Глава 10

Два дня они уже находились на пути из Сендара в Райве, подгоняемые сильным ветром, который одел в ледяную корку их корабль. Нижние палубы были переполнены, и Гарион большую часть времени проводил наверху, стараясь одновременно укрыться от пронизывающего ветра и не мешать матросам, пока наконец не нашел укромное местечко на носу, где, прислонившись спиной к фальшборту и завернувшись в плащ, принялся размышлять. Волны швыряли корабль как игрушку, и часто чудовищные черные валы набрасывались на хрупкое суденышко, обдавая его мириадами брызг. Море усеяли барашки, а небо приобрело угрожающе-темный цвет.

Под стать погоде были мрачны мысли Гариона. Последние пятнадцать месяцев ушли исключительно на поиски Ока, и не оставалось времени, чтобы подумать о будущем. Теперь, когда все позади, можно поразмышлять, что произойдет после того, как камень снова очутится в зале райвенского короля. От их дружной компании, конечно, не останется и следа. Бэйрек возвратится в Вэл Олорн; Силк отправится на поиски новых приключений; Хеттар, Мендореллен и Релг направятся домой, и даже Се'Недра, пройдя церемонию представления в тронном зале, будет отозвана назад, в Тол Хонет. Их приключение близится к завершению, и снова все заживут так, как жили прежде. Конечно, последуют обещания встретиться всем снова, и конечно, они будут даны от чистого сердца, но Гарион понимал, что, расставшись, они уже никогда не соберутся вместе.

Думал он и о себе. Посещение фермы Фолдора навсегда закрыло перед ним эту дверь. А впрочем, была ли она приоткрыта?.. Сопоставляя разрозненные детали и события, происшедшие за последние полтора года, Гарион предчувствовал, что ему долго еще придется исполнять чью-то волю.

– Надо полагать, ты не сообщишь мне, что будет дальше? – По правде говоря, он не предполагал получить согласия от своего второго «я».

– Это преждевременно, – ответил сухой голос из глубины сознания.

– Завтра мы будем в Райве, – заметил Гарион. – Как только Око попадет на прежнее место, этот этап приключения завершится. Ты не считаешь, что два-три намека были бы кстати?

– Я не хочу ничего портить.

– Знаешь, иногда я думаю, что ты утаиваешь секреты только потому, что знаешь, как это раздражает людей.

– Интересное соображение.

На этом мысленный диалог прекратился.

Приблизительно в полдень, накануне Эрастайда, покрытый льдом корабль Грелдика вошел в тихую гавань города Райве, расположенного на восточном побережье острова Ветров. Райве, сразу бросилось в глаза Гариону, представлял собой город-крепость. Причал подступал к высокой крепкой городской стене, а между стеной и усеянным мелким гравием причалом тянулась узкая полоска земли, на которой теснились легкие постройки и пестрые палатки, наполовину засыпанные снегом. Гарион узнал толнедрийцев и драснийских купцов, сновавших по территории, окруженной чужими владениями, и зябко кутавшихся в теплые одежды на резком пронизывающем ветру.

Собственно город возвышался на крутом склоне горы и состоял из домов-террас, примыкавших один к другому. Узкие окна, обращенные к гавани, располагались очень высоко, обеспечивая жителям надежную оборону. Враг, прорвавшийся через ворота, практически ничего не выгадывал. Каждый ряд террас был неприступен, как главная стена. Город венчала крепость с башнями и бойницами, такого же серовато-песочного цвета, как и городские здания райвенов. Бело-голубые знамена Райве, развевавшиеся над крепостью, резко выделялись на фоне темно-серых туч, мчащихся по зимнему небу.

Чирекский король Энхег, облаченный в меха, и Бренд, Хранитель трона райвенов, одетый в серый плащ, стояли на набережной у городских ворот, наблюдая за тем, как матросы Грелдика, ловко работая веслами, приближаются к причалу. Рядом с ними стоял Леллдорин Уилденторский. Молодой астуриец улыбался, копна золотистых волос рассыпалась по плечам. Гарион, не веря собственным глазам, уставился на друга, потом, радостно вскрикнув, вскочил на борт и спрыгнул на каменную пристань. Они крепко, по-мужски обнялись и начали дубасить друг друга по спине.

