ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Первое утро их супружества казалось Мэгги волшебным. Пока Небесные Глаза не проснулась и не захотела есть, Мэгги и Соколиный Охотник занялись любовью. На этот раз медленно, наслаждаясь каждой минутой.

Соколиный Охотник развел жаркий домашний огонь, и они с Мэгги уселись возле него, глядя на сосущую грудь Небесные Глаза.

После того, как девочку снова уложили в колыбельку и она крепко уснула, Мэгги съела яичницу, а Соколиный Охотник вышел наружу, чтобы покормить орла мясом, предварительно подогретым на огне.

Мэгги причесывала свои длинные волосы, ощущая внутри себя приятное спокойствие, близкое к тому, как чувствует себя кошка, лежа у очага или на коленях хозяина и довольно мурлыча.

– Если бы я только могла мурлыкать, – смеясь прошептала Мэгги сама себе, – Соколиный Охотник смог бы услышать, как я довольна быть его женой.

Она пожала плечами и отложила в сторону щетку для волос, зная, что ему не нужно больших доказательств, чем те, что он уже получил от нее прошлой ночью.

Голос Соколиного Охотника, который с кем-то разговаривал снаружи, становился все громче, что заставило Мэгги посмотреть на входную створку. Соколиный Охотник был чем-то сильно встревожен.

Откинув волосы за плечи, она бросилась к выходу. Каково же было ее удивление, когда она не нашла там ни Соколиного Охотника, ни того другого, с кем он разговаривал. Мэгги видела только выходящих из своих вигвамов людей, которые собрались заниматься своими обычными делами.

Куда он пошел? Это не было на него похоже, чтобы он ушел, не сказав ей ничего.

– Вождь Соколиный Охотник в загоне, – сказал молодой воин задыхаясь, внезапно появившись возле Мэгги. – Он меня послал сказать тебе. Соколиный Охотник разрешил мне войти в ваш дом и взять его сумку с амулетами и лекарствами, в которой находится целебный амулет его лошади. Он сказал мне, где ее можно найти.

– Лекарство для его лошади? – спросила Мэгги. – Зачем оно ему нужно?

– Моя обязанность каждое утро проверять лошадей к загоне, чтобы удостовериться, что ни одну из них у нас не украли, – сказал молодой воин. – Сегодня я нашел лошадь Соколиного Охотника лежащей на земле. Она очень больна.

Мэгги заметила, что юноша нервно переступал с ноги на ногу и бросал нервные взгляды на входную створку: он испытывал явное нетерпение, желая как можно скорее выполнить приказ своего вождя.

Она ему кивнула.

– Иди и сделай так, как тебе велели, – сказала Мэгги, следуя за ним в вигвам Соколиного Охотника, который она теперь уже считала и своим тоже.

Ее охватил внезапный страх, когда она увидела, что молодой воин направляется прямо к кожаным сумкам Соколиного Охотника. Хотя сумка с деньгами была зарыта в землю, она все равно испугалась, что этот молодой воин откопает ее. Сердце ее колотилось. Ей стало намного легче дышать, когда он наконец нашел то, что искал.

– Спасибо, – сказал юноша и выбежал из вигвама.

Мэгги пошатываясь, подошла к кровати и на минутку присела. Она практически забыла о деньгах. Теперь она сознавала, как все может вдруг измениться, если когда-нибудь эта сумка будет найдена.

Однако она боялась выкопать ее и унести куда-нибудь из страха быть застигнутой за этим занятием. Сейчас она должна оставить сумку там, где она есть, и молить бога о том, чтобы Соколиный Охотник никогда ее не нашел. Иначе он узнает, что она до сих пор хранит от него в своем сердце темные тайны прошлого.

