Закон линча (Красный Кедр - 3)

      Его хитрость имела полный успех. Гамбусинос, атакованные со всех сторон сразу, думали только о самозащите и не имели времени заметить, что в рядах врагов есть перебежчики из числа их бывших союзников.
      Поэтому Черный Кот был отлично принят Станапатом, обрадованным неожиданно явившимся подкреплением.
      В течение всего дня в лагерь прибывали новые отряды, так что к вечеру у подножия холма собралось до полутора тысяч краснокожих воинов.
      Охотники были обложены со всех сторон.
      Действия индейцев скоро, заставили их понять, что те не уйдут, пока не одолеют их.
      Индейцы - самые незапасливые люди, каких только можно встретить.
      Так как уже через два дня у них не оказалось съестных припасов, то была устроена большая охота на бизонов.
      На рассвете тридцать пять человек охотников под предводительством Черного Кота выехали из лагеря и, пробравшись через лес, помчались по прерии.
      После двух часов быстрой скачки они переправились вброд через небольшую речку Черепаховую и дали здесь отдохнуть лошадям. Сами они в это время развели костер из сушеных лепешек бизоньего помета и приготовили себе завтрак. Затем они снова отправились в путь.
      Около полудня они осмотрели с вершины холма расстилавшуюся у их ног равнину и заметили на довольно большом расстоянии несколько небольших стад бизонов, которые мирно паслись в прерии.
      Индейцы тотчас же зарядили свои ружья, спустились на равнину и устроили облаву на этих тяжеловесных, хотя и быстроногих животных.
      Каждый выбирал себе одно животное и преследовал его. Иногда случалось, что преследуемый бизон сам нападал на охотника, который в таком случае вынужден был отступать. Но обыкновенно, сделав шагов тридцать, животное прекращало бесполезное преследование и снова обращалось в паническое бегство.
      Индейцы имеют такой навык к подобного рода охоте, что редко тратят больше одного заряда на каждого бизона. Стреляют они при этом, не прикладывая ружья к плечу, а, напротив, держа его на вытянутых вперед руках. Приблизившись к животному ярдов на десять, они стреляют, а затем быстро перезаряжают ружье, причем для скорости не забивают пулю пыжом, а опускают ее прямо в дуло на порох и всегда держат несколько пуль наготове во рту.
      Таким образом индейцы за короткое время произвели сильное опустошение в стадах бизонов, убив менее чем за Два часа шестьдесят восемь штук, из которых одиннадцать убил Черный Кот.
      Туши животных были немедленно разделаны на части и навьючены на лошадей, специально для этого взятых с собой. Затем охотники отправились в обратный путь к лагерю, весело разговаривая между собой и вспоминая различные эпизоды, происшедшие во время охоты.
      Благодаря этой охоте у апачей теперь был провиант на долгое время.
      Уже приближаясь к лагерю, индейцы заметили одинокого всадника, мчавшегося к ним во весь опор.
      Черный Кот приказал своим спутникам остановиться и ждать. Было очевидно, что всадник не мог не быть другом иначе он не несся бы таким образом прямо в руки индейцев!
      Скоро рассеялось всякое сомнение. Апачи узнали Белую Газель.
      Мы уже говорили раньше, что индейцы очень любили девушку. Они ласково встретили ее и отвели к Черному Коту, который ожидал ее приближения, не трогаясь с места.
      Вождь внимательно посмотрел на молодую девушку.
      - Добро пожаловать, - сказал он. - Не гостеприимства ли ищет моя дочь у индейцев?
      - Нет, вождь. Я хочу присоединиться к ним против бледнолицых, как я уже поступала раньше, - решительно отвечала она. - Впрочем, вы знаете это не хуже меня, - прибавила она.
      - Хорошо, - произнес вождь, - мы благодарим мою дочь. Ее друзья отсутствуют, но мы ожидаем, что через несколько часов, пожалуй, появятся Красный Кедр и Длинные Ножи (Длинные Ножи - так индейцы называли воевавших с ними белых.) с востока.
