Глава двадцать шестая

У Фроста было сильное опасение, что Алена Горина знает частоту, на которой охрана Зимрова держала связь со своим начальством. И теперь она могла быть в курсе, что профессор и его эскорт пересели в машину, принадлежавшую Министерству сельского хозяйства, и сейчас мчатся на ней по проселочной дороге туда, где их ждет группа сотрудников мэрилендской полиции и вертолет, чтобы доставить в Кэмп-Дэвид.

И все-таки капитан был почти уверен, что Горина не отступит от первоначального плана, зацепится за любую возможность, а потому вместе со своими бандитами попытается остановить или обстрелять их машину. На всякий случай. А вдруг это фокусы ЦРУ и Зимров никуда не пересаживался?

Ведь больше она все равно ничего уже сделать не могла — не вступать же в бой со всеми полицейскими силами штата Мэриленд?

За рулем сидел О’Хара. Взглянув на спидометр, Фрост увидел, что он держит скорость пятьдесят — пятьдесят пять миль в час. Не быстро и не медленно.

— Надо было взять оба автомата, — буркнул ирландец. Капитан покачал головой и поправил короткоствольный “Стэн”, который висел у него на плече.

— Нет, Майк. Не могли же мы оставить тех ребят только с пистолетами. А мы теперь и так неплохо вооружены: у тебя два револьвера, а у меня — вот это.

Он похлопал ладонью по автомату.

— Да-да, а если у них там базука и они просто взорвут нас к чертям собачьим?

— Не думаю, — сказал Фрост. — Горина должна быть уверена, что Зимров мертв. А если она воспользуется гранатой, то о стопроцентной уверенности речи быть не может. Нет, она будет действовать традиционно: попытается каким-то образом остановить машину, а потом убьет всех, кто окажется внутри. Ну, а поскольку в данном случае внутри окажемся мы — и, заметь, влезли сюда по собственной воле — то не стоит обижаться на бедную девочку, если она немного расстроится и нажмет на спуск.

— Ты опять за свои идиотские шутки, — недовольно сказал О’Хара и скривился.

— Смотри вперед! — вдруг крикнул Фрост. Прямо на них несся зеленый седан. У машины был дополнительный массивный бампер, который прикрывал капот, а сам этот бампер защищала предохранительная проволочная сетка.

— Они хотят нас протаранить! — завопил О’Хара. — Осторожно!

Он врезал по тормозам, выворачивая руль влево. Фрост крепко вцепился в поручни и напряг мышцы. “Кадиллак” занесло и чуть не выбросило с шоссе, но ирландец сумел кое-как совладать с управлением.

Седан проскочил мимо, но тот, кто сидел за его рулем, тоже знал толк в вождении — машина сразу же начала разворачиваться. А вдобавок из его бокового окошка высунулся ствол автомата и начал плеваться огнем.

Фрост машинально втянул голову в плечи, но О’Хара лишь ухмыльнулся.

— Спокойно, Маэстро, — сказал он. — В этой тачке все бронированное. Расслабься.

В этот момент пуля ударила в заднее стекло, и оно тут же покрылось паутиной трещин.

— Это ты им расскажи, — рявкнул Фрост.

— Черт, у них, наверное, бронебойные пули. Вот сукины дети!

— Да, серьезные ребята, — согласился капитан. Следующая очередь вообще высадила стекло, и осколки разлетелись по салону.

— А, чтоб вас… — прошипел О’Хара. Он прижал руку к шее, и Фрост увидел, что между его пальцами показалась кровь. Седан был ярдах в двадцати от них.

— Пригнись! — крикнул капитан и поднял “Стэн”. Он начал стрелять аккуратными короткими очередями, стараясь получше прицелиться.

— Есть! — крикнул он. — Попал! Трудно промазать по этому чертовому бамперу.

— Моя шея, Хэнк, — сказал О’Хара слабым голосом. — Крови до хрена. И голова кружится. Наверное, мне крышка.

