- Нам всем легче, когда ты рядом с нами, - сказал Гарион, не задумываясь.
      Она тепло и нежно улыбнулась ему.
      - Как-никак он не так безнадежен, - заметила тетя Пол, ловко орудуя иголкой.
      Адара взглянула на Гариона и заметила:
      - Он никогда не был безнадежен, леди Полгара. - Склонила голову и вышла из комнаты.
      Гарион принялся мерить комнату шагами, потом бросился в кресло. Столько всего произошло за день! Он внезапно почувствовал, что весь мир буквально ополчился против него.
      Тетя Пол продолжала как ни в чем не бывало работать.
      - Зачем ты занимаешься этой ерундой? - не выдержал Гарион. - Мне никогда уже не понадобится эта вещь.
      - Её надо починить, дорогой, - не повышая голоса, ответила она.
      - Есть сотни людей, которые за тебя сделают эту работу.
      - Я предпочитаю делать её сама.
      - Оставь это и давай поговорим. Тетя Пол прекратила штопать тунику и вопросительно подняла глаза.
      - И что же хотело обсудить ваше величество?
      - Тетя! - изумленно воскликнул Гарион. - Это уж слишком!
      - В таком случае перестань приказывать, - посоветовала она, снова принимаясь за тунику.
      Гарион несколько минут следил за ней, не зная, что сказать, потом, разбираемый любопытством, все же спросил:
      - Почему ты делаешь это, тетя Пол? Ведь никто её больше не наденет, и, выходит, ты зря стараешься.
      - Я коротаю время, дорогой, - напомнила она. Потом, оторвавшись от шитья, посмотрела на него, подняла тунику левой рукой, а указательным пальцем правой медленно провела по шву. Гарион ощутил прилив очень яркого импульса света и услышал звук, похожий на шипение. Разорванное место само собой исчезло, словно его и не бывало.
      - Теперь ты видишь, насколько бесполезна моя работа, - заявила она.
      - Но почему ты занимаешься этим?
      - Потому что мне нравится, дорогой, - ответила она, резким движением снова разрывая материю, беря иглу и вновь принимаясь за дело. - Руки и глаза заняты, а голова остается свободной для размышлений. Таким образом я отдыхаю.
      - Иногда я не могу тебя понять, тетя Пол.
      - Да, дорогой, я знаю.
      Гарион принялся ходить по комнате, затем неожиданно опустился на колени перед ней и, отодвинув в сторону столик с шитьем, положил голову ей на колени.
      - О, тетя Пол, - вымолвил он, задыхаясь от слез.
      - В чем дело, дорогой? - спросила она, гладя его по волосам.
      - Я так одинок.
      - И это все?
      Он поднял голову и недоуменно уставился на нее, никак не ожидая услышать такое.
      - Все одиноки, дорогой, - объяснила она, обнимая его голову.- Мы общаемся с людьми очень малое время и снова остаемся со своим одиночеством. Со временем ты привыкнешь к нему.
      - Никто уже не говорит со мной так, как бывало. Только и слышишь: "Ваше величество, ваше величество".
      - Все-таки ты король.
      - Но я не хочу им быть.
      - Очень плохо. Тебе написано на роду им стать, и ничего тут не поделаешь. Тебе никто не рассказывал о принце Гареде?
      - Нет. А кто он такой?
      - Только ему удалось выжить во время резни, устроенной найсанскими головорезами, которые убили короля Горека и его семью. Он спасся, бросившись в море.
      - Сколько ему было лет?
      - Шесть. Очень смелый мальчик. Все решили, что он утонул в морской пучине. Мы с твоим дедушкой всячески поддерживали это мнение и в течение тринадцати столетий прятали потомков принца Гареда. Из поколения в поколение они жили в тихой глуши с одной-единственной целью: посадить на трон тебя... а теперь ты утверждаешь, что не хочешь быть королем.
      - Все равно я никого из них не знаю, - угрюмо пробормотал Гарион, понимая, что говорить этого не стоит, но ничего не мог с собой поделать.