Ей хотелось пойти к Соколиному Охотнику, но взгляд ее упал на колыбельку Небесных Глаз. Что-то внутри ее подсказывало ей не оставлять ребенка без присмотра даже на несколько минут. Вокруг происходило нечто необъяснимое, и это заставляло ее беспокоиться о безопасности ребенка. Сначала был отпущен на волю любимый орел Соколиного Охотника, а вот теперь заболела его лошадь.

Ее мысли вернулись к Тихому Голосу, к ее подозрениям относительно этой молодой женщины, от которых она так и не смогла избавиться. Могла ли она что-нибудь дать лошади Соколиного Охотника, чтобы та заболела?

Мэгги затрясла головой, стараясь отогнать от себя такие мысли. Это казалось нелогичным, ибо у Тихого Голоса вроде бы не было больше причин причинять Соколиному Охотнику боль. Она нашла человека, который любил ее больше, чем она того заслуживала.

Или она была человеком, который всегда хочет большего?

– Будет ли она до бесконечности отравлять нашу жизнь? – прошептала Мэгги сама себе с отчаянием в голосе.

– Ты хочешь пойти к Соколиному Охотнику?

Голос Женщины Нитки за спиной заставил ее обернуться.

– Я звала тебя со двора, но ты меня не услышала, – сказала Женщина Нитка, проходя в вигвам к Мэгги. – Я уверена, что ты беспокоишься о лошади Соколиного Охотника. Иди. Побудь с ним, пока он ухаживает за ней. Я присмотрю за Небесными Глазами.

– О, Женщина Нитка, ты присмотришь? – сказала Мэгги, схватив ее руки и благодарно сжав их. – Ты всегда так добра ко мне. Смогу ли я когда-нибудь с тобой расплатиться?

Женщина Нитка тихонько засмеялась.

– Для меня награда быть с тобой и ребенком, – сказала она, и ее старые, окруженные морщинками глаза осветились радостью. – Разве ты не знаешь, что заставила эту старую женщину вновь почувствовать себя молодой?

– Так мило с твоей стороны, что ты говоришь мне это, – сказала Мэгги, отпустив ее руки и обнимая Женщину Нитку.

Затем Мэгги отошла от нее и посмотрела на колыбельку.

– Небесные Глаза поела и совсем недавно уснула, – сказала она, кивая головой по направлению к колыбельке. – Если она проснется, то не будет голодна.

– Это хорошо, поскольку молоко этой старой женщины высохло много-много зим тому назад, – сказала Женщина Нитка, тихонько посмеиваясь. – Подержать ее на руках будет достаточным для этой старой женщины.

– И для Небесных Глаз тоже, – сказала Мэгги. – Она привыкла к твоим рукам и чувствует себя также хорошо, как и на моих. Она также запоминает твое лицо. Ты заметила, как внимательно она изучает лица?

– Она будет умной красивой женщиной, – сказала Женщина Нитка, кивая головой. Она медленно опустилась у огня, затем жестом указала на входную створку. – Иди. Иди к Соколиному Охотнику.

Мэгги схватила шаль, которую держала на всякий случай у входа на одной из внутренних жердей вигвама, поскольку по утрам воздух был зябким. На эту прекрасную землю пришла осень.

Выйдя из вигвама, она бросилась бежать и вскоре уже стояла на коленях рядом с Соколиным Охотником. Ее сердце охватила печаль при виде коня, который еще совсем недавно был таким могучим. Он не был мертв, но выглядел страшно больным. Он лежал, с трудом дыша. Его темные доверчивые глаза смотрели на Соколиного Охотника.

– Что с ним? – спросила Мэгги. Она вздрогнула, когда из уголков пасти лошади полились струйки пены и она тихонько заржала, пытаясь поднять голову с земли.

– Мне кажется, что лошадь что-то съела, – сказал Соколиный Охотник, откладывая сумку с тесемкой в сторону после того, как он что-то из нее вынул. Он посмотрел вокруг на различные сорняки, которые пробивались сквозь траву.

– Твоя лошадь умрет? – спросила Мэгги, глядя на то, как животное буквально боролось за каждый вздох.

