Власть ножа

Он ничего не мог поделать - это решение совета директоров банка. - Ну что ж, все логично, - задумчиво произнес Кашин. - Не мое это дело - бизнес. Хоть ресторанный, хоть охранный. - Бедный мальчик! - Она попробовала приласкать его голову ладонью, но Антон осторожно отпрянул. Так что ж, ты? Опять на Балканы собрался? Но там вроде бы больше не стреляют. - Да, пожалуй, стрелять и, главное, попадать - это единственное, что я умею делать достаточно хорошо. - А не страшно убивать людей, снайпер? Или уже привычка выработалась? - Что верно, то верно. Какого-нибудь гада кончить - рука не дрогнет. Впрочем, чтоб отправить его на тот свет, не обязательно собственноручно дробить ему череп. Подойдем к окну. - Они оба встали у подоконника. - Видишь, машины несутся по Большой Филевской. Я могу с такой вот дистанции так прострелить шину, что авто слетит с дороги в определенное место. И тем, кто в нем будет находиться, не позавидуешь. Охотно верю, но вряд ли твоя меткость пригодится в ситуации, в которой оказался "Редут".
      - Так, может, не продавать ресторан? - Быстро, однако, пошел ты на попятную, снайпер. - Она развернула газету. - Вот, смотри. Бывший владелец "Редута" Андрей Крюков дал своему заведению рекламу на несколько месяцев вперед. Видишь, какой сервис? Персональная охрана, услуги детектива. А мы ведь ничего этого не используем и все подобного рода заявки отклоняем. Да, но у нас же и спецов таких нет. - Значит, будем заниматься этим лично. И тут на пороге кабинета появился секретарь-охранник. - Пришел клиент. Точнее, клиентка.
      Вера Шигарева 1 июля, понедельник: день
      Следить за ней стали с прошлой среды, хотя она осознала это несколько позже, когда Вере то и дело стала попадаться на глаза новенькая синяя "шестерка". Но первый сигнал был все-таки в среду - тогда в полутемном подъезде она кожей почувствовала на себе чей-то взгляд. Вера резко обернулась и успела заметить, как кто-то метнулся по лестнице и замер этажом выше. Вера была не из пугливых и долгое время считала, что в любой ситуации сумеет за себя постоять - недаром она несколько лет брала уроки самозащиты. Но кошмарный эпизод в "Промбанке", когда один из налетчиков, угрожая оружием, пытался её изнасиловать, подорвал веру девушки в свои силы и собственную неуязвимость. Не стоит лгать себе самой, решила она, - ужас перед наведенным на неё автоматом буквально сковал её, и бандит наверняка бы добился того, чего хотел. Страшно даже представить себе такое! А кто её выручил? Не добропорядочные граждане и представители правопорядка, а один из налетчиков! Настоящий бандит и головорез! На её глазах впоследствии он одним броском ножа убил двух заложников. Вера была девушка романтичная, но, тем не менее, не слишком верила в благородных разбойников. В таком случае, что же двигало тем налетчиком в "Промбанке"? Почему он вступился за нее? Вера не знала ответов на эти вопросы. Но, так или иначе, после случая в банке она ясно осознала собственную беззащитность, и потому, когда над ней нависла неведомая угроза, она стала думать, на кого можно опереться в этой трудной и непонятной ситуации. Правоохранительные структуры? Она сама работала в одной из них и не верила в их эффективность, особенно в том случае, если преступления как такового не произошло. Поговорить с отцом? Но он сам из "органов" и к ним же и посоветует обратиться. В лучшем случае, лично позвонит в местный ОВД. Кроме того, с отцом её отношения в последнее время складываются неважно. Он считает, что его дочь слишком часто "дурит", и сейчас отец наверняка скажет что-нибудь в этом роде. Он, кажется, полагает, будто у неё происходят некие сдвиги на почве сексуальной неудовлетворенности. О Господи! Но вот, просматривая газету "Криминальный вестник", она наткнулась на рекламное объявление: частное охранное предприятие "Редут" предлагало гражданам множество специальных услуг, включая услуги телохранителя и детектива. Этот "Редут" находился довольно близко от её местопроживания. Почему бы и не обратиться к профессионалам? Что она теряет? Так Вера