– Ну, как ты? – отдышавшись, спросил Гарион. – Пришел в себя?

– Здоров как бык! – смеясь, ответил Леллдорин. Гарион недоверчиво посмотрел на друга.

– Ты будешь утверждать это, даже истекая кровью, Леллдорин.

– Да нет же, – запротестовал астуриец. – Я в полном порядке. Молодая сестра барона Олторейна исцелила меня от яда олгрота припарками и отвратительными снадобьями, и вот я стою перед тобой целый и невредимый. Она просто замечательная девушка. – Его глаза загорелись при упоминании о ней.

– А что ты делаешь здесь, в Райве?

– На прошлой неделе до меня дошло послание леди Полгары, – объяснил Леллдорин. – Я задержался в замке барона Олторейна, – прибавил он, немного смущаясь – По разным причинам пришлось откладывать отъезд. Но когда она приказала прибыть в Райве, я все бросил и примчался сюда. Тебе, конечно, это известно?

– Впервые об этом слышу, – ответил Гарион, оборачиваясь и глядя на тетю Пол, которая вместе с королевой Сайлар и королевой Лейлой спускалась по трапу на пристань.

– Где Родар? – спросил Чо-Хэг у короля Энхега.

– Остался в цитадели, – усмехнулся Энхег. – С его пузом не так-то легко карабкаться по лестнице, да и смысла в этом большого нет.

– Как он? – спросил король Фулрах.

– По-моему, похудел, – ответил Энхег. – Приближающееся отцовство сказывается на его аппетите.

– Когда должен появиться ребенок? – полюбопытствовала королева Лейла.

– Точно не могу сказать, Лейла, – ответил король чиреков. – Я не очень внимательно слежу за вещами такого рода. Поренн, между прочим, пришлось остаться в Бокторе. Для неё это очень долгий и тяжелый путь. Вместо неё прибыла Ислена.

– Мне нужно поговорить с тобой, Гарион, – возбужденно проговорил Леллдорин.

– Пожалуйста.

Леллдорин отвел друга подальше от причала, где было очень шумно.

– Боюсь, что леди Полгара будет сердиться на меня, Гарион, – тихо произнес он.

– Почему сердиться? – подозрительно спросил Гарион.

– Видишь ли... – Леллдорин замолчал в нерешительности. – Дела пошли не так... как бы хотелось.

– Что значит «не так, как бы хотелось»?

– Я находился в замке барона Олторейна... – начал Леллдорин.

– Я уже слышал это.

– Ариана... леди Ариана, то есть... сестра барона Олторейна...

– Блондинка-мимбратка, которая выходила тебя?

– Ты помнишь её? – Леллдорину это очень понравилось. – Ты помнишь, какая это красивая девушка? Как...

– Мы отклоняемся от главного, Леллдорин, – решительно прервал его Гарион. – Ты начал с того, что тетя Пол за что-то будет сердита на тебя.

– Я перехожу к сути, Гарион. Понимаешь... короче говоря, мы с Арианой... стали... как тебе сказать... друзьями.

– Догадываюсь.

– Ничего предосудительного, пойми меня правильно, – поспешно добавил Леллдорин. – Но наша дружба оказалась такой крепкой... что... что мы не захотели расставаться. – На лице молодого астурийца отразилось стремление, чтобы его поскорее поняли. – На самом деле, – продолжал он, – за этим нежеланием расставаться есть нечто большее. Так вот, Ариана заявила мне, что умрет, если я оставлю её одну в замке.

– Может, она преувеличивает?

– Но разве я мог рисковать? – негодующе спросил Леллдорин. – Женщины более нежные существа, чем мы... Кроме того, Ариана – целительница. Ей известно, что такое смерть.

– Не смею спорить, – вздохнул Гарион. – Послушай, Леллдорин, ты можешь говорить коротко и ясно? Я вроде бы уже подготовлен к худшему.

– Я не хотел никому причинять вреда, – печально произнес Леллдорин.

– Надеюсь.