– Соколиный Охотник не позволит, чтобы это случилось, – сказал он решительно.

Мэгги посмотрела на то, что Соколиный Охотник достал из сумки.

– Что это? – спросила она, видя несколько пятнистых фасолин и странных кореньев в его ладони.

– Это фасолевые амулеты, состоящие из щетки над копытом лошади и корень растения, называемого «лошадиным», – тихо объяснил Соколиный Охотник, засовывая их в пасть лошади. – Их дают больной лошади или натирают нос при усталости, чтобы ее освежить. Сегодня я делаю и то, и другое.

Мэгги затаила дыхание, видя, как Соколиный Охотник лечил свою лошадь и наблюдала за ее реакцией, ожидая, что она последует быстро. Она молча молилась, чтобы помощь Соколиного Охотника не была запоздалой – не только из-за лошади, но и ради Соколиного Охотникае. Он любил своих животных. Они были частью его самого. Совсем недавно он потерял своего орла. Он расстался с Пронто и теперь может потерять свою вторую лошадь.

Казалось, будто во всем была вина Мэгги, ибо все это происходило с тех пор, как она стала частью жизни Соколиного Охотника. Она надеялась лишь на то, что сам он не начнет так думать.

Это может вызвать в нем неприятные по отношению к ней чувства.

Мэгги даже подпрыгнула, когда лошадь подняла голову и уткнулась ею в Соколиного Охотника, начав тереться мордой о его руку.

Свободной рукой он потрепал лошадь по загривку.

– Теперь ты должен встать, – тихо сказал он лошади. – Теперь или никогда, мой хороший.

Мэгги встала на ноги и отступила назад. Соколиный Охотник поднялся над лошадью. Стоявший рядом молодой воин, молча наблюдая, подал веревку Соколиному Охотнику. Тот обвязал ее вокруг шеи лошади и начал медленно за нее держать.

Стиснув кулаки, Мэгги наблюдала, как ее муж борется за жизнь лошади. Когда она, наконец, поднялась, ноги у нее дрожали.

Соколиный Охотник начал говорить лошади на ухо.

– Ты должен не только стоять, но также и ходить, – сказал он, снова потрепав коня по загривку. Он кивнул Мэгги через плечо. – Идем, мы походим вместе. Мы заставим его сделать особое упражнение, чтобы силы вернулись к нему.

Мэгги побледнела и схватилась руками за щеки.

– Ты уверен, что так будет лучше? – спросила она, но тут же поняла, что усомнилась в правильности решения мужа, увидев его недовольный взгляд.

Она не ожидала ответа. Мэгги завязала шаль узлом под подбородком и подождала пока лошадь обуздают. Затем она подошла к Соколиному Охотнику и взяла его за руку.

Она затаила дыхание, наблюдая, как Соколиный Охотник дернул за поводья, и животное сделало пробный шаг вперед.

– Он сейчас снова упадет на землю! – закричала она, нервно взглянув на Соколиного Охотника.

– Падения не будет, – сказал Соколиный Охотник, тихо подбадривая свою лошадь. – Это умный конь, и он будет бороться за свою жизнь!

Мэгги прошла вперед и остановилась в ожидании, пока Соколиный Охотник уговорит лошадь следовать за ним.

Глаза Мэгги расширились и сердце заколотилось. Она увидела, что конь начал медленно двигаться по траве через калитку к изгороди, которую по команде Соколиного Охотника открыл молодой воин.

Чем дольше конь находился на ногах, тем сильнее он становился.

– Ты видишь? – сказал Соколиный Охотник с гордостью в голосе. – Конь с каждым дыханием набирает силу. Лошадиный амулет снова спас гордого коня арапахо!

Мэгги прильнула к Соколиному Охотнику, обхватив его за талию. Теперь она могла забыть свои тревоги из-за лошади. Сейчас она наслаждалась свободой, которую ощущала от утренней прогулки за деревней. Она засмеялась, когда стая куропаток была встревожена в высокой по колено траве и взлетела в небо.