      - А тебе было бы легче, если бы ты их знал? Этот вопрос озадачил Гариона.
      - Впрочем, может и легче. - Она отложила свою работу в сторону и встала. Пойдем, - сказала Полгара и подвела его к высокому окну. Окно выходило на раскинувшийся далеко внизу город. В одном месте, где балкон примыкал к треснувшему водостоку, вода, скопившаяся за осень и зиму, замерзла и сверкающее ледяное покрывало раскинулось по балкону.
      Тетя Пол открыла задвижку и распахнула створки окна. От ворвавшегося холодного ветра затрепетало пламя свечей.
      - Смотри на лед, - сказала она, указывая на сверкающую черноту. - Смотри внимательно.
      Он взглянул туда и снова ощутил, как неведомая сила проникает в его сознание.
      Что-то мелькнуло на поверхности льда... бесформенное, но приобретающее очертания и становящееся все более отчетливым. Перед ним стояла женщина с бледным лицом... очень красивая... улыбающаяся. Она выглядела совсем молодо, и её глаза были устремлены на Гариона.
      - Мой ребенок, - шептали её губы, - мой маленький Гарион.
      Гарион затрясся и прошептал:
      - Мама?!
      - Как ты вырос! - продолжали безмолвно твердить её губы. - Почти взрослый мужчина!
      - И король, Илдера, - поведала призраку тетя Пол на своем неслышном языке.
      - Значит, это он избранник, - радостно произнесла женщина. - Я так и знала. Я чувствовала это, когда носила его под сердцем.
      Рядом с первой тенью возникла вторая: высокий молодой человек с темными волосами и удивительно знакомым лицом. Гарион не мог не узнать в нем себя.
      - Здравствуй, Белгарион, сын мой! - обратился к нему второй образ.
      - Отец... - ответил Гарион, не зная, как быть
      - Благословляем тебя, Гарион, - произнес второй призрак, и обе тени начали растворяться.
      - Я отомстил за вас, отец! - успел прокричать Гарион. Ему почему-то показалось это важным. Впрочем, отец мог его и не слышать.
      Тетя Пол стояла, прислонившись к оконной раме, с выражением крайнего утомления на лице.
      - Тебе плохо? - с беспокойством спросил её Гарион.
      - Такие вещи не проходят бесследно, дорогой, - ответила она, устало проводя рукой по лицу.
      Но вот в глубине темнеющего льда мелькнуло что-то, и возникла знакомая тень голубой волчицы, которая вместе с Белгаратом напала на элдрака Грула в горах Алголанда. Волчица села на задние лапы и какое-то время смотрела на них, потом обернулась снежно-белой совой и, наконец, женщиной с рыжевато-коричневыми волосами и золотистыми глазами. Её лицо удивительно походило на лицо тети Пол, и Гарион невольно обернулся, сравнивая их.
      - Ты оставила его открытым, Полгара, - заметила золотоглазая женщина. Её голос был мягким и теплым, как летний вечер.
      - Да, мама, - ответила тетя Пол. - Сейчас закрою.
      - Я только рада этому, Полгара, - сказала дочери женщина-волчица. - Мне представилась возможность встретиться с ним еще раз. - Она посмотрела в глаза Гариона и заметила: - Два-три штриха. Что-то в разрезе глаз и в уголках губ. Он знает?
      - Не все, мама.
      - Может, оно и к лучшему, - заключила Полидра.
      Из черной глубины возникла новая фигура: еще одна женщина с волосами, как солнечный свет, и лицом, еще более похожим на лицо тети, которая сказала:
      - Полгара, моя дорогая сестра.
      - Белдаран, - ответила тетя Пол голосом, преисполненным нежной любви.
      - И Белгарион, - продолжала прапрародительница Гариона, - цветок моей любви и Райве.
      - Наши благословения также, Белгарион, - пожелала Полидра. - А теперь прощайте, но помните, что мы вас любим. - В следующее мгновение их не стало.
      - Ну что, полегчало? - спросила тетя Пол. её голос дрожал, а в глазах стояли слезы.
