Глава седьмая

Шестеро, которых они убили, оказались лишь авангардом большого советского патруля. И вот теперь этот патруль — по двое в ряд, с автоматами, готовыми к бою, — двигался по тропинке к Хайберскому перевалу, находясь пока в ста ярдах внизу.

Фрост — низко пригнувшись — быстро двигался по склону вдоль гребня скалы. Акбар был чуть сзади. Время от времени капитан оглядывался, ожидая, когда проводник подаст ему знак. И вот патан махнул рукой, а сам опустился за камень, снял с плеча свой “Спрингфилд” и передернул затвор. Фрост тоже выбрал себе позицию для стрельбы в нескольких ярдах от него, залег и положил перед собой “Узи”.

Он широко раскинул ноги, убрал из-под локтей мелкие камешки, снял кожаные перчатки, оставив лишь вторые — шерстяные. При этом наемник пожалел, что не захватил снайперскую винтовку или хотя бы М—16. “Узи” не совсем подходил для войны в горах.

“Ничего, — подумал капитан, — Акбар будет поражать конкретные цели, а я обеспечу ему огневое прикрытие. А там, глядишь, и разживусь каким-нибудь стволом, пригодным для местных условий”.

Теперь он уже хорошо видел советских солдат. Впереди шел офицер. Наверняка Акбар сначала будет стрелять в него. Фрост бросил взгляд на патана и увидел, что тот старательно целится, прижавшись щекой к прикладу своего карабина.

Секунда… вторая… И вот в мертвой тишине оглушительно прогремел выстрел, эхо прокатилось по горам. Фрост увидел, как на месте лица офицера появилось вдруг кровавое пятно, а в следующий миг тело свалилось на камни.

Когда офицер упал, часть солдат бросилась к нему, а остальные вскинули свои автоматы, со страхом всматриваясь в молчаливые темные горы. Фрост вытянул вперед обе руки, сжимая в них “Узи” и открыл огонь. В почти непрерывный треск его оружия время от времени вклинивался гулкий грохот “Спрингфилда” Акбара.

Еще несколько человек оказались на земле — убитые или раненые, но вот русские опомнились и заговорили их мощные АКМы, буквально кроша скалы и сметая все на своем пути. Осколки камней свистели над головой Фроста.

Всего в патруле было двадцать три человека; капитан сделал этот подсчет, когда менял магазин в “Узи”. К тому времени он сам уже сразил восьмерых и еще пятеро стали жертвами Акбара. Бой — вернее, расстрел — продолжался.

Солдаты не видели цели, а потому палили наугад, веером. Попасть таким образом в двух затаившихся в камнях мужчин было практически невозможно. Зато те методично и не спеша намечали себе очередной “объект” и нажимали на спуск.

Русским даже негде было укрыться. Тарахтел “Узи”, гремел “Спрингфилд”. Все новые и новые тела падали на тропинку. И вот, наконец, все закончилось. Стрельба со стороны противника прекратилась — там больше некому было стрелять.

Фрост опустил свое оружие и медленно встал. Акбар сделал то же самое, вешая карабин на плечо. Он одобрительно кивнул капитану и начал спускаться вниз. Фрост двинулся было за ним, но патан остановил его жестом.

— Тебе не надо, — сказал он. — Ты американец, и тебе это не понравится. Сейчас я спущусь и перережу глотки тем, кто еще жив. Так мы поступаем с ними.

Фрост проглотил комок в горле и молча опустился на камень. Он со смешанными чувствами наблюдал, как Акбар Али Хасан — держа в правой руке свой кинжал, который капитан вернул ему — легко спускается по склону к тому месту, где лежали мертвые и раненые русские солдаты.

Почти машинально он сменил магазин в “Узи” и снова взял оружие в обе руки, готовый выстрелить в каждого, кто попытается оказать сопротивление Акбару. Ему совсем не нравилось то, что собирался сделать афганец, но и лишиться проводника Фрост не хотел.

Тут надо было выбирать, и наемник сделал свой выбор.

“Что-то я становлюсь сентиментальным, — подумал он. — Здесь, в конце концов, война. А у нее свои законы”.