      Облако неудовольствия пробежало по лицу юной девушки, но она тотчас же овладела собой и, подъехав к вождю, стала рядом с ним, продолжая равнодушным тоном:
      - Красный Кедр может являться когда ему вздумается, для меня это совершенно безразлично. Разве я не друг апачей?
      - Это правда, - отвечал индеец, поклонившись, - не желает ли моя дочь отправиться в путь?
      - Если это угодно вождю.
      - Отправимся, в таком случае, - сказал Черный Кот, сделав знак своим спутникам.
      Отряд охотников пустился в галоп.
      Час спустя Белая Газель вступила в лагерь апачей, встреченная криками радости.
      Черный Кот приказал устроить для девушки вигвам. Затем, осмотрев сторожевые посты и выслушав донесения разведчиков, он опустился на землю подле дерева, под которым отдыхала Белая Газель, размышлявшая о своих новых обязанностях, принятых ею на себя после объяснения с Сыном Крови.
      - Дочь моя печальна, - сказал старый вождь, закурив свою трубку при помощи длинной палочки, служившей ему талисманом, так как он, подобно всем индейцам, был суеверен и думал, что немедленно умрет, если дотронется до огня руками.
      - Да, - отвечала молодая девушка, - мое сердце мрачно, и туча покрывает мой разум.
      - Пусть моя дочь утешится. Тот, которого она потеряла, скоро будет отомщен.
      - Бледнолицые сильны, - возразила она, зорко взглянув на собеседника.
      - Да, - произнес вождь, - бледнолицые сильны, как медведи, но индейцы хитры, как бобры. Пусть дочь моя успокоится: враги не ускользнут.
      - Мой отец знает это?
      - Черный Кот один из великих вождей своего племени, и от него ничто не укроется. В настоящее время все степные племена, а также и породнившиеся с ними белые собираются сюда, чтобы полностью окружить вершину, которая служит убежищем великому белому охотнику. Может быть, завтра здесь соберется шесть тысяч краснокожих воинов. Поэтому моя дочь может быть уверена, что мщение удастся, если только бледнолицые не улетят по воздуху или не нырнут в глубину вод, что невозможно. Одним словом - они погибли.
      Девушка не отвечала, забыв, казалось, об индейском вожде, который между тем не спускал с нее зоркого взгляда. Она встала и начала в волнении ходить взад и вперед.
      - Боже мой! Боже мой! - говорила она вполголоса. - Они погибли! О, как тяжело, что я женщина и ничем не могу помочь им! Как их спасти?
      - Что говорит моя дочь? Неужели Владыка Жизни смутил ее ум? - спросил Черный Кот, остановившись перед девушкой и положив ей руку на плечо.
      Мексиканка смотрела на него в течение нескольких мгновений, затем уронила голову на руки и прошептала прерывающимся голосом:
      - Боже мой! Я схожу с ума!
      Черный Кот осмотрелся кругом и наклонился к уху молодой девушки.
      - Пусть моя дочь следует за мной, - многозначительно произнес он.
      Белая Газель подняла голову и недоумевающе взглянула на него. Вождь приложил палец к губам, приказывая ей хранить молчание, и, повернувшись, направился в лес.
      Девушка с беспокойством последовала за ним.
      Так они шли несколько минут и наконец взошли на небольшой холмик, лишенный деревьев, с которого можно было видеть все, что происходит далеко в глубине леса.
      Черный Кот остановился и сделал молодой девушке знак приблизиться.
      - Здесь мы можем поговорить без помех, - сказал он, когда она подошла. - Пусть дочь моя говорит, мои уши открыты.
      - Что я могу сказать, чего бы не знал мой отец? - отвечала молодая девушка недоверчиво.
      - Моя дочь хочет спасти своих бледнолицых братьев. Не так ли?
