Действительно, через каких-нибудь десять минут они прибыли в лагерь Сына Крови и были встречены громкими криками радости.
      Но они промчались через весь лагерь и остановились только перед хижиной Мстителя.
      Он ожидал их на пороге, привлеченный шумом, причиной которого был их приезд.
      Прием был самый сердечный.
      После первых приветствий Белая Газель сообщила дяде о результатах своей поездки и о том, что произошло в лагере Единорога за время ее пребывания там.
      - Этот Красный Кедр - настоящий демон, - сказал он, - но у меня в руках есть средство овладеть им.
      - Каким образом? - спросил дон Пабло.
      - Вы сейчас увидите.
      С этими словами Мститель поднес к губам серебряный свисток и громко свистнул.
      Бизонья шкура, служившая дверью, приподнялась, и в хижину вошел человек.
      Дон Пабло узнал Андреса Гарота. Гамбусино поклонился с присущей всем мексиканцам лукавой вежливостью и, вперив в Сына Крови внимательный взгляд своих серых умных глаз, ждал.
      - Я позвал вас, - сказал партизан, обращаясь в его сторону, - чтобы серьезно поговорить с вами.
      - Я к вашим услугам.
      - Вы, конечно, припоминаете, - продолжал Сын Крови, - наше уговор, когда я допустил вас в свой лагерь. Андрес Гарот утвердительно поклонился.
      - Я помню, - отвечал он.
      - Отлично. Вы по прежнему желаете свести счеты с Красным Кедром?
      - Собственно, не с Красным Кедром, так как лично мне он не причинил особого зла.
      - Верно. Но, насколько я понял, вы желаете отомстить брату Амбросио?
      В глазах гамбусино засветилась ненависть, что было замечено Сыном Крови.
      - Я готов пожертвовать для этого жизнью.
      - Хорошо. Это мне вполне подходит. Скоро ваше желание исполнится, если вам угодно.
      - Если мне угодно! - с жаром воскликнул ранчеро. - Canarios! Скажите мне только, что надо делать, и я, клянусь вам, не промедлю ни минуты.
      Сын Крови поспешил скрыть довольную улыбку, появившуюся у него при этих словах.
      - Красный Кедр, брат Амбросио и их сотоварищи, - сказал он, скрываются в горах, всего в двух милях отсюда - вы должны отправиться туда.
      - Я готов.
      - Подождите. Так или иначе, вы должны сойтись с ними, заслужить их доверие, и когда вы получите все необходимые сведения, вы вернетесь сюда, чтобы мы могли овладеть этим змеиным гнездом.
      Гамбусино на мгновение задумался, и Сыну Крови показалось, что он колеблется.
      - Вы не решаетесь? - спросил он.
      - О, нет, нет, совсем не то! - воскликнул гамбусино со странной улыбкой на устах. - Напротив. Но я обдумываю одну вещь.
      - Что же именно?
      - Сейчас скажу. Видите ли, поручение, которое вы мне даете, может стоить мне жизни. Если я потерплю неудачу, то Красный Кедр убьет меня как собаку.
      - Вероятно.
      - Он будет прав, и я не могу его упрекнуть за это. Но я не желаю, чтобы негодяю удалось спастись благодаря моей смерти.
      - Рассчитывайте на мое слово.
      Подвижное лицо гамбусино приняло выражение необыкновенной хитрости и лукавства.
      - Я на него рассчитываю, - сказал он, - но у вас есть много серьезных дел, которые отнимают все ваше время, и вы, может быть, невольно обо мне забудете.
      - Вы не должны этого думать.
      - Ни за что нельзя ручаться, сеньор - в жизни случаются такие странные обстоятельства.
      - Что вы хотите сказать этим? Объяснитесь прямо.
      Андрес Гарот приподнял свой плащ и вынул из-под него маленькую металлическую шкатулку, которую он поставил на стол возле Сына Крови.
      - Вот, сеньор, - сказал он, - возьмите эту шкатулку и, как только я отправлюсь, откройте ее. Я уверен, что бумаги, которые вы в ней найдете, заинтересуют вас.
