Слишком хорошо, чтобы быть правдой (2)

      – Не поздновато ли? Приличным девушкам давно пора спать.
      – Но ведь мы уже обсуждали тему приличных девушек в прошлый раз. Конечно, если ты не хочешь…
      Я нашёл то, что искал – диск с песнями "Битлз" – и поставил его в проигрыватель.
      – Вопрос в том, хочешь ли этого ты.
      – Разумеется, хочу. – Мадена опустила глаза. – Иначе бы я об этом не говорила…
      – Учти, убежать будет проблематично – я живу за двадцать миль от города. Так что взвесь все "за" и "против".
      Лёгкий стук в стекло заставил меня повернуть голову.
      – Добрый вечер, – сказала неизвестно откуда взявшаяся Синди, чуть наклонившись ко мне. – Не ожидала тебя тут увидеть!
      – Знакомься. Это Мадена. А это Синди. Моя… хм. Бывшая женщина.
      Мадена чуть приподнялась на сиденьи и бросила на Синди ледяной взгляд.
      – Очень приятно, – проговорила она и, взяв с заднего сиденья вчерашнюю газету, сделала вид, что увлечена чтением.
      – О, ты не один, – проговорила Синди. – Я просто хотела, чтобы ты подвёз меня… если тебе по пути.
      – Да, мне по пути, милая, – ответил я, доставая из барсетки бумажник. – А это тебе. На такси. И сделай одолжение – избавь меня от своей персоны. Мне противно тебя видеть.
      – Синди, я долго буду тебя ждать? – раздался мужской голос за спиной моей собеседницы. – Ты что, хочешь вернуться домой под утро?
      Мужчина сделал пару шагов. Теперь он стоял рядом с Синди. Мы встречались всего один раз, но у меня всегда была отличная память на лица.
      Мы с мужчиной молча переглянулись.
      Поймав мой взгляд, Синди торопливо отошла.
      – Добрая ночь, мистер, – заговорил я. – Я дал вашей женщине денег на такси. Так что вы можете не волноваться – увидите свой дом до рассвета.
      – У меня есть своя машина. Верни ему деньги, Синди. Всё до последнего цента.
      – Я ей их дарю. Вы можете на эти деньги заполнить бак – их хватит на…
      – У меня, чёрт побери, есть деньги на бензин!
      Мадена оторвалась от газеты и посмотрела на мужчину. Её лицо удивлённо вытянулось, а брови взлетели вверх.
      – Питер? – недоуменно проговорила она, чуть растянув первый слог.
      – Мадена! Какой сюрприз. Вот уж кого не ожидал тут увидеть!
      – Это Брайан, – представила меня Мадена. – А это Питер, мой…
      – Я уже догадался, кто это.
      Немая сцена продлилась с минуту – мы молча разглядывали друг друга и, вероятно, со стороны выглядели по-идиотски.
      Мадена заговорила первой.
      – А она ничего. – Она кивнула на Синди. – Наверное, получше меня, да?
      – О да, конечно, – сказал я. – Они с Шели стали бы лучшими подругами. Купите пятискоростную метлу новой модели – и получите пояс верности в подарок. Всего лишь один ключ!
      Мадена не удержалась и тихонько хихикнула, снова посмотрев на Синди.
      – У вас отличная машина, Брайан, – заметил Питер. – Совсем новая, да?
      – Так точно. Выпустили в этом году.
      – Наверное, вы неплохо зарабатываете. Я бы копил на такую как минимум лет пять.
      – Могу посоветовать вам более старые модели. Я, как и все поклонники BMW, уверен, что эта машина не стареет. Не стоит расстраиваться – просто поищите что-то менее новое. Это может позволить себе каждый. А моя зарплата меня устраивает. Почему вы этим интересуетесь?
      – Просто Мадена любит мужчин с деньгами. И я не удивлён, что она выбрала именно вас. Держу пари, моей зарплаты вам не хватит даже на оплату счёта за сотовый телефон.
      Я оглядел своего собеседника.
      – Насчёт Мадены я ничего сказать не могу. А вот ваша женщина охотно раздвигает ноги за пару долларов.
      – Вам не кажется, что вы заговариваетесь, Брайан? Вы только что назвали мою женщину шлюхой.
