Раздался смех, и у всех в зале поднялось настроение. Вот какова была сила короля.

Ноги Росвиты распухли, будто их искусали сотни пчел.

— Я умоляю вас, брат, достаточно!

Фортунатус ответил ей мрачной улыбкой.

— Это лучше, чем остаться без ног, сестра, не правда ли? Вы сможете ехать верхом?

Она сжала пальцы, боль все еще не отпускала, но она смогла подняться со стула.

— Плохие новости, — сказала она ему, — мы вынуждены ждать следующего года, чтобы выступить на Аосту. Где королева?

Генрих отошел к двери, раздавая указания своим капитанам, чтобы те уже начали организовывать отступление к Бедербору. Росвита осторожно разминала ноги, удостоверяясь, что все в порядке. Сквозь толпу она заметила Адельхейд, сидящую на кровати, в спешке сколоченной в углу зала. Ее тошнило, какая-то служанка держала перед ней чашу.

— Ваше величество! — Росвита ускорила шаг. С тревогой смотрела она на молодую королеву, ведь именно тошнота была первым признаком дизентерии. Но когда она подошла, Адельхейд выпрямилась, бледная улыбка осветила ее лицо, и она позволила служанке вытереть ей пот.

— Ничего страшного. — Королева нагнулась вперед и взяла Росвиту за руку. Ее ладони были теплыми, несмотря на бушующий ветер, от которого они недавно скрылись. Она сильно сжала руку Росвиты, глаза ее светились триумфом, когда она смотрела на супруга, который возвышался над другими людьми. — Кажется, я беременна.

Каждый разрушенный даррийский форт был похож на другой. Санглант двигался со своей армией на север, через Вейланд, придерживаясь древней дороги даррийских завоевателей, проложенной сотни лет назад. Жизнь фортов оказалась гораздо длиннее жизни империи.

Этой ночью, как и любой другой, проверив, что Блес-синг мирно спит, принц обходил форт, приветствуя каждого солдата, стоящего на часах. Обменяться шуткой с Си-болдом, поговорить о погоде с Эвервином, сказать несколько слов о красивейшем пейзаже Враквульфу и вернуться назад к костру. К тому времени, как он заканчивал обход, Захария и Хериберт уже спали, укутавшись в одеяла и пытаясь спрятаться под полуразрушенной крышей. Монах отодвинул в сторону расколотые плиты, чтобы освободить место для Сангланта, но принца, как обычно, одолевало беспокойство, так что он не мог заснуть. Задумчивый, сидел он у костра.

Тихий ветер разогнал все облака. В чистом небе холод побеждал остатки лета. Далекие звезды напомнили ему о Лиат, ей бы понравилась такая ночь, ясная и холодная, когда звезды горят ярче и кажется, будто их в сто раз больше на небосклоне, чем обычно. Три драгоценных камня, Алмаз, Цитрин и Сапфир, пылают в вышине, когда Королева ведет Гуивра вниз, на запад. Река Душ струится через зенит. Туда ли ушла Лиат? Может, она его видит? Но когда он нежно произносил ее имя, отзвуки которого подхватывал ветерок, он не слышал никакого ответа.

Звезды хорошо хранили свои тайны.

Вскоре бледная луна поднялась высоко в небо, освещая все вокруг серебряным светом. Принц услышат их раньше часовых: приглушенное тявканье, едва слышные звуки, шорох меха по сухим листьям, возможно, это хвост тянулся по кустарникам. Он вскочил на ноги, когда Джерна отплыла от гамака, где спала Блессинг, и выстрелил в воздух. С мечом в руке он следовал за эфирным силуэтом дэймона, мерцающим пятном, различимым на фоне ночного неба, к невысокой стене форта. Враквульф сдержанно поприветствовал его, видя, с каким напряжением вглядывался Санглант в даль леса. Солдат обернулся, чтобы понять, что так беспокоит принца.