— Держись, Майк! — крикнул наемник и тут же взвыл, — О, дьявол!

Он увидел, что с другой стороны к ним приближается еще одна машина, точно такая же, как и первая.

— Вот это называется зажать в тиски, — прокомментировал капитан. — Ничего, Майк, прорвемся.

— Я выхожу на связь, — сказал О’Хара. — Шутки кончились.

Он потянулся к микрофону. Фрост быстро высунул ствол автомата в боковое окно и открыл огонь по второй машине. Сквозь грохот выстрелов он слышал, как ирландец кричит в микрофон:

— Говорит О’Хара! На нас напали! Тридцать пять миль к западу от Кэмп-Дэвида… А, черт!

Его последние слова заглушила длинная очередь, выпущенная из второго седана. Повернув голову, Фрост увидел, что их рация разбита пулями и совершенно вышла из строя.

— Да что же там за стволы? — взвыл ирландец. — Хэнк, ты спец в таких делах. Какое у них оружие?

Капитан выпустил еще несколько пуль в направлении противника и пожал плечами.

— Скорее всего, какая-нибудь специальная модель двадцать второго калибра и пули с бронебойными головками. Только такой автомат может продырявить эти стальные листы. Я видел однажды похожую штуку в действии…

— Замечательно, — мрачно сказал О’Хара. — Это будет достойное завершение моей карьеры. И у меня на могиле напишут: “Агент О’Хара. Был убит из хлопушки двадцать второго калибрам. Какой позор!

— Этот парень хочет нас подрезать, — сказал Фрост. Ирландец выругался и завертел рулем, а наемник все пытался поймать машину в прорезь прицела своего “Стэна”. Наконец ему это удалось, и капитан — пользуясь моментом — выпустил полмагазина в лобовое стекло второго седана. Автомобиль вылетел с шоссе и исчез из виду. О’Хара тем Бременем развернул “Кадиллак”.

— Один есть! — торжествующе крикнул Фрост.

— А второй — слабо? — спросил ирландец.

Капитан посмотрел вперед и увидел, что первый седан на всех парах несется на них.

— Уже не увернуться! — взвыл О’Хара. — Держись!

Массивный бампер седана ударил в их машину. Послышался пронзительный скрежет металла. Ирландец проорал что-то, чего Фрост не понял, зато он услышал, как вновь заработал двигатель, и почувствовал, что “Кадиллак” швырнуло вперед.

Капитан развернулся на сиденье и вновь высунул ствол автомата в окно. Зеленый седан явно собирался повторить атаку. Из его бокового окошка высунулся человек. В руках он держал какую-то штуку, похожую на дезинтегратор из фантастического фильма. Ошеломленный Фрост несколько секунд молча наблюдал, как пули, выпущенные из этого оружия, дырявят бока их машины, словно бумагу.

Наконец капитан опомнился и снова взялся за свой “Стэн”.

— Надо скорее прихлопнуть этого парня, — крикнул наемник ирландцу, — а то он нас в решето превратит!

О’Хара не ответил. Фрост повернул голову и увидел, что его куртка сзади буквально пропитана кровью. Агент ФБР навалился на руль, с трудом удерживая его в руках. Он хрипло и прерывисто дышал.

Капитан схватил его рукой за плечо и потянул на себя, уложил на спинку сиденья. Он понял, что ирландец в любой момент может потерять сознание и тогда — катастрофа. Машина вильнула было в сторону, но Фрост крепко перехватил руль и выровнял ее ход. Они вновь мчались по шоссе.

Наемник на время забыл об автомате, пытаясь дотянуться ногой до педалей на полу. Пока он это делал, скорость автомобиля заметно снизилась. Зеленый седан тоже притормозил.

У Фроста был лишь один выход из создавшегося положения. Надо рисковать. Навалившись на тело О’Хары, капитан с силой двинул ногой по тормозам, одновременно выворачивая руль влево. Когда машину начало заносить, он крутанул баранку в другую сторону.