Фрост поскреб свой давно не бритый подбородок и потянул носом. Все его тело основательно промерзло после ночи, проведенной на воздухе. С “Узи” в руках он двигался за Акбаром, который по крутой тропинке спускался в узкую долину среди гор. Там, внизу, на расстоянии часа ходьбы, было небольшое, затерянное в скалах селение.

— Они знают, что мы идем, — сказал патан, чуть повернув голову. — Еда и тепло будут ждать нас. Надо спешить.

И он ускорил шаги.

Вскоре Фрост уже мог видеть то место, в которое они направлялись: какая-то чахлая роща справа, узкая бурная горная речка, вернее — ручей, который протекал посреди селения, деля его на две части, два десятка глинобитных домишек, прилепившихся к скалам.

Над несколькими хижинами поднимались дымки; капитан различил темные фигуры, перемещавшиеся между домами. Наверное, это были жители горного аула. Из какого-то ущелья в клубах пыли выходило небольшое стадо овец и коров, направляясь домой на ночь.

Капитан забросил “Узи” за спину и почти сравнялся с Акбаром. Через двадцать минут они закончили спуск и вошли в селение.

Это был не дом, а скорее пещера или грот, с выломом в потолке, который служил дымоходом и сквозь который можно было видеть чистое звездное небо. Уже через несколько часов поле восхода солнца здесь снова становилось темно и единственным источником света — как и тепла — служил примитивный очаг в углу, сложенный из закопченных камней.

Акбар провел Фроста в это дикое жилище, находившееся на дальнем конце селения среди скал, и вот теперь капитан расположился в пещере, прислонившись спиной к каменной стене, такой же серой, как и одеяния женщин, сидевших у очага. Все они были в традиционных головных уборах, закрывающих лица. Фрост никак не мог привыкнуть к этой моде.

Он медленно оглядывал пещеру и ее обитателей, с женщин перешел на мужчин, которых позвал Акбар, и которые тоже сидели на полу возле огня. Внезапно Фрост увидел нечто такое, что заставило его забыть об остальном. Глаз капитана смотрел теперь только в одном направлении.

Это было лицо, несомненно, принадлежавшее женщине, причем очень молодой женщине. В следующий миг Фрост понял, что его так поразило, — оно не было прикрыто чадрой, и капитан мог хорошо рассмотреть высокий лоб, маленький носик, красивой формы губы и подбородок и прекрасные черные глаза, в которых отражалось пламя костра.

— Ты смотришь на нее, да? — негромко сказал сидевший рядом Акбар Али Хасан. Фрост повернул голову.

— Я думал, что женщины-мусульманки обязаны носить чадру.

— У нас не так, — покачал головой патан. — Моя жена закрывает лицо, потому что сама так хочет. Эта девушка не хочет — и не закрывает. Ее зовут Мерана. У нее нет мужа и, наверное, никогда не будет.

Капитан удивленно поднял бровь.

— Почему?

— Она не простая женщина, — с некоторой грустью сказал Акбар. — Она живет не для того, чтобы рожать детей, как другие, а для того, чтобы убивать. В бою она стоит троих мужчин и может сражаться любым оружием. Она одна осталась из ее семьи. Отец и три брата погибли в Кабуле, когда туда вошли русские. Ее мать и сестры умерли после газовой атаки коммунистов на их селение…

Акбар помолчал, грустно качая головой. Фрост бросил еще один быстрый взгляд на Мерану.

— Она сама чуть не умерла, — продолжал патан. — Газ попал в ее легкие. Но Аллах пока не хотел ее смерти. И вот, она стала демоном, несущим смерть врагам. В этом вся ее жизнь. Она не делает никакой работы, как другие женщины, но мужчины не гневаются на нее за это. Мерана уже существо из другого мира. Она только убивает и не думает больше ни о чем.

Фрост снова посмотрел на девушку, на ее еще совсем юное лицо. Мерана ответила ему смелым взглядом черных глаз. Но во взгляде этом не было ни симпатии, ни ненависти, только одно безразличие. Капитан понял, что он значит для нее не больше, чем дерево или камень на склоне горы.