Три волка появились из подлеска в тишине, свойственной только диким зверям. Часовой засвистел, но Санглант положил тяжелую руку на плечо солдата. Четвертый волк, призраком появившись из-за деревьев, камнем бросился влево. Они не приближались, только наблюдали. Их янтарные глаза мерцали в лунном свете.

Враквульф поднял копье. Со стороны стены, где Сиболд стоял на часах, послышался звук натягиваемой тетивы.

— Не стрелять! — крикнул Санглант.

В лагере раздались громкие встревоженные голоса. Волки исчезли за деревьями-; Санглант развернулся и, опустив меч, оросился назад в лагерь, к солдатам, которые были взбудоражены, словно побеспокоенные пчелы в улье. Все они собрались около гамака Блессинг, но нисколько не беспокоили ее; малышка крепко спала.

— Ваше высочество! — Капитан Фальк целился копьем в темную фигуру, стоящую рядом со спящим ребенком.

— Кто это? — гневно вскричал Санглант, поскольку страх всегда усиливал ярость.

Человек выступил из тени. Его волосы отливали серебром, как лунный свет, осветивший его.

— Когда я понял, что это были вы, принц Санглант, я должен был увидеть ребенка.

— Вулфер!

Старый «орел» выглядел утомленным, он шел, сильно прихрамывая. Его плащ и одежда были чисты, но обувь грязная и изношенная. Небольшой сверток лежал на земле позади него.

— Ваше высочество. — Слегка улыбаясь, он обвел взглядом окруживших его солдат, и Санглант никак не мог понять, был ли он удивлен или напуган. — Вы так гостеприимны, что я чувствую себя прыгнувшим в заросли чертополоха.

Фальк не опускал копье. Его острие находилось прямо напротив живота «орла».

— Этот человек впал в королевскую немилость.

— Это так? — дружелюбно спросил Санглант.

— Увы, это правда, — весело ответил Вулфер. — Я покинул королевский двор без разрешения правителя. Когда моя лошадь охромела, я не смог найти другую.

— Присядьте. — Теперь, когда неминуемая опасность больше не угрожала Блессинг, Санглант мог полностью насладиться иронией ситуации. — Мне хотелось бы услышать вашу историю. В любом случае, мне кажется, вы теперь в моем подчинении. Думаю, вам повезло, что в последнее время я тоже не на таком хорошем счету у короля.

— Нет, дело обстоит совсем не так. Безусловно, это могут быть лишь сплетни, но я многое слышал по дороге сюда. — Маска отчужденности спала с Вулфера, как только он продолжил говорить, интересная смесь беспокойства и волнения проявилась на этом обычно бесстрастном лице. — Где Лиат?

— Капитан Фальк, — обратился Санглант, — разожгите костры вдоль стен. Я бы хотел поговорить с «орлом» наедине. И поставьте двойную охрану около моей дочери.

Большинство солдат снова легли спать. Принц провел Вулфера к костру, только что разожженному в нише каменной стены, где, возможно, раньше был установлен идол или размещалось оружие во время сражения.

Вулфер тяжело вздохнул, присел и поблагодарил за принесенные кувшин эля и ломоть хлеба.

— Я не привык так много ходить, — промолвил он, не обращаясь ни к кому, — как болят ноги.

Успокоившись, Санглант расположился на большом камне напротив Вулфера, рядом ворочался Хериберт, протирая глаза. Вулфер взглянул на него, но увидел только широкие одежды, пригляделся внимательнее, тот неудачно повернулся, чуть не задев «орла». Вулфер отпрыгнул в сторону, но опрокинул драгоценный эль.

— Как он здесь оказался? — поинтересовался «орел», не скрывая подозрения.

— Он мой советник и друг. — Санглант жестом предложил Хериберту сесть рядом с ним. Поскольку Вулфер стоял, монах тоже не присел, кружа вокруг Сангланта, словно возбужденная птица, собирающаяся взлететь.

— Вы уверены в нем? — спросил Вулфер.

— Безусловно. Я доверил бы ему свою жизнь, и жизнь моей дочери.