      - Да, так! - произнесла она решительно. - По причинам, которых я не могу назвать вам, эти люди, бывшие всего несколько дней назад ненавистными мне, стали теперь мне дороги. Сегодня я хотела бы их спасти, даже ценою собственной жизни.
      - Да, - произнес старый вождь, как бы говоря с самим собою, - таковы женщины: как листья колеблются от ветра, так их мнение меняется при малейшем дуновении чувства.
      - Теперь вы знаете мою тайну, - продолжала она с решимостью, - я не боюсь, что открыла вам ее. Поступайте как вам будет угодно, но не рассчитывайте более на меня.
      - Напротив, - с улыбкой возразил вождь апачей, - я рассчитываю теперь на вас больше, чем когда-либо.
      - Что хотите вы сказать этим?
      - Я, - продолжал Черный Кот, бросив вокруг пытливый взор и понизив голос, - я тоже хочу их спасти.
      - Вы??
      - Да, я. Не великий ли бледнолицый охотник дал мне возможность избежать смерти, которая грозила мне в селении команчей? Не разделил ли он со мной по-братски огненную воду из своей фляжки, чтобы дать мне силы держаться на лошади и присоединиться к воинам моего племени? Черный Кот великий вождь. Неблагодарность - порок бледнолицых, признательность добродетель краснокожих. Черный Кот спасет своего брата.
      Благодарю, вождь! - воскликнула девушка, сжимая в своих маленьких руках загрубевшие руки старого воина. - Благодарю вас за вашу справедливость. Но - увы! - время летит быстро. Через несколько часов наступит новый день, и, может быть, нам не удастся сделать то, к чему мы так стремимся.
      - Черный Кот предусмотрителен, - возразил вождь. - Пусть моя дочь слушается его. Но прежде всего, может быть, она не прочь дать знать своим друзьям, что она беспокоится о них?
      Вместо ответа Белая Газель улыбнулась. Индеец свистнул особым способом, и тотчас же перед ними появилась Солнечный Луч.
      ГЛАВА VIII Черный Кот и Единорог
      Черный Кот хранил глубокую признательность Валентину за то, что тот спас ему жизнь, и рад был воспользоваться первым же удобным случаем, чтобы отплатить ему тем же. Быстро плывя тогда по течению реки в лодке, изготовленной, по совету Валентина, из бизоньей кожи, он мысленно перебирал все события, только что прошедшие перед его глазами.
      Он знал, как и все индейские вожди, причину ненависти, разделявшей белых. Кроме того, он имел возможность оценить нравственную разницу между американским скваттером и французским охотником.
      Вопрос был для него решен: все его симпатии были на стороне француза. Но ему хотелось, чтобы его помощь была принята не только Валентином, но и его друзьями.
      Когда землетрясение прекратилось, он дал знак, и пироги пристали к берегу.
      Вождь приказал своим воинам разбить лагерь и ожидать его.
      Затем он высмотрел неподалеку стадо диких лошадей, поймал одну из них, укротил за несколько минут и, вскочив на нее, помчался в галоп.
      В это мгновение солнце уже показалось над горизонтом.
      Вождь апачей мчался весь день, останавливаясь только для того, чтобы дать передохнуть лошади.
      К закату солнца он был на расстоянии выстрела от селения Единорога.
      Подумав несколько секунд, индеец принял, по-видимому, твердое решение. Он тронул лошадь и въехал в селение.
      Оно было безлюдным.
      Черный Кот изъездил селение во всех направлениях, встречая на каждом шагу следы ужасного боя, который произошел здесь за несколько дней до того. Но нигде не было видно ни человека, ни собаки.
      Когда индеец отыскивает след, то он неутомим и ищет до тех пор, пока не найдет.
      Черный Кот выехал из селения со стороны, противоположной той, откуда появился, осмотрелся и не задумываясь пустил лошадь галопом прямо вперед.