— Сколько ей лет? — спросил он.

— Шестнадцать, — ответил Акбар, — или немного меньше. Ладно, капитан, мы отдохнем здесь сегодня ночью. Женщины напекли лепешек, и сейчас поджарится мясо. Мы поедим, а потом почистим оружие и будем спать. Нам нужно много сил.

Он поднялся и двинулся к очагу, Фрост последовал его примеру. По пути он оглянулся и заметил, что черные глаза Мераны, девушки-убийцы, все еще следят за ним.

Капитан почувствовал, как по его спине пробежал холодок.

Глава восьмая

Фросту и ранее доводилось есть козлятину, и он мог оценить, что женщины-патанки приготовили ее хорошо, ну, может, чуть пережарили. Покончив с трапезой, капитан вытер жирные пальцы о коврик, сполоснул их в миске с водой и полез в свой вещмешок с целью найти заветную бутылочку, которую он прихватил с собой.

Акбар Али Хасан уже занимался приведением в порядок двух своих револьверов, в которых Фрост узнал смит-и-вессон, модели середины тридцатых годов. Выглядели они уже неважно, но к бою были еще вполне пригодны. Судя по всему, Акбар был к ним очень привязан.

— Я вижу, у тебя много оружия, и с любым ты умеешь обращаться, — сказал Фрост. — А вот это не хочешь попробовать?

И он показал свой браунинг. Акбар внимательно посмотрел на пистолет.

— Да, я видел такие раньше, — сказал он. — Спасибо, капитан. Но пусть каждый пользуется своим. Фрост кивнул.

— Да, пожалуй.

Он достал из мешка пластиковую бутылку виски и несколько пластиковых же стаканчиков.

— Я слышал, что мусульмане обычно не пьют, — сказал Фрост. — Но, надеюсь, это не оскорбит ваши религиозные чувства?

— Нет, — ответил Акбар. — Пей, если хочешь. Ты наш гость. Но алкоголь притупляет чувства и затуманивает мозг. Это очень плохо.

Фрост пожал плечами, отвинтил крышку и поднял бутылку, игнорируя стаканы.

— Ну, за притупленные чувства и затуманенный мозг, — сказал он негромко и, приставив бутылку к губам, сделал большой глоток.

Капитан знал, что они переночуют здесь, а на рассвете двинутся в путь. Поэтому напиваться явно не стоило. Да и Акбар правильно сказал — хотя вокруг долины и были выставлены посты моджахедов, терять бдительность было никак нельзя. Фрост сделал еще один глоток, закрыл бутылку, спрятал ее и начал разбирать браунинг.

Они шли гуськом в нескольких шагах друг за другом. Впереди был Акбар, замыкала поход Мерана, а перед ней шагал Фрост. Время от времени он бросал на девушку любопытные взгляды.

Она выглядела еще моложе и миниатюрнее, чем вчера в свете пламени. На сей раз нижняя часть ее лица была прикрыта платком, но не из уважения к традиции, а чтобы защититься от колючего холодного ветра. Ее глаза, казалось, жили отдельно от остального тела. Такое впечатление сложилось у капитана, когда он послал ей дружескую улыбку, но нарвался на холодный равнодушный взгляд.

Фрост уже замерз, как собака. Усы и те покрылись льдом. Ему хотелось как-то развлечься и отогреться, но Мерана, судя по всему, не собиралась помогать в этом наемнику.

С одной стороны тропинки, по которой они шли, высилась сплошная каменная стена, уходящая в небо, с другой — обрывалась вниз бездонная черная пропасть. Завывал ветер, падал мелкий колючий снег.

Капитан оставил попытки завязать разговор с экзотической патанкой, поправил “Узи” на плече, втянул голову в воротник и продолжал шагать дальше, раздумывая, когда же это все закончится.

Наконец Акбар объявил привал. Фрост немедленно опустился на свой вещмешок и вытянул натруженные ноги. Мерана села на камень рядом и тут же принялась точить об этот камень свой нож.

Капитан некоторое время наблюдал за ней, но потом не выдержал.

— Ты хоть немножко говоришь по-английски? — спросил он осторожно.