— Осужденный церковным Советом за соучастие в делах, где использовали черную магию! Незаконнорожденный сын священнослужительницы Антонии!

— Я первый стал бы осуждать его, не будь сам бастардом. — Санглант недобро усмехнулся, но, взглянув на Хериберта, увидел, что монах отошел от них, оцепенев, как человек, в любой момент ожидающий смертельного удаpa. — Для меня это не причина, Вулфер. Хериберт давно рассказал мне всю правду о своем рождении и воспитании, хотя, я думаю, он никогда не знал, кто был его отец. — Вулфер начал было говорить, но Санглант поднял вверх руку, прерывая его. — Не старайтесь настроить меня против него. Я знаю истинные мотивы, движущие Херибертом, его верность и преданность, чего не могу сказать про вас! Обычно спокойное лицо Вулфера исказилось от негодования и мучительной боли.

— Правда то, что священнослужительница Антония присоединилась к Анне и была принята в Семеро Спящих?

— Клянусь Господом, — пробормотал Хериберт, — потому что я был с Антонией, когда нам удалось избежать ареста, «орел», если вы помните. Когда мы добрались до Верны, Анна взяла обещание с моей матери служить в качестве… — его душил смех, так мог смеяться только ребенок над взрослым, которого больше всего ненавидит, — седьмого и последнего в группе ее помощников.

Вдалеке завыл волк. Джерна что-то шептала, паря над принцем подобно легкому ветерку, окутывая его плечи, защищая его. Ее прикосновения были нежны и прохладны. Двое караульных переговаривались между собой, сменяя друг друга на часах.

В тот момент Санглант все понял. Словно почувствовав закипающую в нем ярость, Джерна растворилась в воздухе. Он медленно поднялся, желая воспользоваться своим высоким ростом, чтобы запугать его.

— Тогда вы их знаете, Анну и остальных. — Ему не нужно было даже спрашивать это. — Все это время вы были одним из них и никогда не были преданы моему отцу или до него моему деду. Никогда не были верны вашей «орлиной» клятве.

Этого «орел» уже не мог вынести.

— Не судите о том, чего вы не понимаете, мой принц! Король Арнульф доверял мне, и я честно служил ему до последнего дня. Я никогда не предавал Вендар. — Взволнованный, он продолжил говорить немного осипшим голосом, устало присев на каменный выступ, словно человек, что прошел сотни миль и увидел отчий дом спаленным дотла. — О Господи! Так должно было случиться! Анна должна была пожелать воспользоваться злом во благо. Неужели я недооценивал ее все это время?

— Вас это удивляет? — спросил Санглант. — Долгие месяцы мы с Лиат были ее узниками. Так что меня это нисколько не удивляет.

— Вы не были ее узниками! Лиат была… — Вулфер остановился, лицо его исказилось мученической гримасой.

Санглант закончил за него:

— Орудием в ее руках. Даже ее собственная дочь была только необходимым орудием. Любила ли Анна ее?

Вулфер закрыл лицо руками. Его голос был полон боли и страдания.

— Нет, Анна никогда ее не любила. Бернард, вот кто истинно ее любил.

— Анна убила его, чтобы вернуть Лиат.

— Бернард взял то, что не должно было у него находиться! Может быть, он сделал это для благих целей, но самым ужасным и опасным образом его ввели в заблуждение, тем более что он всецело был занят собой, никогда не прислушивался к мудрым советам, считая правильным только свое мнение. Он вредил Лиат, пряча ее от тех, кто действительно понимал, кто она и какой силой обладает от рождения. У нас не было другого выбора, только поступить так, как мы сделали, чтобы вернуть ее!

Сжав руки, он поднялся и подошел к костру, долгое время он всматривался в колеблющиеся языки пламени, словно мог видеть в них прошлое. Наконец он обернулся.

— Лиат здесь нет, не так ли? — Старый «орел», продолжал, четко произнося каждое отдельное слово: — Верна была всеми покинута, когда я прибыл туда, она превратилась в руины, и Анна уже уехала оттуда с теми, кто остался в живых.

— Вы не последовали за ней?