Она наблюдала скачущих по всем направлениям кроликов и красивый прыжок оленя, встревоженного звуком лошадиных копыт.

Мэгги закрыла глаза, наслаждаясь и ощущая лицом свежесть воздуха, уже немного согретого солнцем. Она радовалась, что в этот особый момент, когда он спас жизнь своего любимого коня, она была рядом с мужем. Зло, причиненное лошади, было исправлено, однако Мэгги не могла полностью отбросить свои сомнения насчет Тихого Голоса.

Звук приближающихся лошадей заставил ее открыть глаза, и на сердце у Мэгги вновь появилась тревога. Мэгги заслонила рукой глаза от солнца, напряженно всматриваясь в быстро скачущих всадников. Вскоре она поняла, что это шайены. Когда они были совсем близко, она узнала несколько индейцев, приглашенных на вчерашний праздник. Мэгги не могла понять, почему они возвращаются. Им сейчас следовало уже быть в собственной деревне…

Соколиный Охотник тоже узнал всадников и его тоже обеспокоило их возвращение. Было ясно, что они направлялись к его деревне со странной решительностью!

Мысленно он сосчитал тех шайенов, которые были на праздновании. Эта группа не взяла с собой женщин. Из-за отдаленности от лагеря, лишь несколько воинов приняло его приглашение.

Сообразив, что все они были здесь, и в том же количестве, что и на праздновании, Соколиный Охотник проявил любопытство. Во время путешествия с ними самими явно ничего не случилось. Они выглядели хорошо и были так же прекрасно одеты, как и тогда, сидя в кругу его друзей.

Тогда почему?.. Он остановил свою лошадь, когда воины шайены приблизились к нему.

– Почему вы вернулись в мою деревню арапахо? – спросил Соколиный Охотник, медленно переводя свой вопрошающий взгляд на каждого из них. – Вы хотите еще раз разделить нашу радость и пищу? Вы желаете снова вдохнуть в себя дым из священной трубки?

Один из воинов приблизился на лошади к Соколиному Охотнику и дружественно положил руку на плечо Соколиного Охотника.

– Мой друг, эти воины шайены принесли тебе новость, которая наполнит твое сердце радостью, – сказал Коричневая Антилопа, улыбаясь Соколиному Охотнику.

– Новость? – сказал Соколиный Охотник, подняв бровь, – о чем?

– Ты должен был спросить – о ком, – сказал Коричневая Антилопа с довольной улыбкой на лице. – Мой друг, эта группа шайенов остановилась в лагере уте, чтобы поесть, отдохнуть и выкурить трубку. Когда мы были там, то женщина, показавшаяся мне знакомой, принесла еду. Я взглянул в ее глаза и увидел твои глаза. Соколиный Охотник, твоя мать жива и здорова. Она живет с уте одной семьей!

Соколиный Охотник почувствовал, что ему трудно дышать. Он подумал, что услышанное им, конечно же, неправда, и одновременно надеялся, что правда.

Его мать жива.

Затем в его глазах поплыли круги от сознания того, в какой лагерь она забрела. Уте. Вечный враг арапахо.

Внезапно в голову ему пришла мысль, что, возможно, она была просто захвачена в плен.

– Скажи мне, где находится этот лагерь и сколько там уте, – сказал Соколиный Охотник с шипением в голосе.

У Мэгги все внутри похолодело от страха, что ее муж может скоро стать воюющим вождем, и что она может его потерять во время этих событий! Ее жизнь может так быстро измениться! Она не могла представить себе свое будущее без этого преданного ей всем сердцем мужчины!

В страхе она обратила к нему свой взволнованный взгляд.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

– Я вижу гнев в твоих глазах и слышу его в твоем голосе, – сказал Коричневая Антилопа, убрав руку с плеча Соколиного Охотника. – Я многого не понимаю из того, как твоя мать оказалась в лагере уте. Расскажи мне об этом.

