Глава 1

Первый в этом году снег медленно кружил в застывшем воздухе. Крупные мохнатые хлопья покрывали палубу, оседали на тросах и оснастке, превращая просмоленные канаты в толстые белые жгуты. Черные волны вздымались и опускались без единого звука. С кормы приглушенно доносились неторопливые удары барабана, задающего темп маллорейским гребцам. Снег укутывал плечи матросов, забирался в складки их пурпурных плащей, а они гребли, равномерно сгибаясь и выпрямляясь под монотонные звуки барабана и выпуская морозный пар в промозглый утренний воздух.

Плотно завернувшись в плащи, Гарион и Шелк стояли у перил, с мрачным видом всматриваясь в плотную стену снегопада.

— Мерзкое утро, — заметил маленький, с крысиным личиком драсниец, с отвращением стряхнув с себя снег.

Гарион хмыкнул.

— У тебя сегодня очень жизнерадостное настроение, — заметил его собеседник.

— А мне особенно не с чего улыбаться, Шелк, — ответил Гарион, продолжая сердито разглядывать черно-белые краски этого мрачного утра.

Волшебник Белгарат вышел из кормовой каюты, сощурился на густо падающий снег и поднял капюшон плотного плаща. Затем он прошел по скользкой палубе и встал рядом с Гарионом у перил.

Шелк взглянул на солдата-маллорейца в красном плаще, который пробрался на палубу вслед за стариком и теперь стоял в семи ярдах от них, со скучающим видом облокотившись на перила.

— Я вижу, что генерал Атеска очень заботится о тебе, — сказал он, указывая на человека, который с той самой минуты, как они отплыли из Рэк-Веркатской гавани, не отходил от Белгарата ни на шаг.

Белгарат недовольно взглянул в сторону солдата.

— Глупость какая, — бросил он. — Куда, интересно, я мог от него убежать.

Гарион вдруг на что-то решился. Наклонившись вперед, он тихо прошептал:

— А знаете, мы ведь действительно могли бы кое-куда бежать. У нас есть корабль, а любой корабль поплывет туда, куда его повести, — например на Маллорею или на побережье Хагги.

— Интересная мысль, — согласился Шелк.

— Нас здесь четверо, дедушка, — принялся развивать свою мысль Гарион. — Ты, я, тетушка Пол и Дарник. Уверен, нам нетрудно будет захватить корабль. Тогда мы изменим курс и, прежде чем Каль Закет сообразит, что в Рэк-Хагге нас ждать бесполезно, будем уже на полпути к Маллорее. — Он постепенно воодушевлялся, голос его креп. — Затем мы сможем пройти вдоль маллорейского побережья и встать на якорь в какой-нибудь бухте возле Камата. А оттуда не более недели до Ашабы. Возможно, мы доберемся туда даже раньше Зандрамас. — По губам его скользнула ухмылка. — Забавно, согласитесь, опередить ее.

— Идея весьма заманчивая, Белгарион, — одобрил Шелк. — А ты смог бы это проделать?

Белгарат задумчиво почесал бороду, продолжая щуриться на пелену снега.

— Да, это вполне осуществимо, — согласился он и, обращаясь к Гариону, спросил: — Но что ты прикажешь делать вот с этими маллорейскими солдатами и экипажем корабля, когда мы достигнем побережья Камата? Ведь ты же не собираешься пустить корабль ко дну и всех утопить, как это делает Зандрамас с ненужными ей людьми.

— Конечно нет!

— Рад это слышать, но как ты рассчитываешь удержать их от бегства в ближайший гарнизон, едва мы скроемся из виду? Не знаю, как ты, но я не приду в восторг, если нам будет наступать на пятки хотя бы один полк маллорейцев.

Гарион нахмурился.

— Да, об этом я, пожалуй, не подумал, — признался он.

— Вот именно. Каждый план требует проработки. Это избавит тебя от многих неожиданностей.

— Ну, ладно, — смутившись, произнес Гарион.

— Я знаю, что ты нетерпелив, но спешка — не лучшая замена хорошо продуманному плану.

— Так, значит, ты против, дедушка? — с вызовом спросил Гарион.

— Возможно, так и задумано, чтобы мы добрались до Рэк-Хагги и встретились там с Каль Закетом. Зачем бы тогда Цирадис стала отдавать нас в руки маллорейцам, ведь ей стоило стольких трудов дать мне возможность завладеть Книгой Веков. Здесь что-то не так, и мы, по-моему, не должны нарушить течения событий. Сперва надо в них разобраться.