– Однажды поздним вечером мы с Арианой выбрались из замка. Мне был знаком рыцарь, охранявший подъемный мост, поэтому я ударил его по голове. – Гарион от удивления открыл рот. – Я понимал, что по долгу службы он попытается остановить нас, – объяснил Леллдорин. – Я не хотел убивать его, поэтому решил оглушить.

– Звучит вроде логично, – с сомнением произнес Гарион.

– Ариана почти уверена, что он не умрет.

– Умрет?

– Наверное, я не рассчитал свои силы.

К тому времени все сошли на берег и приготовились следовать за Брендом и королем Энхегом по крутой, запорошенной снегом лестнице, ведущей на верхние этажи города.

– Так вот почему ты думаешь, что тети Пол рассердится на тебя, – сказал Гарион, когда они с Леллдорином пристроились в хвосте процессии.

– Но это еще... не все, Гарион.

– Что было дальше?

– Ну... за нами погнались, и мне пришлось... убить нескольких лошадей.

– Понятно.

– Я специально целился в лошадей, а не в людей. Не моя вина, что барон Олторейн вовремя не смог вытащить ноги из стремян?

– Он сильно ушибся? – Гарион почти смирился с тем, что рассказ друга будет длиться вечно.

– Ничего серьезного... по крайней мере, я так считаю. Скорее всего, сломал ногу... ту, которая была повреждена, когда сэр Мендореллен сбросил его с седла.

– Так, что еще?

– Священник сам напросился, – с жаром стал оправдываться Леллдорин.

– Какой священник?

– Из церквушки в Чолдане, который не захотел обвенчать нас, так как Ариана не могла представить ему документ, удостоверяющий родительское благословение. Он был очень груб.

– Чем он отделался?

– Всего лишь несколькими выбитыми зубами... Я перестал бить его, как только он согласился провести церемонию бракосочетания.

– Выходит, ты женатый человек? Поздравляю. Уверен, что вы оба будете счастливы... когда тебя выпустят из тюрьмы.

Леллдорин глубоко вздохнул и продолжал:

– Я женился для отвода глаз, Гарион. Ты же знаешь, я никогда не буду этим пользоваться. Посуди сам – репутация Арианы поставлена на карту. Если выяснится, что мы сбежали...

Делая вид, что он слушает рассказ друга об ужасных событиях в Арендии, Гарион принялся обозревать Райве. Все дома были очень высокие и сплошь серые. Кое-где зеленые ветки, сплетенные венки и яркие флаги, вывешенные в ознаменование наступления Эрастайда, только подчеркивали угрюмость большого города. С кухонь, однако, тянулись очень аппетитные запахи – это варилась и жарилась праздничная еда под присмотром женщин Райве.

– Так, значит, это все? – спросил друга Гарион. – Ты украл сестру барона Олторейна, женился на ней без его согласия, сломал ему ногу, напал на его людей... и избил священника. Этим приключения ограничились?

– Ну... не совсем, – скривился Леллдорин.

– Было что-то еще?

– Я не хотел обижать Торазина.

– Двоюродного брата?

Леллдорин мрачно кивнул.

– Мы с Арианой укрылись в доме моего дяди Релдигена, и Торазин принялся отпускать всякие замечания в её адрес... Она ведь мимбратка, а Торазин относится к ним очень предвзято. Я пытался, как мог, образумить его... но после того, как он упал с лестницы, его могла удовлетворить только дуэль.

– Он сильно пострадал? – спросил потрясенный Гарион.

– Нет, конечно. Я только проткнул ему ногу... так, царапина.

– Как можно проткнуть человека и утверждать, что это царапина, Леллдорин? – возмутился Гарион.

– Ты разочаровался во мне, Гарион? – спросил молодой астуриец, чуть не плача.

Гарион закатил глаза к небу и сдался.

– Нет, Леллдорин, я не разочаровался в тебе... немного испугался за тебя... но сильно не разочаровался. Ты мне все рассказал?.. Может, еще что-нибудь вспомнишь?

– Знаешь, поговаривают, что я объявлен вне закона в Арендии.

– То есть?

– Корона назначила цену за мою голову, – выдавил молодой человек. – Довольно приличную.

Гарион невольно рассмеялся.

– Настоящий друг не стал бы смеяться над несчастьем, – обиженно протянул Леллдорин.

– И все это ты успел натворить за одну неделю?