      Его удивительное знание прерий не обмануло его. Через четыре часа он достиг девственного леса, под зелеными сводами которого, как мы уже знаем, скрылись команчи, возглавляемые Единорогом.
      Черный Кот также углубился в лес - именно в том месте, где прошли жители покинутого селения.
      Через час он увидел впереди себя мелькающие сквозь листву огни.
      Апач на мгновение остановился, осмотрелся и продолжал путь.
      Хотя кругом никого не было видно, Черный Кот знал, что за ним следят, что с момента его вступления в лес на него устремлено несколько пар невидимых глаз.
      Так как у него не было враждебных намерений, то он и не старался скрыть свои следы.
      Этот маневр был понят караульными команчей, которые поэтому позволили ему двигаться вперед, сами же остались скрытыми и только дали знать другим часовым о вступлении вождя апачей на их территорию. Вследствие этого в лагере знали о приближении Черного Кота, когда он был еще далеко.
      Наконец он выехал на обширную поляну, в центре которой возвышались вигвамы.
      Несколько вождей сидело около костра, горевшего перед хижиной, в которой Черный Кот тотчас узнал великую хижину врачевания.
      В противоположность принятому в подобных случаях обычаю, никто не обратил внимания на появление вождя, никто не произнес слов приветствия.
      Черный Кот понял, что в лагере происходит нечто необычное и что ему предстоит присутствовать при редком зрелище.
      Он нисколько не удивился столь холодному приему, сошел с лошади, бросил поводья ей на шею и, подойдя к огню, уселся напротив Единорога, между двумя вождями, которые молча подвинулись, чтобы дать ему место.
      Затем он вытащил свою трубку, набил ее, закурил и уже после этого кивком головы поздоровался с присутствующими. Те ответили ему тем же, но никто не сказал ни единого слова.
      Наконец Единорог вынул изо рта свою трубку и обратился к вновь прибывшему.
      - Мой брат великий воин, - сказал он, - его прибытие радует нас. Оно служит хорошим предзнаменованием для моих молодых воинов, ибо в настоящее время один великий вождь собирается нас покинуть, чтобы отправиться в блаженный край.
      - Владыка Жизни покровительствовал мне, заставив меня явиться так кстати, - отвечал апач. - Но кто тот вождь, который собирается умереть?
      - Пантера устал жить, - продолжал Единорог печальным голосом. - Он прожил много лет, его утомленная рука не в состоянии более поражать бизонов и быстрых антилоп. Его затуманенные глаза с трудом различают даже самые близкие предметы.
      - Пантера не может более быть полезным своим братьям, он, напротив, становится им в тягость. Он должен умереть, - поучительно произнес Черный Кот.
      - То же самое решил и сам вождь. Сегодня он сообщил о своем намерении совету, собравшемуся вокруг этого огня, и мне, его сыну, поручено открыть ему дверь в другую жизнь.
      - Пантера - мудрый вождь. К чему нам жизнь, если она в тягость нашим близким! Владыка Жизни был добр к краснокожим, внушив им освобождаться от стариков и слабосильных, отправляя их в другой мир, где они возрождаются и после короткого испытания могут снова охотиться со всем пылом молодости.
      - Мой брат хорошо сказал, - произнес Единорог, кивая головой.
      В это мгновение какое-то движение произошло в толпе, собравшейся перед вигвамом, в котором находился старый вождь.
      Полог, закрывавший вход в вигвам, приподнялся, и появился Пантера.
      Это был старец величественного вида. Что редко встречается у индейцев, долго сохраняющих моложавый вид, - его волосы и борода, в беспорядке ниспадавшие на грудь и плечи, были ослепительной белизны.
      Одетый в свою лучшую одежду, он был разрисован боевой краской и находился при полном вооружении.
      Как только он показался на пороге вигвама, все вожди встали. Единорог подошел к нему и почтительно подал ему руку, на которую тот оперся.