      - Что это значит? - воскликнул Сын Крови в недоумении.
      - Вы увидите сами, - спокойно отвечал гамбусино. - Теперь, даже если вы обо мне забудете, то я все равно буду отомщен.
      - Знаете вы содержание этих бумаг? - спросил Сын Крови.
      - Предположите, сеньор, что я шесть месяцев держал в руках эту шкатулку и даже не поинтересовался узнать, что в ней. Нет-нет, я не таков! Да вы сами увидите, что бумаги вас заинтересуют.
      - Но отчего же, в таком случае, вы не передали мне их раньше?
      - Потому что время для этого еще не наступило, сеньор. Я ждал случая, который сегодня и представился. Человек, желающий отомстить, должен иметь терпение.
      Сын Крови не спускал глаз со шкатулки, причем руки его конвульсивно сжимались.
      - Вы отправитесь сейчас? - спросил он у гамбусино.
      - Сию минуту, сеньор, но только мы кое-что изменим в данной вами мне инструкции, если вы позволите.
      - Говорите.
      - Мне кажется, что если я буду возвращаться сюда, то мы потеряем много времени, чем Красный Кедр не замедлит воспользоваться, чтобы перебраться на другое место.
      - Верно. Но что же делать?
      - Очень просто: когда настанет время, то я зажгу в горах огонь, который послужит вам сигналом к выступлению в путь. Только было бы неплохо, если бы кто-нибудь сопровождал меня и спрятался бы там поблизости.
      - Так и будет, как вы желаете, - произнесла Белая Газель, - вас будут сопровождать даже двое.
      - Как так?
      - Дон Пабло Сарате и я - мы намерены последовать за вами, - отвечала она, бросив на молодого человека взгляд, значение которого он тотчас же понял.
      - Тем лучше, - произнес гамбусино, - мы можем отправиться когда только вам будет угодно.
      - Хоть сию минуту! - воскликнули оба.
      - Да, торопитесь, ибо каждое мгновение дорого, - с живостью сказал Сын Крови, сгоравший от желания остаться в одиночестве.
      - Я только оседлаю лошадь, - заметил гамбусино.
      - Хорошо, идите, мы подождем вас здесь.
      Гамбусино вышел.
      Оставшиеся молчали, одинаково заинтересованные содержимым маленькой шкатулки, которую Сын Крови прикрыл рукой, точно боясь, что ее у него отнимут.
      Через несколько мгновений послышался цокот копыт, и в дверях показалась голова Гарота.
      - Вот и я, - сказал он.
      Белая Газель и дон Пабло встали.
      - Едем, - сказали они, направляясь к выходу.
      - Желаю вам успеха, - крикнул им Сын Крови.
      - Сеньор, не забудьте про шкатулку, - с усмешкой сказал гамбусино, вы увидите, что она заинтересует вас.
      Через мгновение послышался удаляющийся лошадиный топот.
      Оставшись один, Мститель встал, тщательно загородил вход в хижину, чтобы никто не помешал ему, вынул из кожаного мешочка несколько металлических крючков различной формы и снова сел.
      Затем он взял шкатулку и внимательно осмотрел ее со всех сторон.
      В ней не было ничего особенного. Это был, как мы уже как-то говорили, очень маленький ящичек из чеканной стали, сделанный с большим вкусом.
      Несмотря на сильное желание узнать, что находится в шкатулке, Сын Крови колебался открыть ее. Эта вещица вызывала в нем волнение, в котором он не мог дать себе отчета. Ему казалось, что он уже видел ее когда-то, но, как он ни старался, он не мог припомнить, при каких обстоятельствах это было.
      Так просидел он довольно долгое время, погруженный в различные воспоминания.
      Наконец он поднял голову, тряхнул волосами и провел рукой по лбу.
      - Отчего я колеблюсь? - сказал он сам себе. - Ведь сейчас я узнаю, в чем дело. Но что-то говорит мне, что на этот раз мои поиски увенчаются успехом.
      С этими словами он взял один крючок и вставил его в замочную скважину, но волнение его было столь сильным, что он никак не мог повернуть инструмента и в гневе отбросил его в сторону.
