Глава шестая

Фрост почти ничего не знал о Париже, но он считал, что преступный мир одинаков везде, во всех странах, и именно там, на дне Парижа, надеялся он раздобыть пистолет. Другого выхода не было, принимая во внимание то, что он являлся иностранцем. Надежды капитана также питала мысль о том, что и сотрудники ЦРУ иногда доставали себе оружие таким образом в других странах. Да и вообще, темные личности во всем мире вооружались нелегально, на черных рынках — это ведь только законопослушные граждане шли в специальные магазины, предъявляли документы, платили налог… Поэтому Фрост попросил таксиста высадить его недалеко от Сены, в каком-то райончике, выглядевшем достаточно подозрительно.

Улицы здесь были уже, тротуары — более растресканы, а вывески на конторах — меньше и безвкуснее. Спустя два часа и три бара у Хэнка уже имелось имя человека, к которому нужно было обратиться, а в четвертом баре он нашел и его самого.

Прислонившись к стойке, капитан обратился к нему:

— Парень по имени Пьер сказал, что ты можешь помочь мне.

— Я не понимаю по-английски, — отрезал тот на французском и отвернулся, продолжая, однако, бросать косые взгляды.

Фрост изучающе посмотрел на его кричащего цвета костюм, небритую физиономию и заметил выражение подозрительности и почти животного страха в глазах собеседника. Вытянув из кармана несколько купюр, он помахал у него перед носом.

— А вот это ты понимаешь?

— А, так ты американец? — заухмылялся француз.

— Ну да, я вице-президент одной нефтяной компании, мы с друзьями устроили здесь небольшой пикничок и хочу увезти домой какой-нибудь экзотический сувенир. Пушку, например.

— Пушку?

— Пушку, стреляющую ядрами, — улыбнулся Хэнк. — Ты что, не понимаешь? Нужен пистолет.

— Тихо, не так громко, — прошептал тот, — ладно, идем. Он поднялся и сделал шаг к выходу, как вдруг глаза его расширились и остановились на человеке, сидящем в углу бара, за дальним столиком. Челюсть его отвисла, и с губ непроизвольно слетело одно слово, произнесенное с выражением неподдельного страха:

— Жерар!

Фрост посмотрел на Жерара, который так испугал его нового друга, и заметил, что тот тоже их увидел и поднимается из-за столика с угрожающим видом.

— Бертон! — заорал он, сжимая кулаки, и бросился через зал, размахивая бутылкой и разбрызгивая из нее вино. Жерар оказался малым огромного роста, он выкрикивал какие-то слова, одно из которых капитан сумел понять — “морг” — смерть.

— Он хочет убить тебя? — повернулся он к своему спутнику.

Не успел тот ответить, как подбежавший верзила кинулся на Бертона, замахнувшись бутылкой и стараясь ударить по голове. Тому удалось увернуться, и удар пришелся по правому плечу. Только после этого Бертон вышел из психологического ступора, рожденного страхом, и в руке его сверкнул нож.

Хэнк сделал пару шагов назад на всякий случай и почувствовал, что толкнул кого-то спиной. Развернувшись, он увидел какого-то работягу в комбинезоне, которого он только что нечаянно задел и тот залил себе пивом из стакана в руке всю рубашку. Работяга был раза в два крупнее Фроста.

— Экскьюзе муа, — улыбнулся он, но любитель пива уже начал широко размахиваться, а уклониться в тесноте было просто невозможно. Капитану не оставалось ничего другого, как резко нанести прямой удар тому в солнечное сплетение. Он так и рухнул назад с кулаком, занесенным за спину.

Тут-то все и началось. Все присутствующие в баре, словно по команде, кинулись драться. В воздухе мелькали кулаки, летали стулья и бутылки.

Разбросав еще нескольких французов, капитан, наконец-то, увидел парня, у которого он собирался купить пистолет. Ножа у него уже не было, а сам он находился в медвежьих объятиях Жерара, который пытался сломать ему шею, сжимая ее толстенными ручищами.