оказалась в приемной Антона Кашина. Секретарь-охранник пригласил её в кабинет. Здесь она увидела довольно молодого мужчину с внешностью викинга и холодными бледно-зелеными глазами. Рядом с ним расположилась миловидная женщина средних лет. Вера вопросительно посмотрела на нее. Антон понял немой вопрос клиентки. - Я директор этой организации. Зовут меня Антон Григорьевич. Римма Ильинична, он кивнул в сторону соседки, - мой заместитель. Она выполняет самые деликатные дела нашей фирмы. У меня нет от неё никаких секретов. Вера одарила обоих руководителей легкой улыбкой. - Садитесь, пожалуйста. Что привело вас к нам? - спросил Кащин. - Меня зовут Вера Иннокентьевна. Мне кажется, кто-то за мной следит. - Давно? - Думаю, что дней пять. - В чем выражается эта слежка? - вмешалась в разговор Римма и некоторое время не выпускала диалог с посетительницей из своих рук. - При поездке на работу и отъезде с неё я постоянно вижу синие "жигули" шестой модели. В пятницу я ездила с отцом на дачу на его "ауди" и видела, как нас сопровождала та же машина. - А номер вы не запомнили? - Водитель машины держится вдалеке. Номер разглядеть трудно. Римма встала и подошла к окну. Во дворе синих "жигулей" не заметила. - И это всё? - Римма повернулась к посетительнице. По вечерам я делаю пробежку по парку Победы и все время ловлю на себе чей-то взгляд из-за кустов. А однажды кто-то поджидал меня в подъезде, у моей квартиры. Я буквально встретилась с ним глазами. - Это был мужчина? Определенно мужчина. Хотя в подъезде было довольно темно... - И этого мужчину вы, конечно, никогда раньше не видели? Этот простой вопрос неожиданно застал Веру врасплох. А действительно - не видела ли она ранее эти глаза? Господи! Неужели тогда, в банке?! Но ведь все налетчики погибли - об этом сообщено официально... - Нет, не видела. Тут Вера поймала на себе пристальный взгляд женщины-детектива: похоже, её ответ прозвучал не слишком уверенно. - Вы где работаете, если не секрет? - вступил, наконец, в разговор и директор. - В городской прокуратуре. Следователем. - Вот как?! в голос воскликнули руководители "Редута". - И вы полагаете, что вас преследуют в связи с каким-либо конкретным делом, которое вы вели или ведете? - Римме поначалу показалось, что такой вывод очевиден, но она ошибалась. - Это исключено, - покачала головой следователь, - я работаю в прокуратуре совсем немного времени и ещё не успела нажить серьезных врагов. - А вы на своей службе не сообщали о данной ситуации? - поинтересовался Антон. - Не было никакого смысла. Не видно никаких мотивов, по которым бы меня преследовали, а просто так выставлять у моей квартиры милицейский пост... - Посетительница пожала плечами и замолчала. - Что ж, - после некоторого раздумья заговорил Антон, - мы, конечно, могли бы предоставить вам телохранителя. Вам, наверно, подойдет утреннее и вечернее время. Простите, а сколько комнат в вашей квартире? - Три. - Можем предоставить вам телохранителя и на ночь.
      - Сколько это будет стоить? - Десять долларов в час днем, пятнадцать ночью. - Хорошо, - помолчав, ответила девушка. - Я согласна утром и вечером. На ночь не надо. У меня надежные запоры. Может быть, когда этот парень увидит, что я под постоянной защитой, то через недельку-другую он от меня отстанет. - А вы знаете, Вера Иннокентьевна... - Можно просто Вера, перебила женщину-детектива следователь прокуратуры.
      - А меня можно просто Римма. У меня появилась версия. И, по-моему, очень недурная. - Ну-ка? - заинтересовался Антон. - Вам никогда не приходило в голову, Вера, что вы весьма привлекательная девушка? Посетительница заметно смутилась и пожала плечами. - Вы разве никогда не замечали, что практически все мужчины оглядываются вам вслед? Я полагаю, что ваш преследователь где-то случайно увидел вас, по уши влюбился, но настолько робок, что не решается познакомиться. Вот и вся разгадка. - Она повернулась к директору. - Антон Григорьевич, я беру это дело на себя. А вы, Вера, будьте готовы к тому, что уже, возможно, сегодня вечером я зайду к вам домой и сообщу результат.