— Я хорошо говорю по-английски, — ответила девушка, не поднимая головы и продолжая свое занятие.

— Акбар сказал мне о твоей семье, — продолжал наемник. — Мне очень жаль…

— Жалеть бесполезно, — твердо произнесла Мерана. — Я убила уже шестьдесят четыре русских, из них тринадцать — ножом. Это не считая тех, которые подорвались на минах, установленных мною.

Это сначала я убивала, чтобы отомстить за семью. Тот этап закончился. Теперь я убиваю их потому, что они русские. Другой причины мне не нужно.

— А если Советский Союз выведет свои войска из Афганистана, и они уйдут, что тогда? — спросил Фрост.

— Это будет конец моей жизни, — ответила Мерана. — Тогда я, наверное, убью себя. Раньше у меня была вера, но я отреклась от нее ради борьбы. Сейчас я проклята, и для меня не существует понятие греха. Я живу только для того, чтобы убивать. Думаю, русские уйдут еще не скоро. А может быть, втайне и надеюсь на это…

Фрост не нашелся, что сказать. Он умолк и задумчиво смотрел, как мелькает лезвие ножа в руках девушки, дивился ее точным, выверенным движениям.

Вскоре к ним подошел Акбар.

— По дороге идет колонна, — сказал он, — сто пятьдесят солдат. Слишком много для нас. Но впереди есть крупный отряд моджахедов и русские далеко не уйдут. А нам надо поскорее обойти их и продолжать путь. Снегопад усиливается.

Фрост ничего не ответил, глядя на свои сапоги, на которые садились снежинки.

— Если мы будем ждать тут, — продолжал Акбар, — снег засыплет перевал и мы умрем. Нам надо идти в обход через горы. Тогда мы оставим русских позади и скоро выйдем в район действия группы Мохаммеда уль-Раика, в отряде которого был твой друг Дженкс. Ты согласен с моим планом, капитан?

Акбар уставился на него тяжелым взглядом, поглаживая приклад своего карабина.

Фрост выдохнул, воздух тут же превратился в пар. Снегопад действительно усиливался.

— Да, я согласен, — сказал он наконец. — Наша задача — найти повстанцев, с которыми был Дженкс, спасти его и узнать как можно больше о новом советском оружии. Это главное. Мы здесь не для того, чтобы воевать с русскими.

— Но с каждым убитым их становится меньше, — вмешалась Мерана. — Разве вы не понимаете этого?

— Понимаем, — ответил капитан. — Но если мы погибнем и не выполним свою задачу, то русские пустят в ход свое новое оружие и тогда умрут еще миллионы людей.

Он не смотрел на девушку.

— Но мы все равно когда-нибудь умрем! — крикнула она. — Так давайте сделаем это ради святой цели!

Фрост поднял голову. Их взгляды встретились. Мерана тяжело дышала, на ее щеках выступил румянец. Больше она ничего не говорила. Акбар тоже смотрел на нее.

— Мы выступаем немедленно, — сказал он наконец, повернулся и пошел вперед.

Капитан поднялся на ноги, довольный тем, что они его все еще слушаются, отряхнул снег с куртки и взял вещмешок.

Теперь впереди всех шла Мерана. Небольшой отряд Акбара должен был преодолеть почти отвесный склон горы, чтобы обойти русских и выйти в безопасное место. И, наблюдая за девушкой, Фрост понял, почему мужчины выбрали именно ее на эту роль.

Мерана была самой легкой в отряде, и резкие порывы ветра грозили раз за разом просто смести ее с кряжа. Но минимальный вес и обезьянья ловкость давали ей наибольшие шансы проделать опасный путь по скале, вбивая по ходу следования в щели прочные длинные ножи, которые заменяли горцам альпинистские крюки. К вбитым ножам девушка привязывала веревку, постепенно разматывая моток, висевший у нее на плече.

Фрост стоял рядом с Акбаром и остальными и наблюдал за Мераной. Когда она закончит свою работу, мужчины взберутся наверх, перейдут на другую сторону гряды и смогут избежать встречи с русскими.

