Игорь Ефимов
      Новгородский толмач
      Роман
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЛАЗУТЧИК
      Глава 1. Прибытие
      Послание, отправленное в бочонке с воском
      Его преосвященству Бертольду Ольденбургу,
      епископу Любекскому, из города Новгорода,
      смиренным послушником и толмачом
      Стефаном Златобрадом в августе месяце 1467 года
      по Рождеству Христову
      (латынь)
      Ваше преосвященство, преподобный отец Бертольд!
      Зная меня, Вы можете вообразить смущение, с которым я приступаю к этому письму. Для меня, Вашего преданного и послушного ученика, оказаться волею Божьей в положении, когда я могу поведать Вам нечто, чего Вы - во всем блеске Ваших знаний и мудрости - еще не имели возможности узнать, чревато сердечной смутой, окрашенной - как Вы можете догадаться - смесью самодовольства и насмешки над самим собой. Но, памятуя Ваш наказ описывать все, что увидят мои глаза и услышат уши в земле восточных вероотступников, и не пытаться отделять по своему разумению важное от неважного, я приступаю к описанию нашего плавания и первых недель в Новгороде.
      Наш корабль покинул остров Готланд, отплыв из порта Висби при хорошей погоде и благоприятных предзнаменованиях. Первая остановка была в Риге, вторая - в Ревеле. Руководители Ганзейского союза в нашем родном Любеке говорили мне, что эти города время от времени пытаются уклоняться от выполнения некоторых постановлений последнего съезда. Однако представители местных торговых сообществ явились на корабль одетые весьма торжественно и приняли привезенные нами послания центральной конторы со многими поклонами. В обоих портах на корабль погрузилось еще несколько ганзейских купцов со своими товарами. Все они дружно ругали фламандцев и англичан, которые недавно сделали попытку нарушить монополию Ганзы и тайно ввезти свое сукно в Новгород и Псков. И все сходились на том, что пора хорошенько проучить этих наглецов.
      Прибрежная полоса здесь, на восточном берегу Балтики, покрыта невысокими соснами, научившимися цепко врастать в песчаные холмы. Морской ветер навеки наклонил их в сторону восходящего солнца, но вырвать из земли не может. Пора белых ночей уже кончалась, однако мерцающий жемчужными переливами пейзаж наполнял души путешественников нежной меланхолией. Это возвышенное настроение разрушалось время от времени грозным силуэтом пустой виселицы с заготовленной петлей, торчащей из прибрежного тумана. Как мне объяснили, сии виселицы должны устрашать местных контрабандистов, которые все еще пытаются нарушать исключительное право Тевтонского ордена собирать янтарь в Прибалтике, дарованное ему самим Папой римским. Конечно, Орден наша главная опора против вероотступников в этих краях, он нуждается в деньгах постоянно. Но все же думается, что устрашать воров можно было бы какими-то другими способами. Право же, нет нужды так уродовать эту прекрасную часть Творения Господня.
      Купец Густавсон, включивший меня в число своих помощников по Вашей рекомендации, оказался человеком весьма приветливым и изрядно начитанным. Он искренне удивлялся моим познаниям в языках и говорил, что иностранная купеческая община в Новгороде давно нуждается в хорошем переводчике. Правда, молодым помощникам вменяется в обязанность изучение русского языка. Но, по большей части, они относятся к этому занятию с пренебрежением и не достигают необходимого уровня. Вообще, поведение их в Немецком городке в Новгороде оставляет желать лучшего, они постоянно нарушают статьи устава.
      Устав же этот, называемый "скра", представляет собой настоящий торговый катехизис. Новая редакция его была только что принята на общем съезде Ганзейских городов в Любеке. Мне приходится учить его всякую свободную минуту. За каждое нарушение устава полагается тот или иной штраф. Если я не буду прилежным, весь мой заработок утечет в казну Торгового двора в первые же месяцы.
