ГЛАВА 40

Брат Бхейд чувствовал себя явно неуютно в роскошном кресле бывшего кабинета экзарха Алейкона.

— Мне действительно необходимо находиться в этой комнате? — немного жалобно спросил он примерно через неделю после того, как они поселились в Магу.

Альтал пожал плечами.

— Нет, если тебя это так смущает, Бхейд. А что тут не так?

— Этот кабинет слишком роскошный. Я пытаюсь набрать священников в орден, члены которого должны принять обет бедности. Этот кабинет не самое подходящее место для этого.

— Тогда выбери другую комнату. Как идут дела с набором?

— Вообще-то не очень хорошо, — признался Бхейд. — Большинство кандидатов по-прежнему считают, что принятие духовного сана открывает широкую дорогу к богатству и власти. Стоит мне рассказать о том, что их ждет, и они тут же теряют интерес. А те, что продолжают улыбаться и кивать, — это обычно переодетые священники Коричневой Рясы. Алейкон из кожи вон лезет, чтобы проникнуть в мой орден, но Лейта вычисляет его людей. Однако если мне удается заполучить трех достойных кандидатов, то день можно считать удачным.

— Мне кажется, Бхейд, тебе пора начать ездить по семинариям, — посоветовал Альтал. — Хватай семинаристов, пока они еще молоды и идеалистичны.

Дверь открылась, и в дверях появилась Лейта, не решаясь войти.

— Ты занят? — спросила она.

— Не очень, — ответил Бхейд. — Похоже, уже начали распространяться слухи о том, что если я говорю “бедность”, я именно это и имею в виду. Входи.

Лейта вошла и пересекла просторную комнату.

— Папочка, ты не мог бы как-нибудь блокировать подслушивающих? — шепнула она Альталу. — Алейкон спрятал за стенами этого кабинета нескольких своих людей. Они докладывают ему каждое слово.

— Этого следовало ожидать, полагаю, — заметил Альтал. — Он нахмурился, мысленно перебирая страницы Книги. — Это должно сработать, — пробормотал он.

— Может быть, спросить Двейю? — предложила Лейта.

— Посмотрим, смогу ли я сделать это самостоятельно, — ответил Альтал. Затем, взмахнув рукой, он произнес: — Кадх-леу.

— Кадх-леу? — недоверчиво прозвучал голос Двейи в его мозгу.

— Мне никак не даются отрицания, Эм, — признался он. — Обычно мне приходят в голову слова, когда я хочу велеть кому-то сделать что-то. А вот велеть чего-то не делать — это сложнее. Ну как, сработало?

— Ну… в общем да. Шпионы Алейкона по-прежнему могут тебя слышать, но теперь они не будут обращать никакого внимания на твои слова и на то, что говорят другие. Отныне они станут немного странноватыми.

— Все священники странноваты. Я не хотел тебя обидеть, Бхейд.

— И еще одно, — сказала ему Лейта. — Алейкону не слишком понравилось то, как в Доме Эмдаль и Юдон почти с ножом, приставленным к горлу, заставили его дать согласие, поэтому он спрятал многих из своих священников Коричневой Рясы среди простого народа Магу — разумеется, переодетыми. Он еще не предупредил принца Марвейна, что брат Бхейд принял на себя руководство в Перкуэйне — пока что. Но думаю, это произойдет очень скоро. Полагаю, Марвейн не самый мудрый из людей, и Алейкон сделал карьеру, манипулируя им. По-видимому, он нисколько не сомневается, что сможет убедить Марвейна, чтобы тот притворился, будто он принимает орден Серой Рясы, но как только Бхейд уничтожит Аргана и подавит крестьянское восстание, Алейкон планирует заставить Марвейна вновь вернуться в Магу, занять свое прежнее положение, истребить членов ордена Серой Рясы — всех до последнего — и вновь передать Перкуэйн в руки Коричневой Рясы.

