Жена-22

Мелани Гидеон

Жена-22

This edition is published by arrangement with Curtis Brown UK and The Van Lear Agency

Interior photos © 2012 by Kerri Arsenault. Used by permission

© 2012 by Melanie Gideon

All rights reserved.

© Е. Валкина, 2013

© ООО “Издательство Астрель”, 2013

Издательство CORPUS ®

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Посвящается Б.Р. – Мужу-1

“Надо лишь соединить…”

Э. М. Форстер[1]

Часть первая

1

29 апреля, 17:05

поиск в google

Запрос: “Опущение века”

Результатов: примерно 54 300 (0,14 сек)

Опущение века: Медицинская энциклопедия Медлайн

Опущение века – чрезмерное провисание верхнего века… Опущение века может придавать человеку сонный или усталый вид.

Опущение века… Природные Альтернативы

Разговаривайте, подняв подбородок. Старайтесь не морщить лоб, потому что это только усугубит ваши проблемы…

Друпи-дог… Опущенные веки

Друпи – американский мультипликационный персонаж, пес с унылым лицом и опущенными веками… Фамилия – Макпудель… Характерная фраза: “Знаешь что? Меня это бесит”.

2

Уставившись в зеркало ванной, я пытаюсь понять, почему никто не сказал мне, что мое левое веко отрастило маленький капюшон. Долгое время я выглядела моложе своих лет. А теперь вдруг все годы вылезли наружу, и я выгляжу аккурат на свой возраст – сорок четыре, а то и старше. Я приподнимаю лишнюю кожу и кручу ее между пальцами. Может, существует специальный крем? А как насчет упражнений для век?

– Что у тебя с глазом?

Питер засовывает голову в дверь ванной и, несмотря на раздражение от того, что меня застукали, я счастлива увидеть веснушчатую мордаху сына. В двенадцать его желания все еще скромны и легко выполнимы: вафли “Эгго” и спортивные трусы фирмы Fruit of the Loom – те, что с хлопчатобумажным поясом.

– Почему ты мне не сказал? – спрашиваю я.

Я полагаюсь на Питера. Мы очень близки, особенно в вопросах ухода за собой. У нас договор. Он отвечает за мои волосы. Говорит мне, когда отрастают корни, чтобы я записалась к Лайзе, своей парикмахерше. В свою очередь, я отвечаю за запах Питера. За его отсутствие. Двенадцатилетние мальчики почему-то не в состоянии учуять, чем пахнут их подмышки. Каждое утро он забегает ко мне и взмахивает руками, чтобы я могла ощутить дуновение. Душ, почти всегда говорю я. Иногда, очень редко, я вру и говорю, что все в порядке. Мальчишка и пахнуть должен как мальчишка.

– Чего я тебе не сказал?

– Про мое левое веко.

– Чего? Что оно нависает над глазом?

Я испускаю стон.

– Но совсем чуть-чуть.

Вновь смотрю в зеркало.

– Почему ты не сказал хоть что-то?

– А почему ты не сказала мне, что “Питер” на сленге – это пенис?

– Потому что это не так.

– Да нет, это так. Питер и два яйца?

– Клянусь, что ни разу не слышала этого выражения.

– Ладно, теперь ты понимаешь, почему я меняю имя на Педро.

– А как же Фрост?

– Это было в феврале. Когда мы учили Роберта Фроста[2].

– Ага, теперь ваши пути разошлись и ты хочешь быть Педро? – уточняю я.

Средние классы школы, как мне объяснили, – это сплошь экспериментирование в поисках себя. Наша задача как родителей – позволять детям примерять на себя разные личины, но иногда за этим не уследить. Сегодня Фрост, завтра Педро. Спасибо еще, что Питер не эмо, или имо, или как его? Я понятия не имею, что означает это эмо / имо, знаю только, что это какая-то разновидность готов, крутые чуваки, которые красят волосы в черный цвет и подводят глаза. Нет, Питер не из таких. Питер – романтик.

– Хорошо, – говорю я. – Кстати, о Петере ты не думал? Это немецкая версия Питера. Друзья могли бы говорить “Петер-ветер”. А с Педро ничего не рифмуется. У нас есть пластырь?

Я хочу приклеить веко – посмотреть, как оно будет выглядеть, если мне удастся его восстановить.

– Педро-с-кедра, – говорит Питер. – А мне нравится твое опущенное веко. Ты с ним похожа на собачку.

У меня отпадает челюсть. Знаешь что? Меня это бесит.

– Нет, на Джампо, – говорит сын.

Питер имеет в виду нашего двухлетнего пса, наполовину тибетского спаниеля, наполовину бог знает кого. Это какой-то Муссолини среди собак: вес двенадцать фунтов, ужасно нервный и подвижный, поедает собственные какашки. Отвратительно, конечно, но, если подумать, даже удобно. Не нужно повсюду таскать за собой эти пластиковые пакеты.

– Брось это, Джампо, ты, маленький негодяй! – кричит внизу Зои.

Мы слышим, как пес с упорством маньяка носится по полу, вероятнее всего, раскатывая рулон туалетной бумаги – его второе, после какашек, излюбленное лакомство. Джампо по-тибетски означает “кроткий” – как оказалось, такое определение совершенно не подходит нашей собаке, но я не расстраиваюсь: предпочитаю иметь пса с характером. Последние полтора года в доме как будто снова появился младенец, и я наслаждалась каждой минутой. Джампо – мой малыш, третий ребенок, которого у меня никогда не будет.

– Ему нужно погулять. Радость моя, ты его не выведешь? Мне нужно подготовиться к вечеру.

Питер корчит гримасу.

– Пожалуйста?

– Ладно.

– Спасибо. Эй, подожди, пока ты не ушел – у нас есть пластырь?

– Вряд ли. Хотя, кажется, я видел какую-то клейкую ленту в ящике со всяким хламом.

Я рассматриваю веко.

– Еще одно одолжение?

– Ну что еще? – вздыхает Питер.

– Принесешь мне эту ленту после того, как погуляешь с собакой?

Он кивает.

– Ты мой сын номер один, – говорю я.

– Твой единственный сын.

– И первый по счету, – уточняю я, целуя его в щеку.

Сегодня я сопровождаю Уильяма на презентацию новой водки “ФиГ” – проект, над которым он и его команда в “ККМ-Рекламе” работали много недель. Я давно предвкушала это событие. Там будет живая музыка. Какая-то новая крутая группа, женское трио с электроскрипками – с каких-то гор, то ли Адирондак, то ли Озарк, не помню откуда.

Деловой стиль, сказал Уильям, и я достаю свой бывалый темно-красный костюм “Энн Тейлор”. В 90-е годы, когда я тоже работала в рекламном бизнесе, это был мой ударный наряд. Надеваю его и подхожу к зеркалу. Костюм выглядит несколько старомодным, но, может быть, если я надену массивное серебряное колье, которое Недра подарила мне на прошлый день рождения, будет не так заметно, что он видал и лучшие дни. Я познакомилась с Недрой Рао пятнадцать лет назад в детском саду “Мамочка и я”. Она моя лучшая подруга, а еще, по случаю, один из наиболее известных адвокатов по бракоразводным делам штата Калифорния. Ее здравый и очень дельный совет стоит 425 долларов в час, но я всегда могу получить его бесплатно, потому что Недра меня любит. Я пытаюсь взглянуть на костюм ее глазами. Я точно знаю, она сказала бы: “О-о, нет, дорогая, ты же это не всерьез!” – со своим шикарным английским акцентом. Тем хуже. В моем гардеробе нет больше ничего, что подходило бы под определение “деловой стиль”. Натянув лодочки, я спускаюсь по лестнице.

На диване, закрутив длинные каштановые волосы в бесформенный узел, сидит моя пятнадцатилетняя дочь Зои. У нее бывают периоды вегетарианства (в данный момент – нет), она яростно выступает за переработку отходов, а также изготавливает по собственному рецепту натуральный бальзам для губ (мята и имбирь). Как и большинство девушек ее возраста, она профессиональная “экс”: экс-балерина, экс-гитаристка и экс-подружка Джуда, сына Недры. Джуд – своего рода местная знаменитость. Он добрался до голливудского тура “Американского идола”, но потом его вышибли, отметив, что “звучанием он напоминал горящий калифорнийский эвкалипт – с таким же треском, шумом и взрывами, но даже не его местную, отнюдь не местную разновидность”.

Я болела за Джуда – мы все болели, – пока он проходил первый и второй туры. Но перед третьим, голливудским, у него от внезапной славы закружилась голова, он изменил Зои, а затем порвал с ней, разбив тем самым сердце моей девочки. Урок? Никогда не позволяйте дочери встречаться с сыном лучшей подруги. Потребовалось несколько месяцев, чтобы я, то есть Зои, пришла в себя. Я наговорила Недре кучу ужасных вещей – вещей, которые, вероятно, не следовало говорить, вроде “я ожидала большего от сына феминистки и от мальчика, которого воспитывают две мамы”. Недра и я даже какое-то время не разговаривали. Сейчас-то все уже в порядке, но, когда я прихожу к Недре, Джуда очень кстати не оказывается дома.

Рука Зои с бешеной скоростью летает над клавиатурой мобильника.

– Ты в этом пойдешь? – спрашивает она.

– А что? Это винтаж.

Зои хмыкает.

– Зои, солнышко, пожалуйста, оторвись от этой штуки и посмотри на меня. Мне нужно твое мнение. – Я широко развожу руки. – Неужели совсем плохо?

Зои поднимает голову.

– Ну, как сказать. Насколько там будет темно?

Я вздыхаю. Всего лишь год назад мы с Зои были так близки. Теперь же она обращается со мной как со своим братом – членом семьи, которого приходится терпеть. Я делаю вид, что не замечаю, но неизменно пережимаю, стараясь быть милой за нас обеих, и в результате веду себя как помесь Мэри Поппинс и Трули Скрампшес из “Пиф-паф ой-ой-ой”[3].

– В холодильнике есть пицца, и, пожалуйста, проверь, чтобы Питер к десяти был в постели. Мы вернемся чуть позже, – говорю я.

Зои продолжает набирать текст.

– Папа ждет тебя в машине.

Я мечусь по кухне в поисках сумочки.

– Желаю хорошо провести время. И не смотри “Идола” без меня!

– А я уже прогуглила результаты. Сказать тебе, кто вылетел?

– Нет! – кричу я, выбегая из дверей.

– Элис Бакл. Сколько лет, сколько зим. Вы прямо как дуновение свежего ветерка! Почему Уильям так редко приводит вас на подобные мероприятия? Хотя, полагаю, тем самым он оказывает вам услугу. Подумаешь, еще один вечер, еще одна презентация водки. Скучно и банально, не так ли?

Фрэнк Поттер, креативный директор “ККМ-Рекламы”, рассеянно оглядывает собравшихся поверх моей головы.

– Вы потрясающе выглядите, – говорит он, водя глазами по сторонам. Увидев кого-то в глубине зала, он машет рукой. – Какой прелестный костюм.

Я делаю большой глоток вина.

– Спасибо.

Глядя на нарядные блузки, босоножки из тонких ремешков, обтягивающие джинсы, в которые облачены большинство присутствующих женщин, я начинаю понимать, что “деловой стиль” одежды на самом деле означает “сексуально-деловой”. По крайней мере для этой тусовки. Все выглядят шикарно. И очень уместно. Я обхватываю себя одной рукой вокруг талии, а второй держу бокал с вином на уровне подбородка в жалкой попытке замаскировать свой жакет.

– Спасибо, Фрэнк, – повторяю я, чувствуя, как бусинки пота стекают с затылка на шею. Потоотделение – непроизвольная реакция, когда я чувствую себя не в своей тарелке. Еще одна непроизвольная реакция – повторение своих же слов.

– Спасибо, – снова говорю я. О боже, Элис, сколько можно? Троекратное спасибо?

Фрэнк треплет меня по плечу.

– Ну, как дела дома? Рассказывайте. Все в порядке? Дети?

– Все в порядке.

– Вы уверены? – участливо спрашивает он.

– Ну да, конечно, все в полном порядке.

– Чудесно, – кивает он. – Рад слышать. А чем вы сейчас занимаетесь? По-прежнему преподаете? Забыл, какой это был предмет?

– Драма.

– Ах да, драма. Точно. Это должно быть так… Это должно быть так… здорово. Но, полагаю, еще и очень тяжело. – Он понижает голос. – Вы святая, Элис Бакл. У меня ни за что бы не хватило терпения.

– Хватило бы, если бы вы увидели, на что способны эти дети. Они буквально горят. Знаете, как раз на днях один из моих учеников…

Фрэнк Поттер снова глядит поверх моей головы, поднимает брови и кивает.

– Элис, простите, но боюсь, что меня зовут.

– О, конечно. Это вы простите. Я не хотела вас задерживать. Разумеется, у вас есть другие…

Он делает шаг ко мне, и я подаюсь ему навстречу, думая, что он собирается чмокнуть меня в щеку. Но вместо этого он чуть-чуть отступает, берет мою руку и крепко пожимает ее.

– До свидания, Элис.

Я оглядываю комнату, где все беззаботно потягивают “Личи ФиГтини” – новый коктейль на основе китайской водки. Слегка фыркаю, как будто думаю о чем-то веселом, и стараюсь выглядеть беззаботной. Где мой муж?

– Фрэнк Поттер – старый осел, – шепчет кто-то мне на ухо.

Слава богу, дружеское лицо. Келли Чо давно работает в креативной группе Уильяма – и вообще давно работает в рекламе, где очень высокая текучка кадров. Она в костюме, который не очень-то отличается от моего (разве что лацканы получше), но на ней он смотрится ужасно стильно. Костюм она скомбинировала с сапогами выше колена.

– Вау, Келли, ты потрясающе выглядишь, – говорю я.

Келли отмахивается от комплимента.

– Скажи лучше, почему мы так редко тебя видим?

– Ой, да ты же знаешь. Перебираться через мост – такая морока. Пробки. К тому же я до сих пор не чувствую себя спокойно, если дети по вечерам остаются одни. Питеру всего двенадцать, а Зои рассеянна, как все подростки.

– А как работа?

– Отлично. За исключением того, что утопаю в мелочах: костюмы, недовольные родители, паучки и поросята, которые не выучили свои роли. В этом году с третьим классом ставим “Паутину Шарлотты”[4].

Келли улыбается.

– Люблю эту книгу! Твоя работа кажется идиллией.

– Неужели?

– О да. Хотела бы я соскочить с этих крысиных гонок. Каждый день что-нибудь происходит. Я знаю, все выглядит так изысканно – обеды с клиентами, билеты на спортивные матчи, контрамарки на концерты, – но через какое-то время это начинает утомлять. Ну, ты знаешь, как это бывает. Ты ведь сама рекламная вдова со стажем.

Рекламная вдова? Не знала, что для этого есть особое название. Для меня. Но Келли права. Пока Уильям ездит и развлекает клиентов, я остаюсь матерью-одиночкой. Счастье, если удается устроить семейный обед пару раз в неделю.

Оглядывая комнату, я встречаюсь взглядом с Уильямом. Он направляется к нам. Он высок и хорошо сложен, его темные волосы, как это бывает у некоторых мужчин, слегка поседели только на висках, что выглядит даже вызывающе, как бы говоря: черт с тем, что мне сорок семь – я по-прежнему чертовски сексуален, и седина делает меня еще сексуальнее. Я испытываю прилив гордости, глядя, как он пересекает комнату в костюме угольного цвета и рубашке в полоску.

– Где ты купила сапоги? – спрашиваю я Келли.

Уильям присоединяется к нам.

– “Блумингдейл”. Итак, Уильям, твоя жена не знакома с термином “рекламная вдова”. Как это возможно, ведь ты давно превратил ее в одну из них? – интересуется Келли, подмигивая мне.

Уильям хмурится.

– Я везде тебя искал. Где ты была, Элис?

– Собственно говоря, она стояла на этом самом месте, претерпевая Фрэнка Поттера, – отвечает Келли.

– Ты говорила с Фрэнком Поттером? – встревоженно спрашивает Уильям. – Это он к тебе подошел или ты к нему?

– Он подошел ко мне, – бормочу я.

– Он упоминал обо мне? О компании?

– Мы не говорили о тебе, – успокаиваю я. – Мы вообще совсем недолго разговаривали.

Я вижу, как у Уильяма сжимается челюсть. Почему он так напряжен? Клиенты пьют и улыбаются. Полно представителей прессы. Насколько я могу судить, полный успех.

– Элис, может, уйдем? – спрашивает Уильям.

– Уже? Но музыканты еще даже не начинали. Я так надеялась послушать живую музыку.

– Элис, я очень устал. Пожалуйста, давай уйдем.

– Уильям! – Нас окружает трио симпатичных молодых людей, которые тоже работают в команде Уильяма.

После того как Уильям знакомит меня с Хоакином, Гарри и Урминдером, последний говорит:

– Короче, я сегодня занимался эго-серфингом.

– Как и вчера, – говорит Хоакин.

– Как и позавчера, – добавляет Келли.

– Вы дадите мне договорить? – интересуется Урминдер.

– Дай-ка я попробую угадать, – вмешивается Гарри. – 1 234 589 упоминаний?

– Тупица, – огрызается Урминдер.

– Не порти ему триумф, Гарри, – говорит Келли.

– Ну вот, теперь 5881 звучит просто жалко, – дуется Урминдер.

– Зато 10 263 точно не звучит жалко, – говорит Гарри.

– Или 20 534, – вставляет Келли.

– Да вы оба врете! – говорит Хоакин.

– Не будьте завистливы, мистер 1031, – укоряет Келли. – Это неприлично.

– 50 287, – роняет Уильям, заставляя всех умолкнуть.

– Мощно, – говорит Урминдер.

– Это благодаря тому, что вы тогда выиграли “КЛИО”, – замечает Гарри. – В каком году это было, босс? Тысяча девятьсот восемьдесят?..

– Продолжай в том же духе, Гарри, и я сниму тебя с полупроводников и переведу на средства женской гигиены, – хмыкает Уильям.

Я не могу скрыть изумления. Они соревнуются, сколько упоминаний дают их имена? И счет идет на тысячи?

– Посмотрите, что вы наделали, – говорит Келли. – Элис в шоке. И она права. Мы – кучка жалких нарциссистов.