      Гарион, слишком взволнованный увиденным и услышанным, только кивнул головой.
      - Я рада, что мои труды не пропали даром. Пожалуйста, закрой окно, дорогой, а то мы все замерзнем.
      Глава 14
      Был первый день весны, и король Райве Белгарион страшно нервничал. Растущее беспокойство вызывало приближающееся шестнадцатилетние принцессы Се'Недры, и когда знаменательный день наступил, он совсем потерял голову. К тому же Выяснилось, что темно-синий парчовый костюм, над которым неделю трудились с полдюжины портных, сидел плохo, жал в плечах, а жесткий воротник резал шею. В тот день золотая корона казалась особенно тяжелой, а трон еще более неудобным.
      Зал райвенского короля был богато украшен в связи с наступающим торжеством, но даже флаги и гирлянды из первых весенних цветов не могли скрыть мрачной торжественности большого тронного зала. Толпившаяся знать, однако, весело болтала и смеялась, словно ничего значительного и не происходило. Гарион завидовал их беспечности и со страхом думал, что же с ним будет.
      Тетя Пол стояла по левую сторону трона, облаченная в новую серебряную мантию и с серебряной диадемой на голове. Белгарат переминался с ноги на ногу справа в новом зеленом костюме, который он уже успел помять.
      - Не крутись, - спокойно сказала тетя Пол Гариону.
      - Тебе легко говорить
      - Постарайся не думать об этом, - посоветовал Белгарат. - Церемония не столь уж длительная.
      Затем Бренд, с совершенно удрученным видом, вошел в зал через боковую дверь и направился к возвышению, на котором был установлен трон.
      - У ворот цитадели, ваше величество, найсанец, - тихо проговорил он. - Он утверждает, что является посланником королевы Солмиссры и что прибыл на церемонию совершеннолетия.
      - Разве такое возможно? - обратился Гарион к тете Пол, испуганный неожиданным известием.
      - Полагаю, что да, - ответила она. - Скорее всего это дипломатический ход. Подозреваю, что найсанцы предпочли бы сохранить положение Солмиссры в секрете.
      - Что мне делать? - спросил Гарион.
      - Впустить, - ответил Белгарат.
      - Сюда? - изумленно спросил Бренд. - Найсанец в тронном зале?! Белгарат, ты шутишь?
      - Гарион - Повелитель Запада, Бренд, - продолжал старик, - а значит, и Найссы. Я не думаю, что люди-змеи когда-либо окажутся нам полезны, но, по крайней мере, будем с ними вежливы.
      На лице Бренда отразилось неудовольствие.
      - Каким будет решение вашего величества? - спросил он Гариона.
      - Я думаю... - заколебался Гарион. - Надо впустить его.
      - Отбрось колебания, Гарион, - решительно сказала тетя Пол.
      - Извини, - быстро проговорил Гарион.
      - И не извиняйся, - добавила она. - Короли не должны ни перед кем извиняться.
      Он беспомощно взглянул на нее, затем повернулся к Бренду и уже спокойным тоном сказал:
      - Передайте эмиссару Найссы: пусть присоединяется к нам.
      - Кстати, Бренд, - заметил Белгарат. - Имей в виду: найсанец обладает посольским статусом, и произойдет серьезное нарушение протокола, если он неожиданно умрет.
      Бренд церемонно поклонился, повернулся и вышел из зала.
      - Без этого нельзя было обойтись, отец?
      - Старые обиды нелегко забываются, Пол. Иногда лучше сразу поставить все точки над "и", чтобы потом избежать недоразумений.
      Когда эмиссар королевы-змеи появился в зале, Гарион вздрогнул от неожиданности. Это был Сэйди, главный евнух дворца Солмиссры. На худом человеке с глазами мертвеца и бритым черепом было обычное для жителя его страны переливающееся сине-зелеными тонами одеяние. Отвешивая сложные поклоны, он приблизился к трону и проговорил своим странным контральто:
      - Приветствия его величеству Белгариону из Райве от Вечно живущей Солмиссры, королевы людей-змей.