      Увы, благоприятные предзнаменования не оправдались. Когда мы бросили якорь в порту Нарвы, нам сообщили, что со дня на день возможно возобновление войны между Тевтонским орденом и Псковской республикой. В прошлом году Орден закончил свою тринадцатилетнюю войну с Польшей, потеряв по условиям Торуньского мира Гданьск и другие земли. Теперь он будет пытаться отвоевать на востоке то, что утратил на западе. А, как мы все знаем, звуки военных труб сильно заглушают уважение к чужой собственности и жизни случайных путешественников. Нам пришлось изменить планы. Так как короткий путь по реке Нарве и Чудскому озеру оказался перекрыт, мы вынуждены были поплыть дальше на восток, намереваясь пройти по реке Неве в Ладожское озеро, а оттуда по Волхову подняться до самого Новгорода.
      Да простит мне Ваше преподобие самоуверенность ума, если я выскажу предположение, что водный путь к Новгороду может представить особый интерес для любого военачальника, который в будущем возглавит крестовый поход против вероотступников. Поэтому позволю себе задержаться на нем подробнее.
      Река Нева весьма широка и полноводна. Плавание по ней в летнее время не представляет трудностей. Но местные жители рассказывают, что при сильном западном ветре она иногда разливается так широко, что превращается в бескрайнюю водную гладь. Берега исчезают под водой, и любой корабль, не видя их, рискует потерять верное направление и сесть на мель.
      В истоке Невы из Ладожского озера у новгородцев выстроена на острове крепость под названием Орешек. Ее каменные стены и башни выглядят весьма грозно. Наш капитан считает, что и сотни смелых воинов, укрывшихся за этими фортификациями с достаточным количеством припасов, будет довольно, чтобы перекрыть вход в озеро. Крепость эта когда-то захватывалась то немцами, то шведами, но теперь, с появлением огнестрельного оружия, это будет нелегко. Я своими глазами видел несколько пушечных стволов, торчащих из бойниц. Говорят, что поначалу новгородцы покупали пушечные стволы в Богемии и тайно провозили их через Литву в тюках с шерстью. Но теперь научились отливать сами.
      У входа из Ладожского озера в реку Волхов расположена еще одна крепость, тоже с каменными стенами. По преданию, именно здесь шесть веков назад построил свое первое укрепление основатель Русского государства, варяжский предводитель по имени Рюрик, якобы призванный местными племенами быть их военным вождем и судьей. Позже он переместился в Новгород, который и стал центром его власти. До сих пор среди русских князей провести свою родословную от Рюрика считается самым почетным делом и самым важным аргументом в борьбе за престол в том или ином княжестве.
      Если наступающая армия сумеет захватить Ладожскую крепость и начнет подниматься по Волхову, очень скоро она наткнется на полосу порогов. Для преодоления их на низком берегу реки устроен волок. Но, по существующим договорам с Великим Новгородом, ганзейским кораблям не разрешено подниматься вверх по реке. Пока артели местных крестьян перегружали наши товары на новгородское судно, ждавшее за порогами, мы имели возможность прогуляться по берегу и даже посетить большую деревню с церковью.
      Вокруг нас сразу собралась ватага местных ребятишек, предлагавших купить у них лесных ягод и орехов. Все они были одеты в длинные домотканые рубашки, и волосы стрижены одинаково, так что лишь по голосам мы могли отличать мальчиков от девочек. Разговаривая с ними, я впервые имел возможность пустить в дело мой русский язык. Дети понимали меня, но очень смеялись над моим акцентом и тут же начали передразнивать. Дьякон православной церкви на Готланде, учивший меня русскому, был родом из южных краев, так что мой выговор должен звучать для северян диковинно.