— Они хотят, чтобы я для них таскал каштаны из огня, а потом вернутся и избавятся от меня, так? — холодно произнес Бхейд.

— Может, нам самим первыми избавиться от них? — предложил Альтал.

— Мне бы не хотелось устраивать резню, Альтал.

— Я вовсе не это имел в виду, брат Бхейд, — сказал Альтал с недоброй улыбкой. — Может быть, экзарху Алейкону и принцу Марвейну пора совершить небольшую прогулку?

— Да? — сказал Бхейд. — И куда же ты собираешься их отправить?

— Куда-нибудь подальше, чем просто через границу в Западную Треборею. Мне кажется, для нас было бы предпочтительнее, если бы они оказались так далеко, чтобы на пути обратно в Магу успели бы состариться. Давайте соберем остальных деток и вернемся домой. Эмми может использовать окна, чтобы помочь нам найти новое место жительства для Алейкона и Марвейна — может, на обратной стороне Луны.

— Почему бы просто не убить их? — спросил Гер, когда они вернулись в Дом. — Это ведь самый легкий способ избавиться от злых людей, чтобы они не путались под ногами, правда?

— Ты снова беседовал с мальчиком, Альтал? — с упреком спросила Двейя.

— В последнее время нет, Эм, — ответил Альтал. — У Гера могут возникать идеи и без моей помощи. Лично я хочу всего лишь поместить этих двоих так далеко, чтобы они могли вернуться только лет через пятьдесят — шестьдесят.

— По-моему, Дхверия — то место, которое ты ищешь, милый.

— Где это — Дхверия?

— Это дальше восточного побережья Плаканда.

— В Плаканде есть побережье? — спросил Элиар. — Я думал, это просто луга, которые простираются бесконечно.

— Ничто не бывает бесконечным, Элиар, — сказала ему Двейя. — Земля — это шар, круглый мячик. Так вот, восточный берег Плаканда находится примерно в тысяче миль от Хердона. Дхверия — это огромный остров в паре тысяч миль от этого побережья.

— Как он выглядит? — спросил Бхейд.

— Очень похоже на Хьюл — девственные леса с огромными деревьями и кучей всякой дикой живности.

— А людей там нет? — спросил Гер.

— Есть, — ответила она, — но Алейкон и Марвейн не смогут с ними разговаривать, потому что те люди не поймут, что они говорят.

— Они что, дураки или как? — спросил Гер.

— Нет. Они просто говорят на другом языке.

— Человеческий язык есть человеческий язык, Эмми, — возразил мальчик. — Собаки лают, птицы чирикают, а люди говорят словами. Это всем известно.

— Нет, Гер, — нежно сказала она. — Существуют десятки различных человеческих языков. Может быть, сотни.

— Но это же глупо!

— “Глупо” — это человеческое определение, Гер. Во всяком случае, этот остров немного больше, чем Треборея, и сплошь покрыт лесами. Люди там очень примитивны — каменные орудия, одежда из звериных шкур и почти никакого земледелия.

— И никаких кораблей? — спросил Альтал.

— Только плоты.

— Им двоим будет трудновато проплыть на плоту две тысячи миль по воде, — предположила Андина.

— Почти невозможно, дорогая, — согласилась Двейя. — Это главная причина, по которой я предложила Дхверию. Алейкон — церковник, а Марвейн — человек знатный. Никто из них не умеет обращаться с орудиями труда, так что они никогда не смогут построить лодку. Если мы поместим их туда, они там и останутся — навсегда.

— Но нам их будет ужасно не хватать, правда? — усмехнулся Гер.

— Думаю, нам нужно стойко перенести эту утрату, — с притворным смирением вздохнула Лейта.

— Я достаточно стойкий, Лейта, — сказал ей Гер. — Если покрепче стиснуть зубы, я, наверняка, выдержу.

— Обожаю этого мальчишку, — нежно произнесла Лейта.