      - Что это со мной? - сказал он. - Надо успокоиться и взять себя в руки.
      Немного погодя он снова взял крючок и на этот раз легко открыл шкатулку, с поспешностью заглянул в нее и увидел в ней два письма, пожелтевших от времени.
      При виде их он даже побледнел, очевидно, сразу узнав почерк. Радостный крик вырвался у него из груди. Он схватил письма и воскликнул голосом, котором не было почти ничего человеческого:
      - Вот они, те доказательства, которые я считал уничтоженными!
      Он осторожно развернул бумагу, чтобы она не разорвалась на сгибах, и начал читать.
      Вскоре из его стесненной груди вырвался вздох удовлетворения.
      - О! - прошептал он. - Наконец-то Бог передает вас мне. Теперь мы сведем наши счеты...
      Затем он бережно уложил письма обратно в шкатулку, закрыл ее и спрятал у себя на груди.
      ГЛАВА XXXVIII Дым в горах
      Трое всадников быстро выехали из лагеря Сына Крови и направились к горам.
      Они молча ехали рядом, так как предчувствовали, что приближается развязка ужасной драмы, и их мысли, против воли, были печальны.
      Так подъехали они к первым горным отрогам и тут остановились, не проронив за всю дорогу ни слова.
      - Кабальеро, - первым прервал молчание гамбусино, - прежде чем отправляться дальше, нам следует, мне кажется, принять некоторые меры.
      - Какие именно, друг мой? - спросил дон Пабло,
      - Мы вступим сейчас в такую местность, где наши лошади будут нам только помехой, - отвечал Андрес Гарот. - Пеший может пройти в горах где угодно, а конный - почти нище.
      - Это верно. Оставим лошадей здесь - они не уйдут далеко, и когда снова нам понадобятся, то мы без труда найдем их.
      - Вы согласны с этим, сеньорита? - почтительно обратился гамбусино к Белой Газели.
      - Вполне, - отвечала она.
      - В таком случае, расседлаем их и пустим пастись на свободе.
      Все трое спешились, расседлали лошадей и отпустили их.
      Благородные животные отошли на некоторое расстояние и начали мирно щипать густую траву.
      - Теперь позаботимся о себе, - сказал гамбусино.
      Действительно, уже наступил вечер и необходимо было поспешить сориентироваться, пока совсем не стемнело.
      Так они и сделали и, заметив местоположение горных вершин, тронулись в путь.
      Пройдя около часа по склону, который становился все круче и круче, путники достигли небольшого плато. Здесь они остановились, чтобы передохнуть и решить, что делать дальше.
      Гамбусино предложил своим спутникам остаться на месте и ждать его возвращения, а сам удалился.
      Он отсутствовал довольно долго, и дону Пабло, так же как и молодой девушке, наскучило ждать его.
      Наконец, почти через два часа, гамбусино возвратился.
      - Ну что? - спросил его дон Пабло.
      - Идемте, - коротко отвечал Андрес Гарот.
      Они последовали за ним, и он повел их по тропинке в гору. Подъем этот был так крут, что им приходилось цепляться руками и ногами, чтобы не свалиться в пропасть.
      После довольно продолжительного подъема гамбусино наконец остановился и выпрямился. Его спутники последовали его примеру.
      Они опять находились теперь на площадке, подобной той, на которой они останавливались в предыдущий раз. Площадка эта с одной стороны упиралась в почти отвесную скалу, в которой зияло темное отверстие пещеры. В глубине этой пещеры, на очень большом расстоянии, подобно звездочке, мерцал огонек.
      - Смотрите! - сказал гамбусино.
      - Что же это такое? - с удивлением прошептал дон Пабло.
      - Неужели мы наконец нашли то, что искали? - воскликнула Белая Газель.
      - Тише! - остановил ее Андрес Гарот шепотом. - Мы у входа в пещеру. Эти подземные ходы очень хорошо проводят звуки, и Красный Кедр, при его тонком слухе, легко может нас услышать, даже находясь далеко отсюда.