      Местный священник вынес для нас угощение - большое блюдо со свежей редиской и огурцами. Он извинился, что не может пустить нас, иноверцев, в свою церковь, но разрешил заглянуть в нее, не переступая порога. Мы разглядели в полумраке сцену Последнего суда, довольно искусно нарисованную на стене. Праведники возносились в Рай, грешники спускались в Ад. Всмотревшись внимательно, мы поняли, что все грешники были одеты в европейское платье. Священник смущенно подтвердил, что по их верованиям спастись могут только они, восточные вероотступники. О, слепота, о, мрак невежества! Я верю, что Господь поможет нам вырвать эти народы из бездны заблуждений, даже если для этого в конце концов понадобится пустить в ход мечи. Не сказал ли сам Спаситель: "Не мир, но меч принес Я в этот мир"!?
      Через несколько часов мы продолжили наше путешествие по реке. И тут столкнулись с врагом, о котором должен быть предупрежден каждый рыцарь будущего похода. Тучи, полчища, облака кусачих насекомых! Слепни, оводы, комары, гнус шли на нас из окрестных лесов волна за волной. От них не было спасенья нигде. Ни днем, ни ночью. Уже к вечеру первого дня наши лица и руки были покрыты багровыми пятнами. В какой-то момент я увидел, как спина досточтимого мейстера Густавсона просто исчезла под живой шевелящейся накидкой из слепней. Представьте себе, что будет с воином, если несколько десятков этих тварей проникнут под его доспехи!
      Мне рассказали, что русские иногда используют насекомых в войне. Защитники крепости сбрасывают на штурмующих улей с пчелами. Искусанные лошади начинают метаться, скидывают всадников, топчут их копытами. Хотел бы я знать, в какой момент Господь создал этих кусачих тварей. Были они уже в Раю вместе с Адамом и Евой? Или Он создал их позднее, чтобы усилить наказание изгнанным из Рая? Что пишут наши богословы по этому вопросу?
      Наконец, истомленные долгим плаванием, сильно искусанные и обгоревшие на солнце, мы увидели вдали купола новгородских церквей. Выше других возносится центральный, позолоченный купол храма Святой Софии. Говорят, он построен по византийским образцам. Точно такие же или похожие храмы есть в других русских городах: Киеве, Владимире.
      Город широко расползается по обоим берегам Волхова. Снаружи он обнесен деревянной стеной с каменными башнями. Эта внешняя стена не производит впечатления очень мощной. Видимо, это связано с тем, что со времен последней войны со шведами, то есть больше ста лет, никакой враг не смел приблизиться к Новгороду.
      Зато центральная крепость, которую местные называют Кремль или Детинец, просто воспаляет воображение. Мощные каменные стены вырастают из крутого берега реки и поднимаются на такую высоту, что обычная штурмовая лестница просто не достигнет зубцов. О толщине стен я мог судить, заглянув в арку въездных ворот. Ясно, что даже очень высокий человек может улечься на земле под аркой, упереться ногами в ворота, вытянуть руки - и все равно не достанет до края стены. Там и тут в стене встроены круглые и квадратные башни с бойницами, нацеленными во все стороны. Думается, если бы турки, взявшие Константинополь, появились под Новгородом, они бы откатились в страхе от этих укреплений или были бы все перебиты во время штурма.
      Со временем я постараюсь осмотреть Кремль внимательно и даже вычертить для Вас, преподобный отец, его план. Конечно, он будет послан Вам с соблюдением всех предосторожностей, о которых мы условились. Мне рассказали, что для пойманных лазутчиков у новгородцев существует особая казнь: варить заживо в котле с жиром. Но мейстер Густавсон заверил меня, что, после того как он ставит на бочонок с воском свою торговую печать, никто не должен открывать его до прибытия в Любек. Глиняная трубка с моим посланием внутри, спрятанная в воске, должна незаметно пересечь морской простор и попасть в руки только Вам и никому другому.
      Если же мне суждено принять мученическую смерть за наше святое дело, то да сбудется Воля Всевышнего. Вы, святой отец, знаете мою давнишнюю мечту: принять священнический сан и перейти из сонма званых в узкий круг избранных. Но я верю Вашим наставлениям, верю, что на избранном Вами для меня пути я смогу принести больше пользы для распространения Слова Божия на нашей грешной земле.