      - Добро пожаловать, Сэйди, - официально ответил Гарион.
      - Моя королева шлет свои поздравления по случаю такого счастливого дня, продолжал Сэйди.
      - Неужели она шлет? - с иронией спросил Гарион.
      - Нет, ваше величество, - ничуть не смущаясь, произнес Сэйди. - Но я уверен, что послала бы, если б понимала, что происходит.
      - Как она? - Гарион вспомнил об ужасном превращении, испытанном Солмиссрой.
      - Не очень хорошо, - признался Сэйди. - Конечно, нас это не удивляет. К счастью, она отсыпается неделю другую после кормления. Она линяла в прошлом месяце, и от этого страшно нервничала. - Он закатил глаза к потолку, пробормотав: - Это был какой то кошмар. Она успела укусить трех слуг, которые, само собой разумеется, тут же умерли.
      - Она ядовита? - испуганно спросил Гарион.
      - Она всегда была ядовита, ваше величество.
      - Я не это имел в виду.
      - Простите мне мою маленькую шутку, - извинился Сэйди. - Судя по мучениям людей, которых она укусила, можно сделать вывод, что по крайней мере она раз в десять ядовитее кобры.
      - Она очень страдает? - Гарион почувствовал странное чувство жалости к королеве, которая изменила свой внешний облик.
      - Трудно утверждать наверняка, ваше величество, - бесстрастно ответил Сэйди. - Невозможно угадать, что чувствует змея, вы понимаете. Научившись передавать нам свои пожелания, она смирится с новой формой. Мы кормим и содержим её в чистоте. До тех пор, пока перед ней стоит зеркало и имеется кто-то, в кого можно вонзить зубки, когда у неё паршиво на душе, она довольна жизнью.
      - Она продолжает смотреться в зеркало? Я не думал, что в её положении это может нравиться.
      - Наша раса, ваше величество, несколько по другому относится к змеям, объяснил Сэйди. - Мы находим их очень привлекательными существами, и наша королева - лучшая из ей подобных. её новая кожа совершенно изумительна, это предмет её гордости. - Он повернулся и низко поклонился тете Пол. - Леди Полгара
      - Сэйди, - приветствовала она его наклоном головы.
      - Могу ли я передать вам искреннюю благодарность правительства её величества?
      Бровь тети Пол удивленно приподнялась
      - Правительства, миледи... не самой королевы. Ваше... э... вмешательство, скажем так, в значительной степени упростило государственные дела. Нам больше не приходится беспокоиться о капризах и своеобразных аппетитах Солмиссры. У нас правит опекунский совет, и мы перестали травить друг друга. В течение нескольких месяцев меня никто не пытался отравить. Все очень хорошо и цивилизованно теперь в Стисс Торе. - Он поспешно взглянул на Гариона. - Могу ли я выразить свои поздравления по поводу успехов его величества? Он становится мудрым государственным мужем. В последний раз, когда мы встречались, он не выказал достаточного опыта.
      - Что стряслось с Иссасом? - спросил Гарион, игнорируя последнее замечание.
      - С Иссасом? А что может с ним случиться? Зарабатывает на жизнь, скорее всего как наемный убийца. В один прекрасный день мы увидим его плывущим по реке лицом вниз. Что еще можно ожидать от людей такого рода?
      Внезапно за массивными дверьми, ведущими в зал, зазвучали фанфары. Гарион вздрогнул и облизнул пересохшие губы.