– Нет-нет-нет. Я вас совсем не осуждаю. Мне кажется, это забавно. Эго-серфинг. Все этим занимаются, разве нет? Просто у большинства не хватает храбрости признаться.

– А как насчет вас, Элис? Гуглили себя в последнее время?

Уильям качает головой.

– Элис нет необходимости себя гуглить. У нее нет публичной жизни.

– В самом деле? А какая же у меня жизнь? – спрашиваю я.

– Нормальная, хорошая жизнь. Полная смысла. Просто менее заметная, маленькая жизнь. – Уильям потирает переносицу. – Ребята, все было очень мило, но нам надо идти. Нам еще через мост перебираться.

– Вам действительно нужно идти? – интересуется Келли. – Я так редко вижусь с Элис.

– Он прав, – киваю я. – Я обещала детям, что мы будем дома к десяти. Завтра в школу и все такое.

Келли и трое молодых людей направляются к бару.

– Маленькая жизнь? – говорю я.

– Я не имел в виду ничего обидного. Не будь такой чувствительной, – отвечает Уильям, шаря глазами по залу. – К тому же я прав. Когда ты себя гуглила в последний раз?

– На прошлой неделе. 128 упоминаний, – вру я.

– Правда?

– Почему это тебя так удивляет?

– Элис, умоляю, у меня нет на это времени. Помоги мне найти Фрэнка. Мне нужно у него кое-что уточнить.

Я вздыхаю.

– Вон он, у окна. Пойдем.

Уильям кладет руку мне на плечо.

– Подожди здесь. Я сейчас вернусь.

На мосту почти нет машин, а мне хотелось бы, чтобы их было побольше. Возвращение домой обычно доставляет мне удовольствие: я предвкушаю возможность забраться в пижаму, свернуться на диване с пультом в руке, когда дети уже спят наверху (или предполагается, что спят, в то время как на самом деле, скорее всего, лежа в кроватях переписываются с друзьями по эсэмэс). Но сегодня мне хочется остаться в машине и ехать куда-нибудь, куда угодно. Вечер испорчен, и я не могу избавиться от ощущения, что Уильям меня стесняется.

– Почему ты такая молчаливая? Пришлось слишком много пить? – спрашивает Уильям.

– Просто устала, – бормочу я.

– Фрэнк Поттер – тот еще тип.

– А мне он нравится.

– Тебе нравится Фрэнк Поттер? Да он же такой актер.

– Да, но при этом он честен. Он не пытается это скрыть. И он всегда по-доброму ко мне относился.

Уильям стучит пальцами по рулю в такт радио. Я закрываю глаза.

– Элис?

– Что?

– Ты в последнее время какая-то странная.

– В чем странная?

– Не знаю. Может, у тебя что-то вроде кризиса среднего возраста?

– Не знаю. Может, у тебя что-то вроде кризиса среднего возраста?

Уильям отрицательно качает головой и делает музыку погромче. Я прислоняюсь к окну и смотрю на миллионы огней, мерцающих на холмах Ист-Бей. Окленд выглядит таким нарядным, почти праздничным – это заставляет меня вспомнить о матери.

Мама умерла за два дня до Рождества. Мне было пятнадцать. Она поехала купить галлон яичного пунша и столкнулась с машиной, которая мчалась на красный свет. Мне хочется думать, что она так и не поняла, что произошло. Скрежет металла о металл, потом негромкий звук, похожий на шум реки, потом мягкий персиковый свет, льющийся в машину. Такой конец я для нее придумала.

Я повторяла историю ее смерти столько раз, что многие детали уже просто потеряли смысл. Порой, когда люди спрашивают о моей матери, меня охватывает странное, не сказать чтобы неприятное, чувство ностальгии. Я живо представляю улицы Броктона, штат Массачусетс, наверняка увешанные в тот декабрьский день гирляндами фонариков и сверкающей мишуры. Там должны быть вереницы людей, стоящих в очереди в винном магазине, с тележками, набитыми ящиками с пивом и коробками с винными бутылками, и воздух должен пахнуть хвоей рождественских елок. Но эта ностальгия по тому, что было непосредственно “до”, быстро гибнет под гнетом страшного “после”. Потом в голове звучит старомодный саундтрек к сериалу “Частный детектив Магнум”. Это его отец смотрел, когда зазвонил телефон и женщина на другом конце провода осторожно сообщила нам, что произошел несчастный случай.

Почему я думаю об этом сегодня? Или это действительно, как предположил Уильям, кризис среднего возраста? Часы, безусловно, тикают. В сентябре мне стукнет сорок пять – ровно столько, сколько было моей матери, когда ее не стало. Для меня это переломный год.

До сих пор я могла утешать себя тем, что, хоть мама и умерла, она во всем меня опережала. До сих пор мне только предстояло пересечь те вехи, которые она уже преодолела, и поэтому казалось, что она все еще жива. Но что произойдет, когда я ее обгоню? Когда ни одной из ее вех не останется?

Я искоса смотрю на Уильяма. Одобрила бы его моя мама? Одобрила бы она моих детей, мою карьеру – и мой брак?

– Хочешь остановиться в “7–11”? – спрашивает Уильям.

Заезжать в супермаркет за шоколадкой “Кит-Кат” после вечера, проведенного вне дома, – наша традиция.

– Нет. Я не хочу есть.

– Спасибо, что пришла на презентацию.

Это он так просит прощения за свое пренебрежительное поведение?

– Ага.

– Тебе хоть было весело?

– Ну конечно.

Уильям делает паузу.

– Ты никудышная лгунья, Элис Бакл.

3

30 апреля, 1:15

поиск в google

Запрос: Элис Бакл

Результатов: примерно 26 (0,01 сек)

Алиса в Стране чудес

Тайна Алой Руки | Майкл Бакли | страница 52 | читать…

Майкл Бакли позаимствовал его из книги “Алиса в Зазеркалье” Льюиса Кэрролла. О бойся Бармаглота, сын! Он так свирлеп и дик, А в глуще рымит исполин – …

Элис Бакл

Архив газеты “Бостон Глоуб”… Пьеса мисс Бакл “Барменша Острова Гигантской Клюквы”, Театр Блю-Хилл…

“Бледно, скучно, абсурдно”…

Элис Бакл

Элис и Уильям Бакл, родители Зои и Питера, наслаждаются закатом солнца на борту…

поиск в google

Запрос: Кризис пуповины жизни

Результатов: примерно 2 333 000 (0,18 сек)

Каталог болезней: Обвитие пуповины

ОБВИТИЕ ПУПОВИНЫ – обвитие пуповины вокруг шеи плода…

При обработке пуповины новорожденного особенно строго следят за… Перед обработкой пуповины акушерка моет руки, как перед операцией…

поиск в google

Запрос: Кризис ПОЛОВИНЫ жизни

Результатов: примерно 3 490 000 (0,15 сек)

Кризис среднего возраста – Википедия, свободная энциклопедия

Кризис среднего возраста (кризис середины жизни) – термин, впервые введенный в 1965…

Кризис среднего возраста: Депрессия или норма?

Переходный период в среднем возрасте может стать этапом огромного роста и расцвета. Но что делать, если вступление в средний возраст становится кризисом, который переходит в депрессию?

поиск в google

Запрос: Золофт

Результатов: примерно 31 600 000 (0,12 сек)

Золофт (Сертралин) Информация о препарате:

Показания к применению, побочные эффекты

Узнайте о лекарственном препарате Золофт (Сертралин), отпускается по рецепту, показания к применению, дозировка, побочные эффекты, взаимодействие с другими лекарствами, предупреждения и маркировка…

Сертралин… Золофт

Хочу поделиться своим опытом использования Золофта. Меня выписали из психиатрической клиники вчера после обеда…

поиск в google

Запрос: Ключи в холодильнике + Альцгеймер

Результатов: примерно 1 410 000 (0,25 сек)

Симптомы болезни Альцгеймера

Медицинская ассоциация по изучению болезни Альцгеймера обновила список симптомов… положить ключи в отделение для яиц на двери холодильника…

поиск в google

Запрос: Быстро сбросить вес

Результатов: примерно 30 600 000 (0,19 сек)

Как избавиться от жира – для “чайников”

Я сбросила двадцать пять фунтов! Правда, я все время чувствую себя так, будто вот-вот упаду в обморок, но это лишь скромная цена…

поиск в google

Запрос: Счастливый брак

Результатов: примерно 4 120 000 (0,15 сек)

В поисках секрета счастливого брака – Си-эн-эн

Никто не может по-настоящему знать, что происходит внутри семейного союза, за исключением двух его участников, но ученые получают все более ясное представление…

Стройная жена – залог счастливого брака! Газета “Таймс оф Индия”

Ученые раскрыли секрет счастливого брака – жены должны весить меньше, чем их половинки.

Ингредиенты для счастливого брака

1 стакан доброты, 2 стакана благодарности, 1 столовая ложка ежедневных похвал, 1 тщательно охраняемый секрет.

4

папка “спам” (3)

От: Медлайн

Тема: Дешево и конфиденциально Викодин,

Перкоцет, Риталин, Золофт

Дата: 1 мая, 9:18

Кому: Элис Бакл

удалить

От: Худиа-шоп

Тема: Новый ленточный червь – таблетки для похудения, миниатюрные азиатские женщины

Дата: 1 мая, 9:24

Кому: Элис Бакл

удалить

От: Незерфилдский центр исследования семьи

Тема: Вы выбраны для участия в опросе на тему брака

Дата: 1 мая, 9:29

Кому: Элис Бакл

переместить во “входящие”

5

Мне приходит в голову, что я Фрэнк Поттер своего маленького мира. Не карабкающийся вверх по социальной лестнице Фрэнк Поттер, но Фрэнк Поттер – ответственный за драму в начальной школе Кентвуд. Нервная Элис Бакл, побывавшая с мужем на презентации водки, – совсем не та Элис Бакл, которая сейчас сидит на скамейке на детской площадке, в то время как четвероклассница стоит у нее за спиной и безуспешно пытается соорудить ей прическу.

– Простите, миссис Бакл, но я ничего не могу с этим сделать, – говорит Харриет. – Может, если их время от времени укладывать феном…

– Если я буду укладываться, ничего хорошего из этого не выйдет. Получится воронье гнездо.

Харриет собирает в пучок мои густые каштановые волосы, приподнимает, а потом распускает.

– Мне жаль вам об этом говорить, но они уже выглядят как воронье гнездо. Хотя, вообще-то это больше похоже на одуванчик.

Прямота Харриет Морс – типичная для четвероклассницы черта. Я очень надеюсь, она не перерастет ее к тому времени, когда попадет в среднюю школу. Большинство девочек перерастают. По мне, так ничего не может быть лучше, чем девочка, которая говорит то, что думает.

– Может, вам стоит попытаться их выпрямить, – предлагает она. – Мама так делает. Даже если она попадает под дождь, ее волосы после этого не кудрявятся.

– И поэтому она так очаровательно выглядит, – говорю я, замечая торопливо приближающуюся к нам миссис Морс.

– Элис, простите, я опоздала, – говорит она, наклоняясь, чтобы меня обнять. Харриет – четвертый ребенок миссис Морс, который проходит через мой театральный класс. Старшая уже учится в Оклендской школе исполнительских искусств. Мне нравится думать, что, вероятно, я имею к этому какое-то отношение.

– Ничего страшного, сейчас всего двадцать минут четвертого, – говорю я. Еще по меньшей мере два десятка ребятишек бегают по площадке, ожидая, пока за ними приедут.

– Ужасные пробки, – жалуется миссис Морс. – Харриет, скажи на милость, что это ты вытворяешь с волосами миссис Бакл?

– Вы знаете, она очень хороший парикмахер. Боюсь, что проблема в моих волосах.

– Прошу прощения, – шепчет миссис Морс, роясь в сумке в поисках резинки для волос. Обнаружив, она протягивает ее Харриет. – Дорогая, тебе не кажется, что миссис Бакл очень пойдет конский хвост?

Харриет обходит скамейку и очень серьезно меня изучает. Она убирает мне волосы с висков.

– Вы должны носить серьги, – выносит она приговор. – Особенно когда поднимаете волосы наверх.

Она берет у матери резинку и возвращается на свое место у меня за спиной.

– Чем я могу помочь вам в этом семестре? – спрашивает миссис Морс. – Хотите, я организую вечер? Я могу помогать детям учить роли.

В Кентвуд множество родителей, подобных миссис Морс: родителей, которые вызываются помочь еще до того, как их об этом попросят, и которые убеждены в необходимости и важности уроков драмы. Фактически именно Ассоциация родителей Кентвуд платит мне скромную зарплату за неполный рабочий день.

Система общественных школ Окленда балансирует на грани банкротства уже много лет подряд. Программы по искусству и музыке были первыми жертвами. Без Ассоциации у меня бы не было работы. Всегда находится класс, где формируется группа родителей, с которыми трудно иметь дело, вечно жалующихся и недовольных, – в этом году это третий – но в основном я рассматриваю родителей как помощников. Без них я не могла бы выполнять свою работу.

– Очень хорошо получается, – говорит миссис Морс после того, как Харриет в течение нескольких минут колдует над моей головой. – Ты очень удачно сделала миссис Бакл этот валик на макушке.

Харриет прикусывает губу. Валик получился случайно.

– Я чувствую себя прямо как в “Завтраке у Тиффани”[5], – говорю я, а в это время Кариса Норман подбегает с другой стороны площадки и с размаху прыгает ко мне на колени.

– Я везде вас искала, – говорит она, гладя меня по руке.

– Какое совпадение. Я тоже везде тебя искала, – отвечаю я, пока она ко мне прижимается.

– Позвоните мне, – говорит миссис Морс, поднося к уху воображаемую трубку, и они с Харриет уходят.

Я веду Карису в учительскую и в автомате покупаю ей батончик гранолы, после чего мы возвращаемся на скамейку и обсуждаем всякие важные вещи, вроде Барби и того, что Кариса все еще ездит на трехколесном велосипеде и ужасно этого стесняется.

В четыре часа подъезжает ее мать и сигналит. У меня сжимается сердце, когда я смотрю, как Кариса бежит по площадке. Она выглядит такой беззащитной. Ей восемь, но она очень мала для своего возраста; со спины ей можно дать и шесть. Миссис Норман машет мне из машины. Я машу в ответ. Это наш ритуал, который повторяется несколько раз в неделю. Мы обе делаем вид, что нет ничего особенного в том, что она забирает дочь с опозданием на сорок пять минут.

6

Я люблю промежуток с четырех тридцати до шести тридцати вечера. Дни становятся длиннее, и в эти часы в это время года дом обычно предоставлен мне одной. У Зои занятия по волейболу, у Питера – музыка или футбол, а Уильям редко появляется раньше семи. Вернувшись домой, я первым делом проношусь по дому, наводя порядок, складывая одежду, просматривая почту, а потом готовлю обед. Сегодня четверг, а значит, обед состоит из одного блюда: что-то типа лазаньи или пастушьего пирога. Я не искусный повар. Это по части Уильяма. Он готовит по торжественным случаям, и его обеды собирают множество ахов и охов. Я, скорее, обычная кухарка, мои блюда не эффектные и не очень-то запоминающиеся. Скажем, никто никогда не говорил мне: “Ах, Элис, а помнишь тот вечер, когда ты приготовила запеченную пасту “зити”?” Зато я ответственная. У меня в репертуаре примерно восемь блюд – быстрых и легких в приготовлении, которые я периодически повторяю. Сегодня это запеканка из тунца. Я задвигаю противень в духовку и сажусь за кухонный стол с ноутбуком, чтобы проверить почту.

От: Незерфилдский центр

Тема: Опрос на тему брака

Дата: 4 мая, 17:22

Кому: Элис Бакл

Дорогая Элис Бакл, благодарим за то, что проявили интерес к нашему исследованию и заполнили предварительную анкету. Поздравляем! Мы счастливы сообщить, что вы выбраны для участия в исследовании Незерфилдского центра на тему “Брак в XXI веке”. Вы удовлетворяете трем базовым критериям, необходимым для участия в этом опросе: состоите в браке более десяти лет, моногамны и имеете детей школьного возраста.

Как мы уже объясняли в предварительной анкете, это анонимное исследование. Чтобы защитить вашу анонимность, это последнее письмо, которое мы посылаем вам по адресу [e-mail]. Мы взяли на себя смелость открыть для вас почтовый ящик на сайте Незерфилдского центра. Ваш электронный адрес для использования в данном опросе [e-mail], псевдоним – Жена-22, пароль – 12345678. Пожалуйста, при первой возможности зайдите на наш сайт и измените пароль по своему усмотрению.

С этого момента вся корреспонденция будет высылаться на адрес Жена-22. Мы приносим извинения, если псевдоним звучит странно, но это делается в ваших интересах, чтобы удалить ваше настоящее имя из нашей документации и таким образом обеспечить полную конфиденциальность.

За вами закреплен наш специалист, который в ближайшее время с вами свяжется. Позвольте вас заверить, что у нас работают только высококвалифицированные сотрудники.

По окончании исследования вы получите вознаграждение в размере 1000 долларов.

Еще раз благодарим за согласие участвовать в опросе. Вы можете гордиться тем, что, наряду с тщательно отобранными мужчинами и женщинами со всех концов страны, будете участвовать в эпохальном проекте, который, вполне вероятно, изменит взгляды общества на институт брака.

С уважением,

Незерфилдский центр

Я тут же захожу в свой новый ящик “Жена-22”.

От: Исследователь-101

Тема: Опрос “Брак XXI”

Дата: 4 мая, 17:25

Кому: Жена-22

Дорогая Жена-22,

позвольте представиться, мой псевдоним Исследователь-101, и я буду вашим основным контактом в проекте “Брак в XXI веке”. Во-первых, о моей квалификации. У меня докторская степень по социальной работе и магистерская по психологии. Уже около двадцати лет я провожу исследования брака и семьи.

Разумеется, вас интересует, как будет происходить наше взаимодействие.

В основном я работаю по принципу “я здесь, когда я вам нужен”. Я буду рад ответить на любые вопросы или решить любые проблемы, которые, возможно, у вас возникнут.