      Последняя сценка нашего путешествия: когда наш корабль приблизился к причалу и матросы установили сходни, я поднял свой дорожный сундук и приготовился сойти на русский берег. Но мейстер Густавсон схватил меня за руку и жестами потребовал, чтобы я поставил сундук на палубу. Оказывается, по договору с новгородцами, все разгрузочные и погрузочные работы должны выполняться только гильдией местных грузчиков, которая получает за это с немецкого двора оговоренную плату. Перенесение мною собственного сундука могло быть объявлено нарушением договора, после чего подается жалоба в суд и налагается штраф. Поистине, наша страсть делить Творение Господа и распределять между собой мелкие права скоро дойдет до того, что мы лишимся права подносить ложку похлебки ко рту, а отдадим эту обязанность специальной гильдии кормильщиков.
      Пользуясь Вашим великодушным разрешением, я вкладываю в глиняную трубку также письмо к досточтимой фрау Урсуле, вдове советника Копенбаха, моей бесценной благодетельнице и приемной матери. Как Вы увидите, в этом письме содержатся только житейские подробности моего устройства на новом месте. Ни одним словом я не приоткрываю истинную задачу моего пребывания в Новгородской земле, к выполнению которой приступлю в ближайшие дни. Вы, преподобный отец, будете получать мои отчеты так часто, как это позволит движение могучей Реки Воска, текущей с востока на запад и затем улетающей в небеса огоньками миллионов свечей.
      Засим остаюсь вечно преданный и благодарный Вам,
      Стефан Златобрад.
      Письмо к фрау Урсуле Копенбах,
      в славный город Любек из далекого Новгорода,
      лето 1467
      (писано по-немецки)
      Бесценная моя приемная матушка и благодетельница, фрау Урсула!
      Как и обещал, пишу Вам не откладывая, хотя со дня моего прибытия не прошло и десяти дней, так что у судьбы просто не было еще времени поднести мне какой-нибудь серьезный - злой или добрый - сюрприз. Но Вы заверили меня, что будете с нетерпением ждать от меня рассказов о любых, даже самых пустяковых событиях новой жизни, и я с готовностью подчиняюсь.
      Ганзейские купцы владеют в Новгороде двумя дворами. Один расположен ближе к реке, и его называют Речным или Готским. Второй двор расположен на возвышении, поэтому носит название Горнего или Немецкого. В нем-то мой хозяин, мейстер Густавсон, и держит свою контору. Мы имеем все возможности смотреть на Готский двор свысока и не отказываем себе в этом удовольствии.
      Двор представляет собой настоящую крепость, огороженную прочной деревянной стеной. На ночь ворота запираются и сторожа выпускают собак. Меры эти абсолютно необходимы, потому что новгородские грабители дерзки и изобретательны. Рассказывают, что несколько лет назад они за одну ночь сумели построить помост к ограде, перелезли по нему во двор, отравили собак и украли несколько бочек меда и мешков с солью. Хорошо, что более ценные товары были спрятаны в амбарах под замком.
      Посреди двора расположена каменная церковь Святого Петра. В ней есть подвальное помещение, используемое как склад для товаров. Если оно переполняется, товары складывают в самой церкви. Я своими глазами видел бочки с вином, стоящие у самого алтаря. На почетном месте, вместо ларца с мощами какого-нибудь святого, хранятся большие и малые весы для взвешивания серебра. Когда Спаситель наш явится во второй раз, он погонит нас из церкви Своей уже не бичом, а пламенным мечом обращающимся.