      Они довольно долго смотрели на мерцающий вдали огонек - единственную светлую точку во мраке, казавшуюся глазом пещеры. Иногда какая-то тень заслоняла его на мгновение, и тогда он исчезал.
      Наконец гамбусино взял их за руки и осторожно отвел назад.
      - Идемте дальше, - сказал он.
      Они снова начали взбираться на гору. Приблизительно через полчаса гамбусино опять остановил их и, указав рукой на какую-то точку, произнес:
      - Вглядитесь повнимательнее.
      - О, - воскликнул дон Пабло через мгновение, - я вижу дым!
      Действительно, легкая струйка дыма выходила как бы из земли и извивалась тонкой спиралью, поднимаясь к небу.
      - Нет дыма без огня, - с усмешкой произнес гамбусино. - Я показал вам сначала огонь, и теперь - дым. Убедились вы, наконец, что нашли логовище тигра?
      - О, да, - отвечали оба.
      - Это лучше, чем лечь спать, не так ли? - продолжал гамбусино не без торжества.
      - Что же нам теперь делать? - с живостью спросила Белая Газель.
      - Все очень просто, - отвечал Андрес Гарот. - Один из вас немедленно отправится в лагерь известить Сына Крови о нашем открытии, а там посмотрим, что он решит.
      - Хорошо, - сказала молодая девушка, - я отправлюсь.
      - А вы? - спросил гамбусино, обращаясь к дону Пабло.
      - Я останусь.
      Гарот ничего не возразил.
      Белая Газель с лихорадочной поспешностью начала спускаться с горы.
      Гамбусино, между тем, бережно разостлал на земле бизонью шкуру, завернулся в нее и улегся.
      - Что вы делаете? - спросил его дон Пабло.
      - Вы же видите, что, - отвечал тот. - Я собираюсь спать. В настоящее время нам нечего больше делать, надо подождать до завтра. Советую и вам последовать моему примеру.
      - Вы правы, - произнес молодой человек и, завернувшись в плащ, также улегся.
      Час спустя они оба уже спали - или притворялись спящими.
      Вдруг дон Пабло тихо приподнялся на локте, наклонился над товарищем и внимательно посмотрел на него.
      Андрес Гарот в самом деле спал спокойным сном.
      Убедившись в этом, молодой человек встал, тщательно осмотрел свое оружие и, бросив последний взгляд на спящего, спустился с горы.
      Луна уже взошла, и ее бледные лучи распространяли слабый свет, едва достаточный для того, чтобы различать дорогу и не скатиться в пропасть.
      Достигнув нижней площадки, где был вход в пещеру, в глубине которой все еще мерцал слабый огонек, молодой человек на мгновение остановился, мысленно сотворил молитву, подняв глаза к небу, усеянному звездами и, еще раз осмотрев оружие, перекрестился и решительно вошел в подземелье.
      Очевидно, необходима была изрядная доля смелости, чтобы идти таким образом навстречу опасности, тем более страшной, что она была неизвестна.
      Не спуская глаз с огонька, служившего ему путеводной звездой, дон Пабло осторожно продвигался вперед, немного наклонившись и чутко прислушиваясь, готовый каждую минуту встретиться с невидимым врагом.
      Так шел он довольно долго, а огонек, по-видимому, нисколько не приближался. Вдруг он почувствовал, что стена, за которую он придерживался левой рукой, кончилась, и в глубине узкого коридора, слабо освещаемого догоравшим факелом, он увидел на голой земле коленопреклоненную Эллен, погруженную в горячую молитву.
      Молодой человек остановился, пораженный этим неожиданным зрелищем.
      Молодая девушка с распустившимися по плечам локонами, с побледневшим и залитым слезами лицом, казалось, жестоко страдала.
      Рыдания и тяжелые вздохи вырывались из ее стесненной груди.
      Дон Пабло не в силах был совладать с охватившим его волнением. При виде страданий Эллен он забыл всякую осторожность и с раскрытыми объятиями бросился к ней, воскликнув:
      - Эллен! Эллен! Что с вами?
      При звуке этого голоса, так неожиданно поразившего ее слух, молодая девушка порывисто вскочила, но тотчас же овладела собой.
