Владимир Ефименко
      Pavor Nocturnus
      Одноактная драма в трех картинах
      Действующие лица:
      Памела Андерсон - сексуально озабоченная девочка-подросток.
      Ганс-Христиан - ее брат. Думает, что он - от Папы.
      Папа - их папа, может, отчасти, и ваш.
      Мама - никакая
      Г-н Берн - бритый весьма приблизительно, что усиливает сходство с обезьяной. Любовник Мамы.
      Смерть - а возможно, и тетя Клара, местами.
      Стол - за весь спектакль не произносит ни слова.
      Лошадь - говорит только по-латыни.
      АКТ 1, Картина 1.
      Место действия - лужайка в духе Пуссена, хотя имеет некоторое сходство с гостиничным номером, но это не сразу бросается в глаза.
      Все сидят за столом.
      АКТ 1, Картина 2.
      Ганс и Памела сидят и любуются закатом. Папа курит трубку. Лошадь щиплет травку. Стол накрыт. В воздухе нависла некоторая нервозность.
      Ганс: - Пэм, смотри, какое солнце! Интересно, оно какое: твердое или кислое?
      Пэм: - Не знаю, не трогала. И не пробовала. Может, оно сладкое? Напоминает леденец.
      Папа (вмешивается): - Какие глупости вы говорите, дети! Как можно судить о тех качествах, которые недоступны ощущению? Вы что, его щупали?
      Ганс: - Нет.
      Папа: - Вы его кушали?
      Пэм: - Нет.
      Папа: - Значит, вы единственно можете его видеть. И что же вы видите?
      Пэм и Ганс: - Да, что?
      Папа: - Единственное, что мы можем сказать со всей очевидностью - это что оно МАЛЕНЬКОЕ.
      Пэм : - Да. (смеясь) Оно даже меньше, чем твой фурункул.
      Папа: - Это еще почему? (обиженно)
      Пэм: - Потому что весь вечер только и было разговоров, что о твоем фурункуле. А солнца ты даже не замечал.
      Папа: - Тоже мне, невидаль!
      Пэм: - Фурункулов в мире - миллионы, а солнышко - одно. Вот!
      Папа: - Лично у меня - один. А остальные меня не чешут. Кстати, солнц в мире ничуть не меньше. Посмотришь ночью на небо - вот уж где чесотка!
      (Входит Мама)
      Мама: - О чем у нас спор?
      Папа: - Да вот, опять твоя доченька учит меня жить. Обнаглела вконец.
      Мама: - Пэм, ты зачем Папе дерзишь?
      Пэм: - А чего он лезет?
      Папа: - Это кто это "он"? Хамство какое!
      Мама: - Пэм, не хами, пожалуйста.
      Пэм: - Вот, ты ему вечно подпеваешь!
      Папа: - Как ты смеешь так говорить матери! Посмотри на нее! Вымя уже как у коровы, а мозгов нет совсем! Думаешь, взрослая стала?
      Пэм (ядовито): - А что, уже больше, чем у мамочки? Завидно?
      Папа (в сердцах): - Дура!
      Мама (подходит к Пэм и громко шепчет): - Уж ты бы помолчала. Кто мне батарейки посадил?
      Пэм : - Какие батарейки?
      Мама: - В вибраторе. А?
      Пэм (смеется): - Это Ганс.
      Мама (бледнеет): - Что?
      Пэм: - Да, он их ставил в свой плейер. И вообще, не надо со мной говорить, как с трехлетней. Мне уже, слава Богу, пятнадцать. Этот меня учит постоянно уму-разуму...
      Папа: - Я тебе сейчас дам, "этот"!
      Пэм: - А ты не подслушивай, я с мамой говорю!
      Ганс: - Больше двух - говорят вслух!
      Все: - Заткнись!
      Из-за деревьев выглядывает Смерть.
      Мама(папе): - Ну ладно, не сердись на нее.