— О чем вы говорите, Бхейд? — спросил Алейкон, когда на следующее утро Бхейд созвал экзархов у себя.

— Я пытаюсь спасти вашу жизнь, Алейкон, — объяснил Бхейд. — Вы слышали проповедь Аргана в Дейле. Крестьяне зверски убивают всех священников, которых находят. Я должен поместить вас, джентльмены, в безопасное место.

— Здесь полно безопасных мест, где мы можем спрятаться, — с ухмылкой сказал Алейкон.

— Правда? — переспросил Альтал. — Крестьяне и городские рабочие ходят повсюду, экзарх Алейкон, и достаточно одной пары любопытных глаз, чтобы разоблачить в вас членов ордена Коричневой Рясы. Бхейд прав. Если вы хотите сохранить свою жизнь, бегите и прихватите с собой принца Марвейна.

— Мне кажется, вам лучше послушаться его совета, Алейкон, — прохрипел экзарх Эмдаль. — Нам с вами, Юдон, тоже не мешает прислушаться. Мы выбрали Бхейда, чтобы он изменил ситуацию в Перкуэйне, так почему бы нам просто не собрать пожитки и не убраться отсюда, чтобы не мешать ему работать?

— Так будет лучше, — согласился Юдон.

В кабинет вошел священник, усталый с виду, и обратился к Алейкону.

— Здесь принц Марвейн, мой экзарх, — объявил он. — Он требует немедленной аудиенции.

— Мы еще не закончили, брат, — сказал Бхейд священнику. — Передай Марвейну, что ему придется подождать.

Пухлое личико Алейкона побледнело, а глаза вылезли на лоб.

— Вы не можете так поступать! — задыхаясь, выкрикнул он. — Марвейн — правитель Магу. Никто не может заставлять его ждать!

— Ничто не бывает вечно, Алейкон, — философски сказал Альтал. — Марвейну будет полезно это узнать.

— Никто не будет принимать Серые Рясы Бхейда всерьез, если мы все будем прятаться за каждым углом, — проскрипел Эмдаль. — Мы наняли его, чтобы он работал, поэтому давайте уйдем с его дороги и дадим ему сделать свое дело.

— Но… — хотел было возразить Алейкон.

— Ваш дом в огне, Алейкон, — подчеркнуто сказал Юдон. — Вам лучше бежать, пока есть возможность, и прихватите с собой своих священников. Мы имеем здесь дело с людьми необычными. Мне пришлось с этим столкнуться во время нашествия ансу на Векти, а то, что происходит здесь, в Перкуэйне, — это продолжение той войны, и не все наши враги являются людьми. Врата Нагараша открылись, Алейкон, и вы знаете, что это означает.

При упоминании Юдоном Нагараша лицо Алейкона побелело как мел. Очевидно, он все еще не мог забыть своих ночных кошмаров.

— И еще одно, экзарх Алейкон, — любезно сказала Лейта. — Вам придется взять с собой и тех служителей ордена Коричневой Рясы, которых вы пытаетесь скрыть среди местного населения. Вы же знаете, они не могут спрятаться по-настоящему. Коман может их выявить, и тогда Арган пустит их на дрова. Единственный, кто может справиться с Арганом, — это брат Бхейд, так что вам и вашим Коричневым Рясам лучше бежать, пока не поздно.

— По-моему, наш странный разговор закончен, — заметил Эмдаль. — Давайте впустим Марвейна, пока он не выкипел совсем. Дадим ему походные распоряжения и с глаз долой, верно?

Когда принц Марвейн ворвался в кабинет, казалось, он был на грани апоплексического удара.

— Как вы смеете? — вскричал он. — Вы что, не знаете, кто я такой? За всю мою жизнь я не испытывал большего оскорбления.

— Нам нужно было обсудить одну проблему, ваше высочество, — попытался загладить вину Алейкон. — У нас тут небольшой кризис.