Дверь каюты отворилась, на пороге показался генерал Атеска, командующий маллорейскими оккупационными силами на острове Веркат. С той самой минуты, когда они перешли в распоряжение Атески, тот неизменно обращался с ними очень корректно. Его намерение доставить их лично к Каль Закету в Рэк-Хаггу оставалось неизменным. Высокий, подтянутый, в ярко-пурпурной форме, на которой красовались многочисленные ордена, он держался прямо и с достоинством. Впрочем, сломанный в молодости нос делал его похожим скорее на уличного драчуна, чем на генерала имперской армии. Не боясь испачкать свои до блеска начищенные сапоги, он поднялся на покрытую снежной кашей палубу.

— Доброе утро, господа, — приветствовал он присутствующих церемонным поклоном. — Надеюсь, вы хорошо спали?

— Сносно, — буркнул Шелк.

— Кажется, идет снег, — заметил генерал тоном хозяина, желающего из вежливости завести светскую беседу.

— Да, я успел это заметить, — отозвался Шелк. — Когда, по-вашему, мы прибудем в Рэк-Хаггу?

— Еще несколько часов до побережья, ваше величество, а там два дня верхом до города.

Шелк кивнул.

— Вы не знаете, почему император хочет нас видеть? — спросил он.

— Он мне этого не говорил, — сдержанно ответил Атеска, — я же не счел удобным спрашивать. Император лишь приказал мне задержать вас и доставить к нему в Рэк-Хаггу и относиться к вам с исключительным почтением до тех пор, пока вы не попытаетесь бежать. Если же это случится, его величество предоставил мне свободу действий по отношению к вам. — Голос Атески все это время оставался ровным, а лицо безучастным. — С вашего позволения, господа, мне нужно еще кое за чем проследить. — Почтительно поклонившись, он повернулся и ушел.

— Кладезь информации, не правда ли? — сухо заметил Шелк. — Мельсенцы, как правило, любят посплетничать, но из этого каждое слово нужно клещами вытаскивать.

— Так он мельсенец? — удивился Гарион. — Я этого не знал. Шелк кивнул.

— Атеска — мельсенское имя. У Каль Закета довольно оригинальные представления об аристократии духа. Ангараканские офицеры не очень-то с ним согласны, но возражать не приходится — иначе никому не сносить головы.

Гариона не особенно интересовали тонкости маллорейской политики, поэтому он вернулся к прежней теме.

— Итак, я не совсем понял, дедушка, что ты говорил насчет нашего прибытия в Рэк-Хаггу, — сказал он.

— Цирадис убеждена, что ей нужно сделать выбор, — ответил старик. — Но сделать свой выбор она сможет только при определенных условиях. И я подозреваю, что наша встреча с Закетом — одно из этих условий.

— Но не веришь же ты ей в самом-то деле?

— На моем веку случались и более странные вещи, а к келльским прорицательницам я всегда относился с большим уважением.

— В Мринских рукописях о подобной встрече ничего не написано.

— Да, но в этом мире есть кое-что поважнее Мринских рукописей. Ты не должен забывать, что Цирадис действует по двояким предсказаниям, и если эти предсказания совпадают, значит, они правдивы. А кроме того, она, возможно, исходит и из предсказаний, известных лишь келльским прорицательницам. Хотя, на чем бы ни основывались ее планы, я совершенно уверен, что она просто не пустит нас в Место, которого больше нет, пока все пророчества не исполнятся.

— Не пустит нас? — удивился Шелк.

— Ты недооцениваешь Цирадис, Шелк, — предупредил Белгарат. — Вся власть, которой располагают далазийцы, сосредоточена у нее. А это значит, что она, возможно, в состоянии сделать то, о чем мы даже и мечтать не осмеливаемся. Впрочем, давайте вспомним, как все происходило на самом деле. Мы пустились в путь, на полгода отставая от Зандрамас, и нам предстояло длительное и утомительное путешествие через Хтол-Мургос, но нам все время что-то мешало.

— Можешь мне об этом не напоминать, — сардонически усмехнулся Шелк. — Не странно ли тогда, что, несмотря на все эти препятствия, мы все-таки добрались до восточной оконечности континента раньше, чем предполагали, и теперь Зандрамас лишь на несколько недель опережает нас? — Шелк, моргнув, сощурил глаза. — Есть над чем задуматься, правда?

Старик еще плотнее завернулся в плащ и огляделся. Снег по-прежнему падал белой стеной.

— Уйдемте с палубы, — предложил он. — Здесь и в самом деле довольно неуютно.

В глубине хаггского побережья отчетливо вырисовывались покрытые белыми шапками холмы. К самому берегу подступали соляные болота; росший на них коричневый тростник склонялся под тяжестью мокрого снега. Через болота к воде был проложен почерневший деревянный пирс, к которому безо всяких происшествий и пристал маллорейский корабль. С противоположного конца пирса вверх, в горы, устремилась дорога, обе ее колеи терялись где-то в глубоком снегу.