— Пешком преодолеть горы в это время года? Я не умею путешествовать так, как Анна. Прошу вас, принц Санглант, скажите, где Лиат?

Санглант вынужден был закрыть глаза, чтобы прогнать все воспоминания. Он не мог говорить об этом; сильная боль все еще жгла его сердце и душу, и если бы он проронил хоть слово, то не удержался бы от слез.

Хериберт дотронулся до его плеча, прежде чем выступил вперед.

— Я тогда уже уехал, — мягко произнес он, — поэтому сам не был свидетелем пожарища, но принц рассказывал мне, что неземные существа с огненными крыльями проникли в долину через каменный круг и забрали Лиат с собой.

— Пылал даже камень, — хрипло прошептал Санглант. Склоны гор, омытые пламенем, навсегда отпечатались в его сознании, поэтому, даже закрыв глаза, он не нашел в этом спасения. — Ужасные и прекрасные существа разрушили Верну до основания.

— О Господи! — Тяжелый вздох Вулфера нарушил тишину. Он весь обмяк, словно марионетка, чьи веревочки ослабли, и сидел, скрестив ноги, на земле, а огонь костра бросал отсветы на его гладкое лицо и светлые волосы.

Санглант долго ждал, но Вулфер не проронил ни слова. Тогда принц подозвал Матто и попросил его вновь наполнить кубок элем. Вулфер с благодарностью взял принесенный кубок и залпом осушил его, после чего взял второй ломоть хлеба и кусочек сыра. Когда Матто ушел, Хериберт присел рядом с ним. Движения «орла» выдавали страх, с которым он начал говорить:

— Долгие годы мы с Анной воспитывались вместе в служении общей цели. Меня забрали от родителей, когда мне было шесть лет, чтобы служить ей. Я думал, что знаю ее лучше, чем все остальные, даже лучше, чем сестра Клотильда, которая никогда не была посвящена в юные мечты и желания Анны, в отличие от меня. Анна всегда была более чиста и благородна, чем все мы. Я никогда не думал, что она может объединиться с таким злом, которое являла собой Антония. Она вырастила галла из камней, пропитанных кровью невинных младенцев, отдала живого человека на растерзание гуивру и не колебалась ни минуты, когда нужно было пожертвовать жизнью преданных монахов для достижения своих эгоистичных целей. — Услышав это, Хериберт вздрогнул, но ничего не сказал. Вулфер, который в тот момент не смотрел на него, продолжал: — Нас воспитывали не для того, чтобы мы пользовались такими средствами и объединялись с приспешниками Врага! Как могла Анна довериться такому человеку и наделить ее еще большей силой?

— Такова расплата тех, в чьих руках власть, — парировал Санглант. — Великие принцы сражаются любым мечом, который у них окажется. Какая игра слов! Если ваш план удастся, то все Аои так или иначе погибнут. Есть ли разница в том, какими средствами добиваться этого, если ваша цель — убийство?

— Важно то, что причина этого обоснованна, а враги злые и опасные. Наше же дело благородное и сердца обращены к святому и праведному.

— Пытаться утопить младенца благородно и свято? Вы никогда не отрицали того, что хотели убить меня в младенчестве.

— Я делал лишь то, что считал тогда правильным.

Санглант зло рассмеялся.

— Мне приятно слышать ваши слова! Почему же вы думаете, что я позволю вам даже на одну ночь остаться здесь, рядом с моей дочерью, быть может, вы считаете, что пришло время убить ее! Анна позволила бы ей умереть от голода. А чем вы лучше ее? Думаю, вам пора покинуть наш лагерь и вернуться к Анне, уверен, она будет рада вас видеть.

Луна осветила поразительно бледное лицо Вулфера.