Капитан почувствовал сильный удар, когда седан врезался в бок их автомобиля. Снова послышался скрежет и лязг. Дополнительный бампер смял багажник “Кадиллака”, зазвенело стекло. Черная машина перевернулась два раза и замерла на обочине. Запахло бензином.

Пока “Кадиллак” кувыркался на шоссе, Фрост крепко прижимал к себе бесчувственного О’Хару, закрывая его тело своим. Теперь же надо было как можно быстрее выбраться из машины. Капитан пинком распахнул дверцу и выполз наружу. Потом потянул за собой и ирландца.

Пахло уже не только бензином, но и дымом. Наемник с трудом положил тело друга себе на плечо и со всей возможной скоростью побежал к неглубокой канаве в нескольких ярдах от шоссе.

В следующую секунду инстинкт заставил его упасть на землю. Он бросил тело О’Хары и навалился на него сверху. Оглушительный взрыв прогремел за его спиной, в воздух взметнулось облако черного дыма, дохнуло жаром. Фрост почувствовал, что от грохота у него заложило уши.

Тряхнув головой, чтобы вернулся слух, он сунул руку под куртку О’Хары и вытащил “Магнум” сорок четвертого калибра — любимый револьвер ирландца. Затем — стоя на коленях — развернулся к дороге.

За огненной и дымовой завесой Фрост разглядел фигуры двух человек, очень похожих друг на друга. — Братья де Сото, — пробормотал он. У первого бандита в руках был пневматический дробовик, у второго — какой-то автомат.

Фрост тщательно прицелился и выстрелил, “Магнум” коротко громыхнул и подпрыгнул в его ладонях. Однако пуля прошла мимо. Первый из братьев де Сото тут же бабахнул из дробовика наугад, а второй принялся поливать окрестности свинцом из своего автомата.

Капитан даже не мог сменить позицию — в этом случае О’Хара остался бы без защиты. Он вновь поднял “Магнум” и дважды нажал на спуск. На сей раз ему повезло больше — второй брат уронил свое оружие и рухнул на землю. А у первого что-то случилось с дробовиком — он отчаянно дергал затвор, но тот, видимо, заклинило.

Пользуясь моментом, Фрост встал и спокойно всадил пулю ему в голову. Мужчина упал, обливаясь кровью. А рядом с ним догорали остатки “Кадиллака”, заволакивая все вокруг вонючим черным дымом.

Капитан наклонился над О’Харой, пощупал его шею. Пульс был, но очень слабый. Нужна срочная помощь. Если на посту ФБР услышали хотя бы несколько слов из тех, которые ирландец сказал в микрофон, прежде чем рация была уничтожена, то люди оттуда вот-вот будут здесь.

Фрост огляделся и двинулся в направлении второго седана, который он вывел из строя еще раньше. В руке капитан по-прежнему сжимал револьвер; он был готов к любым неожиданностям.

В десяти ярдах от машины наемник остановился. Навел “Магнум” на голову человека, который сидел — а вернее, лежал — за рулем. Но тратить пулю уже не было необходимости. Винсент Карильо был мертв.

Но куда же, черт возьми, подевалась Алена Горина?

Глава двадцать седьмая

Через несколько дней в Белом Доме имела место встреча героев с сенатором — председателем комиссии по разведке, а затем и с самим Зимровым. Профессор, собственно, оказался тем человеком, который перепугался больше всех. Ему даже потребовалась помощь невропатолога.

О’Хара — несмотря на свою уверенность в скорой смерти — отделался довольно легко. Кровотечение было вызвано не пулевыми ранениями, а порезами от осколков стекла, и ирландец очень скоро поправился. Фрост вообще вышел из перестрелки без единой царапины.

Зато братья де Сото и Винсент Карильо наконец-то оказали большую услугу человечеству — отправились на тот свет.

Однако повода для радости все же не было — профессор Зимров оставался под прицелом КГБ, и можно было не сомневаться, что рано или поздно на него будет совершено еще одно покушение. А пока советскому диссиденту придется жить на конспиративной квартире под охраной. Приятного мало, по только так он будет иметь возможность продолжать свою работу. А работу эту предполагалось завершить не раньше, чем через несколько лет.