Прилагаю первую анкету. Вопросы посылаются в случайном порядке; это делается преднамеренно. Некоторые могут показаться вам нетипичными, а некоторые посвящены не браку как таковому, но носят более общий характер (о вашем прошлом, образовании, жизненном опыте и т. д.). Пожалуйста, постарайтесь полностью отвечать на все вопросы. Я предлагаю вам заполнять анкету быстро, не слишком долго обдумывая ответы. Мы убедились, что метод немедленных ответов дает наиболее честные результаты. С нетерпением жду сотрудничества с вами.

Искренне ваш,

Исследователь-101

Прежде чем отвечать на предварительную анкету, я прогуглила Незерфилдский центр и выяснила, что он является подразделением Медицинского центра Университета Калифорнии, Сан-Франциско. Доверяя прекрасной репутации последнего, я без долгих размышлений заполнила и отослала анкету. Что может случиться, если ответить на несколько вопросов? Но теперь, когда я официально принята в проект, да к тому же ко мне прикреплен сотрудник, у меня опять появляются сомнения, стоит ли участвовать в анонимном опросе. В опросе, о котором я, очевидно, не должна говорить никому (в том числе собственному мужу).

Сердце стучит мне в ребра. Я чувствую себя подростком – у меня появился секрет! Юной девушкой, у которой все еще впереди – груди, незнакомые города, вереница из тысячи будущих лет, зим и весен, что предстоит прожить.

Боясь передумать, я спешу открыть приложение.

1. Сорок три, нет, сорок четыре.

2. От скуки.

3. Раз в неделю.

4. От удовлетворительно до лучше, чем у большинства.

5. Устрицы.

6. Три года назад.

7. Иногда я говорю ему, будто он храпит (хотя он не храпит), чтобы он ушел спать в комнату для гостей, а я получила всю кровать в свое распоряжение.

8. Амбиен (раз в сто лет), рыбий жир в таблетках, мультивитамины, комплекс витаминов В, Калтрат, витамин Д, гингко билоба (для сообразительности, ну ладно, на самом деле для памяти, потому что люди то и дело говорят мне: “Послушай, ты спрашиваешь об этом уже в третий раз!”).

9. Жизнь с сюрпризами. Жизнь без сюрпризов. Продавщица в “7–11”, которая плюет на палец, чтобы отделить один пластиковый пакет от других, а потом берет все еще слюнявым пальцем мои чипсы с солью и уксусом и кладет их в тот пакет, который она уже обслюнявила, таким образом дважды заражая мою покупку своей слюной.

10. Надеюсь, что да.

11. Думаю, что да.

12. Периодически да, но не потому, что хоть раз рассматривала это всерьез. Просто я из тех, кто любит воображать все самое плохое, так что самое плохое никогда не застанет меня врасплох.

13. Цыплята.

14. Он делает изумительную заправку для салата. Он не забывает каждые шесть месяцев менять батарейки в пожарной сигнализации. Он умеет выполнять простые сантехнические работы, поэтому, в отличие от большинства моих подруг, мне никогда не приходится вызывать слесаря, чтобы починить капающий кран. Еще он так здорово выглядит в своих брюках “Кархарт”. Я знаю, что избегаю отвечать на вопросы, но не могу точно сказать почему. Давайте потом к этому вернемся.

15. Необщительность. Пренебрежительность. Отстраненность.

16. “Лев, Колдунья и Платяной шкаф”.

17. Мы вместе уже девятнадцать лет и триста с чем-то дней, то есть я хочу сказать, что очень, очень хорошо.

Это оказалось легко. Чересчур легко. Кто бы мог подумать, что исповедь дает такой прилив допамина?

Внезапно распахивается входная дверь и Питер кричит:

– Чур, я первый в туалет!

У него пунктик – он не пользуется школьным туалетом, поэтому ему приходится весь день терпеть. Я закрываю ноутбук. Это тоже мое любимое время суток, когда пустой дом снова наполняется и всего за час мои старания навести порядок сводятся к нулю. Я почему-то получаю от этого удовольствие. Наслаждаюсь неотвратимостью происходящего.

В кухне появляется Зои и кривится:

– Запеканка из тунца?

– Будет готова через пятнадцать минут.

– Я уже ела.

– На занятиях по волейболу?

– На обратном пути мама Карен купила нам буррито.

– Значит, Питер тоже поел?

Зои кивает и открывает холодильник.

Я вздыхаю.

– Что ты ищешь? Я думала, ты только что ела.

– Не знаю. Ничего, – говорит она, захлопывая дверцу.

– Ни фига себе! Что ты сделала со своими волосами? – восклицает Питер, врываясь на кухню.

– О господи, совсем забыла. Одна из учениц играла в парикмахершу. Мне казалось, это в стиле Одри Хепберн. Разве нет?

– Нет, – говорит Зои.

– Нет, – эхом отзывается Питер.

Я снимаю резинку с волос и пытаюсь их пригладить.

– Ну, если бы ты хоть иногда их укладывала… – говорит Зои.

– Почему все помешались на укладке? К твоему сведению, некоторые типы волос вообще нельзя укладывать. Они должны высыхать сами по себе.

– Угу, – говорит Зои, подхватывая рюкзак. – У меня миллион домашних заданий. Увидимся в 2021 году.

– Полчасика “Современной войны” перед уроками? – просит Питер.

– Десять минут, – говорю я.

– Двадцать.

– Пятнадцать.

Питер обвивает меня руками. Ему уже двенадцать, но, несмотря на это, я все еще время от времени удостаиваюсь объятия. Через пару минут из гостиной доносятся звуки выстрелов и взрывов.

Мой телефон пищит. Сообщение от Уильяма. “Извини. Обед с клиентом. Буду после 10”.

Я открываю ноутбук и нажимаю “Отправить”.

7

От: Исследователь-101

Тема: #13

Дата: 5 мая, 8:05

Кому: Жена-22

Дорогая Жена-22,

спасибо за первую порцию ответов и за то, что так быстро их прислали. У меня только один вопрос. Касательно #3, может, вы имели в виду “дети”, “ребята”, а не “цыплята”?

С уважением,

Исследователь-101

От: Жена-22

Тема: #13

Дата: 5 мая, 10:15

Кому: Исследователь-101

Дорогой Исследователь-101,

прошу прощения. Наверное, виноваты мои цыплята, то есть ребята, то есть дети. Или, скорее, программа автокоррекции.

С наилучшими пожеланиями,

Жена-22

P. S. Означают ли что-нибудь наши номера, или они присваиваются случайным образом? Не могу поверить, что я всего лишь двадцать вторая жена, участвующая в опросе.

От: Исследователь-101

Тема: #13

Дата: 6 мая, 11:23

Кому: Жена-22

Дорогая Жена-22,

вы правы – и ваш, и мой номер присвоены случайным образом. На каждой стадии исследования мы используем 500 номеров, на следующей стадии снова начинаем с 1.

С уважением,

Исследователь-101

От: Жена-22

Тема: #2 после повторного обдумывания

Дата: 6 мая, 16:32

Кому: Исследователь-101

Дорогой Исследователь-101,

“от скуки” не является причиной, по которой я участвую в этом опросе. Я участвую, потому что в этом году мне исполняется 45 лет – в этом возрасте умерла моя мать. Если бы она была жива, я говорила бы с ней вместо того, чтобы отвечать на ваши вопросы. Мы разговаривали бы о том, о чем, как я представляю, беседуют со своими матерями дочери, которым за сорок. Мы говорили бы о своих сексуальных желаниях (или отсутствии таковых), о вечных десяти фунтах[6], которые мы то набираем, то сбрасываем снова и снова, о том, как трудно найти добросовестного сантехника. Мы обменивались бы секретами, как лучше всего запечь цыпленка, как выключать газ в случае пожара, чем выводить пятна. Она бы задавала мне вопросы, например, счастлива ли ты, любовь моя? Он хорошо с тобой обращается? Ты можешь представить себе, как вы будете стареть вместе с ним?

Моя мама никогда не станет бабушкой. У нее никогда не будет седых волос в бровях. Она никогда не попробует мою запеканку из тунца.

Вот почему я участвую в этом опросе.

Пожалуйста, пересмотрите мой ответ #2.

С наилучшими пожеланиями,

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: #2 после повторного обдумывания

Дата: 6 мая, 20:31

Кому: Жена-22

Дорогая Жена-22,

спасибо за вашу честность. Хочу, чтобы вы знали: участники часто пересматривают свои ответы или присылают дополнения. Примите мое искреннее сочувствие в связи с вашей утратой.

С уважением,

Исследователь-101

8

18. Бегала, занималась дайвингом, ставила палатку, пекла хлеб, разводила костры, читала Стивена Кинга, вставала, чтобы переключить канал, часами болтала по телефону с подругами, целовала незнакомых мужчин, занималась сексом с незнакомыми мужчинами, флиртовала, носила бикини, почти каждое утро просыпалась счастливой безо всякой причины (может быть, благодаря тому, что живот был плоским независимо от того, что было съедено накануне), пила текилу, напевала “Глупые песни о любви” Пола Маккартни, лежала в траве и мечтала о будущем, об идеальной жизни, идеальном браке и единственной, настоящей любви.

19. Готовлю ланчи, убеждаю членов семьи, что они способны на лучший выбор; напоминаю детям о запахе тела, о том, как вести себя с незнакомыми людьми, о крошках в углу рта. Готовлю сына к подростковой гормональной атаке. Готовлю мужа к наступлению у меня перименопаузы и к тому, что это будет для него означать (ПМС 30 дней в месяц вместо нынешних двух, к которым он привык). Покупаю многолетние цветы. Выкорчевываю многолетние цветы. Посылаю текстовые сообщения, эсэмэс, сижу в чатах, перезагружаюсь. В магазине пытаюсь выбрать очередь, которая движется быстрее других, игнорирую сообщения, удаляю сообщения, теряю ключи, не могу расслышать, что мне говорят (“протискиваться” становится “про сиськи отца”, “фетва” становится “фетой”), беспокоюсь – это ранняя глухота, ранний маразм, ранняя болезнь Альцгеймера, или я несчастлива в сексе, и в браке, и вообще в жизни, и с этим надо что-то делать?

20. Кассир в “Бургер Кинг”, помощница в доме престарелых “Роял-Мэнор”, официантка в “Фрайдис”, официантка в “Джи-Си Хиларис”, стажер в театре “Чарльз Плейхаус”, составитель рекламных текстов в “Пиви Паттерсон”, драматург, жена, мать и, наконец, в настоящее время – преподаватель драматического искусства в начальной школе Кентвуд, от подготовительных до пятых классов.

9

– Элис! – взывает из кухни Уильям. – Элис!

Я слышу его приближающиеся шаги, быстро закрываю окно с анкетой Незерфилдского центра и захожу на сайт сплетен “Зеваки”.

– Вот ты где, – говорит он.

Он уже одет для работы: брюки цвета хаки и бледно-сиреневая рубашка. Я купила ему эту рубашку, зная, как отлично она подойдет к его темным глазам и волосам. Когда я ее принесла, он, разумеется, запротестовал.

– Мужчины не носят цвет лаванды, – сказал он.

– Да, но они носят цвет чертополоха, – возразила я.

Иногда все, что вам нужно сделать, чтобы заставить мужчину согласиться с вами – назвать вещь другим именем.

– Симпатичная рубашка, – замечаю я.

Он смотрит на экран моего ноутбука.

– Гвен Стефани и Братство Ужасных Брюк?

– Ты что-то хотел? – интересуюсь я.

– Да, эти действительно ужасны. Она в них выглядит как Оливер Твист. Да, я что-то хотел, но уже не помню что.

Это ответ, к которому я привыкла. Периодически один из нас с недоумевающим видом входит в комнату и спрашивает, не в курсе ли другой, что тот здесь делает.

– Что с тобой? – спрашивает Уильям.

Мой взгляд падает на счет за страховку мотоцикла.

– Вот что. Я хочу, чтобы ты наконец решил что-то насчет мотоцикла. Он уже целую вечность торчит у въезда в гараж. Ты никогда на нем не ездишь.

Мотоцикл занимает достаточно много места на нашей небольшой подъездной дорожке. Я не один раз случайно его задевала, въезжая в гараж.

– Скоро я снова начну на нем ездить.

– Ты повторяешь это уже несколько лет. И каждый год мы платим за мотоцикл налог и страховку.

– Да, но теперь точно! Скоро.

– Что скоро?

– Скоро начну ездить на мотоцикле, – повторяет он. – Больше, чем раньше.

– Хм-м, – рассеянно мычу я, возвращаясь к компьютеру.

– Постой. Это все, о чем ты хотела со мной поговорить? Мотоцикл?

– Уильям, это ты меня искал, припоминаешь?

Нет, мотоцикл – это не все, о чем я хотела поговорить со своим мужем. Я хотела, чтобы наш с ним разговор был гораздо глубже, чем страховки, налоги, в котором часу ты будешь дома и звонил ли ты мастеру насчет водостоков. Но, похоже, мы просто дрейфуем на поверхности бассейна, как дети на ковриках из пенопласта.

– И есть множество вещей, о которых мы могли бы поговорить, – говорю я.

– Например?

Теперь мне предоставляется шанс рассказать ему о социологическом опросе (ой, ты не поверишь, в какую невероятную историю я влезла, опрос о браке, и они задают всякие глупейшие вопросы, но это все для блага науки, потому что, знаешь, есть целая наука о браке, можешь мне не верить, но это правда), но я им не пользуюсь. Вместо этого я говорю:

– Например, как я пытаюсь – совершенно безуспешно, заметь – убедить родителей третьеклассников, что Гуси – самые важные действующие лица в нашей пьесе, несмотря на то что у Гусей совсем нет слов. Или мы можем поговорить о нашем сыне Питере, то есть Педро, о том, не гей ли он. Или я могу спросить тебя о твоей фирме, “ККМ”. Все еще трудитесь над полупроводниками?

– Уже над лейкопластырем.

– Бедняжка. Прилип к пластырю? – не могу удержаться я.

– Нам не дано знать, гей Питер или нет, – вздыхает Уильям. Мы уже обсуждали это много раз.

– Он может им оказаться.

– Но ему двенадцать.

– Двенадцать – это уже достаточно, чтобы знать. У меня предчувствие. Ощущение. Матери чувствуют такие вещи. Я недавно читала статью о детях десяти-двенадцати лет. Это случается все раньше и раньше. Я пришлю тебе ссылку.

– Нет уж, спасибо.

– Уильям, мы должны все изучить. Подготовиться.

– К чему?

– К тому, что наш сын может оказаться геем.

– Я не понимаю тебя, Элис. Почему тебя так волнует сексуальность Питера? Или ты хочешь, чтобы он оказался геем?

– Я хочу, чтобы он знал, что мы будем поддерживать его независимо от его сексуальной ориентации. Независимо ни от чего.

– Хорошо. О’кей. Вот что, у меня появилась теория. Ты считаешь, что если Питер – гей, то ты никогда его не потеряешь. Не будет конкуренции. Ты всегда будешь самой главной женщиной его жизни.

– Это абсурд.

Уильям качает головой.

– Это очень осложнит его жизнь.

– Ты рассуждаешь как гомофоб.

– Я не гомофоб, я реалист.

– Посмотри на Недру и Кейт. Они – одна из самых счастливых пар, которые мы знаем. Никто их не дискриминирует, и ты сам любишь Недру и Кейт.

– Любовь не имеет ничего общего с желанием, чтобы твои дети не подвергались дискриминации. И Недра, и Кейт не были бы так счастливы, живи они не в районе Залива Сан-Франциско. Залив – это отнюдь не реальный мир.

– Но быть геем – это не вопрос выбора. Эй, он может оказаться бисексуалом. Как-то я об этом не думала. Что, если он бисексуал?

– Потрясающая идея. Давай на это надеяться, – говорит Уильям, покидая мою комнату.

После его ухода я захожу на Фейсбук и проверяю новости.

Шонде Перкинс

Нравится P90X[7].

2 минуты назад

Тита Деларейес

ИКККЕЕЕЕААААА!!!! Черт – кто-то наехал тележкой мне на ногу!

5 минут назад

Тита Деларейес

ИКККЕЕЕЕААААА!!!! Боже – шведские мясные шарики с брусникой за $ 3.99.

11 минут назад

Уильям Бакл

Падать, падаю…

Около часа назад

Стоп! Что это? Уильям написал новый статус, и он не цитирует Уинстона Черчилля или далай-ламу? Бедняжка Уильям – один из тех пользователей Фейсбука, кому трудно выдумать что-то оригинальное. Фейсбук вызывает у него что-то вроде страха сцены. Но этот статус, бесспорно, звучит зловеще. Может быть, вот о чем он хотел со мной поговорить? Я должна пойти и спросить, что он имел в виду, но сначала мне нужно написать собственный статус.

Элис Бакл занимается самообразованием.

удалить

Элис Бакл прилипла к пластырю[8].

удалить

Элис Бакл обвиняет своих цыплят.

опубликовать

Неожиданно мое окошко чата оживает.

Фил Арчер: Что натворили бедные цыплята?

Это мой отец.

Элис, дорогая. Ты тут?

Привет, па. Мне некогда. Надо найти У., пока он не ушел на работу. Поговорим завтра?

У меня сегодня свидание.

У тебя свидание?! С кем?

Если будет второе свидание, то расскажу с кем.

Ох. ОК. Ну, приятно тебе провести время!

Ты за меня не волнуешься? Рост ЗППП[9] у людей старше 70 сост. 80 %.

Па, не хочу обсужд. твою секс. жизнь.

А КТО ТУТ ОБСУЖДАЕТ СЕКС. ЖИЗНЬ?

Заглавные буквы обозначают восклицание.

ЛАДНО, ЗНАЮ. Спасибо за деньги. В этом месяце рано. Оч кстати. Не заплатил вовремя за дом. Не уходи. Поговори со мной.

В след. месяце пришлю больше $. В этом туго. Зои потеряла свои съемные брекеты. Опять! Ты поменял лампочки на энергосбер., как я тебе сказала?

Сегодня поменяю. Обещаю. Что у тебя нов?

Питер м. б. гей.

Не новость.

Зои меня стесняется.

Тоже не новость.

Бесконечный список дел. Ничего не успеваю.

Па?

Па?