      Тяжелые двери распахнулись, и две шеренги толнедрийских легионеров в начищенных до зеркального блеска латах и шлемах, украшенных длинными красными перьями, торжественным шагом вошли в зал. Участие легионеров в церемонии разъярило Бренда. Хранитель трона Райвенов несколько дней ходил, соблюдая ледяное молчание, когда узнал, что Гарион удовлетворил просьбу посла Вальгона о предоставлении соответствующего почетного эскорта для принцессы Се'Недры. Бренд не любил толнедрийцев и уже предвкушал радость от того, что станет свидетелем унижения Се'Недры во время её вступления в зал райвенских королей. Присутствие легионеров, конечно, испортило ему настроение, и Бренд не пытался скрыть своего разочарования. Как бы ни хотелось Гариону остаться на стороне Бренда, однако он не собирался ставить под сомнение официальные отношения между будущей невестой и собой, публично унижая её. Гарион с готовностью мог признать свои недостатки в образовании, но чтобы быть настолько глупым...
      Когда Се'Недра вошла, опираясь на руку Вальгона, перед всеми предстала до мозга костей императорская принцесса, Гарион с удивлением взирал на нее. Хотя Вомимбрские соглашения требовали, чтобы она предстала в подвенечном наряде, Гарион оказался совершенно не подготовлен к такому проявлению имперского великолепия. Платье было расшито золотисто-белой парчой и украшено крупными жемчужинами. её волосы, уложенные сложными локонами, подобно желтовато-красному водопаду каскадом ниспадали через левое плечо, а диадема из червонного золота удерживала короткую вуаль, расцвечивая лицо с агатовыми глазами всеми оттенками золотистого цвета. Несмотря на маленький рост, она была само совершенство.
      Се'Недра с Вальгоном плавно двигались между рядами высоких легионеров и, когда достигли центра зала, остановились.
      Бренд с выражением спокойствия и собственной значимости взял у Бралона, своего старшего сына, посох и трижды ударил им по каменному полу.
      - её императорское высочество принцесса Се'Недра Толнедрийской империи! произнес он глубоким грудным голосом. - Соблаговолит ли ваше величество дать ей аудиенцию?
      - Я приму принцессу, - объявил свою волю Гарион, расправляя плечи.
      - Принцесса Се'Недра может приблизиться к трону, - разрешил Бренд. Несмотря на то, что его слова являлись чистой формальностью, они были выбраны с большой тщательностью, чтобы показать с абсолютной ясностью, что императорская принцесса прибыла в зал райвенского короля в качестве просителя. Глаза Се'Недры сверкнули огнем, и Гарион стиснул зубы. Принцесса между тем прошествовала на указанное место перед троном и присела в величественном реверансе. В этом жесте не было никакого проявления покорности.
      - Принцесса может говорить, - громогласно объявил Бренд, и в этот миг Гариону захотелось задушить его.
      Се'Недра откинула назад голову, её лицо дышало холодом зимнего моря.
      - Я, Се'Недра, дочь Рэн Боруна Двадцать третьего и принцесса империи Толнедра, предстаю, как того требует договор и закон, перед его величеством, Белгарионом из Райве, - заявила она, - и, таким образом, Толнедрийская империя вновь демонстрирует свое намерение выполнить обязательства, установленные Вомимбрскими соглашениями. Пусть все королевства внимают тщательно продуманному решению Толнедры и следуют её примеру в соблюдении своих обязательств. Объявляю перед свидетелями, что я девушка, никогда не была замужем и достигла совершеннолетия. Не согласится ли его величество взять меня в жены?
      Ответ Гариона был кратким и тщательно продуманным. Он встал и произнес:
      - Я, Белгарион, король Райве, настоящим согласен взять императорскую принцессу в жены и сделать её королевой. Я также объявляю: она будет вместе со мной на равных правах править в Райве и где бы то ни было, куда могла бы распространяться власть нашего трона.
      Вздох изумления вырвался у сотен людей, а лицо Бренда стало совершенно белым. Се'Недра вопросительно взглянула на Гариона, и её взгляд потеплел.
      - Ваше величество слишком добры, - ответила она, склоняясь в грациозном реверансе. Резкости в её голосе как не бывало. - Не могла бы я, с разрешения вашего величества, удалиться? - спросила она мило, искоса глядя на ошеломленного Бренда.
      - Как будет угодно вашему высочеству, - ответил Гарион, садясь снова на трон. Пот катил с него градом.