Фрост почувствовал, что обещанное оружие уплывает из рук и кинулся к борющейся паре, пробивая себе дорогу сквозь дерущихся. Глаза Бертона уже закатились под лоб, а лицо приобрело багровый цвет, когда он подскочил к ним и, схватив со стойки чудом уцелевшую бутылку, шваркнул ею Жерара по затылку. Хэнк не мог поверить — тот, похоже, даже не заметил, что его ударили, и продолжал с неослабевающей силой душить беднягу.

Видя такое дело, капитан сцепил оба кулака, отвел руки далеко назад, словно при ударе битой в бейсболе, и изо всей силы врезал его по почке. Раздался глухой утробный звук, Бертон выпал из смертельных объятий Жерара и рухнул на пол. Не дожидаясь, пока разъяренный противник повернется к нему, Фрост снова размахнулся и так же, с двух рук, звезданул его сбоку в челюсть с такой силой, что француз упал спиной на стойку бара, перекатился по ней и свалился вниз с ее другой стороны.

Бертон лежал без сознания. Хэнк подхватил его под руки и потащил к выходу, но в этот момент снаружи раздались свистки полицейских. Вскинув тело торговца-неудачника на плечи, он устремился к задней двери, расталкивая молотящих друг друга завсегдатаев бара. Она оказалась запертой и капитан, проклиная все на свете, стал подниматься с нелегкой ношей на спине по ступенькам, ведущим на второй этаж, где находились жилые комнаты.

Едва он взобрался наверх и выпрямился, как вздрогнул от неожиданности — там его поджидал тип в полосатом костюме и рубашке лилового цвета, загородив дорогу и выставив вперед хромированный пистолет. Фрост как будто споткнулся на последней ступеньке и, наклонившись вперед, сбросил с плеч Бертона прямо на него. Тип упал под весом свалившегося на него тела, а Хэнк подскочил, выкрутил из руки пистолет и добавил с носка по голове.

— Похоже, дружище, что твои услуги мне больше не нужны, — шутливо обратился он к Бертону, засовывая пистолет в карман.

Капитан пробежал по коридору и, распахнув дверь одной из комнат, подбежал к окну. В комнате — она оказалась спальней — никого, к счастью, не было. Увидев, что окно открыть невозможно — раму навсегда закрыли и заколотили гвоздями — он разбил локтем стекло и выглянул наружу. Пожарной лестницы, увы, не было, однако на находящемся под окном переулке не было и французской полиции. Фрост выбрался на узкий длинный карниз, опоясывающий стену, проковылял по нему на четвереньках, выбирая удобное место, затем уцепился за него руками, повис, раскачиваясь, и прыгнул, оттолкнувшись ногою от стены. Тяжело упав на тротуар, он перекатился, гася инерцию удара, и вскочил на ноги. В переулке никого не было видно, и он припустился прочь от этого злачного места, придерживая в кармане пистолет.

Через час он сидел у себя в гостиничном номере, попивая кофе и покуривая, и исследовал свой трофей. Пистолет был явно приобретен нелегальным путем — тот, в полосатом костюме и лиловой рубашке очень уж смахивал на сутенера — и, как все оружие такого происхождения, выглядел броско, но качеством и надежностью похвастаться не мог. Хэнк подумал, что большей опасности будет подвергаться он сам, чем тот, в которого будут стрелять. Ладно, выбирать не приходилось.

Немного раньше, когда капитан спешил в гостиницу со своим приобретением, он заскочил в книжный магазин и купил томик сочинений Шекспира на английском языке в твердой обложке. Теперь он раскрыл его и вырезал внутри углубление для пистолета при помощи припасенного лезвия. Прочитав за свою жизнь все написанное этим великим человеком, Фрост не чувствовал за собой большой вины, когда кромсал его бессмертные комедии.

Быстренько приняв душ — третий за день, настолько он был насыщен событиями, — он переоделся и вышел из номера, взглянув на часы — почти семь. Сжимая под мышкой книгу, Хэнк прошел мимо лифта и спустился в холл по лестнице, негромко насвистывая, чем вызвал злой взгляд менеджера гостиницы. Приветливо помахав ему рукой, капитан важно проследовал через вестибюль, вышел на улицу, сел в такси и отправился в гостиницу к Шейле Балсам.