– В принципе это не моя вина, Гарион. Так уж получается, и ничего не поделаешь. Как ты думаешь, леди Полгара очень рассердится?

– Я поговорю с ней, – успокоил Гарион своего эмоционального друга. – Может, ей с Мендорелленом удастся уговорить короля Кородаллина уменьшить цену за твою голову.

– А правда, что вы с сэром Мендорелленом расправились с мергом Нечеком и его приспешниками в тронном зале Во Мимбра? – неожиданно спросил Леллдорин.

– Молва чуть преувеличивает, – ответил Гарион. – Я вывел Нечека на чистую воду, а Мендореллен вызвал его на дуэль, чтобы доказать, что я прав. Люди Нечека набросились на Мендореллена, и пришлось взяться за оружие Бэйреку с Хеттаром. На самом деле Нечека убил Хеттар.

– Ты настоящий друг, Гарион.

– ...Здесь? – удивленно спросил Бэйрек. – Что она здесь делает?

– Она приехала с Исленой и со мной, – ответил король Энхег.

– Она...

– Твой сын с ней... и твои дочери тоже. С его появлением она переменилась.

– Как он выгладит? – живо спросил Бэйрек.

– Здоровый рыжий чертенок, – рассмеялся Энхег. – А когда захочет есть, то слышно за милю.

Бэйрек улыбнулся довольно глупо.

Когда они преодолели последние ступеньки длинной лестницы и очутились на площадке перед большим залом, то увидели двух розовощеких девочек с рыжими волосами, которые нетерпеливо прыгали на месте.

– Папа! – закричала та, что была младше, и бросилась к Бэйреку. Огромный мужчина подхватил её и крепко поцеловал. Вторая девочка, годом старше, важно подошла к отцу, который взял её тоже на руки и поцеловал.

– Мои дочери, – представил Бэйрек девочек стоявшим рядом. – Это Гундред. – Он пощекотал пушистыми усами лицо старшей девочки, и та довольно засмеялась. – А это малютка Терзи, – добавил он, с нежностью глядя на меньшую.

– У нас появился братик, папочка, – серьезно доложила старшая.

– Что ты говоришь! – удивленно воскликнул Бэйрек.

– Ты уже узнал! А мы думали, что будем первые, – протянула Гундред и надула губы.

– Его назвали Унрак, и у него рыжие волосы... как у тебя, – сказала Терзи, – а бороды пока что нет.

– Я думаю, со временем появится, – усмехнулся отец.

– А еще он много кричит, – заявила Гундред, – и потом у него нет зубов.

Широкие ворота райвенской цитадели распахнулись, и показалась королева Ислена в темно-красном плаще, сопровождаемая очаровательной светловолосой мимбраткой и Мирел, женой Бэйрека. Мирел была одета во все зеленое и в руках держала завернутого в одеяло малыша. Её лицо светилось счастьем и гордостью.

– Приветствую тебя, Бэйрек, граф Трелхеймский и мой муж, – произнесла она официально. – Таким образом, я выполнила свой высший долг. – Она протянула ему сверток. – Прими своего сына Унрака, наследника Трелхейма.

Взволнованный Бэйрек опустил девочек на землю, приблизился к жене и взял протянутый сверток. Очень осторожно, дрожащими пальцами отвернул одеяло и увидал лицо сына. Гарион заметил, что у ребенка точно такие же ярко-рыжие волосы, как у отца.

– Приветствую тебя, Унрак, наследник Трелхейма и мой сын, – пророкотал Бэйрек, целуя младенца в обе ручки. Мальчик заулыбался, вцепился руками в бороду и с головой зарылся в ней, как щенок.

– У него крепкая хватка, – сказал Бэйрек жене, морщась и освобождая бороду.

В глазах Мирел на мгновение мелькнуло удивление, но лицо осталось непроницаемым.

– Это мой сын Унрак, – объявил Бэйрек, высоко поднимая мальчика, чтобы все могли видеть его отпрыска. – Может, слишком рано говорить, но он уже подает надежды.

Жена Бэйрека откинула горделиво голову и спросила:

– Значит, ты доволен, мой повелитель?

– У меня нет слов, Мирел. – Держа одной рукой ребенка, другой он обнял жену и поцеловал.

