Глава четырнадцатая

Военная машина — хотя и поврежденная — довезла их все-таки до окраины Минска. Там Фросту удалось угнать другой автомобиль, частный. Из-за снегопада до Вильнюса они добирались целый день, удлиняло маршрут и то, что приходилось выбирать окольные дороги.

После угона машины Фрост совершил еще и кражу со взломом — забрался в небольшой магазинчик, выдавив стекло витрины. Там он позаимствовал несколько предметов одежды для Алены и теплую куртку для себя.

И вот теперь — в новой куртке, с револьверами, заткнутыми за пояс галифе, — Фрост стоял и с грустью смотрел на недавно похищенную им машину, которая замерла на обочине дороги.

— Может, лучше пристрелить ее, чтоб не мучилась? — спросил он у женщины.

Та не поддержала шутку.

— Мне не смешно, — сказала она и отвернулась. На ней было серое платье, которое Фрост забрал из магазина, и длинное пальто.

Капитан вспомнил, что прихватил также и пару женских брюк и вновь посмотрел на Алену.

— Перестань дуться и лучше переоденься. Похоже, дальше нам придется идти пешком.

— Пешком? Да ты хоть знаешь, сколько отсюда до Риги? Ты вообще знаешь, где мы находимся? Я — нет! Оказаться в этой глуши без машины! Это просто замечательно!

— Прекрати истерику, — холодно сказал Фрост. — И напомни мне никогда больше не брать тебя с собой в дорогу. Если я правильно понял, Иван дал нам надежный контакт в Риге?

— В Риге! До Риги еще надо добраться. А мы, скорее всего, просто замерзнем здесь насмерть.

— Вот, возьми шоколадку, — сказал Фрост, протягивая ей плитку. — Я нашел это в машине.

Он вытащил из кармана вторую плитку, развернул и принялся жевать.

— Не очень-то я люблю сладкое, — сказал наемник, — но бывают в жизни такие моменты…

Он помолчал, а потом положил руку на плечо женщине.

— Не расстраивайся, малышка. Я угоню еще одну машину, и мы обязательно попадем в Ригу. А там нас уже ждет подводная лодка.

— Она уйдет. Мы должны были выйти на связь еще два дня назад. Никто не станет нас ждать. О, Господи, как я устала.

Она расплакалась.

— Иди сюда, — мягко сказал Фрост.

Он заключил Алену в объятия. Ее тело дрожало и сотрясалось от рыданий. Капитан чувствовал соленые слезы на своей щеке.

Бензин в баке еще был, Фрост завел двигатель, и они вдвоем уселись на заднее сиденье. Капитан чуть приоткрыл окошко, чтобы случайно не отравиться выхлопными газами. Темнота стремительно сгущалась, и можно было немного посидеть в тепле, а заодно и решить, что делать дальше.

Внезапно он почувствовал, как руки женщины расстегивают его куртку и шарят по телу.

— Я хочу тебя… — прошептала она ему в ухо, все еще всхлипывая и давясь слезами.

Капитан прижался губами к ее рту.

С тех пор как он стал постоянно жить с Бесс, отношение Фроста к случайным связям несколько изменилось. Однако в глубине души он остался все тем же почитателем женских прелестей, перед которыми никак не мог устоять. Вот опять пришел момент…

Руки Алены уже забрались ему под свитер. Внезапно Фрост понял, что, в сущности, делает это только по привычке, а в действительности не хочет заниматься любовью с черноволосой мисс Гориной. Он осознал, что не отталкивает ее от себя лишь из расчета.

Дело в том, что капитан хотел по-настоящему узнать эту женщину. Она беспокоила его. Горина была агентом ЦРУ, контрактным агентом, но оставалась гражданкой СССР. Крэйн разработал план бегства капитана из страны, единственный возможный вариант. Женщина была в курсе его. И вот, с самого начала все пошло не так.

Алене удалось выскользнуть из американского посольства, находившегося под пристальным наблюдением КГБ, а потом они с Фростом проделали длинный путь от Москвы почти до самого Балтийского моря.

Наемник прекрасно понимал, что обыграть КГБ на его территории практически невозможно, и не строил иллюзий. Попытку побега он предпринял только из отчаяния и был готов к смерти. И вот, им почти удалось.