Фрост сидел в кресле-качалке и слышал, как Бесс возится на кухне. Она готовила ужин. Капитан сидел и думал о словах О’Хары, который уже поправился и вернулся к своим обязанностям. Ирландец обещал поставить его в известность, если им удастся обнаружить местонахождение Алены Гориной, и — более того — испросить у начальства разрешение привлечь Фроста к операции по аресту этой женщины, дабы тот мог присутствовать при последнем акте драмы.

Впрочем, капитан очень сомневался, что О’Хара сумеет выполнить свое обещание.

Выяснилось, что Бернса действительно убила Горина. Сотрудник ЦРУ был ее невольным соучастником в течение пяти лет — она использовала все средства, чтобы заставить его работать на Москву. В том числе и шантажировала его их любовной связью.

Имея жену, троих детей, работу и не имея денег в банке, Бернс был вынужден выполнять ее требования. И вот, после пяти лет обмана и предательства, погиб от пули своей любовницы.

Впрочем, в его оправдание надо сказать, что он изо всех сил старался делать для русских как можно меньше.

Фрост закурил сигарету, размышляя о печальной судьбе Бернса. Вот так хороший парень, патриот вдруг стал изменником Родины. Капитан глубоко затянулся и подумал, что жизнь — штука сложная и непредсказуемая.

— Фрост, ужин готов, — крикнула из кухни Бесс. Наемник поднялся на ноги и посмотрел на женщину, которая вошла в гостиную с большим подносом в руках. Она поставила его на стол, накрытый белоснежной скатертью и уставленный свечами в подсвечниках.

— Давай попробуем еще раз устроить себе праздничный вечер, — сказала Бесс. — А если кто-нибудь опять попытается ворваться сюда, то, пожалуйста, перестреляй их побыстрее и возвращайся за стол.

Фрост подошел ближе и обнял ее за плечи. Скосив глаз, он взглянул на поднос. Так, румяные отбивные с рисом и зеленью. Отлично.

— Есть еще яблочный пирог, — усмехнулась Бесс, перехватив его взгляд. — Между прочим, я сама все это сделала.

— Я люблю тебя, — тихо сказал Фрост и поцеловал ее в лоб.

— И я тебя. Но давай поедим, пока не остыло.

— Хорошо, — согласился капитан, — но за это я получу две порции десерта.

— Два куска пирога? — с улыбкой спросила женщина.

— Нет, — покачал головой Фрост. — Один кусок и кое-что еще.

Он наклонился к ее уху и прошептал несколько слов.

В спальне было темно. Фрост выключил свет, как только вошел в комнату.

— Но, я еще не разделась! — сказала Бесс.

— Я помогу, — ответил капитан.

Он прижал ее к себе, его руки скользили по телу женщины. Он чувствовал ее горячее дыхание.

— Ну, как у меня получается? — спросил наемник.

— Ну-у… — протянула Бесс неопределенно. Фрост нащупал крючок ее платья и после некоторых усилий расстегнул его.

— Спасибо за ужин, — негромко сказал он. — Все было очень вкусно.

— На здоровье, — ответила Бесс. — А вот если бы ты на мне женился, я бы тебе каждый день так готовила.

— Ну, посмотрим, — пробормотал Фрост. — Куда нам торопиться?

Он принялся искать замочек бюстгальтера, но поиски эти не увенчались успехом.

— Он спереди, — шепнула Бесс.

— И придумают же, — буркнул капитан. Прошло еще некоторое время, и ему, наконец, удалось раздеть свою любимую женщину.

— Теперь ложись на кровать и жди, — приказал он.

— Нет, — воспротивилась Бесс. — Я тоже хочу тебя раздеть.

Возражения Фроста ни к чему не привели. А может, он просто не очень решительно возражал?