В один прекрас. день ты оглянешься и поймешь, что это самое лучшее в жизни. Вперед, вперед, вперед. Всегда что-то делать. Чтобы кто-то ждал, что ты войдешь.

Ох, па. Ты прав. Прости.

:)

Позвоню завтра. Береги себя.

Люблю

И я.

В мою комнату вплывает запах тостов. Я захлопываю компьютер и иду на кухню в надежде застать Уильяма, но все уже ушли. Единственный след моего семейства – кипа грязной посуды в раковине. С “падать, падаю” придется подождать.

10

Звонит мобильник. Мне не нужно отвечать, чтобы понять, что это Недра. У нас с ней телефонная телепатия. Стоит мне подумать о Недре, и она звонит.

– Я только что постриглась, – говорит Недра. – И Кейт сказала, что я выгляжу как Флоренс Хендерсон. А когда я спросила, кто такая, черт возьми, эта Флоренс Хендерсон, она сказала, что я выгляжу как Ширли Джонс[10]. Пакистанская Ширли Джонс!

– Так и сказала? – переспрашиваю я, старясь удержаться от смеха.

– Так и сказала! – обиженно фыркает Недра.

– Это чудовищно. Ты из Индии, а не из Пакистана.

Я восхищаюсь Кейт. Тринадцать лет назад, познакомившись с ней, я уже через пять минут была уверена, что она идеально подходит Недре. И хотя я ненавижу этот подход “ Ты меня дополняешь”, но в случае Кейт это правда. Она – недостающая половинка Недры. Серьезная, прямая девушка из Бруклина, социальный работник “скажу-все-начистоту”. Недра доверяет Кейт, потому что та никогда ничего не приукрашивает. Каждому из нас в жизни необходим такой человек. Моя беда в том, что у меня таких людей слишком много.

– Дорогая, – говорю я. – Тебе что, сделали “рваную” стрижку?

– Нет, не “рваную”. Это каскад. У меня теперь такая длинная шея. – Недра на мгновение замолкает. – О черт, – говорит она. – Это “рваная” стрижка, и я выгляжу, как ощипанная индейка. А еще теперь кажется, будто я отрастила этот бугор на загривке, как у Джулии Чайлд[11]. Что дальше? Тройной подбородок, как у индюка? Как это могло случиться? Не знаю, как я позволила этой сучке Лайзе меня уговорить.

Лайза, наша общая парикмахерша, вовсе не сучка, хотя время от времени у нее случаются заскоки. То злосчастное помешательство на бордовой хне. То пунктик насчет челок: “женщины с густыми волосами не должны носить челки”. Теперь у меня волосы до плеч, каскадом обрамляющие лицо. В удачные дни мне говорят, что я выгляжу как старшая сестра Энн Хэтэуэй[12]. В неудачные – как ее мать. “Просто сделай, как в прошлый раз” – такую инструкцию я даю Лайзе. По-моему, эта философия хорошо работает во многих ситуациях: в сексе, в заказе соевого латте в “Старбаксе” и помощи Питеру / Педро с домашним заданием по алгебре. Но, увы, не всегда.

– Я кое-что натворила. И продолжаю. То, чего не следовало делать, – признаюсь я.

– Есть документальные свидетельства? – деловито осведомляется Недра.

– Нет. Да. Электронные письма считаются?

– Конечно, считаются.

– Я участвую в опросе. В анонимном опросе. О браке в двадцать первом веке, – шепчу я в трубку.

– Не существует такой вещи, как анонимность. Тем более в двадцать первом веке, тем более онлайн. Зачем, ради всего святого, ты в это ввязалась?

– Не знаю. Наверное, смеха ради.

– Я серьезно, Элис.

– Ну хорошо, ладно, о’кей. Скажем так, я чувствую, что настало время для критической переоценки.

– Переоценки чего?

– Э-э… моей жизни. Моей и Уильяма.

– Что, у тебя что-то вроде кризиса среднего возраста?

– Почему все кому не лень задают мне этот вопрос?

– Отвечай.

Я вздыхаю.

– Ну, может быть.

– Элис, это ведет лишь к одному – к горькому разочарованию.

– Послушай, неужели ты никогда не задумываешься, все ли в твоей жизни хорошо? В смысле, хорошо не на поверхности, а по-настоящему глубоко?

– Нет.

– В самом деле?

– В самом деле, Элис. Я знаю, что все хорошо. А ты не чувствуешь того же про себя и Уильяма?

– Мы как-то отдалились. У меня чувство, будто мы вместе для галочки, будто мы просто пункты в списках дел друг у друга. Это ужасно, что я так говорю?

– А это правда?

– Иногда.

– Ну же, Элис. Есть что-то еще. Ты чего-то не договариваешь. Что тебя подтолкнуло?

Я колеблюсь, не рассказать ли Недре о своем переломном годе, но, честно говоря, несмотря на всю нашу близость, она не теряла родителей и она не поймет. Мы с ней почти никогда не говорим о моей матери. Я оставляю это для “Жужелиц” – группы взаимоподдержки людей, потерявших близких, членом которой являюсь вот уже пятнадцать лет. Я давно там не появлялась, но все они у меня в друзьях на Фейсбуке: Шонда, Тита и Пэт. Да, знаю, “Жужелицы” звучит смешно. Мы начали с того, что назвали себя “Пчелиными матками”, потом стали “Шмелями”, после чего каким-то образом превратились в “Жужелиц”.

– Иногда я задумываюсь, сможем ли мы прожить вместе еще сорок лет. Сорок лет – это очень много. Тебе не кажется, что это стоит проанализировать теперь, когда мы вместе уже почти двадцать?

– Оливия Ньютон-Джон[13]! – кричит где-то на заднем плане Кейт. – Вот кого я имела в виду, когда говорила, что ты похожа на певицу! Альбом “Физикал”!

– Мой опыт подсказывает, что хорошую жизнь не анализируют, – говорит Недра. – Когда человек просто хочет жить долго и счастливо – со своим партнером. Дорогая, я должна пойти и посмотреть, смогу ли я сделать что-то с этой отвратительной “рваной” головой. Кейт идет на меня с заколками для волос.

Мне слышно, как Кейт, жутко фальшивя, напевает I Honestly Love You – хит Оливии Ньютон-Джон.

– Можешь кое-что пообещать? – спрашивает Недра. – Когда увидишь меня, не говори, что я похожа на Рейчел из “Друзей”. И тогда мы поговорим о браке в девятнадцатом веке, обещаю.

– В двадцать первом.

– На самом деле никакой разницы нет. Целую.

11

21. Не верила, пока не посмотрела этот фильм о телескопе Хаббл[14] в Imax 3D.

22. Шея.

23. Руки.

24. Длинный. Так бы я тогда его описала. Его ноги с трудом помещались под столом. Это было задолго до того, как изобрели повседневно-деловой стиль одежды, и все одевались на работу как на парад. Я носила юбку-карандаш и высокие каблуки. На нем был костюм в тонкую полоску и желтый галстук. Он был белокожим, но с темными, почти черными волосами, которые то и дело падали ему на глаза. Он был похож на молодого Сэма Шепарда[15] – такой же напряженный и задумчивый.

Я совершенно растерялась и очень старалась это скрыть. Почему Генри (Генри – мой кузен, который организовал интервью; они с Уильямом играли в одной футбольной команде) не предупредил, что этот парень так неотразим? Я хотела, чтобы он разглядел меня, я имею в виду, настоящую меня, и, да, я понимала, что он опасен, т. е. недоступен, т. е. закрыт, т. е.

ЗАНЯТ – на столе стояла фотография, где он был снят с какой-то сногсшибательной блондинкой.

Я пыталась как-то объяснить ему, почему студентка театрального факультета по специальности “драматургия” хочет работу автора рекламных текстов. Это требовало очень искусного лавирования вокруг да около правды (потому что это дневная работа, а драматургией денег не заработаешь, поэтому мне надо заниматься чем-то еще, чтобы содержать себя, пока я учусь, и это вполне может быть написание бессмысленных рекламных текстов о средствах для мытья посуды), но он меня перебил.

– Генри сказал, что вас приняли в Браун[16], но, я смотрю, вы пошли в Университет Массачусетса?

Черт бы побрал этого Генри. Я попыталась объяснить. Пустила в ход свою старую легенду “Университет Массачусетса – семейная традиция”, что было ложью, а правда состояла в том, что универ Массачусетса давал мне полную стипендию, в то время как Браун – только половину, а мой отец ни при каких обстоятельствах не мог оплатить даже половину стоимости обучения в Брауне. Но Уильям не дал мне договорить, жестом показав, чтобы я остановилась, и я почувствовала себя пристыженной. Как будто я его разочаровала.

Он вернул мне мое резюме, которое я разорвала в клочья, как только вышла на улицу, уверенная, что провалила собеседование. Но на следующий день на автоответчике появилось сообщение: “Приступаешь в понедельник. Браун”.

12

От: Жена-22

Тема: Ответы

Дата: 10 мая, 5:50

Кому: Исследователь-101

Исследователь-101,

надеюсь, я все делаю правильно. Меня беспокоит, что некоторые из моих ответов, возможно, более развернутые, чем вам бы хотелось, и, может быть, вы предпочли бы работать с респондентом, который жестко придерживается темы и отвечает “да”, “нет”, “иногда” и “может быть”. Но дело вот в чем. До сих пор никто никогда не задавал мне таких вопросов. Такого рода вопросов. Каждый день мне задают вопросы, обычные для женщины моего возраста. Например, сегодня я пыталась записаться на прием к дерматологу. Первый вопрос, который задала мне регистраторша: есть ли у меня подозрительные родинки. Потом она сообщила, что самое раннее, когда я могу попасть на прием, – это через шесть месяцев, и спросила дату моего рождения. Когда я сказала ей год, она спросила, захочу ли я поговорить с доктором насчет инъекций, когда он проверит мои родинки. И если да, то доктор может принять меня на следующей неделе, и устроит ли меня четверг. Вот такого рода вопросы мне в основном задают, но я бы предпочла, чтобы мне их не задавали.

В общем, я пытаюсь сказать, что получаю удовольствие от участия в вашем исследовании.

Всего наилучшего,

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: Ответы

Дата: 10 мая, 9:46

Кому: Жена-22

Жена-22,

полагаю, вы имели в виду вопрос #24, раз вас беспокоит, что вы даете чересчур длинные ответы. Читать его было все равно что читать маленькую пьесу, со всеми этими диалогами. Вы это сделали преднамеренно?

Искренне ваш,

Исследователь-101

От: Жена-22

Тема: Ответы

Дата: 10 мая, 10:45

Кому: Исследователь-101

Исследователь-101,

вряд ли это было преднамеренно, скорее по привычке. Я когда-то сочиняла пьесы. Боюсь, я до сих пор мыслю сценами. Надеюсь, это не плохо.

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: Ответы

Дата: 10 мая, 11:01

Кому: Жена-22

Жена-22,

нельзя “хорошо” или “плохо” отвечать на вопросы. Главное, чтобы вы отвечали правдиво. Честно говоря, я нахожу ваш ответ на вопрос #24 весьма занимательным.

С наилучшими пожеланиями,

Исследователь-101

13

Джули Стаггс

Марси – кровать для большой девочки.

32 минуты назад

Пэт Делагвардиа

Провожу день с отцом. Ред Сокс[17]. Ухххх

46 минут назад

Уильям Бакл

Упал.

Около часа назад

Упал? Теперь я уже всерьез обеспокоена. Я собираюсь послать Уильяму сообщение, когда слышу пулеметную очередь мотоцикла, которую ни с чем не спутать. Я быстро выхожу из Фейсбука. Дети еще в школе, у Уильяма обед с клиентом, поэтому я делаю очевидное заключение.

– Нас грабят! – шепчу я Недре по телефону. – Кто-то пытается угнать наш мотоцикл!

Недра вздыхает.

– Ты уверена?

– Да, уверена.

– Насколько?

Увы, это не первый раз, когда я надоедаю Недре подобного рода звонками.

Однажды, когда я загружала в подвале стиральную машину, открытая входная дверь под порывом ветра хлопнула о стену. В моем убежище это прозвучало как выстрел. Я была уверена, что меня грабят, пока я раздумываю, нужно ли добавлять кондиционер для белья при стирке белого. В нашей округе ограбления не редкость. Это реальность, в которой живут оклендцы, такая же, как землетрясения и органические помидоры по пять долларов за фунт.

Запаниковав, я как дура заорала:

– Я звоню своему адвокату! – Никто не отозвался, и я добавила: – И у меня здесь есть нунчаки!

(Незадолго до этого я купила пару для Питера, который записался на курсы таэквондо. Мне было неведомо, что через две недели он их бросит, потому что, оказывается, он не думал, что это контактный спорт. А для чего, интересно, он считал, нужны нунчаки? А-а – наверное, он имел в виду тайцзи, а не таэквондо. Что ж, не его вина, что столько названий боевых искусств начинается на “та”).

Ответа снова не последовало.

– Нунчаки – это две палки, соединенные цепью, которые используют, чтобы наносить удары. Вращая их вокруг себя. Очень быстро, – выкрикнула я.

Сверху не донеслось ни звука. Ни шагов, ни даже скрипа паркета. Я что, выдумала звук выстрела? Позвонив Недре по мобильнику, я заставила ее висеть на трубке в течение получаса, пока ветер не захлопнул входную дверь и я не осознала, какая же я идиотка.

– Клянусь тебе. На сей раз это не ложная тревога, – говорю я ей.

Недра – как врач скорой помощи. Чем ужаснее ситуация, тем она спокойнее и хладнокровнее.

– Ты в безопасности?

– Я внутри дома. Двери заперты.

– Где грабитель?

– На гаражной дорожке.

– Тогда почему ты говоришь со мной? Звони 911!

– Это Окленд. Копы появятся не раньше, чем через 45 минут.

Недра ненадолго задумывается.

– Они приедут быстрее, если ты скажешь, что в кого-то стреляли.

– Ты не можешь предлагать это всерьез.

– Поверь мне, они будут у тебя через пять минут.

– Откуда ты знаешь?

– Мне не просто так платят 425 долларов в час.

Я не звоню в полицию: я очень плохо вру, особенно если приходится говорить, что кто-то из моих любимых истекает кровью. Вместо этого я на четвереньках ползу к окну и, не выпуская из рук телефона, слегка раздвигаю шторы. Мой план – сфотографировать вора и послать его фото в полицию Окленда. Но вор оказывается моим мужем, который исчезает из виду, прежде чем я успеваю вскочить.

Он возвращается только в десять вечера – входит, покачиваясь, через парадную дверь. Очевидно, что он изрядно навеселе.

– Меня понизили, – говорит он, падая на диван. – Хочешь знать, как называется моя новая должность?

Я думаю о его последних статусах в Фейсбуке: “Падать, падаю, упал…” Он чувствовал, что это грядет, и ничего мне не сказал.

– Идеатор.

Уильям без выражения глядит на меня.

– Идеатор? Что это? Есть такое слово? Может, они поменяли названия всех должностей? Может, “идеатор” значит “креативный директор”?

Он берет в руки пульт и включает телевизор.

– Нет. Это значит “идиот, который приносит идеи креативному директору”.

– Уильям, выключи телевизор! Ты уверен? Тогда почему ты не настолько расстроен? Может, ты ошибся…

Уильям выключает звук.

– Новый креативный директор до вчерашнего дня работал моим идеатором. Да, я уверен. И что толку расстраиваться?

– Но вдруг еще можно что-то сделать!

– Уже ничего нельзя сделать. Все решено. Дело сделано. У нас есть виски? Только хороший. Односолодовый? – Уильям совершенно непроницаем, в его взгляде читается безучастность.

– Не могу поверить! Как они могли так с тобой поступить? После стольких лет?

– Реклама лейкопластыря. Конфликт интересов. Я верю в свежий воздух, неоспорин и засохшие корочки, а не в заклеивание ранок пластырем.

– И ты им об этом сказал?

Он закатывает глаза.

– Да, Элис, именно это я им и сказал. Зарплату тоже урезали. – Уильям криво ухмыляется. – Весьма существенно урезали.

Я начинаю паниковать, но стараюсь, чтобы это не отразилось на моем лице. Мне нужно поддержать его, укрепить его дух.

– Такое со всеми случается, любимый, – говорю я.

– Портвейн у нас есть?

– Со всеми в нашем возрасте.

– Это очень утешает, Элис. Водка? “Грей Гуз”?

– Сколько лет новому креативному директору?

– Понятия не имею. Двадцать девять? Тридцать?

Я вздыхаю.

– Он тебе что-нибудь сказал?

– Она. Келли Чо. Она сказала, что будет счастлива со мной работать.

– Келли?!

– Не удивляйся. Она очень хороший специалист. Блестящий, если честно. Марихуана? Косячок? Неужели наши дети еще не покуривают? Боже, да у них какое-то позднее развитие.

– Господи, Уильям, мне так жаль, – говорю я. – Это чудовищная несправедливость. – Я тянусь, чтобы обнять его.

Он выставляет вперед ладони.

– Не надо, – говорит он. – Просто оставь меня в покое. Я не хочу, чтобы меня сейчас трогали.

Я отодвигаюсь, стараясь не обижаться. В этом весь Уильям. Когда ему тяжело, он становится еще более отстраненным; ведет себя как Робинзон, скрываясь от всех на острове. У меня же все ровно наоборот. Если мне больно, я хочу, чтобы те, кого я люблю, были со мной на этом острове, сидели вокруг костра, пьянели от кокосового молока и громко обсуждали план спасения.

– Боже, Элис, не смотри на меня так. Я сейчас не в состоянии тебя утешать. Мне своих переживаний хватает.

– Никто не запрещает тебе переживать. – Я встаю. – Знаешь, я слышала, как ты возился в гараже. Заводил мотоцикл. Решила, что нас грабят.

Я замечаю в своем голосе обвиняющие нотки и сама себя ненавижу. Так всегда и бывает. Отчужденность Уильяма заставляет меня отчаянно пытаться восстановить связующую нас нить, в результате чего я говорю всякие отчаянные вещи, в результате чего он только еще сильнее отчуждается.

– Я иду спать, – говорю я, стараясь, чтобы в голосе не звучала обида.

На лице Уильяма проступает облегчение.

– Я тоже скоро поднимусь, – говорит он и прикрывает глаза, тем самым отгораживаясь от меня.