      Федос 1 июля, понедельник: вечер
      Вор в законе предпочитал жить в центре столицы и снимал небольшую уютную квартирку на Арбате. Но теперь, затеяв наркопроизводство совсем в другом районе, он решил, что стоит перебраться поближе к своему "заводу". Федос хорошо понимал, что за любым делом необходим хозяйский глаз. Вот сейчас, например, он сидит, пьет чай и смотрит телевизор, а чем занимается Ганя Химик, вор не знает. Между тем срок для выдачи первого продукта уже подошел. Химик должен пахать денно и нощно. Городского телефона в заброшенном кинотеатре нет, мобильниками они с Химиком ещё не обзавелись не успели, только с зоны вернулись. И защемило сердце у старого бандита, защемило всерьез. Тут он вспомнил, что не так далеко от "Божьего дома" проживает Витя Перышко. Позвонить, что ли, этому парню? Ему можно доверять. Он ведь честен до глупости. Что увидит - то и расскажет. Но телефон Вити не отвечал. Болтался где-то пацан. Так ведь у Бархана есть мобильник? посетила голову пахана новая мысль. И номер телефона Федос знает. А Бархан ведь должен быть сейчас в "Божьем доме" - присматривать за Ганей. Так распорядился Федос, и пусть только Бархан посмеет его ослушаться. Он набрал номер мобильника подчиненного ему братана, но ответа не последовало. Федос выключил телевизор и решительно стал одеваться. Выскочил на улицу, поймал частника. - В Матвеевку! - Стольник, - меланхолично отозвался водила. - Я тебе и сверху накину, только шпарь покруче. Домчались действительно быстро, и Федос честно, как обещал, набросил водиле дополнительно полсотни. Вор неслышно - по профессиональной привычке - подошел к двери в кинотеатр. Она была полуоткрыта. Чтобы не скрипеть петлями, он потихоньку протиснулся в узкий створ. Осторожно передвигаясь в темноте, Федос добрался до помещения, где должны были вестись работы по наркопроизводству. Дверь в эту комнату тоже оказалась открыта, но никаких звуков оттуда не доносилось. Федос, зажав в руке выкидуху, одним глазом, из-за косяка, заглянул в помещение. Тело лежащего на полу человека он увидел сразу. Бандит, оглядываясь вокруг, подошел к нему. Это был Бархан. Он лежал ничком, и на затылке у него Федос заметил следы запекшейся крови. Тут же, рядом, валялся обрубок железной трубы - тоже окровавленный. Федос прощупал пульс Бархана. Бандит был жив. Пахан оглянулся вокруг в поисках воды, вскоре нашел её в чайнике. Он осторожно промыл рану на голове Бархана, используя свой носовой платок. Похоже, черепок не пробит.