— Легко было попытаться утопить младенца прежде, чем я узнал, что значит кого-то любить. Вы должны доверять мне, милорд принц. Я так же сильно беспокоился о Лиат, когда она была ребенком. Но Анна считала неправильным то, что мы ее любим, тем самым делая себя и ее уязвимыми. Только Бернард не слушал ее. Он никогда не обращал на нее внимания. — Он резко отвернулся, словно его ударили по лицу. — Я все отдал Анне, свою жизнь, свою преданность. Я никогда не женился, и у меня не было детей. Я больше не встречался со своей семьей. Но разве для неверующего Бернарда это имело значение? Он украл все, что я любил.

Всматриваясь в лицо Вулфера, Санглант никак не мог понять, играл ли он, как актер, хорошо выучивший свою роль, или был искренним. Соответствовали ли внешние эмоции сердечным переживаниям?

— Очень трогательное признание, но я не священник и не святой брат, поэтому не могу отпустить вам грехи. — В голосе Сангланта откровенно звучала ирония, Вулфер смотрел на него теперь более спокойно, когда поток слов иссяк, но все так же несколько возбужденно. — Вы многое поведали, но трудно представить, что вы легковерны или наивны.

— Нет, я был самым доверчивым из всех. Меня беспокоило то, что Анна даже не пыталась полюбить дитя, но я отказывался верить, что у нее такое жестокое сердце. Теперь, боюсь, мои сомнения были оправданны. Анна не такой человек, каким я представлял ее.

— Я беззащитен против этих ударов! — Санглант с отвращением и злостью отгородился от него руками, переходя на крик. — Или вы самый бесстыдный лгун, с которым я когда-либо сталкивался, или вы действительно поняли, что Анне нельзя доверять. То, что она собирается сделать — неправильно. Она зло. Откуда мы с вами можем знать, чего хотят Исчезнувшие? Мира или войны? Быть может, долгие годы они вынашивали свою месть, а возможно, были жертвами человеческого колдовства, как говорила моя мать? Анна собирается применить какое-то заклинание, чтобы победить их. Скажи мне, что она хочет сделать.

Долгое время Вулфер рассматривал луну. Ее свет падал стену позади них, и камень сиял, словно мрамор. На стенах выступали рельефы, изображавшие существ с телами женщин и головами ястребов, змей или львов. Так было во всех старых даррийских фортах. Вдалеке завыл волк.

— Я не могу. Я никогда не был посвящен в тайны Семерых, и никогда не понимал до конца искусство магии. Я не благородного происхождения, как вы, мой принц. — Был ли это сарказм или горькая правда? — Меня воспитывали для службы, а не для управления.

— Зачем тогда вы следуете за мной, а не за Анной, после того что случилось в Берне? Чего вы хотите от меня?

Вулфер обдумывал вопрос в тишине. Он был .очень проницателен, в такие моменты нельзя было спешить, хотя принц был уже на пределе, весь горел от нетерпения. Санглант вскочил и подошел к стене. Пытаясь как-то успокоиться, он начал чертить пальцем линии, обрисовывая выступающие фигуры. Он был так возбужден, так что каждый кусочек камня казался ему живым под его прикосновением. Принц заметил, что его ладонь покоится на груди каменной женщины, он резко отдернул руку и отступил назад.

Наконец Вулфер сбросил с себя оковы оцепенения, словно волк, отряхнувшийся от воды.

— Я не знаю. Я хочу найти Лиат, мой принц.

— Так же как и я. Но если вы найдете ее, то как поступите с ней? Вернете Анне? Не это ли приказала вам сделать Анна?

— Нет. Я должен был следовать за Анной и другими из Верны, но я не смог заставить себя, после того как увидел, что там произошло. Столько разрушений! Монахи сказали мне, что видели человека, похожего на вас, он шел на север. Было достаточно просто идти за вами и вашей матерью, гораздо труднее было остаться незамеченным для солдат короля, ведь Генрих и его армия выступили на юг.

— Куда направилась Анна?

Вулфер колебался.

Принц шагнул вперед. Длина руки разделяла теперь этих двух людей: старого «орла» и молодого принца, который раньше был «драконом».

— Скажите мне всю правду, Вулфер, и я позволю вам продолжить путешествие со мной, если вы захотите. Раз решу вам помогать мне искать Лиат, ведь вы прекрасно знаете, что это мое самое сокровенное желание — найти ее.