— Этот крестьянский бунт? — насмешливо ухмыльнулся Марвейн. — Вас легко напугать, Алейкон. Я подавлю их мятеж, как только они подойдут к стенам Магу. Одно мое слово — и они все умрут.

— Что-то не верится, принц Марвейн, — напрямик сказал Эмдаль. — Крестьяне численно превосходят ваше войско в соотношении примерно тысяча к одному.

— Кто этот человек, Алейкон? — спросил Марвейн.

— Это экзарх Черной Рясы Эмдаль, ваше высочество, — ответил Алейкон.

— Давайте-ка разрядим обстановку, — хрипло произнес Эмдаль. — Мы только что завершили совещание Высшего церковного совета, а Церковь не отвечает перед светскими властями в сугубо религиозных вопросах. В ответ на нынешний кризис Церковь была реформирована. Орден Коричневой Рясы оставит свои позиции, и его заменит орден Серой Рясы.

— Почему вы не посоветовались со мной? — воскликнул Марвейн. — Вы не можете этого сделать без моего согласия.

— Мы уже сделали.

— Я запрещаю!

— Запрещайте что хотите, принц Марвейн, — вмешался Юдон. — Коричневые Рясы не имеют больше в Перкуэйне никакой власти. Если у вас возникнут какие-либо религиозные вопросы, обращайтесь к экзарху Бхейду из ордена Серой Рясы.

— Я позову стражу! — бушевал Марвейн. — Я всех вас засажу в тюрьму! Никто не смеет выносить такие решения без моего согласия!

— Ладно, Бхейд, — хитро сказал Эмдаль, — как вы собираетесь решать эту маленькую проблему?

— Твердо, — ответил Бхейд, и голос его прозвучал почти так же хрипло, как голос Эмдаля. Он посмотрел на неистовствующего господина, и лицо его побледнело. — Высший церковный совет принял решение, принц Марвейн, и это решение окончательное. Представители других религиозных орденов должны немедленно покинуть Перкуэйн, их заменит орден Серой Рясы. Теперь мы представляем Церковь, а я становлюсь голосом Церкви, так что вам лучше заткнуться и слушать меня.

Экзарх Алейкон сморщился.

— У меня нет времени разводить дипломатию, принц Марвейн, — продолжал Бхейд, — поэтому я собираюсь сказать вам обо всем прямо. Вы и вся остальная аристократия — при попустительстве ордена Коричневой Рясы — долгое время тиранили простой народ, а теперь сами угодили в эту яму. Ваше высокомерие и жестокость открыли путь людям, встрече с которыми вы бы не обрадовались. Эти люди до такой степени разожгли ненависть среди простого народа Перкуэйна, что только кровь может утолить ее — и это кровь ваша.

Лицо принца Марвейна побелело.

— Похоже, вы уловили мою мысль, — сказал Бхейд. — На Магу движется не армия, принц Марвейн. Это неуправляемая толпа, которая сметет на своем пути любое войско, которое вы сможете против нее выставить. Они заполонят Магу, как полчища муравьев, убивая на своем пути всех, кто попадется. Меня не удивит, если первым делом они насадят вашу голову на кол и выставят над городскими воротами, а потом они, вероятно, разграбят Магу до самого основания. После чего город будет, скорее всего, сожжен дотла.

— Бог этого не допустит! — уверенно заявил Марвейн.

— Я бы не поставил на это и ломаного гроша, ваше высочество, — сказал ему Бхейд. — Я неплохо знаком с Богом, а он обычно не вмешивается лично в дела людей.

— Становится скучновато, — пробормотал Альтал. — Элиар, ты твердо знаешь, где находится дверь на тот остров, о котором говорила Эм?

— Твердо, — ответил одетый в килт молодой арумец. — Но мы ведь не собираемся использовать ее прямо сейчас?