      Тут раненый застонал. Федос перевернул Бархана на спину, придерживая на весу его голову. Братан открыл глаза и мутным взором уставился на пахана. - Говорить можешь? Бархан пошевелил губами, потом опять издал стон. - Кто тебя угваздал? Ганя? Бандит опустил веки в знак согласия. Теперь застонал пахан. - Убью падлу! Из-под земли вырою! В гробу, сука, от меня не спрячется! Федос все из того же чайника резко плеснул в лицо Бархану. Куда вы с Химиком ездили? За херней за этой? - Пахан кивнул на "оборудование", хаотично валявшееся на полу. Оно, однако, оказалось не совсем бесполезным - видимо, именно из него Ганя взял обломок трубы, с помощью которого вырубил своего надсмотрщика. - В "Институт садоводства", произнес пострадавший братан первую членораздельную фразу. - Где он находится? Но Бархан не знал, как называется это место, и молча вылупился на пахана. Тот, однако, и без слов догадался о затруднениях Бархана и задал следующий вопрос: - А дорогу запомнил? - Да. - И, помолчав, братан добавил: - Показать смогу. - Ну, а встать? Встать сможешь? Бархан, кряхтя и охая, с активной помощью Федоса сумел-таки подняться на ноги. Облокотившись одной рукой на плечи пахана, он попытался сделать несколько шагов. - Ну, как? Котел гудит, а так - ничего. Метров сто пройду. - Пошли потихоньку, а там тачку поймаем. Ближайшая трасса проходила довольно далеко, метрах в трехстах, и оба изрядно намучились, пока добрались до нее. У дороги Федос приставил Бархана к дереву. - Держись. Едва пахан голосанул, к нему сразу подкатила видавшая виды "семерка". - Куда? - спросил водила, толстый, небритый мужик. - Щас. У меня тут приятель еще. - Вон тот? Пьяный, что ли? - Да. Перебрал слегка на именинах. - Пьяных не беру, - решительно заявил толстяк. - Плачу вдвойне, - похлопал себя по карману Федос. - Ну, давай, волоки его сюда. Смотри, если блеванет, - ответишь у меня по полной программе, - пригрозил водила. - Ладно, ладно, - примирительно сказал вор в законе, - все будет в ажуре. Он быстро доставил Бархана к машине, но в салон усадил с трудом. Сам устроился рядом, на заднем сиденье. - Так, куда едем? - недовольно вопросил водила. - Мы тебе дорогу показывать будем, почти ласково ответил пахан. Это совсем не понравилось толстяку. - Нет, мужики, так не годится. Вылезайте на хер. Почувствовав, что дальнейшие препирательства бесполезны, Федос вытащил выкидуху и фундаментально приложился её рукояткой к виску несговорчивого водилы. Потом вышел из салона, открыл дверцу, выволок обмякшее тело толстяка на обочину и оттащил его в сторону от дороги. Сам сел за руль. - Показывай путь. Бархан не подкачал, и не более чем через сорок минут потрепанная "семерка" оказалась перед входом в "Институт садоводства". По дороге братан подробно рассказал пахану о недавнем посещении этого института, и, учитывая состояние Бархана, бандит решил оставить его в машине - уж на месте Федос как-нибудь сам разберется, что к чему. На вахте сидел дедок и пил чай - похоже, тот самый, описанный Барханом. - Мне надо в лабораторию, отец, в комнату номер два, очень вежливо сказал Федос. - Так нет там никого, - беспечно ответил дед. Рабочий день кончился, что ли? - Да совсем никого нет. Был один паренек, да сегодня съехал. Тут, стоя у вахты, Федос углядел в коридоре дверь, на которой стояла цифра 2. Он молча двинулся мимо старика по направлению к этой двери. - Ты куда? - схватил его за рукав дед. - Не положено! Федос все так же молча взял с вахты кружку с горячим чаем, из которой прихлебывал дедуля, и плеснул ему в лицо. Вахтер взвыл. Пахан подошел к двери с цифрой 2, подергал её. Заперто. Он вернулся на вахту. Дед уже примолк и сейчас вытирал рукавом лицо. - Тот парень, из комнаты номер два, у вас в институте работает? - продолжая выдерживать мирный тон, спросил Федос вахтера. Дед, испуганно вращая зрачками, отрицательно замотал головой. - Он всего несколько дней тут и был, - скороговоркой затараторил вахтер. - Сначала какие-то железки привез, а потом их кто-то забрал, и тот парень тут же съехал. Он с директором института договаривался снять комнату под склад. А директор ваш где? - У себя. Работает еще, - с уважением в голосе произнес дед. - Этаж? Номер кабинета? Вахтер уже сообразил, что отвечать этому мужику следует на все вопросы.