      Принцесса сделала еще один реверанс, и от внимания Гариона не ускользнул озорной огонек, вспыхнувший в её глазах, затем повернулась и оставила зал вместе с легионерами, которые сомкнутыми рядами проследовали за ней.
      После того как тяжелые двери с грохотом затворились, шум недовольства прокатился по толпе. И наиболее часто повторяемым словом было: "Возмутительно!"
      - Это неслыханно, ваше величество! - запротестовал Бренд.
      - Не совсем, - оправдываясь, ответил Гарион. - На троне Арендии совместно правят король Кородаллин и королева Мейязерана. - Он многозначительно взглянул на Мендореллена, закованного в броню, и тот все понял.
      - Его величество говорит правду, милорд Бренд, - поддержал друга Мендореллен. - Уверяю вас, что наше королевство не страдает от отсутствия единоначалия на троне.
      - То Арендия,- возразил Бренд, - а мы - Райве. Одно с другим несравнимо. Никак. Никогда еще олорнским королевством не правила женщина.
      - Ничего плохого нет в том, чтобы рассмотреть возможные преимущества ситуации, - сказал король Родар. - Моя королева, например, играет более значительную роль в делах Драснии, чем того требуют строгие обычаи.
      С большим трудом, не меняясь в лице, Бренду удалось взять себя в руки.
      - Я могу удалиться, ваше величество? - спросил он.
      - Как вам будет угодно, - спокойно ответил Гарион. Дело пошло не так гладко, как он предполагал. И виной всему убеждения Бренда, о которых он не подозревал.
      - Это интересное решение, дорогой, - проговорила ему на ухо тетя Пол, - но ты не считаешь, что лучше посоветоваться с кем-нибудь, прежде чем делать публичные заявления?
      - Разве это не наладит наши отношения с толнедрийцами?
      - Вполне возможно, - согласилась она. - Я же не говорю, что идея плоха, Гарион; я просто хочу сказать, что не мешало бы заранее кое кого предупредить... Над чем ты смеешься? - набросилась она на Белгарата, который прислонился к трону, стараясь подавить душивший его смех.
      - Приверженцев культа Медведя разом хватит апоплексический удар, сдавленно проговорил он. её глаза расширились, и она выдохнула:
      - О... я совсем забыла!
      - Им это не понравится, - заключил Гарион, - в особенности если учесть, что Се'Недра - толнедрийка.
      - Будь уверена - они сдохнут от ярости, - добавил старый чародей, смеясь
      Обычно мрачные залы цитадели теперь заполнили официальные гости и представители, которые несколько дней бродили по крепости, сплетничали и вели деловые разговоры в укромных уголках. Богатые и разнообразные дары, преподнесенные ими, разложили на столах, поставленных вдоль стен просторного тронного зала. Гариону, однако, было не до даров. Он целые дни проводил с советниками и толнедрийским послом, обсуждая параграфы документа об официальном обручении.
      Вальгон воодушевился тем, что Гарион пренебрег обычаями, и пытался добиться выгод для толнедрийцев, тогда как Бренд отчаянно старался ввести новые пункты и оговорки, которые бы жестко ограничили власть Се'Недры. И пока эти двое спорили до хрипоты, Гарион ловил себя на мысли, что слишком часто поглядывает в распахнутое окно... По темно-синему небу ветер гнал редкие белые облака. На мрачных скалах острова кое-где уже виднелась первая весенняя поросль. Откуда-то издалека ветер донес песню пастушки. Природа наградила её прекрасным голосом, и она пела, вкладывая в это всю свою душу, словно за сотни лиг её никто не мог услышать. Гарион вздохнул, когда смолкли последние звуки её голоса, и вернулся к скучным переговорам.