      – Ах, так вы ещё не знаете, что она шлюха? Вам предстоит узнать много нового.
      Питер достал из кармана смятую пачку сигарет и закурил.
      – Почему бы вам не выйти из машины? – спросил он меня. – Мне бы хотелось заглянуть вам в глаза.
      – Прекрати, Питер, – вполголоса проговорила Синди. – Ты сам не знаешь, на что нарываешься.
      – Советую вам послушать её, – сказал я. – И вам уже не шестнадцать. Научитесь защищать честь женщины словами, а не кулаками.
      – Вы, наверное, свято верите в то, что у женщины, которая сидит рядом с вами, есть честь?
      Я взялся за ручку двери – и Мадена тут же схватила меня за рукав.
      – Хоть ты будь умнее, Брайан, – шепнула она. – Не ввязывайся в эти глупости.
      – Я ему ничего не сделаю, – пообещал я. – Если, конечно, ему не придёт в голову распустить руки.
      Я вышел из машины и, присев на капот, тоже закурил.
      Оказалось, что Питер ниже меня головы на полторы и гораздо уже в плечах. Он сделал шаг по направлению ко мне – и замер на безопасном расстоянии.
      – Даже не думай об этом, Брайан, – снова заговорила Синди.
      – Не лезь не в своё дело, женщина, – оборвал её Питер.
      – Как мы будем решать вопрос чести? – включился я в разговор. – С помощью выбитых зубов? Или как взрослые люди?
      Мадена тоже вышла из машины. Теперь она стояла за моей спиной и внимательно наблюдала за происходящим.
      – Послушайте, Брайан, я не хочу с вами ссориться. Но вы обозвали мою женщину шлюхой, и мне было неприятно это слышать.
      – Я всего лишь называю вещи своими именами. Ваша женщина – шлюха, и вам ещё предстоит в этом убедиться.
      – Тогда спешу уведомить вас, что ваша женщина не лучше.
      – Вы ведёте себя хуже детей, Брайан, – заметила Мадена. – Едем домой, пожалуйста.
      Я очень устала.
      – Значит, так, – сказал я, обращаясь к Питеру. – Проваливайте отсюда. И забирайте свою женщину. И имейте в виду – если я встречу вас ещё раз, то вам повезёт гораздо меньше, чем сегодня. А деньги оставьте себе. Оплатите счёт за сотовый телефон.
      Мы с Маденой выбрались из города за пятнадцать минут. Обсуждение происходящего было решено не затевать – по крайней мере, потому, что мне было немного стыдно за своё поведение. Я вообще не понимал, зачем затеял этот глупый разговор.
      По дороге Мадена задремала. Она склонила голову, и растрепавшиеся волосы упали ей на лицо. Стрелка спидометра подползла к отметке "150 миль в час", но двигатель урчал так спокойно, будто я не перешёл и восьмидесяти. Через приоткрытое окно тянуло ночной прохладой, а в колонках играли "Битлз" – я убавил звук, чтобы не тревожить сон своей спутницы.
      Я на долю секунды оторвался от дороги и посмотрел на Мадену. И у меня снова появилась мысль о пляже и отпуске. Вот только теперь я бы обязательно взял её с собой. И плевал бы на её работу.
      Мадена повернулась, не открывая глаз, и подол её платья приоткрыл бедро чуть больше, чем следовало. На этот раз я не удержался от соблазна прикоснуться к ней.
      На ощупь её кожа оказалась гораздо нежнее шёлка платья. И была слишком горячей.
      Или же мне просто показалось?
      Почувствовав прикосновение, Мадена помотала головой, прогоняя сон, и, посмотрев на меня, улыбнулась.
      – Стоит мне задремать – и ты уже распускаешь руки? – Она перевела взгляд на спидометр. – Ты с ума сошёл, Брайан! Это машина, а не самолёт!
      – Она может и больше. Веришь?
      – Верю, только не демонстрируй. Ты всегда так водишь? И до сих пор не разбил себе голову?
      – Я крепко держу руль в руках, милая. И вожу машину почти десять лет. Так что со мной тебе нечего бояться Я попытался убрать руку, но Мадена накрыла её своей рукой.
      – Не надо. Мне нравится.