14

Я не могу гордиться тем, что сделала на следующий день, но нужно принять во внимание, что это был поступок женщины, страдающей ОКР[18], которая рассчитала бюджет на много месяцев вперед и обнаружила, что в течение одног о года (при урезанной зарплате Уильяма и том скромном вкладе, который дает моя работа) мы неминуемо залезем в свои сбережения и деньги, отложенные на колледж для детей. Через два года наши шансы иметь пенсию и шансы детей на обучение будут равны нулю. Придется вернуться в Броктон и жить вместе с моим отцом.

Я не вижу другого выхода, кроме как позвонить Келли Чо и попросить вернуть Уильяму его работу.

– Келли, привет, это Элис Бакл. Как поживаешь? – нараспев произношу я своим самым довольным, самым спокойным и доброжелательным голосом учителя драмы.

– Элис, – растерянно говорит Келли, произнося мое имя по слогам: Э-лис. Она явно шокирована моим звонком. – Я в порядке, а ты как?

– Я тоже, все хорошо, – пищу я, мой хорошо поставленный голос срывается. О господи.

– Чем я могу тебе помочь? Тебе нужен Уильям? Кажется, он ушел на ланч.

– Вообще-то мне нужна ты. Я надеялась, мы сможем откровенно поговорить о том, что случилось. О понижении Уильяма.

– О… О’кей. Но разве он тебе не рассказал?

– Да, он рассказал, но, как тебе объяснить – я надеялась, что мы найдем какой-то способ все исправить. Нет, не аннулировать твое повышение, я не об этом говорю. Разумеется, нет, это было бы несправедливо. Но, может, есть какой-то способ не понижать Уильяма, а сделать это как-то более горизонтально.

– Я ничего об этом не знаю.

– Но вдруг ты могла бы замолвить за него словечко. Поспрашивать?

– Кого?

– Послушай, Уильям проработал в “ККМ” больше десяти лет.

– Я знаю. Это действительно тяжело. Для меня тоже, но я не думаю…

– Я тебя умоляю, Келли, это всего лишь лейкопластырь.

– Лейкопластырь?

– Реклама лейкопластыря?

Какое-то время Келли молчит.

– Элис, это был не лейкопластырь. Это был сиалис.

– Сиалис. Средство против эректильной дисфункции?

Келли деликатно покашливает.

– Он самый.

– Ну хорошо, и что произошло?

– Спроси у него.

– Я спрашиваю у тебя. Пожалуйста, Келли.

– Я не могу.

– Пожалуйста.

– Я не вправе…

– Келли. Не заставляй меня снова просить.

Она тяжело вздыхает.

– Он сорвался.

– Сорвался?

– Во время заседания фокус-группы. Элис, я уже давно подозревала, что, может, у вас дома что-то неладно, потому что, честно говоря, в последнее время он сам не свой. Ну, ты сама видела. Как странно он вел себя на презентации “ФиГ”. Последние пару месяцев он все время где-то витает. Беспокойный. Вспыльчивый. Рассеянный. Как будто работа – то место, где ему меньше всего хотелось бы находиться. Все это заметили, не только я. С ним говорили. Его предупреждали. А потом этот срыв на фокус-группе. Это есть на видео, Элис. Вся контора это видела. Фрэнк Поттер это видел.

– Но Уильям же в креативной группе, а не в стратегическом планировании. Почему же он вел заседание?

– Потому что он на этом настоял. Он хотел участвовать в исследованиях.

– Не понимаю.

– Может, это и хорошо.

– Пришли мне видео, – говорю я.

– Это плохая идея.

– Келли, я тебя очень прошу.

– О боже. Подожди секунду. Дай мне подумать.

Келли молчит. Досчитав до двадцати, я говорю:

– Еще думаешь?

– Ладно, Элис, – сдается Келли. – Но ты должна поклясться, что никому не скажешь, что я тебе его послала. Послушай, мне действительно очень жаль. Я уважаю Уильяма. Он меня многому научил. Я его не подсиживала и ужасно себя чувствую из-за того, что произошло. Ты мне веришь? Пожалуйста, верь.

– Я верю тебе, Келли, но теперь, когда ты стала креативным директором, тебе, наверное, надо прекратить умолять людей тебе поверить.

– Ты права. Я буду над этим работать. Пришлю тебе видео по электронной почте.

– Спасибо.

– И, знаешь что, Элис?

– Да?

– Пожалуйста, не надо меня ненавидеть.

– Келли.

– Что?

– Ты снова просишь.

– Да, да, ты права! Прости. Я не была готова к этому повышению. Я всегда об этом мечтала, но не думала, что это произойдет так внезапно. Между нами: я чувствую себя самозванкой. Не знаю, что сказать. Мне пора идти. Честное слово, я не сволочь. Элис, я к тебе очень хорошо отношусь. Пожалуйста, не возненавидь меня. Ох, опять! Ну, ладно, пока.

15

От: Жена-22

Тема: Новые вопросы?

Дата: 15 мая, 6:30

Кому: Исследователь-101

Исследователь-101,

скоро ли придет новая порция вопросов? Не хочу вас торопить и все такое, к тому же, наверное, у вас есть рас писание, когда присылать вопросы, но дело в том, что мне в последнее время приходится много нервничать, а я заметила, что работа над ответами меня успокаивает. В этом явно есть что-то от медитации. Как в исповеди. А другие участники опроса сообщали о подобных чувствах?

С наилучшими пожеланиями,

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: Новые вопросы?

Дата: 15 мая, 7:31

Кому: Жена-22

Жена-22,

это очень интересно. Мне не приходилось сталкиваться именно с такой реакцией, но мы слышали о подобных тенденциях. Один из респондентов отметил, что процесс ответа на вопрос помогает ему “отвести душу”. Я уверен, что огромную роль в этом играет анонимность. Скорее всего, вы получите следующую порцию вопросов к концу недели.

Всего доброго,

Исследователь-101

От: Жена-22

Тема: Новые вопросы?

Дата: 15 мая, 7:35

Кому: Исследователь-101

Думаю, вы правы. Кто бы мог подумать, что анонимность так раскрепощает?

16

Автоответчик: У вас одно новое сообщение.

Элис! Элис, дорогая. Это Банни Килборн из Блю-Хилл. Прошло так много времени. Надеюсь, ты получала мои открытки к Рождеству. Я часто о тебе вспоминаю. Как ты поживаешь, как Уильям? Дети? Зои еще не в колледже? Если нет, то уже с овсем скоро. Может, ты отправишь ее обратно на Восточное побережье. Послушай. Перехожу прямо к делу. У меня к тебе просьба. Помнишь нашу младшую, Кэролайн? Так вот, она переезжает к Заливу, и я подумала, вдруг ты могла бы немного ей помочь? Показать, где и что. Она ищет работу, связанную с информационными технологиями. Может, у тебя есть какие-то контакты в этой области? Ей надо будет найти жилье, может, с кем-нибудь на пару, в зависимости от ситуации, ну и главное, конечно, работу. Было бы настолько спокойнее знать, что она там не одна. К тому же я уверена, вы с ней найдете общий язык. Как ты там вообще? По-прежнему преподаешь драму? Рискну спросить, пишешь ли ты еще пьесы? Я знаю, что “Барменша Острова Гигантской Клюквы” выбила у тебя почву из-под ног, но… Я говорю по телефону. Джек, я говорю ПО ТЕЛЕФОНУ! Прости, Элис, надо бежать, дай мне знать…

Память автоответчика переполнена

А вот и голос из моего прошлого: Банни Килборн, известная как основательница и художественный руководитель Театра Блю-Хилл в Мэне; трижды лауреат Офф-Бродвейской, дважды – Гуггенхайма и один раз – премии Бесси. Она ставила все, от “Трамвая ‘Желание’” Теннесси Уильямса и до “Возвращения домой” Гарольда Пинтера, а в конце девяностых – “Барменшу Острова Гигантской Клюквы” некой Элис Бакл. Нет, я не приравниваю себя к Уильямсу и Пинтеру. Я участвовала в конкурсе молодых драматургов и умудрилась отхватить главный приз – постановку своей пьесы в Блю-Хилл. Все, над чем я трудилась, было ради этого момента и этой победы. Это казалось – да, это казалось перстом судьбы.

Я всегда была театралом. Начала играть еще в младшей школе, а учась в старших классах, попробовала сочинить первую пьесу. Разумеется, она была ужасна (хоть и написана под заметным влиянием Дэвида Мэмета, который до сих пор остается моим любимым драматургом, несмотря на то что его политических взглядов я категорически не приемлю), но потом я написала вторую пьесу, и еще одну, и еще, и с каждой следующей я все больше обретала собственный голос.

В колледже поставили три из моих пьес. Я превратилась в одну из звезд театрального факультета. После окончания я днем работала рекламщиком, что позволяло мне писать по ночам. Когда мне было двадцать девять, я наконец-то получила свой шанс – и провалилась. Это преуменьшение, когда Банни говорит, что тот провал выбил у меня почву из-под ног. Рецензии были настолько ужасны, что с тех пор я больше не пишу пьес.

Был только один положительный отзыв – в “Портланд пресс геральд”. Отрывки оттуда я до сих пор помню наизусть: “эмоционально щедрая”, “история вступления в совершеннолетие, дающая пищу для размышлений”, “эффект от которой можно сравнить с песней Спрингстина Jungleland”. Но я могу процитировать пассажи и из всех остальных, сплошь отрицательных рецензий: “жалкий провал”, “сплошные клише и надуманность”, “дилетантство” и “Третий акт? Хватит уже скорби!”. Пьесу сняли через две недели.

Все эти годы Банни старалась поддерживать отношения, но я не очень активно откликалась. Мне было слишком стыдно. Я подвела Банни и ее коллег, не говоря уж о том, что упустила свой единственный шанс.

Сегодняшний звонок Банни – это не просто счастливая случайность. Я хочу снова с ней общаться. Хочу, чтобы она снова вошла в мою жизнь.

Хватаю телефонную трубку и нервно набираю номер. Раздаются два гудка.

– Алло?

– Банни… Банни, это ты?

Пауза…

– О, Элис, милая. Я надеялась, что ты позвонишь.

17

Мне понадобилось несколько дней, чтобы набраться храбрости и наконец посмотреть видео “ККМ”. Сидя перед компьютером и готовясь нажать “Воспроизвести”, я осознаю, что переступаю черту. Мое сердце колотится так же, как когда я звонила Келли, так что, может, я уже тогда пер еступила черту – стала вести себя, как мать Уильяма, а не его жена. Если бы мое сердце знало азбуку Морзе, то, наверное, оно бы выстучало: “Элис, шпионка, гадина, везде сующая свой нос, сейчас же сотри этот файл!” Но я не знаю азбуки Морзе, поэтому отбрасываю все эти мысли и нажимаю “Воспроизвести”.

Камера показывает стол, за которым сидят двое мужчин и две женщины.

– Одну секунду, – говорит Келли Чо. Изображение расплывается, но потом снова становится четким. – Готовы.

– Сиалис, – начинает Уильям. – Эллиот Риттер, 56, Ави Шайн, 24, Мелинда Карвер, 23, Соня Попович, 47. Спасибо, что пришли. Итак, вы посмотрели наш рекламный ролик, верно? Что вы думаете?

– Я его не понял. Почему они сидят в разных ваннах, если у чувака четырехчасовая эрекция? – спрашивает Ави.

– У него нет четырехчасовой эрекции. Если бы она у него была, его бы уже везли в реанимацию. В ролике должны быть четко описаны меры предосторожности, – говорит Уильям.

Мелинда и Ави обмениваются похотливыми взглядами. Под столом Мелинда кладет руку на его бедро.

– Вы что, вдвоем? – спрашивает Уильям. – Они что, вместе? – шепчет он сквозь зубы.

– Они не сказали, что они вместе, – говорит Келли.

Наверное, у Уильяма надет наушник, а Келли сидит в соседнем помещении за односторонним зеркалом, слушая и наблюдая.

– Да, кстати, а как эти ванны попали на гору? – спрашивает Ави. – Кто их туда втащил? Вот что я хочу знать.

– Это называется добровольная вера в предлагаемые обстоятельства. А мне понравились ванны, – вступает Эллиот. – И моей жене тоже.

– Вы можете объяснить почему, Эллиот? – спрашивает Уильям.

– Другие ролики такие грубые и примитивные, – говорит Эллиот.

– И ваш лучше, чем тот, где мужчина бросает футбольный мяч через качели из автомобильной шины, или тот, что с поездом. Я вас умоляю. Это оскорбительно. Вагина – это не шина. И не туннель. Ну ладно, может, и туннель, – говорит Мелинда.

– То есть ваша жена предпочитает нашу рекламу сиалиса, Эллиот? – спрашивает Уильям.

– Она бы предпочла, чтобы у меня не было ЭД[19], – говорит Эллиот. – Но коль скоро у меня есть проблемы по этой части, она считает ролик с ваннами более симпатичным, чем остальные.

– Соня, мы еще не слышали вашего мнения. Что вы думаете об этом ролике? – спрашивает Уильям.

Соня пожимает плечами.

– Ничего, все нормально. Я еще к вам вернусь, – говорит Уильям. – Итак, сиалис. Ави, вам двадцать четыре и вы уже активный потребитель. Почему?

– Могу я попросить тебя не называть его “потребителем”? – говорит Келли.

Ави смотрит на Мелинду, и та лукаво улыбается.

– Почему бы и нет? – говорит он.

– У вас проблемы с ЭД?

– Вы имеете в виду там? – показывает на свою ширинку Ави.

– Да, – вздыхает Уильям.

– Слушай, чувак. Я что, выгляжу так, будто у меня проблемы? Сиалис просто делает это еще лучше.

– Слушай, чувак. Можешь уточнить? – спрашивает Уильям.

Ави пожимает плечами, явно не желая вдаваться в подробности.

– Хорошо, тогда сколько раз в неделю вы занимаетесь сексом?

– Сколько раз в день, – поправляет Мелинда. – Два. Иногда три, если это выходные. Но два – обязательно.

Уильям явно настроен скептически.

– В самом деле? – говорит он. – Три раза в день?

Эллиот выглядит пораженным. Соня выглядит помертвевшей. Меня начинает подташнивать.

– Вызови его на откровенность, разговори, – советует Келли. – Не надо его дразнить. Нам нужны подробности.

Услышанное не кажется мне невероятным. Когда нам было двадцать с хвостиком, мы с Уильямом иногда тоже занимались сексом по три раза в день. Как-то в Президентский день. И еще как-то на Йом-Киппур.

– Ага, три раза в день, – раздраженно говорит Ави. – Зачем нам врать? Вы платите нам за то, чтобы мы говорили как есть.

– Хорошо. Тогда сколько раз в неделю вы принимаете сиалис?

– Раз в неделю. Обычно в пятницу вечером.

– Почему сиалис, а не виагру?

– Четыре часа. Тридцать шесть часов. Сами посчитайте.

– Как вы достаете рецепты? – спрашивает Уильям.

– Сказал доктору, что у меня проблемы. Та м.

– И он вам поверил?

Ави откидывается на спинку кресла.

– Чувак, да что с тобой?

Уильям делает паузу и переходит к запасному вопросу.

– Если бы Мелинда была машиной, то какой марки?

С Уильямом действительно творится что-то неладное. Даже его голос звучит не так, как обычно.

Ави не отвечает, только враждебно смотрит в камеру.

– Полегче, полегче, – советует Келли. – Ты теряешь с ним контакт.

– Ну, давай. А хочешь, я угадаю? – предлагает Уильям. – “Приус”. “Приус” со всеми наворотами. Пятьдесят одна миля на галлон. Система “Умный ключ”. Громкая связь и раскладные сиденья.

– Уильям, – взывает Келли.

– Чтобы ты мог трахать Мелинду три раза в день.

Все шокированы и молчат. Келли врывается в комнату.

– О’кей! – кричит она. – Давайте сделаем перерыв. Бесплатные напитки и печенье в холле.

Камера внезапно гаснет и секунду спустя показывает опустевший стол.

– Не могу поверить, что ты сказал “трахать”, – говорит Келли.

– А он и есть гребаный трахальщик, – говорит Уильям.

– Это не имеет значения. Он – покупатель.

– Да, и мы платим ему, чтобы он был нашим покупателем. К тому же мужчины слегка за двадцать не являются нашей целевой демографической группой.

– Это не так. Мужчины от двадцати до тридцати пяти составляют тридцать шесть процентов новых потребителей. Может, лучше я поведу дальше?

– Нет, я сам. Пригласи их обратно.

Мужчины и женщины возвращаются на свои места, держа в руках банки с обычной или диетической колой.

– Эллиот, сколько раз в месяц вы занимаетесь сексом? – спрашивает Уильям.

– С сиалисом или без?

– И так, и так.

– Без – ноль. С сиалисом – раз в неделю.

– То есть можно сказать, что сиалис улучшил вашу сексуальную жизнь?

– Ну да.

– А стали бы вы его пробовать, если бы у вас не было ЭД?

Эллиот выглядит озадаченным.

– С чего бы я стал это делать?

– Ну, как Ави. Для развлечения.

– Крокет – это развлечение. Мини-гольф – развлечение. Заниматься любовью – не развлечение. Любовь – это не какой-то стакан с коктейлем из “7– 11”, который волшебным образом всегда остается полным. Ты должен сам его наполнять. В этом секрет брака.

– Ага, в смысле въезжать в “7–11” вашей жены и там наполняться, – ухмыляется Ави.

Эллиот бросает на него полный отвращения взгляд.

– Это не зря называется заниматься любовью.

Ави закатывает глаза.

– А мне кажется, это прикольно, – заявляет Мелинда. – Почему мы не занимаемся любовью?

– Вернись к Соне, – подсказывает Келли.

Соня Попович выглядит так, как будто из нее выпустили воздух. Или как будто забыла принять лекарства. Сорок семь. На три года старше меня. Она определенно и выглядит старше. Нет, она выглядит моложе. Нет, я выгляжу моложе. Я постоянно играю в эту игру. Но, если честно, я уже не способна правильно оценить чей-либо возраст.

– Здесь можно курить? – спрашивает Соня.

– Не думаю. Вероятно, сразу сработает какая-нибудь пожарная сигнализация, – отвечает Уильям.