      Поддерживаемый Единорогом, старец шатаясь подошел к костру и опустился около него на землю.
      Остальные вожди сели около старого Пантеры, а воины образовали вокруг них живую стену.
      Затем принесли большую трубку мира и подали ее старцу.
      Когда трубка мира, передаваемая из рук в руки, обошла круг, Пантера начал речь.
      Голос у него был низкий и глухой, но благодаря тишине, царившей в толпе, был слышен всем.
      - Дети мои, - начал старый вождь, - я отправляюсь в другой мир и скоро предстану перед Владыкой Жизни. Я скажу воинам нашего племени, которых встречу по пути, что команчи все так же непобедимы и что их племя царит в прериях.
      Сдержанный шепот удовлетворения был ответом на эти слова.
      Через мгновение старец продолжал:
      - Будьте храбры, как ваши предки. Будьте беспощадны с бледнолицыми, этими жадными волками в оленьих шкурах. Пусть они всегда убегают перед вами, как антилопы, и пусть им никогда не удастся видеть волчьи хвосты, прикрепленные к задникам ваших мокасин! Никогда даже не пробуйте огненной воды, этого яда, которым бледнолицые обессиливают нас, делают нас слабыми как женщины, неспособными мстить за обиды. Иногда, когда в долгие ночи охоты или войны вы будете сходиться у костров, вспоминайте о Пантере, воине, слава которого некогда гремела и который, видя, что Владыка Жизни забыл его на земле, предпочел скорее умереть, чем быть в тягость своему племени. Расскажите молодым воинам, впервые ступающим на тропу войны, о подвигах вождя Пантеры, который так долго наводил страх на врагов племени команчей.
      Когда старый вождь произносил эти слова, его глаза вспыхнули огнем и голос задрожал от волнения.
      Индейцы, столпившиеся вокруг, почтительно слушали Пантеру.
      - Но для чего я говорю все это? - продолжал старец, подавив вздох. - Я знаю, что память обо мне не изгладится среди вас, так как моим преемником остается мой сын Единорог, который будет вести вас по тому же пути, что и я. Принесите мой последний обед, и затем споем прощальную песнь.
      Несколько индейцев принесли чугуны, наполненные вареным мясом.
      По знаку, поданному Пантерой, началась прощальная трапеза. Когда она кончилась, старец закурил свою трубку, в то время как воины начали вокруг него пляску, которой руководил Единорог.
      Через некоторое время старик опять подал знак, и воины остановились.
      - Что желает отец мой? - спросил Единорог.
      - Я хочу, - отвечал Пантера, - чтобы вы пропели прощальную песнь.
      - Хорошо, - произнес Единорог, - желание моего отца будет исполнено.
      И он затянул странную песнь, которую хором повторяли вслед за ним воины, снова начав пляску.
      Вот слова этой песни:
      Владыка жизни, ты даешь нам мужество!
      Это правда, что краснокожие знают, как ты их любишь!
      Мы посылаем сегодня к тебе нашего отца!
      Смотри, как он стар и дряхл!
      Легкий олень превратился в тяжеловесного медведя!
      Сделай так, чтобы он снова стал молодым в ином мире
      И был в состоянии охотиться,
      Как в прежние дни!
      Под звуки этой песни воины быстро кружились в пляске около старого вождя, который безучастно курил.
      Наконец, докурив трубку до конца, он высыпал пепел из нее себе на ноготь большого пальца, положил трубку перед собой и поднял глаза к небу. В это время первые лучи зари осветили горизонт.
      Старец выпрямился, и в глазах его словно засверкала молния.
      - Час настал, - сказал он громким и твердым голосом. - Владыка Жизни зовет меня. Прощайте, воины. Прощай, племя команчей. Сын мой, твоя обязанность отправить меня к Владыке Жизни.