Она уже ждала его в холле, одетая в вечернее платье черного цвета, с глубоким вырезом, в кожаных туфельках, с подобранной в тон сумочкой и красивой вязаной шалью, наброшенной на плечи, что придавало ей очень женственный вид. Фрост подошел поближе и заметил, что ювелирных украшений на девушке было немного — маленькие сережки, нитка жемчуга и элегантные золотые часики.

— Вы потрясающе выглядите, — сделал он ей честный комплимент, не покривив душой. Присмотревшись, он заметил зеленый цвет ее глаз, грациозный изгиб шеи и маленькие локоны черных волос, выбившиеся из прически.

— Почему вы так смотрите на меня, капитан?

— Извините, — улыбнулся он и поспешил заговорить на другую тему. — Вы знаете Париж?

— Да. А вы?

— В общем нет. Вы знаете место, куда мы могли бы пойти?

Она знала такое место: маленький ресторанчик, хвастающийся в рекламке тем, что он “интимный” и с “исключительной кухней”. Они доехали до него на такси буквально за несколько минут и Хэнк был приятно удивлен, когда их сразу же усадили за столик, без всякой очереди.

Интерьер слабо освещали причудливые свечи, по залу ходили и играли “живые” скрипачи, улыбаясь посетителям, — обстановка напоминала декорации какого-нибудь фильма.

Меню было на французском и Фрост оказался в затруднительном положении. Однако, Шейла говорила на этом языке — он убедился в этом еще во время поездки в такси, — и пришла ему на помощь. Он заказал то, что она перевела как “говядина, тушенная в винном соусе со спаржей в сливочном масле”, но официант принес, по его мнению, нечто совершенно другое. Хотя, прожевав первый кусочек, он смирился и согласился, что на вкус это блюдо совсем недурно. Хэнк вспомнил, что в любовных романах герой всегда заказывал розовое шампанское “Татижер” и попросил Шейлу, чтобы подали именно его, хотя сам он был равнодушен к шампанскому.

Заканчивая десерт, состоящий из ванильного мороженого, украшенного подогретыми вишнями, он заметил:

— А мороженое-то — ничего, наверное, домашнее…

— Вы меня удивляете своими американскими манерами, — улыбнулась ему девушка, — или вы это делаете нарочно?

— Откуда им взяться, манерам, — притворно вздохнул капитан. — Я ведь профессиональный солдат, ведущий грубую мужскую жизнь на открытом воздухе. Я не привык к такой экзотической еде.

— А к чему же вы привыкли? Сейчас попробую угадать… к сэндвичам и виски, правильно?

— Нет, вы недооцениваете меня, я предпочитаю пиццу и светлое пиво в жестяных банках, — согнав с лица улыбку, Фрост продолжал: — Что вы хотите, я и за день не смогу заработать вот на такой ужин. Да и времени нет, чтобы тратить его на всякие утонченные материи.

— Похоже, что вам нравится такая жизнь. А что бы вы сделали, если бы разбогатели?

— Кто — я? Не знаю, может, накупил бы запасных обойм для пистолета, сменил бы свою “Омегу” на “Ролею”, купил бы новый костюм, а то этот продырявлен пулей… и тому подобное.

— А почему вы сегодня целый вечер не расстаетесь с книгой Шекспира?

— Хочу произвести на вас впечатление уровнем своего культурного развития. Ну и чтобы пистолет был постоянно под рукой. Он — там, в книге.

— Вы просто шутите! — воскликнула Шейла.

— Никогда! Меня называют “старым занудным Хэнком”. Я никогда не шучу.

— Не может быть. Инспектор Фушар сказал, что вы — наемник. Это правда?

— Смотря что иметь в виду под этим словом, — вздохнул капитан и закурил.

— Вы меня удивляете — у вас такой вид, будто вы целиком довольны собой. Неужели это действительно так?