– Когда отец умер несколько лун назад, моя мать исчезла, – сказал Соколиный Охотник, призвав на помощь всю силу воли, чтобы сразу же не ускакать и не забрать мать от тех, кто никогда не был дружественно настроен к арапахо. Но он знал, что сначала нужно вознаградить своих друзей шайенов за то, что они принесли ему это известие. Они выкурят с ним священную трубку и разделят с ним его пищу.

Затем он отправится за своей матерью!

– Я так понимаю, что она ушла? – недоумевающе произнес Коричневая Антилопа. – Именно поэтому она сейчас в лагере уте?

– Вначале я думал, что так оно и было, – сказал Соколиный Охотник, просто сходя с ума от того, что не предполагал чего-нибудь более худшего. – Сейчас я чувствую, что, возможно, уте захватили ее в плен.

– Она не ведет себя как пленница или рабыня, – сказал Коричневая Антилопа, пожимая плечами. – Она общалась с уте так, как будто была одной из них. Когда она не разносила гостям еду, поскольку в тот момент этим занимались другие женщины, она сидела среди женщин своего возраста и со счастливым видом шила и болтала.

– Она… счастлива? – сказал Соколиный Охотник низким размеренным голосом. Он был озадачен тем, как могла мать жить с уте в дружбе так, будто она была одна из них, когда всю ее жизнь происходили ужасные войны между арапахо и уте.

– По всей видимости, она счастлива, – сказал Коричневая Антилопа, искоса глядя в глаза Соколиного Охотника. – Хотя она и арапахо. Почему так произошло, Соколиный Охотник?

Не имея ответа, Соколиный Охотник быстро отвел взгляд от Коричневой Антилопы. Он никогда не испытывал такого смущения, и ему тяжело было согласиться с тем, что его мать была счастлива с уте.

Все-таки самое главное для него было то, что его мать жива!

Она жива!

И очень скоро он за ней отправится.

Он вновь посмотрел на Коричневую Антилопу.

– Пойдемте. Пойдемте со мной и моей женой в мою деревню, – сказал он, стараясь, чтобы его внутренняя борьба не была заметна для других. Он испытывал страстное желание прокричать небесам о своих чувствах, просто переполнявших его!

Он крепче обнял Мэгги за талию, почти совершенно забыв, что она стоит рядом с ним. С момента прихода шайенов она не произнесла ни слова.

Он понял, что она была так же смущена, как и он. И, конечно же, радовалась за него, узнав, что его мать жива и скоро будет здесь. Тогда они смогут познакомиться друг с другом, как это принято между матерями и невестками.

– Прежде чем отправиться в путь к дому, неплохо отдохнуть и раскурить трубку, – сказал Коричневая Антилопа, кивнув головой. – Соколиный Охотник, если ты пожелаешь, эти воины шайены присоединятся к тебе, когда ты отправишься на переговоры с уте о возвращении твоей матери домой. Уте не являются нашими врагами, как когда-то раньше, но, возможно, они все еще враги арапахо. Наша беседа будет спокойной и дружелюбной.

Соколиный Охотник какое-то время обдумывал предложение, высказанное от чистого сердца.

– С большой признательностью этот вождь принимает ваше предложение, – сказал он, пожав руку Коричневой Антилопе.

После рукопожатия, Соколиный Охотник пошел вперед, а Коричневая Антилопа ехал верхом рядом. Остальные шайены надлежащим порядком следовали за ними.

Мэгги стало намного спокойнее. Теперь она могла спокойно дышать и думать о том, что предстоит ее мужу. Совершенно ясно, что все может быть улажено без войны. Если с Соколиным Охотником в лагерь уте отправляются шайены, то можно быть уверенным, что переговоры пройдут мирно и не будет скрытой угрозы в каждом произнесенном слове.