      Папа (примирительно): - Хорошо, только пусть она не хамит больше.
      Пэм: - А ты больше не подглядывай! (невинная улыбка)
      Папа: - ЧТО?!!
      Пэм: - Что слышал. Когда я была в ванне, ему вдруг резко понадобился его помазок!
      Папа: - Ах, ты дрянь!
      Пэм: (Правда глаза колет?
      Папа: - Сволочь! Да я тебя сейчас....
      Пэм: - Руки коротки, старый! (хлопает дверью и выходит на соседнюю лужайку.)
      Лошадь: - Amicitia fraternalis bonum optimum est!
      Папа: (размахивая кулаками) - Ну ты подумай, какая неблагодарная тварь!
      Мама: - Успокойся, прошу тебя. Может, и я тут виновата.
      Папа: - Наконец-то!
      Мама: - Не в том, что ты подумал.
      Папа: - Конечно, ты же никогда не признаешь. Или я все выдумал?
      Мама: - Можешь налить себе рюмочку и успокоиться.
      Папа: - Ты даже так... ставишь вопрос?
      Мама: - Да. Но я имела в виду рюмочку, а не граненый стакан. Одно дело - в компании...
      Стук в дверь. Заходит г-н Берн.
      Берн: - Здравствуйте! Проходил, вот, мимо...
      Ганс:(про себя) - И проходил бы, себе, мимо...
      Берн: - А Гансик-то подрос! Шустрый мальчуган! Ну, иди к дяде!
      Ганс: - А вы тогда со мной поиграете?
      Берн: - Ну, конечно.
      Ганс: - А в прятки?
      Мама: - Ганс, ты уже большой, чтобы играть в прятки.
      Ганс: - А дядя Берн, что, меньше? А в прошлый раз так спрятался в шкафу, что папа и не нашел!
      Мама (свистящим шепотом): - Прекрати!
      Папа (вытирая усы): - О чем это он?
      Берн: - Да так, пустяки. Ох, эти мальчики-с-пальчики.. Кстати, а где Памела?
      Папа: - Ох, эти девочки... Одно расстройство. (почесывает рога)
      Входит Смерть
      Мама: - Легки на помине! Тетя Клара!
      Смерть: - Всем привет!
      Папа: - Хотите лечебной настойки, тетя?
      Лошадь: (Contra mortis non est medicamentem in hortis...
      Смерть: - Не откажусь. Что это она блеет?
      Мама: - Не обращайте внимания. Так, приблудилась.
      Смерть: - А почему бы вам не продать ее?
      Мама: - Да, но кому она нужна? Она и говорить-то толком не умеет, так, несет всякий вздор...
      Берн: - Как говорится, Lingua Latina non..
      Папа на мгновение превращается в гигантский фалллос,
      но никто этого не замечает и он принимает прежний вид.
      Папа(приходя в себя): - С ней говорить бесполезно. Все равно, что я бы обращался к столу. Эй, стол!
      Стол молчит.
      Папа: - Ну, видите?
      Мама: - О чем это ты?
      Папа: - О доченьке твоей.
      Смерть: - А почему бы вам не увлечь ее чем-нибудь?
      Мама: - Да у нее только мальчишки в голове!
      Ганс: - Тогда почему бы ей не пойти ....
      Мама: - Не смей ругаться!
      Ганс: - А зачем она мне все время говорит: "Вытри сопли"?
      Папа: - А разве я тебе не говорил, не сморкаться в скатерть?
      Ганс: - А сколько раз тебе мама говорила не писать в отлив?
      Неловкая пауза.
      Берн: - Может, заинтересовать ее науками?
      Мама: - Да, но кто может это сделать?
      Папа: - Я с ней уже и так, и этак, все свои дела запустил...
      Мама: - Можно подумать, большие дела!
      Папа: - Конечно. Если бы не ты, я бы давно уже написал бы свою книгу... Я и так себе во всем отказываю, даже беру на работу пакет с завтраком из вчерашних остатков...