Когда оба они остались совершенно обнаженными, капитан крепко обнял женщину и прижался губами к ее рту. Его правая рука гладила грудь Бесс, пощипывая твердые соски. Журналистка тоже не теряла зря времени. Эти ласки продолжались довольно долго.

Наконец они улеглись на кровать. Начиналось самое интересное…

Телефон звонил уже довольно долго, но Фрост не слышал его.

— Эй, Фрост, проснись!

Это был голос Бесс.

Капитан открыл глаз. За окном уже начинало светать. Он взглянул на светящийся циферблат “Ролекса”. Почти шесть утра.

— В чем дело? — сонно спросил наемник.

— А ты не слышишь? Телефон разрывается.

— А… Да, конечно.

Фрост слез с кровати и пошлепал к тумбочке.

— Куда? Он здесь! — крикнула Бесс.

— А… — снова вяло сказал Фрост и взял трубку. — Слушаю.

— Хреново слушаешь, — сказал Майк О’Хара. — Звоню уже полчаса. В общем, мы вычислили эту твою Алену. Через двадцать минут за тобой заедет машина.

Фрост повесил трубку, поставил телефон на пол и наклонился, чтобы поцеловать Бесс.

— Передавай привет Майку, — шепнула женщина, — и постарайся остаться живым, ладно?

— Обязательно, — пообещал Фрост и поплелся в ванную.

Глава двадцать восьмая

Фросту было жарко. Хотя двигатель машины и не работал, погода в Чарльстоне, Южная Каролина, стояла такая, что явно требовался кондиционер. Капитан очень хотел снять пиджак, но тогда кобура с браунингом оказалась бы выставленной на всеобщее обозрение и могла привлечь к ним ненужное внимание.

Удивленный вскрик, резкий поворот головы, вырвавшийся вдруг возглас: “Полиция!” — все это могло насторожить или спугнуть Алену Горину.

О’Хара, который сидел на переднем сиденье, сказал Фросту, что Горина путешествует в обществе мужчины. А мужчина этот, предположительно, был Сергеем Леонтовичем, агентом для особых поручений КГБ.

— Они остановились в этом отеле под вымышленными именами, — продолжал ирландец — Горина перекрасилась в блондинку. Или одела парик. Паспортов у них никаких нет. Я полагаю, они собираются нанять частный самолет — вроде как прокатиться — и угнать его на Кубу или куда-то еще.

— А что из себя представляет этот Леонтович? — спросил Фрост.

— У него под мышкой “Вальтер” П—38 и он умеет неплохо с ним обращаться. Мы точно знаем, что он совершил уже шесть убийств, но в действительности их должно быть намного больше. КГБ послал его, чтобы вытащить Горину. Они ему полностью доверяют.

— А как тебе удалось получить разрешение включить меня в группу захвата?

— Я напомнил ребятам из Бюро, что ты поступил порядочно — не стал ничего сообщать в газеты насчет своего путешествия в Россию. Только я тебя умоляю — не надо никого убивать, если в этом не будет крайней необходимости. Иначе мой шеф меня съест.

— Она мне нужна, — упрямо сказал Фрост. — И плевать — живая или мертвая. Меня волнует только одно — чтобы ее вдруг не выслали из страны или не обменяли.

— Ну, тут можешь быть спокоен, — заверил О’Хара. — Если дядя Сэм ее получит, девочка сгниет в тюряге. Там ей самое место.

— Шутишь, Майк, — сказал Фрост. — Неужели ты сам в это веришь?

Он достал сигареты и закурил.

— А я вообще не думаю, что тут будет какая-нибудь стрельба, — вмешался водитель.

Фрост с улыбкой посмотрел на него.

— Да? Ты полагаешь, что как только вы закричите:

“ФБР! Стоять!”, они тут же сдадутся?

— Фрост прав, Фергюсон, — сказал О’Хара. — Такие люди дерутся до последнего. Они используют любую возможность, один шанс из тысячи для них уже приемлемый расклад. Так что нам надо действовать побыстрее, пока не соберутся зеваки — потенциальные заложники.