      – Тогда передачи переключаешь ты.
      – Нет проблем. У меня тоже есть права – Тебе, наверное, жарко. Включить кондиционер?
      – Нет. Я хочу, чтобы было жарко. – Мадена посмотрела на меня, чуть наклонив голову. – И ещё хочу…
      – Что?
      – Тебя.
      Машина выехала левыми колёсами на встречную – и я чудом увернулся от летевшего на меня потока.
      – Ох, какая потрясная тема для ста пятидесяти миль в час! – нервно выдохнул я.
      – Извини. Когда мы приедем?
      – Ещё один поворот.
      – Как тут красиво… – Мадена с любопытством смотрела в окно. – Сколько зелени!
      Наверное, жить тут – это просто блаженство.
      – Да. Особенно если ты не одинок.
      Дома я первым делом по старой привычке проверил сообщения на автоответчике.
      Сообщение было одно – от Рэя, который приглашал меня на бильярд.
      – Завтра я познакомлю тебя со своим другом, – сказал я Мадене. – Поедем играть в бильярд.
      – А я не умею, – обиженно проговорила она.
      – Рэй тебя быстро научит. Учить женщин он умеет, уж поверь. Опыт у него в этом деле, прямо скажем, впечатляющий.
      Мадена прижалась к моим губам и обхватила мою шею.
      – Ну, ты покажешь мне свою спальню? – спросила она, пытаясь разглядеть в темноте мои глаза.
      – Это наверху. Только у меня там ужасный беспорядок.
      – Не думаю, что это нас интересует. Правда?
      Мы поднялись наверх, и я предусмотрительно взял Мадену на руки – на полу было разбросано столько одежды, что любой мог разбить голову.
      – Да ты пушинка, – рассмеялся я, осторожно опуская её. – Сколько ты весишь?
      – Что за вопросы? Ох, вот только не надо рвать на мне платье – оно стоило кучу денег…
      – Я куплю тебе десять таких же.
      – Ну, и кто тут после этого ненормальный?
      – Я. И мы оба знаем, кто свёл меня с ума.
      Мадена говорила что-то ещё – но я был на абсолютно другой волне. И вернулся к реальности только тогда, когда она застонала, прикусив губу, и откинулась на подушку, прикрыв глаза.
      – Ненормальный. Нормальные мужчины не набрасываются на приличных девушек.
      – А приличные девушки не спят с мужчинами на втором свидании, – отпарировал я.
      – Это было третье. И ещё театр. Ой!
      Мадена отбросила покрывало и перебралась на другую сторону кровати.
      – Что такое? – спросил я, включая ночник.
      – Там что-то пушистое… и тёплое!
      Кошка, довольная капитуляцией врага, блаженно растянулась на шёлковых простынях.
      – Это всего лишь Ингрид, – рассмеялся я. – Ты ей явно понравилась – обычно она не приближается к моей спальне, если я не один. И уж точно не забирается в кровать. Да не бойся. Она не укусит.
      Мадена протянула руку и потрепала кошку за ухом. Та довольно заурчала.
      – Какая славная!
      – Если ты соберёшься в душ – это тут, рядом. Только осторожно. Они, наверное, спят на ковре.
      – Они? – удивлённо переспросила Мадена.
      – Да. Ещё кошка. И кот.
      – У тебя тут целый зоопарк!
      Животные действительно дремали на ковре, тесно прижавшись к друг другу.
      – А у них любовь, – улыбнулась Мадена.
      – Что-то вроде того. Их трое – и они друг друга очень любят. Шведская семья.
      Завтра я покажу тебе их деток.
      Я поднялся и достал из шкафа халат, после чего повернулся и посмотрел на Мадену.
      Она тут же завернулась в покрывало.
      – Не смотри. Ты меня смущаешь.
      – У тебя красивое тело.
      – Прекрати. – Мадена повернулась ко мне спиной.
      – И где же мой фотоаппарат?
      – Перестань! – Теперь она завернулась в покрывало с головой, оставив только глаза.
      – Паранджа тебе к лицу. Что будет пить моя женщина? Виски, вино, водку, коньяк, апельсиновый сок? (Мадена) Скользнувший по подушке лучик солнца заставил меня приоткрыть глаза и сонно оглядеться. Сначала я не поняла, что же, собственно, произошло с моей спальней.