      Его внимание, однако, было рассеянным в эти первые весенние дни. Поскольку он не мог заняться поисками человека с разорванным плащом сам, то пришлось поручить расследование Леллдорину. Поиски предполагаемого убийцы разожгли воображение молодого и горячего астурийца, который рыскал по цитадели и только сообщал о бесплодных усилиях заговорщическим шепотом. Поручать такое деликатное дело Леллдорину, возможно, и было ошибкой, но никого другого у Гариона не было на примете. Любой из друзей немедленно поднял бы всеобщую тревогу, и тогда тайна осталась бы тайной на века, а Гариону этого не хотелось. Он еще не решил, как поступит с убийцей, пока не установит, кто и с какой целью швырнул в него нож. Слишком многое может иметь отношение к этому делу. Только один человек мог сохранить все в полной тайне - Леллдорин, пусть даже и пришлось предоставить ему неограниченные возможности перемещения по цитадели и слежки. С другой стороны, Леллдорин отличался уникальной способностью превращать пустяки в катастрофы, и Гариона это волновало не меньше, чем новое покушение на него.
      Среди приглашенных на церемонию обручения была двоюродная сестра Се'Недры Зера, которая являлась личным представителем королевы Ксанты. Робкая и застенчивая дриада вскоре оставила свою сдержанность, в особенности когда попала в центр внимания пылких молодых дворян.
      Подарок королевы Ксанты королевской паре Гарион нашел странным. Ксанта прислала два зрелых желудя, завернутых в простые листья. Се'Недра, однако, пришла в восторг от преподнесенного дара. Ей хотелось немедленно посадить два семени, и она побежала в крохотный садик, разбитый неподалеку от королевских апартаментов.
      - Очень мило, - с сомнением прокомментировал Гарион, наблюдая, как принцесса, стоя на коленях, старательно обрабатывает влажную землю, чтобы посадить в неё желуди.
      Се'Недра резко вскинула голову.
      - По моему, ваше величество не понимает значения подарка, -- произнесла она ненавистным официальным тоном, на который теперь переходила при разговоре с ним, когда была не в духе.
      - Прекрати, - сердито сказал Гарион. - У меня есть имя, в конце концов... и я уверен, что ты его не забыла.
      - Если ваше величество настаивает, - высокомерно продолжала она.
      - Мое величество настаивает. Так что важного в этой паре желудей?
      Она посмотрела на него почти с жалостью.
      - А тебе не понятно?
      - Нет, пока ты не соблаговолишь объяснить
      - Очень хорошо, - раздраженно сказала Се'Недра. - Один желудь с моего собственного дерева, второй - с дерева королевы Ксанты.
      - Да?
      - Ты видишь, насколько он глуп, - заметила принцесса сестре.
      - Он не из дриад, Се'Недра, - ответила примирительно Зера.
      - Сразу видно.
      Зера повернулась к Гариону и сказала:
      - Желуди на самом деле не от моей матери. Они - дары самих деревьев.
      - Почему нельзя было это сказать с самого начала? - резко спросил Гарион у Се'Недры.
      Она фыркнула и снова занялась землей.
      - Когда появятся молодые побеги, Се'Недра свяжет их вместе, - продолжала объяснять Зера. - Побеги переплетутся во время роста, образуя одно дерево. У дриад оно служит символом замужества. Двое превращаются в одно... точно так, как вы с Се'Недрой.
      - Ну, это мы еще посмотрим, - опять фыркнула Се'Недра, окучивая ямку.
      - Надеюсь, - вздохнул Гарион, - у деревьев хватит терпения.
      - Деревья очень терпеливы, Гарион, - ответила Зера, слегка кивая в сторону Се'Недры и делая ему знак отойти. Когда они удалились на такое расстояние, что Се'Недра не могла их услышать, Зера продолжила: - Ты знаешь, она тебя любит, но никогда, конечно, не признается в этом. Я знаю её слишком хорошо.
      - Тогда почему она ведет себя таким образом?
      - Ей не нравится действовать по принуждению, вот и все.
      - Я её ни к чему не принуждаю. Зачем ко мне так относиться?
      - А к кому ей еще так относиться? Гарион не подумал об этом. Он незаметно вышел из сада. Слова Зеры позволяли надеяться на то, что хотя бы одна из проблем в конце концов будет решена. Се'Недра будет изводить его своими капризами и насмешками, а затем, убедившись, что он помучился достаточно, успокоится. Возможно, дело ускорилось бы, если б он более явно демонстрировал свои страдания.