Капитан чувствовал, как его желудок стискивает спазмом страха при виде отвесной скалы, казавшейся снизу почти идеально гладкой, да еще и во многих местах покрытой льдом. Сильные порывы ветра делали все, чтобы сорвать хрупкое тело девушки со скалы, но она каким-то чудом держалась и продолжала подъем.

“А вот получится ли это у меня?” — с тревогой подумал Фрост.

В горах он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Тем временем Мерана проделала уже две трети пути.

Все тише становился стук молотка, которым она вколачивала в щели ножи. Фрост передернул плечами. Но ведь эта девчонка весит всего каких-нибудь девяносто фунтов, а вот выдержат ли они нормального мужчину?

К поясу девушки была привязана другая веревка, ее конец спускался вниз, и тут его крепко держал Акбар. Это было неважное средство страховки — понял наемник. Если девушка сорвется, ее обязательно ударит о скалу и она умрет раньше, чем долетит до земли. Но именно от этой страховочной веревки зависели сейчас все их надежды на благополучный исход столь опасного предприятия.

Мерана вбивала уже последний нож. Фрост наблюдал, как она поднялась выше, ухватилась руками за край ровной каменной площадки, подтянулась и взобралась на нее. Теперь такой же путь предстояло проделать и всем остальным. Дай Бог, чтобы с таким же успехом.

Девушка выпрямилась на площадке и помахала рукой, показывая, что у нее все в порядке. Один из мужчин, стоявший рядом с Акбаром, сложил ладони у рта и крикнул:

— Турел!

Фрост повернулся к проводнику.

— Что он сказал?

— Он сказал — смелая, капитан. Фрост кивнул. А Акбар тоже сложил руки у рта и тоже крикнул:

— Турел!

И эхо разнесло этот крик по горам.

Мерана никак не показала, что она слышала эту похвалу своей храбрости, однако наемник был уверен: девушка все прекрасно поняла.

— Значит — турел, — пробормотал Фрост себе под нос. — Что ж, надо запомнить.

Акбар и половина остальных бойцов уже поднялись, когда пришла очередь Фроста. Капитан крепко ухватился за веревку и взглядом измерил расстояние до ближайшего ножа, вбитого в щель между камнями. Особенно ему не нравился предательский блеск льда, который покрывал серую скалу во многих местах.

Но деваться было некуда, и Фрост начал подъем. Буквально с первых же шагов главным его врагом стал сильный ветер, мешавший дышать, слепивший глаз, а вдобавок просто мечтавший сорвать наемника и швырнуть его в пропасть.

— Эй! — крикнул сверху Акбар. — Капитан, иди, не останавливайся.

Фрост кивнул, продолжая осторожно взбираться вверх, переступая с ножа на нож. Он старался не смотреть вниз и по сторонам и молился, чтобы импровизированные “крюки” выдержали его вес.

Левой — правой, левой — правой… Наемник методично переставлял ноги и перехватывал веревку руками. Вот осталось уже каких-нибудь пятнадцать ярдов. Неожиданно ступня капитана соскользнула с опоры, и он больно ударился головой о камень, пытаясь удержаться.

— Капитан, лес та ше? — крикнули сверху.

— Что?

— С тобой все в порядке?

Фрост не стал тратить силы на ответ, а просто продолжил подъем. И снова: левая — правая, левая — правая…

Осталось десять ярдов… семь… пять…

Наконец он почувствовал, как сильные руки подхватывают его и втаскивают на площадку. Наемник стоял коленями в снегу, тяжело дыша и пытаясь справиться с дрожью.

— Ну, как ты, капитан? — спросил Акбар.

— Нормально, — прохрипел Фрост. — Некоторые ножи плохо держат, шатаются.

— Понятно, — ответил патан. — Сейчас исправим.

— Я сделаю, — послышался голос Мераны.

Капитан поднял голову и посмотрел на девушку. Она уже спускалась вниз по веревке, ловко перебирая руками и отталкиваясь ступнями от каменной стены. Фрост с трудом поднялся на ноги и прислонился к скалистому выступу. Его дыхание понемногу восстанавливалось.