      Меня поместили в доме, отведенном для купеческих учеников. Дом переполнен, кровати в каждой комнате устроены в два яруса. Общую залу называют "детской", и молодежь бесчинствует там круглый день: пьет, играет в карты и кости, горланит песни. В уставе строго запрещена торговля в розницу, но ученикам разрешается подрабатывать, продавая приходящим русским купцам вино и пиво в разлив, а также перчатки, нитки, иголки, красивые пуговицы, кольца, сережки, браслеты и прочие побрякушки, на которые тщеславие местных дам разевает свой рот с такой же жадностью, как у нас в Любеке.
      С первых же дней мне пришлось работать от зари до зари. Многие купцы не знают русского и буквально разрывают меня на части, требуя, чтобы я объяснил, чего хотят или чем недовольны новгородские перекупщики. Устав-скра строго запрещает торговлю в кредит: только обмен, товар на товар, который должен происходить тут же. Ганзейцы поставляют, главным образом, сукно, селедку, соль, вино, медь, олово, серебро, свинец, а получают в обмен воск, меха, икру или товары, которые русские привозят из своих поездок к Черному и Каспийскому морям: шелковые и бумажные ткани, ковры, ладан, перец, жемчуг. Казалось бы, чего проще: положи рядом товары, осмотри их и соверши обмен. Не тут-то было!
      Обе стороны состязаются в хитростях и обмане, и, похоже, даже находят в этом удовольствие, непостижимое для честного простофили вроде меня.
      Взять хотя бы сукно. Ганзейцы поставляют его в виде свернутых рулонов, запечатанных торговой печатью цеха-производителя. Разворачивать их и измерять длину при продаже не разрешается. Почему? Во-первых, так велит Священная Скра. Во-вторых, купец имеет основания опасаться, что новгородец откажется от обмена и он останется с распечатанным рулоном на руках. Поэтому только придя к себе домой и развернув рулон, новгородский купец может обнаружить, что в нем, скажем, не сорок четыре локтя длины, как обещано, а всего лишь сорок. И кому он может пожаловаться? Ганзеец скажет, что не он сворачивал рулон, а цех суконщиков в каком-то из немецких городов. Больше он не станет брать товар у таких нечестных людей, а пока... Запомни их торговый знак и впредь обходи его стороной, бедный новгородец!
      Или та же сельдь. Вчера разгневанный купец из Пскова бегал по двору, держа по селедке в руке, и красочно описывал, в какие места он засунет их продавцу-ганзейцу, если только отыщет его. Потому что в купленном бочонке сверху лежала селедка нормального размера, а в середине - такая мелочь, что ее и нищим-то совестно отдать.
      Но и новгородцы не отстают в хитростях и жульничестве.
      Привезет, например, десять кругов воска, который снаружи выглядит первосортным. А разрежешь - там грязь, мусор, дохлые пчелы, куски сосновой коры. Отколупнуть, проверить? Поднимет скандал, потому что, мол, от каждого круга можно столько отколупнуть, что потом круг уже станет непродажным.
      С мехами еще больше мороки. Например, беличьи шкурки привозят из северных и уральских областей и продают связками по десять штук. Это такой ходкий товар, что часто такую связку используют как разменную монету - "одна куна". Но сколько брани и споров доводится мне слышать - и переводить - по поводу качества этих шкурок! В каждой связке должно быть хотя бы две шкурки превосходного качества (их называют "личными"), три просто хороших (называют "красными"), остальные могут быть похуже. Однако "похуже" - понятие настолько растяжимое, что спорщики могут лаяться не хуже собак, загоняющих несчастного зверька в ловушку.
      Или горностаи. Оказывается, наилучшее качество их меха получается тогда, когда их ловят в правильное время года. Но хитрые новгородцы вырывают из меха те волоски возле головы и хвоста, по которым можно определить, когда пушистая добыча была поймана. Если же вы хотите приобрести уже сшитый мех, нужно следить, чтобы он был составлен из кусков с одной и той же части тушки. Если это будет мех с живота, про сшитый кусок скажут "черевий", если со спины - "хребтовый", и так далее. Когда вернусь в Любек, смогу наняться приказчиком к любому меховщику, а то и открыть собственное дело.
