Первый Линзмен-2: Первый Ленсмен

      — Что касается предполагаемого захвата власти, то ваши доклады вполне убедительны, — в завершение сказал посетитель, — но вы не сообщили о Линзах.
      — Преднамеренно. Мы исследуем этот вопрос, однако данных для подробного рапорта еще недостаточно.
      — Понимаю. Что ж, похвально… Но известия об этом феномене пошли дальше и выше, чем вы думаете, и я хотел бы ознакомиться с тем, что есть.
      — Но я еще не могу…
      — Это решу я, а не вы. — Морган покорно замолчал. — Ну, так что вам известно?
      — Мы взяли живым одного из ленсменов. Так как Линза имеет телепатические свойства и действует на значительном расстоянии, операция была проведена в наикратчайшее время. Линза, которую немедленно сняли с руки пленника, прекратила излучать, и тот, кто ее держал, умер; за ним последовали еще четверо. Все они погибли, устранив, таким образом, возможность случайного совпадения. Была сделана попытка проанализировать материал Линзы, но безуспешно. Он оставался совершенно инертным. Мы не достигли ничего — ни электронной бомбардировкой, на субатомном уровне, ни температурными воздействиями. Ленсмена, конечно, допросили — с использованием наркотиков и излучения. Его мозг не содержал никаких знаний о природе Линзы — факт, в который я поверил с трудом. Он полагал, что Линза происходит с Аризии! — Морган сделал паузу. — Как я полагаю, высокопоставленные руководители Патруля используют гипноз, чтобы скрыть реальный источник происхождения Линз.
      — Так. Что же произошло с Линзой дальше?
      — Она исчезла.
      — Исчезла? Что вы имеете ввиду? Улетела? Пропала? Была украдена? Распалась? Что именно?
      — Нет. Больше всего это походило на испарение или сублимацию — исключая, что она не уменьшалась постепенно в объеме и от нее не осталось никаких следов — ни твердых, ни жидких, ни газообразных. Браслет из платинового сплава остался совершенно целым.
      — Вы уверены во всех этих фактах?
      — У меня есть подробные записи. Хотите посмотреть их?
      — Пришлите их ко мне. На будущее я освобождаю вас от всей ответственности в этом деле с Линзами. Есть ли у вас еще какие-нибудь материалы, имеющие отношение к данному вопросу?
      — Нет, — чистосердечно ответил Морган. Он не связывал с ленсменами бесследное исчезновение своего секретаря и двух малоприятных типов из охраны. Он считал, что Линза здесь абсолютно не при чем — разве что совсем случайно. Геркаймер, несмотря на все советы и приказы, мог поступить с дочерью Сэммза несколько грубовато, и ее отец — либо поклонники — расправились в ним. Похоже, он заслужил свое.
      Посетитель исчез.
      Морган потянулся было к кнопке видеофона, затем отдернул руку. Нет. Он не будет этим заниматься. Он проверял Олмстеда неоднократно и лично, он знал, что это за человек. Дальнейшее — дело Изаксона. Ему же предстоит та работа, которую может выполнить только он один. Националисты должны выиграть на предстоящих выборах — и они их выиграют.
 
      Арчибальд Изаксон, президента «Межзвездных Космических Перевозок», поднялся и пожал руку Джорджу Олмстеру.
      — Я позвал вас по двум причинам. Во-первых, в ответ на ваше послание о том, что вы готовы к более серьезной работе. Что заставляет вас думать, что вы с ней справитесь?
      — Неужели я должен отвечать на этот вопрос?
      — Возможно, нет… нет, не надо, — Изаксон улыбнулся. Морган был прав — этот человек был не глуп, совсем не глуп. — Работа для вас есть, вы для нее готовы, и вы уже обучили своего преемника собирать богатые урожаи. Но — и это мое «во-вторых» — почему вы сократили количество сырья, доставляемого за одну поездку? Вот это, Олмстед, действительно серьезно.
      — Я уже объяснил главную причину — и она серьезней, чем все остальные. Я знаю, вы не поверили в то, о чем я рассказывал.