Мэгги быстро взглянула на Соколиного Охотника.

– Могу я поехать с тобой? – спросила она, не тратя времени на размышления о правильности своего предложения сопровождать Соколиного Охотника. Это решение пришло ей в голову как-то сразу. Она чувствовала, что нужна ему потому, что он слишком смущен действиями своей матери.

И, если Мэгги предстояло стать арапахо в мыслях и поступках, то поездка с мужем в лагерь другой индейской общины могла стать для нее ценным уроком. Она больше не боялась оставлять Небесные Глаза. Были две чудесные женщины, которые любили ребенка – Женщина Нитка и Многодетная Жена. За время ее отсутствия ребенок не лишится любви и заботы.

Соколиный Охотник был поражен просьбой Мэгги. Он посмотрел ей в глаза, тронутый до глубины души тем, что она готова надолго оставить Небесные Глаза и сопровождать его в этой миссии. Он знал, что оставить Небесные Глаза было большой жертвой с ее стороны. Сейчас она желала расстаться с ребенком ради благополучия мужа.

– Да, – ответил он быстро. – Хорошо, что моя жена будет сопровождать своего мужа. Моей матери понадобится женское общение во время ее возвращения к своему народу. Твоя доброта принесет пользу моей матери.

– Значит, я могу поехать? – спросила Мэгги, с беспокойством глядя на него.

– Да, ты можешь поехать, – сказал Соколиный Охотник, улыбаясь ей. – А как же с Небесными Глазами?

– Ее так балуют, что она даже не заметит отсутствия матери, – сказала Мэгги, тихо улыбаясь.

Она повернула голову и стала смотреть вперед, чувствуя себя вполне довольной. Мэгги не понимала, чем она заслужила такое счастье: выйти замуж за Соколиного Охотника. Он был сильный, благородный человек, великий вождь своего народа. В его доброте была огромная сила.

Покидая Канзас-Сити с чувством горечи и боли оттого, что ее изнасиловали один мерзкий мужчина, ей трудно было представить себе будущее, так разительно отличавшееся от ее прежней жизни.

Она не понимала, как могла мать Соколиного Охотника отказаться от жизни среди своего народа. Мэгги очень хотелось узнать, почему она ушла в лагерь врагов Соколиного Охотника.

Все вышли из своих вигвамов в деревне арапахо, узнав о возвращении шайенов. Соколиный Охотник завел свою лошадь в загон и повернулся лицом к народу. Коричневая Антилопа встал с одной стороны Соколиного Охотника, а Мэгги с другой.

Соколиный Охотник начал объяснять, как Коричневая Антилопа и его товарищи нашли его мать в лагере уте. Мэгги ощутила боль в сердце, услышав, что голос Соколиного Охотника дрогнул при произнесении имени матери. Казалось, сознание того, где она была, разрывало его сердце на части.

Она обрадовалась, когда объяснение закончилось и у собравшихся отлегло от сердца. В центре деревни разожгли большой костер. Принесли и разложили одеяла, а также пищу и питье.

Мэгги отправилась с Соколиным Охотником в свой вигвам. Пока он начал разбирать вещи, Мэгги обняла Женщину Нитку, а затем подошла проверить Небесные Глаза. Малышка уже проснулась и двигала ножками, воркуя с довольным видом в своей колыбельке.

– Твоя мать нашлась, – сказала Женщина Нитка, подойдя к Соколиному Охотнику. – Ты скоро за ней поедешь?

– Сначала совет с шайенами, которые принесли хорошую новость, раскурим трубку, а затем мы отправимся за ней, – сказал Соколиный Охотник. Он держал кожаный мешок в одной руке. Другой рукой он обнял Женщину Нитку за хрупкие плечи и с нежностью прижал к себе.

– Скоро твоя подруга будет снова шить и разговаривать с тобой.