– Пройдемте в дом, – предложил свирепый на вид король Энхег. – Здесь очень холодно, а я сентиментален и не хочу, чтобы слезы замерзали в моей бороде.

Арендийская девушка вместе с Леллдорином и Гарионом вошла в крепость.

– А это моя Ариана, – представил её Гариону Леллдорин с выражением абсолютного обожания на лице.

На миг Гариону показалось, что его неисправимого друга можно спасти. Леди Ариана была стройной, практичной мимбраткой, познания которой внушали уважение к ней. Взгляд, устремленный на Леллдорина, однако, немедленно рассеял эту надежду. Гарион внутренне содрогнулся при виде полного отсутствия рассудительности во взорах этой пары. Ариана не попытается остановить Леллдорина, если он начнет совершать одну глупость за другой, скорее наоборот, станет потворствовать этому с большой радостью.

– Мой супруг с большим нетерпением ожидал твоего прибытия, – сказала она Гариону, когда они шли по широкому каменному коридору. Легкое ударение на слове «супруг» указывало, что если Леллдорин считал их женитьбу простой формальностью, то она – нет.

– Мы очень близкие друзья, – ответил Гарион, отводя глаза в сторону, смущаясь оттого, что парочка не может наглядеться друг на друга. – Это зал райвенского короля? – спросил он.

– Это общепризнанное название, – ответила Ариана. – Сами райвены имеют, однако, более точное название. Лорд Олбан, младший из сыновей Хранителя трона, весьма любезно согласился показать нам крепость, и он называл её цитаделью. Зал райвенского короля – это тронный зал.

– О, понятно, – сказал Гарион, глядя в сторону и не желая замечать, как её глаза теряют всякую осмысленность, когда она глядит на Леллдорина.

Король Драснии Родар, в привычной красной мантии, сидел в просторной, освещенной множеством свечей трапезной, где в камине, похожем на пещеру, весело потрескивал огонь. Родар сидел в огромном кресле у стола, перед остатками своего завтрака. Его корона небрежно болталась на спинке кресла, а круглое раскрасневшееся лицо взмокло от пота.

– Прибыли, – проворчал он и, неуклюже переваливаясь с боку на бок, направился, чтобы приветствовать гостей.

Он тепло обнял Полгару, поцеловал королеву Сайлар и королеву Лейлу и взял под руку короля Чо-Хэга и короля Фулраха.

– Давненько мы не виделись. – Потом, повернувшись к Белгарату, спросил: – Что вас задержало?

– Дорога выдалась долгая и трудная, – отвечал старый чародей, снимая плащ и поворачиваясь спиной к широкому камину. – Отсюда до Рэк Ктола не добраться за неделю, сам понимаешь.

– Я слышал, что у вас с Ктачиком случилась серьезная размолвка, – сказал король.

Силк засмеялся и ехидно добавил:

– Это была замечательная встреча, дядя.

– Жаль, что мне не довелось её увидеть. – Король Родар выжидающе уставился на Се'Недру и Адару, явно любуясь ими. – Леди, – обратился он к ним, вежливо кланяясь, – если нас представят, я буду более чем счастлив одарить вас королевскими поцелуями.

– Если Поренн заметит, как ты целуешь хорошеньких девушек, она из тебя выпустит кишки, – грубо пошутил король Энхег.

Когда тетя Пол занялась представлением гостей, Гарион отошел в сторону, чтобы поразмыслить над тем, как уладить дело Леллдорина за одну неделю. На это уйдут месяцы, и где гарантия, что все не повторится, когда молодого человека вновь потянет на подвиги?

– Что такое с твоим другом? – спросила принцесса Се'Недра, потянув Гариона за рукав.

– Что ты имеешь в виду?

– Он всегда такой?

– Леллдорин... – Гарион заколебался. – Как тебе сказать, он горяч и иногда говорит или действует, не задумываясь над последствиями. – Гариону не хотелось выставлять товарища в неприглядном свете.

– Гарион, – глядя ему прямо в глаза, сказала принцесса, – я знаю арендов, а он самый настоящий аренд, какого я когда-либо встречала. Он настолько аренд, что порой совершенно теряет голову.