      — Боюсь, ваши объяснения при передаче мне были сильно искажены. Я хочу услышать их прямо от вас.
      — Хорошо. Не стоит жадничать. Мы должны всегда помнить, что в любой момент можем наскочить на Патруль. Поэтому я сократил время и уменьшил сбор — и советую вам держать его не очень высоким. То, что вы получаете сейчас, намного больше добываемого раньше, и чертовски больше, чем совсем ничего. Подумайте об этом.
      — Понимаю. И на чем вы основывали свои расчеты?
      — Чистые догадки, больше ничего. Я предположил, что примерно трехкратное превышение предыдущего среднего уровня добычи в месяц должно удовлетворить любого, кто не слишком жаден, и что больший уровень станет заметным и наделает много шума, который нам совсем ни к чему.
      — Вы превысили свои полномочия… и нарушили субординацию… но меня не удивило бы, если б вы оказались правы. Однако существует мощное давление, связанное с требованием роста производства.
      — Мне это знакомо. Давление, будь оно проклято! Ну, дело ваше… Только не забывайте о моем дорогом кузене Вирджиле и его парнях… например — о Родерике Киннисоне.
      — Благодарю за совет. А теперь перейдем к предполагаемому повышению. Вы, конечно, в общих чертах знакомы с нашим предприятием в Северном Порту.
      — Я вряд ли могу похвастать знаниями по части очистки урана. И у меня не очень высокая квалификация, чтобы стать хорошим заводским администратором.
      — Это не столь уж необходимо; твердый характер важнее. Мы подумываем о том, чтобы сделать вас главой некой новой отрасли, известной сейчас как отдел Q. Но к урану и вообще к производству вы будете иметь косвенное отношение.
      — Секретное подразделение? И какие же обязанности будут у меня? Чем реально придется заниматься?
      Две пары холодных непроницаемых глаз уставились друг на друга.
      — Вы не будете сильно удивлены, если узнаете, что в Северный Порт доставляется иногда кое-что, отличное от урана?
      — Нет, не слишком, — сухо ответил Олмстед. — И что мне делать с этой штукой?
      — Сейчас мы не будем это обсуждать. Я предлагаю вам пост главы отдела.
      — Я его принимаю.
      — Отлично. Я отвезу вас в Северный Порт, и по дороге мы продолжим нашу беседу.
 
      В защищенном от следящих лучей салоне на борту принадлежащего «Перевозкам» стратоплана, разговор возобновился.
      — Могу я задать вопрос, мистер Изаксон? Сколько предшественников было у меня на предполагаемом посту, и что с ними случилось? Попали в лапы Патруля?
      — Двое. Оба умерли, но мы не смогли найти доказательств, что сброд Сэммза хоть что-то подозревает. Отдел Q — отличное прикрытие, по и там эти парни явно не справлялись с работой, не могли держать в руках персонал. У одного появились странные идеи, другой не выдержал напряжения… Если у вас странных идей не возникнет, и вы останетесь живы, то сделаете большой — очень большой! — шаг наверх.
      — Коли со мной произойдет что-то подобное, я буду сильно удивлен, — на лице Олмстеда заиграла уверенная улыбка.
      — Я тоже, — согласился Изаксон. Он понял, что этот человек был жестким и непреклонным. Ему удалось справиться с Геркаймером, а тот совсем не относился к числу мягкотелых. При мысли о секретаре Моргана, так недавно и так загадочно пропавшем, Изаксон потерял на секунду нить разговора. Что является подоплекой этого дела — Линза или женщина? Или и то, и другое? Если бы он был на месте Моргана… Но он был на своем месте и имел достаточно собственных проблем. Изаксон бросил косой взгляд на непроницаемую физиономию Олмстеда и понял, что не ошибся в своем решении.
      — Итак, я предполагаю, что должен стать главным связником в первичной цепи доставки. Каковы же приемы этого дела?
      — Вы начнете интересоваться рыбной ловлей. Наверно, привычное занятие?