      Что касается других проблем, то их решение откладывалось надолго. Во-первых, предстояло обдумать, как вести армию в поход на Кол-Торака, во вторых, Белгарат никоим образом не проявлял своих удивительных способностей, и, наконец, кто-то продолжает бродить по цитадели с намерением его убить.
      Позднее ему сообщили, что тетя Пол приглашает его к себе. Гарион, недолго думая, отправился к ней и нашел сидящей, как обычно, за шитьем. Белгарат в потрепанной одежде сидел в комфортабельном кресле по другую сторону камина, положив на него ноги и держа кружку в руке.
      - Ты хотела меня видеть, тетя Пол? - спросил Гарион, входя.
      - Да, дорогой, - ответила она. - Садись. - Она окинула его критическим взглядом. - Он все еще не очень походит на короля, не так ли, отец?
      - Погоди, Пол, - произнес старик. - Он стал им совсем недавно.
      - Вы все знали заранее, признавайтесь? - с упреком произнес Гарион. - То есть кем я был.
      - Разумеется, - ответила своим не терпящим возражений тоном тетя Пол.
      - Хорошо... если бы вы хотели, чтобы я вел себя, как настоящий король, давно бы дали мне знать, чтобы я свыкся с этой мыслью.
      - По-моему, как-то заходил разговор на эту тему, - заметил Белгарат, очень давно. Я уверен, что если ты пораскинешь мозгами, то поймешь, почему мы все хранили в тайне.
      - Может, и так, - мрачно ответил Гарион. - Но все произошло слишком быстро. Я не успел привыкнуть к тому, что я чародей, а теперь - и король. Это выбивает из колеи.
      - Ты умеешь хорошо приспосабливаться к обстоятельствам, - сказала ему тетя Пол, ловко орудуя иглой.
      - Лучше вручи ему амулет, Пал, Посоветовал Белгарат. - Принцесса скоро придет.
      - Я как раз собиралась сделать это, отец, - ответила дочь, откладывая свою работу.
      - Что это? - спросил Гарион.
      - Подарок от принцессы, - сказала тетя Пол. - Кольцо. Оно немного претенциозное, но сделай вид, что тебе нравится.
      - Мне полагается ответить?
      - Я уже позаботилась обо всем, дорогой. - Она взяла бархатный футляр со стола, стоящего рядом, и протянула Гариону. - Это передашь ей.
      Внутри лежал серебряный амулет, чуть меньше того, что носил Гарион, на котором было изображено тончайшей работы дерево - миниатюрная копия дерева, росшего в гордом великолепии в самом центре Долины Олдура. В ветви дерева была искусно вплетена корона. Гарион подержал амулет на ладони, стараясь определить, не имеет ли он какую-то силу подобно тому, который висит на его шее. Ему показалось, что он ощутил какое-то воздействие, но с уверенностью утверждать бы не стал.
      - Он не похож на наши, - заметил Гарион.
      - Ты прав, - ответил Белгарат, - хотя и отчасти. Се'Недра не волшебница, поэтому наш амулет ей не к чему.
      - Ты сказал "отчасти". Значит, все-таки он обладает некой силой?
      - Он позволит ей проникнуть в суть некоторых вещей, - отвечал старик, если она наберется терпения и поймет, как им пользоваться.
      - А что значит проникнуть в суть вещей?
      - Способность видеть и слышать то, что иначе невозможно ни увидеть, ни услышать, - пояснил Белгарат.
      - Мне полагается что либо еще знать перед тем, как передавать ей этот амулет?
      - Скажи только, что это фамильная ценность, - сказала тетя Пол. - Он принадлежал моей сестре Белдаран.
      - Ты должна оставить его у себя, тетя Пол, - возразил Гарион. - Я могу подарить принцессе что-нибудь другое.
      - Нет, дорогой. Белдаран хочет, чтобы он принадлежал ей.