      - Второй этаж. В конце коридора. На дверях написано "Приемная". Федос давно все понял, понял и то, что идти к директору бесполезно - ни хрена тот не знает, но его ещё в кинотеатре захлестнула волна холодного бешенства. Это состояние было хорошо знакомо сидевшим с ним многие годы зекам, и они четко уяснили для себя, что в такие моменты от Федоса следует держаться подальше. Он мерной поступью вошел в приемную, где наткнулся на секретаршу, уже собиравшуюся на выход. - Рабочий день окончен, гражданин, - недовольно объявила она. - Приходите завтра. Прием с двух до пяти. Да кто вы вообще такой?! - вскричала девица, поскольку посетитель, небрежно отпихнув её, продолжал двигаться к директорскому кабинету. Она догнала его и схватила за рукав. В поле зрения пахана попал графин с гладиолусами. Он взял его в руку и со словами: "Я - специалист по разбиванию цветников" опустил сосуд секретарше на голову. Та беззвучно распласталась на ковровой дорожке. Войдя в кабинет директора, он увидел солидного мужчину, скорее всего одногодка Федоса, с окладистой "купеческой" бородой. Бугор очищал и жевал банан. Бандит подошел к широкому директорскому столу и наклонился так, что оказался лицом к лицу с руководителем института: - Как зовут того парня, что снял у тебя под склад комнату номер два? Где он живет? Договор на аренду у тебя есть? Едва увидев прямо перед собой налившиеся кровью белки неизвестного субъекта, директор понял, что неприятностей не избежать. Вот только каков будет их уровень? Что с ним может сотворить этот, по всей видимости, очень опасный тип. Он отложил в сторону недоеденный банан и осторожно, совсем немного, отодвинул кресло назад. - Я его не знаю. Он заплатил мне сто долларов, и все, - как можно спокойнее произнес директор. - Ах ты, мурло, - тихо произнес вор в законе. - Кто тебе, падло, позволил нарушать российские законы? Зачем ты своровал сто баксов у государства? Тебе что, жрать нечего? Так я тебя, суку, накормлю. К великому ужасу руководителя института в руке незнакомца оказался огромный нож. Страх, который обуял директора, был столь велик, что он не мог и пошевелиться. Федос между тем ухватил рукой купеческую бороду государственного чиновника и одним движением ножа основательно обкорнал её. Потом двумя пальцами сдавил челюсти директора, заставив его таким образом открыть рот, и стал запихивать туда отрезанную часть бороды. - Жри, падло, жри! Жри, я сказал! Я не уйду, пока все не схаваешь. И директор стал-таки жевать собственную бороду, запивая её крупными слезами, которые скатывались по его лицу. В приемной Федос опять наткнулся на секретаршу, которая стояла, держась за стол, с мокрой головой и цветком гладиолуса, застрявшим в её пышных волосах. Посмотрев на Федоса, она тут же упала в обморок. Вор поначалу удивился, но, увидев, что в руке он до сих пор держит выкидуху, понял, отчего девица вторично рухнула на ковер. Вернувшись к машине, он сказал Бархану: - Выбирайся. Эта тачка уже, наверно, в розыске. Здесь трасса оказалась совсем рядом, и Федос быстро поймал мотор. Он сначала отвез Бархана к нему, в далекое Бибирево, зализывать раны, а потом приехал к себе на Арбат. Сейчас он ненавидел всех: и Ганю, надувшего его, и лопухнувшегося Бархана, и куда-то запропастившегося Витю Перышко, и вообще весь белый свет. В мировоззрении, как сказали бы философы, пахана разом произошли фундаментальные и необратимые изменения. Для чего он так рвался на волю? Пытался бежать, и не однажды? На зоне он был король, он регулярно под бутылек ужинал с начальником лагеря. Кто посмел бы кинуть его там, за колючкой? А если б посмел, разве не погиб бы этот козел в страшных муках ещё до восхода солнца? Тот же Ганя Химик на зоне и помыслить не мог, чтобы толкнуть туфту вору в законе. А оказавшись на свободе, он провернул это поганое дельце в первую же "вольную" неделю.
      И некий план мести за свое унижение чуть ли не всем живущим по эту сторону колючки уже стал вырисовываться в его воспаленном мозгу.
      Римма 1 июля, понедельник: вечер
      Она сидела в своем красном "пассате" недалеко от здания московской городской прокуратуры и ожидала, когда Вера Шигарева закончит трудовой день. Наконец та вышла на улицу и, тревожно оглядываясь по сторонам, уселась в бежевую "восьмерку". Римма подождала, когда Шигарева тронулась с места, и, отпустив её метров на сто, включила первую скорость.