      — Можно сказать и так.
      — Вскоре каждый уик-энд вы будете иметь удовольствие совершенствоваться в любимом спорте на каком-нибудь озере… на том или ином — их, слава богу, хватает. Вы возьмете с собой удочки, наживку, крючки., что там еще?., да, коробку с ленчем. Когда вы перекусите, швырнете ее за борт.
      — И это все?
      — Это все.
      — Коробка будет несколько необычной?
      — Возможно. Это не мое дело… в конце концов, я всего лишь администратор… — Изаксон помолчал. — Ну, а насчет прочей работы… если вы будете держать спецов в руках, и они выдадут что-нибудь интересное, считайте, ваш оклад удвоился.
      — Заманчиво звучит! Не могу представить, почему бы мне это не удалось!
      Разговор продолжался до самого приземления. Затем Изаксон представил новоиспеченного руководителя Исследовательского отдела управляющему заводом Рэнду, который, в свою очередь, представил новое научное начальство нескольким ведущим инженерам и эффектной рыжеволосой красавице-секретарше.
 
      С самого начала было ясно, что Исследовательским отделом руководить совсем не просто. Главные специалисты вели себя вызывающе, среднее звено — замкнуто, младший персонал был замкнут и напуган.
      Все, и мужчины и женщины, ожидали воплощения в жизнь древней пословицы — «новая метла по-новому метет», причем в третий раз за последние пару месяцев. Они были весьма удивлены, когда новый начальник ничего не предпринял за две недели работы; он только читал отчеты и знакомился со своим отделом.
      — Как тебе новый босс, Мэй? — спросила рыжеволосую красотку другая секретарша во время перерыва.
      — Ну… он не очень плох… мне кажется, — тон Мэй был довольно сдержанным. — Но знаешь что, Молли? — рыжеволосая неожиданно хихикнула. — Он получает кучу денег… Хотела бы я знать, что он с ними делает!
      — Ты скоро выяснишь, дорогая, не сомневаюсь, — тон Молли придал этим словам оттенок, слегка отличающийся от их прямого смысла.
      — Я собираюсь сделать это, Молли, действительно собираюсь, — замечание Мэй тоже было весьма многозначительным. — Доктор Олмстед такой привлекательный мужчина!
      Время шло. Джордж Олмстед изучал отчеты, доклады и пояснительные записки. Прочитав очередную, он вернулся к началу, перечитал и нахмурился. Затем тщательно сравнил отчет с другим, и вскоре послал рыжеволосую Мэй поискать еще один, который он просматривал неделю назад. Взяв все материалы домой на вечер, утром он нажал сразу на три кнопки. Три инженера явились на его вызов.
      — Доброе утро, доктор Олмстед.
      — Доброе утро, ребята. Я не очень разобрался в теоретических положениях ваших экспериментов, но если вы объедините это, это и это, — он показал на жирно отчеркнутые карандашом разделы трех документов, — то сможете разработать процесс, который в три раза ускорил бы процедуры оконечной сепарации и очистки.
      Они колебались; каждый знал только свое дело и не совал нос в тарелку соседа.
      — Итак, вот ваша основная задача. Объедините свои исследования, а затем приходите ко мне снова.
      — Слушаемся, сэр! — и уже через несколько дней они вернулись.
      — Работает?
      — Теоретически — да, сэр, и в лабораторном масштабе это подтверждается… — Все трое были еще более скованными, чем раньше. Не в первый и не в последний раз подтверждалось, что руководитель может понять значение работы, которую сам не в состоянии сделать — Отлично. Мисс Рид, соедините меня с Рэндом… Рэнд? Это Олмстед. Трое моих ребят только что дали идею, которая может превратиться для нас в несколько миллионов кредитов в год… Я? Нет, черт возьми, при чем здесь я? Поговорите с ними сами. Я не в состоянии понять и трети… Дайте им первый приоритет на опытном заводе, и приступим к практической проверке… Да, посылаю их к вам, — он повернулся к совершенно ошеломленной троице. — Сообщите вашу информацию Рэнду — немедленно! Покажите ему, что у вас уже есть, затем свяжитесь с опытным производством.