Когда путники сворачивали с пирса на дорогу, Сади-евнух вскинул голову и, коснувшись длинными пальцами бритого черепа, смущенно улыбнулся.

— Они на ощупь как крылья феи.

— Что-что? — не понял Шелк.

— Снежинки. Я раньше не видел снега — только один раз, когда был в северном королевстве, — а сегодня я в первый раз попал под снегопад. Красиво, правда?

Шелк с тоской посмотрел на него.

— При первой же возможности я куплю тебе сани, — сказал он.

— Прости, а что такое сани? — озадаченно спросил тот.

— Да так, Сади. Я просто хотел пошутить, — вздохнул Шелк.

На вершине первого холма вдоль дороги стояло с десяток покосившихся крестов. На каждом из них висел скелет. Белесые кости были едва прикрыты полуистлевшими обносками, на пустоглазых черепах слипшимся комом лежал снег.

— Любопытно, генерал Атеска, что они здесь делают? — тихо спросил Сади, указывая на это зловещее зрелище.

— Политика, достопочтенный, — сухо ответил Атеска. — Его императорское величество хочет отвратить мургов от их короля. Он надеется заставить их понять, что Ургит виноват во всех их неудачах.

Сади с сомнением покачал головой.

— Я не уверен в правильности этой политики. Жестокость редко вдохновляет на жертвы. Лично я всегда предпочитаю кнуту пряник.

— Мурги привыкли к твердой руке, — пожал плечами Атеска. — Иного обращения они не понимают.

— Почему вы их не снимете и не похороните? — спросил Дарник. Его лицо побледнело от гнева, а голос стал глухим.

Атеска многозначительно взглянул на него.

— Из экономии, почтеннейший, — ответил он. — Пустой крест — зрелище не слишком убедительное. Так что, если мы снимем мургов, нам придется заменить их новыми. Через некоторое время это может стать утомительным, да и люди для распятия рано или поздно переведутся. Эти скелеты великолепно доказывают нашу точку зрения и экономят время.

Гарион старался держаться рядом с Сенедрой, чтобы загородить собой страшный наглядный урок политики на обочине дороги и избавить ее от этого омерзительного зрелища. Она сидела верхом на лошади как бы в забытьи, с безучастным лицом, устремив вдаль невидящий взгляд. Он вопросительно взглянул на Полгару и, заметив, что та нахмурилась, осадил своего коня, чтобы ехать рядом с герцогиней.

— Что с ней такое? — напряженным шепотом спросил он.

— Точно не знаю, Гарион, — также шепотом ответила Полгара.

— Опять эта меланхолия? — Он почувствовал легкую тошноту и боль в животе.

— Не думаю. — Задумчиво прищурив глаза, она в рассеянности поправила капюшон, чтобы скрыть выбившийся из ее черной как смоль прически серебристый локон. — Я за ней понаблюдаю.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Не отходи от нее. И попытайся ее разговорить. Может быть, она скажет что-нибудь интересное для нас.

Однако все попытки Гариона вовлечь Сенедру в разговор успеха не возымели; она если и отвечала на его вопросы или замечания, то, как правило, невпопад.

Над разоренными войной хаггскими полями начали сгущаться сумерки. Генерал Атеска дал команду сделать привал, и его солдаты принялись ставить палатки рядом с почерневшей от огня каменной стеной — единственной сохранившейся в деревне после пожара.

— Завтра к вечеру мы должны прибыть в Рэк-Хаггу, — сказал он. — Вон та большая палатка в центре лагеря — для вас. Сейчас мои люди принесут вам еду. А теперь, с вашего позволения… — Слегка поклонившись, он повернул коня и поскакал отдавать команды.

Когда солдаты закончили ставить палатки, Гарион и его друзья подъехали к той, на которую им указал Атеска, и спешились.

Шелк оглядел разместившийся вокруг палатки караульный отряд.

— Пора бы ему наконец принять решение, — раздраженно сказал он.

— Не понимаю, о чем вы говорите, принц Хелдар, — обратилась к нему Бархотка. — Кто это должен принять решение?

— Атеска. Он, конечно, сама вежливость, но выставляет вокруг нас вооруженную охрану.

— Вероятно, охранники здесь для нашей же безопасности, Хелдар, — предположила она. — Ведь мы все-таки в зоне военных действий.

— Конечно, — хмыкнул он. — Коровы тоже летали бы, будь у них крылья.

— Бесподобное замечание, — восхищенно протянула она.