— Дом уже окружен полицией, — сказал Фергюсон. — Через две минуты я выйду из машины и нажму на клаксон. Тогда кольцо замкнется.

— Они всегда появляются на паркинге ровно в семь часов? — спросил Фрост, бросив взгляд на “Ролекс”. Фергюсон пожал плечами.

— По крайней мере, три последних дня все было именно так. А затем они садятся в машину и едут к побережью, на Джеймс-Айленд или Фолли-Бич. Там устраивают маленький пикничок и возвращаются в отель в десять-одиннадцать.

— А почему вы не взяли их раньше? — спросил капитан.

— В первую ночь их засек сотрудник местной полиции, но пока он сверял фотографии и сообщал о своих наблюдениях, птички уже упорхнули, — объяснил Фергюсон. — На следующий день мы заявились в отель, предъявили ордер и проверили постояльцев. Сомнений не осталось — это были они. Мы решили последить за ними немного — может, они вывели бы нас на своих агентов или еще что. Но расчеты не оправдались. Поэтому было принято решение брать их сегодня.

— А они не могли заметить вашу слежку?

— Не думаю, — покачал головой О’Хара.

Фрост кивнул.

— Ну, не стану спорить. Вы, ребята, молодцы и сделали хорошую работу. Иначе наши клиенты не вышли бы из отеля как раз сейчас.

Наемник хищно улыбнулся и поправил темные очки. О’Хара довольно хмыкнул.

— Привет, Алена, — сказал он сквозь зубы. Водитель схватил рацию и нажал кнопку.

— Говорит Фергюсон. Ждите моего сигнала. Объект появился. Они идут от главного входа к паркингу. Мужчина одет в спортивную куртку, женщина несет большую сумку. Предположительно, оба вооружены. Соблюдать осторожность. Конец связи.

Фрост слегка коснулся кончиками пальцев кобуры с браунингом. Он еле поборол искушение выйти сейчас из машины и просто расстрелять Алену Горину. Мужчина его не очень волновал. Но капитан сдержался.

Он только вытащил пистолет и взвел курок. Что-то щелкнуло, и наемник увидел, что и О’Хара достал свой “Магнум” и готовит его к бою.

— Хорошо, что их только двое, — сказал ирландец.

— Вполне достаточно, — ответил Фрост.

— Слушайте, джентльмены, — вмешался Фергюсон, — это арест, а не вендетта.

Фрост взглянул на его серьезное лицо и натянуто улыбнулся.

— Это для вас — арест, — сказал он.

— А для нас с Хэнком, — подхватил О’Хара, — самая настоящая вендетта. Нам есть за что отомстить.

Тем временем сладкая парочка входила на территорию паркинга. Алена выглядела великолепно, ей очень шли светлые волосы. Она была одета в юбку, свитер и куртку. На ее левом плече висела черная сумка, судя по всему — довольно тяжелая.

Мужчина, который ее сопровождал, — Сергей Леонт-вич — был ниже ее ростом и отличался тщедушным телосложением. Руки с длинными изящными пальцами музыканта висели вдоль его тела. На нем была спортивная куртка и джинсы. А под курткой наверняка скрывался смертоносный “Вальтер”.

— А какое оружие у Гориной? — спросил Фрост.

— Обычно она носит смит-и-вессон, — ответил Фергюсон. — И нож-выкидушку. Ладно, внимание, они уже возле машины.

— Не надо выходить, — посоветовал капитан. — Подайте сигнал отсюда.

— Нет, так мы не договаривались, — сказал Фергюсон и открыл дверку.

Он ступил на асфальт паркинга.

— Господи, помоги, — шепнул О’Хара. Фрост опустил предохранитель браунинга.