А теперь эта странная, женщина хочет заниматься любовью. Капитан подумал, что ее поведение очень часто меняется. То она хладнокровно стреляет в людей, то чуть не падает в обморок при виде крови, то явно ненавидит его, Фроста, то готова отдаться прямо в машине.

Он прижал женщину к себе, еще раз поцеловал, провел ладонью по груди, которая моментально отвердела. В машине было тепло, негромко урчал двигатель. Они улеглись на заднем сиденье, и Алена буквально заставила Фроста снять с нее одежду.

Теперь ее тело дрожало и извивалось под телом капитана, а его руки гладили и ласкали ее груди, чуть пощипывали твердые соски. Фрост тоже стянул брюки, его зад холодил ветерок из открытого окна.

Он правой рукой раздвинул ноги женщины и прижался к ее животу. Его кожа ощутила тепло и влагу. Алена застонала, и Фрост резко вошел в нее. Она обхватила его руками за шею и сжала изо всех сил.

Ее тело билось и корчилось под мужчиной, она безошибочно выдерживала ритм, работала с полной отдачей. — Хэнк… Хэнк… — шептали ее губы ему в ухо. Фрост почувствовал, как его охватывает экстаз, его тело содрогалось и подпрыгивало синхронно с телом Алены. Она вдруг изогнулась под ним и крикнула что-то непонятно, наверное, по-русски. Спазм пробежал по телу Фроста, волна блаженства окатила его с головы до ног. Они замерли, тяжело дыша и прижимаясь друг к другу.

Капитан молча смотрел в темноту. В его мозгу уже давно появилась одна страшная мысль, и вот теперь она получила подтверждение. У него было такое ощущение, что сейчас он лежал рядом либо с самой искушенной в любви представительницей женского пола, которую ему только доводилось встречать, либо с человеком, скорее похожим на машину, и в мыслях, и в действиях.

Подумав об этом, Фрост вздрогнул.

По подсчетам Фроста они прошли около двух миль, но за это время успели устать и замерзнуть. Все вокруг было покрыто снежным ковром, уже ощущалось близкое дыхание моря.

Если бы капитан был один, он бы, пожалуй, продолжил пеший переход — красть машину так близко от Риги было очень рискованно. Но женщина уже просто не могла идти дальше. Фрост понятия не имел о размерах столицы Латвии, но прекрасно знал, что попытка пересечь, скажем, Нью-Йорк или Чикаго в морозную погоду была бы очень серьезным испытанием даже для подготовленного человека.

Итак, выхода не было — следовало раздобыть транспорт.

Глядя сбоку на Алену, капитан думал о том, что ему еще не приходилось видеть такую уставшую и отрешенную от всего женщину. Она совершенно не походила на ту полную страсти любовницу, с которой он не так давно проводил время в машине.

— Держись, крошка, — сказал он, стуча зубами от холода, — Вон там какой-то подъем. Сейчас я залезу туда и посмотрю, что тут вокруг. Держись, милая, все будет хорошо.

В ста ярдах слева возвышался небольшой холм. К нему Фрост и направился. Он даже пробежал немного, чтобы восстановить кровообращение в замерзших ногах.

С немалым трудом ему удалось взобраться на вершину холма по скользкому склону. Усталость давила на плечи неподъемным грузом. Хрипло дыша, капитан огляделся по сторонам.

Он увидел вокруг безбрежную белую равнину, только снег, снег и снег. Поворачиваясь справа налево, Фрост уже окончательно потерял надежду, как вдруг заметил не далее чем в полумиле от холма какую-то ферму: два деревянных Домика, сарай, амбар, из трубы идет дымок. Он знал, что в Советском Союзе очень мало частных фермерских хозяйств. Капитану повезло — он нашел одно из них. Но добраться туда с почти потерявшей сознание Аленой будет неимоверно трудно.

Фрост энергично сжимал и разжимал пальцы на правой руке в течение последних десяти минут и теперь мог уже удержать в ней револьвер. От АКМа толку было немного, и он висел у наемника на плече.

Наконец им удалось дойти до двери ближайшего дома. Алена тяжело привалилась к стене, а Фрост постучал левой рукой. Никто не отозвался. Капитан снова постучал. Тот же результат.

Внезапно Фрост заметил, как шевельнулась синяя занавеска на окне. В доме явно кто-то был и сейчас наблюдал за ними.