— Я буду очень признателен, если ты наконец прекратишь.

— Что прекращу? — В карих глазах метнулось наивное удивление.

— Ладно, хватит.

Ужин, приготовленный поварами Атески из солдатского пайка и поданный на жестяных тарелках, был неприхотлив, но сытен. Палатка отапливалась жаровнями с древесным углем, а свисавшие с потолка масляные лампы наполняли ее золотистым мерцанием. Обставлена она была по-военному — складными кроватями, столами и стульями, а стены и пол покрывали красные ковры.

Отодвинув тарелку, Эрионд с любопытством огляделся.

— Они предпочитают красный цвет, не правда ли? — заметил он.

— Я думаю, он напоминает им кровь, — безучастно ответил Дарник. — Они любят кровь. — Повернувшись, он смерил ледяным взглядом безмолвного Тофа. — Если вы поели, извольте выйти из-за стола, — холодно заметил он.

— Дарник, как это невежливо, — с упреком сказала Полгара.

— А я и не собираюсь быть вежливым. Прежде всего я не понимаю, зачем ему быть рядом с нами. Он предатель. Пусть и отправляется к своим друзьям.

Великан молча, с унылой миной поднялся из-за стола. Он уже приготовился сделать рукой один из тех неясных жестов, с помощью которых привык общаться, но Дарник демонстративно повернулся к нему спиной. Тоф вздохнул и, пройдя в угол, неслышно опустился на пол.

— Гарион, — неожиданно спросила Сенедра, вскинув озабоченно-нахмуренное лицо, — где мой ребенок?

Он изумленно посмотрел на нее.

— Где Гэран? — резко спросила она.

— Сенедра… — начал он.

— Я слышу, как он плачет. Что вы с ним сделали? — Она вскочила на ноги и заметалась по палатке, раздергивая занавески, которые разделяли палатку на несколько спальных помещений, и срывая одеяло, с каждой кровати. — Помогите! — кричала она. — Помогите найти моего ребенка!

Гарион быстро подошел к ней и взял ее за руку.

— Сенедра…

— Нет! — крикнула она ему в лицо. — Ты его где-то спрятал! Пусти! — Она увернулась и, в отчаянии опрокидывая мебель, продолжала поиски, всхлипывая и бормоча, на что-то жалуясь.

Гарион снова попытался ее остановить, но она, зло зашипев, чуть было не выцарапала ему глаза растопыренными, как когти, пальцами.

— Сенедра! Прекрати!

Вырвавшись, она стремглав выбежала из палатки и исчезла в снежном вихре.

Бросившись за ней, Гарион наткнулся на маллорейца в красном плаще, преградившего ему путь.

— Эй, ты! Ступай обратно внутрь! — рявкнул солдат, удерживая Гариона древком копья.

Взглянув через плечо охранника, Гарион увидел, как Сенедра отбивается от другого солдата; не раздумывая, он изо всех сил ударил кулаком в лицо стоящего перед ним человека. Тот покачнулся и упал. Гарион перескочил через него и бросился было вперед, но сзади его схватили еще несколько человек.

— Пусти ее! — закричал он охраннику, безжалостно заломившему за спину руки маленькой королевы.

— А ну, обратно в палатку! — рявкнул грубый голос, и упирающегося Гариона поволокли ко входу.

Туда же другой солдат тащил Сенедру, крепко держа за талию и приподняв над землей. Гариону стоило большого труда усилием воли обрести контроль над собой.

— Хватит! — Голос Полгары, стоявшей у входа, прозвучал как удар хлыста.

Солдаты остановились, неуверенно переглядываясь, словно испугавшись этой команды.

— Дарник! — сказала она. — Помоги Гариону привести Сенедру обратно.

Гарион освободился от удерживающих его рук, с помощью Дарника отобрал у солдата отчаянно сопротивляющуюся маленькую королеву и понес ее к палатке.

— Сади, — спросила Полгара, как только Дарник и Гарион, державшие Сенедру, вошли в палатку, — у тебя в коробе есть орет?

— Конечно, госпожа Полгара, — ответил евнух, — но вы уверены, что нужен именно орет? Лично я в таких случаях предпочитаю наладию.

— Я думаю, что это нечто большее, чем обыкновенный приступ истерии, Сади. Мне нужно средство достаточно сильное, чтобы быть уверенной, что она не проснется, когда я повернусь к ней спиной.

— Как вам угодно, госпожа Полгара.

Он прошел по устланному ковром полу в противоположный угол палатки, открыл свой короб из красной кожи и вынул пузырек с темно-синей жидкостью. Затем, подойдя к столу, взял чашку с водой и вопросительно взглянул на Полгару.