      Единорог отцепил от пояса томагавк, взмахнул им в воздухе и без малейшего колебания опустил его на голову отца. Старец, сидевший с улыбающимся сыну лицом, упал с рассеченным черепом, не издав ни единого звука.
      Он был мертв.
      Пляска возобновилась, и воины запели хором:
      Владыка Жизни! Владыка Жизни!
      Прими этого воина.
      Смотри, он не побоялся смерти!
      Он знал, что смерти не существует,
      Так как он должен возродиться в твоем лоне!
      Владыка Жизни! Владыка Жизни!
      Прими этого воина!
      Он был справедлив!
      Слова его всегда были мудры.
      Владыка Жизни! Владыка Жизни!
      Прими этого воина!
      Это был самый великий, самый славный
      Из всех твоих детей команчей!
      Владыка Жизни! Владыка Жизни!
      Прими этого воина!
      Смотри, сколько скальпов у него на поясе!
      Владыка Жизни! Владыка Жизни!
      Прими этого воина!
      Пение и пляска продолжались до восхода солнца.
      Как только солнце взошло, воины по знаку Единорога остановились.
      - Отец наш ушел, - сказал он, - его душа покинула тело, в котором жила слишком долго, чтобы избрать себе другое жилище. Устроим ему погребение, какое подобает столь великому воину.
      Приготовления были недолгими.
      Тело Пантеры было обмыто, старательно разрисовано и опущено в землю вместе с его боевым оружием. Его любимый конь, а также собаки были убиты на могиле и положены с ним. Затем над могилой устроили хижину из древесной коры, чтобы предохранить ее от диких зверей.
      На вершине хижины водрузили шест с висевшими на нем скальпами, добытыми старым воином в те времена, когда, молодой и полный сил, водил он команчей в сражения.
      Черный Кот с благоговением присутствовал при исполнении этого мрачного обряда. Когда церемония погребения кончилась, Единорог подошел к нему.
      - Благодарю моего брата, - сказал команч, - за то, что он помог нам отдать последний долг знаменитому воину. Теперь я принадлежу моему брату. Он может говорить откровенно, уши и сердце друга открыты для его слов.
      - Единорог - первый воин своего племени, - отвечал с поклоном Черный Кот, - справедливость - главное его достоинство. Облако нашло на мой ум и сделало его печальным.
      - Пусть мой брат откроется мне, я знаю, что он один из самых главных вождей своего племени. Черный Кот не считает более скальпов, которые он снял со своих врагов. Но что же заставляет его печалиться?
      Вождь апачей грустно улыбнулся на слова Единорога.
      - Друг моего брата, великий бледнолицый охотник, усыновленный его племенем, подвергается в настоящее время страшной опасности, - прямо сказал он.
      - О-о-а! - произнес вождь. - Может ли это быть? Кутонепи - мясо от моих костей. Кто трогает его, тот ранит меня! Пусть брат мой объяснится.
      Тогда Черный Кот сообщил вождю команчей о том, как Валентин спас ему жизнь, как апачи и другие племена Indios Bravos заключили союз против белых и в каком критическом положении находится теперь сам Валентин вследствие влияния Красного Кедра на индейцев и благодаря силам, которыми последний в настоящее время располагает.
      Выслушав этот рассказ, Единорог покачал головой.
      - Кутонепи умен и бесстрашен, - сказал он. - Справедливость царит в его сердце, но он не в силах будет сопротивляться. Как помочь ему? Один человек, как бы ни был он храбр, не устоит против ста.
      - Валентин мой брат, - отвечал апач. - Я поклялся спасти его, но что я могу сделать один?
      При этих словах рядом с двумя вождями появилась женщина.
      Это была Солнечный Луч.
      - Если господин мой позволит, - сказала она, бросая умоляющий взгляд на Единорога, - я помогу вам. Женщина может многое.
      Воцарилось молчание.
      Оба вождя смотрели на молодую женщину, которая молча стояла перед ними.