      Шёлковое постельное бельё я видела исключительно в красивых фильмах, ровно как и дорогие ковры. В моей спальне не было ни больших ваз с засушенными цветами, ни бархатных занавесок, шитых золотом. И откуда тут взялся музыкальный центр?
      Брайан сидел в кресле у окна и читал книгу. Впрочем, чтение его не захватывало – он то и дело поднимал голову от страниц и с задумчивым видом смотрел в окно.
      Я приподнялась на кровати и с улыбкой посмотрела на него.
      – Доброе утро.
      Брайан повернулся ко мне и отложил книгу.
      – Доброе утро, милая. Рановато ты проснулась.
      – Не люблю спать допоздна.
      – А я в выходные частенько грешу подобным.
      Я закуталась в покрывало и, приблизившись к окну, примостилась в одном из кресел.
      – А сегодня ты встал рано.
      – Да. Я давно не сплю. Приснился дурной сон – так и не смог снова забыться.
      – Какой сон?
      – Про отца. Мне часто снится подобное. Прошлое заявляет о себе и напоминает, что забыть его у меня не получится.
      – Может, тебе просто стоит смириться с этим?
      Брайан закурил и взял со стола пепельницу.
      – Проблема в том, что я не умею смиряться. Как тебе спалось? Не было холодно?
      Я удивлённо распахнула глаза.
      – Холодно? Совсем наоборот!
      – Ну, значит, я сделал правильно, достав покрывало. Вообще-то я постоянно мёрзну – круглый год сплю под пуховым одеялом.
      – Что же, тебя не греет горячая персидская кровь?
      – Вероятно, она слишком удачно разбавлена польской.
      – А вот и неправда. Вчера я убедилась в обратном.
      Брайан развёл руками.
      – Мнение со стороны зачастую бывает объективным. Тебе не кажется, что ты сидишь слишком далеко от меня? – Он поманил меня пальцем. – Я не очень хорошо тебя слышу.
      Я перебралась к нему на колени, и он, обняв меня, приложил ухо к моей груди.
      – А, вот как бьётся сердце влюблённой женщины.
      – Так бьётся сердце женщины, у которой до вчерашнего вечера не было мужчины полгода.
      – Сердце довольной и влюблённой женщины, – тут же поправил сам себя Брайан. – Или женщина чем-то недовольна?
      – Даже не знаю. Может быть, да, а, может, и нет… разве можно определиться всего за одну ночь?…
      Мы решили позавтракать на веранде. Сегодня было тепло – и, кроме того, я, горожанка, почти не знавшая, что такое природа, не могла упустить момент и не насладиться чистым воздухом. Или, по крайней мере, совсем не таким, как в мегалополисе. Крошечный район – несколько домов, которые утопали в зелени, никакого шума машин, никакой толпы – только тишина. Если бы существовал Рай на Земле, то его разместили бы именно здесь.
      Пока Брайан накрывал на стол, я улучила минутку и позвонила родителям. Трубку поднял отец – и я сразу подумала о том, что слышать маму мне хотелось гораздо больше.
      – Мы звонили тебе трижды, Мадена, – заявил отец. – Ты не думаешь, что это чересчур? Мы с мамой должны гадать, где ты и что с тобой происходит?
      – Нет, конечно, – поспешно ответила я. – У меня всё хорошо, папа, не волнуйся.
      Просто я в гостях.
      – Со вчерашнего вечера? Ты ночевала у Шели?
      – Не совсем…
      – У тебя нет своей собственной постели, Мадена, и ты ночуешь у мужчин?
      – Папа, мне уже двадцать пять. Может быть, ты перестанешь говорить мне подобное?
      – Ты и в семьдесят будешь моей дочерью, и я буду говорить тебе всё, что захочу.
      Надеюсь, ты познакомишь нас с молодым человеком?
      Я посмотрела на Брайана, который расставлял принесённую посуду.
      – Конечно, папа, но не сейчас. Понимаешь, мы знакомы всего-то неделю, и…
      – Ты поехала домой к мужчине, которого знаешь только семь дней, Мадена?
      – Послушай, папа, это не телефонный разговор. На следующей неделе я заеду к вам – и мы это обсудим.