— Нет не так, но и слишком быть недовольным собой у меня тоже нет причин. Вы взаправду хотите знать, что я делал бы, если бы не нуждался в деньгах? Я доволен “Омегой”, у меня столько запасных обойм к браунингу, сколько нужно, и я не люблю носить костюмы. Говоря серьезно, есть одна девушка, на которой, возможно, я женюсь. Я купил бы небольшой дом в Джорджии или в Нью-Мексико, ходил бы на охоту, ловил рыбу, или даже писал книгу… Из жизни наемника — слава Богу, материала хватит. Жил бы себе спокойно и наблюдал со стороны за всей этой политической грызней между идиотами, наделенными властью, которые когда-нибудь доиграются и взорвут мир к чертовой матери. Придется мне тогда сидеть возле своего домика и наблюдать ядерные закаты и атомные восходы.

— А я хочу только одного — чтобы вернулся мой отец, — тихо произнесла девушка. — Я сведу вас с его коллегами, но будет ли из этого толк?

— Я думаю, что нужно собрать выкуп, передать его похитителям, проследить их путь, вычислить бандитов и попытаться обезвредить их до того, как они расправятся с вашим отцом. Но это мой всего лишь предварительный план, если представится какой-нибудь более реальный способ его спасения, я с радостью ухвачусь за него.

— Не очень-то вы оптимистически настроены.

— Я думал, вам нужна правда, а не оптимистическая ложь.

— Отвезите меня в гостиницу, — взглянула Шейла на часы. — Сегодня был такой напряженный день, я устала. Да и завтра придется подниматься рано утром.

— Боже, они, наверное, пошутили, — пробормотал Фрост, увидев счет, и вытащил кредитную карточку, мысленно поблагодарив своего шефа за великодушие.

Девушка взяла его под руку, и они вышли из ресторана. Такси не было видно, и они медленно зашагали по тротуару. Через несколько минут им пришлось пересечь небольшой парк, который показался Хэнку особенно темным из-за низких дождевых туч и неработающих уличных фонарей. Им овладело беспокойное чувство грозящей опасности.

— Вы ничего не слышали? — встрепенулся он, обращаясь к Шейле и сжимая томик Шекспира.

— Нет. А что случилось, Хэнк? И в эту секунду он ясно расслышал топот торопливо бегущих ног по тротуару. Оттолкнув девушку в сторону, капитан выхватил из книги пистолет и развернулся, приготовившись обороняться. Из темноты, окутывающей парк, на него бежали трое. Он вскинул оружие и нажал на спусковой крючок. Пистолет выплюнул одну пулю и заел. Бешено передергивая затворную раму, Фрост успел заметить, что один из нападающих все-таки схватился за живот, согнулся пополам и упал на землю, но двое набросились на него.

Он успел встретить первого ударом в лицо, выполненным без особых выкрутасов, но второй все-таки достал его в челюсть и они покатились по тротуару, колотя друг друга по чем попало. Каким-то образом Хэнк умудрился садануть его коленом в висок и добавить прямым ударом пальцами по кадыку. Когда тот успокоился, он поднял голову и отпрянул в сторону, увидев, что первый негодяй пришел в себя и бежит прямо на него.

— Убегай! — крикнул капитан девушке и перекатился вбок, уходя от удара ногой. Он успел схватить ступню, просвистевшую мимо, вскочить и, выкручивая ногу противника, изо всей молодецкой мочи садануть того подъемом стопы по его мужской гордости. Бандит охнул и медленно завалился, держась обеими руками за пах. Краем глаза Фрост заметил, что первый бандит шевелится и пытается что-то достать из кармана. Он кинулся к нему, но было поздно сверкнула вспышка, раздался приглушенный выстрел и что-то вонзилось в шею. Рука инстинктивно дернулась вверх и нащупала маленькую иголку. Выдернув ее, Хэнк заметил, как противник бежит на него. Он попытался защититься, но внезапно ощутил, что двигается как будто с замедленной скоростью, не в состоянии противостоять стремительным действиям нападающего. Рука еле поднялась, чтобы защитить лицо от удара ногой, да и сама боль уже не казалась такой страшной. Фрост попробовал повернуть голову и почувствовал, как онемела левая щека. “Это я что, не смогу улыбаться?” — пронеслась в мозгу смешная мысль, и он стал смеяться, не обращая никакого внимания на приближающийся кулак.