      Немного позже Мэй и Молли встретились в туалетной комнате.
      — Оказывается, твой новый босс — рыбак! — тихонько засмеялась Молли. — Говорят, что он заплатил две сотни кредитов за катушку для спиннинга! Вот куда идут его денежки… и за что он их только получает! Первый бездельник на заводе…
      — Тот, кто так говорит — грязный и подлый лжец! — вспыхнула рыжеволосая, не осознавая, насколько изменилось ее отношение к шефу. — Он приносит больше пользы, спокойно сидя в кресле, чем другой, который суетится и бегает сломя голову — вот так!
      Джордж Олмстед действительно получал свою зарплату не зря.
      Его положение еще более укрепилось, когда через несколько дней после описываемых событий дрожь возбуждения прошла через весь Исследовательский отдел.
      — Выше головы, ребята! Мистер Изаксон — лично! — прибывает сюда. Зачем, спрашиваете? Думаете, что он собирается убрать отсюда Старика?
      Изаксон прибыл. И прошелся по всему отделу. Тщательно обследовав все, он понял, что действительно не ошибся.
      Олмстед привел босса в свой кабинет и щелкнул клавишей системы безопасности — которая, как считалось, на сто процентов гарантировала защиту от любых видов наблюдения, подслушивания и вторжения. Впрочем, она была бессильной перед тем видом связи, который использовали ленсмены.
      — Хорошая работа, Джордж! Чертовски хорошая! Я даже собираюсь снять вас с этого отдела Q и сделать директором нового завода на Веге. Есть ли у вас на примете человек, который мог бы занять ваше место?
      — В отделе Q? Нет. — Хотя Олмстед не показал этого, он был разочарован, услышав слово «Вега». Он стремился значительно дальше — на секретную базу, где команда Моргана строила свои корабли. Возможно, у него еще было время, чтобы заработать перевод именно туда.
      — Что ж, у меня есть сейчас одна хорошая кандидатура на ваше место… знакомы с Джонсом? Для Веги он слабоват, а здесь вполне справится. Тем более, что вы отлично подтянули отдел.
      — В таком случае, я готов отчаливать. Если вы дадите мне две-три недели, чтобы приглядеть за разработкой нового процесса сепарации…
      — Три недели, так три недели. Кстати, сегодня у нас пятница. У вас нет желания порыбачить в этот уик-энд?
      — С удовольствием. И куда я отправлюсь?
      — Озеро Чеснук, дорога двести семьдесят три. Дикая местность, да и гостиница оставляет желать лучшего, но рыбалка превосходная.
      — Превосходно! Я предпочитаю ловить рыбу в самых глухих местах.
      — Останетесь довольны. Кстати, у Джонса есть для вас кое-что вкусненькое. Загляните к нему мимоходом.
      — Непременно.
      Через полчаса после того, как босс отбыл, Олмстед вызвал свою секретаршу.
      — Мисс Рид, пожалуйста, спуститесь в кафетерий и принесите мне коробку с ленчем, сэндвичи и термос с кофе. Все, что подходит для промокшего и голодного рыбака.
      — Слушаюсь, сэр! — в голосе рыжеволосой секретарши слышалась гордость. Ее шеф стал первым человеком на всем заводе!
      С коробкой в руке, нагруженный удочками, сачками и другими рыболовными принадлежностями, Олмстед направился в кабинет помощника управляющего Джонса. Он был не очень удивлен, увидев на столе в кабинете точно такую же коробку для ленча, как его собственная. Он поставил свою рядом.
      — Привет, Олмстед, — едва заметной вариацией голоса один ленсмен приветствовал другого. — Отчаливаешь сегодня пораньше?
      — Да. И до понедельника меня не будет.
      — Куда же?
      — Озеро Чеснук. Отличное местечко, как говорят. Джонс улыбнулся.
      — Желаю удачи. И хорошего улова!