      – И не забудь захватить с собой своего нового ухажёра. Очень хочется посмотреть на человека, из-за которого ты бросила Питера.
      – При чём тут Питер? Я не общаюсь с ним уже полгода!
      – Ты сошла с ума, Мадена? Твоя мать уже шила тебе свадебное платье! Ты так легко расстаёшься с человеком, который был рядом с тобой почти три года?
      – Пусть другая дура выходит замуж за этого ублюдка. Мне хватило.
      – Всё, Мадена, разговор окончен. Точнее, мы его ещё начнём. Позже. И я бы посоветовал тебе сходить на исповедь, дорогая. В последнее время ты делаешь много глупостей.
      Я отложила сотовый телефон и, подперев рукой щёку, стала разглядывать стеклянный кувшин с соком.
      – Обычно я не завтракаю, – заговорил Брайан, присаживаясь. – Но для гостей делаю исключение. Извини, я немного подслушал твой разговор. Как родители?
      – Отлично. Умирают от желания познакомиться с тобой. Особенно папа.
      Брайан медленно вернул на тарелку кусочек огурца и поднял на меня глаза.
      – Познакомиться? Со мной? У тебя серьёзное лицо, но ты ведь шутишь, правда?
      Я поставила перед собой чашку с кофе и потянулась за сливками.
      – Понимаешь… как бы это объяснить… мой отец – очень строгий человек, и взгляды у него консервативные. И он… очень волнуется по поводу моей личной жизни. Конечно, ещё есть сестра – но ей уже не вправить мозги. И есть брат – но он ещё слишком мал, у него в голове только учёба. Вообще, мне было бы очень приятно, если бы ты поужинал с нами. Вот увидишь – у нас отличная семья.
      Брайан кивнул и снова принялся за салат.
      – Остаётся надеяться, что я понравлюсь твоему отцу гораздо больше, чем Питер.
      – Ну, и ты тоже про Питера? Хватит! Тем более, что он тебе и в подмётки не годится.
      – Хотелось бы верить. Просто я не из тех людей, которые умеют сделать из себя кого-то другого для того, чтобы произвести должное впечатление. Меня не так воспитали. Я умею быть только собой.
      – Вот и хорошо! Так у тебя будет гораздо больше шансов понравиться папе. Питер из кожи вон лез, чтобы заработать репутацию хорошего человека. – Я помолчала. – До сих пор удивляюсь, как сразу не поняла, что он такой сукин сын.
      – Они с Синди нашли друг друга. Хотя не думаю, что это продлится дольше месяца – для неё понятия "мужчина" и "много денег" неразделимы.
      Я помогла Брайану убрать со стола, после чего мы снова вернулись на веранду допивать кофе.
      – Ну так что? Придёшь к нам в гости на следующей неделе? – спросила я.
      – Увы, смогу только в выходные. Очень много работы. Ах, кстати. Вон там, в углу.
      Посмотри.
      В углу я обнаружила большую плетёную корзину. Внутри, на подушке, лежали крошечные котята.
      – Какие чудесные! – Я присела на корточки, чтобы получше разглядеть малышей. – Они же ещё совсем маленькие…
      Кошка, дремавшая рядом, тут же открыла глаза.
      – Ой! – Я поднялась и поспешно отошла. – А она меня не покусает?
      – Если не будешь трогать котят – нет.
      – Ты оставишь их себе?
      – Отдам в хорошие руки. А одного приберегу для тебя. Какой тебе больше нравится?
      Я снова посмотрела на котят.
      – Не знаю даже. Все такие хорошенькие… мне нравится вон тот, серый с белым.
      Только вот не знаю, разрешит ли моя хозяйка взять животное. Она их ненавидит.
      – Я не очень хорошего мнения о людях, которые не любят животных, – заметил Брайан, возвращаясь за стол. – И вообще, почему бы тебе не найти другую квартиру?
      – Вряд ли удастся найти что-то ещё за такую мизерную сумму.
      – Что значит – вряд ли? Удастся, конечно. Я поговорю с Иганом – он обязательно что-то найдёт.
      Я рассмеялась.
      – А если не найдёт – я буду жить у тебя?
      – Почему бы и нет? Тебе тут не нравится?