— Фрост! Вы слышите?

Капитан с трудом открыл глаз.

— Что? Где мы?

— Слава Богу, вы живы, — прошептала Шейла, взволнованно дыша. Хэнк попытался оглядеться по сторонам. Они находились в каком-то подвале, довольно просторном. Пытаясь приподняться, он оперся руками о деревянный пол, натертый мастикой и отражающий свет двух ламп дневного света, подвешенных под потолком. В конце длинного помещения, похожего на пенал, он заметил кованую металлическую дверь.

— Мы заперты? — спросил Фрост, разминая ноги и проверяя, работают ли руки.

— Да, дверь закрыта на замок. Боже, что они сделали с твоим лицом! — девушка коснулась пальцами его левой щеки, которая почти не болела до этого.

Он что-то пробормотал, с трудом поднялся и на негнущихся ногах заковылял к двери. Подергав ее и убедившись в том, что она заперта и нет никакой надежды ее взломать, он повернулся к Шейле.

— Что делать, Хэнк?

Капитан взглянул на девушку и заметил ее вымазанное лицо, разорванное платье — шаль вообще исчезла — и единственную оставшуюся сережку.

— Сними сережку, — посоветовал он ей.

— Ты хочешь попробовать открыть ею замок?

— Нет, просто ты глупо выглядишь с одной сережкой на два уха.

Он механически покопался в карманах — все было на месте, в том числе маленький перочинный нож, бумажник со спрятанным в нем лезвием, сигареты и зажигалка.

— А мы можем поджечь комнату и вырваться из нее? — спросила Шейла. — Нет, мы задохнемся, прежде чем дым выйдет наружу.

Фрост обследовал стены — ни малейшего оконца, ни вентиляционного отверстия — ничего.

— Так ты думаешь, те, кто напали, на нас — нацисты? — спросил он, закурив и выпустив густое облако дыма.

— Не знаю… Но говорят они с акцентом.

— Понятно, — кивнул он и изобразил на лице улыбку, от которой неожиданно закружилась голова. Взглянув на девушку, он заметил, что она дрожит и пытается закутаться в изорванное платье. Хэнк обнял ее, пытаясь согреть и прошептал: — Не бойся, если бы они хотели убить нас, то уже бы сделали это. Посмотрим, что будет дальше.

— Отвернись, пожалуйста, я больше не могу терпеть. Мне нужно пописать, — вдруг попросила его Шейла и показала на подобие унитаза в дальнем конце помещения.

— Конечно, — пробормотал пораженный капитан и отвернулся к стене, непроизвольно прислушиваясь к цокоту ее каблучков, интимному шороху и журчанью тонкой струи.

— Все, можно, услышал он одновременно с шумом спускаемой воды

Повернувшись, он увидел, как девушка отходит от унитаза со смущенным видом.

— Что же, все-таки, нам делать? — повторила она свой вопрос.

Фрост шагнул ей навстречу и положил ей руки на плечи, пытаясь согреть.

— Нам ничего не остается, как ждать их Ты замерзла?

— Да, — еле слышно ответила Шейла и нерешительно прильнула к нему.

— Давай ляжем рядом и согреемся, — прошептал Хэнк, привлекая ее.

Они опустились на пол, прямо там, где стояли во всем помещении не было никакой мебели, которая так бы пригодилась им теперь и капитан стал поглаживать ее голое плечо, опускаясь все ниже и ниже к груди.

Он коснулся губами ее шеи и она закинула голову назад, издав мягкий мурлыкающий звук и дрожа от нетерпения. Фрост нежно гладил пальцами ее грациозную шею и мягкие локоны на затылке, ощущая едва уловимый за пах дорогих духов. Полные влажные губы цвета спелой вишни уже ждали его, и он погрузился в них, касаясь своим языком податливого языка девушки.