Соня улыбается.

– Я вообще-то всерьез не курю. Так, по случаю.

– Я тоже, – говорит Уильям.

С каких это пор Уильям начал курить, пусть даже время от времени?

– По-видимому, вы здесь из-за ЭД вашего мужа?

– Нет, я здесь из-за моей ЭД.

– Ничего, все нормально, – комментирует Келли.

– Я ненавижу всю эту рекламу сиалиса. И виагры. И левитры.

– Почему?

– Потому что, когда муж возвращается домой и говорит: привет, дорогая, отличные новости, мы можем заниматься сексом тридцать шесть часов подряд, поверьте, это не повод для праздника.

– Ну, сиалис не предназначен для того, чтобы заниматься сексом тридцать шесть часов подряд. Он улучшает кровоснабжение, ведущее к… – замечает Уильям.

– Тридцать шесть секунд, и у нас есть победитель.

– Серьезно? – интересуется Ави.

– Да, серьезно, – говорит Соня. Ее лицо кривится. Крупная слеза стекает по щеке.

– Это очень печально, – говорит Уильям. – Для вашего мужа, я хочу сказать. Но вроде бы это вас устраивает.

– О господи, – говорит Келли.

Соня уже рыдает.

– Эй, кто-нибудь даст ей бумажные салфетки? Успокойтесь, придите в себя, – говорит Уильям. – Я не хотел причинить вам боль. Просто ваш ответ меня удивил.

– Да он и меня саму удивил. Думаете, я не поражена? Не знаю, что со мной произошло, – говорит Соня, вытирая глаза. – Раньше я любила секс. Правда, очень любила, по-настоящему. Но теперь все это кажется мне, ну, таким глупым. Когда мы занимаемся сексом, я чувствую себя пришельцем, который наблюдает за нами со стороны и думает: ага, вот как размножаются эти низшие формы жизни, которые используют только 10 % своего мозга. Как странно. Как грязно. Как жестоко. Посмотрите только, какие рожи они при этом корчат. И все эти звуки: хлопанье, шлепание, пыхтение, посасывание.

– Мы не можем это использовать. Останови ее, – требует Келли. – Смени тему. Спроси, что она думает про ванны.

– Как часто вы занимаетесь сексом? – спрашивает Уильям.

Соня смотрит на него глазами, полными слез, и ничего не говорит.

– Как часто вы бы хотели заниматься сексом?

– Никогда.

– Это не сеанс у психотерапевта! – говорит Келли. – Это фокус-группа для заказчика. Эта женщина не в нашей целевой аудитории. Оставь ее.

– Вы бы хотели иначе к этому относиться?

Соня кивает.

– Если бы вы иначе к этому относились, как часто вы бы хотели заниматься сексом? Сколько раз в год?

– Двадцать четыре? – неуверенно говорит она.

– Двадцать четыре. Дважды в месяц, так?

– Ну да, дважды в месяц – вполне достаточно. Как по мне, так вполне нормально. А вы как считаете? По-вашему, это нормально?

– Нормально? Ну, это в два раза чаще, чем у меня, – говорит Уильям.

– Все, хватит. Прекращай это, – требует Келли.

Я судорожно вдыхаю. Неужели мой муж только что оповестил фокус-группу и всех своих коллег о том, как часто мы с ним занимаемся сексом?

– Мы с женой делаем вид, что секс бывает у нас каждую неделю, как и большая часть знакомых нам пар, которые на самом деле занимаются этим только раз в месяц, – говорит Уильям.

– Я выключаю камеру, – предупреждает Келли.

– Я бы не назвал наш брак совсем лишенным секса, – продолжает Уильям. – Совсем – это когда секс раз в год или в полгода. Просто почему-то удобный случай представляется гораздо реже, чем раньше.

– Мне очень жаль это слышать, – говорит Эллиот.

– Надеюсь, через двадцать лет с нами ничего подобного не случится! – восклицает Мелинда.

– Никогда! – заверяет Ави. – Никогда с нами такого не случится, детка.

– Всегда, когда представляется удобный случай. Вот это “всегда” меня по-настоящему выводит из себя. Это не свобода. Во всяком случае, не для женщины. Это угроза, – говорит Соня. – Это оранжевый код[20] эрекции.

– Могу я задать вам еще один вопрос? – спрашивает Уильям.

– Задавайте, – соглашается Соня.

– Считаете ли вы, что большинство женщин ваше возраста чувствуют то же, что и вы?

Соня шмыгает носом.

– Да?

Я нажимаю на “Паузу” и роняю голову на стол, страстно желая отмотать свою жизнь на десять минут назад. Зачем, зачем, зачем я стала это смотреть? Я стыжусь того, что сделала за спиной Уильяма; сержусь на него за то, как бесцеремонно и непрофессионально он себя вел (главное правило интервью с фокус-группами – никогда, никогда не раскрывать личной информации); чувствую себя униженной, потому что он во всеуслышание объявил наш брак лишенным секса (неправда, потому что мы занимаемся сексом раз в неделю, ну ладно, раз в две-три недели, о’кей, может, иногда доходит и до раза в месяц); беспокоюсь, вдруг он сам принимает какой-нибудь препарат, о котором мне не сказал; опасаюсь, что этим препаратом может оказаться сиалис, и Уильям скоро будет мне объяснять, что благодаря достижениям современной медицины у нас теперь есть тридцатишестичасовое окно, чтобы заниматься сексом минимум три раза в день. Но больше всего я огорчена тем, что в обеих женщинах я увидела что-то от себя.

Желание дышать тем же воздухом, что ее бойфренд, – у Мелинды. И ощущение, что “случай редко бывает удобным”, – у Сони. Обе они – это я.

Скажи мне, Элис Бакл, какой машиной ты была бы сейчас?

Это легко. “Форд Эскейп”. Гибрид. Базовая модель, подержанная, изрядно потрепанная. Поцарапанный передний бампер. Все двери дребезжат. Пол в салоне почему-то пахнет гнилыми яблоками. Зато очень надежная. Полноприводная, что весьма кстати, когда снег, но чьи возможности вообще не используются: владелец живет в местности, где температура редко падает ниже семи градусов.

Вот тут-то и кроется проблема.

18

25. Подругу Уильяма звали Хелен Дэвис, и она была вицепрезидентом по брендингу. По фирме носились слухи, что со дня на день состоится их помолвка. Утром они появлялись вместе, потягивая кофе из бумажных стаканчиков. На ланч ходили куда-нибудь в Кендалл-сквер. В конце дня она за ним заходила, и они шли на Ньюбери-стрит пропустить по коктейлю. Она всегда была превосходно одета. А я одевалась в занюханном “Филенс Бейсмент”.

Мне поручили рекламу туалетной бумаги. Это было не так ужасно, как это звучит. Я уносила домой рулоны новых образцов, обдумывая очередной хитроумный способ сказать “вытрите свою задницу дочиста всего одним листком”.

Я выкинула Уильяма из головы и не думала о нем. Пока в один прекрасный день не получила от него имейл.

Что это у тебя на столе, кроссовки для бега?

Я сразу же ответила.

Прошу прощения! Я знаю, что это плохая привычка. Класть обувь на рабочие поверхности. Больше не повторится.

И тогда он прислал мне еще одно сообщение.

Просто проходил мимо твоего стола. И где они теперь?

Где – кто?

А дальше – целый ворох имейлов.

Твои кроссовки, Браун.

У меня на ногах.

Потому что ты собираешься домой?

Потому что я собираюсь бегать.

Когда?

Во время ланча.

Где?

Ну… снаружи.

Да, Браун. Я понял, что снаружи. Где снаружи?

Я начинаю возле отеля “Чарльз”. И делаю пятимильный круг.

Встретимся там через пятнадцать минут.

19

От: Жена-22

Тема: Сроки

Дата: 18 мая, 12:50

Кому: Исследователь-101

Исследователь-101,

возможно, на этот раз мне потребуется больше времени, чтобы отослать вам ответы, потому что у меня здесь творится черт-те что. Наверное, мне следует вам объяснить: мужа понизили в должности. Я уверена, что мы справимся, но пока все ужасно подавлены. Надо сказать, что странно именно сейчас вспоминать наши ухаживания. Мне трудно совместить тех молодых и ярких Уильяма и Элис с нами сегодняшними. Это меня слегка печалит.

С наилучшими пожеланиями,

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: Сроки

Дата: 18 мая, 12:52

Кому: Жена-22

Жена-22,

мне искренне жаль, что у вашего мужа неприятности на работе. Пожалуйста, не торопитесь, время терпит. Возврат к истокам часто бывает трудным и рождает целый букет эмоций. Но в долгосрочной перспективе, думаю, вы убедитесь, что путешествие в прошлое проливает свет на настоящее.

Искренне ваш,

Исследователь-101

От: Жена-22

Тема: Азартные игры

Дата: 18 мая, 13:05

Кому: Исследователь-101

Исследователь-101,

иногда, включая компьютер, я чувствую себя так, будто сижу в казино перед игровым автоматом. У меня так же бегают мурашки по коже от предвкушения – что все возможно и все может случиться. Единственное, что я должна сделать, – повернуть ручку, вернее, нажать “Отправить”.

Выигрыш не заставляет себя ждать. Я будто слышу, как вращаются внутренности машины. Я слышу все эти звонки, гудки и свистки. И когда на экране возникают надписи “Кейт О’Халлоран нравится ваш статус”, или “Келли Чо хочет быть вашим другом”, или “Вас отметили на фото” – я выиграла.

В общем, я пытаюсь сказать – спасибо за быстрый ответ.

Всего доброго,

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: Недоступность

Дата: 18 мая, 13:22

Кому: Жена-22

Жена-22,

я очень хорошо понимаю, что вы хотите сказать, и часто чувствую себя точно так же, хотя, должен признаться, меня это беспокоит. Похоже, мы дошли до того, что нашего жизненного опыта, наших воспоминаний – одним словом, нас самих не существует, пока мы не разместим соответствующий статус в интернете. Возможно, что рано или поздно мы будем тосковать о днях, когда были недоступны.

С наилучшими пожеланиями,

Исследователь-101

От: Жена-22

Тема: Недоступность

Дата: 18 мая, 13:25

Кому: Исследователь-101

Исследователь-101,

я вовсе не скучаю по былым временам “недоступности”. Когда я в Сети, я могу пойти куда угодно, что угодно сделать и узнать. Сегодня, например, я посетила крошечную библиотеку в Португалии. Я узнала, как плетут корзины, и выяснила, что моя школьная подруга обожает сорбет из красных апельсинов. О’кей, пусть, кроме этого, я прочитала еще и о том, что некая поп-звезда уверяет, что она – фея, самая настоящая фея из всех фей, но дело не в этом. Я хочу сказать, что главное – это доступ. Доступ к информации. Мне даже не нужно выглядывать в окно, чтобы узнать, какая сегодня погода. Я могу сделать так, чтобы сводку каждое утро доставляли на мой компьютер. Что может быть лучше?

Искренне ваша,

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: Погода

Дата: 18 мая, 13:26

Кому: Жена-22

Жена-22,

бегать под дождем?[21]

С наилучшими пожеланиями,

Исследователь-101

20

Прогноз погоды на неделю

Семейство Бакл

529, Ирвинг-драйв

Внимание, опасность: Быстро набирающий силу семейный ураган третьей степени

Суббота, утро

Температура с учетом ветра: Хо лодно. Чрезвычайно холодно. Заледенелый муж, который делает вид, что ничего не произошло.

Наилучший вариант: Пережить день и не разреветься.

Наихудший вариант: Обхватить голову руками. Слегка постонать. Постоянные приступы стыда и унижения, стоит только вообразить сотрудников “ККМ”, рассылающих видео сотням друзей, после чего оно начинает распространяться со скоростью эпидемии.

Видимость: Ограниченная. Отказываюсь смотреть на мужа выше подбородка, чтобы не встречаться с ним глазами.

Поделиться сводкой: Отправлено [e-mail].

Сообщение от [e-mail]

Недра: Бедный Уильям!

Элис: Бедный Уильям? Бедная я!

Недра: Это тебе за то, что пошла в обход Уильяма.

Элис: Ты хотя бы смотрела видео?

Недра: Хочешь совет?

Элис: Ну, смотря по обстоятельствам. Во что он мне обойдется?

Недра: Забудь, что ты вообще его видела.

Суббота, вечер

Индекс тепла: Очень высокий. Близок к кипению.

Наилучший вариант: Сидя на диване, посмотреть “Тайную жизнь скопидомов”.

Наихудший вариант: Притворяясь, будто смотрю “Тайную жизнь скопидомов”, мысленно пытаюсь сосчитать, сколько раз за последние двадцать лет мы занимались сексом. Не могу сосчитать в уме. Использую пальцы.

Получается примерно 859. Ну и что в этом страшного?

Видимость: От слабой до нулевой. Плотный туман, когда пытаюсь прикинуть, сколько раз мы будем заниматься сексом в последующие двадцать лет.

Поделиться сводкой: Отправлено [e-mail].

Сообщение от [e-mail]

Недра: Не сосредоточивайся на сексе.

Элис: Почему нет?

Недра: Проблема не в сексе.

Элис: А в чем тогда?

Недра: В интимности. Это разные вещи.

Элис: Что ты предлагаешь?

Недра: Достучись до него, установи с ним контакт.

Элис: Ну и какой ты после этого бракоразводный адвокат?

Воскресенье, вечер

Ветер: Затихающий.

Наилучший вариант: Согласно гороскопу, неожиданный роман уже на пороге.

Наихудший вариант: Смотрю видео про сиалис в восьмой раз. В свою защиту могу сказать, что повторные просмотры – лучший способ сделаться безразличной к жуткому публичному унижению, которому меня подверг мой муж. Думаю, я заслуживаю медали. Я говорю семье, что заслуживаю медали. За что, спрашивают они.

Вероятность засухи: Снижается. Сижу рядом с ним на диване.

Поделиться сводкой: Отправлено [e-mail].

Сообщение от [e-mail]

Недра: Ты уничтожила проклятое видео?

Элис: Да.

Недра: Умница. Продолжай в том же духе.

Элис: Гороскоп говорит, что меня ждет роман.

Недра: Наверняка так и есть, дорогая.

Элис: Мне просто нужно сохранять самообладание.

Недра: Пока что ты держишься молодцом. Но ты ведь и сама знаешь?

Элис: Деве трудно быть терпеливой.

Недра: Как и бракоразводному адвокату. Пока.

21

26. Не опорожняет кофемолку. Часто попадает на пол, когда писает. Заходит в сортир и не закрывает за собой дверь. Читает, заглядывая через мое плечо. Бросает джинсы, вывернутые наи знанку, в корзину для грязного белья.

27. Три. Ну ладно, пять.

28. Раз в год.

29. Все совпадает. Никак, ни в чем. Не могу ответить на этот вопрос.

30. Набор марок.

31. Он ждал меня во внутреннем дворике отеля “Чарльз”. Слушая свой Walkman. Кивнул мне, мы стартовали, и он не произнес ни слова, пока мы бегали. Я же, наоборот, не умолкала – по крайней мере, мысленно. Кроссовки “Эйсикс”, ага; наверное, у него широкая ступня. Почему он молчит? Он что, меня ненавидит? Мы что-то делаем не так? Может, я должна притворяться, что мы не вместе? Почему он не бегает со своей Хелен? Еленой Троянской. Что он слушает? Это свидание? Господи, до чего же он хорош. В какую игру он играет? От него пахнет хорошим мылом. Интересно, у меня трясутся бедра? Ой, он только что локтем задел мою сиську. Заметил или нет? Он это случайно? А может, специально? Почему он ничего не говорит? Ну и черт с ним, я тоже ничего не скажу.

Мы пробежали пять миль за сорок одну минуту. Когда мы вернулись на работу, он еще раз кивнул и свернул налево, к туалету для руководства. Я по шла направо, в туалет для рядовых сотрудников. Когда я вернулась за стол, с волосами, кое-как собранными в небрежный конский хвост, меня ожидало сообщение: Ты быстро бегаешь.

32. Что если не быть внимательными, то можно позабыть друг о друге.

22

От: Жена-22

Тема: Привет

Дата: 20 мая, 11:50

Кому: Исследователь-101

Исследователь-101,

извините, что задержал ась с ответами. У нас с мужем в последнее время не все хорошо, поэтому отвечать на вопросы становится трудно. Особенно о том, как мы полюбили друг друга.

Всего доброго,

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: Привет

Дата: 20 мая, 11:53

Кому: Жена-22

Жена-22,

это совершенно естественно, учитывая обстоятельства, и, должен сказать, вы прекрасно справляетесь с задачей. Такое впечатление, что вы помните все детали. Если задуматься, это может быть связано с теми трудностями, которые вы сейчас испытываете. Вы так живо описываете свое прошлое. Когда я читал ваш ответ #31, я как будто там побывал. Мне любопытно: можете ли вы проживать настоящее с таким же вниманием к деталям?

Надеюсь, ситуация с работой вашего мужа улучшилась.

Искренне ваш,

Исследователь-101

От: Жена-22

Тема: Привет

Дата: 20 мая, 11:55

Кому: Исследователь-101

Исследователь-101,

не уверена, что ситуация улучшилась, но, по крайней мере, я стала проводить меньше времени в магазине, решая, какой сок лучше выбрать – “Минут Мэйд” или “Тропикану”. Теперь я просто хватаю самый дешевый – “Санни Д”. И – нет, я не способна проживать настоящее с таким же вниманием к деталям. Но, как только настоящее становится прошлым, я, похоже, не испытываю никаких проблем и готова изучать его до потери пульса:)

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: Привет

Дата: 20 мая, 11:57

Кому: Жена-22

Жена-22,

а куда подевался “Тан”[22]?

Исследователь-101

От: Жена-22

Тема: Привет

Дата: 20 мая, 12:01

Кому: Исследователь-101

Исследователь-101,

знаете, я не могу удержаться, чтобы не играть в игру “что, если”. Что, если бы я занималась не бегом, а велосипедом? Что, если бы Уильям женился на Елене Троянской, а не на мне?

Искренне ваша,

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: Привет

Дата: 21 мая, 13:42

Кому: Жена-22

Жена-22,

как подсказывает мой опыт, “что, если” – очень опасная игра.