      – Тут прекрасно. – Я подошла к перилам веранды и несколько секунд молча оглядывала сад. – Наверное, это мечта – так жить. Тишина и покой. С утра тебя будит не шум машин, а пение птиц. Завтракаешь на свежем воздухе, читаешь в саду, гуляешь.
      – Да, тут действительно хорошо. Именно шум машин нервировал меня в городе. А тут можно спокойно остаться наедине со своими мыслями. Правда, иногда одиноко.
      Хочешь, я тебя сфотографирую?
      Я покачала головой.
      – Нет, нет. Я не люблю фотографироваться. И ужасно выхожу на фотографиях.
      – Подожди. Я сейчас.
      Брайан ушёл и вернулся через несколько минут. В руках он держал фотоаппарат, упакованный в тёмно-серый бархатный чехол.
      – Не надо, – повторила я, глядя на то, как он бережно достаёт фотоаппарат.
      – Не знаю таких слов. – Брайан поднял фотоаппарат и направил на меня объектив. – Он у меня уже пять лет. И – ни одного неудачного кадра. Веришь?
      – Конечно, – улыбнулась я.
      – Ну тогда сделай одолжение – попозируй немного.
      Брайан отснял несколько кадров, после чего опустил фотоаппарат и жестом подозвал меня.
      – О, хорошо получилось! – похвалил он сам себя. – Особенно вторая и третья.
      Глянь-ка.
      – И правда! Я никогда так хорошо не получалась…
      – Я же говорил – это волшебный фотоаппарат.
      – Да. И фотограф тоже волшебный.
      Брайан обнял меня одной рукой за плечи, и мы замерли, глядя вдаль.
      – Знаешь, – заговорил он, – я давно хотел тебе сказать. Я рад, что ты появилась в моей жизни. Когда я встретил тебя, то подумал, что ты можешь оказаться той женщиной, которая меня освободит.
      – Освободит? От чего?
      – От другой женщины.
      – Я помню, ты говорил. А она сделала что-то плохое?
      Брайан спрятал руки в карманы и, повернувшись ко мне боком, присел на перила.
      – На твой вопрос существует много ответов, Мадена. Но ни один из них не является правильным. Хорошо, плохо… может, что-то там ещё.
      – Может быть, тебе станет легче, если ты кому-то это расскажешь и попросишь совета?
      – А что мне могут посоветовать? Перестать жить наполовину? Постараться забыть?
      Наверное, я пытаюсь не слишком усердно – но забыть не получается. Сначала я думал, что не могу забыть это потому, что слишком взволнован – я очень эмоциональный человек по натуре. Потом я думал, что слишком слаб и не могу найти в себе силы расстаться с прошлым. Но это что-то маленькое и незаметное, что постоянно копошится в душе. Десять лет – не достаточно ли для того, чтобы забыть первую любовь? Но я ищу её в каждой женщине. И не нахожу. – Брайан посмотрел на меня. – Может, я просто-напросто несчастный человек?
      – Не думаю. Ты ведь сам говорил, что у каждого своё счастье.
      – Ты удивительная женщина – ещё никто так успешно не запоминал весь мой бред. – Он глянул на часы. – Так. Времени у нас нет. Рэй, конечно, может подождать – но я не люблю опаздывать. Посмотрим фотографии вечером – помнишь, я тебе обещал? Ты ведь… останешься на ночь?
      Я опустила глаза.
      – Даже не знаю. Завтра на работу.
      – Я тебя отвезу. И, кроме того, я не могу представить себе ночь без тебя.
      – Ты что, серьёзно?
      – Да. Я уже считаю дни до следующих выходных.
      Рэй оказался невысоким мужчиной с ярко-голубыми глазами и улыбкой, которая могла бы очаровать кого угодно.
      – Никаких мистеров и сэров, – предупредил он сразу после того, как они с Брайаном обменялись рукопожатиями.
      – Это мой коллега. Рэймонд Но можно просто Рэй. А это – Мадена, – представил меня Брайан.
      – Какое красивое имя! Под стать красивой женщине. – Рэй поцеловал мне руку, после чего древним восточным жестом выразил расположение. – Благославляю вас, дети мои.
      – Хватит валять дурака, Рэй, – рассмеялся Брайан.