– Это не так уж плохо, – быстро встал на защиту друга Гарион.

– Неужели? А леди Ариана? Она милая девушка, умелая врачевательница... но совершенно легкомысленная.

– Они влюблены, – сказал Гарион, словно это все объясняло.

– А при чем здесь это?

– Любовь делает с людьми удивительные вещи, – сказал Гарион. – Они становятся не похожи сами на себя.

– Какое милое наблюдение, – ответила Се'Недра. – Продолжай, пожалуйста.

Гарион слишком увлекся, чтобы расслышать опасные нотки в её голосе, и продолжал угрюмо:

– Едва кто-то влюбляется, весь ум у него испаряется.

– Как образно ты говоришь, – усмехнулась Се'Недра.

Гарион даже и на это предупреждение не обратил внимания.

– Это похоже на болезнь, – добавил он.

– Знаешь что, Гарион? – как бы невзначай произнесла принцесса. – Иногда ты просто невыносим. – Она повернулась и вышла из зала, оставив его в полном недоумении.

– Что я такого сказал? – закричал он ей вслед, но Се'Недра сделала вид, что не слышит его.

Когда обед был окончен, король Родар обратился к Белгарату:

– Мы не могли бы с твоего разрешения взглянуть на Око Олдура?

– Завтра, – ответил старик. – Мы покажем его после того, как в поддень оно займет свое место в зале райвенского короля.

– Но мы видели его и раньше, – возразил король Энхег. – Что в этом плохого, если мы взглянем на него прямо сейчас?

Но Белгарат упрямо покачал головой:

– Есть причины, Энхег. Я приготовил тебе сюрприз, да и для остальных тоже.

– Держи его, Дерник, – сказала Полгара, заметив, что Миссия соскользнул со своего места и в обход направляется к королю Родару, развязывая на ходу мешочек.

– Нет, нет, маленький, оставь его в покое, – проговорил кузнец, беря мальчика на руки.

– Что за чудесный ребенок! – заметила королева Ислена. – Кто он такой?

– Это наш воришка, – ответил Белгарат. – Зидар где-то подобрал его и воспитал совершенно честным. В настоящее время в мире только он один может прикасаться к камню.

– Который лежит в этом мешочке? – спросил Энхег.

– Он доставляет массу беспокойств, – вздохнул старик. – Мальчишка постоянно пытается кому-то его всучить. Если он решит предложить что-нибудь тебе, мой совет – не прикасайся к подарку.

– Я не смею даже мечтать об этом, – согласился Энхег.

Как случалось и раньше, едва внимание Миссии было отвлечено, он тут же позабыл о камне и принялся внимательно разглядывать младенца, которого держал Бэйрек. После того как Дерник посадил его на место, Миссия снова поднялся и подошел к малышу. Унрак ответил ему долгим и внимательным взглядом, и Гариону почудилось, будто между ними установилось взаимопонимание. Затем Миссия осторожно поцеловал младенца на коленях Бэйрека, и Унрак, улыбнувшись, схватил того за палец. Гундред с Терзи подошли и повисли на шее отца, так что из этого детского цветника виднелось лишь довольное лицо папаши. Гарион заметил слезы, блеснувшие на глазах Бэйрека, когда тот взглянул на Мирел. Она ответила ему взглядом, полным нежности, и впервые за многие месяцы Гарион увидел, как она улыбнулась мужу.

Глава 11

Ночью страшной силы шторм налетел с северо-запада на крошечный кусок земли под названием остров Ветров. Гигантские волны с глухим стоном разбивались о прибрежные скалы, и ветер выл и стонал у старых башен цитадели Железной хватки. Твердая как скала крепость, казалось, не устоит под натиском неистового урагана – еще немного и её стены рухнут.

Гариону плохо спалось. Ему мешали не только пронзительные завывания ветра, дождь со снегом, барабанивший в закрытые ставни, и хлопанье незапертых дверей от гулявших по коридорам сквозняков, но также редкие приступы тишины, приходившие на смену гулу и грохоту. Странные сновидения преследовали его в ту ночь. Ему казалось, будто очень важное и необъяснимое событие должно произойти, и ему придется совершить самые героические поступки, чтобы быть готовым к наступлению этого события. Было только непонятно, зачем он должен делать все это, и никто не подскажет, правильно или неправильно он поступает. Все будет происходить в страшной спешке, и люди будут подгонять его, не давая времени опомниться или завершить начатое.