      - Сестра моя храбра, - произнес наконец Черный Кот. - Но женщина слабое создание, помощь которого не может иметь большого значения в столь трудных обстоятельствах.
      - А может быть, наоборот? - отвечала она решительно.
      - Женщина, - сказал Единорог, положив ей руку на плечо, - иди туда, куда призывает тебя сердце. Спаси моего брата и верни ему этим свой долг. Мой взор будет следить за тобой, и по первому сигналу я явлюсь.
      - Благодарю! - с радостью сказала девушка и, склонив колени перед вождем, почтительно поцеловала его руку.
      Единорог продолжал:
      - Я вверяю эту женщину моему брату. Я знаю, что он великодушен, и я спокоен. Прощайте.
      С этими словами, сделав прощальный жест гостю, вождь племени команчей, не оборачиваясь, вошел в свой вигвам и опустил за собою бизонью шкуру, служившую пологом.
      Солнечный Луч следила за ним взглядом, пока он не скрылся, затем она обратилась к Черному Коту:
      - Пора отправляться, - сказала она. - Спасем нашего друга.
      Через несколько часов вождь апачей, сопровождаемый молодой женщиной, присоединился к своему отряду, расположившемуся на берегу Рио-Хилы, а через два дня все они прибыли к холму Бешеного Бизона.
      ГЛАВА IX Свидание
      Теперь мы возвратимся к тому месту нашего рассказа, на котором закончилась седьмая глава. Солнечный Луч, не говоря ни слова, подала мексиканке листок бумаги, деревянную палочку и раковину, наполненную синей краской.
      Белая Газель радостно встрепенулась.
      - О, понимаю! - произнесла она.
      Вождь улыбнулся.
      - Бледнолицые очень умные, - сказал он, - они все умеют. Моя дочь напишет белому вождю.
      - Да, - прошептала она, - но захочет ли он мне поверить?
      - Пусть моя дочь вложит в бумагу свое сердце, белый вождь узнает его.
      Молодая девушка вздохнула.
      - Попробую, - сказала она.
      Лихорадочным жестом взяла она из рук индианки листок, наскоро написала на нем несколько слов и отдала его обратно.
      Солнечный Луч свернула бумажку и старательно привязала ее к древку стрелы.
      - Через час письмо будет доставлено по адресу, - сказала она и исчезла в лесу с быстротой испуганной лани.
      Все произошло скорее, чем об этом можно рассказать.
      Как только индианка, заблаговременно предупрежденная Черным Котом о той роли, которую ей предстоит сыграть, исчезла, вождь снова обратился к Белой Газели.
      - Мы не можем спасти всех, - сказал он, - но, по крайней мере, те, которые нам дороги, избегнут гибели.
      - Дай Бог, чтобы вы не ошиблись, - отвечала молодая девушка.
      - Владыка Жизни велик! Его могущество не имеет границ, он может все. Пусть дочь моя надеется.
      Затем между ними произошел долгий разговор, после которого Белая Газель незаметно проскользнула между деревьями и отправилась к холму, возвышавшемуся недалеко от места, занятого бандитами. Здесь она назначила свидание дону Пабло.
      При мысли, что она снова увидит мексиканца, молодая девушка невольно ощутила смутное волнение.
      Она чувствовала, что сердце ее сжимается, и вся она вздрагивала.
      Воспоминание о том, что так недавно произошло между ними, вносило дополнительное смятение в ее мысли и делало исполнение взятой ею на себя задачи более трудным.
      Теперь это была уже не та суровая амазонка, какою мы знали ее раньше, которая, привыкнув с детства к войне и всем ее ужасам, смело шла навстречу опасностям.
      Женская натура возобладала в ней. Все, что было в ней грубого и резкого, исчезло, и осталась лишь молоденькая, робкая девушка, дрожавшая при мысли о встрече лицом к лицу с мужчиной, которого она так жестоко оскорбила и который, быть может, не захочет снизойти до объяснения с нею, а просто повернется к ней спиной.