Капитан напряг память, вспоминая уроки Алены Гориной, и с трудом выдавил по-русски:

— Па-ма-гай-те…

Голова закружилась, и Фрост ухватился рукой за косяк двери. За ней вдруг послышался какой-то шум, лязг засова, и тяжелая деревянная дверь медленно, со скрипом открылась…

— Да, я немного говорить по-английски… Я учиться в школе…

— Отлично, — улыбнулся Фрост. — Спасибо вам. В руках он держал большую чашку горячего чая и чувствовал, как его закоченевшее тело медленно, но верно, оттаивает под благотворным воздействием тепла.

— А этот женщина…

— Эта женщина, — машинально поправил капитан.

— Это ваша жена? — спросила хозяйка дома.

— Друг, это друг, — ответил Фрост.

— А, понимать. Вы есть американцы?

— Я — да, — признался капитан, не видя причин лгать — Нас разыскивает милиция.

— Милиция?

— Да. И КГБ.

— О, это есть плохо. Что вы такое сделать?

— Ничего. Просто я хочу вернуться домой, в Америку, а они меня не пускают.

— Домой? — переспросила женщина.

— Да, домой. В Атланту.

— Вы идти пешком?

— У нас была машина — я угнал ее — но она сломалась.

— Угнать? Что это?

— Ну, украсть, — пояснил наемник.

— А, красть. Тогда вы будете красть еще один машина.

— Что? — теперь уже Фрост ее не понял. Женщина покачала головой, улыбнулась и вышла из комнаты. Она была немного полная, лет пятидесяти, в аккуратном домашнем платье. Ее лицо излучало доброту.

Она вернулась и остановилась напротив Фроста. В ее руке были ключи от машины.

— Красть, — сказала она с улыбкой. — Вы красть моя машина, да? Американец будет ехать домой.

На глаз Фроста навернулись слезы. Принимая от женщины ключи, он поцеловал ей руку.

Глава пятнадцатая

Фрост связал женщине руки и ноги, не крепко, так, чтобы она смогла освободиться через несколько минут. Она сама предложила сделать это. Капитан опасался, что, оставшись одна на ферме, без машины, женщина поставит себя в трудную ситуацию, но хозяйка сказала, что ее муж вернется утром из Елгавы с трактором, который он возил туда на ремонт.

— Он есть коммунист, — пояснила женщина, — а я есть нет.

Она сказала, что сообщит ему, будто двое американцев ворвались в дом, связали ее и забрали машину. Он поверит, потому что считает американцев злыми и жадными.

Фрост еще раз поблагодарил пожилую латышку. Выводя старенький фургончик с проселочной дороги на шоссе, которое вело к Риге, капитан был просто счастлив оттого, что сама женщина не считала граждан США исчадиями ада, как то усиленно внушала здешним людям советская пропаганда.

— Эта женщина рискует жизнью, — заметила вдруг Алена, словно прочитав его мысли.

— Я знаю. Я сам слишком часто рискую жизнью, чтобы не догадаться об этом. Может, ты тоже когда-нибудь поймешь.

Он закурил сигарету и выпустил дым в окно, а потом сказал, не глядя на свою спутницу:

— Обычно я зарабатываю на жизнь в качестве наемника.

— Я в курсе, — негромко ответила женщина.

— И, тем не менее, очень часто мы не можем чего-то понять, пока сами этого не испытаем. Иногда, например, можно встретить замечательных людей прямо посреди кучи дерьма. Просто, так получилось, что они застряли там, как, собственно, и ты сам в данный момент.

— Перестань философствовать, — со злостью сказала Алена.

Фрост посмотрел на дорогу, а потом — на женщину. Медленно покачал головой и вновь уставился на асфальтовую полосу шоссе.

Хозяйка фермы сказала, что через три часа они должны добраться до побережья. Затем пройдет, вероятно, еще несколько часов, прежде чем они свяжутся с субмариной и попадут на ее борт.

Капитан вздохнул. Что ж, придется потерпеть. Зато потом он будет навсегда избавлен от общества Алены Гориной, от одного вида которой по его спине теперь пробегал холодок.

Наемник крепче сжал руль, вглядываясь в темноту.

Они объехали вокруг Риги, не наткнувшись, к счастью, ни на один милицейский пост, и вот теперь Фрост стоял рядом с Аленой и смотрел на холодные серые воды Балтийского моря. Внизу, у подножия каменистой возвышенности, на которой они находились, лежал песчаный пляж, который тянулся вдоль моря насколько было видно. А вдоль самого пляжа тянулся высокий забор с колючей проволокой.