Глава седьмая

— Ну сколько вас можно ждать, у меня уже сигареты почти закончились, — заявил четверым вошедшим Фрост, сидя по-турецки на полу посреди подвала. Шейла прильнула к нему, свернувшись клубочком. Часы показывали семь утра. Те направились прямо к нему, один хромал на левую ногу — Фрост узнал в нем вчерашнего бандита, стрельнувшего ему иголкой в шею. Он быстро вскочил на ноги и стал закатывать рукава рубашки.

— Только без своих дурацких штучек, — угрожающе заговорил хромой.

— Скучные вы, мужики. Отчего же немного не повеселиться? — спросил он, переступая с ноги на ногу, чтобы хоть немного размяться, и кося взглядом на приближающихся противников — оружия у них не было видно.

— Сейчас вы и девушка пойдете с нами.

— Как скажете.

Хромой нерасчетливо подошел совсем близко, и капитан взмахнул правой ладонью с зажатым между вторым и третьим пальцами лезвием, закрепленным при помощи зубочистки. Хромой отшатнулся, но было слишком поздно. Острая кромка черкнула его по щеке и сразу из раны ручьем хлынула кровь.

Фрост шагнул назад под страшный крик раненого, сжимающего двумя руками зияющий разрез, пересекающий всю нижнюю половину лица.

Не дожидаясь, пока ближайший враг кинется на него, Хэнк выдернул из брюк левой рукой ремень и обрушил тяжелую бляху прямо тому на голову. Круто развернувшись, он сам кинулся на очередного противника, выбросив вперед руку с лезвием. Тот закрылся локтем, пряча лицо от удара, и по рукаву рубашки заструилась кровь. Фрост воспользовался моментом и успел нанести удар бляхой в висок. Последний оставшийся на ногах бросился прямо головой вперед на капитана, врезался ему в живот и они вдвоем свалились на пол. Хэнк успел вскочить первым и изо всей силы саданул ему в челюсть. Тот снова рухнул и больше не поднимался. Лезвие где-то затерялось и капитан стал оглядываться по сторонам, потирая ушибленный кулак. Пока противники не успели придти в себя, он схватил под руку Шейлу, и они побежали к двери.

— Да, драться вы умеете, капитан, — вдруг раздался громкий голос с американским акцентом и в дверном проеме вырос загорелый, чисто выбритый мужчина, сжимая в руке “узи”. — Я тоже капитан и зовут меня Юрий Карков. Я из Моссада. Вы знаете, что это такое?

— Если я отвечу правильно, — ответил не успевший прийти в себя Фрост, — и скажу, что это — израильская разведка, я выйду в финал игры для эрудитов и получу пятьсот долларов?

— Не пятьсот, а пять тысяч. И жизнь в придачу.

В отличие от холодного и пустого подвала, столовая, где они сейчас завтракали, залитая лучами солнца, пробивающимися сквозь высокие окна, производила очень приятное впечатление. Молодая женщина принесла кофе, горячие булочки для всех, сидящих за столом — Фроста, Шейлы Балсам, капитана Каркова и девушки по имени Мириам.

— Капитан, мои люди недовольны вами.

— Я тоже недоволен ими, — отпарировал Хэнк, потягивая ароматный напиток. — Что это они себе позволили вчера и вообще, что вам нужно?

— Мы хотим, чтобы вы помогли нам разыскать доктора Балсама.

— Ничего себе! И для этого вы натравливаете на меня четырех человек, которые стреляют в меня каким-то наркотиком? Надеюсь, они в больнице.

— В госпитале, скажем так, в полевом госпитале. Есть у нас тут такой, который мы делим с ЦРУ. Мы им не задаем вопросы, они — нам. Очень удобно. Расположен в красивом старом здании, но лучше вам туда не попадать…

Карков взял с блюда морковку и стал ее жевать. Кофе он не употреблял, булочек не ел, а допивал второй стакан молока.

— Предпочитаете здоровую пищу?

— Предпочитаю, — улыбнулся Карков. — Так вы нам поможете?

— Сначала ответьте на мой вопрос — зачем был нужен мордобой?