Мерана — словно большой паук — ловко скользила вдоль стены, делая свое дело. Фрост негнущимися пальцами нашарил в кармане сигареты, вытащил одну и прикурил от язычка пламени, выскочившего из старенькой “Зиппо”. Затянулся. Выпустил дым.

Когда капитан делал четвертую затяжку, Мерана уже вновь ступила на площадку. Она была совершенно спокойна и нисколько не запыхалась. Девушка бросила на него быстрый взгляд, а потом крикнула что-то на непонятном языке. Внизу очередной мужчина ухватился за веревку и начал трудный опасный подъем.

Глава девятая

Когда все моджахеды уже были наверху, Акбар приказал перейти на другую сторону гряды и сам возглавил поход. Фрост шел вместе со всеми и выглядел теперь тоже, как афганец, — ему дали теплый бурнус и капитан с благодарностью принял подарок. Он тут же укутался в него, особенно радуясь, что теперь ветру не так просто будет добраться до лица.

Через полтора часа отряд перебрался через гряду и начал осторожный спуск к дороге. Все немного расслабились, надеясь, что опасности пока не предвидится.

Акбар подошел к Фросту и похлопал его по плечу. Патан широко улыбался.

— Ты смелый человек, капитан. Мы еще сделаем из тебя настоящего горца, вот увидишь.

— Да, конечно, — ответил наемник, вовсе не испытывая такого желания и невольно вздрагивая при мысли о том, какой путь он уже проделал и что ему еще предстоит в будущем.

Даже Мерана одобрительно улыбнулась и кивнула ему. Фрост начинал понемногу снова чувствовать себя мужчиной. Впрочем, девушка тут же подхватила свой автомат и побежала куда-то вперед.

Акбар объявил небольшой привал, люди слегка подкрепились хлебом и козьим сыром, а потом надо было снова трогаться в путь. Капитан встал, расправил плечи, повесил на плечо “Узи”.

— Еще куда-нибудь придется взбираться? — спросил он у проводника с некоторым испугом.

— Нет, — улыбнулся Акбар, — самое страшное позади. По крайней мере, я ничего больше не планировал.

Он поправил меч, который висел за спиной, и уже собирался отойти, как вдруг к нему подбежала Мерана.

— Что случилось? — спросил патан.

— Русские по эту сторону гряды. Человек пятьдесят. Трудно сказать точно — там толстый снег.

— Черт возьми, — буркнул Фрост. — Это называется попасть из огня да в полымя.

— Вот-вот, — кивнул Акбар. — Мы находимся на открытом месте, и обнаружить нас будет легко.

Мерана встряхнула головой. Ее глаза заблестели.

— Снайпер может задержать русских, — сказала девушка, — и дать остальным возможность уйти. Я лучший стрелок в отряде и я самая маленькая цель для врага.

Фрост покачал головой.

— Оставь это мне, детка.

— Почему? — взвилась Мерана.

— Потому что у меня всего один глаз, — терпеливо объяснил капитан. — И мне не нужно прищуриваться, когда я буду смотреть в оптический прицел. Это облегчает стрельбу.

— Нет, — решительно сказал Акбар. — Мерана права. Мы с тобой, капитан, обязаны уйти живыми и выполнить наше задание. Мы уведем с собой столько людей, сколько сможем.

— Не согласен, — упрямо сказал Фрост. — За кого ты меня принимаешь, Акбар? Чтобы я оставил девушку…

— Прежде всего я не девушка, а воин, — со злостью ответила Мерана. — Будут меня еще учить всякие американцы.

Она забросила автомат на плечо и побежала вдоль кряжа, крикнув Акбару:

— Встретимся в селении!

— Подожди!

Фрост рванулся было за ней, но почувствовал на своем плече тяжелую руку Акбара.

— Не надо, капитан. Мерана справится. А если она и погибнет, разве это не то, чего она хочет? Ты не сможешь повлиять на нее, не сможешь изменить здешних людей. Пойдем, нам надо спешить.

Неподалеку прогремел выстрел. Это Мерана со своим АКМом, снабженным снайперским прицелом, вступила в бой с русскими.