      Пока мне больше всего нравятся меха черной лисы и рыси. Как только накоплю достаточно денег, непременно куплю шапку из черной лисы и пошлю ее Вам в подарок к Рождеству, моя бесценная фрау Урсула.
      А как поживает моя любимица Грета? Неужели ей уже одиннадцать? И она научилась читать и писать? Пусть напишет мне хотя бы короткую записку. Я так скучал без нее весь последний год, который мне пришлось провести на Готланде. Как ее занятия музыкой? Только вспомню ее сияющее личико, и сердце наливается нежностью. Она ведь не знает, какое ей выпало счастье - расти с такой доброй матерью. Если бы Вы, моя бесценная, не приютили меня в своем доме десять лет назад, мои строгие родители своими побоями и бранью довели бы меня, наверное, до полного озверения. И ведь они делали это из лучших намерений, считая, что только так можно внушить человеческой душе страх Божий. Страх, страх, страх!.. А кто же будет учить Божественной любви?
      По воскресным и праздничным дням небо над городом залито звоном колоколов. В русских церквах нет скамей. Люди молятся стоя или опускаются на колени. Даже зимой, на холодный каменный пол. Стоят так часами. Души их тянутся к Богу, и это внушает надежду. Рано или поздно они осознают свои заблуждения и вернутся в лоно Святой католической церкви, под отеческую власть непогрешимого Папы римского. Но ясно, что пастыри их, все эти попы и монахи, будут сопротивляться возвращению изо всех сил. Ведь никто из них не знает латыни. На каком же языке они будут вести богослужение, читать молитвы?
      Я же пока поспешу на вечернюю службу в нашу церковь Святого Петра и крепко помолюсь о том, чтобы это письмо застало Вас и всех Ваших домочадцев в добром здравии и мире сердечном.
      С вечной любовью и вечной благодарностью,
      Ваш приемный сын Стефан.
      Ночной дневник, осень 1467
      (писано по-готски)
      Когда мы плыли на ганзейском корабле, я заприметил там одного матроса. В часы покоя он вырезал фигурки из кости и негромко напевал. Я не мог понять слов и спросил, что это за язык. "Эстонский", - ответил он. Эсты - я слышал про это племя. Кажется, их упоминает в своих книгах даже великий Тацит. Они жили к югу от Финского залива с незапамятных времен. Потом эти земли завоевывали и делили между собой викинги, немцы, шведы, датчане, русские.
      Капитан нашего корабля рассказал мне, что эсты славятся своей честностью и трудолюбием. Почва их полей довольно жесткая, но они пашут ее с беспримерным упорством деревянными сошниками. Дерптский епископ, пожалев их, велел привезти им железные сошники. К сожалению, в том году засуха почти погубила урожай. Эсты решили, что боги прогневались на них за измену старинным обычаям, и вернулись к деревянной сохе.
      Свет истины Христовой был принесен в эти края два с половиной века назад. Но среди местных племен остатки языческих верований еще очень сильны. То, что принято называть Ливонией, вряд ли можно назвать страной. Здесь нет единого правителя, власть поделена между вольными городами, епископалиями и Тевтонским орденом. Кроме эстов здесь обитают ливы, курши, балты и другие народности.
      Я спросил у матроса, не согласится ли он учить меня эстонскому за небольшую плату. Он страшно удивился тому, что можно получить деньги за слова, слетающие с его губ так бездумно. И с радостью согласился. А мне давно хотелось овладеть языком, который был бы недоступен окружающим меня людям. Есть мысли, которые тревожат, жгут, мучают меня. Если бы их можно было изложить на бумаге, мне кажется, я смог бы легче совладать с ними, укротить, прояснить для самого себя. Но они полны таких кощунств, что записывать их латынью, или немецким, или другим широко распространенным языком - слишком рискованно.