      Она ехала за "восьмеркой" Шигаревой, держа солидную дистанцию и высматривая синюю "шестерку". Между её "пассатом" и машиной следователя таких оказалось три штуки. Впрочем, искомый объект мог сейчас находиться непосредственно у дома Веры, дожидаясь её. Но вот две "шестерки" одна за другой свернули в сторону, а третья упорно держалась между "восьмеркой" и "пассатом". Так продолжалось вплоть до дома на Площади Победы, где проживала Вера. Здесь следователь свернула во двор, а синие "жигули" двинулись дальше. Но потом она заехали во двор следующего дома! Римма повернула за "шестеркой". Та вскоре остановилась в тени развесистой липы. Римма расположила "пассат" метрах в тридцати от "жигулей" и с сожалением констатировала, что допустила оплошность, не взяв с собой ноутбук. Теперь она не могла войти в сеть ни ГИБДД, ни МВД, чтобы установить, кто является владельцем машины и что на него есть у ментов в досье. Парень между тем, заглушив мотор, сидел в автомобиле и выходить из него, видимо, пока не собирался. "Он уже знает, когда обычно Вера делает свою ежевечернюю пробежку, - размышляла Римма, - и только к тому времени выйдет из машины". Она передернула затвор "макарова", положила его в сумочку и покинула "пассат". Неспешным шагом Римма двинулась в сторону "шестерки"; проходя мимо нее, бросила быстрый взгляд на водителя, и её жаждущее взаимной любви сердце мгновенно включило полные обороты. За рулем сидел парень весьма впечатляющей внешности. Он него прямо-таки исходила, била ключом необыкновенно сильная сексуальная энергия. Римма, не задумываясь, подошла к дверце "шестерки" со стороны водителя. - Привет. - Она сказала это слово слегка насмешливо, но в то же время вложив в улыбку все свое обаяние. Привет, - ответил парень совершенно бесстрастно, глядя прямо перед собой. Кого ждем? - спросила женщина, продолжая улыбаться. Теперь он повернул голову к Римме и посмотрел на неё внимательно и, пожалуй, обеспокоенно. Тебя я не жду, сестра Божья, - очень серьезно ответил обаятельный парнишка. Ответ Римме не понравился, но не смутил её. Она редко ошибалась в людях и потому считала, что видит этого парня насквозь.
      Римма решила идти напролом. - Очень жаль. Ведь я втюрилась в тебя с первого взгляда. По уши. - Она от души рассмеялась, увидев, какое ошеломляющее впечатление произвели её слова на водителя "шестерки". Он часто-часто заморгал по-девичьи длинными ресницами, его красивое лицо изумленно вытянулось, а рот сам по себе открылся. - Запала я на тебя. Сил никаких нет. - Она говорила таким тоном, который позволял в любой момент превратить её слова в шутку. Но на самом деле Римма была уверена, что попала в десятку и назад осаживать не придется. - Как увидела тебя на днях, здесь же, во дворе, - и всё, пропала. Решила, встречу тебя ещё раз и подойду познакомиться. Вдруг да что-нибудь у нас с тобой склеится? Ведь и ты, наверно, примерно так же поступил бы, если б увидел девушку, которая тебе понравилась? Следил бы за ней и искал удобного момента познакомиться? Вообще Витю Перышко, вооруженного философией брата Артемия, отвечающей на все вопросы бытия, не так просто было сбить с толку, и, несмотря на почти безграничную наивность, въевшаяся в душу и мозг за семь лет пребывания в зоне особая, зековская, хитрость и опытность страховали его по жизни, не давали слишком уж дешево лопухнуться. Но сейчас он попросту растерялся, чуть ли не впервые в жизни. Перышко отчетливо ощущал, что в словах этой женщины много правды, да и её призывный взгляд, направленный на него, определенно не лжет. Но она сказала и нечто другое. Женщина дала понять, что знает, зачем он здесь находится! А если дело обстоит действительно так, то почему она призналась в этом? - Ну что ж ты, милый мой, так и будешь меня на улице держать? Римма продолжала говорить усмешливо-доброжелательным тоном, не переставая при этом дружелюбно улыбаться. И что-то в нем внутри сработало. Как будто глубоко запрятанный в душе детектор лжи дал ему импульс: этой женщине можно доверять, причем многое, если не всё. Он тоже, наконец, улыбнулся, искренне и широко, и кивнул на соседнее сиденье: Располагайся. - В машине? И куда ты меня повезешь? Наверно, в какой-нибудь приличный ресторан? - подмигнула она ему. Нет, положительно эта женщина сбивает его с толку на каждом шагу. - А ты хочешь в ресторан? - несколько растерянно спросил он. Сейчас должна появиться во дворе Вера на ежевечернюю пробежку. Ну да что же делать, придется пропустить одну встречу с Единственной. - Почему бы нет? Он, кстати, в соседнем доме. И ехать никуда не надо. К тому же, что ни делается - все к лучшему.
