бровь:
      - Разве это не привело бы меня к гибели? И разве подобная опасность не страшнее отцовского ножа?
      Толкователь рун не стал дожидаться ответа. Он подошел к арке, которая была отчетливо видна из комнаты. Тревис шагнул вслед за Ларадом.
      - Подожди, - попросил он, сам удивленный своим порывом. - Как ты узнал, что я здесь?
      Ларад остановился и посмотрел на Тревиса непроницаемыми глазами.
      - А я этого не знал, мастер Уайлдер.
      А потом толкователь рун стремительно зашагал по ступенькам лестницы, и Тревис остался один, рядом с обломками каменной статуи почти забытого бога.
      Несколько минут Тревис стоял неподвижно, а потом частицы головоломки сложились: теперь он знал, что ему следует делать, хотя даже мысль об этом ужасала. Орагиен вызвал его для того, чтобы он помог толкователям рун. Существовал только один путь. Он быстро покинул тайную комнату и начал спускаться по лестнице.
      Тревис даже обрадовался бы, если бы кто-нибудь из толкователей рун столкнулся с ним на ступеньках, схватил за руку и спросил, что он тут делает, приказал бы вернуться, - но все мастера сидели в своих кельях. Тревис спустился до самого низа и довольно быстро нашел скрытую арку. Через несколько секунд он уже шагал по другой лестнице.
      Ступеньки кончились. Тревис вошел в пещеру с шершавыми стенами, которая находилась под Серой Башней. Тусклый свет струился с потолка, озаряя парящий над полом камень.