      - Бегите, несчастный! - воскликнула она. - Спасайтесь, или вы погибли!
      - Эллен, - произнес он с мольбой, опускаясь перед ней на колени и протягивая руки, - молю вас, выслушайте меня!
      - Зачем вы явились сюда? - спросила она.
      - Чтобы спасти вас или погибнуть.
      - Спасти меня? - повторила она горестно. - Нет, дон Пабло, судьба моя решена. Оставьте меня и спасайтесь, я умоляю вас!
      - Нет, ни за что. Вашему отцу грозит неминуемая гибель. Бегите отсюда, еще есть время. О, Эллен! Во имя нашей чистой, бескорыстной любви, молю вас, последуйте за мною!
      Молодая девушка отрицательно покачала головой.
      - Я осуждена на гибель, дон Пабло, - сказала она, - но я не перенесу вашей смерти. Уходите скорее отсюда.
      Дон Пабло скрестил руки на груди и гордо поднял голову.
      - Нет! - произнес он решительно. - Я не уйду. Да и что для меня жизнь, если я не буду видеть вас? Эллен, мы погибнем вместе!
      - О, как он меня любит, Боже мой! - воскликнула она в отчаянии. Господи! Неужели я недостаточно страдала? Дай мне силы перенести все это! Слушайте, дон Пабло, - продолжала она, взяв его за руку и крепко сжав ее, мой отец осужден и отвергнут всеми. У него одна радость, одно счастье - это я, его дочь! Я не могу и не хочу его покинуть. Как бы я ни любила вас, дон Пабло, но я никогда не оставлю своего отца. Теперь я вам сказала все, друг мой. Оставаться здесь дольше значило бы для вас без пользы рисковать своей жизнью. Уйдите, дон Пабло, уйдите - так нужно!
      - Подумайте, - возразил молодой человек со слезами в голосе, подумайте, Эллен, что ведь эта наша встреча будет последней.
      - Я знаю это.
      - И все-таки вы хотите, чтобы я ушел?
      - Я требую этого.
      - Но я не желаю этого, - раздался вдруг грубый голос.
      Оба в изумлении обернулись и увидели Красного Кедра, который, опершись на ружье, злобно усмехаясь, смотрел на них.
      Эллен бросила на отца столь гневный взгляд, что скваттер невольно опустил глаза.
      Затем она повернулась к дону Пабло и взяла его за руку.
      - Идемте, - сказала она и решительно двинулась к отцу.
      Скваттер не пошевельнулся, загородив выход.
      - Пустите! - произнесла Эллен.
      - Нет, - возразил скваттер.
      - Слушайте же, отец, - сказала она, - я пожертвовала для вас всем, пожертвовала счастьем, радостями, но с условием, чтобы его жизнь была священна для вас. Позвольте же ему уйти, я требую этого!
      - Нет, - отвечал скваттер, - он должен умереть!
      Эллен рассмеялась таким страшным смехом, что оба мужчины вздрогнули. Затем она с быстротою молнии выхватила у отца из-за пояса пистолет и приставила его к своему лбу.
      - Пустите! - воскликнула она.
      Красный Кедр зарычал от ужаса.
      - Остановись! - крикнул он, бросаясь к дочери.
      - В последний раз прошу, позвольте ему уйти - или я покончу с собой!
      - О-о! - заревел скваттер яростно. - Ступай, уходи, демон! Но я еще найду тебя!
      - Прощай, мой дорогой! - воскликнула Эллен с нежностью. - Прощай в последний раз!
      - До свиданья, Эллен! - отвечал молодой человек. - Я спасу тебя, даже против твоего желания!
      С этими словами он бросился к выходу и скрылся.
      - Теперь, отец, - сказала молодая девушка, бросив пистолет, как только шаги дона Пабло затихли в отдалении, - делайте со мной что хотите!
      - Тебя, дитя мое, я прощаю, - отвечал Красный Кедр, заскрежетав зубами, - но его... его я убью.
      ГЛАВА XXXIX Травля
      Дон Пабло почти бегом выбрался из пещеры и поспешно возвратился к Андресу Гароту.