— Не завидую я советским любителям позагорать, — буркнул Фрост. — В такой обстановке…

— Огораживают только некоторые пляжи, — пояснила Алена, — которые находятся рядом с военными объектами. А чтобы позагорать и выкупаться здесь, есть чудесные места.

— Ну, ладно, — Фрост вымучено улыбнулся. — Что ты теперь будешь делать? Пустишь ракету?

— Чтобы вызвать на связь подводную лодку?

— Да, именно.

Женщина грустно покачала головой.

— Здесь нужно радио. Но я не могла взять с собой передатчик…

— Отлично, — с сарказмом заметил наемник. — Значит, мы проделали весь этот путь для того, чтобы теперь стоять и смотреть на море, не имея возможности связаться с подводной лодкой?

— Но ты же не такой беспомощный парень, Хэнк. Тут кругом полно рыбацких баркасов, а на них есть радиопередатчики. Ты можешь украсть один аппарат.

— Ты, кажется, говорила что-то насчет катера, который должен нас доставить на субмарину.

— Говорила. Катер должен был ждать нас в течение трех дней. В этой бухте. Под предлогом того, что у него испортился двигатель. Оглянись-ка, не видишь ли ты его?

Фрост покрутил головой и пожал плечами.

— Не вижу.

— Правильно. Срок закончился вчера. Катер не мог больше тут находиться.

— А ты знаешь человека, который собирался осуществить нашу переброску?

— Нет. Мне не полагалось знать его имя, и я о нем не спрашивала. Предусматривался только единичный контакт. А сейчас нас уже считают погибшими и просто не ждут.

— Очень смешно, — буркнул Фрост.

— Конечно. Поэтому я и предлагаю — ты угонишь лодку с радиопередатчиком, и мы попробуем связаться с субмариной. Может, она еще на месте.

— А если нет?

— Тогда попытаемся перейти финскую границу. Это наш последний шанс. А если и тут ничего не выйдет, что ж — тогда давай взорвем хотя бы эту военно-морскую базу. По крайней мере, наша смерть не будет напрасной и когда-нибудь…

Она не закончила, разрыдалась и повалилась на колени, едва не уткнувшись лицом в камни.

Фрост присел рядом с ней.

— Что с тобой?

Алена раскачивалась из стороны в сторону; она держалась руками за голову и громко стонала.

— Моя голова! О, Боже, моя голова!

Капитан ладонью зажал ей рот, чтобы ее крики не привлекли ненужного внимания. Теперь он уже точно знал, что тут не так, что тревожило его все это время…

Фрост оставил фургончик старой латышки на обочине, надеясь, что машину найдут и вернут владельцу. Он со стыдом вспомнил, что даже не спросил имя женщины, которая спасла им жизнь.

Пришлось бросить и оба автомата — идти пешком с АКМ на плече было бы настоящим безумием и моментально вызвало бы всеобщее подозрение. И милиция не заставила бы себя ждать.

Капитан бросил машину в полумиле от базы берегового наблюдения Военно-Морских Сил СССР. И вот теперь он и Алена — из глаз которой текли слезы боли и отчаяния — медленно, но верно приближались к сторожевым вышкам, окружавшим базу.

— Это самоубийство, — все время твердила женщина. — Это безумие. О, как у меня болит голова…

— Успокойся, — посоветовал Фрост. — Я знаю, на что иду. Не в первый раз.

Перед тем, как двинуться к базе, Фрост оставил Алену с машиной и провел разведку на местности. Он убедился, что тут кругом полно милиции и солдат, они прятались за каждым камешком, за каждым кустиком. Видимо, на сей раз КГБ не собирался упускать свою добычу.

“Что ж, — криво усмехнулся наемник, — тем хуже для КГБ”.

Но несмотря на эту браваду, капитан чувствовал себя довольно паршиво. Рассчитывать он мог только на то — и Фрост это прекрасно понимал — что русские не ожидают от него столь самоубийственного шага, как вторжение непосредственно на военную базу. Эффект внезапности должен был сыграть свою роль. Впрочем, шансы на успех все равно оставались мизерными. Но другого выхода не было.

Фрост с некоторой грустью подумал, что очень часто в жизни ему доводилось совершать невозможное и когда-то этому должен прийти конец. Удача любит молодых и сильных, а он все больше чувствовал себя старым и уставшим.