— Все очень просто — мы хотели убедиться, действительно ли вы тот человек, который нам нужен. Поздравляю, экзамен вы сдали успешно. Даже чересчур.

— Спорю, что тем четверым, в госпитале, от этого не легче.

— Это точно. Вы жестокий человек, но что поделаешь, все мы занимаемся жестоким делом. Согласны со мной?

— Спрашиваете. Ладно, давайте ближе к делу. О чем вы там хотели меня попросить?

— И как вы собираетесь найти моего отца? — вмешалась Шейла.

— Я хочу, чтобы вы внедрились во французское неонацистское движение. Для человека с вашей подготовкой это будет не так сложно, как может показаться на первый взгляд. У нас есть на примете один американец, член нацистской партии. Его зовут Джеймс Вильям Карлсон. У него тоже нет левого глаза, и он носит повязку. Внешность примерно такая, как и у вас. Изменим прическу, сбреем усы, оденем в другой костюм. Другие часы, пистолет, такой, как у него, — и получится очень большое сходство.

— “Омегу” я не поменяю, — улыбнулся Фрост, щурясь от солнца.

— А вы всегда носили эти ручные часы? — спросила Шейла.

— Ну, — начал Хэнк, — в дни моей молодости, когда я только учился профессии военного, которая так пригодилась мне и в гражданской жизни, я носил часы на шее. Циферблат был с перевернутыми цифрами и с собой я всегда имел карманное зеркало, которое приставлял к горлу, когда хотел узнать время. Но когда я ослеп на левый глаз — а правый у меня страдает дальнозоркостью — появилась резь и пришлось приделать к зеркалу ручку, чтобы хоть немного увеличить расстояние до отраженного в нем циферблата. Но от этого у меня стала кружиться голова, и пришлось купить ручные часы.

— Капитан, а вы не пробовали послать свои шуточки в какой-нибудь юмористический журнал? Или сами выступали бы с конферансом в ночном клубе.

— Отличная мысль, — усмехнулся Фрост и приподнялся из-за стола. — Ладно, я вас покину, пойду запишу пару анекдотов, пока не забыл.

Только Карков начал сам тревожно подниматься, как он опустился обратно на стул и со смехом бросил:

— Расслабьтесь! Ну никакого чувства юмора…

— Короче, вы согласны или нет проникнуть во французскую нацистскую партию под видом Д. В. Карлсона? — вспыхнул Карков, пристально всматриваясь в Хэнка.

— Так говорите, нужно усы сбрить? — протянул капитан, переводя взгляд с Каркова на Шейлу, — Может, разрешите еще одну чашечку кофе выпить перед этим?

Фрост расстался с усами с большим сожалением, так как он уже не представлял себя без них и отнесся к их потере почти что как к потере глаза. Он всмотрелся в свое изображение в зеркале ванной комнаты. Прическу ему уже сделали — девушка по имени Мириам оказалась неплохим парикмахером. Она убрала баки, подстригла волосы с боков, чтобы подчеркнуть пробивающуюся седину — Карлсон был на пять лет старше Фроста, приближаясь к сорока годам.

Сполоснув лицо, он вытерся и надел повязку. Выйдя из ванной, капитан направился в столовую, где его уже ждали Шейла и Карков. Солнце садилось, весь день прошел в зубрежке самых главных фактов из биографии Карлсона — выучить за один день все подробности целой жизни было просто невозможно.

Этого преступника разыскивали в Соединенных Штатах за убийство при отягчающих обстоятельствах, за участие в заговоре, хищения в особо крупных размерах и нападение на полицейского. Как и Хэнк, он тоже служил во Вьетнаме, но, с другой стороны, был и ветераном бесславного форта Лавенворта. Карлсон вступил в американскую нацистскую партию в Чикаго, еще будучи молодым. Участвовал в расистских демонстрациях и столкновениях со сторонниками доктора Кинга незадолго до убийства последнего. Левый глаз ему выбили в драке, которую он сам и начал, в тюрьме штата Арканзас. Он совершил побег из больницы и за свои последние гастроли теперь его уже разыскивает ФБР.