      Гамбусино спокойно спал, и дону Пабло стоило немалого труда разбудить его.
      Наконец он проснулся, приподнялся, протер глаза и, увидев над собой звезды, произнес с неудовольствием:
      - Какая муха вас укусила? Дайте мне поспать, я только что заснул. До рассвета еще долго.
      - Я знаю это лучше вас, потому что я еще не ложился, - отвечал дон Пабло.
      - И совершенно напрасно, - отвечал тот, зевая во весь рот. - Ложитесь и спите, спокойной ночи!
      Гамбусино собирался снова улечься, но дон Пабло не дал ему сделать этого.
      - Теперь некогда спать, - сказал он, сдергивая с гамбусино плащ, в который тот было завернулся.
      - Что вы, с ума сошли? Зачем вы меня мучаете? - вскричал тот со злостью. - Что случилось? Говорите!
      Дон Пабло рассказал ему все, что произошло.
      Гамбусино внимательно выслушал его и почесал затылок.
      - Demonios! - произнес он наконец. - Это важно, очень важно! Все влюбленные сходят с ума. Вы испортили весь наш план.
      - Вы думаете?
      - Я уверен в этом. Красный Кедр - старый плут, хитрый как лиса. Теперь он предупрежден, и нелегко будет его поймать.
      Дон Пабло растерянно посмотрел на своего собеседника.
      - Что же делать? - сказал он.
      - Удалиться отсюда, это самое лучшее. Вы понимаете, что он теперь настороже.
      Оба долго молчали.
      - Con mil demonios! - произнес наконец гамбусино. - Мне пришла в голову блестящая мысль, и я, пожалуй, сыграю хорошую шутку с этим старым плутом.
      - Что вы придумали?
      - Это уж мое дело. Если бы вы мне больше доверяли, то ничего бы не случилось и мы бы устроили все ко всеобщему удовольствию. Впрочем, что сделано, то сделано, и я теперь хочу исправить вашу оплошность. Что же касается вас, то вы должны уйти.
      - Уйти? Но куда?
      - Спускайтесь вниз, а затем возвращайтесь с товарищами. Вы укажете им дорогу сюда.
      - А вы?
      - Обо мне не беспокойтесь. Прощайте.
      - Хорошо, - сказал молодой человек, - предоставляю вам действовать так, как вы сочтете нужным.
      - Об этом вам следовало догадаться раньше. Ах, да! Оставьте мне вашу шляпу, если вы не против.
      - Извольте... Но у вас есть своя.
      - Значит, одной мне мало. Еще одно слово.
      - Говорите.
      - Если случайно вы услышите здесь шум, выстрелы или что-нибудь в этом роде, то не беспокойтесь, а продолжайте идти своей дорогой.
      - Хорошо, согласен. До свиданья!
      - До свиданья!
      Бросив гамбусино свою шляпу, молодой человек начал спускаться с горы и вскоре исчез за одним из многочисленных поворотов тропинки.
      Оставшись один, Андрес Гарот поднял шляпу дона Пабло и, швырнув ее в пропасть, наклонился и начал смотреть, куда она упадет.
      Перевернувшись несколько раз в воздухе, шляпа наконец упала на один из выступов на большой глубине.
      - Хорошо, - произнес гамбусино, очень довольный, - будем действовать дальше.
      Затем он сел на землю и выстрелил из ружья в воздух, после этого он выхватил из-за пояса пистолет и, вытянув левую руку, вскользь выпустил в нее пулю.
      - Карамба! - произнес он, опускаясь на землю. - Это больнее, чем я думал! Впрочем, главное, чтобы мне все удалось. Будем ждать.
      Прошло около четверти часа, но кругом царила полная тишина.
      Андрес Гарот, растянувшись на земле, так охал и стонал, что мог бы разжалобить камни. Наконец невдалеке послышался легкий шорох.
      - Ага, - прошептал гамбусино, - кажется, клюнуло.
      - Что там за дьявол? - послышался грубый голос. - Посмотри-ка, Сеттер.
      Андрес Гарот открыл глаза и увидел Красного Кедра с сыном.