      — До встречи! — Олмстед направился к двери, подхватил по дороге со стола чужую коробку.
      Он вышел на улицу и забросил коробку на заднее сиденье своего глайдера так небрежно, словно в ней был зубной порошок, а не тианит на несколько миллионов кредитов. Была уже вторая половина дня, и движение на дороге оказалось довольно напряженным. Северный Порт не относился к числу больших городов и не имел скоростных магистралей с многоуровневыми транспортными развязками. Впрочем, Олмстед не спешил. Не торопясь, он вел по улицам свою сверкающую новенькую машину, направляясь к северной границе, где начиналось загородное шоссе. Выбравшись на него, он вывел глайдер на девяностомильную полосу и слился с потоком автомобилей.
      Его охватило странное чувство. Казалось, машины оставались неподвижными, а дорожное полотно стремительно проносилось под ними. На шоссе не было ни перекрестков, ни ответвлений, ни крутых поворотов, и только изредка, на плавных затяжных изгибах, глайдер немного смещался по полосе, синхронно со своими соседями.
      Вечер был безоблачным и светлым, совсем не жарким, но и не слишком холодным. Олмстед наслаждался спокойной ездой и прибыл к нужному ему повороту в предусмотренное им время. Покинув ровное и идеально гладкое шоссе, он резко сбросил скорость — даже его мощная машина не могла двигаться по узкой и тряской дороге, ведущей к озеру Чеснук, достаточно быстро.
      Как Олмстед и рассчитывал, в сумерки он добрался до места и расположился в зарезервированном для него номере ветхой старой гостиницы. Припарковав машину, он улегся спать, а на зорьке легко поднялся и отправился на рыбалку — эта часть поездки доставляла ему настоящее удовольствие. Он знал свое дело, а рыба в озере Чеснук действительно водилась.
      В час он поел, затем совершенно открыто швырнул «пустую» коробку в воду; Олмстед был не из тех людей, которые тащат домой всякий мусор. Весь день он увлеченно рыбачил, не чувствуя утомления, и когда солнце начало клониться к закату, смотал удочки и направился к пристани.
      Коробка пока что не подавала никаких признаков жизни и не посылала сигналов, — так проинформировал его Нортроп; но это наверняка произойдет, и они будут готовы. Всю местность уже наводнили агенты Патруля.
      Джордж Олмстед, устало и блаженно вздохнув, вылез из лодки и, собрав рыбу — вместе со своим снаряжением, направился к гостинице.

Глава 17
БОРЬБА

      В сорока тысячах миль от центра Земли крейсер «Чикаго» неторопливо двигался по дуге со скоростью около десяти тысяч миль в час. Скорость эта совсем не была случайной, так позволяла кораблю оставаться практически неподвижным относительно некой точки земной поверхности. И совсем не случайно на борту находился Первый Ленсмен Вирджил Сэммз вместе с адмиралом Родериком К. Киннисоном. Около дюжины других судов — легкие крейсера и разведчики — бесцельно висели неподалеку либо совершали медленные круги около флагмана. Офицеры-навигаторы, связисты и локаторные посты этих кораблей совершенно точно знали местоположение и курс каждого судна, находящегося в пространстве на законных основаниях; и если бы сейчас в ближнем космосе появился непредусмотренный расписанием метеорит, это запустило бы целый ряд тщательно спланированных действий.
      Под этим «зонтиком» находилось несколько небольших судов, оборудованных радарами и оптическими инверторами; вся эта техника, позволявшая разглядеть десятицентовую монету с расстояния в тысячу миль, была нацелена вниз, на Землю.
      Еще ниже, на границе стратосферы, не очень далеко от линии, соединяющей «Чикаго» и центр Земли, величественно плыла космическая яхта. На этом судне пребывал не один ленсмен, и не два, а сразу восемь, и почти все они не отрывали глаз от обзорных экранов. Они наблюдали за небольшим контейнером в виде коробки для ленча; этот внешне безобидный предмет спокойно лежал на дне озера, тихого и уютного, находившегося точно в тридцати милях под яхтой.