      Она сказала последнюю фразу столь многозначительно, что Перышко пристально посмотрел ей в глаза, как бы желая получить дополнительное разъяснение, и эта женщина вновь лукаво подмигнула ему. Парень вылез из машины, закрыл её и стал оглядываться по сторонам в поисках упомянутого ресторана. Она взяла его под руку. - Пойдем, мой юный принц. Я знаю дорогу. Кстати, меня зовут Римма, а как ты предпочитаешь, чтобы я звала тебя? У Перышка не было оснований скрывать свое имя. - Витя, - просто представился он. Пара вошла в ресторанный зал, и Римма быстро ощутила, что Витя чувствует себя здесь неуютно. Видимо, ему давно не приходилось бывать в таких местах, а может, и вообще не приходилось. И она уверенно взяла инициативу в свои руки, сказав мэтру, что им нужен отдельный кабинет. - Я что-то подзабыла, какие напитки сейчас предпочитают молодые люди, произнесла она, изучая меню. - Я бы выпил стакан томатного сока. Римма внимательно посмотрела на собеседника - нет, тот не шутил. - Ах, ну да, спохватилась она, - ты же за рулем. - Я вообще не пью спиртное. - Прости за нескромный вопрос - может, тебе нельзя пить по медицинским показаниям? Фраза для Перышка была несколько замысловатой, но он понял её суть. - Мне не позволяют пить мои религиозные убеждения, - спокойно пояснил парень. Римма не успела выразить свое изумление, поскольку появился официант и требовалось сделать какой-то заказ. - Как насчет шашлыка? - спросила она Витю достаточно осторожно: вдруг тот окажется ещё и вегетарианцем. Заказывай мне то же самое, что и себе. Римма вздохнула с облегчением: парень оказался сообразительным и понял её затруднения. - Итак, два шашлыка, два рыбных ассорти, два мясных салата, сто граммов коньяку... А есть у вас томатный сок? Официант важно кивнул. - Принесите. А также несколько яблок. Служитель сервиса удалился. - Значит, ты христианин? Православный? То, что этот Витя, прямо-таки излучающий колоссальную эротическую энергию, человек религиозный, просто поразило её. Неужели она просчиталась, и парня не удастся затащить в постель? К чему тогда все её хлопоты? - Я - не православный. Я принадлежу к Церкви Третьего Пришествия. "Час от часу не легче", - вздохнула Римма. - А почему Третьего Пришествия? - без особого интереса осведомилась она. - Разве Второе уже было? - Было, убежденно произнес собеседник. - Но люди в слепоте своей, постигшей их от всеобщего и всепоглощающего разврата, не заметили его. Сентенция о разврате совершенно не понравилась Римме, и она решила больше не томить душу и брать быка за рога. - А как в вашей церкви относятся к внебрачным связям с женщинами? Это считается всепоглощающим развратом? - Брат Артемий, основатель нашей Церкви, говорит: лоно женщины, требующее любви, должно быть ублажено. - Черт возьми! Здорово сказано! - восхищенно воскликнула Римма. - Мне уже захотелось вступить в ряды вашей церкви. И что же ты, Витя, ублажаешь лона всех женщин, требующих любви? - Нет, - несколько смущенно ответил парень. - Точно не знаю, противоречат ли мои убеждения учению брата Артемия, но я считаю, что при совокуплении между мужчиной и женщиной требуется взаимная симпатия. - Так, Витя, я вижу, ты - человек открытый и прямой. И я спрошу тебя прямо и открыто: ко мне у тебя подобная симпатия имеется? Несмотря на то, что интонацией Римма придала вопросу иронический характер, на самом деле и задан он был всерьез и ответ на него будет серьезным. В последнем Римма нисколько не сомневалась. - Да, ты мне нравишься, - просто сказал Перышко. - И если мое лоно требует твоей любви?.. - улыбнулась