      Все эти мысли - и множество других - вихрем проносились в ее голове, в то время как она крадучись пробиралась к месту встречи.
      Чем ближе она подходила, тем беспокойство ее становилось сильнее, так как воспоминания все ярче рисовали ей недостойность ее прежнего поведения.
      Наконец она пришла.
      Вершина холма была еще пуста.
      Вздох облегчения вырвался из ее стесненной груди, и она благодарила Бога за те несколько минут, что остались ей для того, чтобы наедине приготовиться к чрезвычайно важному разговору, которого она сама добивалась.
      Но когда прошли первые мгновения, ее начала беспокоить другая мысль она испугалась, что дон Пабло не откликнется на ее предложение явиться на встречу и пренебрежет возможностью спастись, которую она ему предложила.
      Наклонив голову и устремив взор вдаль, она старалась вглядеться во мрак ночи и в страхе считала секунды.
      Никто не знает, сколькими веками кажется минута для человека ожидающего.
      Время, между тем, летело быстро. Луна почти скрылась за горизонтом. До восхода солнца оставался всего какой-нибудь час.
      Девушка уже начала сомневаться в том, что дон Пабло придет. Глухое отчаяние овладевало ею, и она проклинала свою беспомощность, заставлявшую ее оставаться в бездействии на одном месте.
      Опишем теперь в нескольких словах, что происходило в это время на холме Бешеного Бизона.
      Валентин, Курумилла и дон Пабло сидели на вершине холма и молча курили. Каждый придумывал про себя средство выйти из затруднительного положения, в котором находился их маленький отряд. Вдруг послышался резкий свист, и длинная стрела впилась в землю недалеко от них.
      - Что это значит? - воскликнул Валентин, первым придя в себя. Неужели краснокожие уже начали атаку?
      - Разбудим наших друзей, - сказал дон Пабло.
      - Друг! - лаконично проговорил Курумилла, который уже выдернул стрелу и внимательно осмотрел ее.
      - Что вы этим хотите сказать, вождь? - спросил охотник.
      - Посмотрите! - отвечал индеец, передавая стрелу и указывая на клочок бумаги, обернутый вокруг ее древка немного пониже перьев, которыми индейцы украшают это оружие.
      - В самом деле, - произнес Валентин, снимая бумажку, между тем как Курумилла поднес факел, чтобы посветить.
      - Гм! - сказал дон Пабло. - Этот способ переписки кажется мне довольно подозрительным.
      - Сейчас увидим, что это значит, - отвечал охотник.
      Он развернул бумажку, на которой чем-то синим было написано по-испански несколько строк. Вот содержание этого послания:
      Бледнолицые погибли. Индейские племена, собравшиеся вместе и поддерживаемые степными бандитами, окружили их со всех сторон. Бледнолицым неоткуда ждать помощи. Единорог далеко, а Сын Крови слишком занят защитой своей персоны, чтобы думать о них. Дон Пабло может, если захочет, избежать угрожающей ему гибели и спасти тех, кто ему дорог. Судьба его в его же собственных руках. Пусть он тотчас же по получении этого письма покинет укрепление и отправится один на холм Оленя. Там он встретит человека, который сообщит ему, как спастись. Человек этот будет ждать дона Пабло до восхода солнца. Он просит не пренебрегать этим предложением. Завтра будет уже поздно, и дон Пабло Сарате неминуемо погибнет в неравной борьбе.
      Друг.
      Прочитав это странное послание, молодой человек опустил голову на грудь и несколько мгновений оставался погруженным в глубокие размышления.
      - Что делать? - прошептал он затем.
      - Идти туда, конечно! - отвечал Валентин. - Кто знает, может быть, этот листок бумаги содержит в себе спасение для всех нас.
      - А если это ловушка?
      -Ловушка? Перестаньте, мой друг, вышутите!