      - Ах, - простонал он, - это вы, старый скваттер? Откуда вы явились? Если я и ожидал кого-нибудь, то никак не вас, хотя я очень рад вас видеть.
      - Знакомый голос, - произнес Красный Кедр.
      - Это Андрес Гарот, гамбусино, - отвечал Сеттер.
      - Да, это я, мой добрый Сеттер, - сказал мексиканец. - Ай-ай-ай! Как я страдаю!
      - Что же с вами приключилось и как вы сюда попали?
      - Все ополчились против меня с тех пор, как я покинул свое ранчо и вступил в эти проклятые прерии, - стонал гамбусино.
      - Будете вы отвечать или нет? - гневно произнес Красный Кедр, стукнув прикладом о землю и бросив на раненого подозрительный взгляд.
      - Я ранен, вы видите, в руке у меня пуля, и я серьезно контужен. О, как я страдаю! Но, по крайней мере, бандит, так меня отделавший, никому больше не причинит зла.
      - Вы его убили? - с живостью спросил Красный Кедр.
      - Кажется. Посмотрите в пропасть. Может быть, вы увидите там его тело.
      Сеттер наклонился над обрывом и заглянул.
      - Я вижу шляпу, - сказал он через мгновение, - тело, должно быть, тоже недалеко.
      - Если только оно не скатилось на самое дно пропасти, - заметил Андрес Гарот.
      - Вполне возможно, - согласился Сеттер, - скала почти отвесная.
      - О, demonios! Как я страдаю! - снова начал стонать гамбусино.
      Скваттер также наклонился над пропастью. Узнав шляпу дона Пабло, он облегченно вздохнул и возвратился к Андресу Гароту.
      - Однако, - сказал он более мягким тоном, - не можем же мы провести здесь всю ночь? У тебя хватит сил идти?
      - Не знаю, попытаюсь.
      - Попробуй же, карай!
      Гамбусино с притворными усилиями поднялся, сделал несколько шагов и снова опустился на землю.
      - Нет, не могу, - простонал он.
      - Что же делать? - произнес Сеттер. - Придется мне его нести, он, вероятно, не слишком тяжел.
      Молодой человек наклонился, поднял гамбусино и словно ребенка посадил его себе на спину.
      Через десять минут Андрес Гарот лежал в пещере около огня, и брат Амбросио перевязывал ему руку.
      - Эге, compadre, - сказал монах, - тебя ловко ранили.
      - А что? - с беспокойством спросил мексиканец.
      - Конечно, рана в левой руке не помешает тебе в случае тревоги стрелять вместе с нами.
      - Будьте уверены, что я буду стрелять, - отвечал гамбусино значительно.
      - А все-таки ты не сказал мне еще, каким образом ты попал в горы, заметил Красный Кедр.
      - Очень просто. После поражения и уничтожения нашей шайки я брожу, как бездомная собака. Индейцы гоняются за мной, чтобы снять с меня скальп, а белые, - чтобы повесить меня за участие в шайке Красного Кедра, и я не знаю, куда мне деться. Уже третий день, как случай завел меня в эти горы. Сегодня ночью я только успел немного поужинать и собирался лечь спать, как какой-то человек, которого я не мог в темноте разглядеть, внезапно напал на меня. Остальное вы знаете, я с ним расправился...
      - Хорошо, хорошо, - поспешно перебил его Красный Кедр, - можешь не продолжать. Спокойной ночи. Тебе необходим отдых - ложись и спи, если можешь.
      Хитрость гамбусино была слишком проста и в то же время слишком ловко придумана, чтобы не иметь успеха.
      Никому не могло прийти в голову, чтобы человек сам нанес себе довольно тяжелую рану. Кроме того, всякие подозрения должны были исчезнуть у Красного Кедра, когда он увидел шляпу дона Пабло.
      Совершенно невероятно было, чтобы два столь различных по положению, характеру, репутации человека сговорились и действовали заодно. Можно было предположить все что угодно, но только не это.
      Поэтому бандиты, узнав гамбусино, не возымели к нему ни малейшего недоверия.