      Конечно, на корабле мы успели только начать занятия. Но матрос сказал мне, что его брат служит поваром в Ганзейском дворе в Новгороде. Он тоже из Ревеля, и эстонский - его родной язык с детства. По прибытии я отыскал этого повара, и теперь мы с ним продолжаем уроки, начатые во время плавания. В письменном виде эстонский не существует, мне приходится записывать слова латиницей. Попробую сейчас выписать то, что уже закрепилось в моей памяти.
      Вода. Река. Море. Дождь. Пить. Питье.
      Плыть. Парус. Матрос. Поет.
      Язык. Немецкий? Нет. Шведский? Нет. Русский? Нет.
      Какой?
      Эстонский. Ээсти. Учить. Язык. Песня.
      Буквы. Нет. Писать. Нет. Говорить. Петь.
      Повар. Блины. Каша. Репа. Молоко. Квас. Пиво.
      Бог. Богу. Бога.
      Видеть. Смотреть. Смотрю. Вижу.
      Любить. Любят. Люблю.
      Хочу. Хочет. Хотим.
      Грех. Женщина. Грешить. Любить. Страх. Бог. Женщина.
      Суд. Вина. Грех. Смерть.
      Озеро. Лодка. Рыба. Дерево. Птица. Полет. Летать.
      Женщина. Девушка. Жена. Сестра.
      Грех. Страх. Суд. Обманщик. (На эстонском нет слова "дьявол".)
      Глава 2. Новгород
      Его преосвященству Бертольду Ольденбургу,
      епископу Любекскому,
      январь 1468
      Досточтимый отец Бертольд, учитель и благодетель!
      Припадаю к Вашим стопам и прошу простить мне задержку с этим письмом. Но, видимо, мне не удастся отправлять к Вам послания так часто, как хотелось бы. Мы целиком зависим от движения грузов с воском, а мейстер Густавсон вынужден дожидаться, когда его русские поставщики завезут на склад достаточное количество.
      Зато у меня было довольно времени, чтобы внимательно осмотреть Новгородскую крепость и составить ее план, каковой и прилагаю. На рисунке башни помечены номерами, а внизу - их список и названия. Конечно, я не мог открыто измерять высоту и толщину стен. На глаз две круглые башни с северной стороны имеют диаметр около 15 метров, высоту - около 16 метров, если считать с зубцами. Остальные башни - квадратные, но тоже с мощными стенами. В некоторых устроены ворота для проезда, а в верхней части размещается церковь и даже небольшая трапезная.
      Со стороны реки новгородцы не ждут атаки, поэтому, как Вы видите на плане, в восточной стене построена всего одна башня - Борисоглебская. Зато говорят, что именно от нее идет тайный подземный ход к воде. Постараюсь разузнать об этом подробнее.
      Многие древние историки, которых Вы, преподобный отец, давали мне читать, уверяют нас, что стены крепостей не так важны, как стена доблести, проходящая через сердце воина. Но одновременно мы знаем, что слишком смелые воины в мирное время начинают скучать и устраивают бунты, мятежи, перевороты. Чтобы предотвратить эту опасность, новгородцы разрешают своей буйной молодежи отправляться в далекие военные экспедиции. Отряды отчаянных молодцов (их называют "ушкуйники") спускаются на ладьях по Оке, Волге, Дону и безжалостно опустошают южные русские княжества и города, точно так же, как викинги в свое время разоряли Северную Европу. При этом мусульманское население они вырезают вчистую, а у христиан только отнимают все до последней рубахи.
      В ответ на громкие жалобы ограбленных новгородские власти заявляют, что никакого отношения к этим речным бандитам они не имеют. Однако на местных рынках вы в любой момент можете увидеть вооруженных молодцов, выставляющих на продажу богатую одежду, золотую и серебряную посуду, дорогие ковры. И покупатели всегда находятся. Они ни о чем не спрашивают, следят только за тем, чтобы на купленном товаре не было пятен крови.