А в следующий миг в уши ему ударил пронзительный гудок клаксона. Тут же откуда-то загремел решительный голос, усиленный громкоговорителем:

— Алена Владиславовна Горина! Сергей Артурович Леонтович! Вы арестованы! Поднимите руки вверх и не двигайтесь. Это…

Фергюсон не успел сказать: “ФБР”. Фрост увидел, как Леонтович молниеносно сунул руку под куртку, и в следующий миг в ней появился “Вальтер”. Хлопнул выстрел, Фергюсон схватился рукой за грудь и пошатнулся.

— Я помогу ему! — крикнул О’Хара, вываливаясь из машины.

Фрост кивнул, пинком распахнул заднюю дверцу автомобиля и нажал на спуск браунинга. Леонтович в этот момент как раз прятался за какой-то автомобиль, зато Алена открыла огонь из своего револьвера, который достала из сумки.

Со всех сторон вдруг появились полицейские в форме и в штатском. Женщина принялась с азартом палить по ним и тут же срезала двоих.

— Фергюсон в порядке! — послышался крик О’Хары. — Ранен. Я укрыл его за машиной.

И тут же раздался раскатистый грохот “Магнума”. А неподалеку из-за дерева выглянул молодой полицейский с громкоговорителем в руках.

— Здесь полиция штата! — загремел он. — Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь!

Алена Горина вскинула свой смит-и-вессон, грохнул выстрел, и полицейский со стоном опустился на землю. Леонтович тоже стрелял, его “Вальтер” не умолкал ни на секунду.

“Откуда у него столько патронов?” — подумал Фрост.

Наконец полиция тоже решила открыть огонь. Но было уже поздно. Капитан как-то просмотрел, когда Леонтович прыгнул за руль машины. Тут же взревел двигатель, Горина нырнула в открытую дверцу, и автомобиль сорвался с места.

— Ах, твою мать! — взвыл О’Хара.

Фрост уже стоял на асфальте, держа браунинг в обеих руках. Он посылал пулю за пулей вслед уходящей машине. Наконец заряды закончились.

Но за миг до того заднее стекло автомобиля разлетелось на кусочки. Полицейские тоже стреляли, даже из М—16, но это не помогло. Горина и ее товарищ ушли.

— Сукины дети! — рявкнул Фрост, прыгая за руль.

— Подожди! — крикнул О’Хара. — Я иду! Капитан завел двигатель и нажал на газ в тот момент, когда ирландец свалился на сиденье.

Глава двадцать девятая

Машина вылетела из паркинга и понеслась по улице.

— Возьми рацию, Майк, — сказал Фрост. — Узнай, куда они направляются, черт возьми!

Ирландец некоторое время вел переговоры по радио, а потом доложил:

— Два квартала вниз и налево. У них на хвосте уже висит патрульная машина.

— Ясно.

Фрост пригнулся к рулю и добавил скорости. Слева от дороги тянулась зеленая лужайка с каменным фонтаном посередине. Ее окружал деревянный заборчик. Капитан сжал зубы и крутанул руль. Доски забора разлетелись в стороны, и машина понеслась по лужайке, срезая угол.

— Что ты делаешь? — воскликнул О’Хара. — Городские власти нас за это повесят. Или представят счет.

— Хрен с ними, — сквозь зубы ответил Фрост, проскакивая в двух дюймах от фонтана.

Через несколько секунд они опять были на оживленной улице.

— В этой колымаге есть сирена? — спросил Фрост.

— А как же!

— Ну, так вруби ее, черт возьми! Впрочем, сирены звучали уже со всех сторон. Ирландец снова взял рацию.

— Говорит О’Хара. Я в машине Фергюсона. Где преследуемые?

Он выслушал ответ и хлопнул Фроста по спине.

— Гони, Хэнк, они впереди.

Капитан и сам вдруг увидел перед собой желтый автомобиль, который как раз резко ушел в сторону, чтобы обойти полицейскую машину. Сирены просто разрывались.

— И стрелять нельзя, — с сожалением сказал О’Хара, — Столько народу кругом.

Зато те, кто сидел в желтой машине, не имели никаких сомнений. С их стороны загремели выстрелы. Одна из пуль пробила лобовое стекло, и Фрост недовольно поморщился.