Женщина Нитка всхлипнула, затем отошла от Соколиного Охотника и снова заняла свое место у домашнего костра. В ее глазах была радость. Пальцы ее трудились с большим, чем обычно, удовольствием над рукоделием.

Снова Мэгги испугалась, что сумка с деньгами может быть найдена, когда Соколиный Охотник пошел в заднюю часть вигвама и начал рыться в своих вещах. Она облегченно вздохнула, когда он нашел то, что искал. Который раз она была спасена от гнева и боли. Это заставило ее понять, что в скором времени она должна будет рассказать Соколиному Охотнику о своих последних неприятных секретах, чтобы навсегда с ними покончить. Но сейчас надо заняться другими делами.

Она повернулась к Женщине Нитке.

– Я еду с Соколиным Охотником в лагерь уте, – сказала Мэгги, присев рядом с пожилой женщиной. – Могли бы вы остаться подольше? Могли бы вы побыть с Небесными Глазами, пока я не вернусь?

Женщина Нитка на мгновение прекратила шить, глядя на Мэгги. Затем она коснулась рукой щеки Мэгги.

– Тебе никогда не надо спрашивать, – прошептала она. – Женщина Нитка всегда здесь, чтобы помочь.

Мэгги сердечно обняла Женщину Нитку, затем снова посмотрела на Соколиного Охотника, изумляясь тем вещам, которые он вынул из кожаной сумки, содержащей воинские принадлежности, и которые он одна за другой вынимал из сумки.

Хотя Соколиный Охотник не собирался сражаться с уте, он ощущал необходимость одеться с предусмотрительной готовностью. Амулеты, которые он сегодня выбрал, состояли из наручника из барсучьей кожи, выкрашенного в зеленый цвет с желтым внутри, к которому были прикреплены кожа гофера, коготь совы, несколько перьев, колокольчиков, красные зерна, называемые южные ягоды, и немного бахромы из кожи, выкрашенной в желтый цвет с зелеными концами.

Браслет из барсучьей кожи всегда используется, чтобы увеличить скорость лошади, на которой воин едет. Коготь помогает воину схватить врага. Движение перьев отводит оружие врага, а колокольчики означают шум битвы. В случае необходимости одно из красных зерен разбивалось и его жевали.

Соколиный Охотник подошел к Мэгги, и она вместе с мужем вышла из вигвама, присоединившись ко всем остальным, кто был на улице. Она села с ним в круг среди арапахо и шайенов. Мэгги смотрела, как Соколиный Охотник достал трубку из кожаной сумки, которую принес из вигвама. Она любовалась трубкой. Соколиный Охотник рассказывал о ней.

Трубка была примерно два фута в длину и два дюйма в диаметре.

От Соколиного Охотника она узнала, что трубка являлась священным инструментом, в котором курится священный фимиам, так нравящийся Великой Невидимой Силе. Трубка была волшебной палочкой, посредством которой входила сила через дыхание. Поэтому на трубке изображались предметы, которые, считалось, помогают притягивать силу.

Когда Соколиный Охотник набивал трубку табаком, он обращался с ней с большим уважением, почтением и благоговением. После того, как она была зажжена, трубка начала свое путешествие по кругу. Дым втягиваемый ртом из священной трубки, помогал мыслить более ясно. Сегодня каждый участник делал затяжку дымом и медленно выпускал его наружу.

Когда трубка сделала полный круг и ее протянули Мэгги, она беспокойно взглянула на Соколиного Охотника. Он кивнул, тем самым выражая свое желание, чтобы она тоже приняла участие в этом ритуале, и Мэгги побледнела.

Она жестом показала на себя и одними губами беззвучно спросила у Соколиного Охотника «я»? так, чтобы только он один мог видеть ее неловкость и неудобство при мысли вдохнуть дым. Не только этой трубки, но и любой другой, которую ей бы предложили. Среди белых женщин только проститутки осмеливаются курить!