      Главная святыня новгородцев находится внутри Кремля - великолепный собор Святой Софии. Позолоченный круглый купол его возносится почти так же высоко, как шпиль нашей Мариенкирхе в Любеке. Главная дверь собора покрыта изящными литыми барельефами числом 26, изображающими сцены из Священного Писания. Местные попы делают вид, что не знают, откуда взялось это чудо искусства, но сведущие люди сказали мне, что двери были отлиты в Магдебурге три века назад, по заказу новгородского князя. Сегодня это уже не могло бы случиться: по нынешним церковным постановлениям любые иконописные изображения могут считаться священными только в том случае, если они созданы православным. Тем не менее двери снять никто не решается. Вот Вам пример того, как свет истины христианской, воплощенный в художественном творении, может прорваться даже сквозь мрак победивших заблуждений.
      Здесь же, в соборе Святой Софии, хранится городская казна Новгорода, своды законов, постановления боярской думы и народного собрания, именуемого "вече". Система управления государством и городом весьма запутана, и я еще не готов описать Вам ее в деталях. Но ясно, что местный архиепископ обладает огромной властью и авторитетом. Народное вече выдвигает трех кандидатов, и потом всенародный жребий решает, кому из них главенствовать над всеми новгородскими церквами и монастырями. Однако старинный обычай требует, чтобы избранный был утвержден всеросийским митрополитом, престол которого теперь находится в Москве. И это правило, как Вам, наверное, уже известно, стало в последние годы поводом для ожесточенных споров.
      Раньше московский митрополит утверждался патриархом, сидящим в Константинополе. Но теперь Константинополь находится под властью турецкого султана. "Что это за патриарх, которого назначают турки, - говорит одна партия в Новгороде. - Нашего епископа должен утверждать киевский митрополит, как бывало в старину". "Ваш киевский митрополит изменил православию, отвечает другая партия. - Он принял проклятую флорентийскую унию!"
      Да, именно так здесь принято называть великое деяние Папы Евгения IV, который сумел на Флорентийском соборе возродить мир между западным и восточным христианством. В королевстве Литовском, на территории которого находится Киев, униатская церковь за прошедшие тридцать лет утвердилась прочно. Поэтому одну партию здесь иногда называют "пролитовской", а другую "промосковской". И в связи с этим я позволю себе смелость пересказать Вам, преподобный отец, то, что мне довелось узнать и услышать о делах московских.
      Мне кажется, у нас в Европе до сих пор князя московского представляют вассалом то ли Польши, то ли Литвы, то ли монгольских ханов. На самом деле в последние пятнадцать лет сила и богатство этого княжества очень возросли. Отец нынешнего князя по имени Василий сумел победить своих противников в долгой междоусобной войне и очень укрепил свою власть. Примечательно, что он достиг успеха уже после того, как враги в какой-то момент пленили его и выкололи ему глаза. (Отсюда его прозвище - Василий Темный.)
      Нынешний князь по имени Иван продолжает политику отца. Медленно и осторожно он расширяет свои владения, увеличивает казну. Говорят, что он соблюдает все православные обряды, но при этом в нем нет слепого страха перед "латинством" и Западом, как это часто здесь бывает. Недаром и по матери и по отцу он является потомком знаменитых литовских князей Ольгерда и Витовта. В прошлом году он внезапно овдовел и сейчас подумывает о новом браке. Вот если бы удалось подыскать ему в Европе невесту, воспитанную в католической вере, это могло бы иметь самые неожиданные и благоприятные последствия для нашей проповеди в этих землях.
      Мейстер Густавсон свел меня между тем с богатым местным купцом по фамилии Алольцев. Этот купец регулярно приезжает в Новгород из Пскова (расстояние между этими городами 180 верст), где у него большое торговое дело. Густавсон очень дорожит дружбой с ним. Он объяснил мне, что любой конфликт Новгорода с Ливонией или с Орденом прерывает нормальный оборот товаров, и тогда ганзейским купцам приходится тайно везти их через Псков. А тут уж без местного посредника не обойтись.