С наилучшими пожеланиями,

Исследователь-101

23

Я сижу на скамейке с телефоном в руке, а примерно сотня детей описывает круги вокруг меня. Я сегодня дежурю на большой перемене. Некоторые учителя ненавидят дежурить, говорят, что это их утомляет и отупляет, но я ничего не имею против. Мне прекрасно удается сканировать это море детей, читать язык их тел, прислушиваться к обрывкам разговоров и подбегать к ним прямо перед тем, как начнется какая-нибудь запрещенная деятельность: дергание за волосы, торговля карточками с Покемонами или накладывание блеска для губ “Хелло Китти”. Такая интуиция может быть либо даром, либо проклятием, но я склонна воспринимать это как дар. Дежурство на перемене – это как вождение. Оболочка в состоянии боевой готовности, в то время как остальная часть меня вольна обдумывать, что происходит в моей жизни.

Последовав совету Недры, я так и не рассказала Уильяму, какие поступки совершила у него за спиной. Таким образом, у меня от него уже две тайны: участие в опросе и просмотр видео с фокус-группой. Да, я действительно повела себя немного истерично, когда показывала Уильяму раскладку нашего бюджета, и сказала что-то насчет того, что он “должен прилагать больше усилий”. Он сказал, что ищет вакансии в других агентствах, но, боюсь, это бесполезно. Дела плохи у всех. Магазины закрываются, рекламные бюджеты урезаются или вообще отменяются. Он должен выкарабкаться и преуспеть в “ККМ”. Что касается фокус-группы по сиалису, то я решила, что больше никогда не пойду ни на какое мероприятие “ККМ”.

А моя работа? Мне еще повезло, что она у меня есть. В конце учебного года я собираюсь попросить Ассоциацию родителей рассмотреть вопрос о переводе меня на полную ставку. Если этого не произойдет, придется искать более высокооплачиваемую работу. Я должна приносить в семью больше денег.

Звенит звонок, и дети бегут обратно в здание школы. Я быстро открываю свою страницу на Фейсбуке.

Шонда Перкинс – Элис Бакл

Определение друга: кто-то, с кем ты действительно сидел за столом за последний год.

43 минуты назад

Средняя школа им. Джона Кеннеди

Предлагаем ограничить время, которое ваш ребенок проводит за компьютером, до 1 часа в день. Это включает чат, Твиттер и Фейсбук. Не включает работу по выполнению домашних заданий.

55 минут назад

Компания “Следим за весом”

Возвращайтесь! Нам вас не хватает!

3 часа назад

Уильям Бакл добавил Любимую музыку

Тоун Лок и Малер

4 часа назад

Уильям Бакл добавил Любимые фильмы

“Охотник на оленей”, “Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу” и “Поле его мечты”[23]

4 часа назад

Тоун Лок? Который пел об афродизиаках? А любимый фильм Уильяма – “Поле его мечты”? Мы уж точно не на поле мечты. На поле шипов и колючек – может быть. Уильяма понизили в должности за то, что он поведал всей конторе, как часто мы занимаемся сексом, а я тайком, за спиной мужа, рассказываю совершенно незнакомому человеку, как тот когда-то задел локтем мою сиську. Как и моя тезка Алиса, я провалилась в кроличью нору: падать, падаю, упала.

24

33. Да, если ему интересна тема.

34. Я тогда спала с одним парнем – Эдди. Познакомилась с ним в спортклубе, куда ходила плавать. Эдди работал там тренером по тяжелой атлетике. Он был очень милый и незамысловатый. У него были розовые щеки и превосходные зубы. Он не был мужчиной моего типа, но его тело – о боже! Наши отношения были чисто физиологическими, секс был изумительным, но я знала, что они никогда не перерастут в нечто большее. Разумеется, я ему об этом не говорила.

– Эй, Эл, Элли!

Был полдень пятницы, и я стояла у прилавка кафе, заказывая сандвич с салатом из цыпленка и диетическую колу. Я провела в очереди уже минут пятнадцать. Позади меня было еще человек двадцать.

– Пропустите меня, пропустите. Я с ней.

Эдди протиснулся ко мне.

– Привет, куколка.

До Эдди я никогда не встречалась с мужчиной, который бы называл меня куколкой, и надо признаться, вначале мне это льстило – но только до этого момента. В спальне это помогало мне чувствовать себя крошкой, что-то из Бонни и Клайда, но здесь, в кафе, это звучало пошло.

Он чмокнул меня в щеку.

– Черт, ну и толчея же здесь.

Вокруг головы у него была повязана синяя бандана в стиле Рэмбо. Я уже видела эту выцветшую бандану в тренажерном зале, где, насколько я понимала, такая вещь выглядела естественно. Мы действительно еще ни разу не были вместе на людях. Обычно или я приходила к нему, или он ко мне – как я уже говорила, наши отношения сводились только к сексу. Но сейчас мы были в довольно приличном кафе, и здесь его вид а-ля Сильвестр Сталлоне привел меня в ужас.

– Тебе не жарко? – спросила я, упершись взглядом в его лоб и мысленно телеграфируя: “Ты в Кембридже, а не у себя в Норт-Энде, сними сейчас же эту кошмарную штуку”.

– Да, здесь жарковато, – согласился он, снял джинсовую куртку и остался в обычной майке без рукавов. Потянувшись вперед, так что его рельефные мышцы напряглись, он положил на прилавок двадцатку.

– Два салата из цыпленка, – сказал он и повернулся ко мне: – Я подумал, дай-ка сделаю тебе сюрприз.

– О да, тебе это удалось. Я имею в виду, удивить меня. Э-э… ты знаешь, у них здесь, кажется, что-то вроде дресс-кода – нельзя в майках.

– Я думал, может, после ланча ты покажешь мне свой офис. Познакомишь с коллегами, расскажешь, что и как.

Я понимала, чего хочет Эдди. Чтобы мы с ним впорхнули в “Пиви Паттерсон”, и все бы увидели его, и изумились, и принялись спрашивать, кто же этот великолепный парень с невероятным телом (в точности как подумала я, когда увидела его в спортзале), и тут же умчали бы его прочь сниматься в какой-нибудь крутой рекламе. Он не был так уж неправ насчет своего потенциала: у него была харизма, и он бы, наверное, мог продавать что угодно – бумажные полотенца, влажные салфетки или собачий корм. Но только не в майке и бандане.

– Вау, какая идея. Жалко только, что ты не предупредил меня заранее. Сегодня не самый подходящий день. Приехал наш очень крупный заказчик. Вообще-то я даже не должна была выходить на ланч. Должна была поесть прямо в офисе. Все наши сегодня едят в офисе.

– Элис, Элис, извини, мы опоздали, – раздался женский голос.

Теперь уже Хелен пробиралась через толпу, волоча за собой Уильяма, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. За полчаса до этого мы с ним вместе бегали. Я уверена, что Хелен не подозревала ни о наших регулярных пробежках, ни о том, что я использую его крем от загара. А также о том, что пахну им даже после душа.

– Здесь не занимают очередь для других! – выкрикнул возмущенный голос.

– Эти люди пытаются влезть без очереди! – добавил другой.

– Мы с ней, – огрызнулась Хелен. – Извини, так получилось, – шепнула она мне. – Такая огромная очередь. Ты ведь не возражаешь, правда? О-о, привет-привет! – Она расплылась в улыбке при виде Эдди. Ее взгляд скользнул по его бандане. – Представь нам своего друга, Элис.

– Это Эдди, – сказала я, внезапно ощутив необходимость обороняться, потому что услышала у нее интонации кошки, почуявшей мышь. – Эдди, это Хелен и Уильям.

– Бойфренд, – уточнил Эдди, пожимая руку Хелен. – Я – ее бойфренд.

– О, в самом деле, – уронила Хелен.

– В самом деле? – удивился Уильям.

– В самом деле, – подтвердила я, рассердившись. Он что, думал, что у меня никого нет? Почему у меня не может быть бойфренда, и почему он не может выглядеть как Мистер Олимпия[24]?

– Эй, куколка? – сказал Эдди и поцеловал меня в шею.

Уильям приподнял брови. У него даже приоткрылся рот. Он что, ревнует?

– Твой крем пахнет кокосом. Вкусно! – сказал Эдди.

Хелен повернулась к Уильяму.

– А я думала, что это от тебя пахнет.

25

От: Жена-22

Тема: Брачноскоп?

Дата: 25 мая, 7:21

Кому: Исследователь-101

Исследователь-101,

мне любопытно. Как продвигается интерпретация моих ответов? Существует ли какая-то компьютерная программа, в которую вы закладываете мои данные, а она составляет мой профиль? Какого типа? Нечто вроде гороскопа? Брачноскоп?

И почему вы не послали мне все вопросы сразу? Разве так не было бы проще?

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: Брачноскоп?

Дата: 25 мая, 7:45

Кому: Жена-22

Жена-22,

на самом деле это гораздо сложнее, чем гороскоп.

Знаете ли вы, что такое потоковый музыкальный сервис? Когда вы вводите песню, которая вам нравится, и потом персонально для вас создается радиостанция, основанная на особенностях данной песни? Пожалуй, то, как мы интерпретируем, кодируем и оцениваем ваши ответы, очень похоже на этот процесс. Мы преобразуем ваши ответы в условные параметры, характеризующие эмоциональное состояние. Для некоторых из ваших развернутых ответов может требоваться до пятидесяти таких переменных, которые нужно отслеживать. Для более коротких ответов, наверное, достаточно пяти.

Мне нравится думать, что то, что мы получаем в результате, можно назвать алгоритмом сердца.

Что касается вашего второго вопроса, то мы обнаружили, что доверие между респондентом и исследователем развивается постепенно. Поэтому мы делим вопросы на порции. Таким образом возникает приятное предвкушение, что идет на пользу обеим сторонам.

Ожидание – умирающее искусство. Мир движется с бешеной скоростью, и я иногда думаю, что это очень печально, потому что мы, кажется, потеряли способность наслаждаться более глубокими вещами, такими, как расставание и возвращение.

С искренней симпатией,

Исследователь-101

От: Жена-22

Тема: Брачноскоп

Дата: 25 мая, 9:22

Кому: Исследователь-101

Дорогой Исследователь-101,

“наслаждаться более глубокими вещами, такими, как расставание и возвращение”. Ух ты, да вы пишете как поэт, Исследователь-101. Иногда я чувствую то же самое. Как астронавт, пытающийся вернуться в свой мир и обнаруживающий, что этот мир перестал существовать, пока он блуждал в пространстве. Подозреваю, это как-то связано с тем, что становишься старше. Сила тяжести становится все меньше, и чаще всего я без руля и ветрил плыву по течению своих дней.

Когда-то давно, в незапамятные времена, мы с мужем перед сном, лежа в постели, каждый вечер обменивались статусами в Фейсбуке.

Элис сегодня весь день не везет. Уильям думает, что завтра будет лучше.

Должна признаться, я по этому скучаю.

Жена-22

26

Седьмой класс едет на экскурсию в Йосемити[25]. То есть я тоже еду на экскурсию – ура! Во всяком случае, я как будто сама отправляюсь в поход, учитывая все усилия, которые я прилагаю, чтобы собрать Питера.

– У тебя есть походный набор посуды? – спрашиваю я.

– Нет, но у нас есть бумажные тарелки.

– Сколько раз вы будете есть? – Я начинаю загибать пальцы. – Обед, завтрак, ланч, еще один обед, завтрак. Эти тарелки биоразлагаемые, так?

Школа, где учится Питер, очень серьезно относится к вопросам экологии. Пластик категорически запрещен. Приветствуются матерчатые салфетки. Во время Недели традиций Ассоциация родителей, наряду с чашками и свитерами, продавала биоразлагаемые контейнеры для еды.

Питер пожимает плечами.

– Ну что, ехать за походным набором?

Я быстро прикидываю в уме. Проехать двенадцать миль одной на машине сегодня, в День защиты воздуха[26], когда стоило бы ездить с кем-то за компанию или на общественном транспорте – и все для того, чтобы обнаружить, что единственный имеющийся в продаже походный набор посуды изготовлен в Японии. Уехать ни с чем, потому что я получу нагоняй от Зои, если куплю вещь, которой пришлось путешествовать три тысячи миль, чтобы попасть в Окленд. Нет уж, сойдут и бумажные тарелки.

– Если кто-то спросит, скажи, что стоимость выхлопов, которые были бы произведены, если бы я поехала за новым набором, во много раз превышают стоимость бумажных тарелок из запасов твоей матери, купленных в 1998 году, когда основная часть парниковых газов образовывалась от того, что фермеры ели на обед чересчур много капусты.

– Черную или зеленую? – спрашивает Питер, держа в руках две вязаные шапочки. – Зеленую. Ты не забыла купить влажные салфетки? Но я возьму запасную шапку, вдруг там будут ужасные дожди. Надеюсь, они разрешат Бриане и мне спать в одной палатке. Мы сказали мистеру Сольбергу, что у нас чисто платонические отношения, мы дружим с четвертого класса, так почему нам нельзя в одну палатку? Он сказал, что вопрос рассматривается.

– “Вопрос рассматривается” означает “нет”, но я буду ждать до последней минуты, – говорю я.

Питер стонет.

– А что, если я попаду в палатку с Эриком Хабером?

Питер постоянно твердит об Эрике Хабере. Какой он зануда. Как он громко чавкает, какой он ужасный собеседник.

– Предложишь ему черную шапочку, – говорю я.

Подозреваю, что Питер запал на Эрика, но боится это признать. В книгах по ЛГБТ я читала, что моя задача – оставаться непредубежденной и ждать, пока ребенок будет готов открыться. Попытки подтолкнуть к признанию, если он сам еще для этого не созрел, приведут лишь к тому, что он испугается. Если бы только я могла сделать это вместо него. Я столько раз воображала себе эту сцену. Питер, я должна тебе кое-что сказать и, возможно, это будет для тебя полной неожиданностью. Питер, ты – гей. Возможно, бисексуал, но я почти уверена, что гей. А потом мы оба с облегчением заплачем и будем пересматривать “Бонанцу”, что, собственно, мы делаем и сейчас, но тогда это будет ощущаться совсем по-другому, ведь я разделю бремя его тайны. Но пока я лишь пытаюсь мягко намекнуть, что одобряю его будущий жизненный выбор.

– Эрик кажется таким милым мальчиком. Может, пригласишь его поиграть?

– Ты когда-нибудь перестанешь говорить “милый мальчик” и “поиграть”?

– Ну хорошо, а как я должна это называть? Когда к тебе приходят друзья?

– Так и называть – приходят друзья.

– Просто так говорили в семидесятых, и я привыкла! Да, это было тридцать с лишним лет назад, и все тогда было другим, но что не изменилось, так это трудности переходного возраста. Изменения в организме. Изменения в личности. Сегодня ты считаешь себя одним человеком, завтра ты уже совсем другой.

Но не волнуйся, это нормально. Все это часть…

Глаза Питера останавливаются на моих волосах.

– Что это еще за оранжевые перья?

Я наматываю прядь на палец.

– Так бывает, когда краска выгорает. Что, действительно оранжевый?

– Больше похоже на ржавчину.

На следующее утро я отвожу Питера и Зои в школу, но на обратном пути замечаю на заднем сиденье его подушку. Я рискую опоздать на работу, но Питеру будет очень неудобно спать на земле без подушки. Я мчусь обратно к школе и попадаю туда как раз вовремя. Автобус, который должен отвезти семиклассников в Йосемити, еще стоит на площадке, урча мотором.

Зажав подушку под мышкой, я забираюсь в автобус. Пока никто меня не заметил, я торопливо прочесываю глазами толпу, радуясь, что у меня есть возможность проследить за сыном в его среде обитания.

Я замечаю его в середине автобуса, рядом с Брианой. Ее голова лежит на его плече, он обнимает девочку рукой. Это ошеломляющее зрелище, и сразу по двум причинам. Одна – я впервые вижу своего сына в позе, подразумевающей интимность, и он выглядит пугающе естественным и пугающе взрослым. Вторая – я знаю, что он притворяется. Он старается выдать себя за гетеросексуала, и это разрывает мне сердце.

– Педро, тут твоя мамаша.

Можно ли представить что-нибудь более унизительное, чем эти четыре слова?

– Педро забыл свою малютку, – подает голос кто-то из глубины автобуса.

Оказывается, можно.

– Я передам это Питеру, – говорит мисс Вард, учительница английского, которая сидит в нескольких рядах от того места, где стою я.

Я вцепляюсь в подушку мертвой хваткой.

– Все нормально. Просто отдайте ее мне, – говорит она.

Я отдаю ей подушку, но продолжаю стоять, как будто пригвожденная к месту. Я не могу оторвать взгляд от Брианы. Знаю, я не должна чувствовать угрозы, но я чувствую. За последний год из застенчивой девочки с брекетами она превратилась в очень красивую молодую девушку в обтягивающих джинсах и топике. Неужели Уильям был прав? И я так боюсь потерять Питера, что вижу соперницу в двенадцатилетней девочке?

– Вам пора идти, миссис Бакл, – говорит мисс Вард.

Да, мне нужно уйти, пока “Педро, тут твоя мамаша” не превратилось в “Педро, твоя мамаша расхныкалась, потому что не может расстаться с тобой даже на двадцать четыре часа”. Питер забился в кресло и, скрестив руки на груди, смотрит в окно. Я возвращаюсь в машину и утыкаюсь головой в руль. Автобус трогается, я включаю диск Сьюзан Бойл (песня Wild Horses всегда придает мне решительности и отваги) и звоню Недре.

– У Питера появилась “борода”[27]! – кричу я. Недре не надо объяснять, что речь не идет о волосах на лице.

– “Борода”? Тем лучше для него! Это практически обряд посвящения. Если, конечно, он действительно гей.

Недра, как и Уильям, еще не определилась по вопросу сексуальной ориентации Питера.

– То есть это нормально? – спрашиваю я.

– Во всяком случае, ничего ненормального тут нет. Он еще маленький и сам не может в себе разобраться.

– И к тому же унижен. Только что я поставила его в дурацкое положение на виду у всего класса. А я собиралась попросить его помочь мне покрасить волосы, но теперь он меня возненавидит, и мне придется делать это самой, и я все испорчу.

– А почему ты не идешь к Лайзе?