      «Пока никаких сигналов? — спросил Родерик Киннисон. — Ни движения, никаких признаков активности?»
      «Ничего», — коротко ответил Лиман Кливленд; глаза молодого ленсмена не отрывались от экрана.
      Коробка не двигалась, и пока к ней никто не приближался.
      «Никаких изменений, мистер Киннисон, — подтвердил доктор Фредерик Родебуш через свою Линзу. — Шестеро наших следят за экранами, сменяясь каждые десять минут.»
      Однако вскоре наблюдение дало кое-какие результаты.
      «Прошу внимания, — объявил Дал-Налтел, вылив на себя несколько пинт воды. — Вполне естественно — для вснерианина, конечно, — находиться на поверхности — или под ней — любого водного пространства, до которого он сумеет добраться. Я сам получил бы огромное удовольствие, погрузившись в это озеро. Так вот, один наш знакомый венерианин, Осмен, часто посещает именно этот водоем и именно в это время.»
      «Что?!» — вырвалось разом у девяти ленсменов.
      «Совершенно точно. Он и сейчас здесь. В лодке под желтым парусом.»
      «Но как он собирается искать посылку? Вы можете разглядеть какие-нибудь поисковые приспособления?» — спросил Сэммз.
      «Они ему не нужны, — сообщил Дал-Налтел. — Если закопать коробку в нее, ее не заметит ни один житель Земли. Но венерианин почует запах с другого конца озера.»
      «Правильно. Я об этом не подумал! Контейнер невелик; вряд ли в нем есть передатчик или радиомаяк»
      «Возможно. Но наблюдение не прекращать! — приказал Киннисон. Направьте один монитор на Осмена и осмотрите прочие лодки. — Он повернулся к Сэммзу. — У этого типа нет никакого оборудования, Вирджил… чист, как новобрачная! Не пользуется даже следящим лучом!»
      С яхты подтвердили это заключение. Вывод был очевиден — в данном случае их противники полагались не на механические и электронные устройства, а на собственные способности.
      Лодка с желтым парусом, подгоняемая слабым ветерком, неторопливо двигалась в ярком потоке солнечных лучей. Осмен, не заботясь о том, куда отнесет его суденышко, сидел на корме, свесив за борт ноги с перепончатыми ступнями. Наконец, он нырнул в воду — без всплеска и брызг, так, как это может сделать только житель Венеры или морской.
      «Я думаю, он мог припрятать кое-что, — задумчиво заметил Джек Киннисон, наблюдая на экране за скользившим под водой телом. — Венерианин способен проглотить все, что уступает размерами кухонному комбайну, и в животе у Осмена может располагаться целый аналитический блок. Никто еще не пытался просветить нашего приятеля ультраволнами?»
      «Нет, мы его не тревожили», — Родебуш покачал головой.
      «И не надо. Лучше следить за ним только визуально, в оптике.»
      Ленсмены продолжали ждать, наблюдая за хаотическими перемещениями Осмена. Казалось, он просто наслаждается, попав в родную стихию, однако в конце концов венерианин очутился как раз в том месте, к которому было приковано немало любопытных глаз. Он взглянул на коробку для ленча столь же равнодушно, как и на другой зарывшийся в ил мусор; затем проплыл над ней — так небрежно, что лишь ультракамеры смогли уловить, что он действительно делал.
      «Коробка на месте, — заметил кто-то из наблюдателей, — но пакет в ней уже отсутствует.»
      «Так! — воскликнул Киннисон. — Видите, где он?»
      «Нет, сэр», — Родебуш и Кливленд ответили почти одновременно.
      "Десять к одному, что мы не заметим ничего, — передал Джек. — Осмен его просто проглотил. — Помолчав, Киннисон-младший добавил:
      — Удивительно, что он не проглотил всю коробку целиком."
      «Пакета не видно. Наверное, Джек прав — он проглотил его», — Кливленд осторожно вращал верньеры локатора.
      «Лиман, Фред, поверьте это!»