      Берн: - Ну ладно, не будем горячиться. Я всего лишь хотел вам помочь... (проливает вино на скатерть) Ой! Как неловко! Простите!
      Мама: - Что вы, что вы!
      Папа (хмурясь): - Это пустяк, не стоит говорить.
      Смерть: (Вообще, нынешняя молодежь... Это какой-то ужас!
      Мама: - Ах, тетя, оставьте. Всегда одно и то же.
      Голос Пэм из-за двери: - Ей завидно!
      Лошадь: - Avaritia et injuria pro anima mors sunt.
      Папа: - Заткните ей пасть!
      Берн (прожигает сиденье сигарой): - Ой, как неловко! Опять!.
      Папа (скрипит зубами): - Н-н-ничего...
      Мама (Берну): - Это все ерунда. Я вот, хотела у вас спросить, как у врача: У меня тут слева (показывает на грудь) какое-то уплотнение. Это не опасно?
      Берн: - Надо пощупать. (встает из-за стола и опрокидывает чашку) Господи, опять!
      Папа: - Ладно, я, пожалуй, немного проедусь верхом (уезжает)
      Смерть: - Это, душечка, мне очень знакомо. Такое уплотнение. Это, я бы сказала, по моей части...
      Мама: - Ой, тетя Клара, что вы говорите!
      Берн: - Что толку гадать? Обследуем.(подходит сзади к маме и обследует ее)
      Мама: - Вот тут, слева.
      Берн: - Что-то я не могу понять...
      Мама: - Да не тут! Справа меня не беспокоит.
      Берн: - Но я же должен сравнить! По-моему - ничего серьезного.
      Мама: - Нет. Это вы меня успокаиваете. Вы как следует проверьте.
      Смерть: - У родителей такие проблемы, а Памела ведет себя, как попрыгунья-стрекоза. Ужас!
      Мама: - Если надо, она, чтобы своего добиться, и по головам пойдет!
      Пэм (из-за двери): - А мамочка - по рукам!
      Мама: - Ты помолчи! Завтра на улицу не пущу! (Берну): - Не отвлекайтесь.
      Смерть: - А в наше время...
      Мама: - Что "в ваше время"? Такое же было время. Ничуть не лучше! Больно!
      Смерть: - Да, больно смотреть на это поколение...
      Мама: - Это я не вам, тетя.
      Ганс: - Мама, а чего я рыжий? Ты - блондинка, а я - как дядя Берг? Меня в школе дразнят: "Рыжий, рыжий!"
      Мама: - Ты весь - в папу.
      Ганс: - А он, что, рыжий?
      Мама: - Он просто лысый.
      Ганс: - Понятно.
      На сцену через дверь заходит лошадь. На ней восседает голая Памела.
      Смерть: - А где же Папа?
      Пэм: - Откуда я знаю?
      Мама: - Опять сбежал от проблем.
      Лошадь: - Ignorantia non est argumentum.
      Смерть: - Вот тебе раз... А он-то мне и был нужен...
      Ганс: - А дедушка тоже сбежал от проблем?
      Мама: - Дурачок, он же умер!
      Смерть: - Пэм, девочка, ты мне не одолжишь лошадь?
      Пэм: - А кто-то говорил, что ее лучше продать. Ладно, берите.(слезает)
      Ганс: - Пэм, ты такая красивая!
      Смерть уезжает. За сценой слышится вопль Папы.
      Пэм: (Гансик, пошли. Тут Доктор. Мы тут лишние.
      Ганс: - А мы тоже поиграем в доктора! (уходят)
      Мама: - Ах, если бы этот стол мог говорить...(валится на стол. Свет гаснет)
      АКТ 1, Картина 3.
      Темно. Лошадь сидит за столом. Мимо, длиннной вереницей проходят нагие Памелы, Памелы, Памелы...Идут,идут, идут...
      Лошадь: - Pavor nocturnus!
      З А Н А В Е С