— Не вижу причин, почему бы нет. Я навешаю Марвейну лапши на уши про потайной ход, который находится якобы в подвале. Потом мы проводим его и Алейкона вниз. Выбери любую дверь в этом подвале, которая покажется тебе подходящей, и проведи нас через Дом. А затем ты проводишь их до их нового места обитания. Внимательно слушай, что я буду говорить Марвейну, и сделай так, чтобы все соответствовало. Хорошо?

— Как скажешь, Альтал, — согласился Элиар.

Альтал поднялся и через всю комнату подошел к богато разодетому принцу Марвейну.

— Простите, ваше высочество, — вежливо сказал он. — Меня зовут Альтал, а иногда меня еще называют герцогом Кентейнским.

— Я слышал о вас, ваша светлость, — с легким поклоном сказал Марвейн.

— Ваше высочество, — в ответ поклонился Альтал. — Мне пришлось отложить мои личные дела, чтобы помочь экзарху Бхейду в некоторых вопросах этикета и практических делах. Эти богомолы порой ничего в них не смыслят — вы и сами, наверное, замечали?

Марвейн рассмеялся.

— И не раз, ваша светлость, — ответил он.

— Я так и думал, — Альтал бросил короткий взгляд на экзарха Алейкона.

Застывшее на лице верховного церковника каменное выражение явно свидетельствовало о том, что Двейя накрепко закрыла его разум.

— Так вот, — продолжал Альтал, обращаясь к Марвейну, — когда я узнал новость о том, что на Магу движется бескрайняя толпа людей, я начал искать пути к отступлению. Экзарх Бхейд, возможно, полагает, что сможет своей молитвой расчистить себе путь из этого хаоса, но я предпочел сам о себе позаботиться. Я обыскал храм и обнаружил идеальный путь бегства из Магу, совершенно незаметный. Раз уж мы оба люди благородные, этикет обязывает меня поделиться с вами этой информацией. — Он театрально вздохнул. — Иногда я настолько учтив, что самому противно становится.

Марвейн расплылся в широкой улыбке.

— А мы с вами неплохо поладим, герцог Альтал, — сказал он.

— Я в этом уверен. Сейчас нет особой спешки, поскольку мятежники сюда еще не добрались, но когда в Магу начнутся всякие беспорядки, может так случиться, что мы не сможем с вами встретиться. Так что лучше, если я сейчас покажу вам и экзарху Алейкону эту короткую дорогу из города, чтобы в случае крайней необходимости вы могли сами найти ее.

— Прекрасная идея, герцог Альтал. Где же находится эта ваша дорога?

— Разумеется, в подвале. Подземные ходы всегда начинаются в подвалах. Этим путем не пользовались веками, если судить по той паутине, через которую мне пришлось пробираться. Туннель проходит под улицами Магу и выходит в каких-то лесах за пределами городских стен. Никто не увидит, как мы покинули город, и никто не заметит, как мы выйдем из туннеля.

— Возможно, он нам никогда не понадобится, — сказал Марвейн, — но было бы неплохо взглянуть на него, а, Алейкон?

— Как будет угодно вашему высочеству, — медленно произнес Алейкон.

— Тогда веди нас, Элиар, — сказал Альтал.

— Слушаюсь, — ответил Элиар, направляясь к двери.

— Что они видят? — послал Альтал мгновенный мысленный импульс Элиару.

— Паутину, свет факелов, кое-где мышей, — ответил молодой человек. — Если ты когда-нибудь видел один подземный ход, ты вполне можешь представить себе их все.

— Наверное, ты прав. Сколько еще идти?

— Еще немного. Дверь выходит на небольшую полянку посреди леса. Когда мы туда придем, дай мне минутку, чтобы настроить дверную раму. В Магу сейчас утро, а в Дхверии уже ночь. Я сделаю так, что мы выйдем наружу примерно в то же время суток, чтобы Марвейн ничего не заподозрил.

— Отличная мысль, — согласился Альтал.