      «Сейчас, сэр… Он вернулся в лодку, и теперь мы осматриваем его… Нет, снаружи — ничего!»
      «Значит, он не собирается сплавить посылку кому-нибудь в толпе. Что ж, подключим наземные силы. Выследить его не составит труда.»
      Суда наблюдения были отозваны, «Чикаго» и остальные военные корабли вернулись на свои базы. Космическая яхта исчезла, канув без следа в непроницаемый космический мрак. С другой стороны, резко возросла активность в леске, окружавшем озера. Туристы сворачивали свои палаточные лагеря, любители пикников на свежем воздухе приканчивали остатки провизии, многочисленные молодые люди, которые весело резвились на берегу, собрав мячи, ракетки и прочий спортивный инвентарь, направились к ближайшим тропинкам.
      Киннисон, однако, ошибался, когда говорил, что остальная часть предприятия не вызовет затруднений. Это работа оказалась не совсем обычной, ибо ее пришлось делать с величайшей осторожностью, не возбуждая даже самых незначительных подозрений. Сэммзу нужны были факты — ясные, надежные, веские факты. Такие очевидные, чтобы любой, кому пришлось бы с ними ознакомиться, не испытывал ни малейших сомнений.
      Вот почему Осмен, достопочтенный коммерсант с Венеры, ни на секунду больше не оставался один. От озера до гостиницы, от гостиницы до автомобиля, вдоль всего пути в Нью-Йорк за ним следили внимательные глаза. Наконец, венерианин достиг цели своего путешествия, которая была превосходно защищена от следящих лучей и ультраволн; это случилось поздним вечером в воскресенье. Он вошел внутрь здания, ненадолго задержался там, и вышел обратно. Теперь он действительно был чист, как новобрачная; пакет с наркотиком исчез.
      Но ненадолго!
      В понедельник утром к зданию потянулась тоненькая струйка людей — оптовых торговцев. Никто из ленсменов раньше не видел этих типов, предпочитавших полную безвестность. Они были весьма опытными агентами, но теперь каждое их движение фиксировалось крохотными, но чрезвычайно мощными камерами, способными разглядеть волос с расстояния пятисот футов.
      Итак, оптовые торговцы были прослежены, и все их сделки с представителями розничной распродажи попали на пленку. Эти — мелкая рыбешка — не отличались сообразительностью, а их клиенты — тем более. Ни у кого не было ни экранов, ни детекторов, ни другой аппаратуры, и их дальнейшие действия тоже пополнили досье Патруля. Непосредственных потребителей зелья можно было наблюдать от момента его покупки до использования — тем более, что данный промежуток времени оказался не слишком велик. Выглядело это ужасно. Стремительный рывок в какое-нибудь уединенное место, судороги экстаза, а затем — страшное пробуждение или мучительная смерть.
      Все попало на пленку, хотя фиксировать подобные вещи было нелегко — многие наблюдатели не выдерживали психологической нагрузки и их приходилось заменять. Но Вирджилл Сэммз нуждался в реальных, конкретных, очевидных и неопровержимых доказательствах — и он получил их. Любой суд присяжных, после ознакомления с этими жуткими фильмами, вынес бы единодушный вердикт.
 
      — Ну, как вы полагаете, этого хватит, чтобы покончить дело с тионитом? — спросил Киннисон. — У наших адвокатов еще остается достаточно времени, чтобы привести материалы в порядок и подготовить их для судебного разбирательства.
      — И да, и нет, — нахмурился Сэммз. — Доказательства — полнейшие, прослежена вся цепочка — от момента добычи продукта до конечного потребителя… Однако, по самым оптимистическим прогнозам, нужны годы, чтобы посадить истинных виновников на скамью подсудимых.
      — Коррупция?
      Первый Ленсмен невесело кивнул головой.
      — Естественно. Торговля наркотиками только малая часть зла. Мы же собираемся нанести удар по всему сразу — убийства, похищения, взяточничество, злоупотребления властью…
      — Я знаю об этом. Так в чем же проблема?