Даже шторм был против него. Подобно неведомому страшному зверю, призвавшему на помощь силы природы, он путал мысли и мешал сосредоточиться.

– ...Ты готов? – Это была тетя Пол. Она водрузила ему на голову чайник с длинным носиком, которому предстояло быть шлемом, и дала крышку от котла да деревянную палку вместо меча.

– И что мне с ними делать? – спросил Гарион.

– Сам знаешь, – ответила она. – Торопись, а то будет поздно.

– Нет, тетя Пол, я не...

– Да нет же, ты справишься. Не теряй зря время.

Он беспокойно оглянулся вокруг, сбитый с толку. Неподалеку стоял Рандориг с глупым, как всегда, выражением лица. На нем также был чайник; в одной руке он держал такую же крышку, в другой – палку. По всей видимости, им предстояло что-то сделать. Гарион улыбнулся другу, и тот усмехнулся в ответ.

– А теперь, – приказала тетя Пол, – убей его. Торопись, Гарион. Тебе надо управиться к обеду.

Он резко обернулся и уставился на тетю. А когда повернул голову, то не увидел Рандорига, вернее, его лица. Из-под чайника на него глядело мерзкое бесформенное существо.

– Нет, нет, – нетерпеливо проговорил Бэйрек. – Оружие так не держи. Схвати его обеими руками и направь прямо в сердце. Когда он бросится на тебя, то не сумеет выбить клыками копье. А теперь снова. Постарайся достать его на этот раз. Торопись, Гарион, мы не можем заниматься им весь день, понимаешь? – Варвар пнул ногой мертвого вепря. Вепрь поднялся и начал скрести снег. Бэйрек бросил на Гариона быстрый взгляд и требовательно спросил: – Готов?..

Потом он очутился на неведомой бесцветной равнине в окружении статуй. Нет, не статуй – то были фигуры. Король Энхег был среди них, или фигура, похожая на него, король Кородаллин, королева Ислена; были также граф Джарвик с Нечеком, послом мергов в Во Мимбре.

– Какую из фигур ты хочешь двинуть? – спросил сухой голос в подсознании.

– Я не знаю правил, – возразил Гарион.

– Не имеет значения. Твой ход. Наступила твоя очередь.

Когда Гарион повернулся спиной, одна из фигур устремилась на него. На ней был надет плащ с капюшоном, а глаза налились бешеной злобой. Не раздумывая, Гарион поднял руку, пытаясь отвести удар.

– Именно такой ход ты хотел сделать? – спросил все тот же голос.

– Не знаю.

– Сейчас слишком поздно что-либо менять. Ты уже прикоснулся к нему. С этих пор тебе придется самому делать ходы.

– Это одно из правил?

– Так принято. Ты готов?..

...Запахло глиной и старым дубом.

– Нет, тебе, право, надо научиться сдерживать свой язык, Полгара, – льстиво улыбаясь, произнес мерг Эшарак и резко ударил её по лицу.

– Опять ход за тобой, – в третий раз сказал голос. – У тебя остался только один ход.

– И я должен сделать его? У меня нет выбора?

– Он один единственный. Торопись!

Испустив тяжелый вздох, Гарион вытянул руку, и Эшарак вспыхнул ярким пламенем...

От резкого порыва ветра дверь комнаты, в которой спали Гарион с Леллдорином, с громким стуком распахнулась.

– Пойду закрою, – сказал Леллдорин, откидывая одеяло, и, спотыкаясь, направился по холодному каменному полу к двери.

– И долго так будет дуть? – недовольно спросил Гарион. – Разве заснешь при таком шуме?

Леллдорин закрыл дверь на задвижку, и Гарион услышал, как он возится в темноте. Послышалось легкое постукивание одного камня о другой, мелькнула искра, которая тут же погасла, и Леллдорин принялся снова высекать огонь. Через пять-шесть ударов трут засветился, и молодой астуриец принялся дуть на него, пока не затеплилось пламя.