– Пытаюсь сократить расходы.

– Элис, прекрати паниковать. Все наладится. У этой “бороды” есть имя?

– Бриана.

– Господи, терпеть не могу это имя. Оно такое…

– Американское, я знаю. Но она милая девочка. И очень хорошенькая, – виновато говорю я. – Они дружат уже несколько лет.

– А она знает, что она – “борода”?

Я вспоминаю, как они прижимались друг к другу. Ее глаза были полузакрыты.

– Вряд ли.

– Если только она не лесбиянка, а он – не ее “борода”. Может, у них такое взаимное соглашение. Как у Тома и Кэти[28].

– Да, как у Томкэт! – говорю я.

Мне ненавистна мысль, что Бриану обманывают. Это почти так же грустно, как то, что Питер прикидывается гетеросексуалом.

– Никто не называет их Томкэт.

– КэтТом?

Тишина.

– Недра?

– Я покупаю тебе еще одну подписку на журнал “Пипл”, и на сей раз, будь добра, изволь его читать.

27

– Как мило с вашей стороны разрешить мне пожить у вас, пока я не устроюсь! – кричит Кэролайн Килборн.

Я стою в дверях, не в силах замаскировать свой шок. Я ожидала увидеть юную версию Банни: элегантно одетую и причесанную блондинку. Вместо этого передо мной сияет веснушками девица с ослепительно рыжими волосами, наспех собранными в конский хвост. На ней черная обтягивающая юбка и свободная блузка, открывающая загорелые руки.

– Вы, очевидно, меня не помните? – говорит она. – Вы говорили мне, что я похожа на куклу. На Тряпичную Энни.

– Я говорила?

– Ну да, когда мне было десять.

Я сокрушенно качаю головой.

– Я так сказала? Боже мой, как бестактно. Прошу прощения!

Она пожимает плечами.

– Да мне было все равно. Это был ваш дебют в Блю-Хилл, и уж наверное вам было не до меня.

– Конечно, – соглашаюсь я, содрогаясь и пытаясь выкинуть из головы навязчивые картины того дня.

Кэролайн улыбается, раскачиваясь на каблуках.

– Это было классное шоу. Все мои друзья и я были в восторге.

Ее друзья, третьеклассники.

– Вы бегаете? – она показывает на грязные кроссовки, которые валяются в кадке, где нет ничего, кроме грязи, потому что я вечно забываю полить то, что посадила.

– Хм, немного, – отвечаю я, имея в виду, что двадцать лет назад я по-настоящему бегала, а сейчас только пробегаюсь трусцой, ну хорошо, хожу быстрым шагом, ну ладно, подхожу к компьютеру и считаю это своей ежедневной нагрузкой в 10 000 шагов.

– Я тоже, – говорит Кэролайн.

Через пятнадцать минут мы отправляемся на пробежку.

Еще через пять минут Кэролайн Килборн интересуется, не страдаю ли я астмой.

Еще через пять секунд я говорю ей, что свистящие звуки, которые я издаю, вызваны аллергией – только что цвела акация, и, видимо, ей лучше побежать вперед, потому что я не хочу портить ее первую пробежку в Калифорнии.

После того как Кэролайн исчезает из виду, я наступаю на сосновую шишку, подворачиваю ногу и падаю на кучу листьев, успевая быстренько помолиться: “Пожалуйста, пусть на меня не наедет машина”.

Можно было не волноваться. На меня не наезжает машина. Происходит нечто гораздо худшее. Рядом останавливается автомобиль, и приятный пожилой джентльмен спрашивает, не подвезти ли меня домой. Вообще-то я не очень хорошо понимаю, что именно он говорит, потому что у меня на голове наушники, и я безуспешно пытаюсь жестами отказаться от его услуг, ну, как обычно после падения говорят “все хорошо, я в порядке”, когда видно, что вовсе не в порядке. Я принимаю его предложение.

Добравшись до дома, я прикладываю к лодыжке лед и бреду наверх, но по дороге заглядываю в комнату Зои. Я вижу ее последнее приобретение из винтажного магазина одежды, кринолин 1950-х годов, небрежно переброшенный через спинку кресла, вспоминаю полосатые клеши, которые у меня были в выпускном классе, и думаю, почему же у меня никогда не хватало смелости одеваться, как Зои – в единственные в своем роде вещи, каких нет больше ни у кого в школе, ибо моя дочь убеждена: следовать модным тенденциям – все равно что в магазине отвечать “пластиковый” (а не “бумажный”) на вопрос, в какой пакет упаковать ваши покупки.

Я открываю дверь ее гардеробной и, перебирая платья четвертого размера, гадаю, что же происходит в ее душе, в ее жизни, почему она мне ничего не рассказывает, как она в пятнадцать лет может быть такой хладнокровной, это противоестественно, это даже пугает – это что, мой желтый кардиган?

Мне приходится встать на цыпочки, чтобы до него дотянуться, но, когда я беру его, на меня сверху падает коробка “Хостесс Капкейкс”, коробка “Динг-Донг” и коробка “Йоделс”[29], а также три сложенные, пахнущие луком шерстяные кофточки. Нельзя покупать винтажные свитера: из шерсти невозможно вывести запах. Я могла бы сказать об этом Зои – если бы она спросила.

– Упс. – В дверях стоит Кэролайн.

– Дверь была открыта, – говорю я.

– Конечно, – говорит Кэролайн.

– Я искала свой свитер, – говорю я, пытаясь осмыслить тот факт, что Зои прячет в шкафу коробки со сладостями.

– Давайте я помогу вам положить все на место.

Кэролайн опускается на колени возле коробок и хмурит брови.

– Ваша Зои – перфекционистка? Очень многие девочки в ее возрасте этим отличаются. В таком случае, наверное, она бы разложила их по алфавиту? Сначала “Динг-Донг”, потом “Капкейкс”, а напоследок “Йоделс”. На всякий случай разложим по алфавиту.

– У нее нарушение пищевого поведения[30], – ужасаюсь я. – Как я могла этого не заметить!

– Ого, – говорит Кэролайн, спокойно складывая коробки. – Не торопитесь. Я бы не стала делать такой вывод.

– У моей дочери в шкафу сотня шоколадных кексов.

– Ну, это уже преувеличение.

– Сколько в каждой коробке?

– Десять. Но все коробки уже открыты. Может, у нее такой бизнес. Может, она продает их в школе, – говорит Кэролайн. – А может, ей просто хочется сладкого.

Я представляю Зои, набивающую рот сладкими трубочками, когда все уже уснули. Ну что ж, это лучше, чем если бы они с Джудом… когда все уснули… Господи, помоги мне, о чем я только думаю!

– Ты не понимаешь. Зои не ест вредной еды.

– Ну, на людях, конечно, нет. Может, вам стоит приглядеться, есть ли у нее какие-нибудь симптомы пищевого нарушения, прежде чем говорить с ней, – предлагает она.

Еще совсем недавно Зои и я проводили вместе каждую пятницу. Я забирала ее из школы, и мы ехали куда-нибудь развлекаться: в магазин рукоделия, за пончиками в “Колониал Донатс” или в “Мэйсис” выбирать блеск для губ. Мое сердце наполнялось счастьем уже в тот момент, когда она забиралась в машину. Оно и сейчас наполняется счастьем, только теперь я вынуждена это скрывать. Я научилась не обращать внимания на ее равнодушные взгляды и презрительные гримасы. Я стучу, если у нее закрыта дверь, и стараюсь не подглядывать, когда она болтает с кем-то по видеочату. Я хочу сказать, что, если не считать этого вторжения в шкаф, я очень хорошо справляюсь с тем, чтобы давать ей жить своей жизнью, но я ужасно по ней скучаю. Конечно, я слышала рассказы о семейных войнах от родителей, дети которых старше Зои. Я просто думала, как, наверное, каждый родитель, что мы будем исключением; что я никогда ее не потеряю.

– Наверное, ты права, – говорю я. – Я понаблюдаю.

Я вздрагиваю. Моя лодыжка пульсирует. Она стала сине-черной.

– Что у вас с ногой? – спрашивает Кэролайн.

– Я упала. После того как мы расстались. Поскользнулась на шишке.

– Ничего себе! Вы прикладывали лед?

Я киваю.

– Как долго вы держали?

– Видимо, недостаточно долго.

Кэролайн вскакивает на ноги и быстро ставит коробки на полку. Она умело складывает свитера, пояснив: “В старших классах каждое лето работала в ‘Гэп’” – и кладет их на полку, загораживая коробки. Я протягиваю ей свой желтый свитер. Кэролайн без лишних слов берет его, кладет сверху на стопку с кофтами и закрывает дверцу. Она протягивает мне руку:

– Пойдемте. Возьмем еще льда.

28

35. Итак, у нас появился секрет. По понедельникам, средам и пятницам в обеденный перерыв мы вс тречались у отеля “Чарльз” для пробежки. В офисе мы вели себя так, будто нас ничего не связывает. Мы делали вид, будто никогда не видели бедер друг друга, или шрамов и ссадин на лодыжках и коленках, будто не знаем, какой фирмы носим кроссовки, какой формы у кого стопа, что у нас одинаковый “фермерский” загар, который вскоре, когда май перетек в июнь, исчез, потому что кожа на плечах облупилась и приобрела цвет грецкого ореха. Я делала вид, будто у него нет подружки. Притворялась, что не знаю соленого запаха его пота и как он вообще потеет – всегда одинаково: темная линия спускается вдоль позвоночника, другая – поперек ключицы. Я делала вид, будто не покупала новые спортивные шорты и не крутилась в них перед зеркалом, чтобы убедиться, что они не открывают ничего лишнего; что не натираю ноги детским маслом, чтобы они блестели. Я делала вид, что не думаю сутки напролет, чем должно пахнуть от партнерши по бегу и должна ли я пользоваться духами. В конце концов я остановилась на детской присыпке, которая, по идее, должна была нести месседж: “от природы пахну свежестью и чистотой, но при этом женщина, а не ребенок”. Он делал вид, что не замечает, как мое дыхание на последней четверти мили превращается в короткие, едва слышные стоны. Я делала вид, будто не фантазирую, как в один прекрасный день он возьмет меня за руку, поведет в свою комнату и уложит в постель.

36. Секрет – самый могучий в мире афродизиак и, соответственно, именно то, чего не хватает в браке.

29

От: Исследователь-101

Тема: Надежда

Дата: 30 мая, 16:45

Кому: Жена-22

Дорогая Жена-22,

я взял на себя смелость закодировать ваше последнее письмо – ключевые эмоциональные данные: тоска, печаль, ностальгия и надежда. Последнее может показаться вам неочевидным, но у меня сомнений нет. Это надежда.

Наверное, мне не следовало бы этого говорить, но что мне в вас больше всего нравится, так это ваша непредсказуемость. Стоит мне решить, что я вас разгадал, как вы говорите нечто, что совершенно сбивает меня с толку. Порой переписка между исследователем и респондентом вскрывает гораздо больше, чем просто ответы.

А вы романтик, Жена-22. Никогда бы не подумал.

Исследователь-101

От: Жена-22 [e-mail]

Тема: Надежда

Дата: 30 мая, 21:28

Кому: Исследователь-101

Исследователь-101,

рыбак рыбака видит издалека. А вы правда существуете?

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: Надежда

Дата: 30 мая, 21:45

Кому: Жена-22

Жена-22,

уверяю вас, я очень даже существую. Я сочту ваш вопрос за комплимент, более того, даже отвечу на еще один вопрос, не дожидаясь, пока вы его зададите: нет, я не древний старик. Хотите верьте, хотите нет, но и в вашем поколении есть мужчины-романтики. Иногда нас принимают за зануд. С нетерпением жду от вас следующего набора ответов.

Исследователь-101

От: Жена-22

Тема: Надежда

Дата: 30 мая, 22:01

Кому: Исследователь-101

Я взяла на себя смелость закодировать ваше последнее письмо. Эмоциональные данные, как мне видится, следующие: польщен, раздосадован и последняя эмоция, которая вряд ли покажется вам очевидной, тоже надежда. На что вы надеетесь, Исследователь-101?

Искренне ваша,

Жена-22

От: Исследователь-101

Тема: Надежда

Дата: 30 мая, 22:38

Кому: Жена-22

Жена-22,

наверное, как и все: на то, что меня будут принимать таким, какой я есть.

Исследователь-101

30

[e-mail]

Закладки (242)

nymag.com / news / features / The Science of Gaydar

Наука Гейдара

Если сексуальная ориентация обусловлена биологически, значит ли это, что поведенческие черты, присущие геям, тоже врожденные? Новое исследование по биологическим признакам, от тембра голоса до направления роста волос.

Пример 1: Направление роста волос (у мужчин)

У мужчин-геев чаще, чем у гетеросексуалов, рост волос на макушке направлен против часовой стрелки.

[e-mail]

Закладки (243)

somethingfishy.org / eatingdisorders / symptoms

Симптомы нарушения пищевого поведения

1. Припрятывание еды в странных местах (гардеробных, шкафах, чемоданах, под кроватью), чтобы избежать приема пищи (анорексия) или съесть позже (булимия).

2. Одержимость физическими упражнениями.

3. Частые походы в ванную сразу после еды (иногда сопровождаются шумом льющейся воды, чтобы замаскировать звуки рвоты).

4. Необычные привычки во время еды: разбрасывание еды по тарелке, чтобы казалось, что большая часть уже съедена; разрезание пищи на крошечные кусочки; избегание контакта вилки с губами…

5. Выпадение волос. Бледная, или “серая”, кожа.

6. Частые жалобы на чувство холода.

7. Ушибленные или стертые костяшки пальцев; воспаленные красные глаза, синяки под глазами и на щеках.

31

Ты сегодня вегетарианка или ешь мясо? – спрашиваю я Зои, подходя к столу с блюдом жареной курицы с картошкой.

– Хищник.

– Отлично. Грудку или бедрышко?

Зои в отвращении поднимает брови.

– Я сказала, хищник, а не каннибал. Грудку или бедрышко. Вот из-за этого люди и становятся вегетарианцами. Нужно употреблять другие слова, чтобы это не звучало так по-человечески.

Я вздыхаю.

– Хорошо. Белое мясо или темное?

– А вот это уже расизм, – замечает Питер.

– Никакое, – говорит Зои. – Я передумала.

Я ставлю блюдо на стол.

– О’кей, мистер и мисс Политкорректность. Как я должна все это называть?

Примечания

1

Эдвард Морган Форстер (1879–1970) – английский писатель. Одна из тем его творчества – нежелание людей различных социальных групп понять и принять друг друга. “Надо лишь соединить…” – эпиграф к роману Форстера “Говардс-Энд” (1910), по которому снят одноименный фильм.

2

Роберт Ли Фрост (1874–1963) – американский поэт, один из крупнейших в XX веке, четырежды лауреат Пулитцеровской премии.

3

“Пиф-паф ой-ой-ой” (Chitty Chitty Bang Bang, 1964) – детская повесть автора романов о Джеймсе Бонде англичанина Яна Флеминга, по которой снят одноименный фильм и поставлен мюзикл.

4

“Паутина Шарлотты” (1952) – детская книга американского писателя Элвина Брукса Уайта.

5

“Завтрак у Тиффани” (1961) – знаменитый фильм с Одри Хепберн, снятый по одноименному роману Трумена Капоте.

6

Один фунт примерно равен 0,45 килограмма.

7

P90X (Power 90 Extreme) – система физических упражнений в сочетании с диетическим питанием и пищевыми добавками.

8

Здесь обыгрывается цитата из популярной американской рекламы: “Я прилип к этому пластырю, потому что пластырь прилип ко мне”.

9

Заболевания, передающиеся половым путем.

10

Флоренс Хендерсон (р. 1934), Ширли Джонс (р. 1934) – американские актрисы и певицы.

11

Джулия Чайлд (1912–2004) – американский шеф-повар, автор кулинарных книг, телеведущая.

12

Энн Хэтэуэй (р. 1982) – американская киноактриса.

13

Оливия Ньютон-Джон (р. 1948) – австралийская актриса и певица, исполнительница главной роли в культовом фильме “Бриолин” (1978).

14

“Хаббл” (2010) – документальный фильм о телескопе Хаббл, снятый в США специально для демонстрации в кинотеатрах Imax 3D.

15

Сэм Шепард (р. 1943) – американский актер, сценарист, режиссер и писатель.

16

Университет Брауна – один из старейших в США, входит в Лигу Плюща, поэтому считается гораздо престижнее, чем Университет Массачусетса.

17

“Бостон Ред Сокс ” – популярный бейсбольный клуб, выступающий в Главной лиге бейсбола США.

18

Обсессивно-компульсивное расстройство (англ. obsession – “одержимость”) – психическое расстройство, невроз навязчивых состояний. Характеризуется развитием разнообразных страхов (фобий).

19

Эректильная дисфункция.

20

Намек на цветные коды террористической угрозы, принятые в США. Оранжевый – один из самых высоких уровней.

21

Здесь и далее обыгрывается песня Руперта Холмса Escape (The Pina Colada Song, 1979).

22

“Тан” – растворимый напиток с ароматом фруктов.

23

“Охотник на оленей” (1978) – художественный фильм Майкла Чимино, драма о судьбе трех молодых американцев, призванных на войну во Вьетнаме. “Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу” (1964) – антивоенная кинокартина Стэнли Кубрика. “Поле его мечты” (1989) – фэнтези-драма о фермере из Айовы, который строит бейсбольное поле.

24

Мистер Олимпия – главный международный титул чемпиона по бодибилдингу.

25

Йосемити – национальный парк США, штат Калифорния.

26

День защиты воздуха учрежден в Сан-Франциско и его окрестностях в 1991 году. В определенные дни лета, когда уровень озона особенно низок, жителей просят меньше пользоваться личным автотранспортом.

27

На американском сленге “борода” – подруга гея, которую он выдает за свою девушку.

28

Имеются в виду Том Круз и Кэти Холмс.

29

“Хостесс Капкейкс”, “Динг-Донг”, “Йоделс” – разновидности шоколадных печений и кексов с начинками.

30

Нарушение пищевого поведения – психогенно обусловленный поведенческий синдром. К расстройствам приема пищи относят нервную анорексию, нервную булимию, психогенное переедание и т. д.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.