Вулфер пристально посмотрел на него. Отблески костра играли на его лице, то скрывая, то вновь освещая его.

— Как вы собираетесь искать Лиат, мой принц, ведь нам с Анной потребовалось тогда долгих восемь лет? Какой магией хотите вы воспользоваться, чтобы найти женщину, которую похитили неземные существа с огненными крыльями?

— Если она любит меня и малышку, — мрачно произнес Санглант, — она сможет найти дорогу назад. Не так ли? Разве это не хорошее испытание любви и верности?

— Возможно. Но что вы будете делать все это время? Вы не поехали на юг вместе с армией вашего отца, хотя поступи вы так, то очень скоро бы узнали, что Анна и остальные движутся на юг в Дарр.

— Ах! Так вот почему Анна отправила вас сюда? Шпионить за мной? Очень хорошо. Я принимаю ее вызов, я должен победить ее сейчас, когда знаю, кто она и что хотела сделать с народом моей матери. — Теперь, когда Санглант знал, какова его цель, он четко представил план действий. — Мне понадобятся перья грифона, а также помощь волшебника, чтобы сразиться с ее магией. И армия.

— Все это бесполезно, мой принц. — Вулфер был слишком стар и многоопытен, чтобы поддаться волнению, услышав такой смелый план. — Вы не осознаете до конца всю ее силу. Она внучка Тейлефера и волшебница несравнимой силы и мастерства.

— Я уважаю ее силу. Но вы забываете, что я женат на ее дочери и что ее внучка сейчас окружена моей заботой и любовью. Блессинг — половинка меня. И сам я обладаю силой и властью.

— Вы больше не носите золотое ожерелье, символ вашего королевского происхождения.

— Диат носит ожерелье, которое однажды было моим, оно ее по праву. У моей дочери есть такое же.

— Но вы сами будете его когда-нибудь носить? Или вы отказываетесь от того, что дает вам Генрих, как ваш отец?

Эти разговоры начали раздражать принца.

— Я возьму то, что мне необходимо и что я желаю, когда буду готов к этому! Не раньше! Я не собственность своего отца. — Но раздражение могло превратиться во что-то полезное, как ярость помогает быстрее расколоть дерево. — Помогите мне возвратить род Тейлефера на его законное место, Вулфер, пока мы готовимся к возвращению Аои, чтобы встретить их, обладая огромной силой. Помогите мне найти Лиат. Помогите победить Анну. Ваш опыт может оказаться бесценным для меня.

— Вы станете рисковать вашей драгоценной дочерью, позволяя мне находиться так близко от нее, мой принц?

Все же проскользнуло ли выражение уязвимости на лице старого «орла», когда он наклонился, чтобы собрать палкой разваливающийся костер? Искры взлетали вверх, медленно растворяясь в ночной тишине.

— Я не могу доверять вам, это так. Все это, возможно, какая-то уловка с вашей стороны. Но мою дочь прекрасно охраняет существо, которое никогда не спит, и ей сразу станет известно, исходит ли от вас опасность. Мне кажется, мой друг, что, когда мы впервые встретились этой ночью, вы проникли в мой лагерь незамеченным. Вы находились близко от моей дочери и могли ее убить, если бы собирались. Быстрая смерть от ножа. Но все же, несмотря на мою небрежность, она жива.

Была ли это слеза на щеке у Вулфера? Трудно сказать, жар огня испарил всю влагу.

Санглант мягко улыбнулся и посмотрел на Хериберта, который только пожал плечами, показывая, что в этом случае он ничего не сможет посоветовать.

— Путешествуйте вместе со мной и моей армией чертополохов, Вулфер. Разве у вас есть лучший вариант? Вы не доверяете Анне. Вы впали в королевскую немилость. По крайней мере, я смогу защитить вас от гнева короля Генриха.

Вулфер усмехнулся.

— Боюсь я не королевского гнева, — сказал он, но возражения не принимались.