      – Послушай, что я тебе скажу. – Рэй поднял указательный палец. – Я видел твоих женщин, Брайан. Были и пошикарнее, чего греха таить – но у всех тех женщин не было жизни в глазах. А у этой женщины она есть. У неё есть душа. И, – обратился он ко мне, – я никогда не говорю таких вещей просто так. Брайан подтвердит.
      – Не говорит, – тут же подтвердил Брайан. – И не красней – это правда.
      Я сжала руками порозовевшие щёки и улыбнулась.
      – Не стойте, проходите и садитесь, – предложил Рэй. – Надья спустится через пару минут. Детей отец с мамой забрали на ярмарку – Боже, хоть одни выходные без их бесконечных воплей. Что будем пить? У меня есть отличное вино – его не стыдно предложить даже дорогим гостям.
      Пока Брайан открывал вино и наполнял бокалы, Рэй подошёл к музыкальному центру и с сосредоточенным видом начал рыться в дисках.
      – Что ты там ищешь? – полюбопытствовал Брайан.
      – Мне предстоит пройти тест на гостеприимство, – ответил Рэй, не отрываясь от своего занятия. – Иными словами – угадать, какую музыку любит леди.
      – Можно ставить всё, что угодно, – улыбнулась я. – В плане музыки леди – человек абсолютно всеядный.
      Рэй взял с полки один из дисков и открыл коробочку.
      – Всеядных людей не бывает – мне ли не знать. – Он поставил диск в проигрыватель и нажал на play. – Ну, кто это, Брайан?
      – "Depeche Mode". Это тот диск, который я тебе подарил?
      – Он самый. – Рэй повернулся ко мне. – Угадал?
      – Ещё как. Тест пройден успешно.
      – Не знал, что ты их слушаешь, – обратился ко мне Брайан. – Кстати, у меня в машине есть пара дисков "Depeche Mode". Держу пари, "Beatles", которых я постоянно слушаю, тебе уже наскучили.
      – Вовсе нет! – возразила я. – Их я тоже очень люблю.
      Рэй разместился в кресле и с интересом посмотрел на нас.
      – Надо же. Оказывается, Брайан, не только мы с тобой любим старьё.
      – Добрый день, – раздался со стороны лестницы чей-то голос. – Прошу прощения – я немного припозднилась.
      Я инстинктивно повернула голову – и на несколько секунд затаила дыхание. Я встречала много красивых женщин – но по сравнению с этой все они были жалкими уродинами. Смуглая кожа, резкие черты лица, лучистые тёмно-ореховые глаза, иссиня-чёрные волосы, горделивая осанка и великолепная, наверное, даже идеальная фигура – отвести взгляд от жены Рэя не представлялось возможным. Простое белое платье Надье очень шло – впрочем, такой женщине пошла бы любая одежда, даже рваньё за пару долларов.
      – Рэй, у нас гости, а я не одета и не причёсана! – упрекнула мужа Надья, подходя к нам – двигалась она с завораживающим изяществом дикой кошки. – Почему ты меня не предупредил?
      – Всё в порядке, дорогая. Я знал, что ты очаруешь нашу гостью в каком угодно виде. Как ты заметила, я не ошибся.
      Я поспешно отвела глаза и смущённо улыбнулась.
      – А если бы я вышла в халате? Что бы ты сказал тогда?
      – Что я предпочитаю видеть свою жену без халата, что же ещё?
      Надья подошла к Брайану и поцеловала его в щёку.
      – Привет. Ты сегодня просто светишься от счастья.
      – А ты отлично выглядишь. Впрочем, как и всегда, – ответил ей Брайан. – Это Надья, жена Рэя. Будущий доктор востоковедения и счастливая мать двоих – а вскоре и троих – детей. А это Мадена. В будущем – преуспевающий адвокат.
      Надья наклонилась ко мне и наградила поцелуем, оставив запах совершенно фантастических духов.
      – Очень приятно, милая. Ты очаровательна! Неужели Брайан наконец-то нашёл женщину себе под стать?
      – Давно пора, – буркнул Рэй и положил руку на подлокотник кресла. – Иди ко мне, милая. Мы не виделись целых три часа – я по тебе соскучился.