      Почтенный ранчеро, счастливый тем, что проник в логовище льва, и почти уверенный в успешном выполнении своего плана, снова погрузился в сон, так неожиданно прерванный доном Пабло, и проспал до самого утра.
      Когда он проснулся, то увидел возле себя брата Амбросио, который готовил завтрак.
      - Ну что, - спросил его монах, - как вы себя чувствуете?
      - Гораздо лучше, чем я предполагал, - отвечал он. - Сон принес мне пользу.
      - Осмотрим вашу рану, compadre.
      Андрес Гарот показал ему руку, и монах обмыл и перевязал рану.
      Затем они начали разговаривать, как два старых приятеля, которые рады встрече после продолжительной разлуки.
      Вдруг появился Красный Кедр, запыхавшийся и с ружьем в руках.
      - К оружию! К оружию! - крикнул он. - Враги наступают!
      - Враги? - переспросил гамбусино. - Где мое ружье? Если я не в силах буду стоять, то начну стрелять сидя, чтобы никто не мог сказать, что я не помогал друзьям.
      В это время с другой стороны появился Сеттер, крича:
      - К оружию!
      Это одновременное нападение с двух противоположных сторон заставило Красного Кедра задуматься.
      - Мы преданы! - воскликнул он.
      - Кем? - простодушно спросил гамбусино.
      - Тобою, должно быть! - злобно отвечал скваттер.
      Андрес Гарот рассмеялся.
      - Вы с ума сошли, Красный Кедр, - сказал он, - опасность лишила вас разума. Ведь вы знаете, что я не выходил отсюда.
      С этим нельзя было не согласиться.
      - И все-таки я готов поклясться, что кто-нибудь нас выдал, - возразил скваттер.
      - Вместо того, чтобы препираться, - сказал на это гамбусино с видом оскорбленного достоинства, - вы бы лучше пытались бежать. Вы хитрая лиса и у вас, наверное, есть несколько выходов из этой норы. Все они не могут быть заняты. Бегите, а я буду прикрывать ваше отступление, так как не могу идти. Тогда вы увидите, я ли вас выдал.
      - Ты действительно исполнишь то, что обещаешь?
      - Исполню.
      - В таком случае, ты настоящий мужчина, и я возвращаю тебе мое уважение.
      В эту минуту под сводами пещеры послышался громкий боевой крик команчей, между тем как с другой стороны раздавалось:
      - Сын Крови! Сын Крови!
      - Торопитесь! Торопитесь! - воскликнул гамбусино, хватая ружье.
      - О, они меня еще не поймали! - вскричал Красный Кедр, схватив на руки дочь, которая прибежала при первом шуме и в страхе прижалась к нему.
      Трое бандитов исчезли в глубине подземелья.
      Андрес Гарот стремительно вскочил и кинулся вслед за ними, сопровождаемый толпой команчей и апачей, во главе которых находились Единорог, Черный Кот и Паук.
      Вскоре они услышали треск выстрелов, повторяемый эхом пещеры.
      Бой начался.
      Красный Кедр надеялся воспользоваться выходом, который он считал незанятым, но столкнулся лицом к лицу с Валентином и его товарищами.
      Он поспешно отступил, но было уже поздно. Его заметили, и началась перестрелка.
      Ужасен был этот бой под темными сводами огромной пещеры. Никто не мог ожидать пощады для себя.
      Но Красный Кедр не пал духом. Продолжая яростно отстреливаться, он бросал кругом взгляды, надеясь найти какой-нибудь другой выход из пещеры.
      Кромешная темнота, царившая в пещере, пришлась очень кстати бандитам, которые благодаря свое малочисленности укрывались от неприятельских пуль за обломками скал, тогда как их выстрелы, направленные в сплошную массу врагов, сеяли среди них ужасное опустошение.
      Вдруг скваттер торжествующе вскрикнул и исчез со своими товарищами, точно по волшебству.
      Индейцы и охотники рассыпались во все стороны на поиски врага.
      Но бандиты исчезли без следа.
      - Так мы их никогда не найдем, - крикнул Валентин, - мы рискуем подстрелить своих. Пусть несколько воинов отправятся за факелами, а мы покараулим выходы.