      — В практическом осуществлении правосудия. Если президент, более половины членов конгресса, большинство судей и практически все партийные боссы континента одновременно окажутся под следствием, с точки зрения закона это эквивалентно катастрофе. Таких прецедентов еще не было.
      — Черт бы побрал все эти прецеденты! Они виновны, и вес это знают. Мы изменим законы так, чтобы…
      — Мы ничего не изменим! — резко перебил его Сэммз. — Мы должны иметь правительство, подчиняющееся закону, а не людям. У нас и так уже слишком много беззакония! Так что, Род, главное в этом деле — не скорость, а законность.
      — О благородный рыцарь Вирджил Сэммз! — Киннисон вскинул вверх руки. — Я сдаюсь! И давайте-ка снова вернемся на грешную землю. На сегодняшний день операция «Звильник» завершена, «Матис» и наша предвыборная кампания развиваются нормально, «Забриск» — тоже… Но «Боском» — «Боском» меня серьезно беспокоит.
      Первый Ленсмен не ответил. Проблема военного противостояния была наиболее острой, и они оба это отлично понимали. И если даже Родерик Киннисон займет президентское кресло, ситуация не изменится; Черный Флот по-прежнему будет нависать вечной угрозой над Землей, над Трипланетной Лигой, над Патрулем.
      — Возможно, стоит созвать по этому поводу заседание Совета? — в конце концов спросил Киннисон. — Или хотя бы посоветоваться с Бергенхольмом. Вдруг его посетит очередное озарение?
      — Я обсуждал проблему с каждым — как сейчас с вами. Никто не смог предложить ничего конструктивного, кроме скорейшей реализации проекта «Беннет», чем вы и так заняты. Общее мнение таково: враг знает о наших военных успехах ровно столько же, сколько мы — о его достижениях. То есть — ничего.
      — Кое о чем они могут догадываться, — задумчиво произнес Киннисон. — Они не глупы и понимают, что после урока, преподанного в схватке над Холмом, мы постараемся создать собственный флот.
      — Да. И что меня тревожит больше всего — они побеспокоились на сей счет раньше нас.
      — Дело не во времени, — заявил адмирал. — Мы можем построить больше кораблей и одержать верх.
      — Не будьте излишне оптимистичным, Род! Вы ведь не станете отрицать, что умных голов, знаний и ресурсов у них, возможно, не меньше, чем у нас.
      — Не собираюсь с этим спорить, — Киннисон упорно не желал сдавать позиции. — Моральное состояние, мой друг — вот что важно! Опытный персонал, а также количество, тоннаж и вооружение судов имеют существенное значение, но все войны в истории выигрывались в первую очередь за счет мужества и силы духа. А в этом отношении им с нами не потягаться.
      — Да? — вопрос был коротким, но содержал в себе очень многое.
      — Да! Именно это я и имею в виду — да! Из того, что мы знаем об их системе следует, что они просто не могут иметь высокий моральных дух! А посему, все, что они могут сделать, мы сделаем лучше. Вы никогда не были на Беннете, Вирджил, хотя, я много раз просил вас об этом. Выделите время и отправимся туда — прямо сейчас. Поверьте, вы не почувствуете себя там чужим!
      — Возможно… Что ж, я готов.
 
      Адмирал и Первый Ленсмен отправились на Беннет, но не на борту «Чикаго» или другого супердредноута, а на двухместном разведывательном судне. Было необходимо соблюдать строжайшую тайну, и путешествие на эту планету пока оставалось односторонним для всех, кроме ленсменов. Только ленсмены могли покидать Беннет — при любых обстоятельствах и по любым причинам. С Беннетом не поддерживалась почтовая связь, сюда не заходили пассажирские и грузовые суда; даже военные корабли Трипланетарного Флота прокладывали свои трассы в стороне от этой системы.
      — Мы обнаружили уникальный мир, — заметил Киннисон. — Нечто такое, о чем даже наши великие философы Бергенхольм и Руларион и помыслить не могли. А это, мой друг, совсем немало.