      Эти слова могли бы показаться шуткой, если бы не взгляд Рэя – взгляд человека, который любит свою жену до беспамятства. Той самой любовью, которая встречается очень редко – и счастливы люди, которые испытали её хотя бы на миг.
      Надья присела, и Рэй обнял её.
      – Стоило мне вздремнуть – и ты уже выпил? Ну, разве это дело?
      – Уже семь лет я твержу тебе одно и то же – я пьянею, как только к тебе прикасаюсь.
      Надья сказала пару слов на непонятном языке, и Рэй что-то ответил ей. Она улыбнулась и ласково потрепала его по волосам.
      – Это фарси, – пояснил мне он. – Она предпочитает слышать слова любви на родном языке. Кстати, я привёз её из Ирана, вот.
      И в подтверждение своих слов Рэй гордо поднял голову.
      – Вот как? – удивилась я. – Надо же! Иногда любовь так далеко.
      – Ближе, чем мы думаем. – Рэй снова посмотрел на жену. – Я прав, дорогая?
      – Конечно, любимый. Но почему же ты не приглашаешь гостей к столу?
      Мы отказались от еды, но Рэй и Надья принадлежали к тем людям, гостеприимству которых невозможно было сопротивляться. Поэтому нам пришлось-таки отправиться в столовую и отведать шоколадный торт.
      Надья, разумеется, готовила великолепно – у меня не было сомнений в том, что она обладает всеми достоинствами, которыми может обладать женщина.
      – Если бы не эти торты, я бы весил раза в два меньше, – заметил Рэй, разливая чай.
      – Но тогда бы от тебя ничего не осталось, милый, – возразила Надья.
      – Глупости, – заговорил Брайан. – Во всяком случае, сбросить пару килограмм ему не помешало бы.
      – Только не начинай свои лекции о спорте и здоровом питании! – отмахнулся Рэй. – Я до конца своих дней буду есть пиццу и пить кока-колу. А спорт я на дух не переношу. Разве что… ну, ты знаешь, тот, которым обычно занимаются по ночам. А, может, мне начать танцевать?
      Брайан взял со стола салфетку.
      – А что, неплохая идея. Вместо бильярда поедем на танцы?
      – Ты танцуешь? – поинтересовалась я.
      – Как Майкл Джексон и Джон Траволта в одном лице! – поспешил похвалить друга Рэй.- Впрочем, что я говорю? Он их за пояс заткнёт – это точно.
      – Это интересно. – Надья повернулась к Брайану. – Почему я об этом не знала?
      Брайан со смехом махнул на Рэя рукой.
      – Вот уж Джон Траволта и Майкл Джексон! Горазд ты преувеличивать, Рэй. И танцую я довольно-таки посредственно…
      – Ладно тебе прибедняться. Я помню, как ты тогда танцевал в клубе. Все рты пооткрывали.
      – О, и я помню, – улыбнулась Надья. – Ноги несли меня к вам, но я беседовала с молодыми людьми. На важные темы. – Она глянула на Рэя, после чего добавила: – Где ты научился танцевать восточные танцы?
      – В университете. Тем же, где и классические – танго, вальс…
      – Я люблю танго. Надо как-нибудь выбраться в клуб на танцы! Вчетвером. – Она посмотрела на меня. – Ты любишь танцевать, Мадена?
      – Да, но, – я посмотрела на торт в тарелке, – если я съем ещё чуть-чуть, то, боюсь, не влезу в вечернее платье…
      Надья изогнула аккуратные брови и раздосадованно тряхнула головой.
      – Ах, брось, милая! У нас с тобой великолепные фигуры – нам не повредит и пять шоколадных тортов. Брайан, Рэй, я вас не слышу.
      – Не повредит и десять, – дружно уверили нас мужчины.
      Когда от торта остались только крошки, Надья поднялась – но Рэй покачал головой.
      – Нет-нет, я уберу сам. А ты развлеки гостей.
      – Спасибо, милый, – ответила она и немного устало улыбнулась. – Что-то я не очень хорошо себя чувствую. Наверное, бледно выгляжу.
      – Вот уж нет – выглядишь, как уже было сказано, отлично. Да и что может быть прекраснее, чем женщина, которая носит в себе маленькую жизнь?