Римма. - Оно будет ублажено, - последовал ответ. Хоть сегодня вечером? - Хоть сегодня вечером. "Ну, вот и все, он - мой, облегченно вздохнула Римма, - остальное - несущественно". Официант принес заказ, и она с удовольствием выпила рюмку коньяку. - Вот о чем ещё я тебя хотела спросить. - Она вытащила удостоверение частного детектива и предъявила Вите. Тот ознакомился с ним бесстрастно и без всяких комментариев. - В нашу контору обратилась одна молодая женщина. Она утверждает, что ты преследуешь её. Это так? Перышко кивком дал понять, что сейчас все подробно объяснит. - По учению брата Артемия, у каждого мужчины должна быть Единственная, Женщина, данная ему Богом. Все остальные как бы не в счет. Единственная должна принадлежать только одному мужчине. Вера для меня Единственная, она должна принадлежать только мне. - Вот как! поджала губы Римма. - А с чего ты решил, что именно она - твоя Единственная? - Это сродни Откровению Господню. Я увидел её и сразу понял Она. - Так что мы имеем в сухом остатке? Ты можешь спасть с ней и со мной. А она - только с тобой. Так? - Так. И ты можешь спасть с другими мужчинами. Ты мне нравишься, но ты для меня не Единственная. "Что ж, не самый худший вариант", - констатировала Римма. - Я так поняла, что ты никак не можешь решиться с ней познакомиться? - Верно, - вздохнул он. - Я тебя с ней сведу. - Ты? Когда? - Немедленно. Официант - счет! Но тот куда-то запропастился. Римма взяла с тарелки яблоко. - Слишком большое, - сморщилась она и потянулась за ножом. - Подожди. Парень подкинул яблоко в воздух и через мгновение фрукт оказался разрезанным ровно пополам и висел на тонкой кожуре на лезвии приличных размеров ножа, невесть откуда появившегося в руке Перышка. - Вот это трюк, - поразилась Римма. - Где ты обучился таким фокусам? - На зоне, - последовал лаконичный ответ. - Ты сидел? За что? Этот парень все более изумлял её. - За убийство. - Увидев в глазах собеседницы немой вопрос, с примесью испуга, он добавил: - Я защищал свою честь. Итак, она влюбилась в убийцу. Впрочем, это уже не имело значения. Римма считала, что, наконец, нашла человека, за любовь с которым могла бы расплатиться жизнью. Может, даже своей, но лучше чьей-нибудь еще. - А разве убийство в вашей Церкви не считается грехом? - спросила она без особого, впрочем, любопытства, но вновь получила поразивший её ответ. - Нет, если оно совершено человеком из благих побуждений и ножом. Нож отпускает такому человеку грех смертоубийства. Появился официант, и Римма потянулась к своей сумочке, однако Перышко опередил её, бросив на стол сотню баксов. - Этого достаточно? - спросил он. - Я сейчас принесу вам сдачу. - Не надо, оставьте себе. Служитель сервиса склонил голову в знак благодарности. Они вышли на улицу. - Ну, пошли к твоей "единственной"? - Римма взяла кавалера под руку. "Скорее всего, у него просто дурь в голове насчет этой Веры, - размышляла она. - И совсем уж маловероятно, что он залезет сегодня к ней в постель. Конечно, у парня исключительно притягательная энергетика, но уж больно на разных жизненных полюсах находится эта парочка. К тому же девушка Вера, судя по всему, ещё не имела дела с мужиками. Они попьют чайку да разойдутся. И заказ клиентки выполню, и парень будет мне благодарен". Только не говори ей про зону и с ножичком не играй. Если не получится сегодня остаться с ней на ночь, не расстраивайся. Тогда я тебе потом кое-что посоветую, - давала она ему наставления в духе старшей сестры. - Но завтра ты ночуешь у меня. Договорились? - Договорились, - очень серьезно ответил Витя Перышко.