Акбар, Фрост и все остальные бегом бросились по еле приметной тропинке, уходя все дальше в направлении видневшихся на горизонте заснеженных вершин.

Селение было внизу и хорошо просматривалось с того места, где они — по знаку Акбара — остановились и залегли. Фрост достал из мешка свой армейский бинокль и долго смотрел на дома и деревья. Все остальные тоже смотрели.

Никто не произносил ни слова, Моджахеды — стиснув зубы — не сводили глаз с селения, казавшегося вымершим или заброшенным. Наконец Акбар повернул голову и посмотрел на своих боевых товарищей:

— Русские уже побывали здесь, — сказал он глухо. — Мы не можем пока спуститься. Газ. Это смерть, вы знаете. Надо ждать еще час-два, а может, и больше.

Снизу, из одного из домов — трудно было сказать, какого именно — донесся вдруг детский крик. В нем были боль и страх. Крик этот повторялся, становясь все слабее и слабее.

И опять никто из афганцев не проронил ни слова, только Акбар покачал головой и посмотрел на Фроста.

— Вот так они воюют, капитан.

Наемник ничего не ответил и взглянул на свой “Ролекс”. Он следил, как секундная стрелка делает круг, потом еще один… На третьем круге голос ребенка затих. Фрост понял, что он умер.

Капитан посмотрел на свои руки. Здесь, в низине, было теплее, чем в горах, и руки не мерзли, но они сейчас были покрыты грязью и землей — Фрост помогал хоронить мертвых.

Всего они нашли сорок два трупа, из них семнадцать детей. Наемник не знал, который из них кричал тогда, но этот голос до сих пор звучал у него в ушах.

Похоронив убитых, Акбар и остальные моджахеды присели на камни на краю селения и принялись совещаться. Фрост находился неподалеку и курил одну сигарету за другой. Внезапно он увидел, что мужчины вскочили на ноги и повернулись в одном направлении.

Капитан тоже посмотрел туда. Мерана. Девушка бежала, ловко прыгая по камням и обходя расселины. Она была похожа на грациозную горную козочку, вот только автомат в руках наводил на другие сравнения.

Еще издали Мерана начала кричать:

— Я видела их! Видела! Свиньи! Убийцы! Я стреляла по ним, по их дегазационным машинам. Они заметили меня и сейчас идут сюда. Мы можем убить их всех!

Она уже чуть ли не билась в истерике.

Моджахеды стояли молча, поглядывая на Акбара. Фрост опустил на землю свой мешок и положил руку на автомат. Сейчас он тоже хотел сразиться с русскими и убить их.

Фрост посмотрел на старый двухэтажный дом с покрытыми штукатуркой стенами, который стоял за рядом корявых голых деревьев, и двинулся к нему, оглядываясь по сторонам.

Русские находились сейчас в двух часах ходьбы от них — солдаты двигались лишь по дорогам, а Акбар провел своих людей более коротким путем через горы.

Мелкие камешки хрустели под ногами, когда капитан шел по невысокой насыпи к темнеющему на фоне зимнего неба зданию, которое — казалось — озиралось вокруг пустыми глазницами своих черных незастекленных окон. И все же, несмотря на зловещий вид, дом этот мог дать людям хоть какую-то защиту от пронизывающего холода.

Фрост почесал небритый подбородок, а потом взглянул на часы. Было одиннадцать утра, и капитан вспомнил, что не спал уже тридцать часов, — несмотря на усталость, он так и не смог сомкнуть глаз в той душной сырой пещере, где они останавливались на отдых.

Однако в общем он был собран и отмобилизован, как обычно.

Их было тринадцать, включая и самого Фроста, противник же имел более чем десятикратное численное превосходство. Кроме того, у русских была бронетехника и тяжелое вооружение. Подумав об этом, наемник только пожал плечами. Ничего не поделаешь — чему быть, тому не миновать.

Он подошел к дому и остановился у входа. Дверь была сломана, косяк обгорел. Следы огня виднелись и на стенах. Фрост поставил свой мешок на землю — тут было чище — и вошел внутрь. Появившийся вдруг рядом Акбар последовал за ним.